Текст книги "Поцелуй смерти (ЛП)"
Автор книги: Мерил Сойер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)
До него дошло, и Адам прикрыл трубку:
– В доме есть еще один комплект ключей от машины твоей двоюродной сестры?
Уитни выпрямилась:
– Думаю, да. В кухонном ящике лежит несколько комплектов ключей. Думаю, один из них точно от ее «вольво». А зачем?
Он не ответил ей. А снова обратился к Гасу:
– У нас есть ключи. Спасибо за помощь. Я….
– Секунду. Есть еще кое–что.
Адам уже несколько лет не работал с Гасом, но сразу же уловил тревогу в голосе друга.
– Что еще?
– После того, как я прогнал имя Маршалл через систему и получил ноль, то порасспрашивал ребят в отделе.
Адам выслушал, что его друг узнал о кузине Уитни, взял мысленно на заметку несколько деталей, поблагодарил за хлопоты и повесил трубку.
– Что происходит?
Он посмотрел на Уитни задумчивым взглядом, не зная, как подобрать слова.
– Гас думает, что я должен проверить багажник автомобиля Миранды. Он описал мне место. – Адам наклонился поближе: – Видишь ли, жертв убийства довольно часто прячут в багажниках собственных автомобилей.
Уитни с минуту молча смотрела на Адама:
– Почему ты решил, что кто–то ее убил?
– Это всего лишь предположение. Ее имени нет в списках прошедших регистрацию на рейс. Если она попала в неприятности, то ее могли и убить.
– О боже, – прошептала Уитни сдавленным голосом. – Почему она не поделилась со мной? Я бы все сделала, чтобы помочь.
Адам обнял ее за плечи и привлек себе:
– Не спеши с выводами. Это полицейская работа. Мы отрабатываем версии.
Она выскользнула из его объятия и вскочила на ноги:
– Давай сразу проверим. Я прямо сейчас поищу ключи.
– Хорошо, – согласился он, хоть и считал, что уже поздно. – Есть еще кое–что.
Уитни должно быть уловила тревожные нотки в его голосе.
– Что? Скажи мне!
– Ребята из нравов сообщили Гасу, что знают твою двоюродную сестру. Миранду никогда не арестовывали, но ее видели несколько раз на выходе из «Шафран Блу». Это ночной клуб.
Уитни озадаченно свела брови:
– Она никогда не упоминала, что работала там официанткой.
– Она и не обслуживала столики. Миранда работала стриптизершей.
Глава 17
Уитни стояла рядом с Адамом и пристально смотрела на багажник «вольво» Миранды.
– Ничего не чую, – почти шепотом произнес Адам.
Они приехали в международный аэропорт города Сан–Диего, Линдберг–Филд, на «Тойоте Рав» Адама. Найти на разлинованной стоянке машину Миранды оказалось нетрудно. Они припарковались позади ее автомобиля и вышли из внедорожника.
– Не чуешь чего?
– Мертвого тела…
– Ладно. Поняла.
Стоило ей представить, что Миранду запихнули в багажник, как в желудке образовался противный ком. Боже, только бы ее там не было, молча молилась Уитни, пока наблюдала, как Адам вставляет в багажник ключ, найденный в кухонном столе в коттедже. По ее шее бегали мурашки.
Крышка откинулась.
Уитни собралась с духом и заглянула внутрь:
– Пусто.
Слава Богу. И решила, что, должно быть, Миранда где–то пребывает во здравии.
– Чувствуешь себя лучше? – спросил Адам.
Уитни кое–как кивнула и немного подалась к нему. Она вдруг ощутила такое просветление в голове. Облегчение или страх? И то и другое. Она испытывала облегчение, что Миранды не оказалось в багажнике, но после того как обнаружилось, что кузина работала стриптизершей, тревога Уитни возросла. Неужели это работа ввергла Миранду в такие неприятности, что та солгала единственной родственнице и сбежала?
Неожиданно Уитни вспомнила, как вела себя Миранда тем вечером, когда уезжала. Она так крепко ее обняла… словно говорила «прощай навсегда». Что–то в «свадебной» истории кузины беспокоило Уитни с самого начала. В тот момент она приписывала дурные предчувствия своему отношению к жениху, который не желал встречаться с единственной родственницей своей невесты. Сейчас Уитни задумалась, не уловила ли она подспудные намеки на то, что кузина лгала.
– Как ты? – спросил Адам.
На мгновение его спутница замешкалась с ответом, в зеленых глазах мелькнула нерешительность. Потом она собралась и кивнула:
– Все хорошо. Просто беспокоюсь о Миранде и все.
Он обнял ее одной рукой и притянул поближе. Что–то шевельнулось в сердце и пронзило ее до кончиков ногтей. Ей страстно захотелось прислонить голову к его плечу, но Уитни поборола это желание. Будь сильной, приказала она себе. Ты уже достаточно нахлебалась. Не стоит так быстро привязываться к другому мужчине.
Адам ласково положил ладонь ей на затылок. И все ее тело запылало. Несмотря на массу проблем, которые причинил ей Райан, несмотря на голос разума, уговаривающий ее не спешить, несмотря на все, она хотела Адама Хантера. Куда уж проще?
Его рот коснулся ее губ, и те открылись ему навстречу. Одну ладонь он запустил ей в волосы, другой проложил путь пониже спины, притягивая все ближе и ближе, пока ее податливое тело не прильнуло к нему.
Оттолкни его, приказывала Уитни своему телу, но не в силах была сопротивляться искушению. Адам провел по ее губам кончиком языка. Она ответила на поцелуй, попробовав его на вкус своим языком. Столь интимное соприкосновение наполнило все тело чистейшим наслаждением, пульс понесся вскачь, отдавшись в самых интимных, чувствительных уголках тела.
Она пробежалась руками по сильным мышцам, по спине и плечам, наслаждаясь этим ощущением. Древесный запах, оставшийся после бритья, наполнил легкие Уитни, когда она припала к Адаму. Ей не стоило продолжать это безумие, но не хватало силы воли остановиться.
Как давно она не целовала мужчину с такой страстью? Она и вспомнить не могла, когда это происходило в последний раз. Не думай о Райане, предостерегла она себя. Живи моментом.
При шуме мотора они неохотно отстранились друг от друга. Из–за угла выехала патрульная полицейская машина. Уитни освободилась из объятий Адама, немного смутившись.
– Что–то не так? – спросил подъехавший полицейский.
Аэропорт закрывали на ночь. Линдберг–Филд располагался около жилых кварталов, поэтому из–за контроля за уровнем шума после полуночи полеты прекращались. В этот час стоянки были безлюдны. Конечно же, их с Адамом появление выглядело подозрительно, подумала Уитни.
– Нет. Мы просто ищем ее сотовый, – Адам положил руку Уитни на плечо. – Его здесь нет. Должно быть, моя подруга оставила его в другом месте.
– Ясно, – сказал полицейский, но в тоне его слышалось сомнение.
Уитни с Адамом сели во внедорожник. Хлопок двери разбудил собак. Лекси увидела патрульного. И решила, что она сторожевая собака. Ее лай возбудил остальных, и секундой позже все собаки присоединились к ретриверу.
– Нет. Фу!
Строгого тона оказалось достаточно, чтобы замолчала Лекси, но остальные продолжали лаять.
– Фу! – повернулся Адам.
Собаки перестали лаять. Джаспер смиренно лег. Уитни сомневалась, что его хозяин до этого момента хоть раз повышал голос на песика. Адам завел машину и медленно выехал со стоянки. Патрульная машина ехала за ними, пока их автомобиль не миновал платежную будку.
Уитни подождала, пока они не выехали на простор трассы, потом решилась:
– Почему бы нам не поехать в «Шафран Блу»? Может, другие девушки или менеджер что–нибудь знают о Миранде.
– Не стоит. Сейчас девушки слишком заняты и не смогут выкроить для тебя время. Большинство людей не знают этого, но стриптизерши работают только за чаевые.
– Правда? Я понятия не имела. Я думала…
Она никогда особенно не задумывалась о стриптизершах, пока не обнаружила, чем занимается Миранда. В голове у Уитни возникла картина: обшарпанный бар, полный дыма, и распутные мужики. Вульгарные женщины с начесанными волосами и силиконовыми грудями выставляли напоказ свои телеса на сцене под ослепительными прожекторами.
– Забудь свои представления. Это дорогой клуб, один вход стоит сотню долларов. Случается, полиция получает звонки из «Шафран Блу». Обычно драка на парковке. Джаред Кабрал не терпит дебоширов. Его вышибалы выкидывают их при первом же признаке неприятностей.
– Джаред Кабрал – владелец клуба?
Адам повернул с Ла–Джолла–Паркуэй на Торрей–Пайнз–роуд.
– Да. Кабрал владеет восьмью клубами, последнее, что я слышал. В Южной Калифорнии, Аризоне и Вегасе. Все обслуживают дорогую клиентуру. В Вегасе легальный игорный клуб. В других большую часть вечеров в приватной комнате ведется нелегальная игра по высоким ставкам.
– Нелегальная игра и бои. Полагаю, там и наркотики водятся поблизости.
– Несомненно, но Кабрал ведет нелегальную деятельность вне пределов клубов, потому его не арестовывают.
Уитни пробрала дрожь.
– Не могу представить, с чего бы Миранде там работать. У нее же была куча денег по страховке.
– Не будь так в этом уверена. Если бы деньги лежали в банке или в брокерской фирме в США, то они бы засветились в отчете «Тотальной Слежки».
Уитни облизнула пересохшие губы и попыталась прояснить мозги. Как она могла так потерять связь с Мирандой?
– Сколько там прошло? Почти четырнадцать лет, с тех пор как Миранда получила деньги? – Адам не дождался ответа. – Она могла потратиться на учебу, съем жилья, курорты, украшения, одежду и всякую ерунду.
– Я так не думаю. Когда она посещала колледж, то чтобы заплатить за квартиру, Миранда работала неполный рабочий день. Она мне рассказала, когда оплатила мамины медицинские счета. И вела себя так, словно у нее имелась еще большая часть денег. – Уитни на мгновение задумалась: – Маме она дала меньше пяти тысяч долларов.
– И уж точно не потратила на дорогую машину. Этот «вольво» выпустили в конце восьмидесятых.
– И одежды она много не покупала. Я помогала ей упаковывать вещи. У нее имелось несколько хороших вещей, но ничего экстравагантного.
– Ты не знаешь, как долго она жила в коттедже?
– Около двух лет. Мы разговаривали на Рождество и день рождения, поэтому я знаю, когда она переехала из маленькой квартиры в Мишен–Бэй. Она не платила за коттедж, если заботилась о Джаспере, когда твой дядя уезжал. – Уитни еще помолчала, вспоминая. – Знаешь, Миранда всегда была бережливой. Не похоже, что она промотала деньги, полученные по страховке.
Их разговор прервали раздавшиеся позади сирены. Адам прижался к тротуару, а уснувшие было собаки вскочили, чтобы посмотреть на пронесшиеся мимо пожарные машины.
Когда мимо проехал последний пожарный тягач, Адам спросил:
– А по натуре Миранде подходила работа стриптизерши?
– Вряд ли, – Уитни заметно вздохнула. – Видимо, я не знала ее так хорошо, как думала. Все возможно. Она могла растратить страховые деньги.
Адам отъехал от тротуара:
– Завтра повидаюсь с Кабралом. Вдруг он сможет пролить свет на исчезновение твоей кузины.
Они в молчании подъезжали к своей улице. Впереди над деревьями Уитни увидела оранжевый отсвет, освещавший небо.
– Похоже, горит чей–то дом, – озабоченно заметил Адам.
Уитни знала, что в Сан–Диего пожары представляли собой реальную угрозу. В последние годы начинавшиеся на покрытых кустарником холмах пожары не на шутку бушевали и уничтожили много домов. Сейчас начало лета, и холмы все еще зеленые. Кажется, для пожара пора слишком ранняя, но все может случиться.
Адам вдруг резко затормозил, когда они завернули за угол. Дорогу блокировали пожарные и полицейские машины, мигая красными и голубыми огнями. Вокруг расстилался дым, и потому трудно было определить, что горело. Где–то близко к холмам. Если не их дом, то соседский.
Подняв руку, их остановил полицейский. Адам опустил стекло. В салон повалил теплый дым.
– Вы живете на этой улице, сэр?
– Да. Мы из дома двести шестьдесят пять.
– Горит домик позади вашего дома. Вы не в курсе, там кто–то был?
Был? В груди Уитни тяжело застучало сердце. Вдруг стало трудно дышать, и лишь одна мысль осталась в голове: слава богу, они взяли собак с собой. Вещи? Черт с ними!
– В коттедже никого нет. – Адам мотнул головой в сторону Уитни. – Она живет там одна.
– Припаркуйте машину, – попросил полицейский.
– В голове не укладывается, – воскликнула Уитни. – Слава Богу, что я взяла собак с собой.
Они остановились, выскочили из машины и проследовали за офицером по улице. Густой едкий дым стоял в воздухе. Пожарники в ярко–желтых костюмах загораживали обзор. Что там дальше подъездной дорожки, Уитни разглядеть не могла. Адам взял ее за руку, и они пошли вперед.
– Хантер, – позвал его какой–то мужчина в штатском. Он явно был из полиции и знал Адама.
– Что случилось?
К ним подошел этот человек в спортивной куртке и рубашке поло:
– Это ты здесь живешь?
– Да, – ответил Адам. – А ты тут какими судьбами?
Уитни почувствовала, как неуловимо изменился его тон. И выражение лица. Что–то, связанное с этим мужчиной, расстроило Адама.
– Соседи доложили о взрыве.
– О взрыве?
Слово потрясло Уитни, мысленно она проматывала представшую ранее перед ее глазами сцену.
– А вы кто? – спросил мужчина.
– У… Уитни Маршалл. Я живу в том коттедже.
– Я Дадли Ромберг из отдела по расследованию тяжких преступлений. – Он секунду рассматривал ее, потом спросил: – Вы знаете кого–нибудь, кто хотел бы убить вас?
– Нет. Конечно нет, – с трудом выговорила она, внутри у нее все перевернулось.
– Кто–то швырнул самодельную бомбу в окно спальни. Это вызвало пожар.
– Господи! Зачем кому–то это понадобилось?
Она поймала взгляд Адама. И в мгновение ее осенило. Миранда. Бомба предназначалась ее кузине. Эта мысль вкупе с открытием, что Миранда работала стриптизершей, совсем сбила Уитни с толку.
– С чего ты решил, что в ход пустили самодельную бомбу? – спросил Адам.
– Разбили окно. Первый приехавший пожарный наряд вызвал офицера запаса Уэллса. С Военно–морского центра ликвидации боеприпасов на военно–воздушной базе в Мирамаре. Он сейчас здесь.
– Давай поговорим с ним, – предложил Адам Уитни.
Адам подвел ее к высокому крупному мужчине с по–военному остриженными свинцово–седыми волосами. Он стоял спиной к ним, глядя на пожар. Языки пламени уже не были такими высокими, как когда они только подъехали, но коттедж все еще пылал.
– Офицер Уэллс, – позвал Адам, и мужчина повернулся к ним.
– Придется провести расследование взрыва, чтобы подтвердить мое заключение. Первые свидетели сделали поляроидные снимки места происшествия. – Он дал Адаму три фотографии.
Уитни взглянула на них поверх его плеча. Снимки были сделаны, когда горела задняя часть коттеджа. Спереди, там, где сейчас дымились руины, пожара не было. На черно–белом фото ясно различалось разбитое окно.
– Видите, снаружи нет разбитого стекла, – указал Адаму на следующий снимок Уэллс. – Заметили почтовый ящик?
Уитни увидела, что почтовый ящик переломило надвое.
– Самодельную бомбу из трубы сделать ничего не стоит, – объяснил Уэллс. – В Интернете полно инструкций. Нужна просто длинная трубка, взрывчатое вещество и источник энергии, обычно девятивольтовая батарейка, и заглушки на концах. Заглушки вылетают, когда срабатывает бомба. Выстреливают как из винтовки. Какая–то из заглушек ударилась в почтовый ящик. Один из пожарных был достаточно бдителен, чтобы это заметить: ящик и отсутствие на земле стекла, как это обычно происходит, если пожар начинается изнутри, когда лопаются стекла от огня.
Тут подошел Дадли Ромберг.
– Где вы были, когда начался пожар? – спросил он Уитни.
– В аэропорту, – ответила та.
– Вам повезло, – медленно покачал головой полицейский. – Окажись вы в доме, вас уже не было бы в живых. Оказывается, бомбу начинили шрапнелью. Если бы вас не достал огонь, то прикончила бы шрапнель.
Похожие бомбы в Ираке уложили массу народа.
– Точно, – сильно помрачнел Адам.
– Не уезжайте никуда, – предупредил Ромберг. – Мне нужно с вами побеседовать.
И отошел прочь. Адам подождал с секунду, потом произнес:
– Теперь мы знаем, почему Миранда дала деру из города. Она серьезно влипла в какое–то дерьмо. Кто–то хотел ее убить.
– Представить не могу, почему. – От страха сильно стучало сердце. – По крайней мере, собаки были с нами. Никто не пострадал. Ведь только это по–настоящему имеет значение?
Адам обнял Уитни за плечи:
– Ты права. Именно это самое главное, но нам нужно выяснить, что происходит, пока еще что–нибудь не случилось. Не говори Ромбергу, что Миранда работала в «Шафран Блу».
– Почему?
– Я хочу первым поговорить с Джаредом Кабралом.
– А разве Ромберг не узнает? Твоему другу нужно только поспрашивать в участке.
– Верно, только нужен он там, как в телеге пятое колесо. В участке его зовут Никчемный Дадли. Ему понадобится время, чтобы расспросить, знали ли копы твою кузину. А я пока первым поговорю с Кабралом.
Глава 18
Уитни сидела в кресле и смотрела, как Адам провожает Ромберга до двери дядиного дома. Следователь допросил ее: задал вопросы о кузине. Поскольку Уитни жила в коттедже меньше недели, расследование сосредоточили на Миранде. Уитни решила умолчать о «Шафран Блу». Ее немного мучило раскаяние из–за того, что скрывает такие сведения, но Адам уже так сильно помог ей, и поэтому она доверилась ему.
Она наклонилась погладить Лекси. Приторный запах дыма и суета пожарных напугали собак, особенно Да Винчи. Чихуахуа прижался к Джасперу, лежавшему на диване рядом с Мэдди. По крайней мере, все питомцы в безопасности.
Исчезновение Лекси побудило Уитни держать всех собак при себе. Если бы не это, они оказались бы в доме и погибли при пожаре. Она не могла представить судьбы хуже, чем у беспомощных животных, пойманных огнем в ловушку.
«А Миранда?» – спросила себя Уитни. Бросившего самодельную бомбу не трогало, насколько ужасная смерть могла ждать Миранду. Как же та влипла в ситуацию, которая могла привести к таким страшным последствиям?
Закрыв дверь за детективом, Адам вернулся в гостиную.
– Мне очень жаль, – сказала ему Уитни.
– Не вини себя. Виновата твоя сестра, а не ты. – Он упал на диван, на котором сидел во время допроса Уитни. Да Винчи сразу же вскочил на свои короткие лапки и тревожно осмотрелся. Не заметив ничего угрожающего, он снова лег и прижался к Джасперу.
– Никогда бы не подумала, что у Миранды такие большие неприятности. – Уитни теребила край шорт. Она занималась этим с тех пор, как села в кресло, и теперь приказала себе остановиться.
– Я хочу, чтобы ты была очень осторожна, – сказал ей Адам. – Ты ведь очень похожа на двоюродную сестру? Вас могли перепутать.
Она кивнула:
– Когда ты планируешь сходить в «Шафран Блу»? Мне нужно перенести несколько прогулок, чтобы пойти с тобой.
Адам покачал головой:
– Я пойду один. С Кабралом нелегко вести разговор. Его нервирует общество полицейских: он уверен, что они ищут предлог разорить его. И не без оснований. Он не будет откровенничать перед женщиной.
Уитни хотела возразить, и тут ее как громом ударило:
– У меня ничего не осталось, кроме одежды. Наверное, с утра первым делом нужно пройтись по магазинам. К счастью, вся информацию по клиентам хранится в моем «блэкберри», а я всегда держу его в сумочке. – Еще одна волна реальности накрыла ее: – Мой джип…
– Пожар начался в спальне, именно туда бросили самодельную бомбу. Потом огонь перекинулся назад, к навесу и гаражу, а затем поднялся ветер и перебросил пламя в сторону передней части дома. Если огонь и не уничтожил твой внедорожник, то тот неслабо пострадал от дыма и воды. Больше узнаем утром, когда достаточно рассветет.
Уитни посмотрела на Адама и моргнула – мысли ее вдруг сосредоточенно заработали. Она думала о Миранде и все гадала, кто мог желать ей смерти, и совсем забыла о собственном бедственном положении. А ведь у нее теперь ни дома, ни машины.
Ничего.
Внезапно просторная гостиная показалось слишком тесной. Стены наступали на нее со всех сторон. Уитни пыталась дышать, но легкие отказывались наполняться воздухом. Голова взорвалась болью, в висках запульсировало.
Должно быть, на лице ее отразилось смятение. Адам поднялся на ноги, подошел к ней и молча обнял. Уитни попыталась отстраниться, но его объятия лишь стали крепче. Потом он приложил ладонь к ее лицу, ласково провел по щеке пальцем. Другой рукой Адам успокаивающе погладил Уитни по спине.
– Ни о чем не переживай. – Он прижался щекой к макушке Уитни. – Мы справимся. Я помогу тебе.
Адам казался таким сильным, таким заботливым, а Уитни чувствовала себя такой потерянной. Поэтомуа позволила себе насладиться моментом, предложенным утешением.
Ах, как же заманчиво устроиться в его объятиях и позволить ему взвалить все на себя.
– Почему? Ты едва меня знаешь, – спросила она.
– Я знаю все, что мне нужно знать. Увидев, как горит твой дом, ты беспокоилась не за себя. Ты больше волновалась о собаках.
Уитни не знала, что сказать. Она всегда любила животных и, увидев пламя, почувствовала облегчение: собаки были в безопасности. Она не знала, как смогла бы посмотреть в глаза их хозяевам, сообщая, что их домашние питомцы сгорели заживо.
– Можешь жить здесь, сколько захочешь, – предложил Адам. – Комната для горничной за кухней. У собак будет своя комната, там никто тебе мешать не будет.
Уитни чуть не ответила, что не может остаться, но спросила себя, куда еще может пойти? К кому она может обратиться? Только не к Райану. Можно было бы к Триш Боурейтер, но их дружба, если отношения между ними можно так назвать, еще только зарождалась и не проверена временем. Просить Триш о помощи – неудобно.
– Спасибо, – сдавленно прошептала Уитни.
Подведя к дивану, Адам усадил ее рядом с собой со словами:
– Побывав на грани смерти и выжив, люди меняются. Начинаешь по–другому смотреть на мир.
Конечно, Адам прав, но пока он не произнес этих слов, Уитни не понимала, какому большому риску подвергла свою жизнь. Взрыв вызвал сильный шок, но она могла думать лишь о Миранде и собаках. Теперь до нее начало доходить. Ее чуть не убил человек, решивший расправиться с ее двоюродной сестрой.
Не приди она сюда на барбекю, то оказалась бы в коттедже, в спальне, куда бросили бомбу. И погибла бы. Настала запоздалая реакция: ее спокойствие начало давать трещину.
– Почему Миранда не предупредила меня?
– Скорее всего, она не понимала, что ее действия приведут к таким смертельным последствиям, – успокаивающе произнес Адам, обнимая Уитни.
Уже минуту она пыталась успокоиться. После развода нервы у нее совсем разболтались. Как только она узнала, что единственный близкий человек предал ее, в душе сразу же что–то разбилось на миллион осколков.
«Такое известие ничем не подсластишь», – решила Уитни.
– Миранда должна была знать. Какой бы счастливой она ни казалась, что–то заставило ее исчезнуть без следа. Она должна была меня предупредить.
В голове не укладывалось. На глазах выступили горячие горькие слезы. Уитни потеряла контроль над собой. Слезы она сумела сдержать, но ее тело начало дрожать так сильно, что пришлось сжать голые колени руками, чтобы они не тряслись.
– Постарайся не расстраиваться, – сказал Адам. – Все наладится. Время лечит. Я знаю. – Он сжал ее плечи, но Уитни не стало от этого легче. – Я знаю, через что ты проходишь.
– Откуда? Не хочу быть неблагодарной, но я только что потеряла все, что имела. Не то чтобы дело в этом. Я чуть не умерла. – Адам не ответил. Она боролась со слезами, а затем с минуту пыталась выровнять дыхание. – Мне очень жаль. Я не хотела показаться неблагодарной. Не знаю, что делала бы без тебя.
Адам посмотрел на нее. Его лицо потемнело от эмоций, которые Уитни не смогла расшифровать. Он почти ничего не рассказывал о себе и редко выказывал чувства. Она понятия не имела, что творится в его душе.
– У нас гораздо больше общего, чем ты думаешь. Мой дядя был моим последним родственником. По крайней мере, у тебя осталась двоюродная сестра.
В данный момент, честно сказать, Уитни вовсе не считала, что это плюс. Родственники ведь защищают друг друга? Миранда должна была что–нибудь сказать, сделать, чтобы Уитни смогла хотя бы сама себя защитить.
– Я уже встречался со смертью, и куда ближе, чем ты.
Его тон мгновенно отрезвил ее. Таким сосредоточенным, таким серьезным она никогда Адама не видела и ждала от него продолжения, но он замолчал.
– Правда? – спросила Уитни. – Когда?
Она посмотрела ему в глаза, но Адам не ответил. По его непроницаемому лицу было понятно, что он не хочет это обсуждать.
Наконец, Адам откашлялся и заговорил:
– Я был в Ираке, служил в подразделении Национальной гвардии. Я знал этих ребят много лет. Мы были военнослужащими запаса и никогда и не думали, что можем очутиться в зоне боевых действий.
В его голосе звучало так много эмоций, что Уитни поняла: до этого разговора знала Адама Хантера только поверхностно. С того момента как он напал на нее, Уитни относилась к нему, основываясь исключительно на собственных впечатлениях, но не на фактах. У Адама была сила и глубина, о которой она даже не подозревала.
– Наше подразделение охраняло контрольно–пропускные пункты между Багдадом и аэропортом. Пять миль ада. Каждый террорист или политическая группировка хотели либо контролировать дорогу, либо подорвать ее. Большую часть времени я работал с Эдом и Майком. Мы обыскивали подвижной состав и проверяли документы проезжающих на первом посту безопасности от аэропорта. Мы обладали специальными знаниями и опытом, нам продлили срок службы. И до возвращения домой оставалась всего десять дней, когда тем утром мы подъехали к «зеленой зоне»…
– Это безопасный район вокруг штаб–квартиры США?
– Относительно безопасный. Мы трое сидели в бронированном автомобиле при въезде на контрольно–пропускной пункт. К нам подошла женщина с ребенком на руках. Было заметно, что малыш болен. У него раскраснелось лицо, и он громко плакал. Мать протянула к нам ребенка…
Уитни ждала продолжения истории. Она почти боялась услышать слова Адама.
Он отвел глаза и направил свой взгляд через гостиную на пейзаж, висевший на стене.
– Такое случалось каждый день, – наконец тихо произнес Адам. – Невинные гражданские, дети и даже младенцы получали ранения в результате терактов. У них там отвратительные больницы, поэтому люди часто приходили к нам за помощью. Майк отмахнулся от нее, и в тот момент у меня возникло… предчувствие.
Уитни ждала в гробовом молчании, уже догадываясь, что именно он ей скажет.
Адам снова повернулся к ней:
– Я знал. Понятия не имею как, но в тот момент я понял, что она собирается нас убить.
Уитни попыталась представить себе, как это должно быть ужасно, но не смогла. До сегодняшнего дня ее единственным столкновением со смертью была борьба матери с раком. Уитни заранее все знала. Смерть не пришла внезапно.
– Я понимал, что мы покойники. Мы не успели бы выйти из транспорта. Черт, у меня даже не было шанса открыть рот и предупредить товарищей.
В каждом слове чувствовалась невыносимая боль. Уитни вдруг стало стыдно за себя. Ее столкновение со смертью – ничто по сравнению с его опытом.
– Я до сих пор не могу в это поверить. Женщина спрятала бомбу под одежду. Она знала, что так убьет себя и ребенка.
Уитни не могла представить подобного. Какая мать может лишить жизни свое дитя?
– Она взорвала бомбу в тот момент, как я закричал: “Ложись!” Вспышка света, взрыв, от которого у меня заложило уши, а затем мир стал черным, точно сам ад.
Уитни не знала, что сказать. Очевидно, что он выжил. А друзья?
– Я очнулся через неделю в полевом госпитале. У меня было очень сильное сотрясение мозга. Еще неделю я не мог поднять голову. Она чертовки болела. В ушах стоял адский звон. Медсестрам приходилось кричать, чтобы я их услышал. – Он пожал плечами. – Моим друзьям так не повезло. Их разорвало на куски.
Неприкрытые чувства в его голосе подсказывали Уитни, как глубоко он ощущал эту потерю. Ее слова не вернут его друзей, не облегчат ситуацию. Через несколько секунд она с трудом прошептала:
– Это должно быть ужасно.
– Не так ужасно для меня, как для их семей. Видишь ли, у Майка была беременная жена. У Эда – супруга и трое детей.
Уитни попыталась представить себе, что пришлось пережить их семьям, но не смогла. Да, она потеряла мать, но не в раннем возрасте. Рак медленно пожирал жизненные силы матери два страшных года. У Уитни было достаточно времени, чтобы смириться с неизбежным.
– Прости за мое нытье. Мой опыт даже близко…
– Смерть есть смерть. Как я уже сказал, познать, что ты чуть не умер, – такой опыт что–то меняет в твоей голове.
– Да, но ты был ранен. Ты чувствовал боль физически.
– Невелика разница.
Секунду она помолчала, прежде чем сказать:
– Когда моя мама умерла, я узнала что–то очень важное. В жизни есть вещи, которые деньги не могут заменить. Даже больше, в жизни есть вещи, которые никакими деньгами не заменишь. Я бы все отдала, что имела и даже надеялась приобрести, чтобы спасти маму. Но это не имело никакого значения. В любом случае она умерла.
– Сочувствую, милая, – он взял Уитни за руку.
– Уверена, ты извлек тот же урок. Деньги – это еще не все. Увидев пожар, первым делом я подумала о том, что собаки живы. И лишь чуть позже я поняла, что кто–то желал Миранде смерти.
Несколько минут они сидели в тишине. Разговор немного успокоил Уитни и помог осознать, что некоторые проходят через гораздо худшее. Не только Адам, решила она, но тысячи и тысячи людей, которых она даже не знала. Люди по всему миру сталкиваются со смертью и выживают. Уитни знала, что Адам страдает от чувства вины, но не могла придумать, что сказать или сделать, чтобы облегчить его боль.
Он поднялся на ноги, и Уитни позволила ему помочь ей встать.
– Давай поищем постельное белье и устроим тебя в комнате горничной.
Поднявшись за ним по лестнице и подойдя к платяному шкафу, стоявшему в коридоре, Уитни отметила, как аккуратно сложены постельное белье и полотенца. «Военная подготовка», – решила она и заинтересовалась, что собой представлял бывший хозяин дома.
– Может, поспишь в одной из моих футболок? – предложил Адам.
Казалось слишком интимным, но у нее не было выбора. Она вынуждена носить, что придется, пока не сможет купить новую одежду.
– Спасибо.
Она ждала в коридоре, пока Адам ходил в спальню. Холодный нос коснулся ноги Уитни, и она поняла, что Лекси пошла за хозяйкой наверх. Остальные собачки стояли прямо за ретривером, и Уитни не смогла сдержать улыбки.
Адам вернулся и вручил синюю футболку:
– Постарайся отдохнуть.
– Спасибо, я… – Ее голос затих, как только их пальцы соприкоснулись. Уитни бессознательно сделала шаг назад.
Что с ней случилось? Она целовалась с этим мужчиной, по–настоящему целовалась. Почему же сейчас все кажется гораздо интимнее? Потому что она наедине с ним в большом изолированном доме, решила Уитни. И дело не только в этом: она будет спать в футболке, которую Адам носил десятки раз. Ткань была мягкой на ощупь, и Уитни представила, как футболка касается его тела. Неожиданно сердце заколотилось как бешеное.
Глаза Адама заблестели, когда он посмотрел на Уитни, зрачки расширилась, и он произнес:
– Я бы хотел найти что–нибудь получше, но…
– Нет, нет. Все нормально, правда. – Дрожь от предчувствия пробежала по ее спине. Воздух между ними словно накалился. Глубоко внутри нее разлился жар, а сердце глухо забилось в груди.
