Текст книги "Убери руки, подонок (СИ)"
Автор книги: Мэри Ройс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)
21
Явор
Мелкая сучка стырила мой телефон, и ощущение безысходности от того, что я не могу покинуть пределы дома, просто уничтожает. А еще до трясучки бесит то, что девчонка посмела ослушаться меня. И почему я сразу не разглядел в ней дрянную стерву? Сучий характер разоблачил ее притворную миловидность. Что ж, поиграем на равных. Она решила улизнуть, утерев мне нос, вот только в проигравших оставаться я не привык. Злость раздирает, кромсая выдержку на рваные ошметки. Я просто жалок. Закрадывается мысль, что в тюрьме я имел больше свободы и власти, как бы парадоксально это не звучало.
Стук в дверь немного оживляет и отрывает меня от самобичевания. Тихий. Неуверенный. Даже интересно, кто решил навестить меня в столь поздний час. Но когда открываю дверь, мое сердце пропускает глухой удар и отказывается перекачивать кровь. Отравленную ими. Синими глазами. Блядь, полтора года в мучительных снах я видел эти ебучие глаза. Они въелись в мою память как мелкая острая заноза, вырвать которую можно только с куском мяса, но и тогда зияющая рана будет напоминать о ней. И вот мой кошмар передо мной, а бездонные сапфиры прожигают своим едким пламенем. За грудиной неприятно щемит, а во рту чувствуется привкус горечи. Неожиданность – ее конек. Истерический смех слетает с моих губ и, опершись рукой о косяк, я подаюсь вперед.
– Серьезно? Вот так просто? Долгожданная капитуляция шлюхи?
– Может, предложишь войти? – сладкий голос мелодично льется из ее пухлых губ, отравляя мой кислород. Женщина, которая сломала мне жизнь, сломала меня, как ни в чем не бывало стоит и облизывает лисьим взглядом. На ее лице нечитаемое выражение. Держит себя в руках, она это умеет. Уж, я-то знаю…
– У тебя синдром камикадзе?
– Я устала прятаться. Нам нужно поговорить.
Синеглазка трясет в руках бутылку текилы, а я вскидываю бровь и дерзко пробегаюсь языком по зубам.
– Ну проходи, – вальяжно пропускаю ее в дом. Вечер перестает быть томным.
Она грациозно проскальзывает мимо, оставляя за собой шлейф дорогого парфюма, снимает пальто и чинно кладет на пуфик. На ней тонкая красная блуза и узкая кожаная юбка, маняще облегающая округлые бедра. Не оборачиваясь, она направляется в сторону кухни, цокая каблуками. Сука как всегда уверена в себе, ничего не изменилось.
Я медленно следую за ней. Руки свободно покоятся в карманах. Кейси открывает бутылку, салютует мне, а потом, мягко обхватывая горлышко губами, запрокидывает голову и отпивает большой глоток. Нервничает. Еще бы. Нам есть что обсудить.
– Зачем пришла? – осведомляюсь ровно и тихо, удивляясь собственному спокойствию. Наверное, от неожиданности выдаю такую нетипичную реакцию.
– Ты же искал меня. Вот я, – разводит руками, – перед тобой. Дерзай.
– В чем подвох? – ухмыляюсь.
– Ни в чем!
Не в силах сохранять дистанцию, стремительно сокращаю расстояние и, дернув за руку, толкаю ее в стену.
Хватаю за затылок и рывком впечатываю наши головы лоб в лоб.
– Зачем ты пришла?! – злобный рык болезненно вырывается из груди.
– Извиниться…
– Извиниться?! – Скулы буквально пульсируют, сводя челюсть лютым спазмом.
Я перемещаю руку на тонкую шею и грубо вдавливаю Кейси в стену. Только вот она не боится. В глазах бушует цунами. Стерва явно отдавала себе отчет, на что идет. И в следующее мгновение ее ладонь уже сжимает мой член, вытаскивая его из штанов.
В ответ я сильнее сдавливаю горло, и ее глаза закатываются как бильярдные шары в лунки.
– Сука… – Дыхание сбивается, и я прижимаюсь к ее виску губами, сокращая мизерное расстояние, а после ослабляю свою хватку на трепещущей шее. Потому что теперь порочная близость буквально выкачивает воздух из помещения, воздух, который уже искрит от витающего в нем напряжения.
– Прости меня, – порывисто шепчет мне в шею.
– Заткнись! – рявкаю ей в лицо и отшатываюсь как от прокаженной. Ноги на мгновение становятся ватными, я пытаюсь прийти в себя и убираю в штаны стоящий член. – Убирайся, – сухо прошу и шумно сглатываю.
– Не веди себя как идиот, Явор, – стальным тоном чеканит златовласка и, отталкиваясь от стены, надвигается в мою сторону. – Мне, правда, жаль, что все вышло именно так… Но у меня не было выхода…
– Мне похуй был он у тебя или нет! Ты хоть знаешь, через что я прошел? – кричу во весь голос.
Этот звук прорезает мое затуманенное состояние, и я прихожу в себя, словно все это время был под опиумом. Резко отворачиваюсь и опираюсь о столешницу. От волнения буквально задыхаюсь.
– Я думал, – нервно сглатываю, смачивая пересохшее горло, – когда найду тебя, буду душить и получать удовольствие. А по факту… – безразлично трясу головой, – убирайся Кейси, убирайся, пока я себя контролирую.
Она обвивает руками напряженный торс, вцепляясь в меня не хуже цепкого капкана. Упирается лицом в голую спину, и я ощущаю ее порывистое дыхание. Осмелев, она начинает смелее скользить по мышцам, касаясь их тонкими пальчиками. Я отрываю от себя ее конечности и, развернувшись, вновь хватаю за шею. Большим пальцем давлю под подбородок, заставляя Кейси запрокинуть голову.
– Чего ты добиваешься?! Скажи мне! – рявкаю, надрывая связки.
Холодная броня златовласки не пропускает ни одной эмоции. В синих глазах ничего не разглядеть. Я так и не научился разгадывать, что у этой стервы на уме.
– Зачем ты приходила на слушание?
Сжимает губы, храня молчание. Ее челюсти напряжены так, что заметны тонкие желваки, пульсирующие под кожей. Явно не желает отвечать на этот вопрос, дам ей еще одну попытку, хотя терпение уже трещит по швам.
– Тебя Картер подослал прийти сюда? – Держа за подбородок, заставляю смотреть мне прямо в глаза.
– Да, – трепетно выдыхает синеглазка.
– И как же ему удается помыкать такой волевой сукой? Ммм? Может он откроет мне секрет? – Молчит. Вижу, что ей самой это все не нравится. – Либо ты мне все рассказываешь, либо вали нахрен, пока я отпускаю!
– Я расскажу тогда, когда посчитаю нужным!
– Не испытывай меня, златовласка!
– Ты думаешь, я боюсь тебя? – усмехается прямо мне в лицо. – Да я была бы только рада, если бы ты придушил меня! Думаешь, я спокойно жила все это время? Я устала существовать под вечным давлением Картера, но не имею права сдаться! Теперь не имею! И только поэтому я здесь! – раздраженно заявляет чертовка подрагивающим голосом.
Ее глаза словно покрыты зеркальной пеленой. Очередная маска стервозной суки дает трещину, и спокойствие Кейси развеивается. Синеглазка впивается ногтями в мою руку, отрывает ее от своего горла и отталкивает, выбираясь из зажатой позиции, а я не предпринимаю попыток остановить ее. Блондинка вновь припадает к бутылке и поглощает содержимое большими глотками, пока из ее глаз не начинают катиться слезы. Я вырываю текилу из ее рук и делаю шаг назад. Не нарушаю личного пространства, давая ей время взять себя в руки. Делаю глоток, не отводя взгляда от златовласки. Терпкая жидкость мягко обжигает своей дерзостью. Я упиваюсь томящим ощущением от алкоголя, пока Кейси судорожно вдыхает, прислонившую к губам тыльную сторону ладони.
– Что происходит? – более спокойно спрашиваю я, ставя бутылку на стол.
– Ты даже не представляешь, как я хочу все объяснить тебе, но не могу! Не могу! – голос срывается на крик. Меня не раздражают ее слезы, думаю, она слишком долго терпела. Кейси – самая сильная женщина из всех, кого я встречал, если не считать Эстер. Но все когда-то ломаются… – И не проси, Явор, ты ничего не услышишь от меня, – тихо добавляет холодным тоном. – Я устала быть сукой. Хочу исчезнуть и прожить остаток жизни так, как пожелаю этого я сама.
Задумчиво потираю щеку и ничего ей не отвечаю.
– Мне нужно в уборную. Извини за истерику, – она запускает пальцы в волосы и собирает их на макушке, – я не знаю, что на меня нашло…
Подхожу к ней и слегка подцепляю за подбородок.
– Даже если бы я решил тебя придушить, – вытираю скупую слезу ладонью, – сначала поимел бы в свое удовольствие.
Надавливаю большим пальцем на нижнюю губу и сдвигаю вниз, обнажая татуировку. Склоняюсь к ее рту и скольжу по нему языком. Она нежно всхлипывает и дотрагивается до моего языка своим.
Взрыв. Воспламенение. Разрушение.
И я больше не контролирую ситуацию.
Раскатистый рык буквально раздирает меня изнутри. Сука, или я такой голодный, или это она так действует на меня. Впечатление, будто меня опустили в бочку с серной кислотой, отчего все тактильные ощущения шквалом разносит по телу и запускает процесс самовозгорания. Сейчас златовласка в моих руках и я утолю то, что она вызывала во мне все эти гребаные полтора года. Тот ядовитый голод. Жажду мести. То, что отравляло мне жизнь.
Сминаю ладонью ее затылок и вжимаю наши лица так, что носы болезненно вдавливают друг друга. Но мне так все равно, я готов полностью вмять ее в себя. Скольжу носом по атласной коже и впиваюсь зубами в соленые от пролитых слез скулы. Рядом с ней во мне рождается какая-то безумная похоть, напрочь вышибающая тормоза. Скольжу зубами вниз, спускаясь на подбородок и всасываю его в себя, вырывая из нее жалобный стон. Она прижимается ко мне, но я отступаю и разрываю на ней блузку, ненасытно порабощая ее лицо губами. А когда касаюсь руками затвердевших горошин, не могу сдержать улыбки.
– Все не можешь купить себе нижнее белье? – Отстраняюсь от нее и немного отталкиваю, чтобы собственными глазами насладиться живописной картиной.
– Думаешь, стоит? – томно вздыхает и проводит тонким пальчиком по пухлым губам, очерчивая их пленительный контур. – Я думала после длительного воздержания ты и сквозь блузку поймешь это.
– Прости, малышка, но первый голод я уже утолил. Сегодня ты будешь в роли ядовитого десерта.
Скольжу пальцами по ее округлой груди и обвожу крупные соски подушечкой пальцев. В ее глазах горит яркое пламя, а чувственные губы слегка приоткрыты. Жутко хочется найти для них нужное применение. Сексуальная зараза. Задираю плотную юбку и опускаюсь на колени. Веду ладонями вверх, уверенно ласкаю стройные ноги, плотно обтянутые чулками телесного цвета и касаюсь губами внутренней части бедра, покусывая кожу сквозь кружевную подвязку. Ее дыхание сбивается. Властно стягиваю ажурные стринги и перехожу к плотно зафиксированной кожаным ремнем юбке. Хочу раздеть ее полностью. Поднимаюсь и резко дергаю за него.
– Не думай, что я буду нежен с тобой.
Расстегнув пряжку, срываю ремень и резким движением стаскиваю юбку вниз, роняя ее на пол.
– Мне и не нужна твоя нежность, – хрипит синеглазка, облизывая пьянящие губы, плавно переступает через свои вещи и отодвигает их ногой в сторону.
– Рад, что мы сходимся хоть в этом. – Захлестываю ее шею ремнем и резко затягиваю его. Кейси замирает, не в силах пошевелиться, а я резким рывком лишаю стройное тело равновесия, но не позволяю ей упасть. Стаскиваю остатки блузки и оставляю синеглазку в одних лакированных лодочках. Черного цвета. На высоченных каблуках. И на поводке. Смотрится эротично, отчего член еще больше натягивает штаны. – А туфли оставим, чтоб не замерзла.
– Думаешь, с тобой можно замерзнуть?
Плотно прижавшись, она скользит ладонями по кубикам моего пресса. А потом, вытянув конец ремня из моих рук, с лукавой улыбкой на лице неспешно отдаляется. Ловко взбирается на столешницу и, опершись на локти, широко разводит ноги. Шпильки оказываются на краю стола, а ее гладковыбритые прелести – открыты моему нескромному взгляду.
Я стою и просто любуюсь, начиная ее трахать глазами. Будто чувствуя это, она не может усидеть на месте и ерзает попкой по столу.
– Нравится? – очаровывает томным голосом мерзавка. – А ты возмужал. – Кейси облизывает губы и жадно поедает меня взглядом.
– И часто ты так ноги раздвигаешь? Смотрю неплохая растяжка. – Делаю шаг навстречу к ней.
– Только перед тобой…
– Ты лживая сука, Кейси, не думай, что я поверю тебе, – перебиваю, произнося каждое слово с презрением, расчетливо и четко. Резким рывком притягиваю плутовку за ремень, запустив вторую руку ей в волосы, грубо дергаю наверх и заставляю ее вытянуться. – Может, я и не придушу тебя, но трахну жестко.
Выпускаю из руки кожаный пояс и слегка касаюсь пальцами уже влажных складок, но достаточно ощутимо надавливаю на клитор, отчего ее дыхание становится неровным. Тут же отвешиваю ей звонкий шлепок по промежности, и она вздрагивает, сводя ноги, но получив еще шлепок по бедру, послушно расставляет их обратно.
– Открой рот. – Выполняет, простреливая бездонной синевой кошачьих глаз, и я погружаю большой палец ей в рот. Подхватываю остальными четырьмя снизу, сжимаю за подбородок и подношу ее лицо вплотную к себе, просовывая палец глубже. – Соси.
Голос опустился до царапающей хрипоты, а дыхание Кейси переходит на короткие вздохи, но она послушно обхватывает палец аккуратными губками и всасывает в себя. Пах сводит в тугой узел, накаляя меня до предела. Разжав ладонь, выпускаю ее из хватки. Пошло причмокнув, она облизывает покрасневшие губы и смотрит на меня оголодавшим взглядом.
– Слезь и дай мне свою задницу.
Неуверенно выполняет указание на уже дрожащих ногах. Повернувшись спиной ко мне, опирается руками о столешницу и выгибает спину, оттопыривая попку. С размаху обрушиваю ладонь на одну округлую половинку, заставляя Кейси вздрогнуть и взвизгнуть. Повторяю то же самое и со вторым полушарием, но чуть жестче, оставляя яркий красный след пятерни. Потом повторяю шлепки с большей и большей интенсивностью, вырывая из нее ритмичные вскрики. Член не то, что изнывает, он уже буквально воет, требуя оказаться внутри этой суки, будто и не скользил пару часов назад в девственном лоне. Нет, блядь, только не думать о ней… Вспоминать невинную Бриду в данный момент – плохая затея. И чтобы вернуться мыслями к блондинке, опускаю штаны и резко вхожу в нее сзади.
– Аа-а-ах, – вырывается из ее похотливого рта.
Я не останавливаюсь и начинаю долбить, вколачивая ее в столешницу, как железный молот гвоздь. Пространство заполняется громкими визгами. Уж с ней-то можно оторваться. Кладу ладони на ее горло, задираю голову и начинаю жестко вгонять член в златовласку, задевая большими пальцами ее открытый ротик. Склоняюсь и скольжу языком по распухшим губам и всасываю их, прогибая локтем ее спину еще сильнее и выдавливая из горла надсадные хрипы. Но в следующую секунду остроконечная шпилька впивается в мою ногу, вырывая из меня утробный рык, а резкая боль заставляет отстраниться от нее.
– Су-у-ука… – Хватаюсь за коленку, куда она впечатала мне каблук.
– Малыш, – облизывает нижнюю губу, скользя по ней зубами, – тебя разве не учили уважительно относиться к старшим? – выдает сквозь шумное дыхание.
Упершись руками в колени, поднимаю голову и смотрю на нее исподлобья. Раскрасневшаяся от трения по столешнице грудь часто вздымается. Я выпячиваю нижнюю губу языком изнутри и натягиваю фальшивую улыбку.
– Ты отдаешь себе отчет, что тебя ожидает за такое?
– Да, – положив руки на край стола, она вновь запрыгивает упругой попкой на него и по новой разводит ноги, – только я хочу смотреть тебе в лицо, а не в гребаную столешницу, – выдает она чуть не рыча. Кейси жадно хватает воздух, но не может надышаться, отчего диафрагма ходит ходуном.
– Мисс Холл, – выпрямляюсь и чувствую, как мои губы искривляет довольная улыбка, – вашей стервозности мне дико не хватало. – Решительно приближаюсь к ней, а расположившись между ног, обхватываю рукой за поясницу и притягиваю к себе. – Готова получить свое наказание?
Она невесомо обвивает меня за шею и ощутимо дотрагивается затвердевшими сосками до моей напряженной груди.
– Эта первая причина, по которой я пришла к тебе, – говорит она, запуская пальчики мне в волосы.
– Так была уверена, что тебя ждет секс, а не казнь?
– Малыш, я взрослая тетя и таких как ты…
Не давая договорить, рывком вхожу в разгоряченное лоно, отчего с ее губ срывается всхлип. Очередной грубый толчок, и она высвобождает мои волосы, опираясь руками о стол. Не выходя из нее, тянусь за текилой и присасываюсь к ней, делая большой глоток, но не глотаю. Шумно опускаю бутылку на столешницу и откатываю в сторону. Перевожу взгляд на чертовку, грубо сжимаю ее за подбородок и заставляю открыть рот. Испытываю чистый кайф от ее покорности и, возвышаясь над ней, вливаю в нее терпкое пойло. Кейси звучно глотает его, будто самый сладкий нектар. Остатки жидкости я вливаю в нее разом, приникнув к сочным губам. Нам обоим окончательно срывает крышу. Мы начинаем поедать друг друга как дикари, истязая языками изнутри. Лица мокрые от соленой жидкости, но мы жадно облизываем все до последней капли. Кожа краснеет от укусов, мы просто обезумели, а боль лишь обостряет удовольствие. Член, вогнанный в нее, чувствует, как сжимаются вокруг него эластичные стенки. Но Кейси отрывается от меня и заглядывает в глаза.
– Он хочет тебя убить, – мягко шепчет припухшими губами, нежно перебирая пальцами мои волосы, а ее взгляд… взволнован.
– Наши желания совпадают, – тянусь к ней, но она отстраняется.
– Серьезно, Явор, я снова в роли игрушки, которая должна обмануть мальчишку, – натянуто произносит.
– Зачем ты мне это рассказываешь? – Останавливаюсь, но не выхожу из нее.
– Потому что не хочу, чтобы ты снова пострадал по моей вине…
– Мисс Холл, роль развратной суки вам больше к лицу, а ваше сочувствие засуньте в задницу своего мужа.
Вбиваю в нее ствол до упора. Еще. И еще, разнося влажные шлепки по кухне.
– Ты… все… – Не хочу ее слышать и ускоряю темп, лишая ее членораздельной речи. – Ты… до… сих пор… думаешь чле… а-а-а.
Спускаю ее со столешницы и, подхватив под ягодицы, начинаю насаживать навесу.
– Верни свою суку на место Кейси, – цежу сквозь зубы. – Я трахну тебя и все. Все закончится.
Впиваюсь в ее губы, болезненно сминая задницу, но сейчас от злости. Я изматываю себя, вколачивая в нее член с неистовой яростью. Вырывая звонкие стоны. Хриплые всхлипы. Глотаю их как дурной. Меня жутко бесит, что она делает вид, будто ее волнует моя жизнь. Я не верю этой суке. И никогда не поверю. Она мое проклятье. Мое наказание. Она – отражение меня.
22
Кейси
Я просыпаюсь от духоты и ощущения скованности. Явор придавил меня своим телом. Да, он однозначно окреп. Тяжко вздыхаю и пытаюсь вспомнить, как я вообще отключилась. Ночевать с ним в мои планы не входило. Но его это вчера мало волновало, он, будто умелый винодел, выжал из меня все соки. Тело саднит от грубых прикосновений, а в голове всплывают эпизоды, как острая боль перетекала в удовольствие. Вчера мы отдались животному инстинкту и буквально разрывали друг друга укусами, дикой лаской накаляя все ощущения до предела. Тонули в необузданном наваждении. Мы словно через секс выплеснули то, что нас терзало все это время. Я кое-как выбираюсь из-под парня и присаживаюсь на ковре. Ладонью опираюсь о пол, а второй растираю лоб, мысленно восстанавливая хронологию событий.
– Парень, – иронично фыркаю в тишину комнаты.
Малыш возмужал, и от одного только взгляда чертяки моя уверенность улетучивается, как горячий дым. А потом от его ледяных серых глаз он охлаждается и рассеивается в воздухе. Однако часть сажи оседает где-то в глубине души, заставляя испытывать вину.
С самого начала я предчувствовала провал и всегда ощущала опасность рядом с ним. Не могла просчитать наперед его поступки. Все мои действия – это чистая импровизация. В присутствии самоуверенного блондина твердая почва уходила из-под ног, и меня словно засасывало в зыбучий песок под именем Явор, напрочь меняя ход игры.
– Что, головка болит? – пронзает стрелой язвительный тон.
Раймон. Сидит в дальнем кресле и наблюдает картину постапокалипсиса.
– Отвернись! – Поджимаю колени к груди и обхватываю их руками, чтобы прикрыться.
– Через пять минут жду в своем кабинете. Если снова решишь сбежать, я придушу и тебя, и твоего ребенка.
Воздух в одно мгновение покидает мои легкие, отзываясь острой резью в горле, словно на шею накинули удавку из тонкой лески. Мне становится дурно. Он узнал. Но как?! Я не оставляла никаких зацепок. Боже, как я устала от ублюдков, которые шантажируют меня моим же ребенком. Только вот от Раймона я не ожидала такого.
– Пять минут. Время пошло, – вырывает меня из глубокой прострации, но я не сразу нахожу в себе силы подняться.
Раймон не спеша поднимается с кресла и ленивой походкой покидает комнату. Я вспоминаю, что мы не одни и резко оборачиваюсь назад. Мне повезло, Явор крепко спит. Его широкая грудь мерно вздымается в такт спокойному дыханию. Собираю волосы на макушке и, набрав в легкие максимальное количество воздуха, шумно выдыхаю. Поднимаюсь на ноги и в поисках своих вещей осматриваю комнату, но вспоминаю, что сорвал он их с меня на кухне. Стараясь не шуметь, бегу туда на носочках. Первой на глаза попадается юбка, на ходу натягиваю ее на бедра, тут же нахожу и блузку, поднимаю с пола и скептически осматриваю со всех сторон. Пуговицы отсутствуют, но выбора нет, надеваю и завязываю узел, чтобы хоть немного прикрыть наготу. Судорожно расчесываю пальцами волосы и, приняв более приличный вид, стремительно направляюсь в кабинет Раймона.
Стою перед ним, как грешница перед священником. Сверлит меня пристальным взглядом, а ощущение, будто по щекам хлещут плетьми. Он это умеет. Убивать одним лишь взглядом.
– Раймон, помоги мне, – молю, не в силах терпеть мучительное молчание. – Я устала и не хочу быть марионеткой Картера. А ему плевать, он хочет убить мальчишку. И сделает это любой ценой…
– И почему же не делает этого? – неодобрительно вскидывает бровь, а глаза, словно у хищника перед прыжком. Но трястись как сучка не в моем стиле. Любое поражение встречаю с гордо поднятой головой, и если он откажет мне, я приму это.
– Думаешь выстрелить исподтишка на улице или в универе – это в его стиле? Он спятил, Рамо! Я хотела сбежать в ту ночь, но в самый последний момент передумала и притаилась в городе. Не знаю, зачем пришла на последнее слушание. – У меня вырывается истерический смешок. Такое впечатление, что исповедуюсь перед ним, но мне это необходимо. Слишком долго я молчала. – Когда услышала, какой срок ему дали… Я покинула город. Страну. В тот же день. Но, как и предполагала, Картер не захотел отпустить меня. Я скиталась по глухим деревням Ирландии. А с большим животом это не так просто, мне нужно было пристроиться куда-нибудь, чтобы родить. Малыш появился на свет в полевых условиях, даже имя ему дала подходящее, – поднимаю на него взгляд и с гордостью произношу: – Рагнар. Но с маленьким ребенком на руках я была уязвима и беззащитна. Он настиг меня. А когда понял, что ребенок не от него… – прохожусь ладонью по волосам, – думала, он убьет меня, но, конечно, больше боялась за малыша. Такой ярости в глазах Картера мне не приходилось видеть. И сбежать от него больше не удалось. А теперь он с двойным рвением хочет наказать Явора. За клуб и за меня. Он ведь очень хотел сына, но даже эту мечту забрал белобрысый мальчишка.
– Зачем ты оставила ребенка? Ты ведь прекрасно знала, от кого он.
– Знала. Раймон, мне почти тридцать два года. Я просто хочу быть счастливой женщиной. С Картером у нас не получилось завести детей, несовместимость по группам крови. А потом он вообще свихнулся, и кроме страха и отвращения к этому человеку я больше ничего не чувствую. Сейчас он вообще шантажирует меня ребенком. На что бы ты пошел ради своих детей?
Раймон понимает меня. Любой родитель на моем месте сделал бы все, лишь бы обезопасить детей.
– Я дам защиту и тебе, и твоему ребенку, но при одном условии, – произносит он спустя минуту, которая кажется мне вечностью. – И если обманешь, пеняй на себя, Кейси!
– Что ты от меня хочешь?
– Ты исчезнешь из жизни Явора! И он не должен знать, что это его ребенок. Будут нужны деньги, я дам, но прекрати ломать жизнь парню!
– Хорошо, – соглашаюсь я.
Для меня на первом месте безопасность сына. Явор – взрослый мальчик и со временем сам решит, что ему надо.
– Возле дома тебя ждет машина, забери ребенка, и мои люди отвезут тебя в Сан-Франциско, там есть небольшой домик. Поживешь, пока я не разрешу ситуацию с Картером.
– Спасибо.
Раймон не отвечает, все слова уже сказаны.
Надежда на то, что я вырвусь из рук Картера, болезненно пульсирует в моей голове. Накидываю пальто, и выбегаю на улицу.
– Вот так просто уйдешь? Не попрощаешься? Не поблагодаришь за лучший секс, что я подарил тебе? – в своей саркастичной манере тянет Явор.
На голове взъерошенная копна белых волос, стоит в одних спортивках, а на голое тело накинуто лишь пальто нараспашку, демонстрируя мускулистый торс. Просто ходячий тестостерон, даже от одного его вида между ног снова все щемит. Но ему об этом знать не обязательно.
– Это просто секс, малыш.
Посылаю воздушный поцелуй и собираюсь спуститься, когда его рука дергает меня, и я впечатываюсь ему в грудь.
– Ты уйдешь, когда я позволю. – Он выдыхает густое облако дыма мне в лицо, и я начинаю раздраженно кашлять и размахивать руками.
– Кейси уйдет, сейчас, – голос Раймона звучит, как раскат грома. – Дам вам минутку попрощаться. – И оставляет нас одних.
– Попрощаться? Далеко собралась? – интересуется Явор, изгибая бровь.
Нежно прикасаюсь к его губам и слегка захватываю их, прежде чем отстраниться.
– А секс и правда был хорош.
В это же мгновение он впивается в мои губы, выбросив недокуренную сигарету. Резко запуская пальцы в мои волосы, грубо врывается в рот языком и истязает его. Проникает как можно глубже, будто он голодный, и ночью не драл меня во всех позах. Переключается на подбородок и терзает его укусами, смягчая поцелуями и разливая по моему телу томящуюся сладость. Не могу остановить его, да и не хочу, но я должна, и так задержалась непозволительно долго.
– Не скучай без меня, малыш, – шепчу ему в рот и прикусываю нижнюю губу.
Я всегда с легкостью выкручиваюсь из любой ситуации и переворачиваю игру в свою сторону. Какой бы мужчина передо мной не стоял, у меня всегда возведена стена, не позволяющая дать слабину. Но с этим блондином все иначе. Он игрок, и не менее искусный, чем я. Видит все трещины и проскальзывает туда, как змей, вытаскивая мои темные желания наружу.
Воспоминание
Лицо блондина искажает улыбка Джокера. И тянет же меня на душевнобольных… Раскатистый смех разливается в тишине.
– Да, понимаю, – произносит он сквозь хохот, но веселье заканчивается, когда Явор притягивает меня к себе, болезненно сжимая мою шею. – Бойся нашей следующей встречи, синеглазка, – рычит он, глядя в мои глаза.
– Game over, малыш.
Отталкиваю его и торопливо спрыгиваю со стола, стремительно отстраняясь.
Беру свою сумку и, бросив на него прощальный взгляд, ухожу. Ноги несут меня в неизвестном направлении. Глаза застилает пелена слез. Мне противно от самой себя…
Рывком меня затаскивают в темный угол грубые мужские руки.
– Умница. – Картер осыпает мое лицо поцелуями, но сейчас он мне противен. Поэтому отталкиваю его.
– Дело сделано. Где мои деньги?
– И все? Так ты прощаешься с мужем?
Я молча вглядываюсь в его лицо сквозь темноту. И вижу только блеск черных глаз, которые упиваются местью.
– Ладно, не злись, малышка, ты хорошо сыграла свою роль, деньги уже на твоей карте, – бархатным голосом уговаривает муженек.
– Паспорт, – протягиваю руку ладонью вверх.
– Как и обещал… Миранда Джонсон, – лукаво улыбается Картер и кладет документы в мою руку. – Прощай, куколка.
Отпихиваю его и практически буквально убегаю через черный вход. Нельзя задерживаться здесь ни на минуту. Оказавшись на улице, ловлю такси и поспешно запрыгиваю в салон.
– Куда вам, мисс? – любезно спрашивает таксист.
– В аэропорт.
Я вытаскиваю сим-карту из телефона и, сломав ее пополам, выбрасываю в окно. Эта неделя проносится в моей голове как уничтожающий все на своем пути торнадо. Неужели я влюбилась в заносчивого парня? И если нет, то тогда почему на душе так погано? Тридцать лет, а веду себя хуже малолетки. До боли впиваюсь ногтями в колени, стараясь выбросить из головы его прикосновения. Не думать о нем, не думать!
Задумываюсь о Картере. Виной всему долбанная слепая ненависть и жадность! Иногда человек совершает гадкие поступки, представая перед тобой в истинном облике и все, что ты испытывала к нему, рушится. Любовь сгорает, остается лишь пепел. Холодный пепел, и из него не суждено воскреснуть фениксу. За последние два года мой муж превратился в чудовище, которое уничтожило все мои к нему чувства. Сегодня была последняя капля, больше ему нет места в моем сердце. И есть ли оно у меня, это сердце? Подставила молодого парня, который, по сути, является жертвой двух взрослых мужчин, втянувших его в свои грязные дела. И теперь гнить ему за решеткой.
Я убрала из документов имя Раймона, переписала весь клубный бизнес, прикрывающий преступную деятельность, на его приемного сына. Естественно моего имени там тоже больше нет.
Я очень сблизилась с Эстер, и она во многом меня поддерживала. У меня никогда не было подруг, но она ей стала. Я хотела напоследок хоть как-то загладить вину перед ней и из двух зол выбрала спасти Раймона. Ведь если бы загребли обоих, как и хотел Картер, им никто бы уже не помог. А зная связи Рамо, внутри меня живет слабая надежда на то, что он все исправит.
Кто я? Я – фальсификатор. Моя профессия – за хорошие деньги разрушать судьбы. Однажды я угодила в беду, мне потребовались деньги и немалые. Я подделала документы на важных людей, и меня вычислили. Пришлось пообещать выплатить им любую сумму. Только вот, выплатив долг одним бандитам, я угодила в руки к другим. Спасением своей жизни я обязана Картеру. А теперь мой долг перед ним погашен. Я улетаю в другую жизнь, всем сердцем желая стереть из памяти грязное прошлое! Под новым именем – Миранда Джонсон – я забуду все, что было.
Надеваю парик с подстриженными под каре черными волосами и выхожу из такси.
Мне пришлось прятаться под маской суки, иначе я бы не выжила. И в какой-то момент эта маска буквально приросла к моей коже.
Под эти мысли я не замечаю, как уже открываю карточкой дверь в свой номер.
– Лана, прости, я задержалась. – Снимаю пальто и сбрасываю туфли, но ответа так и не дожидаюсь. – Лана? У вас все нормально?
Следующая картина просто убивает меня. Я закрываю рот, чтобы сдержать крик. Слезы неконтролируемо текут из глаз. Впиваюсь ногтями в волосы и, чтобы не упасть, впечатываюсь спиной в стену, медленно сползая вниз и надрывно рыдая. Тело няни подвешено за ноги и прикреплено к люстре. Она изувечена до неузнаваемости. Кровь стекает по тонким ручкам, медленно капая на ковер. Все как в замедленном кино, вокруг отрывками смазанные картины, а мне не удается держаться прямо… Падаю на колени и утыкаюсь лицом в пол, скребя ногтями грубый палас. Вновь бросаю взгляд на бездыханное тело и замечаю скомканную бумагу у нее во рту. Собираю в кулак остатки сил и ползу, чтобы добраться до нее, при этом сильно дрожа и раскачиваясь из стороны в сторону. Трясущейся рукой тянусь к ее лицу, и мне приходится зажмуриться, чтобы вытащить клочок бумаги. Судорожно разворачиваю окровавленный листок, и в одну секунду подтверждаются мои худшие опасения.
