Текст книги "Убери руки, подонок (СИ)"

Автор книги: Мэри Ройс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

24

Явор

Мы с Масоном сидим в тачке у моего дома, он заваривает себе водник[1], а я тупо пялюсь в окно, полностью погруженный в свои мысли. Что мне по кайфу в друге, так это то, что с ним можно помолчать. Причем эта тишина не будет никого напрягать, но в то же время и одиноким ты себя не ощущаешь. Прирос ко мне, как паразит, и пусть он не слышит мои мысли, но мне комфортнее думать в его присутствии, нежели загоняться дома в четырех стенах. С каких, блядь, пор я вообще начал размышлять о ком-то? Раньше голова была свободна, и я чувствовал себя охуенно. А вот сейчас во мне словно борется две личности. И в этой битве несут потери с обоих фронтов.

В Бриде есть то, что пробуждает незнакомую мне ранее сторону. Ее наивность просто-напросто обламывает все мои корыстные игрища. В который раз она заставляет чувствовать себя виноватым. А чтобы я признался себе в том, что неправильно себя повел… Да, блядь, не было такого! Я всегда поступал как хотел и никогда не испытывал угрызений совести. А еще на целок никогда не заглядывался. В сексе они не удивят, да и взять с них нечего. Я прохожу мимо зефирных девочек, которые верят в принца на белом коне и воздушные замки. Наверное, и на эту бы не повелся, если бы не захотел подгадить ее брату. Хотя стоит признаться, что я изначально неадекватно на нее отреагировал. Несвойственно для себя. На такую невзрачную мышку раньше и не посмотрел бы, даже если бы она год маячила перед моим носом. Сквозь призму напускной гордыни я бы ее не заметил. Но как говорится, жизнь поправляет осанку даже самым гордым людям. Вообще, меня в самый первый день взбесило, что она подвигла меня на благородство, если это можно так назвать. Гребаное пальто. Шел бы себе и шел, но нет же, решил совершить поступок, над которым раньше бы посмеялся. До сих пор оглядываюсь назад, и меня эхом тянет в прошлое, но, увы, эти полтора года безвозвратно изменили мою жизнь. Но я реабилитировался в собственных глазах, когда трахнул ее по принуждению. Хотя какое это насилие? Ей явно понравилось, а уж такое я распознаю даже с закрытыми глазами. Это вожделение увеличивает во мне жажду довести дело до конца. Я обязательно воплощу в реальность сон, который она упомянула в переписке с подругой. Ох уж эти правильные девочки! Со стороны такие скромницы, а в фантазиях порой могут быть извращенней прожженных шлюх. Ну что ж, моя задача вытащить на свет все тайные желания девчонки.

Она любезно приняла мое приглашение в ад, когда облила меня водой. Была бы умнее, послала бы сразу. А сегодня я приму предложение, которое она произнесла с таким искренним желанием, что я невольно залип на ее улыбке. Кажется, она стала анальгетиком для моей больной души. Набираю сообщение и отправляю своему большеглазому пастырю. Мой первый шаг к искуплению.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Масон, – растираю лицо ладонями, чтобы вырваться из собственных мыслей, – думаешь, у меня могут получиться нормальные отношения? Ну, типа одна-единственная, свадьба там, семья… вся эта хуйня в общем.

Друг давится дымом и, оклемавшись, с минуту смотрит на меня охуевшим взглядом, а потом протягивает руку, пытаясь потрогать мне лоб.

– Да пошел ты, – отталкиваю его.

– Ворон, на тебя плохо действует домашний арест, выходи чаще покурить.

Испускаю протяжной вздох.

– Вот и я том же…

– Завтра новый бар открывается в радиусе твоего поводка, может, сгоняем?

– Да, мне не помешает надраться в дрова.

– С возвращением, мой дорогой друг, – протягивает пятерню Масон и я с ленивой улыбкой пожимаю ее.

Dirchcoffee 19:15

Опаздывает. Терпеть не могу ждать. Сижу в кофейне. Блядь, даже смешно. В прошлой жизни я и слова такого не знал, не то чтобы посещать подобные заведения. Если я и пил кофе, то исключительно в своем клубе и с официанткой на члене. Правда, темный интерьер помещения и отсутствие народа расслабляет, позволяя проявить еще немного терпения.

– Приношу свои извинения, – между глотками воздуха выдает гуманоид и плюхается на диван, разряжая спокойную атмосферу своим звонким голосом. Но больше всего меня удивляет ее одежда. Вскинув бровь, оцениваю прикид девчонки, гуляя глазами по тщательно скрытому телу.

– Судя потому, как ты одета, все время ушло на обмундирование?

– Очень смешно. Вообще-то девушкам принято говорить комплименты, но в твоем случае можно засчитать даже вежливый тон.

Откидываюсь на спинку кресла и наблюдаю, как она копошится в сумке. Нервничает. Но даже это мелкая делает по-особенному. Нескладно заправляя за уши растрепанные ветром волосы и пересчитывая свои тонкие пальцы.

– Блин, я забыла твой телефон, – признается она на выдохе, беспокойно бегая глазами по столу. Будто сейчас отлуплю ее за это. Хотя я бы не отказался.

– Расслабься, у меня уже другой.

– Ого, – она поджимает губу и кивает, – тогда хорошо, отдам в следующий раз. – С явным облегчением откладывает сумку в сторону и устраивается поудобнее, облокотившись руками о столешницу и взяв в руки меню. – Что ты будешь пить?

Замечаю, как тяжело она сглатывает, и не могу упустить возможность вогнать ее в краску.

– Я предпочитаю твои невинные стоны.

Закатывает глаза и, повернувшись, впивается в меня укоризненным взглядом.

– Ты вообще в курсе, что не все поцелуи заканчиваются сексом?

– Что, правда?

– Ты невыносим, – раздраженно качает головой и вновь переводит взгляд на яркие страницы меню.

– А мне кажется, что я душка.

– Нет, ты извращенец.

– Это разве плохо? – интересуюсь лукаво, а в ответ она строит недовольную гримасу, слегка нахмурив брови и вздергивая носик вверх. Ухмыляюсь, втихаря рассматривая ее лицо, которое чем-то намазано, скрывая те самые веснушки. Подсаживаюсь к ней ближе.

– Где твои веснушки?

– Не начинай!

– Нет, правда. Я не шучу. Зачем ты их замазала? – Она снова сверлит меня негодующим взглядом. – Ладно, – безразлично пожимаю плечами и меняю тему. – Тогда покажи мне такой поцелуй.

Вскидывает бровь и кладет подбородок на сложенные в замок пальцы.

– Такой это какой? – загадочная улыбка расцветает на ее губах.

– Который не приведет к сексу.

– Боюсь, в твоем случае достаточно лишь взгляда, чтобы дать повод поиметь себя.

– Тогда почему я еще не разложил тебя на этом столе?

С мгновенно вспыхнувшими щеками Брида утыкается в меню, предпочитая проигнорировать мой вопрос. А я не могу остановиться, эта игра очень забавляет. Только игрок здесь один, что только распаляет мой интерес к этой девчонке.

– Ладно, расслабься, – хлопаю ее по плечу, отчего она вздрагивает. – Давай, показывай мне свои нормальные отношения.

– Для начала сядь нормально и сделай заказ.

– Доверюсь твоему вкусу, мелкая.

Беру зубочистку и кладу ее в рот, вальяжно играя с ней языком. Брида внимательно наблюдает за этим, а потом, оторвав любопытные глазки от моих губ, прокашливается.

– Думаешь у нас есть что-то общее?

– Ну, секс-то тебе со мной нравится.

У девчонки от возмущения едва челюсть на стол не падает. Она берет стакан с водой, но я предугадываю такую реакцию и рывком сокращаю между нами расстояние, схватив ее за руку, что уже держит оружие массового поражения.

– Брида, не делай то, о чем пожалеешь.

– Я пожалею, если не сделаю этого, – шипит гуманоид, в такие моменты еще больше напоминая его своими широко распахнутыми глазищами и тонким, нервно подрагивающим носиком.

Она пытается выдернуть руки, но кроме разлитой на стол воды, у нее ни черта не получается.

– Расслабься, мелкая, мне тоже понравилось.

– Ты можешь заткнуться. Нет, ты прав, – немного успокаивается, и я выпускаю ее конечности, отодвигаясь на безопасное расстояние, а она звонко возвращает стакан на деревянную столешницу, – это плохая идея, забудь!

Хватает пальто и сумку, но при попытке встать с грохотом падает обратно. Мне приходится применить силу, хорошо, что продолговатый диван дает свободу действий, и я заваливаю ее, придавливая собой сверху.

– Пусти! – рычит, сердито хлопая крылышками носика.

– Я отпущу тебя, и ты больше не предпримешь попытку сбежать, договорились?

Склоняюсь еще ближе к разгневанному лицу, и меня бьют резкие порывы разгоряченного воздуха, вырывающиеся из полуоткрытого рта девчонки. Не могу себе отказать и прикусываю ее нижнюю губу, грубо вбирая в себя и вырывая тихий стон. Я выпиваю его до дна, проникнув языком в ее влажный ротик. Сука, она такая вкусная, мягкая и чувственная, что нет ни единого шанса противостоять ее чарам. Попытки выбраться из моего жаркого плена растворяются как снег на ладонях. Делаю еще один глоток сладкого стона, захватывая непослушные губы своими и неохотно отрываюсь от нее, заглядывая в глаза, в которых рассыпаются клубы дыма, от серого до черного.

– Пожалуйста, – выдавливаю из себя, – сядь за стол и сделай нам заказ. Иначе мне придется съесть кое-что другое.

Вновь смотрю на маленькие губы, нижняя из которых расцвела от моего укуса, как ядовитая красная роза. Яйца сводит оттого, как хочется вставить ей в ротик. Трясу головой, чтобы избавиться от этих мыслей и поднимаюсь, утягивая ее за собой в сидячее положение.

Брида вновь начинает дергаться и отталкивает меня, лихорадочно приводя себя в порядок. Молчит. Суетливо берет меню и вновь утыкается в него. А у меня желание вырвать эту хрень из ее рук, чтобы не терять из вида лицо девчонки. Ее порывистое дыхание колышет странички. Джемпер задрался, оголяя шелковистую кожу. Протянув руку, касаюсь обнаженного участка спины, и мелкая подскакивает на месте.

– Кофта задралась, я только поправил.

Сжимаю худощавый бок, и ее губы слегка приоткрываются в мягком выдохе. Но минута нежности заканчивается, и она шлепает по моей руке.

– Я буду латте! – швыряет в меня меню, но я уворачиваюсь и ржу.

– Мелкая, успокойся. Больше не буду тебя смущать.

Ее глаза непроизвольно опускаются на мой пах, и раскрасневшиеся щеки вспыхивают еще ярче. Облокачивается на стол и закрывает лицо ладонями. А мой смех переходит на раскатистый хохот.

– Заткнись, – цедит она сквозь зубы, не глядя в мою сторону.

– Я буду то же самое, – бью рукой по звонку.

Брида со шлепком опускает ладони на стол и пронзает меня своим бесовским взглядом, а я лишь ухмыляюсь, растягивая губы в широкой улыбке. Не помню, когда мне было так легко. И сейчас я начинаю понимать, почему эта девчонка привлекла мой интерес. Замечаю, как она нервно покусывает губу, и непроизвольно облизываюсь, вспоминая ее вкус.

– Перестань, – сипло прошу.

– Что? – вопрошающе изгибает бровь.

– Кусать губу. Перестань это делать.

– Вообще-то это тебе нужно перестать кусать МОИ губы!

Нашу очередную перепалку прерывает подошедшая официантка, и мелкая с удовольствием переключает на нее внимание.

– Добрый день, – как ни в чем не бывало расплывается в лучистой улыбке, и я залипаю на ее щеке, замечая на ней ямочку. Эта девчонка как стереокартинка: чем дольше смотришь, тем больше замечаешь. Эти новые изюминки впиваются в душу комариными укусами.

– Добрый день, молодые люди. Что будете заказывать? – звенящий женский голос глухим ударом бьет под дых, и былое расслабление, которое я нашел в общении с Бридой, разбивается на мелкие осколки. Цепляюсь за края стола и не осмеливаюсь поднять глаза. Дыхание сбито. Контроль утерян.

– Явор, с тобой все нормально?

Обеспокоенный тон Бриды помогает мне вырваться из оцепенения. Я со свистом вбираю воздух, поднимая взгляд на женщину, и безжалостный удар на этот раз приходится в самое сердце, словно раздирая его ржавым тесаком. Мое дыхание становится шумным, а у официантки из рук выпадают блокнот и ручка.

– Явор… – шепчет, прикрывая ладонью рот, и судорожно отступает на пару шагов назад.

Когда я слышу, как она произносит мое имя, остатки холодной сдержанности мгновенно испаряются и, вскакивая с места, я неосознанно опрокидываю стол. Оглушающий грохот пугает женщину, и та запинается о собственные ноги, шлепаясь на пол. А меня трясет, будто держусь за оголенный провод.

– Явор! Ты что творишь! – верещит Брида, но я одариваю ее таким взглядом, что мелкая моментально оседает на место.

Поднимаю стол и вырываюсь из этого дерьма на улицу.

[1] Водник – это простенький прибор, созданный из обычной пластиковой бутылки без дна, который предназначен для курения легких наркотиков.

25

Бриджида

– Явор! – кричу ему в спину, но засранец даже ухом не ведет. – Что случилось?! – Мне, наконец, удается его настигнуть, и я хватаю беглеца за рукав. – Ты можешь объяснить, в чем дело? – выдавливаю между большими глотками воздуха.

– Отвали! – рычит, выдергивая руку, и двигается дальше.

– Отвалить? Ты издеваешься? – рычу себе под нос, капризно топнув ногой.

И вновь догоняю, раздраженно дергая за куртку. Он останавливается и суровым взором пригвождает меня к земле, у меня даже дыхание перехватывает.

– Брииида, – хрипит злобно. А потом его молниеносным, словно бросок кобры, движением впивается рукой в мою шею, сдавливая ее. Рывком он притягивает вплотную к себе и опаляет меня грозным рыком: – Я сказал, отвали от меня, иначе пожалеешь!

Ледяные серые глаза прорезают кожу подобно битому стеклу и, грубо оттолкнув меня, Явор устраняется прочь.

– Псих! – ору ему вслед, но попыток догнать больше не предпринимаю. Горло болезненно саднит, и мне приходится немного растереть его. – Придурок, – шепчу в пустоту и со слезами на глазах устремляюсь домой.

Не знаю, что это было: свидание или просто встреча за кофе, который мы так и не заказали, но это было ужасно.

В полном разочаровании бреду по тротуару, освещенному лишь тусклыми фонарями. На душе царит примерно такая же темнота, но закусив губу, вновь вспоминаю его наглые губы и язык. Нет. Нет. Я не должна об этом думать. К черту все это. Я не мазохистка, чтобы бегать за очередной порцией удушья. Меня жутко раздражает, что я иду на поводу у гормонов, которые в присутствии этого парня пускаются в пляс. Безнадежно выдыхаю и запускаю пальцы в волосы, будто таким образом пытаюсь успокоиться, потому что нахожусь уже на грани истерики.

Задумываюсь о том, что его разозлило. Он ведь не просто так взбесился. Свирепый вид блондина напоминал разъяренного быка перед рывком. Серые глаза в одно мгновение устрашающе потемнели до угольного цвета, а его тело трясло не хуже извергающегося вулкана. Могу поспорить, если бы я дотронулась до него в тот момент, ожог был бы обеспечен. Хотя складывается впечатление, что в ту самую ночь Явор все-таки поставил на мне тавро, потому что с той минуты он не покидает моей головы. Впился в мои мысли как клещ. А еще кажется, что в его руках моя кукла вуду, над которой он не перестает издеваться. Другого объяснения, почему наперекор всему каждый раз ищу с ним встречи, я просто не вижу. Непременно нужно узнать, кто эта женщина и почему он так отреагировал на нее. Теперь этот засранец просто так от меня не отвяжется, еще посмотрим кто кого.

Захожу домой и плюхаюсь на пуфик прямо в коридоре. Без папы в квартире очень одиноко, но стук в дверь не дает мне расслабиться. Лениво поднимаюсь и тащусь к выходу, но отперев дверь, замираю в неподдельном удивлении.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Ну здравствуй, сестричка.

– Ну, привет. Папа уехал, и ты решил наведаться в родительский дом? Что тебе нужно? – недовольно опираюсь о косяк и подаюсь вперед.

– Это и мой дом тоже, Бриджида, – отпихивает мою руку и проходит внутрь.

– С каких пор наш дом стал твоим пристанищем?

– Ты трахалась с ним? – Брат нервно расхаживает по залу, изредка простреливая меня яростным взором.

Моя челюсть непроизвольно отвисает.

– Что, прости? – глухо выдыхаю.

– Не беси меня, Бриджида. – Он прислоняется задницей к спинке дивана, судорожно засовывая руки в карманы.

– Это ты меня не беси. Я не обязана перед тобой отчитываться. Но да, я трахалась с ним. И буду делать это еще, потому что мне понравилось, как он имеет меня назло тебе…

Договорить не получается. Чезар резко толкает меня в стену, и тупой удар обрывает мое дыхание, что заставляет впасть в минутный ступор.

– Я уничтожу его, – рычит сквозь зубы и, впечатав кулак в стену рядом с моей головой, быстро отстраняется, позволяя вдохнуть полной грудью. Медленно сглатываю образовавшийся горький ком в горле, вскидываю подбородок и делаю шаг к нему навстречу.

– Уничтожь себя, дорогой братец, – злобно шепчу, прожигая его взглядом. – Только сначала ответь мне на один вопрос.

Он внимательно вглядывается в мое лицо, перекрещивая на широкой груди руки с яростно пульсирующими жилами.

– Почему ты это сделал?

Слезы предательски наворачиваются на глаза, обжигая их. Сегодня это финальная точка.

– Не понимаю о чем ты…

– Хватит! – голос срывается. – Хватит, Чезар! Я знаю, что это ты… как ты мог?! – Жгучий ком в груди болезненно разрастается по всему телу, заключая сердце в колючие тиски. – Зачем?!

Слезы катятся по щекам, выжигая на душе шрамы. Сил сдерживаться у меня не осталось.

– Бриджида…

– Убирайся! И больше не смей называть меня сестрой! Для меня ты больше не существуешь!

– Дай мне объяснить…

– НЕТ! Я не хочу тебя слышать! Тебе нет ни какого оправдания! – Закусываю руку, чтобы не застонать от душевной боли. – Ты… – тру ладонями лицо до нестерпимого жжения, – она нас так любила… а ты… ты написал, что наша мать шлюха! Как ты мог?!

Желваки ходуном ходят на лице брата, выдавая душевные терзания. Ему больно. Но я хочу, чтобы ему было больно!

– Уходи! – решительно говорю, глядя ему прямо в глаза, которые покрываются блестящей пеленой, а ноздри раздуваются так, что тяжелый жар опаляет меня. – И не возвращайся сюда больше.

Расправляю плечи и стремительно удаляюсь к себе в комнату, но запнувшись о порог, падаю на пол и даже не предпринимаю попыток подняться. Просто сворачиваюсь калачиком и даю себе волю прореветься. Мне нужно выплеснуть эту горечь. Мама всегда говорила, что наши обиды убивают нас. Разъедают, будто скрытый в организме яд. Но сегодня я выплесну все до последней капли…

Кейси

Если перед Раймоном я стояла как грешница, то перед Картером как рабыня. Заложница страха за своего ребенка. Он связывает мою душу одним лишь только взглядом. За неделю, что мы не виделись, Карт сильно изменился. Похудел. Щеки впали, лицо приобрело землистый цвет, а густые волосы поредели. Только вот глаза… словно узкие щели, из которых изливается поток разъедающей ярости и злости на весь окружающий мир. По такому взгляду можно сказать, что человек загнал себя в тупик и ужасно боится, но свою трусость скрывает за маской лжекарателя. Он страшится вечных мук, поэтому из последних сил бросается из крайности в крайность. Однако его уже ничего не спасет. У человека сгнила душа, и он не видит, какие жуткие вещи порождает в плену собственной ненависти, что затуманила его рассудок.

– Где мой сын? – бросаю с вызовом, глядя в его насмешливые глаза.

– Привет, Кейсиии, – хрипло тянет мерзавец и тут же заходится в кашле. – Ребенок в безопасности, не переживай. – Он вытирает рот платком.

– Я не буду ничего делать, пока…

– Условия здесь диктую я! – ледяной голос протыкает тупым острием в самое сердце. Болезненно сглатываю и от безысходности сжимаю дрожащие руки в кулаки. Но молчу. Он ясно дал понять, что я не имею права говорить.

– Умница, Кейси. – Откидывается в кресле и тяжко вздыхает, вновь заходясь в кашле. – Как видишь, – промакивает губы, и я замечаю на белом платке кровь, – мне осталось недолго, – выдерживает паузу, – поэтому, моя дорогая Кейси, я четко следую своему плану. Кстати, пока ты можешь вдоволь натрахаться с этим пиздюком. Пару дней у тебя есть.

Молчу, просто слушая его и пытаясь держать эмоции под контролем.

– Мне нужно отлучиться в Бостон. Навестить свою старую подругу. А потом ты приведешь мне белобрысого мальчишку и тогда будешь свободна со своим отпрыском.

– Прямо-таки аттракцион невиданной щедрости, – презрительно фыркаю.

– Скалишься. Кейси. Кейсиии. Лучше спрячь подальше свою внутреннюю суку. Мне нужно от тебя только послушание.

– Картер, остановись. Чего ты добился? Из-за слепой мести за чертов клуб ты остался без семьи. У тебя нет ни жены, ни ребенка, да даже собаки нет. Ты живешь одной лишь местью! Так нельзя, мать твою, Картер! – Лихорадочно прохожусь по волосам. – Ты можешь убить меня. Но прошу, – встаю перед ним на колени, – я умоляю тебя, дай моему сыну право на жизнь! Он ни в чем не виноват, – голос дрожит, но не меняет моей железной решимости.

Ухмыляется и разбавляет тишину редкими аплодисментами.

– Браво! – Поднимается и неторопливо приближается ко мне. – Ты права, у меня ничего нет, кроме жажды мести и гребаной болезни, которая перешла в активную фазу. И сейчас, – склоняется к моему лицу, – я боюсь только одного, – простреливает меня безумным взглядом, – не успеть! – Картер выпрямляется и опускает ладонь на мою голову, медленно поглаживая ее. – Отдохни, Кейси. Я предоставлю тебе такую возможность. За ребенка не переживай. Когда все закончится, тебе его вернут. А пока сосредоточься на парне. Твоя роль – отвлекать. Вишенкой на торте моей роскошной мести будет кое-что поинтереснее. В тюрьме ему удалось увернуться от моего удара, но сейчас я попаду прямо в десятку. Хочу понаблюдать, как он страдает. Я думаю, мгновенная смерть это – ничтожная плата за содеянное им. А вот душевная боль перед тем, как я засажу ему пулю в лоб – в самый раз, и к тому же это будет эффектная концовка. Хочу, чтобы его душа не нашла покоя даже на том свете. А вслед за ним пущу и все их гребаное семейство. Вот тогда я смогу с чистой совестью уйти на покой, – томно шепчет больной ублюдок. – А тебе за хорошую службу достанутся все мои деньги Кейси. И не потому, что я питаю к тебе какие-то особенные чувства. Нееет. Просто больше некому. Как ты там говорила, – театрально щелкает пальцами, – у меня даже собаки нет.

Картер направляется к выходу, но останавливается позади меня и возвращается.

– Чуть не забыл, – протягивает мне маленькую коробочку.

– Что это?

– Эти малыши должны быть на своих местах. – Открывает и демонстрирует два мини-чипа. – Один у белобрысого на браслете. Думаю, ты лучше всех знаешь, как стянуть с него штаны, так что дерзай, – подмигивает мне. – А второй разместишь непосредственно в их теплом гнездышке. И аккуратнее там с ними, это очень взрывоопасные штучки. Не смотри на их размер, разорвет, как пить дать, я лично разрабатывал свой победный фейерверк, – долетает до меня со спины, и шаги Картера удаляются.

***

Уже полчаса стою под дверью. Ни Раймон, ни Явор не открывают. Обессиленно сползаю по стене, приземляясь прямо на задницу. Тяжело вздохнув, облокачиваюсь о колени и запускаю пальцы в волосы. Я просто ничтожество. Если бы не малыш, то давно бы уже застрелилась. Допиваю остатки бурбона и швыряю бутылку в кусты.

– Неудачный день? – грустная ирония в мужском голосе заставляет меня поднять голову. Стоит прямо передо мной, засранец, в кожаной куртке нараспашку и с широко расставленными ногами, а руки покоятся в карманах.

– Неудачная жизнь, – отвечаю и бьюсь затылком о дверь, хмурясь от тупой боли.

Пытаюсь подняться на ноги и тут же понимаю, что выпивка ударила мне в голову сильнее, чем казалось, но мое падение предотвращает Явор.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Шшш, ты чего так надралась, мать?! – перехватывает меня поудобней, и я утыкаюсь ему в грудь, вдыхая свежий запах геля для душа и терпкий аромат ментоловых сигарет. Руки сами ползут под его футболку.

– У меня тоже неудачный день, – устало произносит блондин, дыханием касаясь моих волос.

Отстраняюсь от него, чтобы не мешать открывать дверь, но Явор все равно придерживает меня за талию и помогает переступить порог. Сняв с меня плащ, доводит до гостиной и укладывает на диван, но я хватаю его ладонь.

– Почему после всего ты принимаешь меня? – Поднимаюсь с помощью его руки, стараясь принять сидячее положение, но пошатываюсь из стороны в сторону. Хочу видеть его лицо.

– Кейси… – испускает протяжной вздох и растирает глаза тыльной стороной ладони. Но я не даю ему договорить и хлестким ударом бью по щеке.

– Ты идиот! Самый настоящий идиот! – кричу во все горло.

Массивные челюсти начинают ходить ходуном и, нервно дернув головой, Явор впивается в меня глазами, которые от ярости наливаются кровью. В ответ я вскидываю подбородок, но и секунды не могу выдержать его взгляда. Этот блондин может делать со мной что хочет, у меня нет ни сил, ни желания бороться с ним. Обреченно опускаюсь на диван и погружаю пальцы в свои волосы.

– Почему ты меня принимаешь… почему, Явор? Я же плохой человек…

Он уходит, но возвращается буквально через минуту, и уже с бутылкой в руках падает на диван и расправляет плечи.

– Ты не плохой человек, Кейс… м я не плохой… просто с нами произошло много плохого, понимаешь? – не глядя на меня, он отпивает виски из бутылки и ставит ее на столик.

– Останься со мной, – лениво забираюсь к нему на колени и откидываю его на диван, – Давай просто сбежим ото всех.

Зарываюсь лицом в его шею и из последних сил сдерживаюсь, чтобы не рассказать о самом важном. Я не жду от него какой-то помощи и тем более радости, просто хочу, чтобы он знал. Это будет честно по отношению к нему.

– Нет, – отрицательно качает головой, заставляя меня отстраниться и взглянуть на себя, – мы с тобой закончили той ночью, Кейси. Мне нравится с тобой трахаться, но не больше. Ты как таблетка, лечишь одно, но калечишь другое, отравляя меня.

– Знаешь… я впервые за очень долгое время… – замолкаю и пробираюсь руками ему под футболку, скользя пальцами по рельефному торсу, чтобы хоть немного успокоиться, – испытываю чувство вины…

– Не начинай. Я не готов к таким разговорам.

Явор пухлыми губами припадает к бутылке и делает большой глоток, отчего острый кадык дергается под натянутой кожей. А мне до безумия хочется пройтись по нему языком.

– Но мне нужно выговориться, Явор… больше некому… выслушай… у меня никого нет. Нет близкого человека, понимаешь?

– Ты бы пришла ко мне, если бы не Картер? – сканирует меня прищуренным взглядом. – Пришла бы по своему желанию?

Отрицательно мотаю головой.

– Но у меня есть на то свои причины.

– Кейси, ты хочешь поговорить, но не произносишь правду. Это нечестно. Я не желаю слышать о твоей боли или несчастной жизни. Я хочу услышать правду. – Поддевает мой подбородок и давит на меня тяжелым взором, словно свинцовыми тучами. – Правду.

– Знаешь, я бы очень хотела выбраться из этого дерьма, но у меня нет на это права. Как и рассказать тебе всей правды, – подавленно вздыхаю и заглядываю в его глаза, – просто хочу почувствовать… что-то настоящее. А с тобой я ощущаю себя живой, Явор. Понимаешь? Оживаю в твоих руках, как женщина, которую во мне убили уже очень давно.

Он ничего не говорит, просто не отрывает от меня хищный прищур, параллельно вытаскивая из кармана сигареты. Я забираю у него пачку и сама прикуриваю, заполняя легкие дымом. Приблизившись к манящим губам, целую и мягко выдыхаю ему в рот. Явор обхватывает мой затылок и проникает требовательным языком еще глубже, заглатывая остатки дыма. Сердце моментально пускается вскачь, а внизу живота натягивается паутина. Его губы жадно вбирают мои, одаривая желанной лаской, а после он грубо стискивает их зубами, отчего голова начинает кружиться в тумане вожделения, разливая в груди жгучее тепло. Я не могу сдержаться, и вместо дыма он уже вдыхает мои стоны, но внезапно сбрасывает меня на диван и сам откидывается на спинку, судорожно поглощая напряженный воздух.