Текст книги "Убери руки, подонок (СИ)"
Автор книги: Мэри Ройс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)
«Твой малыш погостит у дядюшки Картера. А это тебе сюрприз, чтобы больше не сходила с верного пути. Я не шучу, Кейси. Больше шанса на промах у тебя нет. Целую. Твой любящий муж».
Явор
– И что это было? – спрашиваю приемного папашу, стоя в дверях кабинета.
– Это, мальчик мой, твое спасение. Какого хрена ты творишь? Совсем не управляешь членом? Так скажи, я закажу шлюху, да хоть десять! – Он звонко опускает стакан с остатками алкоголя на стол. – Только какого хера ты снова оказался на ней? В прошлый раз было мало?! – рявкает, подойдя ко мне вплотную.
– А может, я сам буду решать, куда совать свой член?
– Нет, в данном случае не будешь! Потому что под прицелом все мы, а не только твоя белобрысая черепушка!
Я нервно сжимаю нос так, что ощущение доставляет дискомфорт, шумно втягиваю воздух и смотрю прямо ему в глаза.
– И что? Будем прятаться от твоего дружка и сидеть, как мыши под половиком?
– С этим я разберусь самостоятельно, а ты, пожалуйста, не суй мне палки в колеса. Кейси попросила о помощи, и я помогу ей. Но только потому, что это будет во благо тебе! Не смей больше идти на поводу у своего неуемного либидо!
– Да заебали вы меня! Во благо! Во благо! Да откуда вам знать, что мне во благо? Отъебитесь уже от меня. Ты сам втянул меня в эту хуйню, вот и разгребай теперь, папочка!
Вылетаю и захлопываю за собой дверь, чтобы не слушать этого мудака. Понятия не имею, на что я так злюсь. На себя за то, что опять показал свою слабость перед ней? На нее за то, что снова ворвалась в мою жизнь и принесла с собой хаос? На Раймона за то, что строит из себя правильного, а по сути сам затащил свою семью в это болото? Сука, еще срок за него отмотал. Просто охота вырваться из этой гребаной клетки правильного мира, где все такие белые и пушистые, только сквозь пушок просвечивает гниль.
Может, я тоже прогнил? В тот момент, когда меня оставила в приюте родная мать? Когда надо мной издевались в приемной семье? Когда Картер дал мне в двенадцать лет попробовать наркотики и шлюх? Когда меня посадили за решетку? Когда я убил человека? Или я всегда был таким испорченным? А ведь у всего этого есть побочный эффект – в какой-то момент мне понравилось быть таким.
Заваливаюсь на кровать и, воткнув плеер в уши, включаю музыку на максимум. Один из минусов заключения дома состоит в том, тут некуда бежать от мыслей. Вот и сейчас даже жесткий рок не в силах вытеснить их.
Я не могу выбросить из головы Кейси, и это убивает. Она вернулась и как будто содрала пластырь с незажившей раны. Сука, а ведь это чертовски больно: встретить предавшего тебя человека и показать ему свою слабость. Я не смог выгнать златовласку из дома, не смог даже захлопнуть дверь перед ее носом. Знал, что совершаю очередную ошибку, но безумно хотел сделать это снова. Отчаянно желал синеглазку, хотя и пытался противиться нездоровому притяжению. Самое худшее – быть зависимым от женщины. И я зависим от нее. Это не любовь. Нет. Это яд, который она запустила в мой организм полтора года назад, и за все это время я не нашел противоядия. На какое-то время ее образ застил туман, и мне стало легче. Но она вышла из тени и вновь запустила процесс уничтожения. Мы не будем вместе. Наш испорченный дуэт отравлен этой жизнью. Наверное, поэтому смотрю на Кейси иначе. Вижу в ней отражение себя. Она сильная, как и я, но это изматывает. Сейчас мы оба измотаны, и вчера обнажили свою боль друг перед другом, а на утро снова надели маски безразличия.
Теперь в моей жизни появилось еще одно едкое пятно, и имя ему Бриджида. Только вот этот персонаж не менее опасен для меня. Она – полная противоположность Кейси. Порывистая. Смешная. Чистая. Ни капли не фальшивая. И главное, чем она отличается от Кейси – Бриджида честная и не прячется за масками, показывая себя такой, какая она есть. Меня это не может не цеплять. А наблюдать неумелые попытки отрицать то, что ей не нравятся мои прикосновения – поистине завораживающее зрелище. Правда, и удивить она тоже может. Мелкую можно сравнить с одуванчиком, такая она хрупкая и воздушная. Однако, если подуешь на него, есть вероятность, что одна невесомая пушинка прострелит сердце горячей пулей. А ее золотые веснушки дополнительное, секретное оружие. Брида. Бри-и-ида. Если Кейси – мое проклятье, то в этой девчонке я могу найти свое спасение…
Входящий звонок прерывает музыку в наушниках и, взглянув на дисплей, я вскидываю брови. Благо запасной телефон и резервная симка не усложнили мою и без того непростую ситуацию.
– Мистер Роналдс? Вы соскучились по мне?
– Нет, малыш, но у меня хорошие новости. С завтрашнего дня ты допущен к учебе.
– Кэп, ты вообще в курсе, что такое хорошие новости?
В трубке слышится хрипловатый смех старика.
– Ректор отозвал свой иск. Так что, парень, не натвори там ничего, пожалуйста. У меня не то здоровье, чтобы бегать за тобой.
– Как пожелаете, сэр.
Ну что ж, значит, завтра повеселимся. Набираю Масона.
– День добрый, дорогой друг. – Не могу скрыть ликования в голосе, ведь завтра мелкая засранка получит по щуплой вертлявой заднице.
– Ворон… рад слышать, – хрипло вставляет между кашлем, долбаный торчок. Кажется, я даже через телефон чую запах марихуаны.
– Масон, ты хоть когда-нибудь выпускаешь травку из рук? – Масон лишь ржет в трубку. – Ладно, не отвечай. Это был риторический вопрос. У меня есть к тебе просьба. Будь добр, достань мне одну вещь и именно в таком формате. Я скину фото, чтобы твоему мозгу не пришлось напрягаться.
– Ха-ха-ха, задрал ты, я не такой тупой. Кидай, я жду, а то заинтриговал.
Я отсылаю ему фото стимулятора для клитора, который одевается вместо трусиков. Нужно слегка проучить маленькую Бриду, чтобы в следующий раз думала, прежде чем брать чужие вещи.
23
Бриджида
Рисую незамысловатые узоры на полях тетради, пока две ручищи не опускаются по бокам от меня, а сверху не нависает горячее тело. Даже сквозь одежду я ощущаю его. Но какого хрена он здесь делает? По моим подсчетам у меня еще было пять дней спокойной жизни. Явор склоняется ниже и обдает мое ухо порывистым дыханием, заставляя ерзать на месте. Я не реагирую, но вместо рисунков теперь нервно клацаю ручкой.
– Скучала? – Скользит носом по краешку уха, а меня буквально передергивает.
– Не дождешься! – Поднимаюсь с места, но он пригвождает меня обратно, надавив на плечо. Я начинаю шумно вбирать воздух носом.
– Ты сейчас встанешь и выйдешь за мной.
– Что ты задумал? – цежу сквозь зубы, хотя прекрасно понимаю, зачем он пришел.
– Поднимайся и тащи свой зад в туалет.
– Другого места для тебя не существует?
Когда поворачиваю голову и соприкасаюсь с ним нос к носу, меня тут же прошибает сладким ударом, волнуя и заставляя все внутри трепетать от его близости. Моментально возвращаюсь в исходную позицию и до противного скрипа сжимаю края парты. Непоколебимая уверенность в себе и хищная энергетика мерзавца окончательно выбивают меня из колеи.
Он дотрагивается губами до моей шеи, а после больно стискивает зубами кожу, что вынуждает меня подскочить с места. Я растираю место укуса и раздраженно смотрю на него, жадно хватая ртом воздух. Исчадие ада, которое забирает из моего организма все жизненные силы.
– На вкус ты терпкая, как лимон. – Облизывается, словно голодный пес, небрежно выбираясь из-за стола и одновременно прожигая меня предостерегающим взглядом. И я неосознанно сжимаюсь в комок будто испуганный ежик. Явор подходит ко мне вплотную и толкает широкой грудью на выход. – Идем.
Похотливая скотина, следующая у меня за спиной, контролирует каждый мой шаг. Захожу в туалет, и он закрывает двери. Опирается плечом о стену и скрещивает на груди руки, обвивая меня липким взглядом, словно щупальцами осьминога.
– Снимай трусы, – как ни в чем не бывало заявляет белобрысый подонок, а у меня от услышанного спирает в горле.
Романтика двадцать первого века, приятно познакомиться.
– Что-о-о? – немного придя в себя, выдаю дрожащим голосом. – Ты совсем рехнулся?
Явор протягивает мне прямоугольный предмет, а когда включает его, я понимаю, что это камера. От записанного видео с моим участием щеки вспыхивают адским пламенем, а все мое тело начинают трястись от злости.
– Ты, ублюдок, удали это! – Начинаю колотить его куда ни попадя, но он заламывает мне руки и, схватив за волосы, впечатывает грудью в стену.
– Думаешь, стащила телефон и все? Дура, твои фото сохранены на облаке, так что можешь использовать мой айфон на режиме вибро и по назначению. Но сам факт, что ты забрала чужую вещь, не останется для тебя безнаказанным, Грязнуля! – Он небрежно выпускает мои волосы. – Снимай трусы! – рычит, склонившись к уху, и грубо прикусывает мочку, вырывая из меня жалобный писк.
Какой идиот принял этого маньяка в учебное заведение? Его руки ловко забираются под мою юбку, и я начинаю извиваться как змея, в которую воткнули раскаленное копье.
– Нет! Я сама! Сама!
Мне удается развернуться к нему лицом и выставить руку, которая дрожит, будто по телу проходит десятибалльное землетрясение. Сдуваю прядь волос, что падает на глаза и раздражает меня не меньше, чем вся эта ситуация.
Я судорожно стягиваю трусики и швыряю подонку прямо в лицо. Однако, словно предугадывая все мои действия, он ловит их и с довольной физиономией убирает себе в карман. Извращенец! Ненормальный! Ненавижу! А когда этот придурок вытаскивает из кармана силиконовую бабочку, от которой, как от портупеи, в разные стороны отходят черные ремешки, и прокручивает это на своем пальце, мне становится не по себе. Очередная его игра.
– Что это?!
– Стимулятор.
– Для чего?
– Для меня, блядь! Для клитора твоего. Надевай, – протягивает штуку мне, а я смотрю на нее с неподдельным шоком и отвращением. – Не переживай, купил специально для тебя.
– Давай, ты удалишь мои фото и видео, а я отдам тебе телефон, мы разойдемся по-хорошему и забудем о существовании друг друга?
– Надо было раньше думать.
– Раньше? Ты обещал удалить!
– Не-е-ет, нет, нет! Я такого не говорил, врунишка Брида. Я сказал, посмотрим. Так ведь?
– Какой же ты мерзкий! Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!
– Можешь кричать это, когда доведу тебя…
Я хлестко бью подонка по щеке и выхватываю извращенские трусы из его рук. Но когда натягиваю их, моя прыть убавляется сама по себе, ведь клитор обхватывает прохладная эластичная материя. Сглатываю и медленно расправляю плечи. А он упивается своей властью. Хочется орать во все горло, чтобы все знали, как я его ненавижу.
– Все?! – раздраженно цежу сквозь зубы.
– Нет. – Он делает шаг вперед и подцепляет меня за подбородок. – Когда я буду смотреть на тебя, мне нужно видеть твое лицо. А если будешь закрываться… – нажимает на кнопку, и меня прошибает мощной вибрацией, отчего подкашиваются ноги.
Я взвизгиваю и цепляюсь за его плечи, чтобы не свалиться, но увидев самодовольную ухмылку, убираю от него руки.
– Поняла?! Будешь послушной, буду не таким резким.
– Зачем тебе это? – Пытаюсь восстановить сбитое дыхание.
– Не знаю, – он поджимает нижнюю губу, – наверное, мне просто скучно. – Он нажимает на кнопку еще раз, и эластичная ткань начинает мягко массировать напряженный бугорок. Но в совокупности с его взглядом это равносильно резкому удару тока. – Сначала я делал это, чтобы насолить твоему брату. – Он склоняется ближе, затрагивая губами ухо и слегка усиливая мощность. – А потом мне понравилось.
Я резко отскакиваю от него и замираю.
– Выключи…
Закусываю губу, потому что при движении ощущения усиливаются.
– Нет. Ты дойдешь до кабинета так, потом я дам тебе передохнуть. – Он снова сокращает между нами расстояние и проводит тыльной стороной ладони по моей щеке. – Тебе понравится. Знаешь, как прелюдия обостряет восприятие?
Скользит большим пальцем по губам, но я отдергиваю голову. Зверюга в ответ лишь скалится. Мне так охота заехать ему между ног, но пока получается, что заезжает только он мне.
Идти быстро у меня не получается. В голове куча мыслей, но первая, это стараться себя контролировать, чтобы студенты ничего не заподозрили, потому что за выражение лица в данный момент я не отвечаю. А тело между тем напряжено до предела. Чувствую, как становится влажно в промежности, но осталось недолго, я почти достигла пункта назначения. Мне необходимо занять место в аудитории и дождаться окончания занятия. Но внутренний голос подсказывает, что это будет самая мучительная лекция в моей жизни.
Ну вот и моя долгожданная парта. С облегчением падаю на стул, но тут же подскакиваю. Устройство между ног достаточно сильно впивается, не давая возможности сесть прямо. Теперь опускаюсь на стул гораздо осторожнее и слегка сдвигаю попу на край стула, смягчая острый угол. Судорожно выдыхаю и устремляю взгляд на преподавателя, пытаясь уловить хоть что-то из его слов. Возбуждение пульсирует так, что уши закладывает.
– Сядь прямо, – бьет меня со спины хриплый голос подонка. Я медленно оборачиваюсь и, закатывая глаза, меняю положение. – Люблю, когда ты послушная, – усмехается мерзавец.
Не оглядываясь, я поднимаю руку и показываю средний палец. Меня тут же прошибает волна сильной вибрации, которая только набирает интенсивность. Закусываю нижнюю губу и, сжав бедра, до боли впиваюсь ногтями в колени. Воздействие резко прекращается, и я громко выдыхаю, хлопая ладонями по столу, тем самым привлекая к себе ненужное внимание. Боюсь даже думать, как я выгляжу со стороны. Ведь мое лицо пылает, кажется, на расстоянии можно почувствовать жар моей кожи. А между ног нестерпимо ноет, требуя продолжения. Сегодня все против меня. Даже собственное тело. Слышу его глухой смех и решаю взглянуть на самодовольную рожу блондина. О боже, ну прямо ангел во плоти, еще и улыбается лучезарно. Таким я его еще не видела. Однако грязные помыслы извращенца прекрасно очерчивают дьявольские рога на его башке. Белый ангел с черной душой. О да. Это про него. Под смазливой внешностью скрывается чудовище. Похотливое, испорченное до мозга костей и кровожадное. Он получает удовольствие от этой игры. Только вот почему на роль марионетки он выбрал меня? Надеюсь лишь, что мой взгляд достаточно красноречив.
– Я тоже хочу тебя, – шепчет он, подаваясь вперед.
А потом проходится языком по нижней губе и вновь нажимает на пульт в руке. Внизу снова все болезненно сводит, требуя разрядки. Это издевательство какое-то. До острой боли закусив щеку изнутри, я подрываюсь с места.
– Что там происходит? – прерывает лекцию преподаватель, направляясь к нам.
Вибрация тут же прекращается. Явор прячет пульт, а я, не теряя времени, срываюсь с места и несусь прочь из аудитории. Надо снять это извращенство с себя, пока злосчастный пульт не попал обратно к нему в руки. – Бриджида Висконти, я доложу о вашем хамстве отцу… – летят мне в спину угрозы преподавателя, но я успеваю выбежать за дверь.
Буквально залетаю в туалет и наконец-то расслабляюсь. Поднимаю юбку и трясущимися руками пытаюсь расстегнуть кожаные ремни, которые от моей влаги вообще не двигаются с места.
– Помочь? – заставляет меня подпрыгнуть голос подонка.
– Оставь меня в покое, – я едва удерживаюсь на грани истерики, – пожалуйста…
– Неужели ты не хочешь получить вознаграждение?
Он по новой начинает мои сладострастные мучения, включая вибрацию. Направляется ко мне, а я вжимаюсь в столешницу. Потом даже приходится взобраться на нее, но это не помогает увеличить расстояние. Явор притягивает меня за бедра и оказывается между моих ног. Вибрация только набирает интенсивность. Я глотаю стоны, потому что чувство стыда не позволяет расслабиться, но, по всей видимости, гад собирается это исправить. Он запускает одну ручищу мне под блузку, пальцами нежно кружа по коже, а вторую руку перемещает на мой затылок и притягивает к себе.
– Расслабься, – шепчет, и я не успеваю ответить, как его язык вторгается в мой рот. Мерзавец так глубоко им проникает, что я мгновенно поднимаю белый флаг, не в силах больше сдерживать стоны. Судя по всему, это только подстегивает его, потому что Явор продолжает наращивать интенсивность вибрации. Он опускает ладонь на шею, фиксируя ее и вжимая лицо в себя, буквально поедая мои скулы и обдавая раскаленным дыханием. Не отдавая отчета своим действиям, я сильнее обвиваю его ногами, а он ухмыляется. Голодный оскал касается моей кожи, и вопреки здравому смыслу, меня это возбуждает еще сильнее.
– Нравится? – не может скрыть своего довольства подлец. Но я не отвечаю. Его лапа тут же крепко сдавливает мои ребра, заставляя слегка выгнуться от болевых ощущений. – Не люблю, когда меня игнорируют, отвечай.
Приказной тон запускает по телу легкую дрожь. Разум начинает погружаться в сладкий омут, отчего реальность отходит на второй план, оставляя только грубые руки блондина. Он пальцами очерчивает мои затвердевшие под кофтой соски, вдавливая в слишком чувствительные сейчас ореолы грубоватую ткань ажурного белья, тем самым усиливая ощущения.
– Здесь тоже где-то стоит скрытая камера? – порывисто слетает с моих губ.
Ловит мой взгляд, чертов дьявол, и улыбается.
– Нет, сегодня я хочу насладиться всем лично.
А потом резко скручивает сосок, и я закидываю голову назад, а его губы обрушиваются на шею, начиная грубо истязать ее зубами. Меня накрывает горячей волной и по мере охлаждения, я словно взлетаю вместе с ней в воздух. Вибрация только ускоряется и меня начинает трясти. Я непроизвольно просовываю руки ему под свитер и впиваюсь ногтями в грудь, вырывая из его рта хриплый стон, что проникает глухими колебаниями в мою кожу. Сердце колотится как бешеное, а дрожь в теле не прекращается. От яркой вспышки оргазма я начинаю биться в диких конвульсиях. Сил сдерживаться больше нет, и с моих губ срывается звонкий вскрик. Явор снова накрывает их своими, стараясь приглушить стоны, но я ощущаю его саркастичную ухмылку. Зараза. Вибрация постепенно спадает, и сейчас я слышу только свое тяжелое дыхание. Мерзавец утыкается носом в мою шею и невесомо проводит по ней, поднимаясь выше и очерчивая мои скулы требовательными губами. Потом оставляет мягкий поцелуй и отстраняется. Шероховатые ладони скользят под юбку, и ловкие пальцы помогают снять с меня стимулятор. Вырываю эту хрень из его рук и бросаю в урну. Из-за сбитого дыхания грудь сильно вздымается, а я пытаюсь отойти от произошедшего и опять мысленно ругаю себя за то, что получила от этого удовольствие.
Ироничный смех блондина мрачно зависает в воздухе.
– Смешно? Я не общественная собственность. Ты не можешь брать и пользоваться мной! – Голос еще дрожит от отголосков затихающего оргазма.
– Меня просто бесит, что ты лжешь сама себе, – спокойный говорит он, что меня бесит еще больше. – Скажи правду и я удалю все сейчас же.
– А правда – это сказать: «О боги, ты самый лучший мужчина, и от тебя текут все женщины»?
– Нет, мне достаточно, чтобы текла только ты.
Его слова лишают меня дара речи, и я не могу скрыть своего смущения. Он издевается надо мной. Кажется, я начинаю понимать, почему девчонки влюбляются в мудаков.
– Хорошо. Да, мне понравилось испытывать оргазм второй раз в своей жизни. Но только оргазм, ты к этому никак не относишься!
– Ладно, не злись, мелкая. Ответ принимается, ведь автор твоих оргазмов я.
– Тебе нравится издеваться над людьми? Ты вообще пробовал нормальные отношения с человеком? Вот просто отношения. Друзья, семья или любимая девушка. Ты со всеми такой говнюк? Или это я так где-то согрешила?
– Что в твоем понимании нормальные?
Явор запрыгивает на столешницу, тем самым давая понять, что готов к диалогу. Мне не удается скрыть удивление, сжимаю губы, а после, громко причмокнув, отпускаю их.
– Ну… это когда… – я запинаюсь, былая агрессия растворяется, не думала, что его это заинтересует и к ответу сейчас не готова, поэтому неловкая пауза все же заставляет меня запнуться, – когда ты хочешь, чтобы причиной улыбки на лице близкого человека стал ты сам. – От неловкости всей ситуации я опускаю глаза и начинаю перебирать пальчиками края блузы. – Когда ты думаешь о нем, и у тебя появляются силы жить дальше, потому что этому человеку не безразлична твоя судьба. И ты знаешь, что когда плачешь, причиняешь боль не только себе, но и ему… и стараешься быть стойкой. – Поднимаю на него глаза, и губы слегка подрагивают в улыбке. – Когда вакуум твоей души, заполнен им…
Он внимательно слушает, будто пытается понять меня.
– Кем? – низкий голос разливается хрипотцой.
– Человеком, которого любишь.
– И кем же заполнена твоя душа?
– Мамой… – после паузы отвечаю я.
Явор пристально смотрит мне в глаза, и я не нахожу сил прервать зрительный контакт. Дьявольский магнетизм ломает все мои попытки противостоять ему. Он испускает протяжной вздох и отводит свой цепкий взгляд.
– Ты слишком невинна, Бриджида. В тебе нет фальши и обмана. – Он спрыгивает со столешницы и подходит ближе, возвышаясь надо мной. – Нельзя быть такой открытой. Я издеваюсь над тобой, а ты все равно честна передо мной. Ты не создана для этого мира. И я не имею права прикасаться к тебе, потому что все, к чему прикасаюсь… умирает. Ты жива, потому что твоя душа защищена ее любовью. А моя с раннего детства пропитана гнилью. Меня предал самый близкий и родной человек. И по сей день этот вакуум наполнен болью. С этим можно жить, но нормальным мне уже не стать. Понимаешь?
– Кто тебя предал?
– Не важно. – Его голос моментально приобретает металлический оттенок, и я решаю не продолжать этот странный разговор. Но, переждав минутную тишину, рискую все же высказать ему свои сумбурную мысли.
– Я… хочешь… я покажу тебе. Покажу, что ты тоже можешь быть нормальным.
Усмехается и делает шаг назад.
– Думаешь, мне не пытались помочь?
– Я не пыталась.
– И не пытайся. У тебя это не получится. А вот испортить тебя вероятность гораздо больше.
– Ну-у-у, мы с тобой уже почти целых пять минут нормально общаемся, мне кажется, это большой прогресс.
– С учетом того, что ты кончила в туалете шесть минут назад, думаю один-один.
Я не могу сдержать смешок. Он достает камеру и, подойдя ближе ко мне, удаляет видео.
– Дай мне свой телефон, – протягивает мне руку. Я не сразу, но выполняю его просьбу и кладу айфон в его ладонь. Держа экран так, чтобы я видела, заходит в свое облако и то же самое проделывает с моими фотографиями, стирая их.
– Я всегда выполняю свои обещания. – Терпкий голос проникает глубоко в меня и разливается приятным теплом. Такую его сторону я еще не видела.
– Ну вот видишь, я уже на тебя положительно влияю. И если забыть твое грязное поведение, то возможно, я даже смогу угостить тебя кофе.
Громкий смех раскатом вырывается из его груди.
– Мелкая, ты, блин, мазохистка?
– Мой папа всегда говорит, что каждому нужен второй шанс. Надеюсь, ты воспользуешься им правильно.
Улыбаюсь ему, прежде чем уйти, и он ловит голодным взглядом мою улыбку, впитывая ее, словно сухая губка воду. Что заставляет меня смутиться еще больше, поэтому я убегаю. Сама не понимаю, что на меня нашло, и какого хрена только что все это наговорила, но очень надеюсь, что он забудет этот разговор. Конечно, забудет. Хотя на долю секунды я разглядела в нем то, что мне хотелось бы узнать поближе…
Захожу домой и, услышав доносящийся из кухни шум, замираю на пороге. В это время дома никого не должно быть.
Осторожно наматываю ручки сумки на кулак и закидываю ее за плечо, чтобы было удобнее замахнуться. Прокрадываюсь в комнату и, заметив под раковиной мужской зад, кричу во все горло. Незнакомец от неожиданности подскакивает и бьется головой о столешницу.
– Милая, чего ты кричишь? – недовольно морщится отец, растирая ушибленную голову и медленно поднимаясь на ноги.
– Папа! – Сбрасываю сумку на пол, бегу к нему и заключаю в объятия. – Ты так напугал меня! Почему ты сейчас дома?! Ты же должен быть на работе?
– Мне срочно нужно на пару дней в Италию, заехал за документами, но тут трубу прорвало. Милая, я уже опаздываю. Деньги оставил, вызови сантехника, – целует меня в лоб и убегает.
– Что-то случилось?
– Это по работе, малышка. Потом все объясню. Люблю. Будь умницей. – Последние слова доносятся издалека, а потом за ним и вовсе захлопывается дверь.
Папа со своей работой совсем уже с ума сошел. Готов сорваться хоть на край света, не предупредив родную дочь. Собрав всю грязь, что он развел возле раковины, я поднимаюсь в свою комнату и заваливаюсь на кровать. Расслабляюсь в объятьях мягкого матраса, но все портит звук входящего сообщения. Недовольно фыркнув, тянусь за телефоном. Номер мне незнаком, но я догадываюсь кто его отправитель.
Неизвестный номер: Я согласен. В семь в Dirchcoffee.
Мое блаженное состояние как рукой снимает. В ту же секунду подрываюсь и бегу в душ, надеясь, что ванная на втором этаже не пострадала от аварийной ситуации на кухне.
***
Устраиваю в комнате настоящий погром, пытаясь подобрать наряд, чтобы попить кофе с одним идиотом. Только вот идиотка в этой ситуации я. Предложила нормально пообщаться, а этот засранец взял и согласился.
Уже второй час не могу определиться, в чем пойти, а быть на месте мне нужно уже через тридцать минут. Изначально планировала надеть скромное черное платье A-силуэта, но, вспомнив, сколько раз он уже лез мне под юбку, судорожно стянула его с себя, скомкала и раздраженно бросила в угол. Поэтому сейчас в зеркале вижу серую мышку в классических джинсах от Montana и джемпере с закрытой шеей. Как говорится, от греха подальше. Слегка подкрашиваю ресницы и маскирую веснушки тональным кремом, мысленно убеждая себя, что это не свидание, а просто встреча… с психом, к которому меня тянет вопреки здравому смыслу. От одной только мысли о нем сердцебиение учащается. И не скажу, что мне это нравится.
