Текст книги "Убери руки, подонок (СИ)"

Автор книги: Мэри Ройс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

Тяжелая пустота вытесняет все светлые эмоции из груди, словно я теряю себя, а тревожная неизвестность оттесняет мой затуманенный рассудок на самый край отчаяния. И меня пугает то, что это раздирающее чувство не отпускает. Еще сегодня я видела в нем целый мир. Свой мир. А сейчас он разрушен. Остаются только жалкие обломки, будто меня перекорежило от разрушительного стихийного бедствия…

Из мучительного ступора меня вырывает пронзительный детский рев. Безучастно отталкиваюсь от стены и, подняв опустошенный взгляд, замираю в дверях, когда вижу Явора. Как же я хочу обнять его и забыть все произошедшее. Но жгучая ревность разрастается во мне, как ядовитая паутина, порождая коктейль ужасных эмоций: слепую ненависть, злость и разочарование, которые обязательно приведут к неблагоприятным последствиям. Конечно, я рада, что он жив. Однако удушливая атмосфера сдавливает мои легкие, и я не могу испытать долгожданное облегчение. А горечь от разочарования только нагнетает неизбежное разрушение.

– Посмотри, – женщина разворачивает ему ребенка, – белоснежный, малыш. Твоя маленькая копия, Явор.

От этих слов мое тело пронизывается мелкая дрожь. У него есть ребенок… Дыхание учащается.

– Эс, ты, блядь, издеваешься?! Ну какой из меня отец?! – Явор переходит на повышенный тон, и все его жесты буквально кричат о растущем раздражении. Но когда он переводит взор на ребенка… его лицо меняется до неузнаваемости.

– Неужели ты пожелаешь ему своей участи? – пытается вразумить Явора женщина, мягко покачивая младенца на руках, но он словно не слышит ее, потому что впивается в меня своими бесовскими глазами. Она замечает его отстраненный взгляд и замолкает, оборачиваясь в мою сторону.

33

Явор

Не выпуская Кейси из рук, я покачиваюсь из стороны в сторону и зарываюсь лицом в ее волосы. Словно в бреду, мои губы блуждают по неподвижному лицу синеглазки. Зачем она это сделала? Ушибленная на голову. Внутри образовывается полный вакуум, медленно растекающийся по всему телу, подводя к полному распаду… Но непрерывная тряска вырывает меня из глубокой прострации, а надрывные крики пробивают блокаду вакуума и доносятся до меня гулким эхом.

– Явор! Отпусти!

Вздрагиваю, словно в голове произошел ядерный взрыв, и у меня получается вздохнуть полной грудью, вырываясь из оцепенения.

– Она еще жива, но ее нужно срочно доставить в больницу!

Я не сразу узнаю окровавленное лицо Раймона. Он грубо расцепляет мои руки и выхватывает Кейси, словно из дьявольских силков. А я опустошенно откидываюсь на спину, болезненно сталкивая тяжелый затылок с полом. Произошедшее высосало из меня все жизненные силы. Я просто лежу с прикрытыми глазами. В голове звенящая пустота, а в груди колкая дрожь, которая постепенно стихает, позволяя стабилизировать дыхание.

– Явор, – мелодичный голос в один миг заставляет поднять тяжелые веки, – тебе больно? – Надо мной склоняется мой ангел, и я медленно поднимаюсь на локтях, принимая сидячее положение.

– Иди сюда, – притягиваю Малинку к себе и зарываюсь носом в мягкий ежик на ее голове. Она подобна святому источнику и придает мне сил жить.

– Он обрезал их… и теперь я уродина…

В детском тоне улавливаю подступающие слезы.

– Нет… нет… это не так, – обхватываю ее личико окровавленными руками, – с длинными волосами или без них, ты самый красивый ангел.

– Я так скучала, Плюшкин, – признается, крепко обнимая меня и утыкаясь лицом в грудь.

Только ей дозволено называть меня этим прозвищем. И рядом с ней я действительно ощущаю себя плюшевым медведем. Появление Малинки в моей жизни подобно чуду. Она – луч солнца в непроглядной тьме. А вот с сыном Эстер у нас напряженные отношения и, когда она забеременела во второй раз, я боялся появления еще одного кровососа.

До этого я два раза попадал в приемные семьи. Это было сплошным адом. Однако с Эстер все иначе. Даже с появлением своего первенца ее любовь ко мне не охладела, и я не чувствовал себя чужим. Но вот мой юный братец не разделял чувств матери ко мне. Детская ревность хуже атомной бомбы, и это пагубное чувство овладело мальчишкой.

Увидев же белокурого ангела с большими глазами, я не смог возненавидеть, хотя готовился к этому. Эта маленькая девочка – единственная, кто согревал мое сердце, и я полюбил ее всей душой. Искренняя чистота малышки словно откровение для меня, и достаточно лишь обнять этого ангела и вдохнуть в себя сладких запах молока с медом, чтобы усмирить любую душевную бурю. Малинка сильнее прижимается и прерывает мои мысли, а невесомые касания пробираются горячей волной в самую грудь, болезненно сжимая сердце. Моя малышка. Голова постепенно возвращается в реальность, освобождаясь от вязкого вакуума. На мое плечо опускается тяжелая рука, заставляя поднять глаза.

Надо мной стоит старик Роналдс.

– Давай, вставай парень, – хрипловато произносит он. – Сначала в больницу, а потом в участок.

Я медленно поднимаюсь на ватные ноги, выпуская из рук Малинку. Тело ломает, как после атомного взрыва. Но, увидев Эстер с ребенком на руках, возвращаюсь к неизбежной реальности. Она замечает мое замешательство и направляется в мою сторону.

– Посмотри, – она разворачивает мне ребенка, – белоснежный, малыш. Твоя маленькая копия, Явор.

– Эс, ты, блядь, издеваешься?! Ну какой из меня отец?!

Нервно сжимаю челюсти и не могу набраться смелости посмотреть на ребенка. В душе непонятно звенит. Такого еще чувствовать мне не приходилось. Тревога, но в то же время злость и растерянность. Мягкое кряхтение притягивает мое внимание, и я больше не принадлежу себе. Что-то щелкнуло внутри, когда это глазастое создание посмотрело на меня… У паренька на удивление густые белые волосы, но они играют золотистым отливом. А глаза, которые потухли, сейчас смотрят на меня. Ярко-синие глаза. Чертовка Кейси!

– Неужели ты пожелаешь ему своей участи? – пытается достучаться до меня Эстер, я отрываюсь от ребенка, но тут же замираю, увидев за ее спиной растерянный взгляд Бриды. Заметив мое оцепенение, Эс замолкает. Сердце в секунду заколотилось так, что перебивает дыхание. Какого черта она тут делает? Как давно она здесь? Брида хлопает своими перепуганными глазищами и через секунду устремляется прочь. Грубо сжав переносицу большим и указательным пальцами, я срываюсь с места, не обращая внимания на пронзительную боль, и прилагаю все усилия, чтобы догнать бесовку.

– Брида! – окликаю ее, но она не останавливается. – Мелкая! – рявкаю вслед убегающей лани, и в мгновение она замирает на месте. После минутного замешательства мой глазастый гуманоид стремительно направляется в мою сторону, нервно размахивая руками.

– Почему ты мне не сказал о ребенке? Это от той блондинки? Кто она тебе? Жена? Девушка? А может любовница? Что, черт возьми, происходит?! – В ее огромных озерах я вижу разочарование и ревность, граничащую с яростью, которая перекрывает все ее эмоции, но лишь усмехаюсь. – Тебе смешно?

Поджав губу, отрицательно качаю головой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Ты в порядке? – сухо спрашиваю, внимательно оглядывая ее с ног до головы.

– В порядке? Нет, я не в порядке! Я вообще ничего не понимаю!

– Я позже тебе все объясню.

– Явор… – она запускает пальцы в волосы, – мне хорошо с тобой. Даже больше! Но я действительно тебя не знаю. И к такому я не готова…

Не перебиваю, позволяя ей высказаться и просто наслаждаясь тем, что она рядом и с ней все в порядке. Хочу обнять эту истеричку и подмять под себя, заткнув маленький ротик жестким поцелуем. Блядь, от одной мысли даже сейчас член начинает ныть.

– Я не хочу выбирать для себя путь разрушения! – Ее слова неприятно пробираются в самую душу, уничтожая едва вспыхнувшее возбуждение. – Нам лучше больше не видеться.

Брида разворачивается, но я рывком притягиваю ее.

– Прекрати истерику и выслушай меня! – холодом срывается с моих пересохших губ бесцветный тон.

– Нет, Явор, я не готова к такому. – Ее подбородок нервно подрагивает. – Не готова, – повторяет дрожащим голосом. – Я не хочу сама себе надевать петлю на шею. Это все слишком, – вырывает свою руку, – для меня.

– Я понимаю, что ты напугана. Любой здравомыслящий человек отреагировал бы так же.

– Ты даже не представляешь, что я пережила, – нервно кусает губу. – У меня здесь никого нет! Я даже не знала, можно ли было что-то говорить полиции или нет. Мне страшно. Я не хочу такой судьбы, Явор. – Поджимает губу. – Тебе такая жизнь в кайф, а мне что предлагаешь? Каждый раз вешаться, когда с тобой будет приключаться подобное? – Она растирает лицо ладонями и издает протяжной вздох. – Та женщина. В кафе. Твоя мать?

Я молчу. Пытаюсь заглушить бешенство, которое вырывается наружу. Это то, что я не собираюсь выяснять ни с кем. Она пристально смотрит мне в глаза, а на ее губах растягивается грустная ухмылка.

– Значит, я права. Она бросила тебя?

– Брида, не беси меня. Думаешь, сейчас самое время выносить мне мозг? – раскидываю руки в сторону. – Я не представляю, что ты пережила. Хорошо. А ты представила, что пережил я? Ты – маленькая эгоистичная сучка! – перехожу на повышенный тон, но усталость берет вверх и я шумно выдыхаю, прежде чем продолжить. – Тебе лучше уйти, мелкая.

– Я уйду, Явор, но нельзя вечно бежать от проблем. Пока ты не избавишься от своей боли, твоя жизнь так и будет напоминать руины. Поговори со своей матерью, не будь идиотом. – Брида разворачивается, но, сделав шаг, замирает. – Ты счастливей меня по одной простой причине… она у тебя жива!

Не взглянув на меня, мелкая спешит прочь. А я не предпринимаю попыток ее остановить. Сейчас не имею никакого желания выяснять отношения. Из ступора меня вырывает посторонний шум. Люди в форме стремительно заполняют помещение, а я опустошенно опираюсь о стену.

– Явор, – рука Эстер мягко ложится на мое плечо. – Если любит, она вернется. Людям нужно давать время и иногда это самый необходимый подарок для всех нас. Не спеши действовать, дай ей пережить личную драму. – Я притягиваю Эстер к себе, заключая в крепкие объятия. От неожиданности она напрягается, но тут же обнимает в ответ, прижимаясь ко мне еще сильнее. – Все будет хорошо. Все закончилось. – Она отстраняется и целует меня в лоб. – Все позади, мой белоснежный вороненок, – произносит, ероша мои волосы и поджимая дрожащие губы.

– Спасибо тебе за все, – говорю, стирая с ее лица скатившуюся слезу.

Только на грани потери начинаешь осознавать ценность тех, кто всегда рядом. Несмотря ни на что и вопреки всему. Эстер всегда была со мной, а я, идиот, не ценил этого. Смотрю на нее, и в памяти всплывает наша первая встреча. Она была моим первым ангелом, именно эта женщина дала мне шанс и не позволила потеряться в жизни. Эстер – моя мать, и только она заслуживает право называться ею.

Воспоминание

Темный переулок. Дождь. Я промок до костей. От голода желудок колет и одновременно скручивает. Мне холодно и очень страшно. Я один. Потерян в этом мире. От стекающих слез под глазом жжет зияющая ссадина, но я не чувствую боли, лишь злость и ненависть, что заполняют меня изнутри. От неожиданного прикосновения я вздрагиваю и бью по чужой руке. Пугаюсь. Но увидев перед собой сидящую на корточках девушку, испуг сменяется раздражением. Мне становится стыдно, что она увидела, как я плачу.

– Не прикасайся ко мне! – раздраженно цежу сквозь зубы.

– Я – Эстер, – говорит она, вновь протягивая руку вперед.

– Я же сказал: не трогай меня! Уйди! – дрожащий голос срывается на крик.

– Послушай, я не уйду, но трогать не буду. Позволь только, я одолжу тебе сухой пиджак. – Ее тон очень мягкий и теплый, но я не хочу ей доверять. Они все предатели, которые сдают меня обратно в приют. И эта так же обманет.

Она стягивает со своих плеч пиджак и накидывает на меня сверху, вырывая меня из задумчивости, и я вновь напрягаюсь. Однако, почувствовав тепло, жадно закутываюсь в пиджак, который к тому же вкусно пахнет.

– Ты хочешь есть? – ласково спрашивает, но меня это раздражает. Стискиваю зубы и просверливаю ее взглядом исподлобья.

– Послушай, у меня не много денег, но на хот-дог я наскребу. Составишь мне компанию?

– Чего ты привязалась ко мне?! – огрызаюсь, но мягче, ведь я на самом деле очень голоден.

– Ты напоминаешь мне одного человечка… если бы ты сходил со мной поужинать, мы бы могли больше узнать друг о друге.

– Ну хорошо, – ворчу себе под нос, небрежно вытирая рукавом лицо. – Но только потому, что тебе нужна моя помощь, и я сам хочу составить тебе компанию!

– Конечно! Мне будет приятно провести время в компании такого смелого мужчины. – Ее лицо озаряет теплая улыбка, и девушка встает.

– Пойдем, знаю одно местечко, – заявляю, тоже вскакивая на ноги и поравнявшись с ней. – Явор. – Ответом мне становится тишина, поэтому перевожу на нее взгляд и раздраженно повторяю: – Меня зовут Явор!

– Какое красивое имя. Тебе идет, – подмигивает мне.

Мы приходим в кафе, и купив по паре хот-догов и газировке, усаживаемся за столик у окна.

– Откуда у тебя это рана? – Девушка разговаривает со мной на равных. И мне это нравится.

– Меня избили в приюте, и я сбежал оттуда. И больше никогда не вернусь!

– Явор, во-первых, ты должен вести себя спокойней, а во-вторых, начинай есть, – твердо делает мне замечание, но продолжает более мягким голосом: – Я возьму тебя на время к себе. Переоденемся в сухое и съездим в больницу, чтобы подлатать твои ранения.

– Вот точно про девчонок говорят, что они сами себе проблем ищут, – недовольно фыркаю себе под нос и накидываюсь на хот-дог.

Она лишь тихо смеется, пристально наблюдая за мной. А потом Эстер достает телефон и какое-то время копается в нем, прежде чем поднести его к уху.

– …

– Да. К сожалению, я пропустила автобус и не успею приехать к нужному времени.

– …

– Хорошо. Мистер Миллер, мне очень неудобно, но у моего младшего брата проблемы, и я не могу его оставить. Можно ли мне взять его с собой?

Она нервничает и закусывает палец. Судя по всему, разговор оборвался, потому что она опускает телефон. Я встаю из-за стола и отдаю ей пиджак. Эстер вопросительно смотрит на меня.

– Я не хочу быть обузой!

Разворачиваюсь, но не успеваю сделать даже шагу, как она останавливает меня, притянув за руку. Мягко. Аккуратно. Будто боится спугнуть.

– Явор, прошу, не уходи. Ты мне понравился, и я хочу помочь тебе. А еще очень хотелось бы, чтобы такой храбрый мужчина был моим защитником. Ты же не дашь меня в обиду? – мягкий голос внушает доверие, и она еще не дала ни одного повода думать, что сдаст меня в участок.

– Ты самая занудная девчонка из всех, которых я знаю! Но так и быть. Я останусь, не бросать же тебя одну, – гордо отвечаю, понимая, что с ней мне не так страшно.

– Сейчас у меня важная встреча…

– Свидание? – Мои брови сдвигаются к переносице.

– Нет, эта встреча носит исключительно деловой характер.

Я расслабляюсь и сажусь на место. Глаза сами устремляются на нетронутый хот-дог Эстер.

– Будешь? – протягивает угощение, будто прочитав мои мысли.

– Ешь сама, вон какая худая!

– Некрасиво указывать девушке на недостатки, – настойчиво запихивает еду в мои руки. – Я берегу фигуру, так что ешь! Набирайся сил, боец.

Она опирается локтями о стол и погружает лицо в ладони, с удовольствием наблюдая, как я с диким аппетитом поедаю фастфуд. Эта девчонка просто так не отвяжется.

***

– Мам, давай оставим его себе? – обрывает мои воспоминания звонкий голос Малинки. Она аккуратно качает на руках спящего ребенка. Эстер выбирается из моих объятий и забирает мелкого себе. На ее губах расцветает та самая улыбка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Явор, мы доберемся сами, а ты поезжай в больницу. Тебе нужен доктор.

– А потом в участок, – напоминает Роналдс. – Нужно будет заменить твой браслет.

Я тяжело вздыхаю и растираю пальцами саднящую переносицу. Последние сутки стали для меня сплошным адом. Сил не осталось. Мне действительно нужно в больницу.

А еще я должен узнать, что с Кейси. Кто бы мог подумать, что эта надменная сука готова пожертвовать собой ради моей шкуры… Она не перестает удивлять, видимо, тормозная система у нее отсутствует напрочь. Сумасшедшая стерва рождает во мне дикие противоречия. Один ее поступок способен завладеть моими мыслями, а второй – убить, подобно выстрелу в лоб. Как, например, новость о том, что у меня есть ребенок. Блядь, до сих пор не могу свыкнуться с этим. Кейси приготовила мне настоящее фаталити[1]. Я прямо ощущаю, как меня штормит из стороны в стороны в ожидании завершающего удара. Если она оставит меня одного с ребенком, я лично достану эту чертовку из дьявольского котла. Она просто не имеет права сдохнуть. Я не готов брать на себя такую ответственность. Нет. Мне вообще это не нужно.

Во мне сейчас борются два чувства: благодарность за ее смелый поступок и в то же время нестерпимая ярость за ложь. И второй вариант имеет все шансы сжечь меня дотла. Полностью. До пары головешек на черном пепелище. Но это единственный способ избавиться от раздирающих мыслей, в которых пока лишь одна неизвестность. Возможно, я злюсь на Кейси из-за трусости Бриды. Возможно, не готов принять пугающую правду. А может, мне просто не суждено освободиться от всего этого дерьма, что тянется на протяжении всей моей жизни. Но что бы то ни было, причина всех моих бед кроется в этой чертовой блондинке.

***

Пятнадцать часов я не вылезаю из мерзких белых стен пропитанных вонью медикаментов. Пятнадцать гребаных часов бесперебойных скитаний в своей голове. За это время нас с Раймоном успели подлатать, а мне даже заменили браслет прямо в больнице. С Эстер и Малинкой все в порядке, это единственное, что облегчало мое состояние. Рамо даже убийства замял по-тихому. Вечно сучонок выходит сухим из воды. Хотя его тоже неплохо разукрасили эти ублюдки. Не могу поверить, что все позади…

И вроде бы самое время успокоиться, но нет. Меня буквально разрывает на две части. Мне необходимо поговорить с Бридой и выкорчевать все идиотские мысли из ее головы, но сначала я должен убедиться, что с Кейси все в порядке. Из операционной неспешно выходит врач в белой, перепачканной кровью форме. Я тут же вскакиваю на ноги, но он рукой указывает мне вернуться на место.

– Сидите-сидите, молодой человек. Будет жить ваша ненаглядная.

Саркастично ухмыляюсь от его слов, но все же некое облегчение мягко разливается внутри, и я не могу игнорировать это чувство.

– Когда я смогу с ней поговорить?

– Когда она придет в себя, а это будет не так скоро. К сожалению, ранение серьезное, девушка потеряла много крови, но худшее уже позади. Идите. Поспите, и приходите со свежей головой.

– Я могу хотя бы увидеть ее?

– Мисс Холл еще не перевели в палату. Завтра вы сможете ненадолго навестить ее. Так что воспользуйтесь этим временем, чтобы восстановить собственные силы.

Одобрительно похлопав меня по плечу, пожилой мужчина не спеша уходит, а вслед за ним и еще несколько человек выползают из операционной, с таким же уставшим видом. Да уж. Она в любом состоянии высосет из человека все силы.

Я решил прислушаться к совету старика и поехать отоспаться, но сначала все же стоит поговорить с Бридой. Набираю ее, но вызов тут же обрывается. Я повторяю снова, но картина та же. Любит мелкая побесить меня. Каждая моя последующая попытка дозвониться до нее заканчивается тем же. Я опустошенно опускаюсь на лавку, опираясь локтями о колени, но звонкая трель входящего сообщения немного ободряет меня. Голосовое от Бриды. Поджимаю губу и стараюсь не обращать внимания на гулко бьющееся в груди сердце.

– Привет, – ее тихий голос не предвещает веселого разговора. – Прости, что так без предупреждения, но я на время покинула Нью-Йорк. Я должна все обдумать. Мне нелегко было принять это решение, но оно казалось единственно верным. Ты поймешь, что нужно тебе, а я наведу порядок в своей голове. – Она замолкает, и я слышу только неровное дыхание. Как же я сейчас злюсь на эту трусиху. Сбежала. Усмехаюсь сам над собой. Видимо, на мне клеймо одиночества. Но истерический смех Бриды прерывает мои мысли. – Боже… да у тебя вообще есть другая, еще и с ребенком в придачу. – Брида вновь ненадолго замолкает. – Явор, реши, что тебе нужно. Я не хочу быть твоей игрушкой для развлечений. Не верю, что произойдет чудо, и ты вдруг изменишься, но я очень хочу, чтобы ты подумал над тем, что происходит в твоей жизни. Возьмем тайм-аут. Он необходим нам обоим. И прошу, не звони мне. Я пока не готова к разговору, – мелодичный голос начинает дрожать, и во мне закипает злость, что я не могу обнять мелкую и успокоить ее, – прошу… подумай над моими словами… для меня это очень важно…

[1] Fatality (с англ. – «убийство») – элемент геймплея, встречающийся в Mortal Kombat, серии компьютерных игр жанра файтинг. Завершающее действие, направленное против находящегося к моменту его выполнения в бессознательном состоянии оппонента и приводящее к смертельному исходу.