Текст книги "Преступление по-китайски"

Автор книги: Мэри Лондон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Глава 5

Когда сэр Айвори и старший инспектор вошли в зал чиппендейл,[3]3
  Чиппендейл – стиль английской мебели XVIII века.


[Закрыть] Мэтью Эттенборо поднялся им навстречу. Он был высокий, спортивного сложения, с умным лицом и красивыми голубыми глазами, прекрасно подходившими к его светлым волосам. Он сразу же произвел достойное впечатление на Дугласа Форбса, считавшего, что английская молодежь делится на «красавцев» и «убогих»; красавцев телом, душой и духом и убогих как в физическом и духовном смысле, так и в плане одежды.

Форбс научился различать эти две категории, причем безапелляционно, у своего любимого Джека Филипа Крюсгрейва, автора бессмертного «Руководства по проведению полицейского дознания за тридцать три урока». Мэтью Эттенборо, хоть и был явно подавлен давешними событиями, являл собой яркий пример «красавца». После знакомства они втроем сели в «готические» кресла в стиле чиппендейл, давшем название и залу.

– Я имел честь встречаться с лордом Уоллесом, отцом вашего несчастного друга Брайана, в нашем клубе, – начал сэр Малькольм. – Это был замечательный человек, не правда ли?

– Безусловно, – проговорил Мэтью, – хотя он всегда держался на расстоянии. Я мало его знал.

– Извините, что подвергли испытанию ваше терпение здесь, в этом зале.

– О, пустяки. Я все думал о его ужасной смерти. Бедный Брайан. Собирался отметить свое тридцатипятилетие.

– Вы оба закончили Кембридж, судя по эмблеме на вашем блейзере.

– Мы были очень близкими друзьями. Его смерть потрясла меня до глубины души. И кто только был способен на столь варварское злодеяние! Безумие какое-то, понимаете?

– Какие были отношения у Брайана с отцом?

Мэтью такой вопрос, похоже, озадачил.

– Господи, как вам сказать? Да, конечно, я же говорил, лорд Роберт предпочитал держаться на расстоянии.

– Даже с сыном?

– Брайан сам жаловался. Однажды он сказал, как сейчас помню: «У меня как будто нет отца».

– А с Вэнь Чжаном?

– У Брайана с Вэнь Чжаном?

– Нет, у лорда Роберта с Чжаном. Какие между ними были отношения?

Тут уж Мэтью и правда почувствовал себя не в своей тарелке. Он заерзал в кресле и после недолгих колебаний вдруг выпалил:

– Чжан простой дворецкий.

– Так ведь лорд Роберт Уоллес его усыновил. Как это воспринял Брайан?

Мэтью ощущал себя все более неловко.

– Это дела семейные и меня не касаются.

– Конечно, господин Эттенборо, однако Брайан умер при обстоятельствах столь странных, что мы обязаны принимать во внимание все факты. Итак, ответьте: как Брайан воспринял факт усыновления? И как складывались его отношения с Вэнь Чжаном?

– Брайан был добрый, очень мягкий, я бы даже сказал, слабовольный. Поэтому он смирился с волей отца и, пока Чжан оставался на своем месте, никаких трений между ними не возникало. К тому же, не забывайте, лорд Роберт усыновил Чжана, чтобы тот получил, британское подданство.

– Значит, вражды между ними не было.

– Насколько мне известно, нет.

Старший инспектор достал блокнот в мягкой обложке и принялся что-то записывать мелким почерком.

– Когда вы обнаружили тело – вы же первый его увидели, – глаза у Брайана были открыты? – внезапно спросил сэр Айвори.

– Он как будто спал. И если бы не кровь, вся эта кровь на ночной сорочке… О, никогда не забуду. Глаза у него были закрыты. Точно. Лежал он спокойно, спиной к изголовью кровати, словно читал и задремал.

– У него в руках была книга?

– Кажется, нет. На кровати лежали какие-то вещи, зеркало, бычий рог… хотя, может, книга и была у него в руках. Нет, точно не припомню. Потом, как только мне стало ясно, что Брайан мертв, я сразу же кинулся обратно предупредить мадам Уоллес и остальных – они были внизу, завтракали.

– И вы все поднялись наверх.

– Да, кроме мисс Ли, она осталась на веранде. Ее как будто громом поразило.

– Какие у нее были отношения с Брайаном?

– Они, кажется, были обручены.

– Кажется? Как это понять?

Мэтью вяло улыбнулся.

– Похоже, вы не знаете Джейн Уоллес! Брайан давно хотел жениться, причем не раз, но мать всегда вставляла ему палки в колеса. Говорю же, Брайан был слишком мягкий. И очень податливый. Хотя в этот раз…

– Да-да?

– В конце ужина вчера вечером случилось то, чего никто не ждал. Брайан, так сказать, проявил характер. Встал и объявил о своей помолвке с мисс Ли. Я тогда посмотрел на Джейн Уоллес. Она побледнела как полотно.

– По-вашему, она была чересчур строгой матерью?

– Не то чтоб уж чересчур, но сына она любила просто безумно. И после смерти лорда Роберта жила только ради него. Как бы теперь смерть сына совсем не доконала ее.

– Бедная, – вздохнул Дуглас Форбс.

– А арбалет? – спросил вдруг сэр Айвори, как он обычно делал, когда хотел, чтобы вопрос прозвучал совершенно неожиданно.

– Арбалет… – пробормотал Мэтью. Ну да, арбалет… Брайана, кажется, застрелили из арбалета.

– А вы что подумали, когда обнаружили тело, – из какого оружия убили вашего друга?

– Не знаю. Кровь уже засохла, а в рубашке прямо на груди зияла ужасная дыра. Честно сказать, я тогда вообще ничего не подумал. Понял только, что произошло убийство. Близко я не подходил и ничего такого не заметил, потому что тут же побежал обратно вниз, на веранду.

– Откуда же вы узнали про арбалет?

– Я был в таком ужасном состоянии. Точно не знаю. Кто-то, кажется, Джеймс Мелвилл, наклонился к Брайану и сказал про стрелу от арбалета – она, мол, застряла в деревянной спинке кровати. Это был кошмар. Мне хотелось заткнуть ему рот. Да, теперь припоминаю. Это Мелвилл.

– Вы знали, что в доме есть арбалет?

– В лучшие времена мы иногда состязались в стрельбе из разного оружия, в том числе из арбалета.

– Кто это «мы»?

– Ну, Брайан и гости, в частности моя сестра Маргарет и я.

– А господин Мелвилл?

– Он тоже, хотя человек он довольно неприятный и его не очень-то приглашали, когда затевали какую-нибудь игру.

– А Джейн Уоллес?

– Когда-то она была чемпионкой по стрельбе из пистолета. Охотилась с мужем. И, насколько я знаю, неплохо управлялась с ружьем.

– А мисс Ли?

– Она вообще ненавидит оружие. Я никогда не видел, чтобы она стреляла.

– А Вэнь Чжан?

– Он не общался с гостями. Разве что тягался силами наедине с Брайаном, хотя не припомню, чтобы Брайан когда-нибудь об этом рассказывал.

– Ну хорошо, господин Эттенборо, благодарю вас. Отвечали вы точно и многое мне прояснили. Да, вот еще что, а бычий рог, который вы только что упомянули, тот, что вы видели на постели, как он, по-вашему, там оказался?

– Честно признаться, сэр, ума не приложу.

– И вас это не удивило?

– Меня поразил только вид Брайана, моего друга. Ни о чем другом я и думать не мог. Мне хотелось бежать от этого ужасного зрелища и позвать остальных. Понимаете?

– Прекрасно понимаю, господин Эттенборо. Сейчас мы перепоручим вас заботам лейтенанта Финдли – так, пустые формальности.

– Я могу забрать вещи из синей комнаты, со второго этажа?

Старший инспектор, доселе хранивший молчание, закрыл блокнот и назидательным тоном произнес:

– Пока нет, господин Эттенборо. Надо, знаете ли, действовать методично.

Уже в вестибюле сэр Малькольм осведомился у дежурного сержанта, куда поместили мисс Ли. Она находилась на веранде, где всего лишь несколько часов назад гости узнали о трагической кончине Брайана. И они со старшим инспектором направились туда. Походя Форбс заметил:

– Этот Мэтью – воплощенная гордость Англии. Как по духу, так и по сути. Хорошо, что у нас еще есть люди такой закваски, потомки рыцарей добрых старых времен. Госпожа Форбс, моя жена, всегда говорит: «Английское королевство зиждется на незыблемых столпах древней знати».

Не успели они зайти на веранду, как их буквально ослепила красота юной китаянки: в длинном шелковом красном платье, расшитом черными цветами, она как будто пребывала в глубокой задумчивости, стоя у оконного проема с видом на заснеженный парк. Она была высокая, почти под стать сэру Айвори, и тонкими чертами лица напоминала образы, запечатленные в фарфоровых изваяниях эпохи Мин.[4]4
  Династия в Китае (1368–1644).


[Закрыть] Сэру Малькольму тут же вспомнилась статуэтка богини Гуань-инь[5]5
  Гуань-инь – в буддийской мифологии, в частности Китая, божество, выступающее преимущественно в женском облике, спасающее людей от всевозможных бедствий.


[Закрыть] в Британском музее, которой он когда-то так восхищался. Та же статность, та же природная грация и тот же взгляд.

– Следственные меры вынуждают нас нарушить ваше одиночество, – проговорил старший инспектор. – Так что просим прощения.

Веки девушки затрепетали, точно крылья бабочки, хотя губы даже не дрогнули, когда она жестом предложила обоим мужчинам сесть.

– Мы глубоко сожалеем, что вынуждены потревожить вас едва ли не сразу после трагических событий, которые…

От изумления Форбс путался в словах. Но ему на выручку пришел сэр Айвори:

– Мисс, вы часом не родственница владельца замечательного магазина китайских древностей на Сэквил-стрит?

Девушка опустила глаза и робко, точно извиняясь, проговорила:

– Им владеет мой отец.

– О! – воскликнул сэр Айвори, – поздравляю, мисс, и весьма сожалею, что пришлось познакомиться с вами при столь печальных обстоятельствах. Видите ли, я глубоко почитаю древнюю китайскую культуру.

Девушка немного успокоилась и смущенно извинилась за то, что предстала перед ними в вечернем платье.

– Вчера в таком виде меня сюда доставил шофер. Сегодня утром он должен был привезти мне смену одежды, но его не пускают.

– Вынужденные следственные меры, – как будто оправдываясь, повторил Форбс, – но это ненадолго, мисс.

– Я к вашим услугам.

– Прекрасно, – сказал сэр Айвори. – Значит, вы были помолвлены с Брайаном Уоллесом?..

Она задумчиво покачала головой, словно взвешивая ответ.

– Это Брайан решил, что мы помолвлены. И уже думал о свадьбе. Я же считала его скорее другом, близким другом, хотя, конечно, не настолько, чтобы говорить о помолвке.

– А я как будто слышал, вчера вечером, под конец праздничного застолья он объявил о вашей помолвке.

– Верно, но без моего ведома, и я ему сказала об этом. Может, он хотел таким образом ускорить события. Но мне его поведение не понравилось… Хотя сейчас это, увы, уже не имеет значения.

Тут сэр Малькольм по привычке внезапно перевел разговор на другую тему:

– Мисс, не могли бы вы описать, как проходил вчерашний ужин, и, если можно, покороче?

– Ужин устроили по-шотландски – с лососем, по-индийски – с говядиной под соусом карри, по-уоллесски – со знаменитым домашним пудингом, названным по-семейному, и по-английски – по мере того, как разговоры становились все менее интересными.

– Ценю вашу лаконичность. И после пудинга Брайан Уоллес встал. А теперь постарайтесь вспомнить его слова поточнее.

– Он сказал, что хочет сообщить важные новости, и прежде всего – о нашей с ним скорой помолвке. После этого он тут же продолжил – сказал, что намерен перебраться в квартиру, принадлежащую семье Уоллесов, неподалеку от Гринвича. Помню его слова: «Я ждал целых тридцать пять лет и вот наконец дождался – теперь я действительно взрослый». Потом он завел какую-то странную речь, но смысл я плохо поняла. Признаться, меня так огорчило его неожиданное заявление насчет нашей помолвки, что я, понятно, уже мало обращала внимание на остальное. Он говорил о поруганной дружбе, о лицемерии – что-то в этом духе. Словом, он был сильно возбужден, а когда сел, за столом воцарилось неловкое молчание. И вскоре гости быстро разошлись.

– Может, он выпил лишнего?

– Он вообще редко пил спиртное, и в этот вечер я не заметила ничего особенного. Произнося свою странную речь, он как будто играл чужую роль. Не знаю, как объяснить, но у меня было такое чувство. Мне казалось, вместо него говорит кто-то другой, более сильный, решительный, даже властный, ведь Брайан был слишком мягкий и восприимчивый.

– И вы не можете объяснить его поведение?..

– Думаю, ему понадобилось определенное мужество, чтобы высказать свои намерения матери в лицо. Она не могла на него надышаться, и так всю жизнь. А он часто говорил мне: «Из замка придется уезжать. Далековато до работы. А от квартиры в Гринвиче до „Эдисон и Эдисон“ каких-нибудь четверть часа на машине».

– До нотариальной конторы, где он работал, – уточнил Форбс.

– Брайан был прав. Этот замок слишком велик для двоих. Хотя, с другой стороны, я понимаю – вдову Роберта Уоллеса удерживают здесь воспоминания.

– Мисс, – сказал сэр Айвори, – я ценю вашу наблюдательность. Вы обращаете внимание на главное, а в наше время это большая редкость. Поэтому, с вашего позволения, мне бы хотелось спросить вас, что было прошлой ночью?

Девушка как будто смутилась.

– Ночью?

– Ведь Брайана убили этой ночью; пока мы не знаем точно, в котором часу, но скоро узнаем. Итак, меня интересует, что гости делали этой ночью.

– Ну, – проговорила она, – спали, наверное.

– А вы сами хорошо спали? После того объявления о помолвке, которое вас расстроило, вы так вот легко и уснули?

Девушка опустила голову, потом с достоинством ее подняла.

– Честно признаться, спала я плохо. Во всяком случае, первую половину ночи.

– Вы вставали? Выходили из комнаты?

– Конечно, нет! Да и зачем?

– Чтобы спуститься в кухни за бутылкой воды, например.

– Чжан распорядился поставить в моей комнате графин с водой.

– Вы хорошо знаете Чжана?

– Он исполнительный дворецкий. Брайан доверял ему во всем. Хотя вряд ли можно сказать, что я знала его хорошо.

– Вам известно, что лорд Роберт Уоллес его усыновил?

– Чтобы ему дали британское гражданство. Это всем известно. И я восхищаюсь поступком лорда Роберта. Далеко не всякий англичанин способен на такое.

– А что об этом думал Брайан?

– Он любил Чжана, но каждый из них, понятно, знал свое место.

После того как они оставили мисс Ли наедине с ее мыслями у окна в заснеженный парк, Дуглас Форбс сказал сэру Айвори:

– Какая восхитительная женщина, какая скрытная! И очаровательная, не правда ли? А какая умная!

– Даже больше, чем вы думаете. Одна из самых здравомыслящих дамочек среди тех, кого я знаю. Теперь понимаю, почему Брайан ее полюбил, впрочем, судя по тому, что нам уже известно о его характере, он был ей не пара. Итак, куда теперь?

– Допросим этого Мелвилла?

– Оставим его в покое, пока. Сержант, скажите на милость, куда вы поместили мисс Маргарет Эттенборо?

Глава 6

Когда они вошли в музыкальный салон, сэр Айвори тут же узнал в звуках фортепиано пьесу Иоганна Себастьяна Баха. Девушка, игравшая замечательно, закончила очередной пассаж и только потом встала их поприветствовать. Красотой она не блистала: у нее было несколько мужеподобное, с резкими чертами лицо. Роста среднего, полноватая, в элегантном жакете и юбке цвета опавших листьев, из украшений только дешевенькие самшитовые бусы. Но оба сыщика не преминули заметить, что лицо у девушки осунулось – не помогла даже косметика, с помощью которой она пыталась это скрыть. Девушка, как видно, изрядно наплакалась.

– Мисс Эттенборо, я старший инспектор Дуглас Форбс. А это сэр Малькольм Айвори, он хорошо знал лорда Роберта Уоллеса.

Девушка сжимала в руке платок, видимо не понимая, как себя вести.

– Простите, – проговорила она глухим голосом, – мне что-то нехорошо.

– Мы постараемся не сильно вам докучать, – заверил ее Форбс. – Может, для начала присядем?

– Вы сейчас играли как будто пьесу из «Нотной тетради Анны Магдалены Бах»,[6]6
  «Нотная тетрадь Анны Магдалены Бах», или «Клавирные книжечки» – арии и песни, которые Иоганн Себастьян Бах посвятил второй своей жене Анне Магдалене; некоторые произведения были записаны ее рукой.


[Закрыть] не правда ли?

– Брайану она очень нравилась. Ему я и играла, когда вы вошли. Для меня он здесь, совсем рядом. И никуда не делся.

– Он был добрым другом вам и вашему брату. И мы сочувствуем вашему горю.

Девушка силилась сдержать слезы, но не смогла – и разрыдалась. Они молча ждали, когда она успокоится.

– Ах да, простите. Все так ужасно, так внезапно, так невероятно. Брайан мертв, убит. Скажите, ведь это кошмарный сон, и я скоро проснусь…

– Увы, мисс, действительность куда страшнее, чем самые жуткие сны. Но вы и нас поймите. Мы должны найти того, кто совершил это злодеяние. И наказать. Вы нам поможете, правда?

Она громко высморкалась и уже более твердым голосом ответила:

– Кто же мог такое сделать? Брайан был сама любовь. Все его так любили.

– И вы в частности, так ведь?

Девушка даже не пыталась скрыть свои чувства:

– Теперь уже можно все сказать. Да, любила. А он не знал. Ему казалось, он любит эту китаянку. Подумать только, ведь это мы с братом их познакомили! Конечно, она красивая, даже очень, и очень умная, но она была ему не пара. Она бы им управляла. И он был бы несчастен. Да-да, верно говорю – несчастен.

– Значит, по-вашему, не случись ничего этой ночью, они могли бы пожениться?

– Он же был от нее без ума. Думал ее головой, видел ее глазами. Хотя у меня были все основания считать, что, как бы там ни было, их брак никогда не состоится.

– Почему же?

Она задумалась.

– Из-за госпожи Уоллес, конечно.

Дуглас Форбс достал блокнот в мягкой обложке и принялся записывать все слово в слово.

– Не могли бы вы рассказать в двух-трех словах, что было вчера за ужином? – попросил сэр Малькольм.

– Ужин как ужин, такой же, как и большинство светских вечеринок. Брайан и мы с Мэтью всегда весело проводили время за столом. Но вчера в присутствии матери Брайана и этого несносного Мелвилла атмосфера была натянутая, какая-то мрачная… Потом, после пудинга, Брайан встал и объявил о помолвке с Ли. Я ожидала чего-то подобного, и все же… Вы и представить себе не можете, какой это был для меня удар. Я все еще надеялась, понимаете? Но что толку теперь об этом говорить. Брайан уже ни на ком не женится, никогда.

Она прижала к губам платок, словно была готова вот-вот разрыдаться снова, но все-таки сдержалась.

– Почему вы назвали господина Мелвилла несносным? – спросил сэр Айвори, направляя разговор в другое русло.

– О, это жалкий тип и к тому же грубиян. Постоянно действовал мне на нервы. Да и Брайан его недолюбливал. Считал нахлебником, и поделом. Но госпожа Уоллес почему-то приваживает его, и это для меня большая загадка.

– Брайан говорил еще что-нибудь во время той короткой речи?

– Вчера вечером? Да нет, ничего особенного, кроме того, что собирается переезжать на квартиру в Гринвиче, но он и раньше говорил об этом раз сто, а сам все жил в замке.

– Из-за матери?

– Конечно, а кроме того, у него здесь были свои привязанности. Он обожал парк и сам ухаживал за цветниками. Да и потом, семейные реликвии, вольера, содержание замка. Он не мог оставить все это на мать.

– Но ведь с хозяйством мог управиться Вэнь Чжан.

– Он и управлялся, на пару с Брайаном. Он очень преданный и к тому же мастер на все руки. Сейчас, наверно, тоже переживает, да еще как.

Сэр Айвори отвлекся от беседы и сделал вид, что внимательно разглядывает различные музыкальные инструменты, находившиеся в салоне, – медные и деревянные, самых разных эпох. Тут он внезапно спросил:

– Вы обратили внимание на постель?

Девушка вздрогнула.

– На постель Брайана. Быть может, заметили на ней что-нибудь необычное?

– А почему вы спрашиваете?

– Потому что на постели кое-что было, когда вы поднялись к Брайану, после того как всех известили о его смерти.

– Да, действительно, там были кое-какие вещи… Но что вам сказать? Брайан сидел в окровавленной сорочке. Она вся была как будто из потемневшей меди. Я только потом поняла, что это кровь. А он, казалось, спал блаженным сном. Я закричала, и меня тут же увели.

Судя по испуганному взгляду, девушка словно заново переживала ту картину. «Она вся была как будто из потемневшей меди», – записал в блокнот Форбс.

– Так что было на кровати? – упорно добивался своего сэр Малькольм.

– Какие-то книги, зеркало, по-моему. И еще что-то…

– Музыкальный инструмент?

– Нет, кажется, нет. Даже не знаю.

– А арбалет?

– Какой еще арбалет?

Сэр Айвори наклонился вперед и, глядя ей в глаза, продолжил:

– Вы, верно, знаете, из какого оружия убили Брайана Уоллеса…

Девушка смутилась и с ужасом подалась назад.

– Из револьвера, кажется…

– Стало быть, не знаете?

Она была на грани истерики.

– Скажите, так чем его убили? Из чего?

– Стрелой из арбалета.

Девушка вскрикнула. Взгляд вдруг стал растерянным. Она закрыла лицо руками. Сэр Айвори подождал, пока она мало-помалу придет в себя, и спросил:

– Вы разве не слышали, как Мелвилл сказал про стрелу из арбалета?

– Меня тогда, наверно, уже увели. А после я закрылась в розовой комнате, спала и плакала, чтобы никто не видел. Потом пришел полицейский, офицер, – он попросил меня спуститься на первый этаж и подождать в музыкальном салоне. Скажите же, сэр, кому могла прийти в голову такая ужасная штука? Арбалет…

– Тому, кто знал, как с ним обращаться. Вам, вашему брату, Мелвиллу, например. Вы же трое умеете стрелять из арбалета.

– Это правда. Летом мы забавлялись с этим арбалетом в парке. А стрелять из него меня научил Брайан. Мы прикрепляли к дереву мишень. И стреляли по ней с пятидесяти метров. Но выстрелить в человека, в комнате, да еще с трех метров… Представляю себе пробивную силу. О Боже! Какой ужас!

Девушка снова закрыла лицо руками. Ей опять привиделась жуткая картина – как стрела пронзает грудь. И при этом лицо у Брайана – как у мирно спящего человека. Он даже не успел ничего понять. И она сказала:

– Хорошо, что он спал. И не мучился.

– Но, – заметил сэр Айвори, – стреляли в него наверняка не в темноте. Уж больно точный выстрел. И ваш друг должен был проснуться. Да и потом, что немаловажно…

– Спусковой механизм арбалета при взведении производит шум, – закончила за него Маргарет Эттенборо.

– Вот именно, однако его можно было взвести загодя. В таком случае оставалось только снять со стены уже готовое к стрельбе оружие со взведенной пружиной и выстрелить.

– От звука при нажатии на спусковой крючок Брайан должен был проснуться.

– Из чего следует…

– Что Брайана Уоллеса предварительно опоили снотворным, – оторвавшись от блокнота, заметил Форбс.

Маргарет испуганно посмотрела на сыщиков – сперва на одного, потом на другого. Все это было явно выше ее понимания. И она снова воскликнула:

– Кто же мог это сделать?!

– Тот, кто до сих пор в замке. После снегопада сюда никто не входил, и никто не выходил отсюда. На снегу – никаких следов.

Девушка резко покачала головой:

– Не может быть. Я знаю всех, кто здесь находится. Из них никто не способен на такое.

– Даже Мелвилл? – спросил старший инспектор.

– Он же просто бабник и пьяница, может, еще и вор, и даже вымогатель, но только не убийца. Он же редкостный трус.

– Мисс, – сказал наконец сэр Айвори, – мы не будем больше вам докучать. Во всяком случае пока. Только имейте в виду, в комнате, где вы провели ночь, будет произведен обыск, а кроме того, будут осмотрены все находящиеся там вещи, в том числе ваши личные. Таковы правила, одни для всех. А вечером вы сможете вернуться к себе.

– А мой брат? – спросила девушка.

– Его, понятно, это тоже касается. До свидания, мисс, и будьте мужественны. Музыка великий целитель, не правда ли?

Девушка так и осталась сидеть с блуждающим взглядом, а Форбс с сэром Айвори меж тем направились в вестибюль, где их ждал лейтенант Финдли.

– Сэр, – обратился он к старшему инспектору, – мы все сфотографировали: тело, кровать, спальню, кабинет и даже ванную; экспертиза оружия тоже закончена. Желаете посмотреть, как будут выносить тело? Помощники доктора Гарднера уже на месте.

– Идем, – решил сэр Малькольм.

Они снова поднялись по мраморной лестнице на третий этаж, прошли мимо рыцарских доспехов, будто охранявших лестничную площадку, прошли по коридору, потом через кабинет, где лейтенант Джеррольд просматривал одну за другой разбросанные по полу бумаги, и вошли в спальню. Брайан Уоллес, казалось, последний раз встречал их в своих покоях. Да уж, судя по внешним признакам, его напоили каким-то снотворным – в том не было никаких сомнений. И после вскрытия судебный врач наверняка это засвидетельствует. Брайан, верно, спал крепким сном, когда убийца, нажав на спусковой крючок, пустил в него смертоносную стрелу.

Сэр Айвори наклонился к спинке в изножье кровати. На дереве виднелась свежая царапина. Разорванные древесные волокна торчали кончиками вверх – должно быть, от соприкосновения с каким-то тяжелым предметом.

– Поднимите глаза сантиметров на двадцать над спинкой, где царапина, и гляньте на тело, – предложил сэр Малькольм.

Форбс последовал его предложению и тут же вскочил:

– Святой Патрик! Это же линия прицеливания, и указывает аккурат на рану жертвы.

– Оружие из дерева и железа, да еще с медным спусковым механизмом, весит семь-восемь кило. А чтобы оно не дрогнуло, убийца положил его на спинку кровати, не торопясь, прицелился прямо в грудь спящего и выпустил стрелу – вот вам и точность выстрела.

– Прямо расправа какая-то, – заметил Финдли.

– Весьма тонко подмечено, – согласился сэр Айвори. – А царапина – от отдачи арбалета.

– Ладно, можете забирать тело, – обратился старший инспектор к двум санитарам, ожидавшим в коридоре с носилками.

– Лейтенант Финдли, – попросил сэр Малькольм, – не могли бы вы лично заняться обыском в комнате гостей? Действуйте самым тщательным образом, хорошо? Только смотрите не переверните все вверх дном, ведь там живут гости.

– А что конкретно вы ищете? – поинтересовался Финдли.

– Пока не знаю, но, если отыщете бусинку из натурального жемчуга, всей душой буду вам признателен.

– Бусинку из натурального жемчуга? А она-то тут при чем? – спросил Форбс.

– Как раз ее-то нам и не хватает, дорогой Дуглас.