Текст книги "Луч надежды"
Автор книги: Мэри Симмонс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)
Глава 4
Все воскресения на ферме были днями отдыха. Чета Коллинзов обычно отдыхала в одно воскресенье, а Бельма – в следующее. К тому же они только уезжали на несколько часов в церковь, а все остальное время проводили на ферме.
Обед был знаменательным событием в эти дни и проходил вскоре после полудня. Поутру же почти все жильцы ходили в церковь.
В детстве Андреа была набожным ребенком. Но потом религия отошла на задний план. В церкви ей было скучно, служба утомляла ее. Иногда, правда, ей все-таки приходилось сопровождать тетушку Джулию в церковь, но когда ей удавалось избежать этого, она с удовольствием пользовалась такой возможностью.
Наверное, поэтому первое воскресенье на ферме Андреа решила провести в одиночестве.
Уехала со всеми также и Вельма. На ферме было необычно тихо и спокойно. Андреа успела уже привыкнуть ко всем повседневным шумам, и теперь ей даже не хватало их. Она уже готова была пожалеть, что не пошла с другими в церковь. Писать письма не было никакой необходимости. Читать не хотелось. Перспектива прогулки вдохновляла ее так же мало, как и возвращение в кровать. Чтобы чем-то себя занять, она пошла в гостиную, погрела руки у камина и решила вначале приготовить себе чашечку кофе, а потом основательно осмотреться в доме.
До того времени Андреа не приходилось бывать на кухне. Миссис Коллинз ей представили в день приезда. Но только воскресным утром, когда та наряжалась для похода в церковь, они впервые увиделись вновь. Так как Андреа представляла себе всех женщин на ферме этакими матерински-благожелательными существами, миссис Коллинз сразу же и решительно ее разочаровала. Кухарка была высокой, ширококостной женщиной с красным лицом. Андреа подумала, что она выглядит не как настоящая кухарка. И верно, Фелиция рассказывала ей, что миссис Коллинз предпочитает работать в поле, выращивая овощи, и заниматься скотоводством.
– Если корову почему-либо нельзя доить машиной, то тогда зовут миссис Коллинз, – просветила ее Фелиция. – Она умеет доить просто безукоризненно. А еще она показала мне, как взбивают масло. И я всегда могу помогать ей, если у меня появляется желание.
Все это производило впечатление, но при встрече Андреа решила, что миссис Коллинз не из тех, кто отличается душевной теплотой.
Кухня фермы была очень большой. Посередине стоял огромный рабочий стол. У стены разместилась современная внушительного вида лечь, а у окна располагался маленький круглый столик. Всюду царил идеальный порядок. Блестели начищенные сковороды. Подоконники украшали горшки с различными травами. Тут имелись всевозможные кухонные машины и приспособления. Сообщающаяся с кухней через отдельную дверь кладовая была заполнена припасами, достаточными, пожалуй, для безбедной жизни в случае длительной осады фермы.
В кладовой было холодно. Взяв с полки банку с кофе, Андреа поспешила назад в кухню. Она довольно мурлыкала что-то себе под нос, наслаждаясь запахом свежемолотого кофе и наблюдая за закипающей водой.
Когда кофе был готов, она уселась за стол, где лежал календарь фермера, и углубилась в одну из заметок. Через какое-то время она поднялась, чтобы закрыть дверь в кладовую, так как неизвестно откуда вдруг взявшийся сквозняк начинал ее беспокоить. И тут Андреа у слышала шаги. Охваченная ужасом, она так и осталась стоять, боясь пошевелиться.
– К-кто т-тут? – заикаясь, наконец спросила она.
Дверь со скрипом захлопнулась, и она снова отчетливо услышала в кладовой звук шагов.
Кто там скрывается? Может быть, кто-то спрятался за мешком с мукой?.. Испуганная, Андреа выбежала в холл. У нее не хватало смелости вернуться. Только через некоторое время, когда не было слышно уже ничего подозрительного, она остановилась, чтобы перевести дыхание.
Неужели это всего лишь ее воображение? Она снова прислушалась, но ничто не нарушало тишины. Имеет ли смысл рискнуть и пробежать вверх по лестнице к своей комнате? Нет, протестовал внутренний голос, уйди отсюда, убеги из дома!
Почти не думая, Андреа пробежала к стоявшему в коридоре шкафу, чтобы взять свое подбитое мехом пальто. Ее сапоги стояли на решетке, куда их поставила Вельма после последней прогулки. Прежде чем нагнуться, Андреа на всякий случай еще раз оглянулась. Никого не было видно. Схватив сапоги, она бросилась к входной двери, распахнула ее и выбежала на веранду. Она боялась потерять и секунду на то, чтобы набросить на себя пальто или натянуть сапоги.
«Наверняка кроме меня кто-то еще есть в доме, – решила она. Посмотрим, есть ли кто в других домах. Ближе всего до дома Беннета. Ну не могут же все до одного уехать с фермы. Кто-нибудь ведь должен оставаться тут на случай, если вырвутся на свободу быки, или что-нибудь загорится, или, в конце концов, заберутся воры…»
Но в доме Беннетов не было никаких признаков жизни. Никто не открыл дверь на ее стук.
«Кто же следит за свиньями? Ах да, этот парень, Чарли Олсен. Тот, у которого мать и две сестры, но нет отца. Вот у Олсенов-то наверняка кто-нибудь остался дома».
Андреа обежала вокруг дома Беннетов, намереваясь перейти через поле к дому Олсенов. И внезапно на углу столкнулась с мистером Беннетом. Не узнав его сразу, она в испуге вскрикнула.
– Что такое, мисс? – озабоченно спросил он. – Что случилось?
Андреа, как испуганный ребенок, схватилась за его рукав. Заикаясь и оглядываясь по сторонам, она поведала ему свою историю.
– Шорохи и шумы в кладовой? – недоверчиво переспросил Беннет. – Да наверняка это просто мыши, мисс. Я думаю, Берта Коллинз должна поставить побольше мышеловок. Эти существа всегда лезут в дом.
– Ну нет, это наверняка не мыши, – возразила Андреа. – Я совершенно отчетливо слышала звук шагов. Дай дверь скрипела. Вероятно, внутри в кладовой тоже есть дверь.
– Нет там никакой двери, мисс, – заверил ее Беннет.
– Значит, окно.
Она вспомнила об окне и была рада этому.
Беннет покачал головой.
– Хочу сказать вам кое-что, мисс. Нет никаких оснований так пугаться. Сейчас мы вернемся назад и вдвоем все основательно осмотрим.
– Нет, я не хочу назад в дом. Пожалуйста, не нужно!
– Тогда побудьте пока в моем доме, – предложил Беннет. – Жена с детьми хотя и в церкви, но на плите вы найдете горячий кофе. По возвращении и я с удовольствием выпью с вами чашечку.
– Нет, – решительно отвергла предложение Андреа. – Я не хочу оставаться одна в доме.
Беннет вздохнул, как бы констатируя, что с женщинами трудно иметь дело.
– Ну, тогда все равно идите за мной и подождите на веранде, – решил он. – Вы сможете оттуда смотреть, как я войду в дом Гордонов. Если вас что-нибудь испугает, вам достаточно будет только крикнуть. Я наверняка услышу вас. Договорились?
Он ободряюще улыбнулся ей.
– О'кэй, – согласилась она и через некоторое время уже наблюдала, как он тяжело шагал поскрипучей гальке и затем скрылся за входной дверью.
* * *
Беннет задерживался в доме. Задерживался надолго. Андреа снова охватил страх. «А если проникший в дом человек напал на Беннета с пистолетом или ножом?.. Нет, прекрати, прекрати немедленно! – приказала она себя. – Это все шутки моего истерического воображения».
Ей вспомнилось, что в детские годы она много фантазировала и считалось, будто она наделена отличным воображением. Эта похвала весьма льстила ей. Да, она всегда выдумывала для себя всевозможные опасные ситуации. Тогда для нее не существовали безвредные бактерии, над каждым самолетом висело проклятие и он должен был обязательно упасть (статистика лгала по необходимости), и вот теперь она приняла полевых мышей за грабителей.
Как это обычно бывало, направленный на себя и на свои страхи сарказм помог обрести ей утраченное спокойствие. Она снова посмотрела в сторону дома Гордонов, увидела возвращающегося Беннета и пошла ему навстречу.
– Ничего, – издалека прокричал он, – я обыскал весь дом. Как я и говорил, это наверняка были мыши.
Можно было заметить, что он настроен несколько иронично, но в то же время испытывает явное облегчение.
Таким образом, с мыслью о шагах придется расстаться так же, как и с предположениями о постукивании под полом комнаты. И то и другое было не более чем плод ее воображения, вызванный к жизни необычными шумами. Она охотно поверила бы в это, если бы не отдавала себе отчет в том, что, безусловно, не такая уж она чрезмерно нервная особа. Сколько летних сезонов она провела на побережье и сколько слышала там всевозможных непривычных шумов! Но ведь у нее никогда не бывало никаких слуховых галлюцинаций. С другой стороны, ей никогда прежде не приходилось оставаться одной в огромном малознакомом месте.
– Не надо ничего говорить Гордонам, – попросила она Беннета. – Да и другим тоже. Мои страхи теперь кажутся глупыми и мне самой.
– Да не думайте вы об этом, мисс, – успокоил ее Беннет. – Никому ни слова, обещаю вам.
Он оглянулся, как бы ища повод для ухода. Андреа заметила это и улыбнулась.
– Наверное, мне нужно немного пройтись, – заметила она. – Спасибо, мистер Беннет. Большое спасибо. И простите, что я вас потревожила.
– Не стоит благодарности. Заходите как-нибудь, когда миссис Беннет будет дома. Посплетничаем немного вместе.
Вначале Андреа хотела направиться к дому Альвареса, но до него было достаточно далеко, и к тому же лес за ним выглядел таким темным и неприветливым… Поэтому Андреа решила погулять поблизости. Она заглянула в стойла, где длинными рядами стояли жующие коровы. За стойлами располагались загоны для быков, которые в настоящее время не использовались, так как в связи с холодами быки также находились в стойлах.
Здесь Андреа по крайней мере не испытывала этого неприятного чувства одиночества. Она любила живность, ребенком с удовольствием забегала в курятник, чтобы посмотреть, как петухи управляли своими гаремами. Но только теперь она обратила внимание на то, что у Гордонов не было собаки. Конечно же, на ферме были собаки и кошки, но они принадлежали другим людям. А для Фелиции какой-нибудь колли был бы лучшим товарищем по играм и надежным помощником. Дом был очень большим и располагался в стороне от других домов. И раздавайся в доме собачий лай, она не испугалась бы так сильно сегодня утром.
«Нужно спросить у Фелиции, была ли у нее когда-нибудь собака, подумала она, обратив одновременно внимание на то, что солнце уже достаточно высоко. – Гордоны, по всей видимости, уже вернулись из церкви».
Андреа направилась назад к дому.
Проходя мимо тракторной стоянки с крутым съездом, она вдруг увидела свинью, лежащую несколько в стороне и, кажется, совсем не замечавшую ее приближения. Андреа, с удовольствием разглядывавшая животных в стойлах, но никогда не встречавшая ни одного крупного зверя на свободе, испытывала теперь страх, а потому на цыпочках обошла свинью, чтобы не потревожить ее. Однако животное даже не пошевелилось и, приглядевшись повнимательнее, Андреа поняла, что оно мертво. Она увидела остекленевший глаз свиньи и задрожала. Андреа, не переносившая мертвых животных, кинулась бежать с криком: «Мистер Беннет, мистер Беннет!»
Но навстречу ей спешил не мистер Беннет, а Чарли Олсен. Увидев мертвую свинью, он присвистнул и повернулся к Андреа.
– Мисс Вэйд! Все в порядке, я же здесь, – сказал он.
Андреа прикрыла глаза и почувствовала его руку на своем локте. С облегчением вздохнув, она воскликнула, – Слава Богу! Как это ужасно, не правда ли? Животное умерло, да?
– Да, оно мертво. – Чарли оставался серьезным. – Это Конкерор, один из кабанов-медалистов мистера Гордона. По всей видимости, он пытался взобраться на площадку для тракторов, поскользнулся и упал вниз. В результате сломал себе шею, глупая скотина.
Чарли только теперь обратил внимание, что Андреа дрожит.
– Но вы же не боитесь мертвую свинью, мисс?
– Как раз наоборот, боюсь. Я не могу смотреть на мертвых.
– Ну, вы наверняка испугались бы сильнее, если бы встретили живого Конкерора, мисс. Конечно, он не догнал бы вас, так как такой жирный кабан не может бегать быстро, но обязательно попытался бы настичь вас, если бы вы ему не понравились.
– А как он выбрался из свинарника? – поинтересовалась Андреа.
– Не представляю, – ответил Чарли, задумчиво глядя на нее своими светло-голубыми глазами. – Я же все запер, прежде чем везти в церковь маму и сестер. – Он озабоченно наморщил лоб. – Надеюсь, что мистер Гордон поверит мне. А пока нужно сходить за кем-нибудь, чтобы оттащить отсюда этого борова. Одному мне не справиться… Скажите, мисс, не могли бы вы побыть здесь минутку-две? Ну, чтобы к нему, значит, не подобрались собаки.
– Не-ет, не могу. Видите ли, Чарли, я страшная трусиха. Я и собак-то боюсь, если их не знаю. Лучше скажите мне, где можно найти вам помощников, и я схожу за ними.
Он громко рассмеялся, и Андреа непроизвольно присоединилась к его смеху.
– Идите вон к тем стойлам. Там вы найдете Роя Бевиса, если повезет. Он знает, что мне нужно. Кстати, если вы боитесь мертвых животных, то вы правильно сделали, приехав на ферму, поскольку скот у нас в основном рождается.
Под внимательным взглядом Чарли Олсена Андреа основательно откашлялась, прежде чем ответить.
– Я и на самом деле лучше бы посмотрела, как животные родятся, несколько скованно заметила она наконец.
– Отлично. Это можно устроить, мисс. Приходите, когда на подходе будет ближайший помет. Может быть, даже немного поможете.
– Договорились, – отважно согласилась она и отправилась за Роем Бевисом.
Когда она наконец вернулась в дом, то стала невольной свидетельницей того, как мистер Гордон упрекал Хирэма Беннета.
– Черт подери, Хирэм, ты еще защищаешь Чарли? Кто кроме него мог оставить решетку открытой?
– Мистер Гордон, после отъезда Чарли я все проверил сам. С тех пор как Конкерор в прошлое лето сбежал, я всегда так поступаю. И уверяю вас, решетка была закрыта.
– И кто же тогда ее открыл? – настаивал мистер Гордон.
– А вот этого я не могу знать, – ответил Беннет, и оба замолчали.
«Вероятно, Джастин», – предположила Андреа по пути в свою комнату.
Ее хорошее расположение духа испарилось. Теперь вновь вспомнилась несостоявшаяся свадьба и захотелось пожалеть себя. Бедная Андреа, говорили тогда некоторые. Но она ни в коем случае не хотела быть «бедной Андреа». Именно поэтому она и приняла это предложение работать на ферме.
Ей было всего пять лет, когда отец погиб в Европе. И начиная с того времени мама неизменно оставалась бедной Джанетт, а она сама – бедным ребенком. Люди называли ее маму однолюбкой. И с тех пор Андреа решила никогда не становиться однолюбкой.
«Следует немного развеяться, – сказала она себе. – Мне нужно почаще разговаривать с людьми, встречаться с кем-нибудь».
До сих пор она не нашла времени, чтобы посетить Сару Маклин. Неделя пролетела, а она не успела почувствовать однообразия и скуки. Может, именно теперь визит в гости и поможет избавиться от нервного возбуждения.
Андреа сняла трубку и поискала взглядом на блокноте, валявшемся рядом с постелью, номер телефона Маклинов. Но когда она поднесла трубку к уху, оказалось, что линия занята другим разговором:
–..И я тоже так полагаю, Альварес. Джастина не следует оставлять без присмотра. Особенно по воскресеньям. Я знаю, что он убил цыпленка, и я убежден, черт возьми, что кабана выпустил тоже он.
Было очевидно, что мистер Гордон вне себя от злости.
– Уверяю вас, уважаемый мистер Гордон…
– Мне не нужны никакие заверения, Альварес. Помимо Беннета, мисс Вэйд, вас, вашей супруги и моего сына никто больше не был на ферме. Кого же в этом случае подозревать?
Альварес растерянно покашлял.
– Понимаю, мистер Гордон. Пожалуйста, примите мои извинения. Естественно, теперь я буду внимательнее присматривать за Джастином. Надеюсь, в будущем ничего подобного не случится.
– А если все-таки что-нибудь случится, Джастин отправится в соответствующее учреждение, что бы по этому поводу ни думала и ни говорила миссис Гордон.
– Но, сэр, речь идет не только о чувствах миссис Гордон. Мы же знаем, насколько это опасно, отсылать Джастина. Именно поэтому я так и опечален…
– Ладно, – прервал его Гордон. – Забудем это. Что бы я без вас делал…
– Как пожелаете, сэр. Итак, еще раз – примите мои извинения, прошу вас.
– Да-да. Мои наилучшие пожелания, миссис Альварес.
– И мои заверения в совершеннейшем почтении миссис Гордон, сэр.
В трубке раздался щелчок. Андреа тоже повесила трубку. Что-то в этом разговоре насторожило ее. Почему было бы опасным отослать отсюда Джастина? И где это опаснее содержать его, чем здесь? Она долго думала над этим, пока не вспомнила, что собиралась созвониться с Сарой.
Глава 5
Домик Маклинов выглядел несколько красивее, чем думала Андреа. Гостиная была просторной и уютной, а таких же размеров столовая через огромную арку сообщалась с холлом.
– Этот дом был построен к свадьбе одного из сыновей Малленса, пояснила Сара. – Нам пришлось избавиться от ряда дверей и перегородок, чтобы превратить несколько маленьких викторианских салонов в эту большую гостиную. Все остальное мы оставили практически в неприкосновенности – как было построено в начале века.
Андреа чрезвычайно понравились и современная мебель, и насыщенные краски убранства гостиной.
– Да у вас же прелестно, Сара, – сказала она. – С каким удовольствием я свернулась бы где-нибудь тут калачиком… и наверняка отлично бы себя чувствовала.
– Расскажите, как вы провели эту неделю, – потребовала Сара. – Семья Альваресов придет на коктейль попозже. Я также пригласила Бена Трэверса он врач в нашем городке. Мне кажется, мы должны устроить для вас небольшой праздник.
– Наверное, он действительно мне нужен, – с благодарностью заметила Андреа.
– А почему? Что, на ферме слишком скучно? Или у вас затруднения с Фелицией?
– С Фелицией? Да нет, никаких затруднений. Она – настоящее сокровище и очень мне нравится. Девочка необычайно быстро все схватывает.
– Тогда в чем же дело? – Сара была явно заинтригована, – Такое впечатление, что вас что-то беспокоит.
– Я привыкла сама разрешать свои проблемы, – смущенно сказала Андреа. – Знаете ли, в последнее время я стала несколько раздражительной.
– А-а, понимаю, – задумчиво протянула Сара.
Джордж прокашлялся, но Сара опередила его.
– Чужие дома кого угодно могут сделать нервным, – заметила она.
– То же самое говорит и ваша матушка, – согласилась с ней Андреа.
– Моя мама? Вы говорили моей маме, что ее дом сделал вас нервной?
– Нет-нет. Только один раз, когда Фелиции приснился кошмар, а я слышала какие-то стуки в полу…
Сара побледнела.
– Стуки?
Андреа пожала плечами.
– Да. Но я, вероятно, напрасно боялась.
Правда, потом было еще несколько непонятных происшествий.
И она рассказала о своем кошмаре, о шали, о которой уже начала забывать, и о событиях сегодняшнего утра. «А ведь я не должна была рассказывать об этом, – подумалось ей, – хотя, черт возьми, почему, собственно, не должна?» Для нее было большим облегчением поделиться всем накипевшим с другими.
Джордж Маклин равнодушно посасывал свою трубку, пока Андреа вспоминала пережитое. Услышанное, казалось, абсолютно не заинтересовало его.
– Теперь вы знаете, – прервала Андреа молчание, – что именно напугало меня. Сара несколько натянуто рассмеялась.
– Ну, Фелиции иногда снятся по ночам кошмары, – согласилась она, – и постукивания в полах… это могут быть скрипучие половицы. А что касается остального, это наверняка проделки Джастина, – огорченно завершила она свои рассуждения.
– Вы хотите сказать, что это Джастин мог быть в кладовой?
Подобная возможность отозвалась у Андреа побежавшими по спине мурашками.
– Его давно следовало изолировать, – продолжала Сара. – Он злой и невоспитанный ребенок. Джастин не различает, что плохо и что хорошо. Все ему надо объяснять по сотне раз, да и то он не воспринимает сказанное.
– Но почему же тогда его не отдадут куда-нибудь под постоянный присмотр? – спросила Андреа.
– Этого не хотят мои дорогие, мои милые родители, – ответила Сара. «Никаких специальных лечебниц для Джастина!»
– Но он же просто опасен, – заметила Андреа.
– Опасен, но не в том смысле, как вы полагаете, – вступил в разговор Джордж. – Его можно легко испугать. Если бы вы закричали, рявкнули на него как следует, он сразу же убежал бы.
– Это верно, он действительно не понимает, что опасно, а что нет, уже спокойнее подтвердила Сара. – Если вы что-нибудь прикажете, он сделает. Но ни на йоту больше. Как, например, при несчастном случае с креслом-каталкой Фелиции.
– А что с ним случилось? – полюбопытствовала Андреа.
– Как, вам еще никто не рассказывал об этом? Теперь ясно, почему вы не понимаете, что Фелицию никогда нельзя оставлять одну. Все это из-за Джастина. Однажды, вскоре после аварии, он увидел ее в каталке на газоне и захотел повозить. Мисс Клосон, первая учительница Фелиции, позволила ему это. Джастин начал катать девочку, сначала спокойно, затем все быстрее и быстрее. Фелиция закричала, но прежде чем мисс Клосон успела остановить его, Джастин уже успел взобраться на небольшой холм, откос которого спускался к выгону и к лесу. Вверху он просто отпустил кресло, и оно полетело вместе с Фелицией кувырком вниз по откосу.
– Ах ты, Господи! – простонала Андреа.
– В результате у нее были разбиты и расцарапаны ноги, и все тело покрыто синяками. И в то же время Фелиция не столько поранилась, сколько испугалась. Вот тогда-то ее и начали преследовать эти ночные кошмары.
– Не удивительно, – кивнув, заметила Андреа.
– В свое время Джордж пытался убедить маму в необходимости отослать Джастина, но она не хотела ничего и слышать об этом. Да и папа тоже был против. Кстати, это он призывал маму оставить Джастина в покое, когда тот еще был маленьким. Хотя тогда он еще и не был таким опасным. А после случая с креслом-каталкой Джастин уверял, будто бы после второго несчастного случая, после падения, Фелиция наверняка встанет на ноги.
На некоторое время в комнате воцарилось гнетущее молчание. Андреа, однако, не почувствовала облегчения оттого, что теперь ее страхам было найдено объяснение.
– Но для чего Джастин влезает через окно в кладовую? – спросила она наконец.
– Если бы мы знали, какие мотивы движут Джастином, то могли бы жить значительно спокойнее.
«Что же мне делать? – задумалась Андреа. – Остаться и жить в постоянном страхе перед Джастином или упаковаться и быстренько исчезнуть? Нет ничего удивительного, что до сих пор никто здесь не задерживался. Наверное, и мне нужно поступить так же». Но тут она мысленно представила мордашку Фелиции, которой обещала долго не уезжать от нее.
– Будьте добры, – помедлив, обратилась она к Джорджу, – подскажите, как вести себя в отношении Джастина? Нужно ли опасаться его?
– Опасаться его вам нечего, – тотчас ответил Джордж. – Будьте предельно строги, даже жестоки с ним. И он тотчас же убежит к Альваресу или маме Гордон.
Он улыбнулся.
– Дело в том, мисс Вэйд, что он наверняка гораздо больше боится вас, чем вы его.
Андреа не видела причин не верить Джорджу, хотя и полагала, что он, так же, как и другие, недооценивает той опасности, которую на самом деле представляет для окружающих Джастин.
– Но вы все-таки остаетесь здесь? – с опаской поинтересовалась Сара.
– Да, я остаюсь, – ответила Андреа. – И еще одно – пожалуйста, не говорите никому о моих сегодняшних приключениях. Никому.
– Ах ты, Господи, – почти обиженно произнесла Сара, – да никто и не собирался ни с кем делиться этим. Но и вы тоже не рассказывайте, о чем мы тут беседовали.
Андреа кивнула, и Сара поднялась.
– Теперь все прояснилось, – заметила она, – и мне думается, было бы неплохо всем нам чуточку выпить. Не поможете ли мне с закусками, Андреа?
– Конечно, и даже с большим удовольствием. Пройдя за хозяйкой на кухню, Андреа увидела заполненные бутербродами подносы.
– А я полагала, что вы не готовите сами, – заметила она.
– А я и не готовлю, – подтвердила, улыбаясь, Сара. – Все это требовало только разморозки, подогрева или запекания. Мои коктейли или вечеринки с просмотром телевизионных программ славятся…
«А она нравится мне, – подумала Андреа. – У нее есть чувство юмора и нет предрассудков. Она не задирает нос. Интересно, сколько ей может быть лет? Что-нибудь около тридцати пяти, может, немного моложе. Да, весьма вероятно».
– Кроме вас с Джастином у миссис Гордон есть еще дети? – спросила Андреа.
– Нет. Билл умер. Есть еще Дэвид. Билл был самым старшим среди нас. Затем шла я, потом – Дэвид, и все с разницей приблизительно в год. А когда родился Джастин, мне уже было четырнадцать. Сама мысль, что моя мама беременна, была мне отвратительна, но я старалась не давать ей это почувствовать. Она была такой счастливой! Но потом в течение многих лет мама и сама себя ела поедом за это… Потому-то и не хочет теперь отсылать Джастина.
– А что, Дэвид живет тоже где-нибудь поблизости? – поинтересовалась Андреа, поскольку если о Джастине она была за последнее время более чем наслышана, то о Дэвиде услышала впервые.
– Он у нас инженер-консультант и поэтому постоянно находится в разъездах, а когда не в отъезде, то живет тут, на ферме. Брат не особенно помешан на своей работе и при возможности охотно лентяйничает. Однако в своей области у него очень хорошая репутация. Бюро Дэвида находится в Нью-Йорке, но он редко задерживается там. Собственно, на следующей неделе он как раз должен приехать домой и пробудет на ферме до тех пор, пока не получит работы, которая бы его захватила. Не исключено, что он задержится тут на два или даже на три месяца, хотя Кто знает… обычно он исчезает от нас абсолютно внезапно…
– Интересно, – протянула Андреа, – до сих пор никто ни разу не упомянул о нем.
Достав из печи кусочки сыра, Сара посмотрела на Андреа. Ее лицо раскраснелось, и было непонятно – то ли от идущего от печи жара, то ли от смущения, вызванного не очень тактичным замечанием Андреа.
– Мы мало говорим о нем, – пояснила Сара, – потому что у него не очень хорошие отношения с отцом. Дэвид всегда был упрямцем, и в прежние времена они довольно часто ссорились. Билл еще как-то умел сглаживать раздоры. А с тех пор, как он погиб, их отношения совсем ухудшились.
Взяв со стола поднос, Сара подала его Андреа и сказала:
– Теперь все готово.
* * *
Коктейль у Сары оказался гораздо интереснее, чем могла предположить Андреа. Хосе Альварес, слава Богу, вел себя не столь вычурно, как при первой встрече в городе. Его жена Софи – бледное хрупкое существо казалась старше его по крайней мере на десять лет, но ее английский был более бегл и не так искусственен, как у супруга. У Софи был лишь легкий акцент, свойственный, как думала Андреа, жителям центральной Европы.
Бен Траверс оказался доктором, которого за день до того она видела в кафе. Он производил впечатление человека дружелюбного и несколько ребячливого. У него были теплые миндале видные глаза, и он охотно и много смеялся. В сравнении с Альваресом Бен казался огромным, хотя в действительности был даже ниже Джорджа Маклина, рост которого Андреа оценила приблизительно в метр девяносто.
Почему ей понравился Бен, Андреа и сама не могла сказать. Выглядел ли он настолько привлекательным, или она просто стосковалась по мужскому обществу? Она называла его доктором до тех пор, пока он не попросил называть его по имени. Это давалось ей с трудом, и пару раз она все же оговорилась.
– Нам доставило огромное удовольствие познакомиться с вами, – объявила в одну из невольных пауз Софи Альварес, – мы ведь тут постоянно общаемся между собой и потому уже успели основательно поднадоесть друг другу.
– Да, что-то в этом духе, – поднимая бокал, подтвердил Джордж.
Теперь он не производил впечатление того молчуна, каким показался Андреа за ужином в доме Гордонов. На сей раз его глаза даже весело блестели.
– Хосе рассказывал мне, будто ваш дом некогда был частью монастыря, сказала Андреа, обращаясь к Софи. – Я с удовольствием посмотрела бы на его. К тому же Берт с почты полагает, что в доме должна водиться нечистая сила.
– А-а, Берт? – усмехнувшись, переспросила Софи. – Уж у него-то в запасе всегда целая куча различных историй. Но я, к сожалению, вынуждена вас разочаровать – мне пока еще ни разу не приходилось сталкиваться с привидениями в нашем доме. Ни разу не слышала ни звона цепей, ни звука таинственных шагов.
– В таком случае я и вправду разочарована, – подыграла Андреа. – Мне очень нравятся истории о призраках, но еще ни разу в жизни не приходилось бывать в доме, где есть привидения.
– Едва ли вы у нас их увидите, но все же посетите нас. Дом вам понравится, и – кто знает – вдруг ради вас и появится какой-нибудь дух…
Хосе что-то прошептал Софи на языке, который Андреа не понимала. Софи рассмеялась.
– Хосе считает себя полиглотом, – пояснила она Андреа. – Сейчас он сказал мне по-польски: «Попридержи язычок, Софи». На этом его знание этого языка кончается.
И в тот же миг Хосе обрушил на жену целый шквал быстрых фраз. Софи пояснила:
– А теперь он продемонстрировал свое знание цифр, сказал «Я люблю тебя» и еще раз «попридержи язычок». Подобным образом он, возможно, и произведет на кого-нибудь впечатление. Только не на поляков.
Все рассмеялись, и Хосе громче всех, но Андреа обратила внимание, что он посмотрел при этом на жену почти что со злостью.
– А вам уже приходилось бывать в Клинтон-Сити? – поинтересовался Бен Трэверс.
– Нет. А что это за город?
– Тот же Индиэн Гэп, но в улучшенном варианте, – улыбнувшись, ответил он. – Если вы сможете вынести этот небольшой городок со всеми его особенностями, я с удовольствием предложу вам там ужин в ресторане. Еще там есть обширный выбор кинотеатров, на всякий случай уточняю – два. До Чикаго же более чем восемьдесят миль, и мне не хотелось бы забираться так далеко. В последний раз, когда я выезжал туда, как раз должна была рожать миссис Беннет. В результате Хирэму пришлось самому принимать ребенка. Он абсолютно измучился к тому времени, когда я вернулся.
– Я бы с удовольствием съездила в Клинтон-Сити, – ответила Андреа.
Может быть, это прозвучало чересчур страстно. Откровенно говоря, город не вызывал у нее ни малейшего интереса.
– Летом там очень красиво, а уж когда в июле в городе проходит ярмарка – тогда люди кажутся себе настоящими горожанами.
– Вы уж не присваивайте себе полностью Андреа, – прокричал через комнату Хосе. – Нам с Софи тоже хочется пообщаться с нею.
– Не хочешь ли сегодня вечером поужинать с нами? – спросила Софи.
– Нет, сегодня, к сожалению, не удастся, – пожалела Андреа. – Я пообещала Вельме вечером побыть с Фелицией. Кстати, который сейчас час?
– Почти семь, – притворно простонала Сара. – Уже достаточно поздно. А ну, быстро, выпили!
Она вынесла на кухню практически пустые подносы. Андреа последовала за нею с бокалами. Так как дверь на кухню оказалась закрытой, она нажала осторожно локтем на ручку и тихо открыла дверь, после чего замерла с открытым от удивления ртом.
