Текст книги "Луч надежды"

Автор книги: Мэри Симмонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Глава 14

Весь столь добротно устроенный мир, спокойный распорядок дня на ферме, простота сельской жизни – все разваливалось у нее на глазах как комок пересохшей глины.

Фелиция была безутешна. Она лежала, прижавшись к бабушке, на уголке софы, непроизвольно подогнув ноги. Мистер Гордон сидел в большом кресле с закрытой по бокам спинкой. Его обычно румяное здоровое лицо на сей раз было серым. Сара вцепилась в руку Джорджа. Теперь молчала даже она. Миссис Гордон поглаживала головку Фелиции и следила взглядом за Дэвидом, который метался по комнате как пантера. Миссис и мистер Коллинз стояли у двери.

Миссис Коллинз плакала и, всхлипывая, все время повторяла:

– Бедная Бельма! Как же это страшно, просто ужасно!

Саре это начинало действовать на нервы.

– Ради Бога, Дэвид, сядь же ты наконец! – не выдержала она, – И вы, миссис Коллинз, прекратите причитать, прошу вас.

Миссис Коллинз зримо сжалась.

– Простите, пожалуйста, – буркнула Сара, заметив это.

В первый раз с тех пор, как Андреа приехала на ферму, гостиная была заперта.

– По всей видимости, она оступилась на ступеньке, – нервно произнесла миссис Гордон; она повторяла это, по крайней мере, в четвертый или в пятый раз, и теперь взмолилась:

– Ну перестань же ты метаться, Дэвид! Андреа слышала, как разговаривали друг с другом люди шерифа, коронер и еще кто-то.

– Не оступалась она ни на какой ступеньке, – решительно возразил Дэвид, – ее толкнули, или поставили что-то на пути, обо что она и споткнулась.

– Дэвид! – простонала его мать. – Но ведь ни один человек не мог пожелать зла Вельме.

– Так-то уж и ни один? – и Дэвид оглядел всех в комнате по очереди.

Сара уселась в своем кресле еще глубже, как если бы хотела спрятаться в нем.

– Ну что? Вы так и хотите оставаться в своем маленьком надежном мирке? Неужели вам недостаточно всех этих несчастных случаев, смертей и непонятных происшествий?

Он страшно побледнел от гнева.

– Прекрати! – потребовал мистер Гордон.

– Ну нет! Вам этого мало, чтобы задуматься. Да посмотрите только на Фелицию – она же до смерти боится находиться в этом доме. Да и бедного Джастина вы удерживаете тут лишь ради того, чтобы иметь удобную отговорку для всяческих происшествий.

«Он говорит с ними слишком жестоко, – с опаской подумала Андреа, – это они не проглотят молча».

– Тебе хорошо известно, почему мы не отсылаем Джастина, – устало произнес мистер Гордон.

– Я хочу кое-что сказать тебе, папа, – возразил Дэвид. – Я не думаю, что Джастин как-то связан со всем этим. Да и я – хочу довести раз и навсегда до твоего сведения – я тоже не имею с этим ничего общего. – Он помолчал некоторое время и затем продолжил с горечью, которая, казалось, потрясла его мать. – Как же тебе наверное тяжело жить, папа. Ты потерял сына, которому подарил всю свою любовь и все свое доверие. Второй сын оказался душевнобольным, а третьего ты не любишь и даже не доверяешь ему. Ну что за ирония судьбы, тебе пришлось потерять именно того сына, который значил для тебя особенно много.

Мистер Гордон не смотрел на Дэвида.

– Ты можешь возразить мне что-нибудь, отец?

Печальный голос Дэвида разрывал Андреа сердце.

– Ну, а ты, ты сделал хоть что-нибудь для того, чтобы я мог тебе доверять? – угрюмо спросил мистер Гордон. – Мог ли я когда-нибудь рассчитывать на тебя?

– Всегда, – ответил Дэвид. – Но ты никогда не хотел этого.

– Ну, пожалуйста! – взмолилась миссис Гордон, и слезы текли у нее по щекам, – прошу вас, не говорите друг другу эти жестокие слова. Дэвид, ты же не думаешь так на самом деле? И ты ведь тоже так не считаешь, Дуглас?

– Это бесполезно, Кэрри. Дэвид использует каждую тяжелую ситуацию для того, чтобы еще усложнить и ухудшить ее.

– Единственно, чего я добиваюсь, так это чтобы вы смотрели правде в глаза, – заверил Дэвид, – во всей нашей семье я единственный, кто находит в себе смелость сказать тебе правду, папа. Ты посмотри на Фелицию. Ведь она тоже боится сказать тебе правду.

«О-о, только не сейчас и не таким вот образом! – молча молилась Андреа. – Не нужно! Не сейчас!» Но Дэвид не слышал ее молчаливых призывов.

– Она боится признаться тебе, что может ходить! Она боится остаться одна у себя, так как и в ее комнату также приходят привидения.

Все молчали, пораженные услышанным. Лишь Фелиция казалась абсолютно спокойной. Она тут единственная, кто верит ему, подумалось Андреа.

– Но это же сумасшествие! – наконец прервала молчание Сара. – Скажи же что-нибудь, Фелиция, – обратилась она к своей племяннице.

– Покажи же, как ты ходишь, Фелиция! – приказал Дэвид. – Теперь наконец-то пришло время для этого.

Свесив ноги с софы, Фелиция замерла на некоторое время, а затем бросилась бегом к Дэвиду.

– Вот видишь! – воскликнула она. – Я все-таки это сделала. Теперь ты можешь им сказать, чтобы они меня отпустили отсюда.

Рыдая, она бросилась к нему на шею. Лицо миссис Гордон стало смертельно бледным. Все молчали и недоверчиво смотрели на Фелицию. На их лицах одновременно читались счастье и стыд.

– И как давно?..

– Более двух лет, – ответила Андреа.

– Так вы тоже это знали? – с упреком спросила миссис Гордон.

– Не с первого дня. Всего лишь около месяца.

– А почему вы не сказали нам этого? – спросила Сара. – Неужели Дэвид своими любовными трюками…

– Не было никаких трюков, Сара. А Андреа молчала лишь потому, что Фелиция очень этого боялась. Она понимала, что в случае отъезда учительницы ей придется оставаться на ночь одной.

– Дедушка, призрак на самом деле существует. – Фелиция подняла головку. – Ну поверь мне, дедушка!

И тут всех как прорвало. Андреа только слушала. Внезапно постучали в дверь. Когда Коллинз открыл, на пороге стоял Вен Трэверс.

– Мне только что позвонили и попросили прийти, – объявил он с каким-то очень жестким выражением лица. – Мне очень жаль, но коронер полагает, что Вельма не упала. Кто-то с силой ударил ее по затылку. И я должен согласиться с ним – все так и было.

Сообщение повергло всех в ужас. Андреа обернулась и увидела, как потерявшая сознание Сара соскользнула с кресла на пол.

* * *

Итак, это было убийство. И все они становились пленниками на ферме. Каждый с огромным удовольствием покинул бы ее, но никто не имел на это права до официального опроса. Напряжение возрастало с каждым часом. Сара и Дэвид пикировались не переставая. Фелиция напоминала испуганного птенца. Обычно основательно трезвый и несколько неуклюжий Джордж Маклин явно нервничал, а энергичный прежде Коллинз устало передвигался по лестницам.

– Нам следовало бы рассказать полиции о тайном подземном ходе, – за завтраком сказала Дэвиду Андреа.

На сей раз они оставались дома одни, поскольку остальные отправились в церковь.

– Зря я послушалась тебя. Ведь по сути мы скрываем улики.

– А мне все равно, – огрызнулся он, – я должен в любом случае выяснить, как он попадает в дом.

– Ты же знаешь, кто он, – бросила Андреа с укором. – Почему ты не назовешь его?

– Я только кое-что подозреваю. И я не могу позволить бросить тень подозрения на члена своей семьи, пока у меня не будет полной уверенности.

– Что ты говоришь? Что за странная шутка?

– Да не будь же ты дурой! – набросился он на нее. – В конце концов, могла же ты подозревать меня… А может быть – подозреваешь еще и сейчас.

– Нет, Дэвид. Не подозреваю с тех самых пор, как тебя ранили.

– И все-таки ты до сих пор не доверяешь мне полностью.

– Полностью я не доверяю и самой себе.

– Что ты хочешь этим сказать?

Она молчала, и он повторил свой вопрос. Она покачала головой.

– Ну хорошо, – равнодушно произнес он, как если бы ответ на этот вопрос был для него не особенно важен. – Ты можешь помочь мне сегодня?

– А что ты собираешься делать?

– Мне кажется, я знаю, где находится помещение, в котором меня в прошлый раз свалили ударом. Я понял это, еще раз внимательно изучив схему Роя. Это помещение должно располагаться под домом. И если лестница оттуда ведет к другой лестнице, находящейся в доме, то все становится ясным и понятным.

– Тебе что, хочется быть снова избитым до потери сознания?

– Мы должны побеспокоиться хотя бы об одном…

– Дэвид, но я ведь не такая храбрая, как ты. И боюсь, мне не хватит смелости пойти по подземному лабиринту.

– Да тебе и не нужно этого делать. Ты подождешь меня наверху. Может быть, я внезапно окажусь в твоей комнате. – Он усмехнулся. – А если нет, или…

Внезапно Дэвид напрягся как мальчишка, которому наконец-то удалось отыскать давно потерянный след.

– А тебя я попрошу пока поискать в твоей комнате какой-нибудь незаметный лаз. Я уверен, что-нибудь подобное там наверняка есть.

– Но где? Я и представить себе не могу, где мне искать. Может быть, ты имеешь в виду какой-нибудь люк в полу?

– Или дверь в одной из внутренних стен.

– Исключается! – воскликнула Андреа. – По сути вся внутренняя стена занята частично ванной комнатой, а частично – шкафом.

– Мы все это можем промерить, – предложил он. – И лучше всего немедленно. Пошли, пока наши не вернулись из церкви. – И он нетерпеливо потянул ее наверх. – Давай быстрее, остальные могут появиться с минуты на минуту.

В коридоре он несколько раз ударил кулаком в стену.

– Судя по звуку, она не пустая, – заметила Андреа.

– Идиот! – обругал он себя. – Эти стены слишком толсты для подобных шуток. Нужно просто промерить их. У тебя найдется линейка, моя умненькая учительница?

– Конечно, – ответила она, извлекая рулетку из своей корзинки со швейными принадлежностями и внимательно глядя на него.

– Ага, – бормотал он, скрываясь в ее шкафу, – я делал все не правильно.

В шкафу он начал возбужденно раздвигать платья. Андреа представила себе, как Дэвид, уподобляясь кроту, роется в куче одежды, и не удержалась от улыбки. Вскоре Дэвид выбрался из шкафа.

– А что находится в комнате Фелиции с обратной стороны этого шкафа? поинтересовался он.

– Шкаф Фелиции, конечно же, – ответила она.

Дэвид скрылся в ванной. Андреа услышала, как он открыл дверь шкафа. И вскоре за этим прозвучал его торжествующий крик.

– Между шкафами находится еще одна достаточно большая комната, пояснил он и еще раз обмерил стену. – Тут вот почти два метра. А от конца ванной комнаты до стены шкафа приблизительно полтора метра. Где-то тут должен быть какой-нибудь проход.

– Этим наверное можно объяснить и находку шали, – предположила Андреа.

– Какой шали? – спросил Дэвид. Она рассказала ему подробности.

– Скорее всего, бедняжка Вельма что-то знала, – заключила Андреа.

– Ты рассказывала об этом мисс Вернер? – поинтересовался он. Андреа задумалась.

– Нет. Тогда находка шали еще не казалась мне чем-то существенным. Были проблемы и поважнее.

– Ну да, конечно. Например, как я оставил мисс Вернер без помощи в Чикаго. Бедняжечку.

Андреа решила не обращать внимания на его насмешку.

– Но ты ведь хотел выжить ее с фермы? – спросила она.

– Да. Но совсем не для того, чтобы сочетаться с нею браком. Как-то я застукал ее, когда она очень поздно возвращалась домой, возможно, с какой-нибудь вечеринки. Это не имеет значения. Важно, что она оставила Фелицию одну. Именно поэтому я и намекнул, что ей следует уехать. Конечно, я рассчитывал на то, что она останется еще на некоторое время, пока мы найдем другую учительницу. Но она исчезла уже следующим утром со всем своим барахлом. И черт меня подери, если я знаю, как ей это удалось. Она только и оставила, что записку с уведомлением, что не намерена возвращаться. А затем среди фермеров и в городе она начала распространять различные слухи, благодаря которым стало трудно нанять новую учительницу. Ну, а все остальное ты уже знаешь.

– Почему ты не рассказал мне все это еще там, на озере?

– А почему ты никогда ничего не говорила мне о намерениях Бена Трэверса?

– Да я просто-напросто абсолютно забыла о нем, Дэвид, – искренне заверила она его.

– Кроме мисс Вернер.

– А также и Кэрол Флетчер, – смеясь, дополнила она.

– Ты считаешь меня этаким забавным бабником, может быть, и кем-то еще более неприятным. Но это не помешало тебе все-таки провести со мною целую неделю.

Она ничего не возразила, поскольку в случае объяснения пришлось бы признаться, что она вся, до кончиков ногтей, принадлежит только ему.

– Я понимаю, – продолжил он, – случайность приводит к любви, а любовь в свою очередь кончается браком. У меня такое впечатление, будто у тебя есть прелестная чистенькая шкатулочка с многочисленными отделениями для хранения моральных воззрений.

– Но это же не правда! – горько воскликнула она. – Ты зачастую ведешь себя со мною так, как будто бы меня вообще не существует. Бен, в отличие от тебя, по крайней мере последователен.

– У Бена нет особых оснований для непоследовательности. Он не сомневается по поводу того, что хорошо, а что плохо. Бен прост и незакомплексован. Он не такой, как я. Да и ты тоже.

– Поэтому-то, очевидно, для меня так много и означает его постоянство. Мне нужны надежность, безопасность и доверие. Это что по-твоему, извращение?

«Ну почему я постоянно спорю с ним?» – подумала Андреа.

– А любовь? – поинтересовался он. – Любовь относится к необходимым качествам доброго, достойного любви мужчины?

– Когда ты так говоришь, это звучит глупо, – сказала Андреа, и на глазах у нее навернулись слезы.

– Да это и есть глупо, – парировал он и тут же удивленно заметил:

– Да ты, никак, плачешь, Андреа!

– Нет, я не плачу, – рассердилась она, когда он поднял за подбородок ее лицо. – И оставь меня в покое!

– Не нужно плакать, – попросил он, укладывая ее голову на свое плечо. – И ты тоже любишь меня, отдаешь ты себе в этом отчет или нет.

– Но нашей любви едва ли суждено быть длительной, – жалобно прошептала она.

– Тогда просто люби меня, пока любишь. Выйди за меня замуж. И если на следующий год всему суждено завершиться, оставь меня. Но оставайся со мной, пока любишь… Скажи «да», – попросил он. – Ну скажи же. Будь добра сказать «да»! – уже тоном приказа потребовал он.

– Да, – прошептала Андреа.

И они продолжали безмолвно стоять так, пока внизу не послышался звук захлопываемой автомобильной дверцы.

– Приехали твои, – напомнила она. – Как они посмотрят на это?

– Предоставь это мне. Я сообщу им о нашем решении, когда все будет позади. А пока нам слишком много чего нужно сделать. – Дэвид нежно поцеловал ее в лоб. – На сегодня запланирован пикник. Пожалуйста, откажись от него. Мы постараемся с тобою найти эту проклятую дверь.

Рука об руку они спустились по лестнице, но внизу она высвободила свою руку. Казалось, Дэвид не замечал вопросительного взгляда Сары, Андреа почувствовала себя под ним несколько неуютно.

* * *

Они сделали, как хотели, но днем, пока все обитатели фермы были на пикнике, ничего не нашли. Ночью они продолжили свои поиски, но результат был тем же. Потом Дэвид ушел, сообщив о своем намерении вновь заняться изучением подземного хода. Когда он через несколько часов вернулся в комнату Андреа, та была в полуобморочном состоянии из-за страха потерять его. Она прижалась к нему, как тонущий к своему спасителю.

– Пожалуйста, не ходи туда больше один, – взмолилась она.

– Ну и кого же мне пригласить с собою? Шерифа?

– Ты, надеюсь, понимаешь, что это слишком опасно.

– Опасно все, – возразил (c)н. – И прекрасным примером тому является сама эта комната, в которой ты остаешься одна.

– Со мной ничего не случится, – заверила она его. – Могут лишь вновь попытаться напугать меня до смерти. Да к тому же все знают, что после того, как полиция опросит всех, я так или иначе уеду.

– По крайней мере, они надеются на это, – поправил он ее. – И для тебя это весьма полезно.

Дэвид наклонился и поцеловал Андреа. В этот момент ее позвала Фелиция. Дэвид быстро выскользнул в дверь.

– Что-нибудь случилось? – тихо спросила Андреа у девочки.

– Я видела во сне что-то плохое, но теперь уже не могу вспомнить, что именно, – сонно пробормотала Фелиция.

– Я посижу у тебя, пока ты снова не заснешь, – пообещала Андреа.

«Только бы найти этот тайный ход, который мы так упорно ищем, мысленно молилась она, – тогда всей этой чертовщине придет конец. И нам нужно найти его непременно до начала допросов. А то как мне потом искать причины для того, чтобы остаться тут?»

Той ночью ей приснилось, что они нашли-таки вход и даже узнали, кто именно терроризировал ферму. Видела она во сне и этого человека – такое внушающее доверие лицо… Но вот поутру Андреа уже не могла вспомнить его, как ни силилась.

Глава 15

Допросы начались на следующий день. Андреа поехала в «бентли» вместе с Дэвидом. Сара и Джордж использовали свою малолитражку, а Коллинз – лимузин. Дэвид ехал очень быстро, и просьбы Андреа сбросить скорость были бесполезны.

Было немыслимо душно. Июньская жара палила немилосердно. Ветерок от езды на большой скорости также не приносил облегчения. Тоненькое летнее платьице Андреа без рукавов было насквозь промокшим, когда машина остановилась напротив суда.

– Как ты считаешь, что мне говорить, если меня спросят… о мужчине, которого я видела в моей комнате? – спросила она Дэвида.

– Никто не упоминал его до сих пор. А потому никто и не будет о нем спрашивать. Ну а ежели все-таки спросят, то говори, что не видела никакого привидения. Это будет соответствовать истине, поскольку тот, кого ты видела, был живым человеком из крови и плоти.

– Это будет не очень удачно, – заметила Андреа. – Как я могу врать, если до того дам клятву говорить только правду?

– А это и не будет ложью. И конечно же, молчи о подземном ходе.

Судья Уингэйт – коронер – был низкорослым, толстым и краснолицым человеком. Андреа поразило то, что он не предложил никому снять пиджаки, несмотря на невыносимую жару, царившую в помещении вопреки работавшим вентиляторам. Ему еще повезло, что не было необходимости надевать мантию.

Вен сидел в переднем ряду и улыбался ей. Андреа заметила, что он не особенно озабочен. Гордоны, Маклины и семейная чета Коллинзов располагались слева от нее, а Дэвид справа. Мистер Кранц, адвокат Гордонов, перешептывался с мистером Гордоном. Был вызван также и Хирэм Беннет со своей женой. Не было лишь миссис Олсен, оставшейся дома с Фелицией.

У Хирэма был очень узкий воротник рубашки, и потому он сидел как надутый. Ему было неудобно, и он неловко елозил на стуле. Его жена обмахивалась газетой, приветствовала кивками и улыбками других свидетелей и яростно поправляла бретельку комбинации, время от времени сползавшую из-под рукава.

Судья округа был незаметным серым человеком с соответствующими манерами. Допрос начался так скучно, что Андреа все больше хотелось спать.

–..И вы утверждаете, что у вас сложилось впечатление, будто она свалилась или скатилась с лестницы? А, может быть, ее столкнули?

– Ее сбросили или столкнули, сказал бы я, – ответил шериф.

Андреа при этих словах неожиданно взбодрилась. Сон как рукой сняло. Итак – сухой вопрос и не менее сухой ответ. Но они вмещали в себя весь ужас смертельной драмы.

–..Моментальная смерть. Судя по состоянию тела, уже первый удар был смертельным, – продиктовал в протокол Бен.

Супруги Беннет не видели в тот день подозрительных ни в доме, ни на ферме. Не видела ничего подозрительного и чета Коллинзов. Миссис Коллинз, обычно такая спокойная и уравновешенная, во время опроса начала плакать. Окружной судья смущенно откашлялся и поспешил закруглиться с этой свидетельницей.

Затем вызвали Андреа. Ее расспросили о работе на ферме и об отношениях с умершей.

– Вы видели убитую в день ее смерти? – прозвучал вопрос.

– Нет. Мы вернулись около одиннадцати. Я сразу же прошла в свою комнату. Она не вышла к двери, чтобы поприветствовать нас.

– А когда вы услышали о трагедии?

– Незадолго до обеда. Я услышала, как закричала миссис Коллинз. А потом все побежали к нижнему холлу.

– Вы видели мертвую?

– Нет. Я… я не спускалась в подвал.

– Почему?

– Мистер Дэвид Гордон сказал мне, что Вельма мертва, и я не смогла спуститься вниз.

– Скажите, были ли у убитой враги? Известна ли вам причина из-за чего ее могли убить?

– О врагах я ничего не знаю. Я только считаю, что кому-то очень была нужна ее смерть.

Окружной судья вопросительно поднял брови.

– Ну, если ее убили, значит, ее смерти кто-то делал. Но нам неизвестно, кто бы это мог быть.

– Кому это «нам»?

– Всем, кто живет на ферме. На этом ее опрос был прекращен. Столь же малоэффективными были опросы и следующих свидетелей – Чарли Олсена и отца Вельмы. После них вызвали Хосе Альвареса. Андреа с трудом сдержала улыбку, наблюдая, как он очень важно, напоминая актера в заглавной драматической роли, вышагивал к месту свидетелей. Старина Хосе как всегда наслаждался важными событиями и любил экстравагантные жесты.

Коронер одновременно попросил выйти Бена Трэверса и мистера Кранца. Требовалось официальное заключение о Джастине. Андреа не могла расслышать почти ничего из проходившей очень тихо беседы. Бен и мистер Кранц вскоре вернулись на свои места, чтобы послушать Хосе Альвареса.

– Да, сэр, в тот судьбоносный день Джастин все время был рядом с нами. Мы взяли его с собою, когда отправились в город за покупками. И вернулись мы назад только около трех.

– Кого вы имеете в виду под «мы»?

– Мою дорогую супругу Софи и себя.

– А в котором часу вы поехали в город?

– Поутру, в полчаса десятого.

Время смерти было установлено между половиной одиннадцатого и половиной первого, поскольку вскоре после двенадцати тридцати нашли убитую.

Показания Хосе Альвареса подтвердили директор супермаркета, который в десять тридцать принял от Хосе чек, а также официантка ресторана, где Альваресы обедали в двенадцать.

– Я об этом помню так хорошо потому, что в тот день к нам пришел и доктор Трэверс, – пояснила официантка. – Он часто ест у нас по субботам после приема, если его не задерживают на работе.

Это показание снимало с Джастина всяческие подозрения.

«Смерть от руки неизвестного или от руки неизвестных», – так звучал результат опросов. Тем самым, с одной стороны, все уходило в прошлое, а с другой… Снимались подозрения с семьи и работников фермы, но как быть теперь с подозрениями Дэвида? Да, им следовало обратиться в полицию.

* * *

Андреа была полностью поглощена своими мыслями, когда к ней подошел Дэвид. И в тот же момент с другой стороны приблизился Бен Трэверс. Привет! – воскликнул он. – Андреа, я тебя практически не видел после твоего возвращения! Как насчет того, чтобы пообедать вместе?

– Она обедает со мной, – бросил Дэвид, и воздух сгустился от напряжения.

– Мне очень жаль, Бен, – сказала Андреа. – Но я уже обещала Дэвиду. Может быть, в другой раз?

Казалось, что Бен остается в превосходном настроении.

– Ты ведь, как я слышал, скоро уезжаешь. Мне очень бы хотелось повидать тебя до отъезда.

Андреа дала ничего не значащий уклончивый ответ.

– Я позвоню тебе вечером, – пообещал Бен и направился к своей машине.

– Вы собираетесь покинуть нас? – спросил Хосе. – Софи будет безутешна, как и я, не говоря уже о бедняге Бене. Он будет очень страдать.

Присутствующие при этом разговоре рассмеялись несколько принужденно.

– А когда вы намерены уехать, моя дорогая? – поинтересовалась миссис Гордон.

– Я… Ну…

– Она не уедет, – в полной тишине объявил Дэвид, – Она останется, пока мы не найдем другую учительницу для Фелиции. Еще ничего не закончилось, кроме предварительного опроса.

– Ты посмотри-ка! Фелиция теперь ходит достаточно хорошо, выразительно продолжил мистер Гордон. – И я не вижу причин для того, чтобы искать ей компаньонку. Она должна играть, прыгать, расти здоровым ребенком, свободным от глупых фантазий. Так для нее будет лучше.

– Но ты же сам пообещал мне, что либо отошлешь Фелицию с фермы, либо при ней обязательно будет постоянно находиться кто-нибудь – до тех пор, пока не прекратится все это. – Лицо Дэвида исказилось от гнева. – Ты даже сказал мне тогда, что вы, возможно, вместе с мамой и Фелицией уедете с фермы.

– Чепуха! – буркнул отец. – Это было просто результатом неожиданности, шока.

– Но мы ведь и на самом деле обещали это, – заметила миссис Гордон.

– Лучше бы ты не вмешивалась в эти дела, Каролина, – резко бросил мистер Гордон. – Я не позволю никому выкурить меня с фермы всей этой чепухой.

– Ну, конечно, – горько произнес Дэвид, – мне следовало бы предвидеть подобное легкомыслие. Еще бы – семья полностью вне подозрений. А грозит ли кому еще опасность – тебя это не интересует.

– То был наверняка отвергнутый воздыхатель девушки или застигнутый врасплох вор. Не исключено, что это дело рук человека, что появляется ночами в доме. Коронер даже сказал, что эта неизвестная личность…

Андреа видела, как Дэвид пытается бороться с собой.

– Ну, делай, что ты находить нужным, – сказал он наконец. – Но я считаю, что Андреа следует остаться до тех пор, пока не успокоится Фелиция и не пройдут ее страхи.

– Договорились.

Согласие мистера Гордона удивило всех.

– Так или иначе, Андреа мне нравится, – добавил мистер Гордон и отечески погладил ее по плечу. – Вы же останетесь, да?

– Я готова остаться, – сказала Андреа. – Может быть, до начала учебного года у Фелиции все будет в полном порядке.

Мистер Гордон кивнул. Было видно, что Дэвид испытывает облегчение, и миссис Гордон начала улыбаться. И только Маклины, особенно Сара, судя по всему, не были согласны с этим решением, хотя ничего и не сказали.

– Чудесно! – воскликнул Хосе. – В таком случае наша обворожительная Андреа останется с нами еще на некоторое время. Может быть – даже на пару месяцев. Софи будет бесконечно счастлива. – Он склонился к ее руке, и когда их взгляды встретились, Андреа заметила в его глазах что-то вроде предупреждения.

– Прошу вас, как можно скорее появитесь у нас, – прошептал он ей. – Но никому не говорите об этом.

– Не хотите ли поехать с нами, Андреа? – позвала миссис Гордон.

– Нет. Она поедет со мной, – ответил за нее Дэвид, а Сара посмотрела на Андреа столь неприязненно, что у той побежали по спине мурашки.

– Твоя сестра терпеть меня не может, – сказала она Дэвиду, когда они оказались в машине.

– Пусть это беспокоит тебя меньше всего. Сара полагает, что ты со мной заодно. И могу с тобой поделиться, я убежден, что Маклины что-то замышляют…Мне нужно непременно оказаться дома раньше остальных, чтобы еще раз бросить взгляд на этот подземный лабиринт.

– Итак, никакого обеда, – вздохнула Андреа. – Наверное, нужно мне было принять приглашение Вена.

– Хочешь, чтобы я отвез тебя к нему?

– Дэвид, прекрати болтать чепуху! – обиделась Андреа.

– Тогда ты сама не начинай говорить эти глупости, – выпалил он. – Мы ведь и в самом деле уже не дети.

– Ты просто разочаровал меня, – призналась Андреа, – мне хотелось побыть с тобой вдвоем. И не так, как обычно, урывать минутку, когда никого нет поблизости.

Дэвид ничего не возразил, а только неожиданно развернулся и поехал назад в Клинтон-Сити. Он даже весело насвистывал что-то про себя.

– И куда мы едем? – нарушила молчание Андреа.

– В одну лавку, где, насколько мне известно, я смогу купить шампанское, упакованное в сухой лед. Потом мы поищем хрустящего хлеба и великолепного душистого сыра, после чего остановимся где-нибудь на изрядном расстоянии от фермы. Ну, как тебе это понравится?

– Божественно! – И она счастливо вздохнула. – Просто божественно.

* * *

Ручей протекал на спокойной романтической низине, поросшей старыми тенистыми деревьями. Они лежали рядом на взятом из машины покрывале. Она освежилась в воде и теперь испытывала приятную усталость.

– Это была просто какая-то вакханалия, – мечтательно произнесла она.

– Что ты знаешь о вакханалиях? – спросил Дэвид, и Андреа испугалась, почувствовав внезапно, как его рука скользнула по ее обнаженному предплечью.

– Только то, что мне приходилось учить по истории о старинных временах и древних греках, – рассмеявшись, ответила она. – О, Дэвид, как же тут красиво! С каким бы удовольствием я никогда более не возвращалась на ферму!

– Ш-ш! Ни слова о ферме! Лучше вообще помолчи. – И он принялся целовать ее.

Они заснули, и Андреа проснулась только тогда, когда ставшее золотисто-красным солнце стояло над линией горизонта. Дэвид уже собрал все остатки их обеда.

– Неужели нам пора уезжать? – спросила она, когда Дэвид потянул ее за руку вверх.

– Да, уже пора, – ответил он.

– Как ты полагаешь, нас спросят о том, где мы были?

– Не исключено. В этом случае я скажу, что мне потребовалось кое-что утрясти после обеда в Клинтон-Сити.

– О, Дэвид! – вздохнула она. – Как бы мне хотелось до конца своей жизни не иметь ничего общего ни с какими тайнами. Что угодно, лишь бы поменьше тайн!

– Скоро все закончится, – пообещал он, – и тогда мы уедем отсюда. Уедем куда угодно, в закат солнца.

– Ах ты мечтатель! – улыбнулась она. – А что, если они не захотят меня в невестки? Подумай-ка о Саре.

– Да кого это касается? В конце концов, жениться на тебе собираюсь все-таки я, а не кто-то другой.

Глэдис, новая девушка, пришедшая на место Ведьмы, была несколько неловкой, и все испытывали определенное облегчение, когда наконец завершился ужин.

– Если вы не имеете ничего против, я пройдусь и загляну к Альваресам, – сказала Андреа.

Улыбнувшись, миссис Гордон согласно кивнула ей и заметила:

– Глэдис может поспать у Фелиции в комнате.

Мистер Гордон бросил на супругу настороженный взгляд.

– Нет, дорогой, – сказала миссис Гордон. – Ты же обещал. Мы пережили действительно трудное время. Так что пусть Андреа немного развлечется.

– Я вернусь к десяти, – пообещала Андрее. Когда несколько позже она пошла к себе, чтобы захватить сумочку, за нею последовал Дэвид.

– Мне совсем не нравится, что ты собираешься выходить в такое время одна, – заметил он.

– Сейчас еще светло, а назад меня подвезет Хосе. Ты только скажи мне, когда я должна вернуться.

– Мне обязательно нужно найти вход. Но я подойду, пока ты вернешься. И будь осторожна. Хорошо?

* * *

Это была мирная успокаивающая прогулка. Временами попискивали какие-то птахи и раздавалось мычание коровы. Над опушкой леса висел туман. «Наверное, завтра снова будет жаркий день».

Андреа не забыла предостерегающий взгляд, брошенный на нее Хосе. Почему, собственно, она не поговорила об этом с Дэвидом? «Да ведь я, скорее всего, все еще не до конца доверяю ему», – испуганно подумала она.

Она поспешила вперед, поскольку хотела побыстрее выяснить, что ей собирались сообщить Альваресы. Она искренне надеялась, что все это никак не связано с Дэвидом.

Хосе приветствовал ее неожиданно серьезно, да и Софи производила впечатление несколько озабоченной.

– Очень приятно видеть вас снова, – сказала она.

Башенная комната более не была приятным прибежищем. Андреа даже не захотела сесть.

– Прошу вас, говорите, – сказала она, – ведь вы собирались мне что-то сообщить. Пожалуйста.

Хосе настороженно глядел на нее.