Текст книги "Прогулка по городу"

Автор книги: Мэри Хиггинс Кларк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

47

Доктор Джастин Донелли поехал домой в Австралию на рождественские каникулы, рассчитывая пробыть там месяц. В Австралии было лето, и за эти четыре недели он погостил у родных, навестил своих друзей, повидался с бывшими коллегами и воспользовался возможностью отдохнуть и расслабиться.

Много времени он проводил с Памелой Крэбтри. Два года назад, еще до его отъезда в Соединенные Штаты, они чуть было не обручились, но затем решили, что еще к этому не готовы. Памела была талантливым невропатологом и пользовалась большим авторитетом в Сиднее.

На праздники они вместе обедали, вместе плавали на лодке, вместе ходили в театр. Но наряду с тем, что он всегда с нетерпением ждал встреч с Памелой, все больше восхищался ею и любил проводить с ней время, он испытывал какое-то неясное чувство разочарования. Возможно, нечто большее, чем профессиональные разногласия, отдаляло их друг от друга.

Назойливое чувство неудовлетворенности постепенно сводилось к тому, что он все чаще вспоминал Сару Кеньон. Он встречался с ней всего лишь несколько раз, в октябре, но ему недоставало их еженедельных разговоров по телефону. Он жалел, что так и не решился предложить ей вновь пообедать вместе.

Незадолго до своего возвращения в Нью-Йорк они с Памелой обсудили все и решили, что между ними все кончено. С чувством большого облегчения Джастин Донелли сел в самолет и в среду в полдень прибыл в Нью-Йорк, уставший от долгого перелета. Придя домой, он сразу же бухнулся в постель и проспал до десяти часов вечера, затем проверил почту и телефонные звонки.

Через пять минут он уже звонил Саре. Ее голос, усталый и измученный нервным напряжением, страшно огорчил его. Джастин с ужасом выслушал, что произошло.

– Вы должны настоять на том, чтобы Лори пришла ко мне, – сказал он ей. – Завтра мне нужно разобраться с делами в клинике. Давайте в десять утра в пятницу.

– Она не хочет прийти.

– Ей это необходимо.

– Я знаю, – Сара помолчала, затем сказала: – Я так рада, что вы вернулись, доктор Донелли.

«Я тоже», – подумал Джастин, кладя трубку. Он не понимал, что Сара еще не в полной мере осознает весь ужас создавшейся ситуации. Лори совершила убийство, находясь под влиянием одной из своих личностей, и, возможно, он уже будет не в состоянии помочь настоящей Лори Кеньон.

48

Брендон Моуди вернулся в Тинек, штат Нью-Джерси, в среду поздно вечером, после недели, проведенной с друзьями на рыбалке во Флориде. Его жена Бетти ждала его. Она рассказала ему об аресте Лори Кеньон.

Лори Кеньон! Брендон был детективом в аппарате окружного прокурора семнадцать лет назад, когда пропала четырехлетняя Лори. До отставки он работал в отделе по раскрытию убийств и хорошо знал Сару. Он включил телевизор, чтобы посмотреть в одиннадцать часов выпуск новостей. Главное место отводилось убийству в студенческом городке. На экране мелькали дом Элана Гранта; вдова Гранта, входящая в дом в сопровождении какой-то женщины; Лори и Сара, выходящие из полицейского участка; Сара, делающая заявление перед домом Кеньонов в Риджвуде. Брендон был в ужасе от того, что он видел и слышал. Когда новости закончились, он выключил телевизор.

– Да, тяжело, – произнес он.

Тридцать лет назад, когда Брендон ухаживал за Бетти, ее отец насмешливо говорил:

– Этот цыпленок мнит себя бойцовым петухом.

И в этих словах была доля правды. Бетти всегда чувствовала, что, когда Брендон злился на что-то, по нему словно пробегал электрический разряд. Он вздергивал подбородок, его редеющие седые волосы вставали дыбом, щеки начинали пылать, а глаза из-за очков казались невероятно большими.

И в шестьдесят лет Брендон не утратил своего злого азарта, благодаря которому он слыл лучшим сыщиком в аппарате прокурора. Через три дня они собирались навестить сестру Бетти в Чарлстоне. Понимая, что она сама дает ему возможность отказаться от этой поездки, Бетти спросила:

– Ты можешь что-нибудь сделать?

Брендон официально теперь числился частным детективом и брался лишь за такие дела, которые его интересовали.

Несмотря на свое мрачное настроение, Брендон с облегчением улыбнулся.

– Наверняка, Саре необходимо, чтобы кто-нибудь собирал и анализировал всевозможную информацию по этому делу. На первый взгляд оно кажется очень простым. Бет, ты уже тысячу раз это слышала от меня, но я все-таки повторю. Когда принимаешься за работу с таким настроем, рассчитывать можно лишь на то, чтобы скостить несколько лет приговора. Необходимо верить в то, что твой клиент невинен, как младенец. Только так можно найти смягчающие обстоятельства. Сара просто замечательный человек и великолепный адвокат. Я всегда говорил, что когда-нибудь у нее в руках будет судейский молоток. Но сейчас она нуждается в помощи. Ей необходимо помочь. Завтра же я встречусь с ней и предложу свои услуги.

– Если они ей нужны, – спокойно заметила Бетти.

– Нужны. И вот что, Бет, ведь ты же не любишь холод. Почему бы тебе одной не поехать в Чарлстон к Джейн?

Сняв халат, Бетти легла в постель.

– Пожалуй, я так и сделаю. Ведь ты же теперь только и будешь думать об этом деле и во сне, и за едой.

49

– Карла, опиши-ка мне поподробнее спальню Ли.

Опал держала в руках кофейник и собиралась налить Бику кофе. Замерев на мгновение, она затем аккуратно наклонила носик кофейника над его чашкой.

– Зачем тебе?

– Я неоднократно просил тебя не задавать мне лишних вопросов. – Это было сказано мягко, но Опал вздрогнула.

– Прости. Это прозвучало несколько неожиданно. – Она посмотрела на него через стол, пытаясь улыбнуться. – Тебе так идет этот бархатный пиджак, Бобби. Так, дай-ка вспомнить. Как я уже тебе говорила, ее комната и комната ее сестры находятся справа от лестницы. Агент по продаже недвижимости сказала, что Кеньоны переоборудовали маленькие комнаты в ванные, значит, в каждой спальне есть ванная. В комнате Ли стоит двуспальная кровать с велюровым изголовьем, комод, письменный стол, книжный шкаф, тумбочки возле кровати и стульчик. Все выглядит очень женственно, белые и голубые цветочки на покрывале, на обивке изголовья кровати и на шторах. Два довольно вместительных шкафа, вентиляция, бледно-голубой ковер. – Она заметила, что он все еще не был удовлетворен, и прищурила глаза, словно пытаясь сосредоточиться. – Да, на ее столе стоят семейные фотографии, а на тумбочке возле кровати – телефон.

– А нет ли там фотографии Ли в розовом купальнике, который был на ней в тот день, когда мы увезли ее?

– Кажется, есть.

– Кажется?

– Есть, я уверена.

– Ты что-то забыла, Карла. В прошлый раз, когда мы говорили об этом, ты сказала, что на нижней полке книжного шкафа лежит стопка альбомов с семейными фотографиями и, похоже, что Ли просматривает их. Там должно быть много детских фотографий Ли и ее сестры.

– Да, верно.

Нервничая, Опал маленькими глотками пила кофе. Еще несколько минут назад она сама говорила себе, что все будет хорошо. Она наслаждалась роскошью прелестной гостиной в их апартаментах, с удовольствием ощущала на себе бархат нового платья от Диора. Подняв глаза, она увидела, что Бик пристально смотрит на нее. Его сверкающие глаза словно пронзали ее насквозь. С упавшим сердцем Опал поняла, что он собирается дать ей очередное рискованное поручение.

50

В четверг без четверти двенадцать Лори очнулась ото сна. Открыв глаза, она оглядела знакомую обстановку. В голове царила неразбериха кричавших на разные голоса мыслей. Где-то плакал ребенок. Две женщины вопили друг на друга. Одна из них визжала: «Я разозлилась на него, но я любила его и не хотела, чтобы это случилось».

Другая вторила: «Я убеждала тебя остаться в тот вечер дома. Дура. Смотри, что ты с ней сделала».

«Я никому не говорила, что он умер. Сама ты дура».

Лори зажала уши руками. О Боже, может, ей все это приснилось? Неужели Элан Грант действительно умер? Неужели кто-то поверил, что это она убила его? Полицейский участок. Тюремная камера. Вспышки снимавших ее фотоаппаратов. Это же все было с ней. А где была Сара? Встав с кровати, она бросилась к двери.

– Сара! Сара!

– Она скоро вернется, – это был голос Софи, знакомый, успокаивающий. Софи поднималась по лестнице.

– Как ты себя чувствуешь?

Лори с облегчением вздохнула. Голоса в голове перестали ссориться.

– Ах, Софи, я так рада, что ты здесь. А где Сара?

– Ей надо бы съездить на работу. Через пару часов она вернется. Я приготовила тебе вкусный обед: мясной бульон и салат из тунца, как ты любишь.

– Я буду только бульон, Софи. Я спущусь через десять минут.

Лори пошла в ванную и включила душ. Вчера, когда она мылась под душем, она стирала простыни и одежду. Надо же, как странно. Она сделала душ настолько горячим, что струйки, словно иголочки, покалывали ей шею и плечи. Тяжелая от снотворного голова начала проясняться, и она постепенно осознавала всю чудовищность случившегося. Элан Грант, этот замечательный добрый человек, был убит тем самым пропавшим ножом.

«Сара спрашивала меня, брала ли я нож, – думала Лори, закрывая краны и выходя из душа. Она завернулась в большое банное полотенце. – Потом я обнаружила нож в своей сумке. Должно быть, кто-то взял его из моей комнаты, тот же человек, что писал эти гадкие письма».

Она удивлялась, почему она не очень переживает по поводу смерти Элана Гранта. Он был так добр к ней. Когда Лори открыла дверь стенного шкафа, чтобы выбрать себе одежду, ей показалось, что она поняла, в чем причина.

Полки со свитерами. Большинство из них было куплено еще при маме. Мама, она находила радость в том, чтобы дарить и раздавать. Папа в шутку ахал, когда они приходили домой, обвешанные покупками: «Я финансирую всю розничную торговлю».

Лори вытерла слезы, надевая джинсы и пуловер. «После того, как ты потеряла двух таких людей, у тебя не остается сил горевать по кому-то еще».

Став перед зеркалом, она начала расчесывать волосы. Их уже нужно было стричь. Но сегодня она вряд ли займется этим. Люди будут глазеть на нее, перешептываться.

– Но я же ничего не сделала, – возразила она своему отражению в зеркале.

И вновь она отчетливо вспомнила мать. Сколько раз та повторяла:

– Ах, Лори, ты так похожа на меня, когда я была в твоем возрасте.

Но у мамы никогда не было в глазах такой тревоги и такого страха, как у нее. На маминых губах всегда была улыбка. Мама делала людей счастливыми. Она никому не причиняла боли и огорчения.

«Почему ты должны брать на себя всю вину? – ехидно проскрипел чей-то голос. – Карен Грант хотела избавиться от Элана. Она под любыми предлогами оставалась в Нью-Йорке. Он был одинок. Он почти все время ужинал пиццей. Он нуждался во мне. Просто он этого еще не понимал. Я ненавижу Карен. Мне бы хотелось, чтобы она умерла».

Лори подошла к письменному столу.

Через несколько минут Софи постучала в дверь и раздался ее встревоженный голос:

– Лори, обед готов. С тобой все в порядке?

– Оставь меня, пожалуйста, в покое. В конце концов не испарится же этот чертов бульон.

Раздраженная, она сложила только что написанное письмо и сунула его в конверт.

Около 12.30 к дому подошел почтальон. Лори смотрела из окна, как он прошел по дорожке; торопливо сбежав по лестнице, она открыла дверь, когда он был уже возле дома.

– Давайте мне почту и возьмите это.

Когда Лори закрыла дверь, из кухни выбежала Софи.

– Лори, Сара не хочет, чтобы ты куда-нибудь выходила.

– Глупенькая, я никуда и не собиралась. Я просто взяла почту. – Лори положила руку Софи на плечо. – Софи, ведь ты побудешь со мной до возвращения Сары? Я не хочу оставаться здесь одна.

51

В среду рано вечером Карен Грант, бледная, но владеющая собой, возвращалась в Нью-Йорк вместе со своей коллегой Энни Вебстер.

– Мне лучше уехать отсюда, – сказала она. – Будет невыносимо оставаться в этом доме.

Вебстер предложила переночевать у нее, но Карен отказалась.

– Ты выглядишь еще более измученной, чем я. Я приму снотворное и сразу лягу спать.

Она спала крепко и долго. Когда проснулась в четверг утром, было уже около одиннадцати. На трех верхних этажах гостиницы находились квартиры. За те три года, что она жила там, Карен постепенно переоборудовала квартиру по своему вкусу: она сменила скучные белесые гостиничные ковры на восточные, с преобладанием ярко-красного, синего и цвета слоновой кости; приобрела старинные светильники, шелковые подушки, изящные статуэтки, оригинальные картины молодых многообещающих художников.

Все это придавало квартире особое очарование, роскошь и индивидуальность. Все же Карен нравились удобства жизни в гостинице, особенно обслуживание. Ей также нравилось, что в ее шкафу было много модной одежды: туфли «Шарль Журдан» и «Феррагамо», шарфики «Гермес», сумочки «Гуччи». Она получала большое удовлетворение от сознания того, что одетые в форму служащие гостиницы всегда обращали внимание на то, как она одета, когда Карен появлялась из лифта.

Она встала и направилась в ванную. Пушистый махровый халат, который был ей до пят, висел на крючке. Туго затянув пояс на талии, она посмотрела на себя в зеркало. Глаза все еще были немного припухшими. Жутко было смотреть на Элана, лежавшего на столе в морге. В ее голове пронеслись все радостные мгновения их совместной жизни, воспоминания о том, как она трепетала при звуке его шагов. Слезы были искренними. Ей еще предстояло плакать, когда она увидит его лицо в последний раз. Это напомнило ей о необходимых приготовлениях. Однако, не теперь, сейчас ей хотелось позавтракать.

Карен позвонила по телефону, чтобы заказать завтрак. Заказы принимала Лили.

– Я очень сожалею, миссис Грант, – сказала она. – Мы все просто потрясены.

– Благодарю тебя. – Карен заказала как обычно: свежеприготовленный сок, фруктовый компот, кофе и миндальную булочку. – И все утренние газеты, пожалуйста.

– Хорошо.

Маленькими глотками она начала пить кофе, когда в дверь тихонько постучали. Она поспешила открыть ее. Это был Эдвин. Его лицо с красивыми аристократическими чертами выражало заботливое участие.

– Ах, дорогая, – произнес он со вздохом.

Он заключил ее в объятия, и Карен уткнулась лицом в его мягкий кашемировый пиджак, подаренный ею на Рождество. Затем она обвила его шею руками, стараясь не растрепать его тщательно причесанных светло-русых волос.

52

Джастин Донелли встретился с Лори в пятницу утром. Он уже видел ее фотографии в газетах, но все же не ожидал, что она так потрясающе хороша собой. Необыкновенная синева глаз, золотистые волосы до плеч напомнили ему принцессу из сказки. Она была просто одета – в свободные темно-синие брюки, белую шелковую блузу с высоким воротником-стойкой и голубую с белым куртку. В ней чувствовалось врожденное изящество, даже несмотря на чуть ли не осязаемый им восходящий от нее страх.

Сара сидела немного позади сестры. Лори отказалась ехать к нему одна.

– Я обещала Саре побеседовать с вами, но я смогу сделать это лишь в ее присутствии.

Возможно, это было сделано под влиянием сидевшей рядом Сары, но, как бы там ни было, Джастин не ожидал такого прямого вопроса:

– Доктор Донелли, вы думаете, что это я убила профессора Гранта?

– Ты полагаешь, что у меня есть основания верить этому?

– Я думаю, что у всех найдется достаточно оснований подозревать меня. Я просто-напросто не убивала его и вообще не смогла бы убить человека. Мне было унизительно узнать, что Элан Грант мог заподозрить меня в том, что я написала ему эту анонимную чушь. Но мы не убиваем из-за того, что кто-то что-то неправильно истолковывает.

– Ты сказала «мы», Лори?

Было ли это смущение или вина, промелькнувшая столь неуловимо в выражении ее лица? Когда она не ответила, Джастин сказал:

– Лори, Сара рассказывала тебе о том, что против тебя выдвинуты серьезные обвинения. Ты отдаешь себе отчет, что это за обвинения?

– Разумеется. Они нелепы, но я не слушала, когда папа с Сарой обсуждали судебные процессы, на которых она выступала, или же приговоры, вынесенные подсудимыми, все еще не понимающим, что это может значить.

– Вполне естественно, что ты боишься того, что тебя ждет, Лори.

Она опустила голову. Волосы свесились вперед, закрывая ей лицо. Плечи поникли. Сжав руки на коленях, она приподняла ноги так, что они висели в воздухе, не касаясь пола. Тихий плач, который Сара несколько раз слышала в течение последних дней, раздался вновь. Сара инстинктивно протянула руки к Лори, чтобы успокоить ее, но Джастин Донелли жестом остановил ее.

– Ты очень боишься, да, Лори? – мягко сказал он.

Она покачала головой из стороны в сторону.

– Ты не боишься?

Ее голова затряслась, и, всхлипывая, она произнесла:

– Не Лори.

– Ты не Лори? А как же тебя тогда зовут?

– Дебби.

– Дебби. Какое хорошее имя. А сколько тебе лет, Дебби?

– Четыре года.

«Боже милостивый, – думала Сара, слушая, как доктор Донелли разговаривал с Лори, точно с маленьким ребенком. – Он прав. За те два года, что ее не было дома, с ней случилось что-то страшное. Бедная мама, она слепо верила в то, что Лори похитила какая-то мечтавшая о ребенке пара, которая любила ее и заботилась о ней. Когда она вернулась домой, я поняла, что она изменилась. Если бы ей помогли еще тогда, сидели бы мы сейчас здесь? А вдруг в Лори действительно существует совершенно другая личность, которая писала те письма и затем убила Элана Гранта? Могу ли я допустить, чтобы он узнал это? А вдруг она признается? О чем же Донелли спрашивает Лори сейчас?»

– Дебби, ты очень устала, да?

– Да.

– Может тебе лучше пойти к себе в комнату и отдохнуть? У тебя ведь очень уютная спальня.

– Нет! Нет! Нет!

– Хорошо, хорошо. Ты можешь остаться здесь. Может, тебе вздремнуть прямо здесь, в этом кресле? И если Лори где-нибудь поблизости, попроси ее вернуться и поговорить со мной.

Ее дыхание стало ровнее. В следующее мгновение она подняла голову, расправила плечи и, опустив ноги на пол, откинула волосы назад.

– Конечно же, я боюсь, – ответила Лори Джастину Донелли. – Но, поскольку я не имею никакого отношения к убийству Элана, я знаю, что могу рассчитывать на то, что Сара докопается до истины. – Повернувшись, она улыбнулась Саре и вновь посмотрела доктору прямо в глаза. – На месте Сары я бы очень хотела быть единственным ребенком. Но есть я, и ей постоянно приходится заботиться обо мне. Сара всегда понимала.

– Что понимала, Лори?

Она пожала плечами.

– Не знаю.

– А мне кажется, знаешь.

– Нет, правда, не знаю.

Джастин понимал, что пришло время рассказать Лори о том, что Саре было уже известно. За те два года, что она пропадала, с ней случилось нечто ужасное, и потрясение для маленького ребенка было настолько велико, что она не в силах была справиться с ним одна. Кто-то пришел к ней на помощь, возможно, кто-то один или двое, а может быть, и больше. У нее произошло расщепление личности. Когда она вернулась домой, ее окружили любовью и заботой, и другим личностям не было необходимости проявлять себя, за исключением каких-то отдельных случаев. Смерть ее родителей вызвала у нее настолько сильные переживания, что ей вновь понадобилась их помощь.

Лори тихо слушала.

– О каком лечении идет речь?

– О гипнозе. Я хочу снять наши сеансы на видеопленку.

– Я вдруг я признаюсь, что какая-то часть меня… ну, другая личность, если можно так выразиться, убила Элана Гранта? Что тогда?

Тут вступила Сара.

– Лори, я очень боюсь, что при сложившихся обстоятельствах суд неизбежно признает тебя виновной. Единственная наша надежда – это доказать наличие смягчающих вину обстоятельств или что ты не осознала факт совершения преступления.

– Понимаю. Значит, вполне возможно, что это я убила Элана и что я писала эти письма? Не просто возможно, а вероятно. Сара, тебе известны случаи, когда обвиняемые, совершив убийство, заявляли, что страдают расщеплением личности?

– Да.

– Скольким из них удалось избежать наказания?

Сара не отвечала.

– Многим, Сара? – настаивала Лори. – Одному? Двоим? Никому? Никому, да? Никого из них не оправдали. Боже мой! Ну что ж, продолжим. По крайней мере, у нас есть возможность узнать правду, хотя мне совершенно ясно, что эта правда не избавит меня от наказания.

Казалось, она едва сдерживает слезы, затем ее голос вдруг изменился, став резким и злым.

– Но учтите, доктор, Сара всегда будет со мной. Я не останусь с вами наедине в этой комнате с закрытой дверью, и я ни за что не лягу на эту кушетку? Понятно?

– Лори, я постараюсь сделать все, чтобы тебе не было так тяжело. Ты очень хороший человек, переживающий сильное нервное потрясение.

Она презрительно рассмеялась.

– Что же хорошего в этой глупой плаксе? С самого рождения она только и делала, что доставляла другим хлопоты.

– Лори, – попыталась возразить Сара.

– Полагаю, что Лори опять куда-то вышла, – спокойно заметил Джастин. – Я прав?

– Да, вы правы. Я сыта ею по горло.

– Как вас зовут?

– Кейт.

– Сколько вам лет, Кейт?

– Тридцать три. Послушайте, я вовсе не собиралась приходить. Я просто хочу предупредить вас. Не думайте, что своим гипнозом вы заставите Лори рассказать о тех двух годах. Вы зря теряете время. До встречи.

Последовала пауза. Затем Лори устало вздохнула.

– Вы не возражаете, если мы закончим нашу беседу? У меня страшно разболелась голова.