Текст книги "Истинная леди"
Автор книги: Мэри Джо Патни
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)
Глава 33
После ленча Рендалл подумывал о том, чтобы отыскать клетку или коробку для мисс Кити, но, похоже, той нравилось путешествовать на коленях Бенджамина. У кошечки была милая беленькая мордашка, её огромные зеленые глаза оттенялись черной шапочкой и забавным черным пятном на подбородке. Она не доставляла хлопот, хотя Рендалл догадывался, что заправлявший в Роскомбе кот встрече с ней не обрадуется.
По дороге в поместье Джулия втянула Бенджамина в разговор. Как только мальчишка расслабился, успокоенный ласковым тоном, его ответы стали длинней и обстоятельней.
Салли Томас, судя по всему, была любящей матерью и позаботилась о хорошем начальном образовании сына. Работала она за барной стойкой на постоялом дворе, и Бенджамин, как только достаточно подрос, принялся помогать на кухне и разносить пиво посетителям. Обслуживая разного сорта путешественников, он узнал для себя много нового и набрался такого житейского опыта, какой вряд ли приобрел бы, если бы провел всю жизнь на ферме Джеба Голта.
Он поставил себе целью стать кучером. Однако случилось так, что мама умерла, а его самого отправили к Голту. Бенджамин подумывал от него сбежать, но, будучи довольно смышленым малым, сообразил, что податься ему некуда. Особенно с кошкой.
Когда они приехали в Роскомб и остановились возле особняка, у Бенджамина от увиденного округлились глаза. Он не проронил ни слова, только крепче прижал к себе мисс Китти. Грум Уиллетт взял на себя заботу об экипаже, а Рендалл, Джулия и Бенджамин с мисс Китти проследовали в дом.
– Бенджамин, можешь уже отпустить мисс Китти, – предложил Рендалл. – Здесь ей ничего не угрожает, она же будет только рада всё обследовать.
Бенджамин послушался, и кошка отправилась изучать территорию. Повинуясь безошибочному чутью, она побежала прямиком на кухню, хотя двумя часами ранее была накормлена в таверне.
Рендалл продолжил:
– Леди Джулия приготовит для тебя комнату. Однако первым делом ты примешь ванну.
– Только не ванна! – с ужасом выпалил Бенджамин. – Хватит таза и куска мыла.
– Ванна, – решительно настояла Джулия. – Наверное, устроим это в прачечной? Там есть огромная кадка, да и кухня рядом, где можно подогреть воду.
Бенджамин, судя по виду, уже пожалевший, что уехал с фермы, начал потихоньку отступать:
– Не нужно ванны!
– ещё как нужно. – Видя, что малый готов дать деру, Рендалл схватил его за руку. Мальчишка дернулся, пытаясь освободиться. Угадывая мысли Бенджамина, Рендалл с улыбкой произнес: – Нет, я не стану добиваться повиновения побоями, но без колебаний воспользуюсь тем, что я сильнее, чтобы усадить тебя в кадку для стирки белья. – Бенджамин перестал вырываться, но по-прежнему часто дышал и испуганно ждал тумака.
– Пусть Гордон найдет подходящую одежду и принесет её мне в прачечную, – сказал Рендалл Джулии, а потом обратился к Бенджамину: – Если во время купания будешь вести себя мирно, после получишь чай и пирожные. В умеренном количестве.
Подкуп сработал. Бенджамин забрался в кадку с таким видом, словно его, подобно Жанне Д’Арк, привязали к столбу, но, по крайней мере, он сдался без боя.
У Рендалла сжались губы, когда Бенджамин разделся, обнажив худое, густо усеянное синяками и шрамами тельце. Всё-таки надо было познакомить того подонка с его же хлыстом.
Купание затянулось надолго. Рендалл то и дело грозил мальчишке, что станет скрести его кухонной щеткой, если тот не будет хорошенько мыться. Чтобы отдраить въевшуюся грязь, ушло три бадьи горячей воды. Рендалл стоял на страже: предотвращал побег Бенджамина и показывал места, которые требовали особо тщательного внимания.
Обтеревшись, Бенджамин надел принесенный Гордоном комплект одежды, которая на его худенькой фигурке просто-таки болталась, однако по росту вполне подходила. Когда слуга стриг космы Бенджамина, тот трясся, точно боязливый пони, но стерпел и эту мучительную процедуру.
В Рендалле крепла надежда, что у мальчика достанет ума извлечь выгоду из посещёния Уэстерфилдской академии. Отмытый и надлежаще одетый, вид он приобрел явно приличный.
– А теперь время чая и пирожных, – заявил Рендалл, сопровождая Бенджамина вверх по ступенькам на первый этаж. – Мы присоединимся к леди Джулии в утренней гостиной.
– Леди Джулии? – нахмурился Бенджамин, шагая рядом с Рендаллом.
– Моя жена – дочь герцога Кастлтона, – пояснил Рендалл. – Это очень высокий титул.
– Мамка рассказывала, что мой папаша женился на гордячке по имени леди Джулия, – произнес Бенджамин, когда они входили в гостиную.
– Она говорила про меня. – Джулия взглянула поверх подноса с чаем. – Прошу, садитесь. Не думаю, что я была гордячкой, Бенджамин. Скорее, юной и воспитанной в непомерной строгости. Сколько тебе теперь – тринадцать?
– Почитай так. – Он уставился на неё, присев на софу. – Через несколько недель стукнет.
– Мне было шестнадцать, когда я вышла за твоего отца. – Она налила три чашки чая. – Не намного больше, чем тебе сейчас.
Хотя Джулия сказала правду, однако она в то время уже была достигшей брачного возраста молодой девушкой. А вот Бенджамин – ещё ребенок. Вероятно, его развитие замедлилось из-за голода и плохого обращения. Но уже скоро он начнет быстро расти. Станет, скорее всего, сильным и опасным. И Рендалл надеялся, что им удастся привить мальчишке послушание прежде, чем это случится.
Чай Бенджамин пил довольно неуклюже, как будто боялся уронить тонкую фарфоровую чашку.
– Мамка говорила, вы убили моего папашу. – Судя по выражению лица Бенджамина, в его голове никак не укладывалась мысль, что Джулия, с её манерой поведения, могла убить Бранфорда.
Рендалл обратился к Джулии:
– Он должен знать. Хочешь, я расскажу?
Она помотала головой и предложила Бенджамину тарелку с пирожными.
– Твой отец был очень сложным человеком. В некоторой степени похожим на мистера Голта.
– Пьяницей? – нахмурился мальчик.
– Иногда, да, напивался, но мог наводить ужас и без этого. – Джулия предложила пирожные Рендаллу, и он заметил, как дрожат её руки.
– Твой отец, – вступил в разговор Рендалл, – мог казаться очень умным и обаятельным, Бенджамин, но был ужасным задирой. После смерти родителей меня отослали жить в Турвилл-парк, фамильное поместье, и детскую я делил с Бранфордом. Будучи старше и крупнее меня, он превратил мою жизнь в ад, – резко произнес майор. – Мне пришлось очень туго, пока меня не отправили в школу.
Бенджамин набил рот глазированным пирожным, будто опасался, что его отберут. Проглотив его, он сказал:
– Потому вы его и убили, леди Джулия?
Джулия побледнела, но не уклонилась от ответа:
– Это был несчастный случай. Твой отец делал мне больно, и я захотела убежать. Я толкнула его. Бранфорд был пьян и потерял равновесие. Он упал и ударился головой об угол камина.
– Он был, как Голт? – Бросив осторожный взгляд, Бенджамин взял второе пирожное.
– Страшный и непредсказуемый? – уточнила она. – Да.
Мальчишка проглотил второе пирожное так же молниеносно, как и первое.
– Выходит, он заслужил смерти. Иногда мамка меня лупила – за скверное поведение. Я и не противился. Знал, что поделом. Но если бьют ни за что – дело другое, – он глянул на Рендалла. – Вы ведь запросто могли прикончить Голта, но не стали.
– Убить нетрудно, – ответил Рендалл. – Однако такое не совершают просто так.
– Зачем вы отправились искать меня? – спросил Бенджамин, переводя взгляд обратно на Джулию.
– Я не могу вернуть Бранфорда. – Она глубоко вздохнула. – Но, полагаю, что забота о его сыне будет искуплением его смерти. Мне нужно знать, что у тебя всё хорошо.
Бенджамин сощурился:
– А если бы моя мамка была жива, вы бы забрали меня у неё?
– Нет. Нельзя разлучать ребенка с матерью. Но мы бы позаботились о том, чтобы вы с ней жили хорошо и ни в чем не нуждались, – заверил Рендалл. – Я бы оплатил тебе школу.
– Опять эта школа. Для чего? – Бенджамин скорчил гримасу.
– Потому что знания – ключ к лучшей жизни. Образование открывает двери. – Рендалл улыбнулся. – И позволяет завести друзей. Большинство моих товарищей – это мальчишки, с которыми я учился.
– Когда я жил с мамкой в деревне, приятели у меня были, – воинственно заявил Бенджамин. – А на ферме не оказалось ни одного парня моего возраста.
– Значит, в школе тебе может понравиться. – Джулия отодвинула от Бенджамина тарелку с пирожными, пока тот не взял пятое по счету.
Бенджамин жадно взирал на пирожные, но не притронулся к ним.
– И что это за школа?
– Мне бы хотелось отправить тебя в Уэстерфилдскую академию, – ответил Рендалл. – Это школа, в которой учился я. Она в самый раз для мальчишек, немного отличающихся от других.
– Вы хотите, чтобы я пошел в вашу школу? – удивился Бенджамин. – А чем отличались вы?
– Я был упрямым и драчливым. – Рендалл догадался, что Бенджамину трудно представить, что богатый и уверенный на вид взрослый когда-то слыл трудным ребенком. – Помнишь, ты спрашивал, научу ли я тебя драться, как я?
Бенджамин кивнул, и Рендалл продолжил:
– Ты сможешь этому научиться в Уэстерфилдской академии. Самым первым учеником в ней стал герцог Эштон – наполовину индус. Он владел искусством индийского боя калариппайатту и в своё время научил ему своих одноклассников, чтобы было с кем оттачивать своё мастерство. Калариппайатту теперь школьная традиция: старшие ребята обучают младших, когда те решают, что готовы.
– Мне такое нравится, – осторожно высказался Бенджамин. – Но... я буду всё время жить в школе?
– Нет, каникулы ты будешь проводить здесь, в Роскомбе. – Рендалл поразился тому, как легко он дал сыну Бранфорда столь далеко идущее обещание.
Бену, судя по его виду, хотелось в это верить, однако он не решался. Доверие придет, со временем. Рендалл продолжил:
– На будущей неделе нам надо ехать в Лондон, чтобы леди Агнес Уэстерфилд побеседовала с тобой, прежде чем принять в академию.
– Лондон! – выдохнул Бенджамин. – Я и вправду поеду в Лондон?
Рендалл кивнул:
– Если леди Агнес примет тебя в школу, у нас будут недельные каникулы в Лондоне. Посмотрим львов, сходим в цирк Эстли [57]57
Эстли (Астлей), Филип (Philip Astley) (1742–1814)
В 1777 году бывший кавалерист, сержант 15-го полка легких драгун, Филип Эстли нашел на улице бриллиантовый перстень, продал его и на вырученные 60 фунтов открыл ездовую арену в одном из районов Лондона. Вход в первый в мире цирк был свободным, но по обычаю конных показов того времени после представления собирались деньги. Дела пошли хорошо, и уже в следующем году Эстли перебрался к Вестминстерскому мосту. Именно Эстли принадлежит заслуга определения диаметра цирковой площадки в 42 фута (13 метров), выбранного таким образом, чтобы скачущей лошадью для наездника создавалась оптимальная центробежная сила. Со временем простые конные парады превратились у Эстли в тот цирк, который мы знаем сегодня.
В цирке Эстли преобладали конные номера: фигурная езда, дрессировка, жокеи-акробаты, "живые пирамиды из наездников", которые строились на полном скаку. Эстли первым показал вольтижировку – комплекс гимнастических упражнений на лошади, движущейся шагом, рысью и галопом по кругу.
Филипп Эстли стал основателем первой цирковой династии. Он строил и организовывал аналогичные предприятия в других городах. В 1782 году открылся филиал его театра в Париже. Переходя от одного антрепренера к другому, меняя своё название, "Амфитеатр Эстли" просуществовал до 1895 года и был одним из самых популярных увеселительных заведения Лондона первой половины XIX века.
[Закрыть], купим новую одежду. Но там нас ждет и ещё одно дело. – Он глянул на Джулию, которая слегка кивнула. – Мы должны представить тебя твоему дедушке, графу Давентри.
– Графу? – нахмурился Бенджамин. – Он очень важный?
– Да, почти такой же, как герцог, – немного сухо произнесла Джулия.
– А он захочет меня видеть, раз я бастард? – забеспокоился Бенджамин.
– Не знаю, – не стал лукавить Рендалл. – Семья – едва ли не главная забота Давентри, и он опечален тем, что ни один его ребенок не выжил. Не думаю, что Бранфорд рассказывал ему о твоем рождении. Давентри... не простой человек, но, уверен, он бы о тебе позаботился, если бы услышал о твоем существовании.
– Может, лучше написать Давентри, вместо того чтобы вести к нему Бенджамина? – Джулия закусила губу. – Граф будет смущен, ведь леди Давентри вот-вот родит.
– Я размышлял об этом, но, считаю, им лучше встретиться, – сказал Рендалл. – Когда Давентри увидит Бенджамина, то сразу поймет, что перед ним его внук.
Джулия кивнула, но лицо её по-прежнему выражало озабоченность. Впрочем, как и у Рендалла. Если Давентри узнает, что от него утаили весть о сыне Бранфорда, он разозлится ещё сильнее. Лучше по возможности скорее представить их друг другу. А ежели Давентри всё же откажется от мальчика – не страшно. У Бенджамина уже есть дом.
Возвращаясь из разведки, в утреннюю гостиную вошла, размахивая пушистым хвостом, мисс Китти. Она промаршировала к Бенджамину и улеглась у него на коленях.
– А кошка очень хорошо воспитана, – заметила Джулия.
– Спит она всегда со мной, – вновь последовало воинственное заявление Бенджамина.
– Уверен, вам обоим это нравится, – произнес Рендалл. – Когда я служил в Португалии, меня взял на попечение один пес, спавший со мной во время похода. Санта-Круз оказался превосходным компаньоном. А холодными ночами ещё и согревал меня.
– Ты не рассказывал об этом, – рассмеялась Джулия. – Почему пса звали Санта-Круз, [58]58
Святой крест.
[Закрыть]и что с ним сталось?
– Я считал его своим крестом, который вынужден нести, – объяснил Рендалл. – Когда меня ранили и отправили домой в Англию, Санта-Круз перенес свою любовь на прапорщика моего полка. Мне говорили, что прапорщик и пес чувствуют себя лучше некуда.
Бенджамин захихикал, с той поры, как они его нашли, он впервые походил на ребенка.
В комнату прошествовал роскомбский кот. Он был меньше мисс Китти, но восполнял сей недостаток заносчивостью.
– Это Реджи Ти, завсегдатай кухни. Надеюсь, они с мисс Китти смогут ужиться, – произнес Рендалл.
Реджи заметил мисс Китти. Он с довольным и важным видом прошествовал к ней. Его мечты о господстве вмиг улетучились, как только киска спрыгнула с софы и впилась в него взглядом: шерсть её настолько вздыбилась, что кошка стала походить на миниатюрную черно-белую овцу.
Когда же она грозно зашипела, Реджи остановился как вкопанный. Потом припал к полу, в точности повторяя позу мисс Китти, и вызывающе уставился на неё.
Рендалл понятия не имел, какими безмолвными посланиями обменялись животные, но дуэль окончилась, когда Реджи осторожно, нос к носу, коснулся мисс Китти. После чего он неторопливым шагом – хвост трубой – покинул комнату с таким видом, словно и слыхом не слыхивал о своём поражении.
– Кошачья политика в действии, – со смехом произнесла Джулия. – Надеюсь, это означает, что ночных боев не предвидится.
Бенджамин выпил остаток чая и встал:
– Можно мне идти? Я хочу отнести мисс Китти к себе в комнату, чтобы она знала, где та находится.
– Разумеется, – ответила Джулия.
Он поднял на руки кошку и вышел.
– Что ты думаешь о нашем маленьком дикаре?
– Он справится, – задумчиво произнес Рендалл. – Бенджамин упрямый дьяволенок, но отцовского сумасшествия, похоже, не унаследовал. Я познакомился с Бранфордом, когда тот был даже моложе Бенджамина, но уже и тогда становилось очевидно, что с ним что-то не так. Бенджамин неотесан. Осторожен – и не безосновательно, – но не безумен. Довольно умен: понимает, насколько улучшилось его положение, и хочет его сохранить. С образованием и при благоприятных обстоятельствах, думаю, ему всё удастся.
– Иными словами, он больше в тебя, чем в кузена, – отметила Джулия.
Именно таким она его видит? Рендалл понял, что установившееся между ними напряжение спадает.
– Полагаю, да. Уверен, леди Агнес охотно примет его в академию. Пусть он немного освоится тут, а потом отвезем его к ней на встречу.
– Она мигом превратит его в приличного юного джентльмена, – улыбнулась Джулия.
– Может, и не совсем джентльмена, – улыбнулся в ответ Рендалл. – Но близко к тому.
Одна из горничных, у которой имелись младшие братья, вызвалась присматривать за Бенджамином: ведь няньку нанимать ему было поздновато, однако кому-то следовало научить его, как вести себя в приличном семействе. Для Джулии не стало сюрпризом открытие, что на ферме Джеба Голта мальчик спал вместе с мисс Китти под одним одеялом на сеновале в сарае.
День у Бенджамина выдался утомительным, потому Джулия отправила его спать тотчас же после ужина. А он и не возражал, что вовсе не свойственно подростку и говорило о том, что он действительно устал.
После ужина Джулия и Рендалл провели тихий вечер в библиотеке. Она читала, пока муж писал письма. К своему облегчению, Джулия не услышала от Рендалла никаких нелепых намеков на то, чтобы она нашла себе новых любовников.
Когда часы пробили десять, она встала и, прикрыв рот рукой, зевнула.
– Я иду спать, но сперва проверю, как там Бенджамин. Надеюсь, он не чувствует себя слишком неуютно в настоящей кровати.
– Полагаю, пока кошка при нём, сладкий сон ему обеспечен.
Бенджамину отвели комнату в противоположном крыле от хозяйских покоев. Стараясь не разбудить мальчика, Джулия открыла дверь без стука. Горничная оставила лампу зажженной, чтобы он, если проснется, не испугался незнакомой обстановки.
Бенджамин лежал, свернувшись небольшим бугорком на кровати. Примостившаяся рядом с ним мисс Китти подняла голову и воззрилась на незваную гостью. Джулия уже собиралась уходить, когда услышала глухие рыдания.
Нахмурившись, она пересекла комнату. Бенджамин тут же натянул одеяло на голову, но сдержать всхлипов не смог. Джулия присела на краю постели и положила руку ему на плечо.
– Что случилось, Бенджамин? Слишком много перемен?
Перемены выбивали почву из под ног, даже перемены к лучшему, – уж она-то знала.
Он стянул одеяло, приоткрывая заплаканное лицо.
– Я… я думал о мамке, – сбивчиво ответил мальчик. – Что бы она подумала, увидев меня тут.
– Твоя мама была бы счастлива, – мягко заверила Джулия. – Она хотела для тебя самого лучшего.
– Самое лучшее было, пока она находилась рядом.
– Я понимаю, – вздохнула Джулия. – Я сама потеряла маму где-то в твоем возрасте. – Она погладила Бенджамина по укрытому плечу. – И я очень сильно по ней скучала. Но у меня были родные, которые заботились обо мне, и у тебя теперь они тоже есть.
Бенджамина сотрясли очередные рыдания. Выживая на ферме, он научился быть сильным, но по-прежнему оставался маленьким мальчиком. Джулия наклонилась, чтобы поцеловать его в макушку, и он кинулся к ней в объятия.
– Мамка всегда заходила поцеловать меня на ночь, – хрипло выговорил он. – А потом она умерла, и я остался один.
– Ты больше не один, Бенджамин. – Джулия обняла его крепче. Хотя он не был ей родным, она начала ощущать его таковым. И не потому, что Бенджамин мог заменить потерянного ею ребенка, а из-за него самого – сироты, что боролся за выживание. – Клянусь.
Она гладила Бенджамина по голове, и тот, успокаиваясь, стал потихоньку засыпать. Джулия уложила мальчика обратно под одеяло под невозмутимым взглядом зеленых глаз мисс Китти, которая во время разыгравшейся драмы даже не двинулась с места. Кошка гораздо быстрее своего хозяина привыкала к новой жизни.
Джулия бесшумно покинула комнату. Они с Рендаллом совершили большое дело, привезя Бенджамина домой. Даже Рендалл думал так же, несмотря на первоначальные сомнения.
Джулия отправилась спать со светлой надеждой в душе.
Глава 34
За неделю, проведенную в Роскомбе, Бенджамин Томас стал почти похож на молодого джентльмена. Джулия с улыбкой и волнением замечала, как пристально он наблюдает за ней и Рендаллом, копируя и манеру речи, и поведение; и возможностей для этого у него было предостаточно: они завтракали, обедали и ужинали вместе. Бен оказался поразительно смышленым малым. Деревенский говор быстро улетучился и проявлялся лишь в минуты волнения.
Ум паренька изголодался не меньше тела. Джулия занималась с мальчиком в послеполуденные часы: учила чтению и счету, давала основы истории и географии. В Роскомбе имелась хорошая библиотека, и Бенджамин, если не был занят ничем иным, обыкновенно пропадал в ней.
Рендалл по утрам брал мальчишку на верховые прогулки и рапортовал, что Бенджамин легко управляется с лошадьми и из него выйдет первоклассный наездник.
Бенджамин, в свою очередь, преклонялся перед Рендаллом. Джулия каждый вечер приходила к мальчику в комнату, чтобы подоткнуть ему одеяло. Они обсуждали, что случилось с ним за день, Джулия отвечала на вопросы, которым не было конца и края, потом целовала его и желала спокойной ночи. Понадобилось всего лишь три дня, чтобы Бенджамин перерос своё прежнее желание стать кучером. Теперь, как сообщил он Джулии по секрету, ему хотелось стать армейским офицером. Она согласилась, что такая карьера ему отлично подойдет. Но у него ещё уйма времени, чтобы принять окончательное решение.
Он пока и в школу не пошел, а она уже теряла его.
Накануне их отъезда в Лондон, Рендалл за завтраком сделал объявление:
– Бенджамин, ты усердно трудился и заслуживаешь отдых. Сегодня в деревне открывается ярмарка, и мы можем её посетить, это очень близко. Хочешь, сходим туда сегодня днем? Устроим семейную прогулку.
– О, да, сэр! – просиял Бенджамин.
Джулия не меньше обрадовалась мысли, что они трое – семья. Может, именно Бенджамин соединит их с Рендаллом? Если так, тем больше оснований любить мальчонку.
***
– Клянусь, за прошлую неделю парнишка вырос на целый дюйм, – нежно произнесла Джулия, наблюдая, как тот вместе с группой других ребятишек смеется над представлением «Панч и Джуди» [59]59
«Панч и Джуди» – традиционное уличное кукольное представление типа русского Петрушки. Его главные действующие лица: горбун Панч с крючковатым носом – воплощение оптимизма; Джуди, его жена, неряшливая и нескладная. Появилось в Англии в период Реставрации.
[Закрыть].
– По крайней мере, он немного прибавил в весе, которого ему так не хватает, – согласился Рендалл. – Восполняет утраченное за голодные времена.
– А в Уэстерфилдской академии хорошо кормят? – поинтересовалась Джулия, думая об аппетите мальчика.
– Очень. Леди Агнес знает: сытые мужчины, какого бы они ни были возраста, доставляют гораздо меньше неприятностей. – Голос Рендалла стал тише: – К нам идут знакомиться очередные соседи из мелкопоместных дворян. Вы источник огромного интереса, миледи.
– Вполне естественно. Ты же крупный землевладелец, да ещё и местный герой. Разумеется, люди счастливы, что ты наконец обосновался в Роскомбе.
Джулия улыбнулась приближающейся немолодой паре. Джентльмен представил себя и жену как сэра Джеффри и леди Бриджес, предполагая, вероятно, что по прошествии стольких лет Рендалл мог запамятовать их имена. Тем не менее семья его матери уже несколько поколений жила в Глостершире, и майора считали полноправным членом общины. Сэр Джеффри с женой были очень радушны.
Побеседовав пару минут, Бриджесы двинулись дальше, и Джулия вновь завладела рукой Рендалла. День для ярмарки выдался чудесный: солнечный, с первым осенним морозцем, – очень удачный, чтобы отпраздновать успех последней недели.
Джулия чувствовала, как потихоньку расслабляется, поскольку Рендалл больше не отпускал холодных замечаний по поводу кончины их брака. Вероятно, их безмолвные жаркие ночи заставили его передумать. Ей хотелось верить в особенность их отношений. А если это не так – она предпочитала об этом не знать.
В последующие несколько часов Джулия встретилась с головокружительно огромным числом народу. Они с Рендаллом вели себя так, как принято на ярмарках: восхищались домашним скотом и жонглерами, пока пробовали еду, предлагаемую торговцами. Сосиски на палочках Джулия обошла стороной, поскольку желудок её сегодня капризничал, однако с удовольствием отведала свежего лимонаду, яблочных пирожных и запеченного хлеба с сыром.
Бенджамин чуть ли не каждые полчаса бегал на поиски Джулии с Рендаллом, словно опасался, что они могут исчезнуть. А как только удостоверялся, что всё в порядке, снова уносился прочь, присоединяясь к местным мальчишкам.
После одного из таких мимолетных визитов, Рендалл заметил:
– Похоже, годы, проведенные рядом с Джебом Голтом, не сказались на нём губительно. Он ладит с другими ребятами, и это хорошо: ему будет легче в школе, да и в жизни вообще.
Джулия кивнула:
– Думаю, в том заслуга его матери. Первые девять лет своей жизни он провел под её крылом, и это наставило его на правильный путь. – Она подавила зевок. – Я устала. Полагаю, от общения со столькими людьми.
– Готова вернуться домой? – спросил Рендалл. – Я посмотрел здесь почти всё, что только можно, да и скоро начнет смеркаться.
– С радостью. – Она прикрыла ладонью глаза от солнца. – А куда подевался Бенджамин?
– Вон он, у палаток с развлечениями. Похоже, проверяет силу и меткость, бросая мячи.
Рендалл взял Джулию за руку, и они отправились в сторону Бенджамина.
– Он уже достаточно взрослый, чтобы, если пожелает, остаться здесь подольше и без нас. Я дам ему ещё полкроны, может, он захочет угостить пирожными своих новых друзей.
Бенджамин, всё внимание которого было направлено на цель, не заметил, как они подошли. Первым броском он попал в самую большую из трех расположенных в ряд тряпичных голов Наполеона. Послышались жидкие аплодисменты.
Пару раз подкинув в руке второй мяч, приноравливаясь к нему, Бенджамин сделал новый бросок. Среднего размера Наполеон полетел прочь.
– Отлично, парень! – выкрикнул хозяин палатки. – Ну что, совладаешь с самым мелким Бони? Он тот ещё шельмец, как пить дать.
Сощурившись, Бенджамин проверил вес третьего мяча и, собравшись с силами, швырнул его через всю палатку. Мяч угодил Наполеону прямехонько промеж глаз. И на сей раз Бенджамин удостоился более громких аплодисментов. Хозяин, если и огорчился победе мальчишки, ничем себя не выдал.
– Что ж, выбирай себе подарок вот с этой полки. Может, игрушечного солдатика?
Бенджамин с горящим от желания взглядом уставился на маленьких солдатиков, но всё же покачал головой.
– Мне одну из тех ленточек. Сине-зеленую.
– Ага, для дамы сердца!
Хозяин палатки вытянул из целого букета разноцветных лент длинную сине-зеленую и торжественно вручил пареньку.
Бенджамин обернулся с довольной улыбкой на лице и удивленно моргнул, увидев рядом с собой Джулию и Рендалла.
– Мы уже уходим, а ты, если желаешь, оставайся до темна.
– Неа, я пойду с вами.
Бенджамин наскоро попрощался с мальчишками, с которыми познакомился на ярмарке, и зашагал рядом с Рендаллом.
– У тебя хороший бросок, – отметил майор, когда они покинули ярмарочную площадь и шли по тропинке через лес в направлении Роскомба. – Ты играл в крикет?
– Иногда, в деревне, когда был маленьким. А в Уэстерфилдской академии играют в эту игру? – с надеждой спросил Бенджамин.
– Конечно. И в эту и во многие другие.
– Здорово. – Бенджамин робко взглянул на Джулию. – Ленту я взял для вас. Мне показалось, она очень подойдет к вашим волосам.
У Джулии замерло сердце, когда он протянул ей грошовую ленточку.
– Какая прелесть! – воскликнула Джулия и тут же обвязала ею пучок своих волос. – У тебя хороший вкус. На свой первый лондонский бал я надевала платье точно такого же цвета, а выбрала мне его дочь герцога, знающая толк в моде.
Бенджамин просиял от гордости.
– Он в самом деле славный мальчишка. И быстро обживается тут, – тихо произнесла Джулия, когда Бен вырвался вперед на тропинке.
– Надо же, какой хороший сын вышел у Бранфорда, – согласился Рендалл. – Надеюсь, Давентри примут Бенджамина. Но не станут пытаться отобрать его.
– А закон им позволяет? – тут же забеспокоилась Джулия.
– Не думаю. Давентри не был назван официальным опекуном. А я, как ещё один кровный родственник, тоже имею вес, если возникнут разногласия, – заметил Рендалл и сухо добавил: – Дядюшка вряд ли проявит горячий интерес к незаконнорожденному внуку, ведь, скорее всего, его сейчас больше волнует грядущий наследник.
– Будем надеяться.
Джулия вновь задумалась о том, что, возможно, лучше бы не рассказывать Давентри о существовании Бенджамина. Однако рано или поздно тот всё равно узнает. И, подобно Рендаллу, она лелеяла надежду, что граф будет настолько увлечен рождением нового сына, что признает внука, а прав на него заявлять не станет.
Взглянув на Рендалла, Джулия заметила, что тот сильно обеспокоен и внимательно оглядывает окружающий лес.
– Что-то не так? – спросила она.
Он коротко улыбнулся:
– Вероятно, в таких местах мне всю жизнь будет мерещиться засада. Вот они неприятные последствия военной карьеры.
Джулия посмотрела вверх на деревья. Сквозь листву проглядывали лучи заходящего солнца. Пели птицы. Сидя на ветке, цокала белка.
Донельзя мирная картина, но слова Рендалла напомнили Джулии о несчастном случае с каретой в Лондоне. Могла ли в кустах таиться опасность? Наступающий вечер теперь казался менее безмятежным.
Джулия уговаривала себя не глупить, однако невольно всматривалась в стоящую впереди лачугу без окон. Видимо, какой-то фермерский сарай, но Бенджамин почему-то миновал его бегом, и Джулию вдруг осенило, что маленькое строение вполне может служить логовом для злодеев.
– Беда одна с этим воображением, – с кривой усмешкой произнесла она, проходя с Рендаллом мимо домишки. – Сейчас, когда по твоей милости я знаю, что может нас ожидать, мне всюду чудится опасность…
Лачуга взлетела на воздух.
