Текст книги "Наконец пришла любовь"

Автор книги: Мэри Бэлоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Повисла долгая пауза, в течение которой они смотрели друг на друга, и Маргарет почему-то испугалась. Его глаза казались черными, как омут.

– Пожалуй, я скажу вам кое-что о себе, чего вы еще не знаете, мисс Хакстебл, – сказал он наконец. – Я никогда не стану принуждать вас ни к чему против вашей воли. И я бы с удовольствием вычеркнул из брачной церемонии этот глупый и пошлый момент, когда новобрачная клянется перед Богом и людьми слушаться своего мужа.

Он говорил с вкрадчивой угрозой, не вязавшейся с его словами.

– Нам лучше продолжить путь, – заявил он, оттолкнувшись плечом от ствола дерева, прежде чем она успела обдумать ответ, – если мы не хотим опоздать к чаю.

–Мне показалось, – заметила она, – что вы хотели поцеловать меня.

– А мне показалось, – сказал он, – что вы не хотите, чтобы вас целовали.

– Вы ошиблись.

На секунду слова повисли в воздухе. Затем он снова прислонился к дереву и протянул к ней обе руки.

«О! – подумала Маргарет, преодолев расстояние между ними и вложив свои руки в его. – О, как я жажду этого поцелуя. В моей жизни была такая огромная и мучительная пустота…»

Он крепко обнял ее, прижав к себе от груди до коленей, и склонил голову, глядя ей в глаза.

– Не плачьте, – промолвил он.

– Я не… – пробормотала она и замолкла, ощутив штагу на щеках.

– Вы не хотите? – спросил он.

– Хочу, – ответила она.

И затем его губы приникли к ее губам. Колени Маргарет ослабли, а пальцы вцепились в его руки с такой силой, что могли остаться синяки. Она закрыла глаза, забыв, что нужно дышать, и ощущая сладкую боль в напрягшихся маковках грудей, прижатых к его груди.

Когда он оторвался от ее губ, она не сразу пришла в себя.

– Извините, – произнесла она, охваченная смущением. – Прошло столько времени…

Его тело было твердым и мускулистым, как ей запомнилось по прошлому разу.

Боже, неужели это было всего лишь позапрошлым вечером?

Он поднял руки и обхватил ее лицо ладонями, касаясь подушечками больших пальцев уголков ее губ. Затем склонил голову и прижался губами к ее губам. Вначале его губы были сомкнуты, затем она почувствовала дразнящие прикосновения его языка. Он обвел контур ее губ, ткнулся посередине и скользнул внутрь, наполнив ее своим теплым вкусом и вызвав отклик во всем ее теле.

Его руки скользнули вниз, обняв ее за плечи и талию, а она крепко прижалась к нему, обвив руками его шею и спину.

Позже ей пришло в голову, что это было весьма страстное объятие. Его руки не блуждали по ее телу, его губы не покидали ее лица, но она чувствовала себя так, словно ее захватил ураган. Она чувствовала себя более живой, более женственной и более воодушевленной, чем когда-либо в течение долгого, долгого времени.

Возможно, чем вообще когда-либо в жизни.

Когда она осознала, что все кончилось, его руки лежали на ее талии, а ее руки на его плечах. Он снова смотрел на нее с непроницаемым, как всегда, выражением.

– Боюсь, я не слишком искусна, – сказала она.

– Я не жалуюсь, – отозвался он. – Кстати, хотел бы вас предупредить, мисс Хакстебл… Мэгги. Если вы выйдете за меня замуж, вам лучше хорошенько выспаться перед свадьбой. Я обещаю вам бессонную брачную ночь.

Их взгляды скрестились, затем Маргарет решительно отстранилась и принялась расправлять складки муслинового платья, надетого под спенсер.

Она не выйдет за него только потому, что в его устах слова «брачная ночь» звучат как самое желанное предвкушение на свете. Или потому что она наслаждалась его поцелуем более чем… Более чем всем, что могло прийти ей в голову в данный момент. Или потому, что она хочет большего и знает, что будет мечтать о продолжении.

Она играет с огнем и может опалить крылышки.

Но каково это – брачная ночь с графом Шерингфордом?

И каково это быть женой признанного распутника?

– Мы опоздаем к чаю, – бодро произнесла она, – если не поторопимся.

– Если ваши щеки останутся такими же румяными, – галантно отозвался он, – моя мать будет очарована, даже если мы опоздаем.

Он подставил ей свой локоть, и она взяла его под руку.

Мисс Хакстебл была чопорна, строга и рассудительна. Прошлым вечером она даже сделала ему замечание, когда он употребил имя Господа всуе. И целовалась она как новичок в этом деле. Правда, она довольно пылко откликнулась, но ведь он не требовал многого. И она не проявляла инициативы. Каким бы ни был ее опыт, он был либо настолько давнишним, что она все забыла, либо таким мизерным, что ей было нечего помнить.

Дункан готов был побиться об заклад, что мисс Маргарет Хакстебл и Дью – с которым он обменялся парой слов в парке этим утром – только раз повалялись в сене перед тем, как тот отбыл в действующую армию. Ей очень повезло, что все обошлось без нежелательных последствий.

Когда они свернули на Керзон-стрит, Дункан спросил себя, действительно ли это та женщина, на которой он хочет жениться. Это был риторический вопрос. Конечно, нет, но и другой женщины тоже не было.

Утром он получил письмо от миссис Харрис. Она умела читать и писать в отличие от своего супруга. На прошлой неделе Тоби упал с дерева, растянул лодыжку и набил на лбу шишку впечатляющих размеров. Хотя он чудесным образом оправился, как заверила его лордство миссис Харрис, они тем не менее сочли разумным вызвать врача, а тот счел разумным выписать лекарство, которое стоит денег. И конечно, при падении Тоби порвал бриджи на коленях, так что они не подлежат починке.

Старина Тоби! С ним все время что-то случалось, как с любым маленьким озорником, таким же озорником, каким был он сам в детстве.

Как-то раз Тоби настоял на том, чтобы перелезть через забор без помощи взрослых, хотя его предупреждали, что доски шершавые и нужно быть осторожным. Тоби забрался на забор и, возбужденно выкрикнув: «Смотрите на меня!» – спрыгнул вниз. Он прихватил с собой часть забора в виде огромной занозы в мягком месте и порвал бриджи сзади – а не на коленях, как сейчас. Если бы Дункан не поймал его на лету, он бы вывозился с ног до головы в жидкой грязи, поджидавшей его на земле за забором. А еще был случай, когда Тоби шлепал по весенним лужам, хотя ему не разрешали этого делать, и поскользнулся, не заметив лед под слоем воды. А еще…

Вспоминать можно было бесконечно. Но у Дункана были более животрепещущие темы для размышлений, чем ранка, оставшаяся после вытащенной занозы, дрожавшая нижняя губа, отчаянные усилия не заплакать и жалобный голосок, упрашивавший не рассказывать маме, чтобы не огорчать ее. Или мокрое тельце, прижавшееся к Дункану в поисках тепла после купания в ледяной луже, когда они возвращались домой, детские ручки, обвившие его шею, и просьбы ничего не рассказывать маме. Хотя, разумеется, это было последнее, что Дункан собирался делать.

– Моя мать, – предупредил Дункан мисс Хакстебл, когда они подошли к дому, – непременно заговорит о свадьбе.

– Знаю, – отозвалась она. – Я постараюсь объяснить ей, что свадьбы, возможно, не будет.

– Это непросто, – заметил он. – Если моя мать что-то вбила себе в голову, ее невозможно разубедить. Она спит и видит, как бы устроить мое счастье.

– Все матери таковы, – сказала она. – А также старшие сестры, которые заменяют матерей для своих младших сестер и братьев. Я прекрасно понимаю чувства вашей матери. Должно быть, вы причиняли ей невыносимые страдания в последние пять лет.

Дункан иронически приподнял брови. Его мать была тщеславной и легкомысленной. Конечно, она любила его, но вряд ли ее чувства были настолько глубоки, чтобы страдать годами.

– У вас скептический вид, – заметила она, – словно вы сомневаетесь в этом. Хотя не думаю, что я ошибаюсь.

– В таком случае, – сказал он, – не заставляйте ее страдать, мисс Хакстебл. Выходите за меня замуж.

Она открыла рот, собираясь ответить, но они уже прибыли. Должно быть, за их приближением наблюдали. Входная дверь распахнулась раньше, чем они поднялись по ступенькам, явив дворецкого сэра Грэма. За ним показалась мать Дункана, задушевно улыбаясь мисс Хакстебл и протягивая к ней обе руки. Она втянула ее внутрь и стиснула в коротком объятии.

Дункан с таким же успехом мог быть невидимкой.

Глава 10

Маргарет оказалась в теплых мягких объятиях, благоухающих явно дорогими духами с цветочным запахом.

– Мисс Хакстебл, вы позволите мне называть вас Маргарет? – спросила леди Карлинг, взяв девушку под руку и увлекая ее в сторону лестницы. – Не могу выразить, какой счастливой вы меня сделали. Я едва сомкнула глаза прошлой ночью. Спросите у Грэма. Впрочем, его нет дома. Этот несносный человек говорит, что я веду себя глупо, поскольку вчера вы ясно сказали, что не помолвлены с Дунканом. С какой стати, сказал он, вам быть помолвленной с ним, ведь вы сестра графа Мертона, известная как разумная и добродетельная особа, и можно только удивляться, что вы пригласили моего сына в ложу вашего деверя. На что я указала ему, что это как раз доказывает, что на самом деле вы помолвлены, просто решили не спешить с объявлением о помолвке. Но мне вы можете рассказать все. Ведь я буду вашей матерью.

К тому времени, когда она замолкла, чтобы перевести дыхание, они уже добрались, очевидно, до гостиной и лакей, поджидавший там, распахнул перед ними двери.

Граф Шерингфорд вошел следом за ними.

Это действительно оказалась гостиная, и чайные принадлежности уже стояли на столике. Как только они вошли, кокетливо одетая горничная наполнила три чашки и вышла из комнаты.

– Но, мадам, – возразила Маргарет, – я еще не сказала, что выйду замуж за лорда Шерингфорда… и, возможно, никогда не скажу.

– Никогда не следует, – подхватила леди Карлинг, – выглядеть слишком заинтересованной. Я дважды отказывала отцу Дункана, прежде чем принять его предложение, хотя была влюблена по уши. И один раз Грэму, хотя это не считается, поскольку он сразу же завил, что мы поженимся, вместо того чтобы попросить моей руки. Вы можете вообразить себе что-нибудь подобное, Маргарет? Некоторые считают его черствым, и это неудивительно, учитывая, как он себя ведет и что говорит. Но он совсем не такой, уж я-то знаю. О, присядьте сюда! – Она указала на диванчик, предназначенный для двоих. – Дункан садись рядом. Я всегда обожала тебя, дорогой, но я даже не подозревала, насколько ты благоразумен. Расскажи мне, почему ты выбрал Маргарет?

Они подчинились, и Маргарет обнаружила, что ее плечо находится так близко от плеча графа, что она ощущает исходившее от него тепло.

– Видишь ли, мама, – сказал он, – я отправился на бал к Тинделлам, чтобы подыскать себе невесту, и, столкнувшись в дверях с мисс Хакстебл, решил остановиться на ней.

Леди Карлинг подозрительно уставилась на сына, не донеся чашку до губ.

– Ладно, – вздохнула она, – можешь не рассказывать. Порой так трудно, Маргарет, добиться от Дункана толкового ответа. Почему вы отложили объявление о помолвке? Из-за его репутации, признаться, совершенно шокирующей? Но полагаю, дело не только в этом. Вы продемонстрировали немалое мужество, появившись с ним на балу у леди Тинделл, а затем в театре. Не многие женщины рискнули бы своей репутацией подобным образом.

– Мне не раз говорили, мадам, – сказала Маргарет, – что я необычайно упряма. Когда я слышу, что не следует чего-то делать, я ощущаю неодолимое желание сделать это.

– Вы мне нравитесь, – объявила леди Карлинг. – Дункан, ты уже выпил свой чай? Я бы очень удивилась, если нет. Ты всегда пьешь его огромными глотками, вместо того чтобы делать маленькие глоточки, как все цивилизованные люди.

– Выпил, мама, – сказал он.

– Тогда иди и займись чем-нибудь в другом месте, – приказала она, махнув рукой в сторону двери. – Вернешься через полчаса, чтобы проводить Маргарет домой. Нам нужно кое-что обсудить, что вряд ли тебя заинтересует.

Дункан поднялся на ноги и поклонился с непроницаемым, как обычно, выражением на смуглом лице.

– Вы извините меня… Мэгги? – спросил он.

– Конечно. – Она склонила голову, слегка нахмурившись. Неужели он пытается повлиять на нее, давая понять своей матери, что они более близки, чем на самом деле?

Но ведь она только что позволила ему поцеловать ее, не так ли? И это не был невинный поцелуй в щеку или губы. О Боже, его язык побывал у нее во рту!..

Маргарет поднесла чашку к губам, слишком поздно осознав, что ее рука дрожит.

– Маргарет, – произнесла леди Карлинг, когда они остались одни. Она выпрямилась в кресле и сложила руки на коленях, внезапно посерьезнев. – Скажите мне, почему вы тратите время на моего сына? Почему вы колеблетесь, не решаясь выйти за него замуж?

Маргарет вздохнула и поставила свою чашку с блюдцем на столик, стоявший рядом.

– Большинство людей, – сказала она, – склонны делать поспешные выводы, встречая незнакомого человека. И я не исключение. В случае с лордом Шерингфордом это тем более просто, что его репутация подмочена. Собственно, он даже не отрицает чудовищных поступков, которые он совершил пять лет назад. Но я также сознаю, что несправедливо, чтобы один опрометчивый шаг перечеркивал всю жизнь человека, особенно если это случилось давно. Наверное, я любопытна. Мне хочется узнать о нем больше. Мы действительно столкнулись в дверях. И я действительно представила его одному джентльмену как своего жениха, просто потому, что много лет назад этот джентльмен был моим поклонником и повел себя снисходительно, узнав, что я так и не вышла замуж в свои тридцать лет. Поскольку лорд Шерингфорд искал невесту, он поощрил мою ложь, а потом предложил сделать ее правдой. Ни один из нас не ожидал, что майор Дью поделится тем, о чем я сказала ему, с его друзьями, а те расскажут своим друзьям. Ведь я предупредила его, что никто не знает о помолвке, даже мои родные.

Леди Карлинг выслушала ее, не перебивая.

– Видимо, – заметила она, – Дункан надеется, что, если он удачно женится, его дед смягчится и вернет ему доход от Вудбайн-Парка.

Маргарет бросила на нее острый взгляд. Неужели она не знает?

– Маркиз Клавербрук обещал ему именно это, – сказала она, – при условии, что лорд Шерингфорд до восьмидесятилетия маркиза женится на женщине, которую он одобрит. Иначе он передаст права на Вудбайн-Парк следующему наследнику.

– Норману? – уточнила леди Карлинг. – О Боже! Он очень достойный молодой человек. Я всегда была привязана к нему. Но он из тех людей, кто никогда в жизни не совершает неправильных поступков. За что его всегда презирали и даже ненавидели его менее добродетельные братья и кузены. Дункан терпеть его не мог. Однако он был достаточно добр, чтобы жениться на Кэролайн Тернер.

– Да, – сказала Маргарет.

– Но как похоже на этого вздорного старика играть в такие игры! – раздраженно бросила леди Карлинг. – А когда ему исполнится восемьдесят? Должно быть, скоро?

– Менее чем через две недели, – ответила Маргарет.

Леди Карлинг приподняла брови.

– Бедный Дункан, – сказала она. – Дело не только в деньгах, хотя он, должно быть, в отчаянном положении. Он лишился всяких доходов и отказывается брать что-либо у меня. Ох уж эти мужчины и их глупая гордость! Он вырос в Вудбайн-Парке. Все его воспоминания связаны с этим местом. Правда, он проводил там немного времени после того, как ему исполнилось восемнадцать лет, и до бегства с миссис Тернер, но было бы нелепо ожидать, чтобы здоровый молодой человек похоронил себя в деревне. Он предпочитал Лондон, отдавая дань увлечениям молодости в компании сверстников, хотя я не слышала ни о каких диких выходках, кроме обычных проделок, характерных для мужчин его возраста. Более того, он собирался остепениться, женившись на Кэролайн Тернер и поселившись в родовом поместье. И вдруг этот импульсивный и очень глупый поступок, из-за которого он, похоже, будет страдать всю оставшуюся жизнь.

– Когда лорд Шерингфорд пришел к нам вчера, чтобы сделать мне официальное предложение, – сказала Маргарет, – я объяснила ему, что мне нужно время, чтобы узнать его лучше, даже если две недели – это все время, которое у меня есть, чтобы принять решение. Конечно, с моей стороны несправедливо ставить подобное условие, поскольку это лишает его возможности найти другую невесту в случае моего отказа. Но он согласился рискнуть и дал мне время.

Леди Карлинг устремила на нее такой долгий взгляд, что Маргарет ощутила неловкость.

– Мне кое-что известно о вас, Маргарет, – сообщила она наконец. – Я знаю, что вы очень рано потеряли свою мать и лишились отца, будучи совсем юной девушкой. Я знаю, что вы взяли на себя заботы о своих младших сестрах и брате, хотя в тот момент вы не знали, что ваш брат унаследует титул и состояние графа Мертона и в конечном итоге ваша жизнь значительно облегчится. Осмелюсь предположить, что вы относитесь к своим младшим родственникам не только как сестра, но и как мать.

– В некоторых отношениях да, мадам, – согласилась Маргарет.

– Многие считают меня легкомысленным, пустоголовым созданием, – продолжила леди Карлинг. – Что мне только на руку. Так легче манипулировать людьми, особенно мужчинами. Может показаться, что я не способна на глубокие чувства. Но последние пять лет я страдала. Я говорила себе, что было бы гораздо хуже, если бы он умер, но иногда трудно переубедить себя. Если бы он умер, его душа пребывала бы в покое, как бы горько мне ни было. Он потерял все, Маргарет, из-за глупого каприза, который не подлежал исправлению, пока миссис Тернер не умерла. Он потерял свою юность, свой характер и репутацию, свой дом и состояние, свое счастье и душевный покой. А я его мать. Я не прошу вас поставить себя на мое место. Это слишком больно.

Маргарет молча ждала продолжения.

– Он рос счастливым, озорным и подвижным, словом, обычным мальчиком, – сказала леди Карлинг после долгой паузы. – Он любил животных и защищал всех, кто, по его мнению, нуждался в защите, включая слуг и деревенских мальчишек. Он ужасно страдал, когда его отец внезапно умер, мы оба страдали. Но страдание – это часть человеческой жизни, и он, конечно, оправился. Он был беззаботным, необузданным и деятельным, как это свойственно нормальным молодым людям. И вдруг, как вы только что сказали, один исключительно глупый поступок перечеркнул всю его жизнь. Наверное, я никогда не узнаю, почему он так поступил, но что случилось, то случилось. В определенном смысле его жизнь закончилась. Сомневаюсь, что последние пять лет были счастливыми для него. Во всяком случае, он не выглядит счастливым. За эти пять лет он постарел на десять. Он был красивым мальчиком. Но возможно, в конечном итоге его жизнь вернется в свое русло. Возможно, она снова станет нормальной, даже счастливой. Вы мне нравитесь. Вы лучше, чем я могла рассчитывать.

– Но я еще ничего не решила, – запротестовала Маргарет. – Наша свадьба может не состояться.

Леди Карлинг улыбнулась, хотя ее глаза подозрительно блеснули.

– Наверное, вы уйдете отсюда с убеждением, – сказала она, – что я вела себя бессовестно, прибегнув к эмоциональному шантажу, вместо того чтобы занимать вас приятным разговором, как полагается хорошей хозяйке. И вы будете совершенно правы.

Маргарет улыбнулась, оценив это признание.

– Дункан не был бессердечным повесой, которые развлекаются, бросая невинных девушек и сбегая с замужними дамами, – сказала леди Карлинг. – Он сделал это лишь однажды, причем в определенной ситуации. Я не оправдываю его, Маргарет. Как вы заметили, он и сам себя не оправдывает. Но ему тридцать лет. Умножьте тридцать на триста шестьдесят пять дней, и даже если пропустить годы, которые он отсутствовал, получится множество дней, когда он не совершал никаких низких поступков. Подумайте об этих днях, Маргарет. Они гораздо больше характеризуют моего сына, чем один-единственный день. Выходите за него замуж, если сможете, и полюбите его. А теперь позвольте предложить вам еще чашку чая и похвалить шляпку, которая была надета на вас, когда вы вошли в дом. Где вы достали такую прелестную, вещицу? Сколько бы я ни искала, я не видела ничего подходящего, кроме как на головах других дам. Грэм пришел бы в ужас, услышав, что я говорю. Он постоянно сетует по поводу счетов за шляпки, которые ему приходится оплачивать, но если бы я могла найти хотя бы одну или две действительно красивые шляпки, разве я стала бы покупать некрасивые или даже уродливые, не правда ли?

– Я купила самую обычную шляпку, – сообщила Маргарет, – и украсила ее сама.

– Это хорошая мысль! – заявила леди Карлинг. – Я просто должна заполучить вас в свои невестки, Маргарет, и не желаю слышать никаких возражений.

Они рассмеялись как раз в тот момент, когда дверь отворилась и вошел лорд Шерингфорд.

– Я выступила в твою защиту, Дункан, – сказала его мать. – Оказывается, Маргарет сама отделывает свои шляпки, поэтому мне просто необходимо, чтобы она стала моей невесткой.

– Полагаю, мама, – отозвался он, взглянув на Маргарет, которая поднялась на ноги, – этот аргумент так подействовал на нее, что она готова разрешить мне поместить объявление о помолвке в завтрашних газетах.

– Вовсе нет, несносный ты человек, – возразила леди Карлинг, – Она разрешит, когда ты убедишь ее, что брак с тобой – единственное, что сделает ее по-настоящему счастливой на всю оставшуюся жизнь. Зачем еще женщине выходить замуж и становиться собственностью мужчины, словно она вещь? Именно поэтому я вышла за твоего отца и прожила с ним счастливо почти двенадцать лет. И по той же причине я вышла замуж за сэра Грэма, пусть даже временами он напоминает сэра Ворчуна.

– Значит, – сказал Дункан, когда она поднялась на ноги, чтобы снова обнять Маргарет, – ты даешь мне свое благословение на продолжение ухаживания за мисс Хакстебл, мама?

– Не благословение, Дункан, – отозвалась леди Карлинг, – а мой материнский наказ. Мы с Маргарет чудесно поладим. Мы обе обожаем шляпки.

Выходя из дома под руку с лордом Шерингфордом, Маргарет сомневалась, что он представляет, как сильно его любит мать и как страстно она выступила в его защиту.

– Полагаю, визит, – сухо произнес он, подтвердив ее подозрения, – был весьма познавательным.

– Мне понравилась ваша мать, – отозвалась она. – Если я выйду за вас замуж, то отчасти потому, что хотела бы иметь такую свекровь.

Он только покосился на нее, не поворачивая головы.

Маргарет улыбнулась, размышляя о том, каким он был до величайшей ошибки в своей жизни. Хотя его мать не вдавалась в подробности, нетрудно было представить себе мальчика, который любил возиться с животными и стоял за них стеной, когда с ними дурно обращались, и юношу, счастливого, беззаботного и немного необузданного. В сущности, совершенно нормального, как, например, Стивен.

Изменился бы Стивен, соверши он что-нибудь столь же недостойное, как то, что совершил Шерингфорд? Наверняка. Однако разве он перестал бы быть Стивеном? Но Стивен без света и радости? И без чести?

Когда-то в лорде Шерингфорде были свет и радость.

И честь?

– Вы выглядите очень серьезной, – заметил он. – Что случилось? Вы с сожалением осознали, что не можете выйти замуж за мою мать вместо меня?

– Какая досада, не правда ли? – улыбнулась Маргарет. – Кто вы, лорд Шерингфорд? И кем вы были?

– А то, что было между, вас не интересует?

– Но ведь вы отказались обсуждать этот период?

– Да.

– В таком случае мне придется удовлетвориться тем, что было до и после.

Он не ответил, и они продолжили путь в молчании. Он вошел в Мертон-Хаус вместе с Маргарет, но не проследовал дальше холла.

– Вы собираетесь на концерт у Джонстонов сегодня вечером? – спросил он.

– Я получила приглашение, которым не могу пренебречь, – ответила она. – От наших бывших соседей по Трокбриджу, сэра Хэмфри и леди Дью. Они приехали ненадолго в Лондон и пригласили всю нашу семью.

– Вот как? – Он приподнял брови. – А галантный майор тоже там будет?

– Вероятно.

– Мой соперник? – поинтересовался он.

– Вовсе нет, – возразила Маргарет. – Я не играю в игры, милорд. Я честно сказала вам, на каких условиях выйду за вас замуж через… Сколько осталось? Двенадцать дней? Меня нисколько не интересует Криспин. Уже много лет.

– Не считая того, – сказал он, – что вы слишком бурно протестуете.

– Вы опять дерзите, – заметила она.

– Да, – согласился он. – А как насчет вечеринки у миссис Генри завтра вечером? Вы будете там?

– Уверена, что к завтрашнему дню я буду благодарна за тихий вечер дома, – сказала она. – Я всегда находила непрерывные увеселения лондонского сезона несколько утомительными.

А в этом году особенно, хотя она провела здесь всего лишь несколько дней.

– Позвольте мне проводить вас туда, – предложил он. – Миссис Генри – сестра моей матери. Она не откажет мне от дома и будет рада познакомиться с вами.

– Даже не знаю, – неуверенно произнесла Маргарет.

– Будьте справедливы, Мэгги, – сказал он. – Вы велели мне ухаживать за вами на публике и чаще встречаться наедине, чтобы лучше познакомиться. Предоставьте мне возможность делать и то и другое. Иначе целый день будет потерян, и останется всего одиннадцать дней.

– Ну ладно, – сказала она со вздохом.

В его описании вечеринка представлялась тихим, благопристойным событием. И наверняка к завтрашнему вечеру обществу надоест пережевывать то немногое, что можно сказать о ней и графе Шерингфорде.

Он склонился над ее рукой и отбыл.

Интересно, есть ли на свете такая штука, как совпадение, думала Маргарет, стоя в холле и глядя на дверь, закрывшуюся за ним. Если бы он вошел в бальный зал минутой позже, если бы она приблизилась к дверям на минуту раньше, если бы они оба оказались там одновременно, но она смотрела бы, куда идет, – они бы никогда не столкнулись. Если бы он не нуждался отчаянно в жене, а она в женихе, чтобы представить его Криспину, или если бы она услышала о помолвке маркиза Аллингема хотя бы за день до того, как это случилось, тогда они бы столкнулись, не испытав ничего, кроме смущения, и, поспешно извинившись, разошлись бы каждый своей дорогой.

Но все эти «если» слились в один момент и в одном месте – так же верно, как их тела в дверях бального зала.

Остался вопрос: было ли это совпадением?

Или нет?

Если да, то что все это означает?

Маргарет тряхнула головой и двинулась в сторону лестницы и своей комнаты.