Текст книги "Наконец пришла любовь"
Автор книги: Мэри Бэлоу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)
Маргарет снова рассмеялась.
– Гораздо приятнее слышать это от джентльмена, – сказала она, – даже если он склонен к преувеличениям.
Они направились к Кэтрин, стоявшей вместе с Ванессой и Эллиотом, но прежде чем они добрались до них, Маргарет заметила маркиза Аллингема. Он тоже увидел ее, и его лицо осветилось теплой улыбкой.
Он отошел от группы людей, с которыми разговаривал, и шагнул ей навстречу.
– Мисс Хакстебл, – сказал он, поклонившись. – Какой сюрприз! Монфор, добрый вечер.
– Милорд. – Маргарет остановилась и присела в реверансе, а Джаспер, ответив на приветствие маркиза, продолжил путь.
– Значит, вы все-таки приехали, – сказал маркиз. – А я подумал, не видя вас нигде, что вы решили остаться в поместье в этом году.
– Меня задержали дела в Уоррен-Холле вплоть до прошлой недели, – сообщила она. – Но вот я здесь и наслаждаюсь остатком сезона. Леди Тинделл, должно быть, очень довольна. Судя по количеству гостей, бал удался.
– Да, настоящее столпотворение, – отозвался он, – что всегда считалось мерилом успеха. Вы позволите сделать вам комплимент? Вы выглядите очаровательнее, чем когда-либо.
– Спасибо, – сказала Маргарет.
– Надеюсь, у вас остался свободный танец для меня. Боюсь, я приехал позже, чем мне бы хотелось.
– Вообще-то остался, – ответила она.
– В таком случае как насчет танца после следующего?
– Хорошо, – улыбнулась Маргарет. – Я буду ждать с нетерпением.
И возможно, это будет вальс, с надеждой подумала она. Маркиз прекрасно вальсировал.
Теперь ей казалось удивительным, что она не приняла его предложение в прошлом году. Даже тогда она понимала, что должна выйти замуж, если не хочет остаться старой девой и превратиться в обузу для Стивена и сестер. И даже тогда знала, что не сможет сделать лучшую партию, чем маркиз Аллингем, который ей очень нравился.
– Следующий танец еще не начался, – заметил он, бросив взгляд ей за спину. – У нас достаточно времени, пойдемте, я вас представлю ей.
Он взял ее за локоть и повернул к группе людей, с которыми разговаривал до ее появления. «Ей?»
– Дорогая, – сказал маркиз Аллингем, обращаясь к хорошенькой рыжеволосой девушке в зеленом платье, – ты знакома с мисс Хакстебл, сестрой графа Мертона? Она – мой добрый друг на протяжении нескольких лет. Это мисс Милфорд, моя невеста, ее сестра миссис Йендл…
Остальных представлений Маргарет не слышала.
«…моя невеста…»
Он помолвлен, но с другой.
Секунду-другую эта мысль отскакивала от ее сознания, не проникая внутрь – что, пожалуй, было к лучшему.
Маргарет улыбнулась – коротко и тепло – и протянула руку мисс Милфорд.
– Какой приятный сюрприз, – сказала она. – Желаю вам счастья, хотя, полагаю, в моих пожеланиях нет нужды.
Она продолжала улыбаться, кивая каждому из тех, кого представлял маркиз.
– Мы с мисс Милфорд встретились на Рождество у наших общих знакомых, – пояснил он. – И она сделала меня счастливейшим из людей, согласившись принять мое предложение накануне Пасхи. Но вы, должно быть, видели наше объявление о помолвке в «Морнинг пост», мисс Хакстебл.
– Нет, – сказала Маргарет, продолжая улыбаться. – До недавних пор я находилась в деревне. Но разумеется, я слышала об этом и очень рада за вас.
Еще одна ложь. Она начинает привыкать к неправде.
– Пары строятся к следующему танцу, – сообщила дама, чье имя Маргарет не уловила, и маркиз протянул руку мисс Милфорд.
Боковым зрением Маргарет заметила вспышку алого справа от себя. Даже не поворачивая головы, она знала, что это Криспин и что он направляется к ней, возможно, чтобы пригласить ее на танец, а возможно чтобы быть представленным маркизу Аллингему, который обручен с другой.
Ужасная правда нахлынула на нее.
Она не помолвлена.
Она не собирается быть помолвленной.
Ей тридцать лет, и она ужасно, непоправимо одинока.
Ей придется во всем признаться Криспину, который уверен, что она нуждается в его любезности, поскольку ни один другой мужчина не пожелает составить ей компанию. Ее желудок сжался от тошноты и отчаяния.
Она не в силах встретиться с ним сейчас. Просто не в силах. Не хватает еще, чтобы она разрыдалась в его объятиях.
Ей необходимо успокоиться.
Ей нужно побыть одной.
Ей нужно…
Повернувшись, Маргарет слепо направилась к выходу, стремясь оказаться в относительном уединении дамской комнаты. Она даже не стала обходить бальный зал по периметру, а поспешила напрямую, радуясь, что танцоров собралось достаточно, чтобы она не слишком привлекала внимание.
Но все равно она чувствовала себя ужасно заметной и старалась улыбаться.
Оглянувшись у дверей бального зала, Маргарет увидела, что Криспин следует за ней. Ее охватила паника. И хотя она понимала, что это нелепо, паника относилась к числу эмоций, неподвластных разуму.
Она снова повернула голову вперед, но слишком поздно, чтобы избежать столкновения с джентльменом, который стоял в дверях, закрывая путь.
На мгновение у Маргарет перехватило дыхание, а затем к панике добавилось ужасное смущение. От плеч до коленей она прижималась к мужскому телу и удерживалась на месте парой рук, сжимавших ее локти, как клещи.
– Извините, – произнесла она, запрокинув голову и упираясь ладонями в широкую твердую грудь в тщетной попытке отстраниться и обойти неожиданное препятствие.
Она обнаружила, что смотрит в очень черные, глубоко посаженные глаза, сверкавшие на узком смуглом лице, почти уродливом, с резкими чертами и такими же черными, как глаза, волосами.
– Позвольте мне пройти, – сказала она, когда его хватка немного ослабла.
– Зачем? – поинтересовался мужчина, нахально шаря глазами по ее лицу. – Что за спешка? Почему бы вам не остаться и не потанцевать со мной? А потом выйти за меня замуж и жить со мной счастливо до конца наших дней?
Маргарет изумленно уставилась на него, отметив про себя, что от него пахнет вином.
Вчера после встречи с дедом моросил дождь, и Дункану не стоило отправляться в Гайд-парк, чтобы присоединиться к модному променаду и посмотреть на потенциальных невест. А вечером балов не было. Ни одного. Во время сезона Лондон буквально изобиловал развлечениями, но в этот проклятый вечер ему не из чего было выбрать, не считая приема, который устраивала дама, известная как синий чулок, и который, вне всякого сомнения, посещали политики, ученые мужи, поэты и интеллигентные дамы, и концерта с программой, предназначенной для ценителей музыки, а не для отчаявшихся мужчин, которым нужно срочно жениться. Дункан никуда не пошел и бездарно потратил один из драгоценных шестнадцати дней. Сегодня он посетил салон Джексона, известного тренера по боксу, и опоздал на променад в Гайд-парке.
Все это напоминало сон, когда пытаешься бежать, но обнаруживаешь, что передвигаешься медленнее, чем черепаха.
Но вечером предстоял бал у леди Тинделл, и Дункан возлагал на него большие надежды. По словам его матери, это было одно из самых посещаемых событий в сезоне, поскольку леди Тинделл славилась своими обильными ужинами. Можно было не сомневаться, что там будут все, кто имел хоть какой-то вес в обществе, включая полчища юных девиц, наводнивших Лондон во время сезона в поисках мужей.
Одной этой мысли было достаточно, чтобы Дункан почувствовал себя больным.
Он не рассказал матери об ультиматуме деда, хотя понимал, что ему придется прибегнуть к ее помощи, если он не сумеет найти невесту за столь короткий срок. Его мать была знакома со всеми. И она наверняка знала, кто из девушек – и, что важнее, кто из их родителей – достаточно отчаялся, чтобы согласиться на формальное предложение мужчины с такой подмоченной репутацией и на вступление в брак в такой неприличной спешке.
На бал Дункан явился с опозданием. Наверное, это был не самый мудрый поступок, поскольку время поджимало, но он вдруг струсил: почти неизбежное следствие того факта, что ему пришлось ждать целые сутки, прежде чем приступить к осуществлению своих планов. Он задержался в «Уайтсе» после обеда, когда его компаньоны отбыли на свои вечерние развлечения, причем некоторые из них на этот самый бал. Дункан мог отправиться с ними и войти в зал практически незамеченным. Однако остался, чтобы укрепить свой дух еще одним бокалом портвейна, но быстро обнаружил, что для этого требуется несколько бокалов, а не один.
Хотя у него не было приглашения на бал леди Тинделл, Дункан не боялся, что ему дадут от ворот поворот – во всяком случае, не после нескольких бокалов портвейна. В конце концов, он граф Шерингфорд. А те, кто помнит скандал пятилетней давности, наверняка будут сгорать от любопытства, желая узнать, что случилось с ним за эти годы и как он будет вести себя теперь, вернувшись назад.
Внезапно он задался вопросом, приехал ли кто-нибудь из Тернеров в Лондон в этом году, и от души понадеялся, что нет. Не слишком приятно столкнуться лицом к лицу с кем-нибудь из них, в особенности с Рэндольфом Тернером, которому он наставил рога.
На балу ему не отказали в приеме. Хотя, конечно, он прибыл достаточно поздно, чтобы у входа не оказалось встречающих и даже мажордома, который мог бы объявить его имя. Дункан вошел в бальный зал, оставив свою шляпу и трость внизу на попечении лакея, и огляделся по сторонам.
Он стоял на самом виду, ожидая услышать возмущенный ропот, преимущественно дам, требующих исторгнуть его из ярко освещенного зала во тьму. Этого не случилось, хотя его появление привлекло внимание, о чем свидетельствовали любопытные взгляды и возбужденное жужжание голосов справа от него.
Дункан проигнорировал и то и другое.
На балу действительно было настоящее столпотворение. Если бы все гости решили танцевать, им пришлось бы раздвинуть стены зала. А если бы все они набросились на него… его раскатали бы в лепешку.
Он появился в перерыве между танцами, но в центре зала уже собрались пары, готовясь к следующему танцу. Отлично! Он сможет не спеша изучить потенциальных невест, тем более что жужжание голосов справа от него не переросло в возмущение всего зала.
Со своего места Дункан мог видеть Кона Хакстебла и еще нескольких знакомых, но не сделал попытки подойти к ним. Он будет слишком вовлечен в разговор и, возможно, позволит увлечь себя в комнату, отведенную для карточных игр. И сделает это очень охотно, видит Бог. С каждой секундой его настроение становилось все более мрачным. Дункан выругался про себя. Этого не должно было случиться!
Он не собирался жениться сейчас – а возможно, никогда. И уж точно не собирался приезжать в Лондон, по крайней мере в этом году.
Черт побери, с чего начать?
В зале было полно женщин, хорошеньких и невзрачных, юных и немолодых, оживленных и апатичных. Последние, как подозревал Дункан, не пользовались успехом. Большинство из них стояли в стороне, без всяких признаков кавалеров, хотя танцы должны были вот-вот возобновиться. Пожалуй, ему следует сосредоточить свое внимание на них.
Что за дьявольский способ выбора невесты! Выбрать самую унылую на вид и предложить скрасить ее жизнь. Предложить ей выйти замуж за мужчину, который бросил свою невесту буквально у алтаря, чтобы сбежать с женой ее брата и прожить с ней в грехе почти пять лет. За мужчину, который не собирался жениться, но был вынужден сделать это перед угрозой нищеты. За мужчину, который более не верит в романтическую любовь и никогда не отличался верностью. За мужчину, имеющего внебрачного ребенка, которого он не желает прятать в деревенской глуши.
Дункан прищурился, вглядываясь в юную особу с волосами неопределенного цвета и, если глаза его не обманывали на таком расстоянии, с плоской грудью и неправильными чертами лица. Девушка заметила его пристальный взгляд и начала проявлять признаки нервозности, когда какой-то объект врезался в Дункана.
Столкновение чуть не свалило его с ног. Неужели его все-таки решили выставить с бала таким оригинальным способом? Он схватил объект обеими руками, чтобы не опрокинуться навзничь, – какое эффектное возвращение в высшее общество! – и понял, что это человеческое существо.
Точнее, женское.
И очень женственное.
Женщина была щедро одарена природой, с восхитительными изгибами тела и темными волосами, источавшими слабое благоухание. А когда она подняла голову, чтобы извиниться, его взору явилось лицо, достойное ее тела. У нее были большие, широко распахнутые глаза, нежная, как фарфор, кожа и идеальные черты. Она была само очарование, с макушки до кончиков пальцев ног.
Дункан прижимал ее к себе дольше, чем это было необходимо, и намного дольше, чем это было разумно в таком публичном месте, если учитывать, что его неожиданное появление уже привлекло достаточно внимания. Но она наверняка бы упала, если бы он отпустил ее раньше, рассудил он.
И у нее были длинные ноги, он мог чувствовать их сквозь платье.
Женщина была пышной и красивой и благодаря счастливому случаю прижималась к его телу. Вряд ли нормальный, полнокровный мужчина мог желать большего, разве что уединения и мягкой постели.
Единственным недостатком, который он нашел в ней, по крайней мере в данный момент, был ее возраст. Она выглядела как его ровесница, разве что на пару лет старше или младше. Для женщины это был солидный возраст. А это означало, что она наверняка замужем. Можно было не сомневаться, что ее увели с ярмарки невест, как только она там появилась, лет десять – двенадцать назад, и вполне возможно, что она уже обзавелась целым выводком детей. А жаль. Судьба всегда любит пошутить. Не стоит рассчитывать, что все будет настолько легко и так благополучно закончится.
Впрочем, на ее руке, упиравшейся в его грудь, не было кольца.
Все эти мысли и наблюдения пронеслись у него в голове в течение нескольких секунд, пока он держал ее в своих объятиях.
– Позвольте мне пройти, – сказала женщина, зардевшись и еще больше похорошев, если это было возможно.
Она уперлась ладонями в его грудь и сделала попытку освободиться.
Пожалуй, не будет большого вреда, если он попытает счастья.
– Зачем? – спросил Дункан. – Что за спешка? Почему бы вам не остаться и не потанцевать со мной? А потом выйти за меня замуж и жить со мной счастливо до конца наших дней?
Она замерла и изумленно уставилась на него. Затем ее изящные брови приподнялись, придав ее лицу лукавое выражение. Недаром некоторые поэты воспевают женские брови.
– Именно в таком порядке? – поинтересовалась она.
Хм. Интригующий ответ.
Дункан сжал губы.
Ей все-таки удалось привести его в замешательство и лишить дара речи.
Глава 4
Маргарет чуть не рассмеялась, хотя скорее от истерики, чем от веселья.
Боже, что он сказал?
И что она ответила?
Услышать такое от совершенно незнакомого мужчины, да еще не слишком респектабельного на вид! Немыслимо. А что, если кто-нибудь смотрит на них? Что они подумают?
Он ослабил хватку, но не убрал руки. Маргарет могла легко высвободиться и продолжить путь в дамскую комнату. Однако не двигалась с места, ожидая, что он скажет дальше.
Мужчина сжал губы, продолжая дерзко смотреть на нее своими черными глазами.
Он явно пришел один. Инстинкт подсказал Маргарет, что он не относится к числу мужчин, с кем ей следует разговаривать, особенно не будучи официально представленной. Тем не менее вот она, стоит вплотную к незнакомому мужчине, упираясь ладонями в его грудь, а он сжимает ее обнаженные руки, виднеющиеся между длинными перчатками и короткими рукавами платья. И они стоят так дольше, чем это допустимо в обычных обстоятельствах, вместо того чтобы отскочить друг от друга, испытывая смущение и рассыпаясь в извинениях.
О Боже!
Маргарет снова попыталась оттолкнуть его, но, не встретив содействия с его стороны, уронила руки. Она почти физически ощущала обращенные на них взгляды. За ее спиной находилась половина высшего общества Лондона. Включая ее родных, а также Криспина Дью и маркиза Аллингема.
– Боюсь, что да, – произнес наконец мужчина в ответ на ее вопрос. – Видите ли, если я кинусь прямо сейчас за специальным разрешением, а потом на поиски священника, который выполнит брачную церемонию, то ко времени, когда я вернусь, этот танец наверняка закончится. И не исключено, что кто-нибудь другой очарует вас и уговорит бежать с ним в Шотландию, оставив меня с бесполезным документом в руках. Так что если мы собираемся и потанцевать, и пожениться, то придется сделать это именно в таком порядке, как бы мне ни льстила ваша готовность выйти за меня замуж без дальнейшего отлагательства.
Какой возмутительный тип, кто бы он ни был! Маргарет понимала, что она должна чувствовать себя задетой его легкомысленными словами, при всей их нелепости и остроумии.
Но она рассмеялась.
Мужчина не ответил на ее смех, продолжая пристально смотреть на нее, но наконец-то отпустил ее руки.
– Потанцуйте со мной, – сказал он, – а завтра утром я получу специальное разрешение. Обещаю.
Это была странная шутка. К тому же он не выказывал никаких признаков того, что находит свои слова забавными. Маргарет ощутила легкий озноб, хотя на ее лице продолжала играть улыбка.
Пожалуй, ей следует бежать от него со всей скоростью, на какую способны ее ноги, в дальний конец зала и оставаться там до конца вечера. Да и ее собственные слова были весьма вызывающими. «Именно в таком порядке?» Неужели она произнесла это вслух? Судя по его ответу, произнесла.
Да кто он такой, скажите на милость? Она никогда раньше его не видела. Она была уверена в этом.
Но Маргарет никуда не побежала.
– Благодарю вас, сэр, – сказала она. – Я потанцую с вами.
Что ж, лучше так, чем прятаться в дамской комнате только потому, что маркиз Аллингем, которому она трижды отказывала, решил обручиться с другой. И чтобы не разговаривать с Криспином, которому она сказала, что помолвлена.
Незнакомец склонил голову и предложил ей согнутую в локте руку, чтобы проводить ее к другим танцорам. Только тут Маргарет поняла, что танец еще не начался. Столкновение и обмен репликами, последовавший за ним, – все это заняло не более двух минут.
Рука, на которую она опиралась, оказалась очень крепкой. Шагая рядом с ним, она также отметила, что не ошиблась в своем первом впечатлении о его физической силе. Черный вечерний фрак облегал его мощный торс, как вторая кожа. Длинные ноги выглядели не менее мускулистыми. Он был выше ее на несколько дюймов, а она была высокой женщиной. Он был бы привлекательным мужчиной, если бы не резкие черты лица и чересчур смуглая кожа.
Ей вдруг пришло в голову, что он может быть опасным противником.
– Я подумал, – сказал мужчина, – что если я собираюсь получить завтра специальное разрешение, мне следует знать, как зовут мою невесту и ее адрес. Было бы досадно выбраться из постели ни свет ни заря только для того, чтобы получить отказ из-за моей неспособности назвать имя моей невесты и объяснить, где она живет.
Что за несносный человек! Он явно собирался продолжить шутку, хотя на его суровом лице не было даже подобия улыбки.
– Полагаю, что так, – согласилась она.
Оркестр заиграл веселую народную мелодию, и после короткой вступительной части, которую они станцевали вместе, они разошлись, выполняя фигуры танца с другими партнерами, что исключало возможность разговора, как нелепого, так и любого другого.
Все это совершенно неприлично, подумала Маргарет. Как он только что напомнил ей, они незнакомы. И тем не менее они танцуют друг с другом. Как, скажите на милость, она объяснит этот недочет Ванессе и Кэтрин? Или Стивену? Ведь она всегда придавала большое значение светским условностям.
Но как обнаружила Маргарет, ее это совсем не волновало. Она наслаждалась собой. Помолвка маркиза и его уверенность, что она в курсе событий, а также появление Криспина серьезно нарушили ее душевный покой. Но вот она – танцует и улыбается как ни в чем не бывало. К тому же шутка, затеянная незнакомцем, определенно была забавной.
Сколько женщин могут похвастаться, что незнакомый мужчина на одном дыхании пригласил их на танец и сделал предложение?
Ее улыбка стала шире.
– Могу я узнать, – спросил незнакомец, когда они снова сошлись в танце, – как зовут мою будущую невесту?
На секунду Маргарет испытала соблазн утаить свое имя. Но это было бессмысленно. Он может легко узнать его сам, когда закончится танец.
– Меня зовут Маргарет Хакстебл, – сказала она. – Я сестра графа Мертона.
– Отлично, – отозвался он. – Безупречное происхождение невесты имеет большое значение для брака.
– Несомненно, сэр, – кивнула она. – А вы…
Ей пришлось подождать пару минут, пока фигуры танца снова свели их вместе.
– Дункан Пеннеторн, граф Шерингфорд, – сообщил он без всякой преамбулы. – Титул, должен вас предупредить, пока вы не слишком им прельстились, носит чисто символический характер и не имеет никакой ценности, кроме удовольствия носить его. Не считая того факта, что он является ступенькой к блестящему титулу, который я унаследую, если его носитель отойдет в лучший мир раньше меня. Это совсем не обязательно, хотя мой дед, маркиз Клавербрук, на пятьдесят лет старше меня. Через пару недель ему стукнет восемьдесят.
Он рассказал о себе гораздо больше, чем она просила. Странно, что она не встречала его раньше. Хотя… граф Шерингфорд… Что-то шевельнулось в уголке ее памяти, но что именно, Маргарет не могла припомнить, не считая ощущения, что это было что-то не слишком приятное, что-то скандальное.
– И куда мне следует прийти завтра, мисс Хакстебл, – поинтересовался он, – со специальным разрешением на брак?
Маргарет снова заколебалась. Но ему хватит пары минут, чтобы узнать это самому, когда они расстанутся.
– В Мертон-Хаус на Беркли-сквер, – ответила она.
Пожалуй, шутка зашла слишком далеко. Как только танец закончится, решила Маргарет, она постарается держаться от графа Шерингфорда как можно дальше. Она не намерена поощрять дерзость и фамильярность, которые он проявлял по отношению к ней до сих пор.
Надо будет осторожно навести о нем справки и выяснить, что за воспоминание тревожит ее память.
Криспин, как она могла видеть, разговаривал с Ванессой и Эллиотом. Казалось нереальным видеть его снова после стольких несчастливых лет. Маргарет не ожидала, что они встретятся после его женитьбы. Она полагала, что после войны он с женой поселится в Испании или в Рандл-Парке.
– Мисс Хакстебл, – прервал ее размышления граф Шерингфорд, – почему вы убегали из бального зала в расстроенных чувствах?
Что за бестактный вопрос! Похоже, ему совершенно неведомо, что такое хорошие манеры.
– Я не убегала, – возразила она, – и не была расстроена.
– Вы солгали дважды в одном предложении, – заметил он.
Маргарет одарила его надменным взглядом.
– Вы очень дерзки, милорд, – заявила она.
– О да, – согласился он. – Зачем тратить время на пустые любезности? Он стоил вашего расстройства?
Маргарет открыла рот для резкой отповеди. Но вместо этого покачала головой.
– Это означает «нет»? – уточнил он. – Или это значит «вы несносны»?
– Последнее, – коротко обронила она, прежде чем они снова разошлись.
Оркестр ненадолго замолк перед тем, как заиграть новую мелодию того же танца, но лорд Шерингфорд, похоже, уже натанцевался. Он взял руку Маргарет, положил ее себе на локоть и без лишних слов повел ее к небольшой полукруглой нише недалеко от дверей, где стоял удобный диванчик, никем не занятый в данный момент.
– Невозможно, – сказал он, усадив Маргарет на диван и садясь рядом, – вести серьезный разговор во время танца. Танцы вообще одно из самых нелепых занятий, изобретенных человечеством.
– Зато это одно из моих любимых занятий, – отозвалась она. – И зачем вести серьезные разговоры, когда танцуешь? Для этого есть другое место и время.
– Так что же он сделал, – спросил граф, – чтобы привести вас в такое расстройство?
– По-моему, я не говорила ничего такого, – заметила Маргарет, – что навело бы вас на подобные мысли. – Она подняла веер, висевший у нее на запястье, раскрыла его и принялась обмахивать разгоряченное лицо.
Граф помолчал, наблюдая за ней. Он сидел вполоборота, положив локоть на спинку дивана и почти касаясь пальцами ее плеча. Она могла чувствовать тепло, исходившее от его руки.
– Нетрудно догадаться, – сказал он. – Если бы дело было в лопнувшем шве на платье, то он бы разъехался еще больше при нашем столкновении.
Ей следует встать и уйти, подумала Маргарет. Ничто ее не держит. Но его настойчивые вопросы оживили воспоминания о пережитом разочаровании, и оно частично вернулось. Ведь у нее не было возможности переварить тот факт, что она никогда не выйдет замуж за маркиза Аллингема.
Конечно, она совсем не знает лорда Шерингфорда. Но иногда легче разговаривать с посторонними людьми, чем с близкими родственниками. Вряд ли она могла бы излить душу Стивену или сестрам. Маргарет не привыкла обременять их своими проблемами. Наоборот, она всегда держала свои эмоции глубоко внутри, по крайней мере отрицательные. Она всегда была старшей сестрой, заменившей им родителей. Ей приходилось быть сильной, такой, на кого можно опереться.
Она знала, что разговаривать с незнакомцами опасно. Но во всем этом вечере было что-то нереальное, и присущие Маргарет осторожность и сдержанность покинули ее.
– Вчера я сказала одному знакомому, – призналась она, – что помолвлена. Я полагала, что сегодня вечером это станет правдой. Но оказалось, что джентльмен, которого я имела в виду, обручился с другой женщиной. Мой знакомый здесь и ждет, когда я представлю его моему жениху. О Боже, все это так глупо, не правда ли?
– Почему же? – возразил он. – Этот знакомый, которого вы ввели в заблуждение, когда-то обидел вас?
Маргарет поразилась, как он мог догадаться.
– С чего вы взяли? – спросила она.
Его черные глаза не отрывались от ее лица, словно пытались проникнуть во все ее секреты.
– А зачем еще вам понадобилось сообщать ему о своей помолвке раньше времени? – Он пожал плечами. – Вам хотелось похвастаться, очевидно, чтобы досадить ему. А зачем досаждать человеку, если он не причинил вам зла в прошлом? Что он вам сделал?
– Он уехал в действующую армию, – сказала Маргарет, – а я вынуждена была жить дома с младшими сестрами и братом, оставшимися на моем попечении после смерти отца. Но перед его отъездом мы объяснились, и вера в то, что мы будем вместе, поддерживала меня в последующие годы, которые были довольно трудными, а порой даже мрачными. И вдруг я узнаю из письма его матери, что он женился в Испании.
– Понятно, – кивнул он. – И этот образец верности, как я понимаю, один из офицеров в алых мундирах, неотразимых для дамских глаз, не так ли?
– Да, – ответила она.
– А мужчина, от которого вы ожидали предложения руки и сердца? – поинтересовался граф. – Он тоже поступил непорядочно по отношению к вам?
– Я бы не сказала, – ответила Маргарет. – За последние пять лет он трижды предлагал мне выйти за него замуж. Я трижды отказывала ему, хотя мы оставались друзьями и договаривались в конце каждого сезона встретиться на будущий год. Я совсем недавно в Лондоне, поэтому не видела объявления о его помолвке и даже не слышала о ней. Я пришла на этот бал, рассчитывая… Впрочем, не важно.
Ей вдруг стало неловко, даже стыдно. То, что задумывалось как невинное объяснение ее расстроенных чувств, превратилось в подробное и унизительное признание.
– Вы слишком долго ждали, причем в обоих случаях, – сказал он. – Пусть это послужит вам уроком.
Маргарет вспыхнула и принялась яростно обмахиваться веером. Что же, она заслужила эту резкую и безжалостную отповедь. Хотя чего еще ждать от мужчин? Они всегда стоят друг за друга. Она просто обязана быть виноватой в том, что потеряла обоих поклонников: и Криспина, и маркиза Аллингема.
Впрочем, он имеет право так думать. Ей не следует возмущаться или чувствовать себя униженной. Ни один из них ее не бросил. Просто она заставила их слишком долго ждать.
Это был отрезвляющий опыт: посмотреть на себя глазами мужчины.
– А известно ли лихому неверному офицеру, кто тот джентльмен, с которым вы якобы обручены? – поинтересовался лорд Шерингфорд.
– О нет, – сказала Маргарет. – Я не была настолько неосторожной. Слава Богу!
Надо быть благодарной и за малые милости. Страшно даже подумать, что случилось бы, если бы она…
– В таком случае есть простое решение всех ваших проблем, – заявил граф. – Вы представите меня вашему офицеру как своего жениха и одновременно продемонстрируете другому джентльмену, что вы не ожидали, что он снова сделает вам предложение.
О, этот человек совершенно невыносим! Впрочем, когда она резко повернула голову и посмотрела на него в упор, то не заметила в его глазах и намека на веселье.
– А что вы будете делать завтра, – осведомилась она, – когда обнаружите на своем пороге моего брата и сестер, желающих знать ваши истинные намерения? И что прикажете делать мне, если я столкнусь с Криспином завтра или послезавтра? Сказать ему, что я передумала выходить за вас замуж?
Он пожал плечами.
– Я заверю ваших разъяренных родственников, что у меня самые благородные намерения, – заявил он. – А вы сможете и дальше утирать нос своему офицеру.
– Благодарю за галантное предложение, – рассмеялась Маргарет, гадая, как бы он отреагировал, если бы она поймала его на слове. – И спасибо, что составили мне компанию. Это было забавно, но теперь я должна идти…
Ей не удалось закончить фразу. Его рука, покоившаяся на спинке дивана, передвинулась и твердо легла на ее плечо, удерживая ее на месте, а его лицо придвинулось ближе.
– Один из офицеров направляется сюда, – сообщил он. – Высокий и рыжеволосый. Вне всякого сомнения, ваш бывший возлюбленный.
Маргарет не стала оборачиваться, лишь прикрыла глаза.
– Сделайте, как я сказал, – предложил лорд Шерингфорд, – и представьте ему меня как своего жениха. Это будет лучше для вас, чем признать унизительную правду.
– Но вы не мой жених… – попыталась возразить она.
– Я могу им быть, – перебил ее он, – если вы этого захотите и если вы готовы выйти за меня замуж в течение следующих четырнадцати дней. Но мы можем обсудить детали позже, на досуге.
Неужели он это всерьез? Не может быть. Все это так странно. Но у нее не было ни секунды на размышления. Граф устремил взгляд ей за спину и высокомерно приподнял брови, всем своим видом показывая, что он не в восторге от того, что их тет-а-тет прервали.
Маргарет повернула голову.
– Криспин, – сказала она.
– Мэг. – Он поклонился. – Надеюсь, я не помешал вам?
– Нисколько. – Ее сердце стучало так громко, что заглушало музыку и звуки голосов. – Милорд, вы знакомы с майором Дью? Могу я представить тебе графа Шерингфорда, Криспин?
Криспин снова поклонился. Лорд Шерингфорд снова приподнял брови.
– Это тот самый майор Дью, – поинтересовался он, – с которым ты была когда-то знакома, Мэгги?
Мэгги?
О Боже! Маргарет чуть не сделалось дурно. В то же время она ощутила неуместный порыв рассмеяться. Должно быть, она снова на грани истерики.
