Текст книги "Рождественская невеста"

Автор книги: Мэри Бэлоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Глава 3

Эдгар был не вполне уверен, что понимает сложившуюся ситуацию. Или верит её истории. Почему двое сопровождающих ушли домой после того, как проводили её к Гринвалдам? И она не выглядела женщиной, которую быстро утомляют приёмы. В течение вечера она становилась центром в каждой группе, к которой решала присоединиться.

Так почему же именно он?

Он сел насколько возможно дальше от нее, чтобы не вызвать подозрения, что хочет использовать ситуацию в своих интересах. Леди Стэплтон сидела в своём уголке экипажа, глядя на него в полутьме, и легко и без зла говорила о людях, которые были на вечере. Она говорила низким бархатистым голосом, с лёгкой насмешкой или чем-то похожим в улыбке, видимой в свете уличных ламп, освещающих её лицо.

Он проводит её до двери дома, думал Эдгар, убедится, что она в безопасности зашла в дом и затем вернется к Гринвалдам. Это не очень далеко. Он отклонит её возможное предложение вернуться на вечер в её экипаже. Лучше вернуться к Гринвалдам, чем сразу домой. Он не сказал Коре, что уезжает.

Но когда леди спустилась из экипажа на мостовую и убрала свою руку с его руки, она не подхватила юбку, чтобы облегчить себе четыре шага до парадной двери, а взяла его под руку.

– Вы должны зайти, мистер Доунс, и что-нибудь выпить перед возвращением, – сказала она.

Предположительно тётя, про которую она упоминала, была дома. Но насколько вероятно застать тётю не в постели в это позднее время, ведь должно быть уже за полночь, а сидящей в гостиной за вышивкой, чтобы её можно было позвать сыграть роль компаньонки? Он не был наивным. Он просто неохотно принимал очевидность его умозаключений.

Слуга открыл парадную дверь ещё до того, как стук колес экипажа затих вдалеке. Он взял шляпу и плащ Эдгара после одобрительно-оценивающего взгляда. Мужчина был так же высок, как Эдгар, но шире и лыс как полированное яйцо. Со своим сломанным носом он больше походил на боксера, чем на дворецкого.

– Вам не обязательно ждать, Хоббс, – сказала леди Стэплтон, беря Эдгара за руку и поворачивая его по направлению к лестнице.

– Хорошо, миледи, – ответил дворецкий голосом, который можно ожидать от человека, у которого в горле застряла горсть гравия.

Леди задержалась на мгновение на первом этаже, казалось, принимая какое-то решение, и поднялась на второй этаж. Эдгар должен был быть абсолютно наивным, чтобы подумать, что за дверью, возле которой она остановилась и попросила открыть кивком головы, будет гостиная. Это был жилой этаж дома. Но даже понимая это, он испытал небольшой шок, оказавшись в уютной спальне. Под ногами лежал мягкий ковер. Занавеси балдахина приоткрывали большую кровать. Покрывало аккуратно отогнуто. На туалетном столике и возле кровати горели свечи. В камине пылал огонь.

Эдгар закрыл дверь у себя за спиной и остался стоять там, где был. Это была очень женственная комната, тёплая, чистая и удобная. В воздухе витал изысканный запах духов. Это была комната очень дорогой куртизанки. Возможно, в ближайшем будущем ему предоставят непомерный счет, размышлял он. Но его это мало беспокоило.

– Итак, мистер Доунс, – Элен вошла в комнату и повернулась к нему, одной рукой опираясь на туалетный столик, она глядела почти с вызовом, подняв одну бровь в усмешке, – мне позвонить, чтобы принесли чай?

– Едва ли это необходимо. – Он направился к ней, и остановился в одном футе.

Но почему именно он? – размышлял Эдгар. Потому что она поняла, что он не джентльмен? Предложил бы ей джентльмен эскорт? Зашел бы в дом вместе с ней? Поднялся бы с ней на второй этаж?

К чёрту всё, что сделал бы или не сделал джентльмен. Она сделала свой выбор. И это произойдет сегодня. Его руки легли на талию женщины – не слишком тонкую, но, бесспорно, стройную. Он привлек её к себе, наклонил голову, раскрыл губы и, закрыв глаза, поцеловал.

Эдгар почувствовал себя в центре фейерверка, но не как зритель, а как один из его огней.

Она двигалась к нему. Не просто придвигалась ближе, а двигалась с ним. Он начинал остро осознавать её тёплые красивые изгибы, великолепные бёдра, грудь, плечи и её живот, трущийся о его мгновенно отвердевшую плоть. Одна её рука проникла под пиджак, обнимая его за талию. Пальцы другой запутались в его волосах. Её рот приоткрылся под его губами и придвинулся к нему. Тогда Эдгар сделал то, что не делал со времен своей молодости, посчитав тогда это неприятным. Он глубоко вторгся языком в её рот.

А затем они отодвинулись друг от друга и стояли, всё ещё соприкасаясь нижними частями тел, пристально глядя друг на друга и тяжело дыша. Странная улыбка застыла на её губах, а глаза горели от страсти и возбуждения.

– Я надеюсь, вы выполните своё обещание, мистер Доунс?

– Я сделаю всё возможное, мадам.

Затем она повернулась, и перед ним предстал ряд крошечных жемчужных пуговиц на платье, спускающихся вниз по её спине. Он по одной расстёгивал их, а она, подняв руки, вынимала заколки из волос. Элен придержала волосы, пока он не закончил расстёгивать платье, и только затем позволила им упасть – длинными, тёмными волнами с соблазнительными красноватыми отблесками. Эдгар осторожно потянул платье с её плеч вниз и она позволила ему упасть, перед тем как повернуться и снять бельё и чулки, пока он наблюдал за ней.

У неё была зрелая, роскошная, чувственная фигура. Она была невероятно красива. Его рот снова пересох, когда он снял пиджак и принялся расстёгивать пуговицы своего жилета.

– Ах, нет, – воскликнула женщина, отводя его руки и смеясь тем хриплым смехом, который, казалось, наконец-то был в правильной обстановке. – Вы получили удовольствие, раздевая меня, мистер Доунс. Теперь вы не должны лишать меня удовольствия сделать это для Вас.

Он слышал стук сердца в ушах, пока она раздевала его, и пытался сконцентрироваться на том, чтобы контролировать свое стремление опрокинуть её на постель и как можно быстрее получить желанное освобождение. Она делала всё неторопливо, как-будто совершенно никуда не спешила.

До тех пор пока они не оказались в кровати. Тогда она дала волю своей страсти. И не было никакой застенчивости, никаких уклонений, никакой благовоспитанной сдержанности, никаких ограничений. Руки Элен исследовали его с откровенным интересом и бурным требованием, когда он ласкал её. Её рот участвовал в исследовании тела Эдгара, двигаясь по нему, целуя, полизывая, посасывая и покусывая. Он жадно поглощал её собственным ртом, чувствуя вкус духов, пота и женщины.

Он никогда не предпочитал грубый секс. Вероятно, из-за его размеров он всегда старался быть осторожным – сдерживать свою страсть, мягко касаться, медленно опускаться и сдержанно двигаться. Но он никогда не встречал женщину, чья сила страсти могла сравниться с его, и, возможно, даже превосходила. Когда он начал перекатывать её соски между большими пальцами и основаниями указательных, она заговорила.

– Сильнее, – умоляла она. – Сильнее.

И когда он сжал, она с болью выдохнула – он прекратил, её ладони накрыли его руки и он снова сжал пальцы. Она выдохнула с болью ещё раз.

А затем она просила:

– Иди ко мне, – Её тело находилось в сумасшедшем движении. – Дай мне это, дай мне это.

Мужчина расположился между её бедер и почувствовал как ноги Элен поднялись, обвивая его, а руки крепко легли на его ягодицы. Он устроился поудобнее и крепко и глубоко вошёл в неё. Она закричала. Он перенёс свой вес на неё – весь свой вес. Он знал, чего хочет она, и знал, чего хочет он. Но ни он, ни она этого не получат, если он позволит ей спешить и извиваться под ним. Он осознавал, что именно поэтому она сильно опережает его. Это было не в его характере позволять женщине диктовать каждое движение и каждую ответную реакцию.

Она подгоняла его безумными словами, сжимая руками, мускулами бёдер и внутренними мышцами. Но он брал её без спешки, методично двигаясь глубокими, ритмичными ударами. Его сердце горело как в огне. С каждым толчком внутрь он чувствовал, что вот-вот взорвётся. Но он не мог позволить женщине управлять им.

Она умоляла его. Она проклинала его, с удивлением понял он. А затем она потеряла контроль и с дрожью рассыпалась вдребезги. Он продолжил движения, и когда она уже расслабилась, достиг собственного освобождения, издав рык удовольствия в её волосы.

Он не был полностью уверен, что будет жить, думал он, расслабленно опускаясь на её влажное, горячее тело. Он почувствовал как ослабли ноги Элен, отпуская его и как-то нашёл силы приподняться над ней, перетащить и положить её рядом с собой, перед тем как закрыть глаза и провалиться в сон.

* * *

Элен не спала. Она расслабленно лежала рядом с его горячим телом и пробовала собрать энергию, чтобы разбудить и отослать его прочь. Ей нужно было отправить Эдгара домой. Ей нужно побыть одной.

Ей нужно было обдумать всё то, что только что произошло – и чему она была причиной. Она даже не собиралась пускать его дальше гостиной. И даже остановилась на первом этаже.

Кажется, она оказалась подхвачена силой, намного большей, чем она могла контролировать. Нелепая мысль, хотя это могло случиться и раньше. Она сама решила привести его в свою постель, так же как решила в другое время.

Она глубоко вздохнула… ошибка. Она тут же почувствовала запах его одеколона и мужественности.

По крайней мере, её первое любопытство было удовлетворено. Она узнала – каково это быть с ним.

Это было опасно. Наслаждение? О, да, чересчур большое – она получила сверх того, чем могла бы управлять. Всё было под его контролем, и он забрал его у неё вполне осознанно. Она молила его? Да. Когда его вес заставлял её быть неподвижной, и он настойчиво устанавливал собственный темп. Приняв решение, она хотела, как минимум, управлять ситуацией. Она хотела защитить что-то внутри себя. Он не позволил ей этого.

Элен была в испуге. Всё что у неё было – это она сама.

У него было самое великолепное тело, какое она только могла представить. Казалось, он полностью состоял из мускулов. И эта часть его… Она закрыла глаза и медленно вдохнула. Она была растянута и наполнена. На один безумный момент она почувствовала себя девственницей, чего не могло быть. Она скорее поверила бы, что кричала.

Он был именно таким мужчиной, как она думала. Он был дельцом. Очевидно, очень успешным и богатым. Человеком, который не достиг бы успеха в деловом мире, если бы не был твёрдым, и даже беспощадным руководителем, если бы не мог сделать себя безусловным хозяином любой ситуации. Она, конечно, почувствовала это при первом же взгляде на него. Не только его внешность вызвала тот внезапный прилив желания и растущего искушения. А затем на ужине интуитивное предположение подтвердилось, когда он с легким пренебрежением на лице заявил, что раньше был адвокатом, а сейчас занимается торговлей.

Чувственные слова. Она задавалась вопросом – понял ли он, что она их так восприняла?

Она не должна была выбирать его для нарушения своих собственных и общественных правил.

Она вновь хочет его, подумала Элен. Она чувствовала как в её груди, лоне, внутренней части бедер начинает пульсировать жажда. Она хотела ощутить его вес, его мастерство. Нет, не так. Она хотела быть сверху. Хотела управлять им. Она хотела скакать на нём со своей собственной скоростью, сводить его с ума от желания, заставить его рассыпаться в экстазе так, чтобы она могла почувствовать, что отомстила за то, что он сделал с ней.

Женщина задумалась: а, смогла бы она командовать им, если бы разбудила его сейчас, пробудила в нём страсть и забралась на него сверху? Выиграла бы она в этом случае? Или он просто возобновил бы эти пугающе-контролируемые удары и продолжал бы так долго, пока вновь не послал её в счастливый и сладостный полёт? Было бы унизительно, если бы это случилось дважды.

И поразительно невероятно.

Она не хотела больше ничего столь невероятного.

Пока она воевала сама с собой, решение уже перешло в другие руки. Она не заметила, как он проснулся. И вновь возбудился. Он повернул её на спину и опустился сверху. Она почувствовала, как раздвигает ноги, поднимаясь к нему, позволяя вырваться дыханию в жалобном стоне, когда он вошёл в неё, твёрдый, длинный и толстый, скользя в её влажности. Она вновь почувствовала на себе его полный и совсем не незначительный вес, нисколько не сопротивляясь этому. Она лежала под ним, возможно, как она всегда лежала под Кристианом… но нет, не было никакого сравнения. Абсолютно ничего общего.

Элен наблюдала их соединение почти как зритель. Почти. Несомненно, было пульсирующее желание, которое она ощущала даже в то время, когда Эдгар ещё спал, и бурное нарастание страсти там, где он безжалостно двигался в ней, волнами распространяющееся в ней от лона к груди, горлу и даже позади носа. Он нашел её рот, и она открылась его языку, даже не пытаясь бороться с вторжением в её тело или с пугающим ощущением, что абсолютно вся её личность подверглась захвату.

За мгновение до того, как последние капли самообладания Элен испарились в пламени другого более мощного чувства, чего-то, что казалось почти счастьем, она подумала, что она немного боится мистера Доунса, торговца из Бристоля и выскочки. И вполне возможно, это было значительной частью его притягательности. Она никогда не боялась ни одного из мужчин. Эдгар достиг собственной кульминации через несколько мгновений после неё, как и в первый раз. Итак, он прекрасно контролировал себя даже в постели.

Она сделала ошибку. Несомненно, она сделала большую ошибку.

Они лежали рядом друг с другом, тяжело дыша, ожидая, когда упокоится биение сердец, слегка касаясь внешней поверхностью рук. Она размышляла, пытался ли он одурачить её, или его мастерство столь врожденное, что он даже не задумывается о ней, как о достойном противнике. В это момент Элен ненавидела его так же сильно, как до этого страстно желала.

Она встала с постели, неторопливо пересекла комнату на слегка дрожащих ногах, свечи еще не погасли, подняла своё ночное одеяние, которое горничная оставила на спинке стула, накинула на себя и подойдя к окну посмотрела на пустынную улицу внизу. Элен сделала тихий глубокий вдох и медленно выдохнула.

– Спасибо, мистер Доунс, – сказала она, – Вы в высшей степени хороши. Мастер, можно сказать. Но, полагаю, вы знаете об этом.

– Я с трудом могу представить себе ответ на комплимент такого рода, – ответил он.

Она взглянула на него через плечо. Он лежал на кровати, укрытый до талии, положив руки под голову. Даже столь удовлетворенной, как она сейчас, он показался притягательным.

– Вам пора уходить, сэр, – сказала она.

– Полагаю, что время позднее, – ответил Эдгар, отбрасывая покрывало и вставая с постели с поразительным для столь крупного мужчины изяществом. – Не хотелось бы, чтобы меня застали крадущимся из вашего дома на рассвете в вечернем костюме.

– Да, действительно.

Она стояла, наблюдая за тем, как он одевается. Она никогда не предполагала, что мужчина может быть столь красивым. Но он был. Конечно, был. Она бессознательно сжала руки. Он был молодым, стройным и очаровательным…

Женщина повернулась спиной к окну.

Она пожала плечами, когда Эдгар положил на них свои руки и он убрал их.

– Спасибо, – сказал он. – Это было огромное удовольствие.

– Я полагаю, вы сможете самостоятельно найти выход, мистер Доунс. Доброй ночи.

– Доброй ночи, мадам.

Она услышала, как открылась и снова тихо закрылась дверь спальни. Через минуту или чуть больше она увидела, как он вышел из парадной двери и повернул направо, двигаясь широким уверенным шагом. Она наблюдала за ним, пока он не скрылся из видимости – мужчина, совсем не боящийся тёмной пустоты лондонских улиц. Вероятно, он имел дело с худшими вещами в Бристоле, если его работа приводила его в область доков. Она будет соболезновать тому бедному разбойнику, который пристанет к мистеру Доунсу.

Интересно как его зовут, задумалась Элен. Но нет, она не хотела этого знать.

Она стояла у окна, пристально глядя на пустую улицу внизу. Теперь она полностью деградировала, подумала женщина. Она привела домой незнакомца, взяла его в свою постель и разделила с ним наслаждение. Она поддалась страсти, одиночеству и иллюзии, что где-то в этой жизни есть счастье и для неё.

И она должна быть справедливо наказана. Она знала это. Ее спальня уже казалась неестественно пустой и тихой. Она все еще могла ощущать его запах и предполагала, что этот воображаемый (хотя все это, несомненно, было) волнующий, эротичный запах, будет осуждением для нее столько, сколько она будет жить в этом доме.

Теперь она действительно стала неразборчивой. Какой и была всегда, хотя Элен никогда не была ни с кем, кроме Кристиана, до сегодняшней ночи. Сегодня её настоящая сущность проявила себя. Она закрыла глаза и прислонила голову к холодному оконному стеклу.

И она наслаждалась этим. О, как она наслаждалась этим! Секс с незнакомцем. Женщина услышала собственный стон и сжала зубы.

Она была переполнена знакомым чувством, только в этот раз более сильным, чем обычно – отвращением к самой себе. И ещё ненавистью, тупо ноющей ненавистью к человеку, который мог позволить ей искупить вину и избежать этого. В течение многих лет она терпеливо (или нетерпеливо?) ждала от него освобождения от ужасного бремени собственной вины. Но, в конце концов, всего год назад он погрузил её в неотвратимый вечный ад. Она чувствовала ненависть к человеку, который ничего не сделал, чтобы заслужить её.

Ненависть, которая вышла наружу, потому, что сама она была переполнена ненавистью к себе.

Элен почувствовала комок в горле, который искал выхода в слезах. Но она презирала слёзы. И она не даст себе этого облегчения и успокоения.

Она ненавидела мистера Доунса. Зачем он приехал в Лондон? Зачем он пришел на приём к леди Гринвалд? У него не было дел здесь, даже если его сестра была замужем за членом светского общества, даже если он сам был выскочкой. Он не был джентльменом. Он ненадолго вышел из своего мира, но успел перевернуть её.

Было несправедливо ненавидеть его. Ничто из того, что случилось, не было его виной. Его вина была только в том, что он позволил себя соблазнить.

На один момент, нет на два отдельных момента, одиночество было оттеснено назад. Теперь же оно снова было с ней, в два раза сильнее давя на плечи.

Она никогда не должна, пусть даже легким флиртом, пытаться снять этот груз. Она никогда не должна позволять себе такую роскошь, как встречаться с мистером Доунсом.

* * *

Эдгар чувствовал потрясение. То, что случилось, было абсолютным телесным и эротичным потрясением, и выходило далеко за пределы его обычного опыта. Он был полностью охвачен безрассудной страстью.

Леди Стэплтон. Он не знал её имя. Его тревожило, что он не знал о ней даже этого. Но очень близко познал каждый дюйм её тела снаружи и внутри, её секреты.

У него были женщины все эти годы. Но за исключением самой ранней молодости, он никогда не был ведом к ним одной лишь страстью. Всегда это были некоторого рода отношения. Она всегда знал их имена. Он всегда укладывал их в постель со знанием, что акт принесет ему больше удовольствия, чем им. Он всегда пытался быть внимательным и нежным, доводя их до вершины всеми доступными способами.

Сегодня вечером он понял, что никогда ещё не встречал столь страстную женщину. И он был не уверен, что хочет встретить эту или другую такую же. Он был уверен в её согласии, но все еще чувствовал неясную вину за то, как он использовал её. Он был несомненно груб.

Он питал отвращение к тому, что сделал. И чувствовал неприязнь к ней. Она ясно намеревалась завлечь его в свою кровать. Если кто и был соблазнителем сегодня вечером, то это была она. Ему не нравилась мысль, о том, что его соблазнили. Если бы они пошли ее путем, он не сомневался – она бы диктовала каждое движение их первой схватки, в том числе время и способ получения им оргазма.

Эдгар приехал в Лондон и пошел на суаре, чтобы найти себе невесту. И был представлен трём вполне подходящим кандидатурам. Он должен выбрать у кого из них искать расположения. И обручиться ещё до Рождества в Аббатстве Мобли или во время праздника. Он хотел жениться как можно скорее, и был бы ещё больше доволен собой, если бы жена прежде, чем весна перейдёт в лето, носила бы его ребенка. Он обещал это отцу, и это давно пора было сделать даже без обещания.

И хотя этим вечером Эдгар познакомился с тремя подходящими молодыми леди, он позволил увлечь себя низменной страстью незнакомкой – женщиной, чьё имя он даже не знал.

Она была леди, не куртизанка. Красивая леди, которую принимали в обществе. Очевидно, сегодняшнее поведение не было обычным для неё. Если бы это было обычным, то она не смогла бы достаточно хорошо спрятать их от острых глаз и сплетничающих языков бомонда. Значит, очевидно, что есть доля его вины в том, что случилось. Доунс пристально посмотрел на неё, когда она только появилась, и она поймала его за этим. Он свободно признал свое происхождение и существующий образ жизни за ужином и тем самым открыл ей, что является мужчиной не её круга.

Так или иначе, он соблазнил её. Он понимал, что молодые вдовы, и, возможно, те, кто уже не столь молоды, могут ощущать одиночество и чувство неудовлетворенности. Одна из его бывших любовниц была вдовой коллеги. Возможно, в конечном итоге, он даже женился бы на ней, если бы однажды она внезапно не объявила о том, что выходит замуж за капитана и должна с ним уехать.

Он поступил с леди Стэплтон неправильно. Это не должно повториться. Он задавался вопросом, должен ли он принести извинения. Возможно, нет, но он должен был ей кое-что. Завтра он посетит её. Своего рода объяснение. Он должен дать ей понять, что не презирает её за то, что случилось этим вечером.

Эдгар ожидал с нетерпением этого визита.

Лорд Фрэнсис вышел из своей библиотеки, как только Эдгар зашёл в дом. Он приподнял чашку, которую держал в руке.

– Шоколад всё ещё тёплый, – сказал он. – Проходи и попробуй немного.

Эдгар надеялся, что все уже будут в постели.

– Ждёшь меня, Фрэнсис? – спросил он, неохотно заходя в библиотеку и наполняя чашку шоколадом.

– Нет, на самом деле я жду Кору. Аннабель проснулась, когда мы на цыпочках вошли в комнату, чтобы поцеловать детей, и Кора прилегла с ней. Я полагаю, она заснула. Это уже не в первый раз. Однажды Эндрю пришел ко мне за утешением и залез ко мне в кровать, потому что его мама заснула в его постели, и для него не осталось места.

– Это вполне в духе Коры, – ответил её брат. Он чувствовал, что требуются некоторые объяснения. – Я сопровождал леди Стэплтон до дома, поскольку у неё не было сопровождения. А затем решил прогуляться по Мэйферу и подышать свежим воздухом, а не возвращаться к Гринвалдам. Несколько часов таких развлечений для меня вполне достаточно.

– Ну что ж, – сказал Фрэнсис, – доработай немного рассказ до завтрака с Корой, старина. Она пожелает узнать о каждом столбе и травинке, которые ты проходил в своей ночной прогулке. Тебе не требуется давать мне какие-то объяснения. Она женщина необычайно, ах, щедро наделённая шармом.

– Леди Стэплтон? – спросил Эдгар небрежно, будто это была новость для него. – Да, полагаю, что так.

Лорд Фрэнсис усмехнулся.

– Хорошо, – сказал он, – я собираюсь в свою одинокую постель. Ты выглядишь так, будто тоже готов лечь в свою, Эдгар. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Проклятье! Фрэнсис всё знал. Но он, в самом деле, должен был быть чрезвычайно глупым, чтобы поверить в историю с прогулкой и свежим воздухом.