Текст книги "Рождественская невеста"
Автор книги: Мэри Бэлоу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)
Глава 16
Сочельник. Для Элен это был относительно спокойный день. Хотя некоторые из взрослых совершили поездки в деревню для последних покупок, а молодежь выбралась из дома на прогулку и возвратилась с таким количеством снега на себе, какое бывает после игры в снежки. Ещё несколько отдельных пар отправились с детьми на улицу для различных занятий. Несмотря на все это, была общая атмосфера лени и ожидания вечера. Все берегли силы непосредственно для Рождества, которое начиналось вечером.
Обед был назначен на час раньше обычного. Колядовщиков ждали в течение вечера, и мистер Доунс со всеми своими гостями должен был встречать их в холле, потчевать горячим пуншем с сахаром, пряностями и печёными яблоками, а также пирогами после того, как они споют свои рождественские гимны. Позже в деревенской церкви должна была состояться праздничная служба, на которой планировали присутствовать все, за исключением, конечно, самых младших детей. Потом все соберутся в гостиной, чтобы подкрепиться горячими напитками после холодной прогулки и встречать наступление нового дня.
Само Рождество, конечно, будет безумно напряженным из-за обычных празднований и раздачи подарков, с которыми этот день всегда был связан, а также детского праздника днем и бала вечером.
Ее тесть сегодня не стал настаивать на том, чтобы Элен отдохнула после ленча, однако спросил, хорошо ли она себя чувствует. Он и все остальные, конечно, задавались вопросом, почему Эдгар уехал в Бристоль всего за два дня до Рождества, и почему к полудню Сочельника он все еще не вернулся. Элен чувствовала беспокойство и напряжение за улыбками мистера Доунса и Коры. Поэтому сама приняла решение за час до чая удалиться к себе и отдохнуть.
Она не спала, и на самом деле не устала. Первый, особенно утомительный период беременности прошёл, как она понимала. Это было больше спасение, чем отдых. В доме царствовала атмосфера нетерпеливого ожидания. Кто-то мог бы подумать, что такой многолюдный прием не пройдет без нескольких ссор и споров, некоторой зависти или даже неприязни. На самом деле не произошло ни одной ссоры, кроме нескольких незначительных среди детей.
Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Это надоедало.
Элен чувствовала себя одинокой, как и почти всю свою жизнь. Ей всегда казалось, что она стоит снаружи и заглядывает внутрь, а когда попыталась войти и стать частью "тёплых семейных взаимоотношений", то тут же совершила ужасную ошибку. Она постаралась приумножить любовь, что было лишним. Следовательно, она сама все разрушила? Все! Теперь она понимала, что если бы она оставалась терпеливой и верной Кристиану, что не было особенно трудным, поскольку он всегда хорошо относился к ней, Элен, возможно, носила бы траур по нему в течение года и все еще была бы достаточно молодой, чтобы встретить своё счастье в лице другого мужчины.
Но в таком случае она никогда не повстречала бы Эдгара, или, если бы встретила, то была бы уже замужем за кем-то другим. Может быть, так было бы лучше? Если бы она вышла замуж этой осенью и встретила его в гостиной Гринвалдов, признала бы она в нем, после одного долгого взгляда через всю комнату, того единственного человека, который сможет сделать ее жизнь полной? Единственную любовь всей своей жизни?
Элен лежала на своей постели, глядя вверх и сглотнула несколько раз.
Влюбилась бы она? Влюбилась бы она в него так безрассудно, так безвозвратно, в независимости от обстоятельств ее жизни? Были ли они созданы друг для друга? Элен это вопрос казался смешным. Она не верила в такой сентиментальный вздор. Созданы друг для друга!
А если это правда?
Как она желала, чтобы они вообще не встречались.
Если бы они не встретились, сейчас она была бы в Италии. Праздновала бы Рождество так, как привыкла. В пределах мили от нее не было бы теплой семейной идиллии. Конечно, она не была бы счастлива. Никогда не могла быть счастливой. Но Элен была бы на знакомой территории, в обществе близких людей. Управляла бы своей жизнью и судьбой. Сохранила бы свое сердце, надежно заключенным в лед.
«Приедет ли он домой сегодня?» – задавалась она вопросом. Или хотя бы к Рождеству? Ну конечно, он приедет. Он приедет хотя бы ради своего отца. Несомненно, приедет.
А что, если нет? Что, если он никогда не вернётся?
Ей казалось, что она никогда не была настолько погружена в жалость к самой себе. Элен ненавидела себя за малодушие. Нет, она ненавидела его. Да, это правда. Она ненавидела его.
Неожиданно дверь ее спальни открылась, и женщина повернула голову, чтобы посмотреть кто там. Он несколько мгновений постоял в открытом дверном проеме, посмотрел на нее, прежде чем шагнуть внутрь и закрыть за собой дверь.
Элен закрыла глаза.
* * *
Весь день Эдгар сходил с ума от беспокойства. Он сильно рисковал жизнями нескольких людей. Если бы дела пошли вкривь, то жизнь для сэра Джеральда и леди Стэплтон, также как и для Элен, стала бы неизмеримо хуже. Возможно, он разрушил бы свой брак. Его отца могли бы осудить за поведение, неподходящее для человека с претензиями на аристократизм.
Но лёд тронулся и все, что он мог теперь сделать, это попытаться направлять и контроллировать события.
Стэплтоны не передумали отправиться лишь утром. Поэтому, рано в Сочельник, они отправились в Аббатство Мобли, и должны были ехать с осторожностью по дорогам, которые были все еще покрыты снегом. Сэр Джеральд, как заметил Эдгар, был очень напряжен. Его жена была спокойна и внешне безмятежна.
За время своего короткого знакомства с ними Эдгар понял, что каждый из них чувствовал к другому глубокую и покровительственную любовь. Без сомнения они вместе нашли комфорт, мир и гармонию. Также без сомнения, они были двумя ранеными людьми, раны которых затянулись тонкой пленкой за время их брака, немногим больше года, как он предполагал, что, должно быть, почти точно совпало с рождением их сына. Но были ли раны излечены? Если нет, то эта поездка в Мобли могла снова их открыть и сделать заживание тяжелее, чем когда-либо.
Они достигли Аббатства Мобли в середине дня, уложившись вовремя. Эдгар, приехавший верхом, сам опустил ступеньки экипажа, все-таки сэр Джеральд должен был позаботиться о жене и спящем ребенке. Няня быстро прибежала из сопровождающего экипажа и взяла малыша, затем Эдгар поручил лакею сопроводить их в детскую и вызвать домоправительницу. Он повел сэра Джеральда и Леди Стэплтон в библиотеку, которая, к его счастью, была пустой, распорядился насчет закусок, и с их позволения покинул комнату.
Эдгар прошел сначала в гостиную. Элен там не было, а только его отец вместе с несколькими гостями.
– Эдгар! – Поспешила к нему Кора и взяла за руку. – Ты негодник! Как ты посмел отсутствовать в течение почти двух дней непосредственно перед Рождеством? Элен была очень расстроена, и я почти не отводила глаз от неба из страха, как бы еще одна снежная буря не воспрепятствовала твоему возвращению. Надо полагать, ты ездил в Бристоль, чтобы купить невероятный рождественский подарок для своей жены? Возможно, какую-нибудь почти бесценную драгоценность?
– Эдгар, – вторил ей отец, поднявшись с дивана, на котором он сидел и беседовал с миссис Кросс, – хорошо, что ты дома засветло. Что тебе понадобилось в Бристоле?
– Я не ездил в Бристоль, – сказал Эдгар. – Я сказал Элен, что направляюсь туда, потому что хотел сохранить в тайне истинную цель своей поездки. Мы все окружены семьей и родными, в то время как у Элен здесь только одна тетя.
Он поклонился миссис Кросс.
– Я ездил, чтобы повидать ее пасынка, сэра Джеральда Стэплтона, в Брукхёрст, и убедить его поехать со мной, и провести Рождественские дни здесь.
– Превосходно! – Мистер Доунс потер руки. – Чем больше нас будет, тем веселее. Ты сказал, пасынок моей невестки, Эдгар?
– Какая замечательная мысль, мистер Доунс, – сказала миссис Кросс.
– Сэр Джеральд Стэплтон? – голос Коры повысился почти до визга. – И он приехал, Эдгар? Один?
Кора всегда была столь же прозрачна, как недавно отполированный кристалл. Вопросы, которые она задавала, едва скрывали то, что она хотела спросить на самом деле. Эдгар посмотрел на нее и на своего зятя за ее спиной.
– Это – Рождество, – сказал он, – конечно, я привез также и леди Стэплтон, и их сына. С твоего позволения, папа. Я должен найти Элен и проводить ее в библиотеку, чтобы встретиться с ними. Ты знаешь, где она?
– Она наверху, отдыхает, – ответил мистер Доунс, – это поднимет ей настроение, Эдгар. Она была в некотором унынии, я полагаю. Но причиной этому было твое отсутствие. – Утверждение больше походило на вопрос. Но Эдгар не остался, чтобы прояснять что-либо. Он оставил комнату и мучимый мрачным предчувствием, подошел к своей спальне.
Она лежала на кровати, хотя и не спала. Их взгляды встретились на мгновение, и он понял, с ужасающей ясностью, что его и её будущее, будущее их брака, зависело от событий следующего часа. Он шагнул в комнату и закрыл дверь. Элен закрыла глаза, невозмутимо отгораживаясь от него. Казалось, она осталась равнодушна к его появлению. Возможно, вообще не соскучилась. А может надеялась, что он не вернется к Рождеству.
Эдгар сел на самый край кровати и коснулся тыльной стороной ладони ее щеки. Она все еще не открывала глаза. Эдгар склонился и нежно поцеловал ее в губы. Ему очень не хотелось заставлять Стэплтонов ждать бесконечно.
– Твой отец будет счастлив твоему возвращению, Эдгар, – сказала она, не открывая глаз. – А также Кора. Пойди и выпей с ними чаю. Как ты мог заметить, я пытаюсь отдохнуть.
– Я привез ещё гостей, – ответил он. – Они сейчас в библиотеке. Я хочу, чтобы ты встретилась с ними.
Женщина открыла глаза.
– Еще друзья? – спросила она. – Как отрадно для тебя. Я встречусь с ними позже.
Она находилась не в лучшем расположении духа, а это не сулило ничего хорошего.
– Сейчас, – сказал Эдгар – Мне хотелось бы, чтобы ты встретилась с ними сейчас.
– О, прекрасно, Эдгар. Знаешь, когда ты играешь в "супруга и повелителя", ты совершенно неотразим. Если ты соизволишь перестать так угрожающе маячить надо мной, я встану и кинусь выполнять твой приказ.
Чертовски колючая. Он отошел, чтобы встать у окна, в то время как она поднялась, поправила свое платье, посмотрелась в зеркало, и удостоверилась, что с ее волосами все в порядке.
– Я готова, – произнесла она. – Дай мне руку и проводи в библиотеку. Я буду любезной хозяйкой, Эдгар, не беспокойся. Не надо так сердито смотреть.
Он не смотрел сердито. Просто был напуган. Правильно ли он поступал? Нужно ли ее предупредить? Но если он сделает это, велика вероятность, что она категорически откажется сопровождать его в библиотеку. И что ему тогда делать?
Эдгар кивнул лакею, когда они достигли холла, и тот открыл двери библиотеки. Эдгар сделал медленный, глубокий вдох.
* * *
– Сэр Джеральд и леди Стэплтон. – Кора кружилась вокруг и смотрела на мужа с волнением в широко раскрытых глазах.
– Пасынок моей новой дочери, – сказал мистер Доунс, лучезарно улыбаясь миссис Кросс и снова заняв место около нее. – Также его жена и сын. Еще члены семьи. Было ли когда-нибудь такое же счастливое Рождество, сударыня?
– Я уверена, что никогда не знала более счастливого, сэр, – спокойно ответила миссис Кросс.
– Расскажите мне, что Вы знаете о сэре Джеральде Стэплтоне, – обратился к ней мистер Доунс.
– Я полагаю, что Эдгар скоро пригласит их к чаю, – сказала Кора.
– Да, любовь моя, – ответил лорд Фрэнсис, направляясь в ее сторону.
– О, дорогой, – произнесла она. – О чем только Эдгар думал? Возможно, он даже не знает.
Внезапно она воинственно посмотрела на группу друзей за ее мужем, которые прислушивались к ней в тишине. Она подняла свой подбородок:
– Ну, что ж, я буду вежливой по отношению к ней. Она – родственница Элен по замужеству, даже если это не кровные узы. И она гостья Эдгара и папы. Никто не должен ожидать от меня невежливого обращения.
– В противном случае, я был бы крайне разочарован в тебе, Кора, – мягко произнес ее муж.
– И почему же кому-нибудь может прийти в голову относиться к леди, жене баронета, такой же гостье в этом доме, невежливо? – поинтересовался граф Торнхилл, подняв свои брови.
– Ты не помнишь, кто она, Габриэль? – спросила его жена. – Хотя я очень надеюсь, что ты повторишь свои слова, даже когда вспомнишь.
– Леди совершила что-то опрометчивое, Дженнифер? – спросил он, хотя для всех его слушателей было очевидно, что он с самого начала очень хорошо знал ответ. – Каждый совершал опрометчивые поступки в своей жизни. Я помню время, когда ты и я были замечены целующимися целым бальным залом, полным танцующих, в то время как ты была обручена с другим человеком.
– О, браво, Габриэль, – сказал лорд Фрэнсис, поскольку графиня зарделась как маков цвет. – Остальные уже тактично позабыли тот инцидент. Хотя что-то очень схожее случилось с Корой и мной. Не то, чтобы мы целовались. Мы смеялись и держались друг за друга. Но для всего мира это выглядело так, как будто мы были поглощены страстными объятиями, и это вызвало очаровательный скандал.
– Светское общество настолько глупое, – сказала Кора.
– Сэр Джеральд и леди Стэплтон – гости в этом доме, – напомнил герцог Бриджуотер. – Также, как Стефани и я, Кора. Я не собираюсь рассматривать их через мой монокль или задирать перед ними нос. Вы можете быть спокойны.
– Конечно, – сказала герцогиня. – Алистер делает обе эти вещи в совершенстве, но он приберегает их для претенциозных людей. Я помню время, когда я превратилась почти в нищенку, Кора. Я помню страх. Мне повезло. Алистер пришел, чтобы спасти меня.
– Есть слишком много леди, которым не столь повезло, – тихо произнес маркиз Кэрью. – Инстинкт выживания один из сильнейших. Я уважаю тех, кто, дойдя до отчаяния, находит способ выжить, не прибегая к грабежу, убийству или причинению вреда кому-то еще кроме себя. Я верю, что леди Стэплтон одна из выживших.
– О, Хартли, – сказала его жена, лаская его руку. – Ты найдешь добродетель в убийце, которого собираются повесить, скажу я тебе.
– Я, конечно, попробовал бы, любовь моя, – ответил он, улыбаясь.
– Я знаю графиню Северн, – сказала Джейн, графиня Гринвалд. – Она и граф оказали поддержку Стэплтонам. Они не сделали бы так, если леди Стэплтон была бы невозможно вульгарной, не так ли?
– Вот, любовь моя, – сказал лорд Фрэнсис, кладя руку на талию Коры. – У тебя должно было быть больше веры в твоих друзей и в меня.
– Да, – согласилась она. – Спасибо. Теперь мне интересно, как бедная Элен отнесется ко всему этому. Ох уж этот Эдгар и его сюрпризы! Это напоминает поговорку о быках, бросающихся на ворота.
– Я верю, что и Эдгару, и Элен, можно доверять, – сказал лорд Фрэнсис. – Я искренне считаю, что бы ни случилось, эти двое до конца останутся преданными друг другу.
– Я надеюсь, что ты прав, – сказала Кора с громким вздохом.
– О чем это ты, Фрэнсис? – окликнул мистер Доунс через все комнату. – Об Эдгаре и моей невестке? Конечно, они преданны друг другу. Он поехал, чтобы привезти ей этот загадочный подарок, и в его отсутствии она была в подавленном состоянии. У меня есть большие надежды. Даже не надежды. Уверенность. Что Вы скажите, сударыня? – повернулся он к миссис Кросс.
– Я скажу так, сэр, – ответила она. – Если кто и сможет приручить мою племянницу, то это мистер Эдгар Доунс. И если кто и заслуживает преданности Элен, то это Эдгар Доунс.
– Совершенно верно, сударыня, – он похлопал по ее руке. – Совершенно верно. Теперь, где же это мой сын с нашими новыми гостями? Уже почти время вечернего чая.
* * *
Элен посмотрела сначала на женщину, которая стояла по одну сторону от камина. С виду очень благородная молодая особа, подумала она, стройная и хорошенькая, с умными глазами. Она улыбнулась и перевела взгляд на мужчину. Приятный вид, но от него было не очень уютно. Определенно неуютно, надо сказать.
И затем она узнала его.
Паника была похожа на тяжелый шар внутри нее, который быстро раздувался и готов был взорваться. Она повернулась, с намерением без оглядки покинуть комнату как можно быстрее. Элен поняла, что уперлась в очень широкую, мужскую грудь.
– Элен, – голос мужа прозвучал твердо, – успокойся.
Она посмотрела на него диким взглядом. Прошло одно кошмарное мгновение, а в следующий момент женщина яростно прошипела:
– Я никогда не прощу тебя за это. Позволь мне пройти. Я никогда не прощу тебя.
– У нас гости, дорогая. – Его голос и лицо были твердыми, как камень. – Повернись и поприветствуй их.
Ярость нахлынула вслед за паникой. Элен вгляделась в его лицо, ее ноздри раздувались от гнева, и потом она повернулась.
– Это Вы, Джеральд? – спросила она, смотря прямо на пасынка. – Что Вам здесь нужно?
– Здравствуйте, Элен, – ответил он.
Он выглядел таким же скромным, благородным и спокойным, как и всегда.
Она не могла поверить, что смотрела на него в течение целой секунды, не узнавая. Он почти не изменился. Вероятно, совсем не изменился.
Этот внешний вид всегда скрывал его чувства неприятия, незащищенности, неуверенности в себе.
– Я имею честь представить Вам мою жену, – сказал он. – Присцилла, леди Стэплтон. Элен, миссис Эдгар Доунс, дорогая.
Элен не сводила с него глаз.
– Мне нечего Вам сказать, Джеральд, – произнесла она, – и полагаю Вам нечего сказать мне. Я не смею просить Вас уехать. Вы – гость моего мужа. Прошу меня простить.
Она повернулась, чтобы оказаться перед той же самой широкой, твердой грудью.
– Какой ты глупый, Эдгар, – сказала она горько. – Ты думаешь, что достаточно свести нас вместе в одной комнате? Ты думаешь, что мы поцелуемся, помиримся и станем жить поживать да добра наживать? Мы, конечно, не будем целоваться. Ты глупый, настырный человек. Дай мне пройти.
– Элен, – произнес он ледяным голосом, – кое-кто был представлен тебе, а ты не ответила. Разве леди так себя ведут?
Она уставилась на него с недоверием. Он посмел учить ее манерам? И порицать ее на глазах у других людей? Она повернулась и посмотрела на женщину. Подошла к ней.
– Леди Стэплтон. Присцилла, – произнесла она спокойно, с горькой усмешкой на лице, – я прошу Вашего прощения и рада познакомиться с Вами.
– Я понимаю, – ответила женщина, спокойно глядя в глаза Элен. Ее голос был столь же совершенен, как и ее внешность. – Сначала я, так же как и Вы, не горела желанием знакомиться с Вами, когда мне это было предложено, Элен. У меня было немного причин думать о Вас хорошо.
Как она посмела!
– Тогда я должна думать, что это в высшей степени любезно с Вашей стороны преодолеть сомнения и приехать, – резко сказала Элен.
– Я сделала это ради Джеральда, – ответила леди Стэплтон. – И ради мистера Доунса, который является истинным джентльменом, и заботится о Вас.
Женщина говорила с достоинством. В ней не было ни высокомерия, ни подобострастия, и, конечно, никакой вульгарности. Только достоинство.
– Я смогла бы довольно счастливо прожить и без его заботы, – сказала Элен.
– Элен.
На сей раз, это был Джеральд. Она повернулась, чтобы посмотреть на него и увидела, что мальчик, которого она так нежно любила, превратился в мужчину.
– Я хотел тебя больше никогда не видеть. Я хотел никогда не слышать твоего имени. Естественно, я не хотел прощать тебя, но твой муж умеет убеждать.
Элен закрыла глаза. Она не могла вообразить худшего кошмара, чем этот.
– Я не могу винить тебя, Джеральд, – произнесла она, чувствуя, что весь ее боевой дух улетучивается. – Возможно, я бы попросила твоего прощения, до кончины твоего отца, или на его похоронах, или в течение времени, прошедшего с тех пор, если бы считала нанесённую обиду простительной. Но я так не считала. Поэтому и не попросила прощения, и не буду делать этого теперь. Я заберу этот проступок с собой в могилу. Я нанесла непоправимый вред твоей жизни, не добившись малого утешения для себя самой.
– Я должен поправить тебя в одном заблуждении, – сказал он, дрожащим и задыхающимся голосом. – Я вижу, что ты все неправильно понимаешь. Ты простишь меня, Присс? Я встретил мою жену при обстоятельствах, о которых, я уверен, ты знаешь, Элен. Она не по своей воле попала в эти условия, но даже среди них она оставалась веселой и скромной, доброй и достойной. Она всегда была гораздо выше меня. Если кого и следует жалеть в этом браке, то это ее.
– Джеральд? – начала леди Стэплтон, но он остановил ее поднятой рукой.
– Но не надо ее жалеть, – сказал он. – И меня тоже. Присс – любовь всей моей жизни, и сейчас у меня есть твердая уверенность, что я – любовь ее жизни. Я не имею привычку придавать огласке такие сугубо личные чувства, но я понял по твоему поведению и узнал от твоего мужа, что ты горько осуждаешь себя в том, что случилось между нами. И что ты стойко отказываешься простить себя или позволить себе хоть толику счастья. Я думал, что я все еще ожесточенный. Я думал, что никогда не прощу тебя. Но в течение прошедшего дня я понял – то были устаревшие, мелкие чувства. Ты была молода и несчастна, Господь знает, что и я никогда не был счастлив со своим отцом. И хотя молодость и несчастье не извиняют плохое поведение, они многое проясняют. Держать обиду на протяжении тринадцати лет и даже больше, само по себе непростительно. Если тебе необходимо мое прощение, Элен, то оно у тебя есть, данное свободно и искренне.
Нет. Это не могло быть так легко. Бремя лет не могло быть снятым единственной короткой речью, произнесенной этим спокойным, хорошо знакомым голосом.
– Нет, – сказала она натянуто. – Это не то, что я хочу, Джеральд. Это не в Вашей власти.
– Значит, Вы отошлете его все еще обремененным? – спросила Присцилла. – Это непросто предложить прощение и быть отклоненными. Это заставляет человека чувствовать странную вину.
– Завтра Рождество, – вышел Эдгар вперед. До сих пор он был безмолвным зрителем. Элен глубоко негодовала на него. – Мы все собираемся провести его здесь, в Аббатстве Мобли. Вместе. И сейчас время вечернего чая. Пора пройти в гостиную. Мне хотелось бы представить Вас моему отцу и другим нашим гостям, Стэплтон, леди Стэплтон.
Они не были представлены? Леди Стэплтон еще не была представлена герцогу и герцогине Бриджуотер, маркизу и маркизе Кэрью, графу и графине Торнхилл, и всем остальным? Присцилла должна была бы оскорбиться. Возможно, именно так она себя и чувствовала.
Тогда почему она приехала? Ради Джеральда? Она так его любила?
Неужели она пошла на такое унижение ради него? Для того чтобы он мог обрести спокойствие? Но Джеральд не сделал ничего, чтобы сожалеть. За исключением того, что она отказалась принять его прощение.
– Опрись на мою руку, Присс, – голос Джеральда был напряжен из-за предчувствия.
– Нет. – Элен шагнула вперед и сама взяла руку женщины. Жена Джеральд была ниже ее, изящнее. – Мы отправимся вместе, Присцилла. Я представлю Вас своему свекру, невестке и своей тете. И всем нашим друзьям.
– Спасибо, Элен, – тихо произнесла Присцилла. Если она и боялась, то никак не показывала этого.
– Я должна показать всем, что за восхитительный подарок мой муж преподнес мне в Сочельник, – сказала Элен. – Он привез моего пасынка и его жену провести Рождество со мной. И, надеюсь, моего внука. Это – сын или дочь?
– Сын, – ответила Присцилла. – Питер. Спасибо, Элен. Джеральд рассказывал мне, какой сердечной и очаровательной женщиной Вы были. Теперь я вижу, что он был прав. И Вы увидите в последующий день или два, какой он надежный, содержательный человек, и Вы простите себя и позволите ему простить Вас. Я видела достаточно страданий в свое время, чтобы знать все о масках, за которыми оно скрывается. Пора нам всем прекратить страдать.
И это непосредственно перед тем, как они вошли в гостиную, навстречу тому, что, возможно, было одним из самых суровых испытаний в жизни Присциллы.
– Я могу только восхититься Вашей храбростью, – сказала Элен. – Я подведу Вас сначала к моему свекру. Он Вам понравится, и Вы, конечно же, понравитесь ему.
– Благодарю Вас, – улыбнулась Присцилла. Но все же ее лицо было очень бледным.
