Текст книги "Записки на гитаре (ЛП)"
Автор книги: Мэри Амато
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)
Трипп ничего не отвечает.
Лайла убегает.
ДОМ ЛАЙЛЫ; 20:08.
Когда Лайла добегает до дома она видит, что папа ждет ее у двери.
– Мне совсем не нравится, что ты обманываешь. Где ты была?
Лайла заходит в дом и ставит на пол футляр.
– Пожалуйста, не раздувай из мухи слона. Я собиралась зайти к Энни, но передумала, потому что в последнее время мы не очень-то и ладим. Мне следовало позвонить и предупредить тебя. Я просто не подумала.
– Так, где же ты была?
– Просто прогулялась.
– С виолончелью?
– Я зашла в парк на Волнат и немного там посидела, – говорит она.
– Немного там посидела? И что делала?
– Просто думала. А что, нельзя сидеть в парке и думать?
– Мне не нравится твой тон, Лайла.
– Прости. Серьезно, пап. Мне жаль.
– Это совсем на тебя не похоже. Почему не отвечала на звонки?
– Отключила звук. Прости, пап. Я не знаю, что еще тебе сказать.
– Что ж, не выключай звук, Лайла. Телефон тебе нужен для того, чтоб я всегда мог с тобой связаться.
– Хорошо. Мне жаль.
– А почему ты принесла виолончель домой? Доктор Превски говорила, чтобы ты репетировала на виолончели своей матери.
– Знаю. Мистер Якоби просил всех забрать инструменты на выходные, потому что в школе будут разбирать кладовые помещения.
Он качает головой.
– Я в замешательстве. И Энни была какой-то грустной.
– Папа, Энни всегда грустная.
Кто-то звонит в дверь. Попрошайки сладостей.
– Я сама, – говорит Лайла, поднимая чашу с конфетами. – Позанимаюсь здесь, так что могу сама открывать дверь.
Звонит домашний телефон, и, к счастью, он идет к нему.
Она раздает конфеты на Хеллоуин и затем спешит отнести пустой футляр для виолончели в спальню и там достать мамину виолончель. В гостиной она ставит стул и пюпитр и только собирается начать играть, как сигналит телефон.
Трипп/ нашел медиатор.
Лайла/ очень за тебя рада.
Трипп/ прости. Сложно объяснить.
Лайла/ ну да. Мне пора.
Покраснев, Лайла откладывает телефон в сторону и поднимает смычок. В течение следующего часа она, играя, замаливает свои грехи; показывает папе, что все хорошо; перестает нервничать из-за глупой ошибки с Триппом. Она играет, потому что даже дом от нее этого ожидает.
Спустя какое-то время кто-то стучит в дверь.
Это Трипп, сильно запыхавшийся, он стоит на крыльце в желтоватом свете уличного фонаря. Прежде чем она успевает что-либо произнести, он кладет письмо в чашу, берет конфетку и уходит.
Дорогая Лайла,
Я был расстроен, а может, я просто псих, но хочу тебе рассказать про медиатор. Это из-за моего отца. Больше всего мне нравилось ходить с ним в наше место, Литл Дир Лейк. Это озеро, окруженное лесом, мы хотели построить там хижину, но я был слишком маленьким и слабым, чтобы действительно что-то строить, поэтому мы начали с малого. Мы вырыли яму и обложили ее поленьями. Потом мы подвесили на деревья что-то вроде колокольчиков. В следующий раз мы сделали почтовый ящик, что, если подумать, смешно, ведь кто додумается присылать нам туда письма? И каждый раз мы разжигали костер и ставили палатку. Днем мы плавали на лодке и ходили в походы, а по вечерам сидели вокруг костра и обсуждали, какой будет наша хижина.
Когда мы ходили туда в последний раз, в почтовом ящике была записка. В ней выражалась благодарность от какого-то парня, который с друзьями ходил в поход, они воспользовались нашим местом для костра. Он написал, что ему очень понравился наш почтовый ящик и колокольчики на деревьях. В записку он вложил гитарный медиатор. Мы подумали, что это очень здорово, и я положил медиатор в карман куртки.
Так странно, что мы не можем предугадать будущее. Мы вернулись домой, и все было хорошо. А потом, во вторник, меня на уроке математике вызвали в администрацию, и там меня ждала плачущая мама. Она вывела меня на парковку и сказала, что папа в больнице. У него произошла аневризма сосудов головного мозга. Я хотел навестить его, но она не разрешила. В ту ночь со мной дома сидела тетя, а я не мог понять, что будет. А на следующий день приехала мама и сообщила, что он умер. Я не плакал. Это казалось нереальным. А потом понаехали все эти родственники. Мой папа был евреем, а евреев хоронят быстро, так что уже на следующий день я был на кладбище, стоял в оцепенении, на мне была куртка поверх костюма, потому что было очень холодно. В какой-то момент, я засунул руку в карман куртки, а когда пальцами наткнулся на медиатор, кожу покалывало словно от тока. Вместо того, чтобы слушать раввина, я пальцами потирал медиатор, думая о времени, проведенном с папой на озере. Это был приятный островок, за который можно ухватиться. А когда гроб опустили в землю, до меня дошло. Раввин передал маме лопату, и она начала рыдать, но взяла себя в руки, и каждый раз, когда земля ударяла по крышке гроба, меня словно в грудь ударяли. Словно взрыв. Папа на самом деле умер. Он не вернется. Никогда. Впервые я ощутил эту горькую правду, и внутри меня раздирала жуткая печаль, я не знал, как с ней справиться. Я заплакал, держался за медиатор в кармане и мысленно разговаривал с папой. Я говорил, как сильно любил его, сколько радости мне приносили походы к озеру, а затем неожиданно сказал, что достану гитару и научусь играть на ней. Месяц спустя у меня была гитара.
До сих пор я никому не рассказывал про медиатор. Когда ты его уронила, мне показалось, что я умру. Я не знал, как тебе все объяснить, потому что, если бы он так и не нашелся, ты бы себя сильно винила.
Так что теперь, так как он нашелся, в целости и сохранности, я могу все объяснить.
Посветить телефоном было отличной мыслью, мисс Чет. И сегодня мы написали целую песню.
– Мистер Нечет.
ДОМ ТРИППА; 21:57.
Фары освещают окна дома, когда Трипп подъезжает к дому. Только он ставит велосипед в гараж, звонит его телефон. Он видит имя Лайлы и вместо того, чтобы зайти внутрь, садится на ступеньки перед дверью и отвечает.
– Привет.
– Привет.
– Любишь, есть конфеты на Хэллоуин? – спрашивает он.
– Нет. А надо бы. Шоколад полезен. В нем полно антиоксидантов.
– Почему ты шепчешь?
– Папа думает, что я сплю.
– Так рано?
– Ну да. Мне завтра в МОМ и на творческий вечер. И папа искренне верит, что я сплю.
– Тебе попало?
– Все нормально.
– А что с Энни?
– Это уже другая история. Она со мной не разговаривает.
– Мне жаль. – Подумав, он добавляет: – Я очень рад, что дверь открыла ты. Я как-то побаиваюсь твоего отца.
Лайла смеется.
– Почему?
– Да видел его пару раз. Он производит сильное... впечатление.
– Когда ты его видел?
– Когда он забирал тебя со школы и записывал школьные концерты.
– Да. Он умеет производить впечатление.
– Интересно... а он расстроится, если ты уедешь в Коулс?
– Он говорил, что, если я поступлю, он переедет. Он бухгалтер, так что найдет работу где угодно. Эй, спасибо за письмо. Я рада, что ты рассказал про медиатор. И прости, что взяла его. Я рада, что ты смог его найти.
– Не хотелось бы, чтобы ты считала меня психом. То есть, знаю, что ты считаешь меня странным, но не психом же.
– Эй, я загрузила на наш сайт mp3 с «Гранатовым вальсом». Гармония вышла идеально.
– Скорее бы послушать.
– Кажется, я слышу папу, – шепчет Лайла. – Лучше пойду.
– Встретимся завтра в домике на дереве?
– Не могу. Хотя, могу прийти в воскресенье.
– Не против, если я туда завтра наведаюсь?
– Для этого все и задумано.
– Спасибо.
– Пока.
Трипп заходит в дом и идет сразу же к себе в комнату. Он подключает наушники, переходит на их сайт и слушает песню. Их голоса прекрасно сочетаются, и впервые ему нравится понятие совершенства.
ПЕРВОЕ НОЯБРЯ. СУББОТА.
ДОМИК НА ДЕРЕВЕ; 16:31
ВТОРОЕ НОЯБРЯ. ВОСКРЕСЕНЬЕ.
ДОМИК НА ДЕРЕВЕ; 13:31
Трипп в домике на дереве. Сперва до него доносится хруст шагов по листве, а затем он видит саму Лайлу.
– Бу! – Он выглядывает в окно, лицо его румяное и довольное. – У меня шоколад и свежие новости.
– Да? А свежие новости хорошие или плохие?
– Частично и такие, и такие. Поднимайся, я расскажу.
– Давно ты здесь? – Спрашивает она, начиная подниматься.
– Два дня. Шучу. Я пытаюсь как можно реже бывать дома. Там отравленный воздух. – Он поднимает гитару, освобождая ей место.
– Мне тоже дома нечем дышать, – говорит она. – Вчера было очень тяжело. Мы с Энни даже не поговорили нормально, но поскольку родители нас возят в МОМ вместе, пришлось делать вид, что ничего не случилось. А за обедом папа все говорил и говорил о прослушивании в Коулс и его планах, а мне лишь хотелось сказать, что я не хочу туда поступать. Но я так не могу. И это очень напрягает. – Ее лицо выражает массу беспокойства. – А потом, когда шла сюда, думала, что вся эта история с домиком на дереве долго не продлится. Хочу сказать, скоро станет совсем холодно, и мы не сможем играть, потому что пальцы на морозе леденеют, и твоя мама отправляет тебя в Креншоу и...
Он останавливает поток ее речи.
– Во-первых, этой осенью и зимой предвещали рекордно высокую температуру воздуха, так что нашим пальцам ничего не грозит. Во-вторых, я подтяну оценки, чтобы мама не переводила меня в Креншоу. И, в-третьих, скажи отцу, что не хочешь прослушиваться в Коулс. И...
– Я не могу.
– Можешь. И, в-четвертых, вот она, свежая новость... – он изображает барабанную дробь на боку гитары. – Нас ждет выступление. – Улыбается он.
– Что?
– Слушай. – Он вытаскивает телефон и открывает электронную почту.
Кому: [email protected]
От: PomegranatePlayers
Дата: 2 ноября
Тема: свадьба
Уважаемые Млеющие,
Мы подписаны на интернет-уведомления по слову «гранат». Нам очень понравилось mp3 «Гранатового вальса». И мы хотели бы заказать у вас выступление на свадьбе, которая состоится у нас дома в субботу, 22 ноября, в полдень. Знаю, сроки сжатые. Наши знакомые музыканты, которые обычно занимаются таким, на несколько недель покинули город, так что, как только мы прослушали вашу песню и увидели, что вы в часе езды от нас, решили, что это знак свыше. Пожалуйста, дайте знать, интересует ли вас наше предложение, сколько это будет стоить.
Руби Дарлинг
Гранатовый Театр
Лоблолли, Мэриленд
Победители в номинации Лучший региональный театр
Театральной премии NETC[17]17
The New England Theatre Conference http://www.netconline.org/index.php
[Закрыть]
– Ты сам это написал, – говорит Лайла.
– Нет. Клянусь. Руби Дарлинг, кем бы она ни была. – Он передает ей телефон, чтобы она сама прочитала. – Плохая новость заключается в том, что у нас не получится, потому что в этот день у тебя прослушивание в Коулс. Но все равно, думаю это удивительно, что нас пригласили.
Лайла перечитывает письмо.
– Я очень на тебя разозлюсь, если это все-таки розыгрыш.
– Не розыгрыш.
Лайла усмехается.
– Ничего себе.
– Полностью с тобой согласен.
– Думаю, надо соглашаться, – говорит она.
– Мы не можем.
– Она написала, что это в часе езды от нас. Свадьба начнется в полдень. А мое прослушивание в шесть.
– Разве прослушивание не в Бостоне?
– Нет. У них прослушивания по всей стране. 22 ноября будет прослушивание в Вашингтоне. Я могу сказать папе, что должна кое-где быть днем, и пообещать, что вернусь вовремя. – Она раскачивается. – Хорошо. Хорошо. У нас есть план. Точнее супер план. Во-первых, ты прав – нам надо подтянуть твою успеваемость. Я тут подумала... скоро будет тест по физике и экзамен по алгебре. Так что, раз ты больше не посещаешь студию, давай будем вместе заниматься в обед. Я заменю твоего Бенджамина Фика.
– Но тогда ты не сможешь заниматься в студии.
– Гитары там больше нет, так что она мне больше не нужна. Надо будет приходить сюда, репетировать для свадьбы. Думаю, можно сказать папе, что я записалась на какую-нибудь программу, которую надо посещать по понедельникам, вторникам и пятницам после уроков, и тогда мы сможем с тобой встречаться здесь, по понедельникам, вторникам и пятницам.
Трипп улыбается.
– Да ты гений.
– Благодарю.
– Но как мы доберемся до свадьбы?
– Возьмем такси! И тогда успеем к прослушиванию.
– Вау. Это прямо настоящий план. – Лайла улыбается. – Давай петь.
КОМНАТА ТРИППА; 22:01.
<Кому: Триппу Броуди> 2 ноября
Мистер Нечет! Хочу ввести в наш супер план маленький блестящий планчик. Я должна заплатить преподавателю по игре на виолончели за следующие четыре частных урока. Но если смогу прийти только на два, сэкономленных денег хватит на оплату такси в обе стороны. Что скажешь? Ты же мой соучастник. Мисс Чет.
<Кому: Лайле Маркс> 2 ноября
Мисс Чет! Да ты все больше сбиваешься с правильного пути. Блестящий план, прямо как у Бонни и Клайда. Но я не уверен, что мы готовы играть на публике. Мистер Нечет.
<Кому: Триппу Броуди> 2 ноября
Мне кажется или я слышу цыпленка? Цып-Цып?
<Кому: Лайле Маркс> 2 ноября
Ага-ага.
<Кому: Триппу Броуди> 2 ноября
Вспомни, что ты муравьед, а не цыпленок. Мы поедем! Пришли мне адрес Руби, чтобы он сохранился у меня. Твое дело – ответить Руби, что мы согласны.
ЧЕТВЕРТОЕ НОЯБРЯ. ВТОРНИК.
КОРИДОР ШКОЛЫ РОКЛЭНД; 11:25.
Трипп/ привет, школьный смотр талантов сегодня. Вы с Энни помирились?
Лайла/ нет.
Трипп/ ты в порядке? Мне очень жаль, что я стал причиной.
Лайла/ не надо. не хочу, чтобы ты себя винил за это. ты написал Руби?
Трипп/ ага.
Лайла/ вуухуу!
ПЯТОЕ НОЯБРЯ. СРЕДА.
СТОЛОВАЯ; 11:27.
– Ты должен полюбить науки, – говорит Лайла, доставая бутерброд. – Вынужденные колебания и резонанс.
– Мисс Пикли может, что угодно превратить в горелый тост, – говорит Трипп, откусывая свой сэндвич.
Девочки, сидящие за другим столиком, наблюдают за ними, и Лайла думает, донесут ли они Энни. Лайле на это все равно. Она ставит стул таким образом, чтобы не видеть их, роется в рюкзаке и достает два карандаша. Один передает Триппу.
– Ладно, давай разберем, что будет, если ударить по ножке камертона. – Она ударяет карандашом по столу и указывает на него. – Что было во время урока?
– Мы такого не делали. Пикли не смог управиться с классом и заставил нас молча читать.
– Ладно. Колебания моего камертона подействует через воздух с некоторой силой на твой камертон. – Лайла пальцами рисует волну от своего карандаша к его. – Тогда, если наши камертоны идентичны, твой камертон будет совершать вынужденные колебания, даже если ты его и не трогал.
– Как один колокол заставляет звонить другой?
Она кивает.
– Да, и это называет резонанс. В этом явлении собственная частота, звучащая в одном объекте, передается на другой объект. Именно поэтому фразу «находит отклик» употребляют, когда с чем-то соглашаются.
Он перестает жевать.
– Хорошо. Это подтверждает мою теорию про Мление.
– Касательно неодушевленных предметов?
– Нет. То «Теория о флюидах». – Он наклоняется, отстранившись от шума столовой, и смотрит на карандаш в ее руках. – Насчет Мления. Мне кажется, что каждая душа имеет свою собственную частоту, – объясняет он. – То есть, флюиды каждой души исполняют что-то вроде своей собственной мелодии – это как твоя личная подпись. И твоя душа желает услышать эту мелодию. Мне кажется, что флюиды моей души и флюиды гитары соответствуют друг другу, и именно поэтому мне так нравится на ней играть.
Глаза Лайлы сверкают.
– То есть мои флюиды желают соединиться с флюидами, которые с ними в гармонии? И когда мне что-то очень нравится, вроде песни или красных листьев клена, это потому что песня или листья колеблются на одной частоте со мной?
Трипп улыбается и пожимает плечами.
– А почему бы и нет?
Она кивает.
– Мне это нравится. Возможно даже, это что-то объясняет.
– Например?
– Например, почему один человек нравится другому. Просто их души млеют на одной частоте.
Они наклоняются ближе друг к другу, их колени почти соприкасаются, их улыбки разгораются как пламя.
– За резонанс, – говорит он, и они чокаются карандашами, словно это бокалы с шампанским.
ШЕСТОЕ НОЯБРЯ. ЧЕТВЕРГ.
КОВРЫ И ПАЛАСЫ БРОУДИ; 17:31.
Трипп/ Я в мамином магазине. Помнишь, я рассказывал про улетный ковер?
Лайла/ Да. Бедняжка Генри!
Трипп/ Я пробил по компьютеру заказы и нашел его адрес. Планирую на завтрашний вечер одну особую доставку... Хочешь стать моей соучастницей?
Лайла/ Да! Да! Да!
СЕДЬМОЕ НОЯБРЯ. ПЯТНИЦА.
АЛЛЕЯ; 19:31.
Аллея была узкой и темной, с черной речкой, маслянистым пятном растекающейся между мусорными контейнерами и пустыми картонными коробками.
Трипп ждет под фонарем у черного входа «Ковров и паласов Броуди». Лайла показалась в конце аллеи и, заметив его, побежала. На ее коротком плаще воротник был поднят. На ней надеты черные перчатки, черный берет и, несмотря на то, что уже стемнело, черные очки на пол-лица.
Она начинает смеяться, стоит подбежать на достаточно близкое расстояние, чтобы как следует его рассмотреть.
– Мне нравится твоя маскировка, Бонни, – говорит Трипп. – Над чем смеешься? Предполагается, что я должен выглядеть как преступник. – Сказал он, поправляя черную вязаную шапочку и накладные усы.
– Ты выглядишь как душевнобольной преступник. Мне нравится.
– Вот улики. – Он хлопает по свернутому и упакованному в полиэтилен ковру.
– Ооо. Дай посмотреть!
Он поворачивает его так, чтобы она увидела гранатового цвета этикетку.
– Как у тебя получилось его достать? – спрашивает она.
– Когда у мамы был завал в делах, я притащил его сюда. Потом сказал, что мне пора, и вышел через главный вход.
– Она еще здесь? А вдруг она выйдет?
– Она никогда не пользуется черным входом. Крыс боится.
Лайла нервно озирается вокруг, отчего он смеется.
Из заднего кармана он достает клочок бумаги.
– Пункт назначения – Брэдфорд Роуд 830. Я проверил по карте, это в четырех милях отсюда. Прогулка будет долгой.
– Надо поймать такси! – предлагает Лайла.
– Ты постоянно это предлагаешь. Когда-нибудь ловила его?
– Не сама. Но мы с папой как-то ловили в Нью–Йорке.
Лайла снимает перчатку и берется за один конец ковра, а Трипп за другой.
– Поверить не могу, что делаю это, – шепчет Трипп.
– Словно труп тащим! – Она начинает смеяться.
– Тише ты!
К тому времени, когда они дотащили ковер до главной улицы, их дыхание сбилось.
– Сюда, чтобы мама не увидела нас в окно. – Он потянул ее влево.
– Так холодно, что я вижу, как ты дышишь, – говорит она. Она прикладывает пальцы к губам, словно куря сигарету. – Бонни и Клайд всегда курят после ограблений.
Через несколько минут им удается поймать такси. Стоит машине подъехать к обочине, Лайла снимает очки и указывает на усы Триппа.
– Быстро! Мы должно выглядеть нормальными иначе это вызовет у него тревожные мысли.
Он отклеивает усы, вздрогнув от боли, отчего ей опять становится смешно.
Водитель, мужчина с ярко-оранжевым тюрбаном на голове, перегнувшись через пассажирское сиденье, открывает окно. Он смотрит на них с подозрением и говорит:
– Прошу, докажите, что у вас есть деньги.
Они показывают достаточно денег и забираются в машину, уложив ковер себе на колени. Но он оказывается слишком длинным, так что они открывает окно и один его конец высовывают наружу.
– Дополнительный доллар за окно, – говорит водитель с сильным акцентом.
– За то, что открыли окно? – спрашивает Трипп.
Лайла кивает ему.
– Все нормально.
– Куда поедем? – спрашивает водитель.
– Брэдфорд Роуд 830, – отвечает Трипп.
Когда машина отъезжает от обочины, Лайла шепчет:
– Мы едем на ковре-самолете.
Таксист, глядя в зеркало заднего вида, спрашивает, купили ли они ковер, что с его акцентом больше похоже на «купили топор».
Лайла и Трипп, переглянувшись, улыбаются.
– У нас косметический ремонт, – говорит Лайла.
– В самом деле, – добавляет Трипп.
Телефон Лайлы пищит, оповещая, что пришло сообщение от папы.
– Папа вернулся... спрашивает, тепло ли я одета, – говорит она. – Мне тепло. Выпечка хорошо идет, – читает она вслух свое сообщение. – Продали много! – Она наклоняется к Триппу и шепчет, – Мы должны чувствовать себя виноватыми за... – она смотрит на ковер, лежащий на их коленях, – «покупку топора»?
– Этот ковер пролежал в магазине пять лет, и никто его так и не купил. – Шепчет он. – Так что, мы, правда, делаем хорошее дело.
Лайла смеется.
– Ему будет хорошо с Генри.
– Генри – маленький человечек с собственными разумом. В моем стиле.
– Маленький разум Генри будет взорван.
В тишине они смотрят в окно на проезжие огни. Через какое-то время Лайла начинает напевать.
Водитель тепло им улыбается и громко говорит:
– Пение всегда доставляет массу удовольствия.
– Это точно, – одновременно отвечают Трипп и Лайла, пытаясь не рассмеяться.
– Мой кузен – рок-звезда в Индии, – говорит водитель.
– Он играет на гитаре? – спрашивает Трипп.
– На ситаре, – отвечает водитель. – Струнный инструмент, но не гитара.
– А у нас группа, – говорит Лайла. – Называется «Млеющие».
– Не шутите? – восклицает водитель. – Так вы знаменитости?
– Пока нет. Но у нас скоро концерт.
– Спойте для меня! – Он тормозит на светофоре и оглядывается на них.
Лайла начинает петь их вальс, Трипп к ней присоединяется. На светофоре загорается зеленый свет. Водитель головой качает в такт их песне.
– Это было здорово! – восклицает он, когда они заканчивают песню. – Очень здорово! – Он передает Лайле визитку. – Меня зовут Аамод. Позвоните мне, когда понадобится транспорт, чтобы доехать до концерта. И не надо дополнительного доллара за окно.
– А сколько будет стоить поездка в Лоблолли, Мэрилэнд, и обратно?
– Никогда про это место не слышал.
– Там театр, называется Гранатовый театр, – рассказывает Лайла.
– Позвоните мне и скажите адрес, тогда я смогу назвать расценки.
Трипп и Лайла улыбаются друг другу.
Водитель поворачивает в переулок и снижает скорость.
– Вам в который?
Трипп всматривается.
– Хм, номер 830...
– Вот этот, – говорит Лайла. – Который с крыльцом.
Они складывают деньги и платят водителю, затем Лайла выходит, потянув ковер, Трипп следует за ней.
– Маши рукой и выгляди естественно, будто это наш дом, – шепчет Лайла, когда машина отъезжает.
– Что-то я не думаю, что люди на прощание машут таксистам, – говорит Трипп.
– Он не таксист. А наш фанат. – Она машет рукой.
Машина скрывается за углом, и улица погружается в тишину. Воздух морозный, так что они начинают дрожать.
– Что теперь, Бонни?
– Оставляем на крыльце и убегаем.
– Надо написать сверху его имя.
– Нет, они решат, что мы сталкеры.
– Ладно. Тогда может «подарок от Санты»?
Лайла смеется.
– "Подарок от Млеющих".
Трипп, испугавшись зажегшегося на крыльце соседского дома света, отпрыгивает на темный участок газона и тянет за собой Лайлу вместе с ковром. Ногой он становится на скейтборд и падает, скейтборд откатывается от него и ударяется о нижнюю ступеньку крыльца.
– Ты цел? – смеясь, шепчет Лайла.
– Тише! Пригнись!
Лайла присаживается на корточки, когда мужчина из соседнего дома выходит и садится в машину.
– Если он поднимет голову, то заметит нас, – шепчет Лайла.
– Прикинься газонным троллем и замри на месте. – На лице Триппа застыла замерзшая смешная ухмылка.
Лайла смеется.
– Тише! Тролли не смеются, – произносит он сквозь зубы.
Как только автомобиль пропадает из поля видимости, они поднимают ковер. Стоит Триппу ступить на первую ступеньку, как та громко скрипит.
– Тише! – говорит Лайла.
– Ничего не могу поделать, – отвечает Трипп. Он кладет свой конец ковра на крыльцо, и они заталкивают туда оставшуюся часть.
– Стучи!
– Нет. Ты стучи!
– Тише!
– Давай вместе.
Они на цыпочках поднимаются по ступенькам, глядя друг на друга и посмеиваясь, и стучат в дверь, после чего убегают.
Трипп оглядывается дважды. Оглянувшись во второй раз, он замечает, что входная дверь открылась и кто-то вышел. Они бегут мимо домов, припаркованных машин, куч листьев. Он тянет Лайлу в переулок. Где-то лает собака, пока они быстро бегут.
– Ты знаешь, где мы? – задыхаясь, спрашивает Лайла.
– Кажется, надо повернуть налево на следующей улице.
На следующем перекрестке в их сторону поворачивает полицейская машина.
Лайла хватает Триппа за руку.
– Только не беги, – говорит Трипп. – Выгляди совершенно естественно. И они проедут мимо.
Рука Лайлы остается на его руке.
– Мы обречены, Клайд, – шепчет она. – Мы с ног до головы покрыты виной. Скорее всего, у нас на одежде есть волокна ковра!
Когда они быстрым шагом проходят мимо фар машины, Трипп начинает напевать песню Лайлы о вине.
– Ты что делаешь? – шепчет Лайла.
– Выгляжу естественно. Когда люди гуляют по улице, они всегда поют радостные песенки.
Стоит полицейской машине уехать, как Лайла нагибается.
– Я не дышала!
– Идем. – Трипп перебегает улицу и тащит за собой Лайлу.
Когда они доходят до тротуара по другую сторону улицы, Лайла замирает.
– Смотри! – она смотрит прямо вверх.
В свете уличного фонаря в небе виден танец снежинок.
Лайла вытягивает руку. На кончик ее пальца падает снежинка. Она протягивает ее Триппу.
– Конфетти!
– Да. – Улыбается он. – Небо устроило в нашу честь вечеринку.
