Текст книги "Записки на гитаре (ЛП)"

Автор книги: Мэри Амато

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

СЕМНАДЦАТОЕ СЕНТЯБРЯ. СРЕДА.

МУЗЫКАЛЬНАЯ СТУДИЯ Б; 11:23.

Сегодня нечетное число. Трипп едва высиживает технологии и испанский, и сразу же идет в оркестровую. Открывает дверь музыкальной студии Б. Ему нравится энергетика этого помещения: тихий уголок, только и ждущий, когда его наполнят звуками музыки.

Привет, каморка.

Студия любит его. Он это чувствует. Он достает обед и ставит его на рабочую поверхность и только затем открывает чехол гитары. Меж струн расположился аккуратно сложенный лист бумаги. Неожиданно.

Уважаемый Музыкант нечетных чисел,

Мы с Вами делим студию. Пожалуйста, когда заканчиваете, выбрасывайте за собой весь мусор с пюпитра. Заранее спасибо.

–Музыкант четных дней.

Лайла Маркс оставила ему записку. Он переворачивает лист бумаги и пишет ей ответ.

Уважаемая мисс Музыкант четных дней,

Очень признателен за записочку, что Вы оставили в чехле.

Салфетка на пюпитре – не мусор. Я написал на ней последовательность аккордов. Выбросили ли Вы ее, чтобы сохранить мир безупречно чистым?

С превеликим уважением,

мистер Нечетное число.

P.S. Только не оставляйте после себя отрицательных Четных вибраций. Ведь гитара их впитывает, что плохо на ней сказывается. Так что, пожалуйста, приберитесь за собой.

Он складывает и кладет лист на пюпитр.

ВОСЕМНАДЦАТОЕ СЕНТЯБРЯ. ЧЕТВЕРГ.

МУЗЫКАЛЬНАЯ СТУДИЯ Б; 11:22.

Лайла сразу же замечает записку, а когда читает, лицо начинает пылать.

Он же знает, что она права. Ее раздражает, что люди пытаются выставить других глупыми только за то, что те следуют правилам.

Она включает на компьютере виолончельную музыку и увеличивает громкость. Она твердит себе, что сегодня уж точно сядет репетировать, но только сперва напишет ответ Мистеру Нечету.

ДЕВЯТНАДЦАТОЕ СЕНТЯБРЯ. ПЯТНИЦА.

МУЗЫКАЛЬНАЯ СТУДИЯ Б; 11:23.

Стоит Триппу открыть дверь студии Б, как его кто-то зовет.

Он оборачивается и видит Энни Вин со скрипкой в руках, подпрыгивающей на месте.

– Лайла пользуется этой студией по четным числам. Ты можешь выторговать у нее четные числа, и тогда мы с Лайлой сможем вместе репетировать по нечетным.

– Я против, – говорит он.

– Почему?

– Предпочитаю нечетные числа.

– Но ведь нет никакой разницы. Какой в этом смысл?

Трипп пожимает плечами.

– Нечетные дни куда лучше четных. – И когда он хлопает дверью, она фыркает. Бедная Мисс совершенство не получила желаемого. Как жаль. По нечетным числам у него введение в прикладные и технические науки; после этого тесная студия просто необходима для выживания.

Он открывает чехол гитары и улыбается, глядя на уже вторую записку, сложенную и спрятанную так же, как и первая.

Дорогой мистер Нечет,

Прости, что спутала твои аккордовые последовательности с мусором, но ты оставил на пюпитре фантик от конфеты и смятые салфетки. И мне казалось, ты говорил про «бодрые» вибрации, а не отрицательные. Можешь смеяться надо мной и моей заботой о чистоте, но, по крайней мере, я думаю о других. Приберись за собой, и тебе не придется больше читать моих «записочек».

– Четных дней музыкант.

Записка, словно острая приправа к сэндвичу, превращает его дни с уроками в менее скучные. После того, как он сыграет, он получит удовольствие от написания ответа.

Гитара практически прыгает ему в руки. Он обожает этот момент, когда пальцы сами готовы сотворить что-либо: аккорд, музыкальную фразу, то, что стоит повторять, чему стоит следовать.

ДВАДЦАТЬ ПЕРВОЕ СЕНТЯБРЯ. ВОСКРЕСЕНЬЕ.

КОМНАТА ТРИППА БРОУДИ; 18:11.

Джош с друзьями сидят на диване. Джош с друзьями по колено в снегу. Джош выполняет штрафной бросок в переполненном школьном зале.

Трипп смотрит страничку Джоша в социальной сети. Он еле узнает своего старого друга. С каких пор он играет в баскетбол? Он счастлив в Скенектади, где бы ни был этот город.

Он нажимает кнопку НАПИСАТЬ СООБЩЕНИЕ. И смотрит на пустое окошко. Через минуту он нажимает Х (закрыть) и покидает сайт. Ему нечего рассказывать.

Над столом висит фотография: его отец сидит на бревне перед палаткой. Там темно, но блики костра освещают его широкую улыбку, а также глупо колышущиеся от ветра, подвешенные к дереву ложки и лопаточки, старые покрышки, ручки кранов и обломки детского ксилофона, который они нашли у обочины дороги.

Он словно ощутил дым от костра, запах сосны и затхлость палатки.

Как будто он находился сейчас там, и он бы обязательно, прежде чем вернуться, оглянулся бы на озеро. Его папа всегда говорил:

– Давай еще последний разок посмотрим на озеро.

Трипп заставил себя перевести взгляд обратно на компьютер. Что ему сейчас надо? Разучить новый рифф[4]4
  Рифф – регулярно повторяющаяся выразительная мелодия, использующаяся в композиционной технике джаза и рока как средство нагнетания динамики и фактурной формы сопровождения импровизирующего солиста.


[Закрыть], новый прием. Он перерывает YouTube в поисках хорошего видео-урока игры на гитаре и пытается повторять за парнем, но без гитары он лишь расстраивается. Через минуту он вскакивает и вопит во все горло:

– МНЕ НУЖНА ГИТАРА.

Услышав, как мамина машина подъезжает к дому, он выключает ноутбук, закрывает крышку, залезает в кровать и хватает книгу, заданную на уроке английского. Эдгар Аллан По. «Сердце-обличитель».

Главный герой убивает другого. Триппа зацепило. Рассказ наполнен готикой и оборванными фразами, которые он обязательно позаимствует:

...прислушивался к гробовой тишине

...все тщетно

...негодяи!

Через шум от кондиционера он слышит, что на подъездной дорожке мама разговаривает с соседкой Сьюзен.

– Комитету «Слэйтер Крик» по уборке дорожек требуется председатель, Терри; ты идеальная кандидатура, – говорила Сьюзен. – Тебе надо только зарегистрироваться на сайте Слэйтера.

– Великое дело, Сьюзен, но у меня не хватит времени...

Сьюзен. Сьюзен. Сьюзен. Вы, правда, хотите принять в свой очистительный комитет Термитшу Терри Броуди? Он переключился на рассказ... По сюжету сердце героя бьется так громко, что ему начинает казаться, что это сердцебиение его жертвы. Забавный ужастик. Против такого домашнего задания он не возражает.

Дочитав, он смотрит в потолок, пытаясь отключиться от стука каблуков мамы, доносящихся с кухни.

– Трипп... ты дома?

Он прикладывает руку к груди, сможет ли он ощутить стук своего сердца? Не смог.

Умер ли он, пока лежал на кровати? Он закрывает глаза и пытается услышать, как сердце качает кровь по венам. Встает и смотрит на себя в зеркало.

Тук-тук. Тук-тук. Он бьет себя по груди ладонью. Тук-тук. Тук-тук.

Ему до смерти хочется подобрать соло на гитаре под этот ритм. Но, увы, все это тщетно, потому что Смерть в лице его мамы поглотила его любовь. Негодяйка! И имя ей Термитша!

Словно услышав его мысли, в комнату заходит мама. Она видит на кровати книгу.

– Эдгар Аллан По! О. Помню его рассказы! Какой ты читаешь?

Он понял, что она замышляет. Пытается завлечь его в веселенькое обсуждение литературы, чтобы заставить его позабыть, как она с особой жестокостью похитила его гитару. Он смотрит на нее через отражение в зеркале.

– Уверен, что тебе известно заданное. Оно висит на страницах учеников[5]5
  Edline – это система, являющаяся аналогом российского онлайн-дневника ученика.


[Закрыть]. И да, я уже его выполнил.

– Ну... я тут сегодня кое-что интересное узнала. Ты знал, что в школе есть программа репетиторов-сверстников, занятия в обеденное время?

– Нет. Нет. Нет. Нет. Нет.

– В этом есть смысл. Тем более, ты все равно ненавидишь обеды. Ты сам это говорил.

Нельзя ей рассказывать про студию. Наверняка, она бы просто махнула на это рукой.

– Думаю, мне стоит тебя записать в эту программу, – говорит она. – Сверстники. Найдешь с ними общий язык. Заведешь новых дру...

– Нет. Нет. Нет. Нет. Нет...

– Я не знаю такого слова. – Она разворачивается и уходит. – Я запишу тебя.

Негодяйка!

Какое-то время он просто меряет комнату шагами, а потом включает ноутбук и открывает сайт Комитета Общественности Слейтера. Найдя страницу комитета по уборке дорожек «Слэйтер Крик», он регистрируется.

Я бы хотел стать председателем комитета: да

Имя: Терри Броуди

Адрес электронной почты: [email protected]

Ваш комментарий: Рада стать частью такого великого дела.

Подтверждаю: Да

Как чудесно, что Термитша подписалась на такую важную для общественности роль. Может, даже она заведет себе новых друзей!

ДВАДЦАТЬ ВТОРОЕ СЕНТЯБРЯ. ПОНЕДЕЛЬНИК.

МУЗЫКАЛЬНАЯ СТУДИЯ Б; 11:26.

Трипп Броуди не оставил после себя мусора, ни единой бумажки, и в этот момент Лайла осознает, что надеялась увидеть еще одну едкую записку.

Ну и ладно, успокаивает она себя. Не стоит тратить на него время. Она садится на скамью и достает сэндвич с тунцом и яблоко и твердит сама себе, что достанет виолончель, как только доест. Но после пары укусов она откладывает свой обед и открывает чехол для гитары. Между струн сложенная пополам записка.

Уважаемая мисс Чёт,

Вы знамениты тем, что идеальны во всем. Идеальные оценки. Идеальное поведение. Идеальная осанка. Идеальная посещаемость. Идеальная президент класса. Идеальная виолончелистка. С идеальной подругой, идеально играющей на скрипке. Я слышал, как Вы однажды чихнули. И даже это вышло идеально.

Хочу задать вопрос: почему Вы придираетесь к мелочам? Сколько времени Вам потребовалось, чтобы выбросить сию макулатуру? 3 секунды? 3,5? А сколько отрицательной энергии Вы потратили, впустую ругаясь на меня за это? Каков же смысл? Почему бы не почерпнуть вдохновение из фантика на пюпитре и не написать песню? Таким образом, можно решить все в позитивном ключе. Возможно, я и сам напишу песню и назову «Флюиды четных чисел».

– Мистер Нечёт.

Прочитав ее дважды, Лайла комкает бумагу, выходит в коридор и выбрасывает в мусорный бак. Она возвращается и меряет студию шагами: от стены до стены 4 шага. Сердце бешено колотится.

Затем она достает блокнот.

Уважаемый мистер Нечёт,

Благодарю, что разъяснили мне о моей мелочности, всех минусах, ограниченности. У меня здесь огрызок яблока и корки от сэндвича с тунцом. Искренне надеюсь, что они Вас вдохновят.

– Мисс Чёт.

Она бросила на пюпитр хлебные корки и огрызок от яблока так, словно это маленькие бомбы. Она ощущает озорство, так-то лучше.

Она шагает. Один, два, три, четыре. Один, два, три, четыре.

Сквозь стены доносится приглушенный звук валторны Патрисии Кент. Она должна зайти в соседнюю дверь и попросить ее поменяться днями с Энни, но вместо этого достает гитару.

Спереди на ней две большие царапины. Верхние края струн небрежно свернуты. Он даже не протер ее от пыли.

Она садится с ней на скамью. На гитаре изношенный черный ремень, но она не уверена, надо ли его надевать. Огромная разница держать инструмент в руках, словно большого ребенка, и прислонять к телу. Пальцами правой руки она касается струн. Без смычка.

Щипок. Щипок. Щипок. Щипок. Щипок. Щипок.

Забавно. Она ожидала услышать ноты до, соль, ре, ля, те же, что и на четырех струнах ее виолончели, ну и еще две. Какое-то время у нее уходит, чтобы разобрать последовательность нот шести струн: ми, ля, ре, соль, си, ми.

Она перешла к изучению грифа[6]6
  Гриф – деталь смычковых или щипковых струнных музыкальных инструментов, представляющая собой длинную деревянную пластину, как бы рукоятку инструмента, к которой исполнитель прижимает струны пальцами, чтобы изменить длину их колеблющейся части, тем самым регулируя высоту звука. На грифе некоторых инструментов (например, гитары, мандолины, балалайки) имеются специальные поперечные перегородки, так называемые лады, уточняющие место прижатия струны к грифу.


[Закрыть]. Здесь хроматический лад? Каждому ладу соответствует один полутон? Сможет ли она сыграть гамму?

Поэкспериментировав со струнами, она обнаруживает гамму ми мажор и играет ее. Затем и ми минор. Целиком. В маленькой студии слышно каждую ноту.

Струны новые. Она уверена. Только у новых струн такой яркий звук.

Пока ее пальцы играют гамму, она убеждает себя, что все хорошо.

Она – Лайла Маркс. И она немножко поиграет на гитаре, ведь это так приятно, а потом возьмется за виолончель, потому что она виолончелистка, а еще она отличница и лучшая подруга Энни Вин, и ее сердцебиение совершенно нормальное, и вообще все отлично.

Когда время на исходе, она неохотно откладывает гитару. Складывает записку для мистера Нечета между струн, закрывает чехол и кладет его обратно, в угол.

– А, Лайла, – пугает ее мистер Якоби. – Тебя-то я и искал.

Ее пронзает вина, словно вспышка адреналина, и она оборачивается к нему. Слышал ли он, что она играла на гитаре? Видел ли яблочный огрызок или корки на пюпитре?

Он придерживает дверь, пока она поднимает виолончель. Он провожает ее к хранилищу, где она оставляет инструмент.

– Утром ты просто отлично сыграла Баха. – Смеется он. – И это еще мягко сказано. Никогда не слышал подобной игры. Празднование Международного Дня Культуры будет 3 октября, и мистер Стейг надеется, что кто-нибудь с музыкального отделения исполнит что-нибудь, и я бы хотел, чтобы этим кем-нибудь оказалась ты. – Когда они выходят из хранилища, он открывает папку, которую держит в руках, и достает ноты. – Мне в голову пришел Сен-Санс и его Аллегро Аппассионато[7]7
  Allegro Appassionato by Saint-Saens.


[Закрыть]. Бьюсь об заклад, ты его знаешь. Или хочешь сыграть что-то другое?

Она представляет, как говорит ему, что вообще не хочет играть, представляет, как мистер Якоби исчезает в облаке дыма.

Он смотрит на нее с тревогой. Она слышит, как говорит, что да, она знает этот опус Сен-Санса, и да, она с удовольствием сыграет, и что она благодарна за такое предложение. Его лицо освещается улыбкой, когда он протягивает ей ноты.

– И само собой, надеюсь, в этом году, ты примешь участие в соревнованиях, – говорит он. – Первые пройдут в ноябре, и я подумал об этом. – Он вытаскивает из папки и протягивает ей еще ноты. – Взглянешь и скажешь свое решение. Буду рад встретиться с тобой после школы или в обед. Я так рад, что работаю с тобой!

Она смотрит на ноты. Множество черных нот скачет по странице, посылая ей в грудь чувство паники.

– Лучше поспеши, ты можешь опоздать на следующий урок, – кричит ей он.

Она кладет ноты в папку. Все хорошо, уверяет она себя, пока торопливо идет по коридору.

ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЕ СЕНТЯБРЯ. ВТОРНИК.

МУЗЫКАЛЬНАЯ СТУДИЯ Б; 11:23.

Сегодня четное число, а посему Трипп Броуди рад возвращению в тесную студию.

Почувствовав запах, рыбы и чего-то кислого, он сразу же обнаруживает источник: корки хлеба, скорее всего от сэндвича с тунцом, и засохший яблочный огрызок на пюпитре. Он открывает чехол для гитары, читает записку и громко хохочет. Вероятнее всего, мисс Чет никогда в своей идеальной жизни не делала ничего хуже, чем оставить после себя мусор. Вот весело бы было позвать мистера Якоби и показать ему, что после себя оставила идеальная Лайла Маркс, но все же он предпочитает продолжать обмениваться с ней записками.

Положив ее записку в карман, он достает гитару, замечая, что черный ремень частично торчит сбоку, а не лежит под гитарой. Положив гитару на колени, он ощущает себя одним из трех медведей: кто-то сидел на моем стуле; кто-то ел мою кашу; кто-то играл на моей гитаре.

Он напишет записку. Вот только сперва сыграет.

– «Ода огрызку яблока и коркам от сэндвича», – произносит он про себя и приступает.

КОРИДОР ШКОЛЫ РОКЛЭНД; 15:14.

Лайла стоит около своего шкафчика, раздумывая, что надо забрать домой, когда к ней подбегает Энни.

– Угадай, кого я подслушала в туалете, – говорит Энни.

Лайла продолжает думать о своем. Домашнее задание по английскому и науке сдавать в четверг; алгебру и французский завтра. Положив нужные книги в рюкзак, она отвечает:

– Беру подсказку.

– Они в одной секции оркестра с тобой.

– Бриттани?

– Да. И еще одна. У которой вечные косички.

– Джулия.

Сверкая глазами, Энни кивает.

– Они обсуждали, что мистер Якоби дал тебе соло на празднике на следующей неделе.

Сердце Лайлы забилось сильнее.

– Это так.

– Почему ты мне не рассказала?

– Не знаю. Я...

Энни пихает ее руку.

– Думала, что я возненавижу тебя? И я ненавижу! Ты бы слышала их. «Все всегда достается Лайле». Они и в самом деле тебя ненавидят, – усмехается она.

– О. Благодарю. Отличные вести. – Она закрывает шкафчик и достает из сумочки телефон.

– Лайла, тебе завидуют. И это просто отлично. Если бы ты не твой талант, или ты была бы глупой – тогда никто бы тебе не завидовал, – объясняет Энни, пока они идут по коридору.

– Не уверена, что мне хочется этой зависти. Как думаешь, у нас репутация людей... таких как бы... идеальных?

– Ну конечно! – восклицает Энни.

– Но, может, быть идеальными не так уж и хорошо.

– Да что с тобой? Все хотят добиться совершенства.

Грудь Лайлы сдавливает тисками.

– Не думаю, что все желают совершенства.

– Лишь бедные деревенщины не хотят его. Кстати о деревенщине, ты попросила Патрисию Как-там-ее поменяться со мной днями?

– Она отказала, – лжет Лайла.

– ОТКАЗАЛА? Почему?

Лайла пожимает плечами.

– Что-то с расписанием. Сложности какие-то.

– Если бы Лайла Маркс попросила меня поменяться днями, я бы согласилась. Уу. Ненавижу ее.

– Ты даже не знаешь ее. Ей было жаль. – В этот момент звонит телефон Лайлы.

– Дай угадаю, – говорит Энни. – Милая, как дела в школе? – Произносит она, точно копируя манеру отца Лайлы.

Лайла должна рассмеяться.

– Привет, пап, – отвечает она. – ... да...

– Напомни ему, что мы еще идем в «Клуб Сладкоежек», – вставляет Энни. – И не забудь попрощаться, милая.

Лайла поворачивается к ней спиной и заканчивает разговор. Как только она убирает телефон, Энни тянет ее дальше по коридору.

– Нельзя опаздывать.

Лайла вздрагивает.

– Я вообще не знаю, хочу ли быть в этом клубе «Сладкоежек».

– Нам нужно к «Сладкоежкам».

– Кто решил?

Энни останавливается.

– Музыкальная консерватория Коулс. Я уже написала это в своем заявлении, а ты нет? Мама сказала, что они тщательно следят за участием в таких клубах общественной деятельности. И «Сладкоежки» просто золото, ведь это и клуб, и проект общественной деятельности. «Вся выручка идет на благотворительность». Ты уже запечатала конверт?

– Вроде, нет.

– Проверь дважды. Не забудь это указать. Когда будешь отправлять?

– Пока не знаю.

– Давай пойдем на почту в субботу. Я попрошу маму подвезти нас, и тогда сможем отправить вместе. На удачу. Только подумай, ровно через год мы будем в Коулсе и...

– Ты постоянно это повторяешь. Нас еще не приняли. Даже на прослушивание нас пока не звали.

– Мама говорит, сам факт того, что летом мы были в лагере при консерватории, дает нам преимущество, плюс, мы на протяжении множества лет звезды Молодежного Оркестра Меца и успешно прошли все прошлогодние государственные конкурсы. А теперь еще и на примере «Сладкоежек» показываем, что мы общественники. О, а также я указала, что мы стали репетиторами у этих тупиц, что показывает, что мы еще и умные...

– Это невыполнимая задача, – говорит Лайла.

– Прекрати сомневаться.

– Мы не можем репетиторствовать в обеденный перерыв, потому что занимаемся в студиях.

– Будем репетиторами в дни, когда не пользуемся студиями. Патрисия Как-ее-там должна сгнить. Если бы она согласилась, мы бы делали все вместе. – Энни уклоняется от темы. – Ладно, припиши это в свою заявку и все же зарегистрируйся на программу. Я уже. Надо заняться всем, чем только возможно.

Лайла стонет, и Энни смотрит на нее.

– Ну ладно, Лайла. Мы уйдем из «Сладкоежек» как только поступим в Коулс.

– Во-первых, мы можем не поступить в Коулс. Во-вторых, нельзя просто так, когда захочешь, уйти из «Сладкоежек»!

Энни закатывает глаза.

– Ты что, думаешь, они в наручниках тебя держать будут? ВЫ ОБЯЗАНЫ ПЕЧЬ РАДИ БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТИ!

Лайла смеется.

– Они могут.

– Хорошо, ну, тогда не уйдем. – Энни тащит Лайлу в следующий коридор. – Мы их захватим, заберем себе управление и переименуем в «Кексовые диктаторы», сожрем всю их выпечку и станем пышками. Весьма, весьма! Прямо как в прошлом году сделали с клубом «Перо».

– Неправда.

– Правда. Мы его захватили. 32 страницы вместо 16-ти, помнишь? Цветная печать, вместо черно-белой. Делать надо было у себя в гостиной, а не в медиа-центре, и в конечном итоге мистеру Джордану пришлось согласиться со всеми нашими предложениями. – Энни тащит Лайлу в класс и шепчет. – Здесь Марисса и Кейси. Улыбнись.

Лайла через силу тянет уголки губ вверх.

ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТОЕ СЕНТЯБРЯ. СРЕДА.

МУЗЫКАЛЬНАЯ СТУДИЯ Б; 11:46.

Уважаемая мисс Чёт,

Ты играла на гитаре, верно?

– Мистер Нечёт.

Уважаемый мистер Нечёт,

Я не гитаристка. Я виолончелистка.

– Мисс Чёт.

ДВАДЦАТЬ ПЯТОЕ СЕНТЯБРЯ. ЧЕТВЕРГ.

МУЗЫКАЛЬНАЯ СТУДИЯ Б; 11:37.

Уважаемая мисс Чёт,

Гитара раздавлена. Она жаждет, чтобы на ней играли. К счастью, у нее для этого есть я.

– Мистер Нечёт.

ДВАДЦАТЬ СЕДЬМОЕ СЕНТЯБРЯ. СУББОТА.

МАШИНА СЕМЕЙСТВА БРОУДИ; 11:03.

Мама Триппа отъезжает от тротуара и включает кондиционер на полную мощность.

– Лоринда нервничает, бьюсь об заклад, – говорит она. – Трипп, вытащи из ушей эти штуковины. Это невежливо.

– Лоринда – противное ничтожество на палочке, и она заслуживает нервничать, – отзывается Трипп, складывая наушники в карман.

– Не говори так! Она же твоя кузина.

– Когда мне было четыре, Лоринда привязала меня к стулу, засунула в рот носок и заперла на чердаке в доме тети Гертруды.

– Это неправда.

– Я получил моральную травму, мам. Просто ты решила заблокировать это и множество других злодеяний Лоринды в своей системе. А в другой раз она приперла меня к стенке и в прямом смысле попыталась заменить мои зрачки арбузными семечками. И мне плевать, что мы родственники. Она чокнутая.

Какое-то время, проехав в тишине, мама поворачивает к парковке магазине и выходит из машины.

– Что ты делаешь? – Спрашивает Трипп

– Иду забирать голубок. – Дверца захлопывается. Трипп наблюдает, как она пытается бежать на черных лакированных шпильках. Возвращается она через пару минут с плетеной корзинкой в форме сердца и вручает ее Триппу. – Какой-то очень жаркий сентябрь, – произносит она. – В этом платье можно умереть от жары.

Сквозь прутья корзинки черный глаз уставился на Триппа. Парень немного поднимает крышку.

– Голуби, – говорит он. – Их наркотой накачали.

– Голубки. – Она пристегивает ремень безопасности и отъезжает. – После свадебной церемонии я выпущу птиц. Они олицетворяют любовь.

– От корзины воняет. – Трипп перекладывает ее на заднее сиденье. – Кто-то обрызгал ее псевдо-цветочными духами.

– Предпочту его запаху птичьего помета, – отзывается его мама.

Когда они подъезжают, в церкви уже полно народа. Музыкальное трио играет медленную и монотонную мелодию. Фортепиано, флейта, классическая гитара. Жених и 4 шафера стоят справа, им явно жарко и неуютно. У Триппа чешутся руки стащить гитару и сбежать.

Родители жениха идут к алтарю, за ними мать невесты – старшая сестра его мамы, как обычно с суровым выражением лица.

Трипп пихает маму, чтобы она взглянула на священника, спящего на стуле рядом с аналой[8]8
  Анала – высокий столик с покатым верхом, на который в церкви кладут иконы, книги, крест.


[Закрыть].

– И довела его сия тягомотина до смерти, – шепчет Трипп.

Глаза его мамы значительно увеличились в размерах.

– Лучше бы ему проснуться.

Трипп начинает хохотать, а она одергивает его.

Священник просыпается, свадьба начинается, и музыканты заводят еще одну вызывающую кому мелодию.

Чтобы не уснуть, Трипп крошит крекер, найденный в кармашке корзины с птицами. Одна из голубок клюет рассыпанные крошки. Другая не шевелится. Они ни звука не издают. Да что за птицы будут молчать, когда их лишают свободы, задумывается он. Разве они не должны вопить во все горло?

После церемонии, на удушающей жаре, все собираются на крыльце церкви.

Подъезжает лимузин, предвещающий появление птиц.

Мама Триппа берет корзинку и открывает крышку.

И ничего не происходит.

Едва заметным резким движением она трясет корзинку, и тогда одна голубка вылетает.

Несколько человек начинают хлопать, но все до сих пор находятся в ожидании.

Она наклоняет корзину и трясет сильнее. Вторая птица с глухим стуком падает на землю.

Немая сцена. Быстрым движением отец жениха пинает труп в кусты.

Никто не произносит ни звука.

Лоринда сердито озирается и тянет жениха за руку.

– Давай уже просто уедем.

Они залезают в лимузин и несколько человек начинают хлопать, все остальные к ним присоединяются.

– Поздравляем! – кричит кто-то.

Вид у мамы Триппа такой, словно отправится на тот свет вслед за птицей.

– Ты не виновата, – шепчет он. – Это просто стечение обстоятельств.

Она с сомнением смотрит на него.

– Правда, мам. Тебе дали престарелую птицу.

И тогда она все же улыбается.

Его огромное доброе сердце избавилось от оков гнева, чтобы даровать частицу сострадания смиренной Термитше в момент нужды. Остается только надеяться, что она это запомнит.

ПОЧТОВОЕ ОТДЕЛЕНИЕ; 14:22.

Энни отдает работнику свой пакет документов, забирает из рук Лайлы большой и мягкий конверт и кладет на стойку.

– Отправляем оба в одно и то же место.

– Есть что-нибудь хрупкое, жидкое или скоропортящееся? – спрашивает работник почты.

– Лишь наши судьбы, – отвечает Энни, на что он смеется.

– Заявление и DVD, – отвечает мама Энни. – Девочки претендуют на места в специализированную музыкальную школу. Приоритетная посылка.

Энни усмехается, глядя на Лайлу.

– Это та-а-ак волнующе.

Он ставит печать ПРИОРИТЕТНАЯ ПОСЫЛКА на каждом конверте.

– А у вас есть приносящие удачу марки, которые можно было бы приклеить? – спрашивает Энни.

Сотрудник почты улыбается и качает головой. Мама Энни оплачивает все. Когда он закидывает их конверты в ящик для отправки, Лайла чувствует, как все внутри нее переворачивается.

– Удачи, – желает им он. – Следующий.

– Теперь нам остается только ждать, – говорит Энни. – Меня убивает эта неизвестность. Я умираю.

– Да, – отзывается Лайла. – И в заголовках напишут: «Две девочки поступили в Музыкальную Консерваторию Коулса, но умерли, так и не узнав этого». – Как только слова срываются с ее рта, она осознает, что притворяется. Я не хочу в Коулс. Она повторяет про себя эту правду, пока они идут.

– Так, хватит! – говорит мама Энни. – Будем праздновать. Это был просто проект, вы вместе собрали документы для поступления и все. Что будете? Мороженое или фраппучино?