Текст книги "Мой сексуальный препод (СИ)"

Автор книги: Меллиса Мертон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Глава 20. Милена

Отражение в разбитом зеркале говорило, что мне пора спасаться от самой себя. Потрепанные волосы, заплаканные глаза, неухоженный внешний вид не оставили ни капли от прошлой меня.

Я не была уверена в том, что буду похожа на ту девушку, которой была когда-то. Все, что осталось от нее, это лишь воспоминания и то, как я себя вела. Я стала другим человеком. А ведь все произошло так быстро…

Мне было стыдно за то, что я не могу справиться с эмоциями, не могу больше сдерживать их в себе. Мне было страшно от того, что это не я. Я не могла вспомнить свои мысли, эмоции и чувства.

Я даже не успела ничего понять, но с каждым днем мне становилось все тяжелее и тяжелее. И я не знала, как из всего этого выбраться.

Ну, или пока что не знала.

С этой мыслью я вышла из ванной и направилась в комнату. В комнате царил жуткий беспорядок. И это при том, что я даже не переступала порог. Крошки от битого стекла врезались в кожу ног, но мне было плевать. Виновницей хаоса была только я. Ледяной водой умылась, и она подействовала на меня, точно отрезвляющая. Я больше не хотела рвать и метать. Квартира Дмитриевского тут точно ни при чем. Только надо бы привести себя в порядок и пойти развеяться. Должно быть, я брала из дома часть собственной косметики, которая должна быть где-то тут.

Положила тени на веки, подкрасила губы, а потом нанесла тушь на ресницы.

На свежую кожи нанесла тональный крем, а синяки под глазами помог скрыть консилер. Далее сформировала высокий хвост, и от прежней неухоженности не осталось и следа.

Когда я взглянула на себя в зеркало, то была ужасно довольна. Мне казалось, что я очень красивая. Я даже представила себе какой-то фильм про меня, где я играю главную роль. Как будто это я, а не я. Или даже не я, а какая-нибудь другая девушка, с большими красивыми глазами и светлыми волосами. А я только смотрю на нее издали и восхищаюсь ею.

Потом пошла искать по квартире то самое платье. Оно так хорошо сидело на моей фигуре. На шее у меня был тонкий белый кружевной шарф. Платье было легким, и мне было легко его одевать. Из-под платья виднелись мои стройные ножки.

Я была настолько красива, что у меня появились приятные ощущения внизу живота. Я посмотрела на свои руки, они были тонкими и длинными.

На мне были белые туфли на высоком каблуке. Они подчеркивали стройность моих ног. Белый цвет придавал мне красоту. И я поняла, что очень хочу посмотреть на себя в зеркало. Я подошла к зеркалу и увидела себя. Я была очень красивой девушкой.

Стоило решить с самого начала, идти ли в кафе или в ресторан. И не надо думать о нем. Как ни странно, но меня это не тронуло.

Может, потому, что я не любила его? Или любила? Я не знала. У меня не было времени разобраться. В голове шумело, сердце колотилось, как сумасшедшее. Я села на кровати – сил не осталось. Ноги не держали меня. Пришлось лечь на бок, подтянув колени к груди. Я закрыла глаза, чтобы не думать, где Рома находился.

Не помнила сама, как я оказалась на улице. На улице снова шел дождь. В подъезде было темно, но улица меня удивила. Да и не важно.

Я шла туда, куда глаза глядят. Вокруг меня был яркий свет, который слепил глаза. Он был повсюду. И внутри, и снаружи. Везде, куда я смотрела. Свет был настолько ярким, что я не могла его различить. Казалось, он был повсюду.

Город огромен, поэтому я не заметила, что уже несколько раз сворачивала по незнакомым мне улицам. Я шла, не зная куда, и мне было все равно. Лишь бы не думать обо всем происходящем.

Мне было хорошо. Я была одна, хотя шла по улице, где кроме меня и солнца никого нет. Ну, может быть, еще я одна. А может, и нет…

– Эй! – кто-то окликнул меня.

Я обернулась.

И увидела их. Кучка не самых доброжелательных одногруппников сидели на лавочке в парке. Они смотрели на меня.

Во главе этой жалкой банды, конечно же, восседал Дима Хворостов, мускулисты спортсмен, который за пару недель, казалось, стал ещё больше. Но его коленках уютно устроились Лена Белых, все та же верная девушка.

– Ну что, красотка, – сказал один из них, подойдя ко мне. Он был мне не знаком, ведь подручный Хворостова был с другого потока. – Ты и есть та самая Дягерева?

– Она, это она. – вякнула Ленка, обнимая Диму Хворостова за шею еще крепче. Он же не сводил с меня глаз, но все еще продолжал молчать. – Вроде универ прогуливает, а наряжаться продолжает. Препод содержит?

Его волосы были слегка растрепаны, а глаза были наполнены каким-то странным вниманием ко мне.

– Ну, что, коза, допрыгалась, – прошипел парень, а его глаза злостно засияли.

Я посмотрела на остальных. Они тоже улыбались. Только Артём смотрел на меня с неким презрением.

– Ты хоть понимаешь, что ты сделала? – спросила Лена, медленно подойдя ко мне. – Из-за тебя меня могут отчислить, тупая дрянь!

Да, я понимала, но не могла ничего с собой поделать. В голове стучали барабаны, а перед глазами плавали черные точки. Я чувствовала, как кровь приливает к лицу, и я начинаю краснеть.

– И поделом. Странно, что вообще там задержалась, а не вылетела с первой же сессии, – сквозь зубы пробурчала я, а она закипала от ярости.

Она схватила меня за плечо и, притянув к себе, прошипела: – Не смей так говорить! Ты понимаешь, чем это грозит для тебя?

Я не хотела ее слушать. Это было выше моих сил.

Меня охватила паника. Мне хотелось убежать, спрятаться. Но я не могла.

На меня со всех сторон смотрели они. И спокойно уйти никто мне не даст.

– Вот сука ты, Дягерева, – прошипела Белых, похожая в моменте на разъяренную кошку. – Какой была, такой и осталась.

Лена замахнулась, чтобы ударить меня, но тут же остановилась. Голос из-за спины остановил ее. Томный, низкий, обволакивающий.

– Не трогай ее, – не поднимая глаз, отчеканил Дима.

– Что? – замерла Лена, не веря своим ушам. – Хворостов, ты ее защитить решил? Она источник моих бед!

– В своих бедах виновата только ты, не стоит перекладывать ответственность на первую попавшуюся девку, – его взгляд исподлоблья гипнотизировал меня. И голос, такой далекий, но дерзкий, уверенный. – Зачем сейчас устраивать ей взбучку, если лучше от этого никому не станет.

Девушка пристально долго смотрела на своего парня, который, ко всеобщему удивлению, не был рад затее избить студентку.

– Я в шоке, мать твою! – крикнула та, подойдя к парню вплотную. – Я думала, ты на моей стороне! Но нет, тебе проще переметнуться к этой вшивой подстилке препода!

Меня будто огрели чем-то тяжелым. Слова о преподе были сродне ножа.

– Прекрати истерить – процедил Дима, зло сверкнув глазами. Но при этом мастерски сохранял самообладание. Он даже не поднял голос на нее. Его рука сжала запястье Лены. – И поумерь свою смелость, границы стираются.

– Дима, ты… – в ее глазах стояли слезы. – Дягерева виновата во всем!

– Если бы ты не искала себе приключений на задницу, то и проблем бы не было.

Дима наконец посмотрел на меня в упор и смерил взглядом с ног до головы. От его взгляда у меня по спине пробежали мурашки. Я не успела ничего сообразить, что он хотел сказать, как он взял меня за руку.

– Черт знаешь, что вам в голову взбредет. – разлохматил каштановые волосы Хворостов. – Я проведу ее обратно.

– Чего? – раскрыла глаза от удивления Лена. – Может, сразу трахнешь ее на наших глазах?

– Может, – небрежно бросил тот. – Мне не требуется твое разрешение, милая. Буду поступать так, как считаю нужным.

Лена хотела было возразить, но, взглянув на его глаза, передумала. В ответ на ее протесты Дима лишь молча глядел на нее, сжав губы.

Онв была на грани истерики. Хворостов не сказал ни одного ласкового слова, не обнял, не поцеловал. Он был сфокусирован на мне, как будто я была чем-то важным.

Парень сильнее сжал мою руку. Я не сопротивлялась.

Мы долго смотрели друг другу в глаза. Как будто искали там что-то.

Глава 21. Милена

Хворостов молча вёл меня по безлюдному парку, продолжать держать за руку. За все время совместного пребывания он ни разу не проронил и единого слова.

Только жёсткая рука по-прежнему сжимала мою ладонь. Мне было крайне некомфортно находиться в такой гробовой тишине.

Дима при всех спас меня от сумасшедший Белых, но каковы были его истинные мотивы? В университете он открыто показывал свою неприязнь.

Почему же сейчас решился на благой поступок?

Наконец, я решила прервать тишину. – Спасибо, что решил провести меня, – тихо, почти шепотом озвучила я. – Даже думать не хочу, что могло случиться, если бы не ты.

Парень молчал, ни один его мускул не дрогнул в ответ на мои чувства. Лишь все дальше вел меня.

– Серьезно, – не унималась я. – Ты мне очень помог, и я… – Не надо, Милена, – раздраженно ответил Дима. – Что? – Не думай, что я сделал это ради тебя, – и вновь безучастная интонация. – Мне не нужна твоя благодарность.

Я промолчала. Сказать было нечего. Я просто смотрела на него, на эту бледную кожу, так контрастирующую с школоладной шевелюрой, и не могла понять, зачем он вообще пошел со мной.

Хотела было возразить, но тут же поняла, что не могу. Он не был обязан делать это. И я не могла требовать от него большего.

– Но… я всего лишь хотела сказать…

– Мне плевать на твои слова. Можем идти молча?

Я охнула от такой дерзости.

– Если тебе плевать, зачем ты вообще пошел со мной? – продолжала вывести на разговор я.

– Сам спрашиваю себя, – выдохнул по-уставшему парень. – Только ответа не нахожу, какого черта я сейчас с тобой.

А он, все такой же бесстрастный, продолжал вести меня в глубине парка.

– Тебе настолько все равно, что ты решил проводить меня, хоть и твоя девушка будет от этого в истерике?

Я резко повернулась к нему. Глаза в глаза. И мы долго смотрели друг на друга. Я не знала, что сказать. Увидела его глаза. Они были темными, глубокими, наполненными… злостью? Хворостов резко остановился и схватил меня за запястье, сжимая холодной хваткой мою тонкую кожу.

– Послушай теперь меня. Я тебе не друг, не брат и не любовник, чтобы так открыто говорить о важных для меня вещах. Это во-первых. Во-вторых, я не имею привычки менять свои решения. Если и решил довести тебя, ходячую проблему, то исполню это. И в-третьих. Поверь, в твоих же интересах держаться от меня подальше. Уяснила?

Тот резко оттолкнул меня от себя

– Не думала, что ты можешь быть таким холодным и отстраненным.

Дима саркастично хмыкнул, качая головой в знак моей глупости.

– Какая же ты наивная, Дягерева. Удивлен, что ты умеешь думать в принципе.

Теперь подходящую к краю злость ощутила я. Весь гребаный вечер он только и делал, что пытался вменить мне чувство вины, показать свое превосходство, а сейчас и вовсе потерял все грани дозволенного. Я посмотрела на него злостно, даже не скрывая своего раздражения.

– Ну и придурок ты, Хворостов, – не опускала глаз я. – Знала бы, ни за что не согласилась идти.

Он молчал, но, на мое удивление, сменил тяжелый взгляд на саркастичную улыбку.

– Кошка показывает коготки? Не думал, что ты на это способна.

– Удивлена, что ты умеешь думать в принципе, – спародировала его я, резко дернувшись.

– О, наша Милена начала обнажать истинную натуру, – прочеканил тот.

– Что ты сказал?

Он снова улыбнулся, но на этот раз это была какая-то странная улыбка, которую я не могла понять. Словно он был уверен в том, что я знаю, о чем он говорит.

– Как же тяжело с такими, как ты. Пустоголовая отличница, что почему-то решила, что ей все обязаны.

– Как я? – окончательно вышла из себя. – Ты эгоистичный, высокомерный, самовлюбленный кретин! – выкрикнула я, перестав идти. – Да как ты вообще смеешь что-то мне говорить? Как ты вообще мог подумать, что я буду терпеть такое отношение?

Я быстро подлетела к нему, схватила за ворот рубашки и начала трясти, пытаясь выплеснуть все эмоции. Ему же было все равно.

– Терпеть? Будь благодарна, что я до сих пор с тобой вожусь, хотя мог кинуть еще час назад.

– Я облегчу тебе задачу, – фыркнула я. – Возвращайся к своим шавкам. А пустоголовая отличница справится сама. Проваливай!

Обернулась в другую сторону, но к ужасу поняла, что Дима завел меня не к выходу из парка, а в самую глубь бескрайнего леса. Ни фонарей, ни связи. Так и стояла я, как вкопанная, пока сзади не подошел Хворостов.

– Все еще хочешь уйти без меня? – наконец нарушил тишину он. – Я не собираюсь тебя останавливать. Но и ты должна понять, что такое поведение не имеет смысла. Ты просто затеряешься в лесу.

– Лучше затеряться одной, чем найти дорогу с таким идиотом, как ты.

Снова молчание. Я стояла и не могла пошевелиться. Он прав. Я действительно попала бы в беду. Но я даже не догадывалась, насколько страшную беду. Вдруг Дима резко развернулся. В его глазах плескалась тьма. Его голос зазвучал не так, как обычно – жестко, холодно, пугающе.

Я решительно двинулась вперед, а Хворостов, будто ожидая этого, остался позади меня. Но дальше была беспросветная тьма, деревья и пни, мох и отсутствие интернета. Но лишь пару шагов мне удалось успешно совершить, как очередная яма встретилась на моем пути. Нога соскользнула в овраг, и я полетела туда следом всем телом.

– Господи, ну за что мне свалилась на бошку такая дура, а? – бормотал Хворостов, медленно подойдя ко мне. Я же пыталась встать, но нога дико болела, а сверху была содрана кожа.

– Иди куда шел, черт возьми.

– Да никуда теперь от меня не денешься, – выдохнул тот и подбросил меня на свое плечо, невзирая на мои сопротивления.

– Отпусти меня, Хворостов! – орала я из последних сил.

– Не кричи, только мешаешь. Раз уж мы остались вдвоем, хоть иногда веди себя женственно.

– Да не пошел бы ты в зад, чертов сексист?!

– Да-да, я вообще мудак и сволочь, – тихим тоном продолжал Дима. – Но почему-то этот самый мудак продолжает спасать тебя из передряги, не находишь?

Глава 22. Милена

Я брыкалась как могла, извивалась в руках Димы, лишь бы он отпустил меня из своих больших и сильных лап. Только потом я поняла, что оказались мы в самый глубине неизведанного леса. И как добираться обратно не знал никто. – Ты придурок, Хворостов! – не выбирала выражений я, попутно трогая опухшую ногу. – Мало того, что отпускать меня не хочешь, ещё и завёл черт знает куда! – Отпустить тебя, говоришь? – спокойной парировал негодник. В одном мгновение его руки распахнулись, а моё тело стремительно летело на землю. Уже второй раз за сутки я упала довольно болезненно, и без того ноющая нога почти посинела, а голова разрывалась от мигрени. – Идиот, – простонала от боли я, едва не теряя сознание. – Ты же так хотела, чтобы я тебя отпустил. Чем ты вновь недовольна, университетская принцесска? – пусти говорил он грубо и тихо, опустился на корточки рядом со мной, осматривая полученных травму.

– Послушай меня внимательно, – его низкий тон будто обволакивал меня. Никогда бы не подумала, что голос местного задиры может быть настолько гипнотическим. – У тебя может быть сильная гематома, я сделаю лёгкий массаж, чтобы устранить подкожное кровоизлияние. – Вау, вроде на экономистов учимся, откуда такие познания? – искренне удивилась я и охнула от боли. – Жизненный опыт, – томно произнес темноволосый. – Готова? – Да готова, готова! – почти кричала я от истощения. Ночь была близка, а мы до сих пор не выбрались из леса, мало того, ходить я так и не могла.

– Здесь больно? – его, на первый взгляд, большие и грубые пальцы мягко проходились по травмированной кожи, отдавая холодком в месте ушиба. Его нежность ощущалось в каждом прикосновении, а боль, напротив, утихала. – Нет, – шепотом отвечала я, боясь нарушить момент. – А здесь? – Совсем нет. Его ладонь подошла к отекшему участку ноги, где была содрана кожа. – Если больно, лучше скажи. Я ее заберу. – Здесь больно. Массаж разминал кожу трепетно, попутно Дима поглаживал ногу, смотрел на мое состояние, не упала ли я еще в обморок. В один из таких моментов наши взгляды соприкоснулись, и впервые за весь вечер я увидела в его взоре что-то кроме банальный жалости или отвращения. Там был… огонек. Только зарождающийся, совсем крохотный, но огонёк интереса может вспыхнуть в огромный костер.

Боль утихла очень скоро.

– Ну что, Дягерева, мои пальцы вновь сумели удовлетворить девушку? – ровным тоном произносит, будто не хочет заостроить на сексуальном подтексте.

– Как бы мне ни хотелось промолчать, должна согласиться.

– А ты возмущалась еще, – улыбнулся тот, протягивая мне руку помощи.

Я, с трудом встав, обнаружила, что не могу идти, так как все тело ломило. Хворостову, видимо, пришлось хуже, он, тяжело дыша, сидел на корточках, опираясь на руки.

– И куда дальше? – недоумевала я, ведь были мы в тупике.

– А дальше… Чистая импровизация, Милена.

Мы посмотрели друг на друга, после чего он встал и, покачиваясь, пошел в противоположную сторону леса. Я, держась за ногу, еле поспевала за ним. Когда мы подошли к месту, я уже еле стояла на ногах. Хворостов резко остановился и посмотрел на меня. Он был бледен, на лице усталость.

– С тобой точно все в порядке? – забыла про всю неприязнь, во мне сыграла эмпатия даже к Хворостову. Плевать, что он недоумок, парень сегодня спас меня.

– Тебе какая разница?

– Может, я не такая бездушная как ты? – злоба на его грубость. Я ведь тянулась, зачем он так жестко опрокидывал мое дружелюбие назад?

– Не лезь не в свое дело. Целее будешь.

Я фыркнула и двинулась дальше, не обращая внимания на его подавленный вид.

Мы выбрались из чащи, и пошли дальше. Мне уже было наплевать, что будет дальше, я просто шла за ним, не оборачиваясь. Деревья расступались, давая нам возможность идти, но я не думала о том, что мы выберемся из леса.

– Долго молчать будешь, долбаный ты сухарь? – не выдержала я, дернулась и обернулась лицом к Диме, подойдя почти впритык. – Почему ты так груб со мной, зачем пошел тогда помогать, если я тебе так противна?!

В глазах застыли слезы. Я устала бороться за хорошее отношение.

Дойдя до какого-то места, Хворостов остановился, потащил меня за руку к себе. Я почувствовала, как он пытается меня обнять, но мои силы были на исходе. Он опустил меня на землю, я же попыталась отдышаться.

Я даже не стала пытаться понять, что это был, просто с ненавистью посмотрела на Хворостова, который смотрел на меня.

– Послушай. Я тебя не ненавижу.

– Да? Почему же ведешь себя так, будто я чертова скотина?!

Хворостов молчал.

– Это из-за Лены, да? – не унималась я. – Ты боишься обидеть ее своим дружелюбием ко мне?

– Нет. – его острый, как раскаленный кинжал, голос, разрезал тишину леса. – Дело не в Лене. И не в дружелюбии, будь оно проклято.

– Да что ты! – я была на грани истерики. – Объясни дуре, будь добр! Как от травм спасать, так ты герой нежности, а при простой совместной ходьбе ты меня не вывозишь?!

– Если я не буду держать дистанцию, будет хуже обоим.

– Ты можешь, мать твою, перестать говорить загадками?

– Милена…

– Что, Дима? – встала вплотную, его взгляд нацелился на мои губы. – Что ты говоришь, о чем пытаешься сказать?

– Мне не нужна никакая дружба с тобой, Дягерева, – из последних сил держался тот, следя за моими губами.

– Вот в чем дело…

– Потому что вместо дружбы я весь вечер думаю, как бы поскорее снять с тебя это чертово платье и взять на глазах у всех.

Не успела я возмутиться, как Хворостов впился мне в губы диким поцелуем. Он словно пробовал меня на вкус, ведь никогда не целовал меня раньше. Я чувствовала, что он сдерживается, чтобы не наброситься на меня прямо здесь, посреди чертового леса. Мне хотелось, чтобы он меня поцеловал, но я боялась, что потом не смогу остановиться.

– Я уже не могу без тебя, – сказал он, оторвавшись от моих губ и посмотрев на меня. – Я хочу тебя. Хочу почувствовать тебя всем телом, – прошептал он, оторвавшись от моих губ. Его взгляд был прикован к моей груди, и мне показалось, что я увидела, как его глаза загорелись огнем желания.

Глава 23. Милена

Поцелуй был страстным и жарким, но я не могла оторваться: его поцелуй отзывался во мне дрожью, а руки не выпускали меня из объятий. Я знала, что он сейчас чувствует то же самое, словно мы оба задыхаемся от страсти.

Его язык все глубже проникал в меня, заставляя потерять голову. Его губы требовали большего, и я почувствовала, как он прижался к моему телу. Его руки гладили мою спину, притягивая меня к себе все ближе и ближе, пока я не оказалась прижатой к его груди.

Он был большим и сильным, я могла чувствовать, как напряглись его мышцы, когда он целовал меня.

Но это по-прежнему оставалось неправильной затеей. Любила искренне я только одного. И Дима тут ни при чем.

– Мы не должны делать этого, – не сдавалась я. Поцелуи с ним не входили в мои планы. – Остановись.

– Что именно? – спросил он, продолжая держать меня за талию. Дима будто специально строил из себя дурачка.

Его руки соскользнули с моей талии и опустились на бедра.

– Подожди, – прохрипела я, когда он оторвался от моих губ, – Это неправильно, черт возьми!

– А что такое «правильно»? – прошептал Хворостов, прижав меня к себе. Я ощутила даже сквозь ткань его брюк, насколько же он был возбужден. – Секс это всегда правильно, крошка.

Я только и смогла, что поднять ресницы и посмотреть ему прямо в глаза. Там не было ничего, кроме желания.

– Это совсем неудачный момент для такого, – оттягивала время я, лишь бы суметь сбежать. Мне не нужен был этот Хворостов, сейчас я хотела только нестись со всех ног к моему Роме. Дмитриевский даже и не предполагал, что такое возможно. Но и я не собираюсь ему изменять.

– Мне наплевать, – прорычал он, – Я никогда не был так близко к тебе.

Я даже не успела ответить, потому что в этот момент он снова впился в мои губы. Его рука скользнула по моей спине, после легла на мою грудь. Он сжал ее, и это было мучительно сладко. А затем он привлек меня к себе. Я чувствовала его горячее дыхание на своей шее, его руки блуждали по моему телу. Казалось, он хочет меня до безумия.

– У меня есть парень! – пришлось выкрикнуть, лишь бы Дима не овладел мной прямо на поляне безлюдного леса.

– Что? – он усмехнулся и посмотрел на меня, приподняв одну бровь. Но надежда оправдалась, он действительно оторвался от моих уст.

– У меня есть парень, – проговорила четче, отстранилась от него и посмотрела ему в глаза.

– Да? – усмехнулся он, будто мы снова оказались в самом начале. Он резко притянул меня к себе, и я оказалась лежащей на его груди. Его пальцы зарылись в моих волосах, а губы снова прижались к моим губам. Я была похожа на тряпичную куклу, которую он не собирался слушать. Хворостов не привык слышать отказы, тем более, от таких скромных отличниц типа меня. – Скажи еще, что не девственница, я точно поверю.

Я хотела возразить, но не успела, он снова впился в мои губы. Все, на что меня хватило – это сдавленный стон.

Ирония была в том, что девственницей я не являлась уже достаточно долго, заслугой тому был именно Дмитриевский.

– Мне лучше уйти… – оторвалась от его тела я и побежала со всех ног, пока тот сидел в недоумении.

– Дура ты, Дягерева, – разочарованно констатировал спортсмен. – Такого парня потеряла.

– Напротив. Сохранила.

Уже я хотела дать деру, как Хворост дернул меня за руку, будто прощаясь.

– Сегодня подруги Ленки вечеринку устраивают. Туда вообще только близкие идут, но ты особенная гостья… – его недвусмысленный взгляд заставил покраснеть. – Не срастется с кавалером, так приезжай к нам. Я очень буду рад тебя видеть.

Я кивнула, но в мыслях отмела тут же.

Вероятно, ему впервые в жизни отказала девушка в сексе. А я лишь сильнее поняла, что никто, кроме Ромы, мне не был интересен.