Текст книги "Мой сексуальный препод (СИ)"

Автор книги: Меллиса Мертон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

Глава 49. Милена

В поликлинике я пробыла недолго. Операция прошла успешно, на ультразвуке малышка была полностью здорова, а у меня упал огромный камень с плеч. И многое с выписки поменялось в наших жизнях.

Первым делом, после выписки он предложил мне переехать к нему. За время нашего расставания мужчина сумел сколотить неплохое состояние, укрепился в бизнесе и приобрел дорогой дом загородом.

Наш новый дом был прекрасен. Рома очень хотел, чтобы будущей дочке было там комфортно. Он сам обустроил дом, подобрал мебель, продумал каждую мелочь. Все было так, как хотели мы.

Рядом с домом был наш частный пруд, в котором плавали прекрасные рыбы, утки и лебеди. На берегу пруда росли красивые лилии, а около дома цвели высокие кусты сияющих роз. И все это великолепие было окружено прекрасным садом.

Каждый день я ходила гулять в этот сад, и мне нравилось, что там не было людей, которые бы могли меня увидеть. В этом саду я могла побыть одна и подумать о чем-то своем.

Смотря на воду, я думала о том, что я скоро стану мамой. Я представляла, какой она будет, когда вырастет. Моя малышка. Как я буду ее любить. А когда она вырастет, то будет любить меня.

За три месяца до рождения дочки, когда мне было тяжело ходить и заниматься подготовкой к появлению малышки, Рома, начал ремонт детской комнаты. И даже он проходил по-особенному. Он делал все сам. Ходил по магазинам, выбирал, что нравилось, а потом все это воплощал в жизнь.

И выполнял все с такой душой, что я моментами могла прослезиться, наблюдая, как он серьезно выбирал для нее кроватку или соски.

Рома изменился до неузнаваемости. Теперь он не был таким грубым и холодным, как раньше. Он стал ласковым и нежным, он был моим спасителем.

Даже когда я вела себя неправильно, психовала, все равно он пытался вернуть меня к себе, и делал это так осторожно, так нежно, что я не могла не поддаться его ласкам. Он не переставал меня удивлять.

С ним я была за каменной стеной. Я чувствовала себя защищенной.

Дмитриевский стал более сдержанным, внимательным ко мне и нашей дочери. Больше я не слышала от него ни одного грубого слова, кроме того, его забота была безгранична. Я стала замечать, как он стал больше времени уделять нам.

– Милеш, ты уверена, что хочешь поехать? – обеспокоенно протянул Рома, смотря на живот, который к девятому месяцу напоминал огромный шар.

– Конечно, уверена, – промурчала я, сидя на переднем сидении его черного мерседеса. – Ром, я уже столько времени не выбиралась из дома. Скоро рожать, а я света белого не вижу!

– В доме за тобой ухаживают, охраняют, пылинки сдувают…

– В этом и дело! Мне надоело быть хрустальной. Тем более, это спа-центр твоих друзей. Он частный. Его вообще закрыли на один день, чтобы мы с тобой отдохнули.

– Они как услышали, что моя беременная жена очень хочет поплавать в их бассейнах, а маленькой будущей наследнице тяжело отказать, – хохотнул Рома и положил теплую руку мне на животик.

– Так, во-первых, я еще не жена, – надула губы, точно обиделась, но Рома лишь рассмеялся. – А во-вторых, когда у малышки такой папа, очень трудно ему отказать. Зная, какая история у его бизнеса.

– Папа у малышки такой, что человек триста раз подумает, а нужно ли делать ей что-то нехорошее. Потом вернется бумерангом, раз в пятьсот увеличенном, – хмыкнул любимый.

Машина плавно двигалась по платной дороге в Москве. По Омску я не скучала ни капли, ведь все то время, что я провела там, оказалось чертовски тяжелым. Возможно, именно поэтому я и ценила нынешнюю заботу Ромы.

Вскоре и показался комплекс частного спа. Самого дорогого во всей Москве. Особняк, окруженный со всех сторон деревьями, стоял на отшибе, и к нему вела только одна дорога. На въезде, в массивных, окованных железом воротах, дежурил охранник в форме, а за воротами, на территории, по которой сновали машины, находился шлагбаум.

– Побежали! – точно ребенок, бросилась ко входу я, забывая про тяжесть.

– Будь аккуратнее, я прошу тебя, – послышался Рома, когда я уже поспешно зашла в роскошное здание.

Кучи бассейнов внутри, красивые шезлонги и гамаки, джакузи с морской водой.

– Рома, это просто… невероятно.

– Только не беги с разбега в воду.

Надеть купальник на беременное тело было непросто. Но у меня получилось. Короткие плавки и скромный лифчик неумело скрыли увеличившуюся грудь. Мы спокойно расположились на шезлонах. Рома лег в одних плавках, а я села рядом с ним, ласково проводя рукой по его груди.

– Милен, – устало простонал он. – Я очень люблю играть с тобой, но сейчас далеко не самое подходящее время.

– Я всего лишь глажу тебя, милый, – промурлыкала, закусывая губу. – Даже если и не всего лишь…Что плохого в том, что я хочу от тебя немножко любви?

– Ты беременна, крошка.

– И что? Беременным нельзя сексом заниматься?

Я села у него на коленях и, поглаживая его по спине, зарылась лицом в его шею.

– Дягерева, мать твою, – простонал Рома мне в шею, а я ощущала его возбуждение. Ткань на плавках серьезно натянулась. – Я не буду трахать тебя, пока ты не родишь мне здоровую дочь.

– Я не рожу, пока ты не трахнешь меня, – я прикусила его шею, мягко облизывая кожу. – Ром, ну пойми. Мне нужна твоя близость. Ты уже несколько недель боишься секса!

– Не боюсь. Справедливо остерегаюсь, пока ты носишь дочь.

Я протянула руку к нему в плавки, и он резко замолчал.

– Не видно что-то, что ты доволен этому воздержанию, – пропела я. Глаза Ромы устремились мне на грудь, и я видела, что он едва сдерживался, чтобы не сорваться с цепи, точно голодный пес на стейк.

– Зачем ты это делаешь, чертовка?

– Злю тебя. Бужу внутреннего демона. Разве не ясно? Просто возьми и трахни, боже мой. Мы оба этого желаем.

И Рома сдался. Горячие поцелуи в шею, легкие покусывания, пальцы, ищущие мои соски. Я тихо постанывала, чувствуя, как все тело отзывается на ласки. Как мне этого не хватало.

– Я долго терпел. Сама напросилась, – его пальцы мягкой волной проникли в трусики, достигая клитора. Чувственные, размеренные движения перешли в разъяренные, страстные. Он погружался в меня вновь и вновь, пока я, не скрывая громких стонов, тонула в удовольствии.

Я выгибаюсь навстречу, выдыхаю сквозь стиснутые зубы. Вспоминаю, как это – чувствовать пальцы внутри себя, сжимать, двигать ими в ритме, который сама же и задала.

– Мать его, это просто охрененно, – прохрипела я.

От него пахло терпкими сигаретами и хорошим виски. Я была готова, и когда его сильные руки сомкнулись на моей груди, а язык проник в мой рот, я выгнула спину, обхватила его ногами и застонала.

Я откинула голову, закрыв глаза. Мне было сложно говорить, ведь я так давно этого хотела. Но сейчас, мне хотелось кричать, умолять его не останавливаться

Он вошел в меня резко и с силой, но мне не было больно. Наоборот, я чувствовала, как внутри меня что-то взрывается, тело пронзает острая волна наслаждения.

– Я так долго ждал этого…

Почувствовав приближение оргазма, я выгнулась в его руках, громко вскрикнула, и через секунду уже лежала на его широкой груди, пытаясь отдышаться.

– Только попробуй сказать, что оно того не стоило.

– Стоило. И я едва держался, чтобы не трахнуть тебя снова.

Глава 50. Милена

Глаза закатывались от боли. Роды длились четвертый час, а я уже была готова лезть на стену. Я лежала на кровати, и меня мутило дико, голова кружилась, перед глазами все плыло. Было ощущение, что я сейчас отключусь.

– Милая, девочка моя, ты как? – встревоженный Рома взял меня за руку.

– Схватки очень болючие, – простонала в подушку.

– Я вызову врача, Милеш. Потерпи капельку.

На такой случай рядом с кроватью была огромная красная кнопка.

– Милена Игоревна, – прозвучал над ухом голос врача, – Что-то не так?

Я не сразу осознала, что обращаются ко мне. Попыталась открыть глаза, но голова тут же закружилась еще сильнее.

– Да, доктор, – ответила я. – Я… я… не знаю, что делать. Перед глазами плывет, да и не только перед глазами, все будто в тумане. Я боюсь потерять сознание.

Он что-то сказал медсестре, она тут же принесла воды. Я сделала несколько больших глотков. Стало немного легче.

– По вашему состоянию можно сказать, что уже скоро начнется родовая деятельность.

Меня мучили плохие предчувствия. Но Рома не отходил ни на шаг.

– Милена, не бойся, – прошептал мне на ухо он. – Я буду рядом. Каждую секунду.

Все чувства смешиваются в одно сильное эмоциональное состояние. Я вдохнула воздух глубоко и принимаю позу расслабленности, чтобы справиться с каждым ритмичным сокращением, но это оказалось чертовски трудно.

– Раздвиньте ноги настолько, насколько это возможно, – врачи собрались вокруг меня. – И приготовьтесь дышать, глубоко и четко.

Поддерживаемая медсестрой, я готовилась к тому, чтобы встретить нашего малыша. Волнение и предчувствие благополучного исхода захлестывали меня, но я была готова пройти через это. Я почувствовала, как по телу пробежала дрожь.

– Дышите, – повторили они. Я вздохнул и почувствовал, что боль немного утихла. – Вот так, верно.

Я чувствовала, как из меня вытекает вся моя жизнь, и думала, что умру от страха. Но потом почувствовала, как меня накрыло облегчение. Акушерки кричали мне, чтобы я глубоко дышала, а я старалась сделать все, что они просили.

Но даже в таком состоянии я видела, что чувствовал Рома. Он не спускал с меня глаз, кусал нервно губы, трепал волосы. И было видно: мой мужчина волновался за нас с дочкой не меньше врачей.

Раздался мой неистовый крик.

– Милена, еще чуть-чуть!

Что-то внутри меня не давало мне просто отключиться. Что-то заставило меня бороться. И я боролась. До тех пор, пока не услышала детский плач.

Малышку положили мне на грудь, теплую, такую родную. Рома, не веря счастью, боялся даже взглянуть на нее.

– Она так похожа на тебя… – устало произнесла, рассматривая дочь. Такие же зеленые глаза, такие же щеки и нос.

И я поняла. Все было не зря.

Эпилог

– Детка, ты выглядишь так сексуально в свадебном платье. Неужели это моя жена?

Я наигранно закатила глаза, поправляя макияж. Рома уже стоял в смокинге. Скоро должна была начаться церемония. Красивый дворец, но гостей почти не будет. Это наш семейный праздник, только для своих. Персонал готовил банкет, организаторы правили декор, тамада повторял речь… А мы были лишь вдвоем.

– Время идет, а ты такой же дурак, – рассмеялась я.

– Влюбленный дурак, Милена. И меня все устраивает.

С момента родов прошло не так много времени, но и дочь успела окрепнуть, и я восстановилась.

В один из дней, когда я только свыкалась с ролью матери, Рома сделал мне предложение руки и сердца. И я была на седьмом небе от счастья.

К свадьбе мы готовились долго, подбирая место, время, гостей и меню. И дата торжества была назначена, когда дочери было чуть больше годика. Ее белые кудряшки каждый раз умиляли нас, а глаза, бусинки, как две капли воды с глазами Ромы.

Малышка Арина сидела в детской комнате на втором этаже, играла с няней, ожидая, когда наконец мама с папой придут собирать принцессу на главный праздник. Нашу свадьбу.

– Вынуждена признать, – я закусила губу в нетерпении. – Этот галстук очень подчеркивает твои мускулы.

– Совсем скоро у тебя свадьба, но сейчас ты думаешь явно не об этом. Тебе и правда сносит крышу, милая. Я буквально ничего не сделал, а ты уже вся на взводе.

– Возможно. Но я буду ждать первой брачной ночи, а не сбегу с собственной свадьбы, лишь бы заняться с тобой сексом.

– Должен признать, второй вариант меня привлекает куда больше.

Я смотрела на него и буквально не дышала, сердце колотилось, как бешеное, и я абсолютно ничего не могла с этим поделать. Даже сказать ничего не могла. Я забыла, как говорить.

– Сопротивляешься? – на лице мужчины хитрая ухмылка, ведь ответ на этот вопрос ему известен, просто продолжает издеваться надо мной.

– Прекрати, – шептала я. Рома весь из себя гребанный джентльмен, выглядит блестяще, как и обычно. Как только он вошел сюда, я уже подметила, насколько этот костюм хорошо сидит на нём. Но как бы он выглядел без него?…

– Я знаю, о чем ты думаешь. И мои мысли такие же.

Дмитриевский отлично сложен, но это далеко не все преимущества этого шикарного тела. Он во многом Бог. Особенно в спальне.

Он протянул мне руку, кивая на небольшую подсобку, что находилась рядом с алтарем. И его взгляд не мог быть двусмысленный.

– Ты серьезно? Сейчас?

– У меня мозг кипит, когда ты рядом. Не могу ничего с собой поделать, крошка.

Услышала, как он запирает дверь, шумно сглотнула и просто ждала того, что будет дальше. Медленными и размеренными шагами Рома сократил расстояние между нами, а я начала трястись всё сильнее, в сладком предвкушении.

Он теперь так близко… Мои голые плечи, выпирающие из-под платья, щедрое декольте и этот невинный, даже девственный, вид буквально зазывал Рому взять меня грубо, но он держал себя в руках из последних сил.

– Передумал? – хищно улыбнулась я, наблюдая за его реакцией.

Я облизала пересохшие на нервной почве губы. Рома сорвался. Для него это стало последней каплей. Притягнул властно к себе и впился в губы давно желанным поцелуем. Я его не оттолкнула, напротив, хотела, чтобы он продолжал.

– Допрыгалась, принцесс.

Рома задрал мое платье, открывая себе обзор на белые чулки и такие выводящие его из себя сейчас подвязки. Так хочется, чтобы он не останавливался. Резко повернул меня к себе спиной, безжалостно расправился с молнией на твоем платье и скинул его на пол.

– Аккуратнее, черт возьми. Мне в этом платье еще замуж выходить.

Я задрожала всем телом из-за частичной наготы, но, когда он ласково приобнял меня за талию и коснулся губами шеи, обжигая.

Начала терять рассудок в его ласках стремительно.

Рома целовал там, делает это нежно, ласково, изводил, чувствовал, как я таяла в его руках, и откровенно наслаждался, что я целиком, полностью принадлежала ему.

– Малышка… – томно произнес Дмитриевский. – Твое тело всегда будет откликаться на меня. Ты всегда так тихо всхлипываешь, прикрыв глаза, наслаждаясь очередной серией поцелуев в районе шеи. Ты и сама прекрасно знаешь, что я чертовски прав, пусть даже сегодня день свадьбы. День нашей свадьбы.

– Это так неправильно, – я нервно выдохнула, справляясь с возбуждением.

– Тогда почему ты течешь сейчас, если это неправильно?

Горячие руки снова повернули меня, и я перед ним будто голая, пока он жадно рассматривал почти разгоряченное тело.

Рома отошел на шаг назад, смотрел оценивающе, подмечая, что это белье, цвета твоего платья – белое, отлично сидело на мне, его будущей жене, сладкой принцессе.

– Ты хорошо подготовилась, Милена, – эти слова смущают, как и то, как он это сказал. Подходит вплотную, одной рукой приобнимает за талию, а второй сжимает ягодицы. Я была готова закричать от близости, но снаружи были люди.

Рома смакует этот долгожданный момент, слишком истосковался по тебе, как и я по нему. Его руки тянутся к застежке на кружевном лифчике, снимает с нетерпением такую лишнюю деталь одежды, откидывает куда подальше, а я ни на секунду не переставала трястись, словно девственница в свой первый раз.

Дмитриевский неспешно облизывает губы, делает это специально, видит, как я смотрела на него, незатейливо подталкивая продолжить. И он продолжает.

Мнет левую грудь не разрывая такой томительный зрительный контакт. Хочется застонать, издать хотя бы звук, но я стараюсь изо всех сил не выдавать то, насколько мне нравится происходящее. А он и так знает, но играть в неведение всегда было гораздо соблазнительнее.

– Ребенка родила, но осталась такой же жгучей, мать его, – самовольно говорит Рома, – даже возразить мне не можешь, потому что хочешь меня. Ты ведь хочешь? Я не буду ничего делать с тобой, пока сама это не скажешь. И ты прекрасно понимаешь, что назад пути нет.

Собственно, этот путь я и не искала.

– Хочу… – тихо и немного смущенно отвечаю ему, заливаясь легким румянцем. Но мне ни капли не стыдно. Ни капли не стыдно от собственных грязных желаний, особенно в день свадьбы, но этому влечению трудно противостоять, да тебе и не хочется.

– Ты лишь хочешь нырнуть в этот грех с головой и ни о чем не сожалеть. Даже так: ты будешь сожалеть, если не сделаешь этого.

– Меньше трепа. За дело берись уже.

– Хорошо, – с некой насмешкой в голосе отвечает Дмитриевский и стаскивает с меня такие сейчас ненужные трусики. Притягивает к себе и впивается в губы жадным поцелуем, а я чувствую его возбуждение и хочу поскорее ощутить его в себе. Полностью. Внутри. Чтобы до боли, криков, стонов. Горячих оргазмов.

– Скажи, – шепчет он обрывая поцелуй. – Скажи это, милая.

– Что сказать?

– Ты знаешь. Сама.

Неожиданно ощущаю его пятерню на своей ягодице, жгучая боль приятно разливается по всему телу, после чего я едва говорю с легким стеснением:

– Трахни меня уже, Дмитриевский.

Он подталкивает меня в сторону зеркала и ставит в коленно-локтевую, вынуждая смотреть на наши голые тела в отражении.

– Представь это, малышка, – стонет мне на ухо Рома. – Я медленно вхожу, а ты смотришь на это в отражении.

Я обрывочно услышала, как ловко он расправляется с ремнем и молнией, как возится с презервативом, а меня трясет будто при лихорадке, ведь ожидание буквально сводит с ума. Горячее, не дающее покоя.

Но мужчина никогда не заставляет ждать слишком долго, не имеет такой привычки. Он резко входит в возбужденное, такое уже влажное лоно, начиная набирать скорость с каждым новым толчком.

– Этого ты хотела в день нашей свадьбы, милая?

– Заткнись и двигайся быстрее, – выдыхаю на грани стона.

Я так долго сдерживала себя, но сейчас, даже если захочу сдержаться, даже с усилиями, не смогу. Стоны сами просятся наружу, когда Рома буквально вколачивается в мое хрупкое тело.

Руки без остановки мнут грудь, а губы выцеловывают спину. Он такой противозаконный, такой страстный и сексуальный. Ни один мужчина в твоей жизни не был похож на него, таких и нет. Именно поэтому я выходила замуж за него. Других таких не существовало.

Дмитриевский один на миллион. Самый лучший. И мы оба обожали друг друга.

Он с усердием погружает в глубокую глотку указательный и средний палец, трахает дополнительно еще ими, вгоняя до упора, заставляя давится все сильнее и сильнее с каждой секундой. Да, Рома именно такой, всегда был таким, властный доминант, которого до безумия обожает мой внутренний демон.

Он берет тебя так грубо, не хватает за волосы, приговаривая на ухо разные непристойности.

– Быстрее, – молишь его заплаканным голосом.

– Попроси хорошенько, милая, – очередной шлепок, след от которого вероятно останется красный след. Да и плевать. Оно того стоило.

– Быстрее, прошу, – я прекрасно знала, как это выглядит со стороны, но ничего с собой поделать не могла, это сильнее меня, да и смысла останавливаться не было.

Мужчина ускоряется и после нескольких быстрых толчков я кончаю, а следом и он. Мы оба едва дышали, изнурены до предела, а он, отдышавшись, выходит из меня, целует за ухом и приторно шепчет своим низким баритоном.

– Это мой тебе подарок на свадьбу, принцесса.

Мы стояли в подсобке, голые и уставшие, а мой разум пока затуманен, но тело запомнит это блаженство на долгие годы.