Текст книги "Мой сексуальный препод (СИ)"

Автор книги: Меллиса Мертон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Глава 37. Милена

Правду говорят, что расставание сначала дает крылья, а после вырывает их с дикой силой. Я порвала с Ромой, пустилась во все тяжкие. И уже третью ночь не сладко спала у себя в общежитии, а отрывалась в самых популярных клубах города.

"Номер его в блок, в инстаграме – в бан

Он совсем не тот, кто был небом дан

А в душе тоска, битое стекло

Этой ночью не до сна, но ему назло"

И Вселенная будто поддерживала мои мотивы. И я отрывалась. Как в последний раз.

Танцы в центре зала утомляли, дико выжимали все силы. Цветные коктейли, что бармены уже наливали бесплатно, просто так. Мужчины клубились вокруг свободной, такой, казалось бы, счастливой девушки. Только всех я слала к чертовой матери.

Нет. От одного оправиться не могу, другие не сдались тем более.

Но на четвертые сутки батарейка села окончательно. И вместо привычного плана действий я осталась в блоке, все так же желая лечить душевные раны с помощью алкоголя и грустных песен на радио.

Из приличного осталась крайняя бутылка с шампанским того года. Тогда я наивно полагала, что мы выпьем ее вместе с Ромой на свидании. Не угадала.

Телефон сам подсказал верный настрой на вечер, когда неожиданно заиграл знакомый рингтон:

«Мне многого не надо – Коснуться только взглядом До кончиков ресниц твоих На несколько секунд Тебя я заколдую, Тебя ко всем ревную, Но может быть по взгляду Прочтешь и отобьется Твое сердце вдруг.»

То ли музыкальная терапия работала на ура, то ли алкоголь уже целиком затмил сознание. Пузыри в шампанском красиво отблескивали в стекле бокала. И я уже почти забыла о своей печали, как на телефон пришло уведомление.

Рома: «Милена, прекрати делать вид, что не видишь».

Да черт возьми, я только начала отходить…

Но решила проиногрировать, как и во все прошлые разы.

Рома: «Прошу, послушай меня. Мы не закончили!»

Подавила в себе желание отправить ему смайлик мата, хоть и так хотелось. Пусть думает, что я не вижу его оды.

Рома: «Почему приняла решение расстаться ты, а конченным чувствую себя я?»

Секунда. Рука сама кинула телефон в стенку, когда мозг не в силах перерабатывать болезненную информацию. Почему он никак не даст жить мне дальше?

Слеза стекла по дрожащему лицу.

Нам обоим тяжело. И оба на перепутье. Но черт возьми, любой бы понял, что ничего хорошего уже не выйдет. Как бы больно ни было.

Глава 38. Милена

С момента нашего расставания с Ромой прошел месяц.

Дни мучительно сменялись один за другим, а моя жизнь будто остановилась в моменте.

Все это время я жила без него, но с мыслями о нем. Препод стал для меня всем. Каждый день я жаждала встречи сердцем, но мозгами понимала, что ни к чему хорошему это не приведет. В душе была пустота, и казалось, что все кончено.

Его сообщения и звонки, как прежде, забрасывали телефон, и я удалила его номер, лишь бы не ранить душу дальше. Понимала, что видеть его в университете будет мукой.

Поняла это и решила на время взять академический, уехать подальше от города, попробовать жить дальше. Вернуть те крылья, которые Дмитриевский сначала подарил, а после безжалостно вырвал из спины.

В декане все смотрели на меня косо, словно все понимали причину моего ухода.

На следующий день после того, как я приняла решение, он позвонил и сказал, что приедет. Я ответила, что не хочу его видеть, и прервала разговор. А дальше посыпались его сообщения с просьбами одуматься. Дать ему шанс.

Рома не знал, что в момент его звонка я уже сидела на вокзале, ожидая судьбоносный поезд. Благо, родители позволили пожить в квартире, что находилась на окраине Омска. Далеко, холодно. Но была возможность забыть прошлое, как страшный сон.

Убежать от реальности получалось слабо. Я забывала про еду, редко дышала свежим воздухом, почти не спала, пытаясь найти хоть какие-то варианты подработок. Организм был в шоке, но только так я могла хоть на минутку забыться.

Способ, однако, я выбрала неудачный.

Будучи уже в Омске, я шла по городу в тридцатиградусную жару. На еду денег не оставалось, дом находился на другом конце города. На легкое недомогание я перестала обращать внимания, ведь в моем нынешнем состоянии плохое самочувствие было в порядке вещей.

Голова закружилась, как в трансе, а перед глазами поплыло.

Я не могла понять, что со мной, но вдруг что-то изменилось, и я почувствовала, что проваливаюсь в землю. Перед глазами замелькали деревья, дома, все, что находится вдали, то есть я проваливалась все глубже и глубже.

Я поняла, что теряю сознание. Не помню, сколько времени я так просидела, но очнулась оттого, что кто-то совал мне под нос нашатырь. Открыв глаза, я увидела перед собой женщину в белом халате, которая смотрела на меня с явным подозрением.

– Где я? – едва очнулась.

– Вы в больнице, милочка, – молодая медсестра убрала вату с облегчением. – Я уже думала врачей звать. Вы долго в себя не приходили.

– Из-за чего?

– Будто сами не знаете. Когда в последний раз ели нормально? Худющая, как березка. Еще удивляется голодным обморокам.

– Я… студентка. Денег в обрез.

– Что теперь, с голоду пухнуть? У вас гемоглобин на нуле!

– И как это исправить? – голова раскалывалась.

– Сдать все анализы, это во-первых. Мне не нравится ваш нездоровый тон лица. А во-вторых – начать есть нормально! Нет денег – готовьте сами, покупайте продукты и кулинарьте дома, но не теряйте вы сознание на улицах города.

– Вы меня не отпустите?

– Вынуждена вас огорчить, но нет. Уж больно вы истощены. Придется вас самим подлатать, а потом и отпустить.

Выдохнула с грустью и досадой одновременно. Помимо того, что убила здоровье, так и жизнь свою продолжала гробить. И это дало толчок двигаться к лучшему, а не довольствоваться худшим.

Глава 38. Рома

Несколько дней прошли как один. Как один ужасный, бесконечно пьяный Ад. Я взял отгул на работе и выпал из реальности. Покупал виски, дорогой коньяк, ментоловые сигареты, для ночи – снотворное, лишь бы не мучиться от кошмаров, ожидавших меня на каждом углу. Я продолжал звонить, писать, умолять вернуться. Умолять дать мне ещё один шанс объяснить всё. Дягерева так и не выслушала правды. Она так и не поняла своей ошибки, от которой теперь страдал я. Потеря Милены стала для меня ударом. Мне мерещилась её фигура, по ночам слышался нежный тонкий голос, а в пелене алкоголя я представлял, будто никуда она не уехала. Будто моя любовь все ещё со мной. Будто та сказка, которую смогла подарить лишь она одна, осталась жива.

И в нашем расставании было неправильным все от начала и до конца. Мы оба любили. И у обоих горели сердца при виде друг друга. Но отпустили по глупости. И вместе страдали, только теперь на расстоянии. Но все письма уходили и оставались без ответа. А после я и сам потерял последние мечты.

Но через несколько дней беспробудного ужаса я понял, что если прямо сейчас не взять себя в руки – смогу опуститься на дно навсегда, убивая себя изнутри. Привел себя в порядок и уже утром ехал на некогда любимую работу.

Лекции пресные, однотипный материал, повторяющийся каждый год. Но студенты, что были однокурсникам Милены, всю пару смотрели на меня так, будто они впервые меня видели в принципе.

Непонятные смешки лишь раздражали. Голова раскалывалась на части. Но я держался до последнего.

– Хворостов, я какие-то смешные вещи объясняю? – последняя капля подходила к исходу. – Если вам так неинтересны мои пары, выход знаете где, но и о зачете забудьте.

– Конечно, у вас студенты же глубокими знаниями зарабатывают зачеты, – прыснула ядом сидящая рядом Белых. – Миленочка вроде как фанатка вашего предмета.

Стиснул зубы. Выкинуть бы это хамло к чертовой матери, да этика преподавательская не позволит.

– О-ой, та особа относится к учебе с особым пристрастием, – в голос заржал Хворостов. – Так сказать, открывает все двери перед знаниями.

Кровь закипела до предела. Как эти шавки смели что-то молоть про нее?

– Взяли шмотки и вышли за дверь. Немедленно, – проревел я. – Ситуация будет известна проректору, можете в этом не сомневаться.

Идиоты переглянулись, но послушно собрались и вышли за пределы аудитории.

Однако вести пару теперь было затруднительно. Перед глазами – красная пелена и самодовольное лицо этого выродка.

– Запишите все с доски, я выйду на пару минут, – воздух необходим, иначе я сойду с ума. – Не шуметь.

Дверь захлопнулась, но сердце стучать спокойнее не стало. Пульс слышался в ушах. Галстук настойчиво душил.

Почти неконтролируемо пошел в сторону другого корпуса, лишь бы размяться, успокоить себя, как услышал до омерзения высокомерный голос:

– Отвечаю тебе, Дягерева так стонет кайфово, я кончил раз семь только от ее хрипа.

– Не гони, всем известно, что она та еще монашка. К тому же, целка, – знакомый слуху тон не верил, как и я.

Нечто непонятное, такое необьятно мерзкое разлилось внутри. Будто кто-то облил помоями, но не тело, а душу.

– Поверь мне, девственницы только так и трахаются. Она как ноги раздвинула, так и отпускать не хотела. Давно я не потел так. Она хоть и пьяная, но такая оторва была.

– Пьяную развести на секс так же просто, как у ребенка конфету отобрать.

– Чувак, заняться сексом с телкой препода – это уровень!

– Она хоть кончила?

– Обижаешь. В конвульсиях билась, ты бы видел. У нее такая киска влажная была, брат. Таких оргазмов девушки испытывают редко…

Я не соображал уже, что творил. И не хотел соображать.

Вылетел в тот проем, где Хворостов трепал Илье чушь о Милене. Он даже не успел сориентироваться, как по лицу прилетел жесткий удар кулаком.

– Какой же ты подонок, – он почти потерял равновесие, но я и не думал останавливаться. – Руки пачкать не хочу, да придется.

– Роман Матвеевич? – ублюдок успел лишь выдохнуть перед очередной волной ударов.

– Он самый, тварь ты трусливая.

Руки работали отдельно от мозга. Удар, еще удар, потом еще. И плевать я хотел на последствия.

Он посмел тронуть ее. Тогда будет иметь дело со мной.

Глава 39. Рома

Хворостов намеренно распускал о Милене слухи. Грязные, мерзкие, от которых хотелось отмыться.

Отмыться его кровью.

Я следовал своим желаниям. Хворостов почти не двигался, не пытался спастись, не отвечал ударами. Он прекрасно осознавал свою вину. А я неумолимо бил его по всему телу: лицу, шее, груди.

Удары градом разносились, почти со свистом, а я не думал об усталости. Перед глазами лишь лицо Милены.

– Что ты творишь?! – высокий голосок обратил внимание. Ноги подкосились. – Отпусти его!

Милена прибежала, держа в руках пачку документов.

– Ты хоть знаешь, что он сделал? – я с отвращением показал пальцем на свалившееся тело Димы.

Милена застыла, ее лицо стало бледным, а губа судорожно задрожала.

– Он все знает, принцесса, – простонал Хворостов, вытирая кровь с уголков рта.

Ощущение, будто меня сзади огрели чем-то очень тяжелым. Будто булыжник расколол мне позвоночник, а вместе с ним и сердце.

– Как это понимать? – я подошел ближе, но Милена точно боялась меня. Моей реакции. – Что это значит, черт возьми?!

– Ты не должен был избивать его, – с отчаянием в голосе произнесла девушка.

Я сжал ее руку, надеясь услышать ответ.

– Дягерева, не уходи от ответа, мать его.

Она не ответила. Лишь молча взяла меня за рукав и повела в уже знакомую комнату.

Та самая аудитория, в которой мы впервые так близко сошлись. Милена села на диван, а я ожидающе устроился в кресле.

– Тебя не было в универе месяц.

– Верно, – кивнула блондинка.

– И сейчас… ты вернулась?

– Ром, – она спокойно подняла глаза на меня. – Все кончено. Я забрала документы. И сегодня улетаю.

Сердце упало в пятки.

– Как? Почему?

– Если я останусь, это будет мучение для нас обоих. Так будет лучше.

– Милена, остановись.

– Нет. Хватит. Я достаточно долго останавливалась. Это ни к чему не привело. Мы достойны хорошей жизни. Просто не вместе.

Я протянул ей руку, но она лишь отдернула ее.

– Мы любим друг друга, Дягерева.

– Иногда одной любви недостаточно, чтобы жизнь была счастливой.

Я молчал. Она же молча вышла из кабинета, даже ни разу не оглянувшись.

Видимо, все и вправду было закончено.

Глава 40. Милена

Несколькими днями ранее

В больнице Омска было тоскливо. На улице была ужасная погода, а в палате было холодно.

Но несмотря на все, мое самочувствие действительно пошло на поправку. Регулярные приемы пищи, лечебные процедуры, массажи и прогулки сделали свое дело.

Голова перестала раскалываться, а я все чаще спала.

Моим соседкам постоянно звонили мужья. Я же в это время сбегала, лишь бы не слушать эти мыльные оды. Я ненавидела эти звонки. Но другого выбора не было. Ведь я не могу заставить их не звонить. Да и как-то не красиво мне было бы, если бы я начала говорить, что не хочу их слышать.

Я лежала на кровати и смотрела в потолок. Настроение на нуле. В палату вошла медсестра.

– Здравствуй, – начала она. – Рассказывай, как твои дела. Ты что-нибудь хочешь?

– Да, – зевнула я. – Я хочу услышать, как мой муж будет говорить о том, как он меня любит.

– Это явно не ко мне, – хохотнула молодая сотрудница. – У такой, как ты, должно быть поклонников гора!

– Ага, и маленькая телега. Только я их пока не видела, – сонливое состояние отбивало все желание болтать. – Что-то случилось?

– Врач, который брал анализы, просил тебя зайти к нему. Пришли результаты.

Устало выдохнула.

– Хорошо. Приведу себя в порядок и приду.

Я смиренно поправила рубашку и вышла из палаты под косые взгляды соседок.

Больница маленькая, даже при желании здесь невозможно шастать долго. На первом этаже находился его кабинет.

– Здравствуйте, Вадим Петрович, – кивнула я, проходя внутрь. – Вы хотели меня видеть?

– Добрый день, – приветливый голос врача с двадцатилетним стажем. – Да, Милена, садись.

Опершись руками о стол, я приготовилась слушать. Вадим Петрович вздохнул и, глядя на меня своими добрыми глазами, задал вопрос:

– Милена… разговор будет непростой. Будь со мной честна.

Я неслабо напряглась. Что такого опасного могли показать анализы?

– Я понимаю.

– У тебя… – он замялся. – Наблюдаются изменения в поведении в последнее время? Перепады настроения, истерический смех или плач без причины?

– Я очень сильно изменилась за последнее время. И не только внешне. Стала другой. Стала более вспыльчивой.

Доктор сделал паузу, чтобы собраться с мыслями.

– Давно ли ты живешь половой жизнью?

Я открыла рот, чтобы ответить, но, вспомнив, что передо мной врач, тут же его закрыла.

– Я пояснил момент с честностью не просто так.

– Не знаю. Может, несколько месяцев.

Врач молчал, а вместе с ним молчала я.

– Проблемы по женской части. Гормоны в дисбалансе, анемия. Даю вам выписку на ультразвук, там точно будет понятно.

– Где кабинет?

– Соседний. Галина уже ждет вас.

***

В другом кабинете все было почти так же.

– Ложитесь на кушетку, можно задрать рубашку, чтобы было удобнее.

Холодный гель для исследования мягко лег на кожу низа живота.

– Расскажите пока про здоровье. Что замечали в последние дни?

– Я имею проблемы со сном, – начала я. – В том смысле, что сплю постоянно. Постоянное чувство тревоги, раздражительность. Ем как паровоз.

– Хм, – сказала Галина после продолжительной паузы. – У тебя задержка есть задержка месячных?

– У меня никогда не было нормального цикла. К задержкам уже привыкла.

Галина замолкла, приглядевшись к изображению на мониторе УЗИ. И не реагировала на мои вопросы.

– Вы не волнуйтесь, – сказал врач, – Мне просто надо кое-что проверить.

Я лежала смирно, хоть и в голове крутились тысячи мыслей. И самая пугающая доводила до мурашек.

Нет, этого не будет. Этого не могло произойти.

Галина распечатала снимок с экрана, протянув его мне.

– С первых ваших ответов все стало очевидно.

Я присмотрелась на черно-белую карточку, но почти не смогла разобраться, на что стоило обратить внимание.

– Плодное яйцо развивается хорошо, прикрепилось к стенке матки, – девушка показала пальцем на едва заметную точку. – Поздравляю вас, мамочка.

Я смотрела на нее, как завороженная. Не верила происходящему на все сто процентов. Я с трудом сглотнула. Внутри меня все оборвалось.

– Беременность точная?

– Точнее некуда. Еще чуть-чуть, и ручкой будет вам махать.

Я замерла. Сердце бешено забилось, а по щекам потекли слезы.

– Я… я не знаю, что делать… – еле слышно прошептала я. – Как теперь с этим справиться?

– Вы что, Милена! Внутри вас растет новая, абсолютно родная жизнь! Ваш ребенок станет лучшим другом и опорой, главное, дарите любовь.

Выйдя из кабинета, я остановилась возле двери в мою палату. В голове проносились мысли, одна другой странее.

«Я беременна. У меня будет ребенок».

«Я беременна. Осталась одна с ребенком на руках».

«Я беременна. Рома не узнает о ребенке».

Я села на скамейку и закрыла лицо руками. Все вокруг было серым, а внутри меня царило полное смятение.

Этим же вечером я купила билет обратно. Мне нужно было окончательно забрать документы из универа и попытаться построить новую жизнь, с чистого листа. Только теперь храня под сердцем ту жизнь, ради которой стоило бороться.

Глава 41. Милена

Я шла внутри больницы и почти не видела окружения из-за навязчивых мыслей.

Беременна. У меня будет ребенок.

И это тот стимул, который должен вытащить меня из западни, в которую я сама себя загнала. Я не могу просто так сидеть и ждать. Мне нужно что-то делать. Максимум, что был в моих силах.

– Дягерева, ты меня пугаешь. В чём дело?

Я запнулась, не зная, стоит ли говорить. В итоге лишь жалостно простонала в подушку.

– Милена, даже не пытайся молчать, – допытывалась Света.

– Свет, оставь меня, – сдавленное состояние.

– Расскажи, станет явно легче.

Я не знала, что сказать. Я не могла произнести ни слова. Все мои мысли были забиты только одной фразой. Только одним вопросом. Как теперь жить дальше?

– У меня скоро будет ребёнок, – ответила я, не понимая к чему вопрос.

Она улыбнулась и продолжила смотреть на меня, как на чудака.

– Поздравляю. Я тебе желаю счастья. Давно узнала?

– Только что сказали, что я беременная.

Я замолчала, а она посмотрела на меня и спросила:

– Ты счастлива этому?

– Да, – выдавила я из себя и отвернулась, чтобы не видеть её реакцию. Мне не хотелось говорить вслух о нашей горькой истории любви, да и вообще о своих чувствах. Но она поняла, что у меня на душе.

– Почему ты такая подавленная?

– Потому что я осталась почти что уже с ребенком на руках, а мужчина, которого я люблю, даже не подозревает о ребенке. Потому, что я изменила ему с другим и теперь не знаю точно, кто отец. Потому, что теперь нет ничего, кроме отчаяния и бессилия. И потому что я сама разрушила свою жизнь.

Я долго крепилась, но разговор добил окончательно. Я дала волю чувствам. И слезы ручьями покатились по щекам.

– Ты что, рехнулась? – спросила она. – Твой ребенок станет самым счастливым лучом света в жизни. И вообще плевать, кто его зачал. Он твой. Твоя частичка, твоя душа, твоя жизнь. Ты должна быть счастлива.

Я подняла лицо и посмотрела в голубые глаза. Они были переполнены сочувствием и пониманием.

– Да как тут быть счастливой, когда сначала любовь всей жизни остается за тысячи километров, а потом оказывается, что я буду растить малыша одна?!

Я не могла ей ответить. Слова не приходили на ум. Света сжала мою руку. А я не смогла ответить, потому что в горле стоял ком.

– Все будет нормально, – сказала она, – Даже не сомневайся в этом. И не смей думать о другом. Ребенок сможет вытащить тебя из этого всего. Главное – дарить всю себя. А мужчины останутся позади.

Глава 42. Милена

Полгода спустя

Даже не верилось, что с момента моего переезда в Омск и расставания с Ромой прошло так много времени. Казалось, это было только вчера.

Я помнила, как мы познакомились, помню первое время нашего общения, а потом все поехало, понеслось. Мы не могли друг без друга, и когда я уехала, я поняла, что мне будет не хватать его. Он, безусловно, был моим самым близким человеком.

И продолжал им быть. Только теперь без меня.

Еще год назад я была примерной студенткой одного из столичных вузов, которая шла на красный диплом. Но жизнь умеет удивлять. Я забрала документы из универа окончательно. Бросила его.

А сейчас же я готовилась стать матерью. И это было самое сложное, что я делала. Забеременеть оказалось очень просто. Сказать, что мне было тяжело, это ничего не сказать.

Квартира в Омске, что мне когда-то досталась от родителей, была очень старой и дряблой. Домом никто не занимался больше двадцати лет, да и сама квартира находилась на окраине города.

Чтобы содержать нас, мне пришлось утроиться в отель горничной. Я не хотела этого, но обстоятельства сложились так, что выбора не было.

Я была еще слишком молода, чтобы стать матерью, а в моем положении это было невозможно. И как мне тогда казалось, это был единственный выход.

Работа была адски тяжелая, я уставала неимоверно.

Убирать чужие комнаты, стоять на ногах по десять часов в день работать с клиентами… Я ненавидела эту работу.

Когда я ходила на работу, я думала только о том, как бы поскорее вернуться домой, лечь на старый диван и закрыть глаза, не думая ни о чем.

Я жила в постоянном страхе и напряжении. Я боялась, что меня уволят, боялась, что останусь без средств к существованию. Ведь даже при такой нагрузке зарплата была мизерная.

И после пары месяцев, подыскивая вещи для малыша, я поняла, что мне не хватает. Ужасно, дико не хватает. Здоровье на тогдашнем месяце было стабильным, и я приняла решение взять вторую работу. Уборщицей в магазине по ночам.

Вот тогда я ощутила все прелести быть матерью-одиночкой. Дома я почти не появлялась, всю жизнь находясь на заработках.

Физически переносить две смены было тяжко. И если в первые месяцы я еще мирилась с токсикозом, восприимчивостью к запахам, то на шестом-седьмом… Я держалась до последнего.

Работать в таком режиме я смогла лишь первые несколько недель. А после беременность давала о себе знать. Боли в пояснице, частые головокружения, отеки. Я не могла бегать убирать магазин, как раньше.

Поэтому пришлось оставить только работу в отеле, горничной. Но благодаря недолгой истории с убиранием, я сумела подкопить небольшую сумму. Ее должно было хватить на смеси и первые подгузники.

Даже после самых тяжелых смен, я приходила домой и гладила живот. И каждый день я думала, как же я хочу поскорее родить. Я мечтала о том, чтобы он появился на свет. Я хотела его обнять, почувствовать его тепло. Я хотела, чтобы все это закончилось.

Я знала, что скоро будет конец. Скоро я увижу его. Я уже не могла скрывать от себя то, что он скоро появится на свет, и я больше не смогу его держать в себе.

Мечтала, лишь бы малыш появился здоровым.

Но в один день произошло самое долгожданное. Я пошла в поликлинику на плановое УЗИ. Я могла узнать пол ребенка. Это было самым важным моментом.

Я стояла на пороге больницы и не могла поверить, что это происходит со мной. И это был не сон, это было наяву.

– Много работаете? – врач стала хмурой. – Плацента выглядит сдавленно. Физические нагрузки?

– Есть такое, не спорю, – выдохнула. – Я раньше на двух работах работала.

– С таким большим животом?

– Ну, не то чтобы была альтернатива.

– Боже, мамочка, вы что! Пожалейте себя. В конце концов, пусть муж идет работать, а не беременная жена.

Грустно хмыкнула, но виду не подала. Врачам не стоило знать о таких подробностях. Смысла в этом не было.

– Все у ребенка в порядке? – посмотрела на экран монитора. – Вы наблюдаете странности?

– Для срока шесть месяцев все прекрасно.

Женщина приблизила изображение на экране.

– Какая красивая малышка у вас растет, носик миниатюрный, глаза бусинки. Поздравляю, у вас девочка.

Когда я услышала эту новость, то почувствовала, что мои ноги стали ватными. У меня закружилась голова. А сердце забилось как сумасшедшее. Я не могла поверить, что это правда. У меня родилась дочка. Дочка. Моя маленькая девочка. Я так ее ждала. Так хотела ее увидеть.

Сразу же после приема, окрыленная я, побежала в ближайший детский магазин.

Рюши, платьица, соски и маленькие короны. На полках было все. Все что нужно для ребенка. Я ходила от полки к полке, разглядывая, прикидывая и прицениваясь. И купила прелестный костюмчик на выписку. Нежный, белый, с милым бантиком.

И счастью не было предела.