Текст книги "Исцеление любовью (ЛП)"

Автор книги: Мелисса Коллинз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

– Не-а, все в порядке. Я должна ехать. Меня ждут пять часов езды.

Пейтон дотягивается до коробки передач, и я чувствую себя огромной дурой, что даже не подумала об этом.

– Тогда останься на ночь. Пожалуйста? Будет весело, – я складываю руки в умоляющем жесте, упрашивая ее сдаться.

Я ощущаю себя ребенком в магазине сладостей, когда она убирает руку с рычага и выключает двигатель.

– Ладно, хорошо. Я согласна, – выдает Пейтон с улыбкой на лице.

Мы даже не успеваем достать сумки из машины, как к нам уже неслась по ступенькам крыльца Мэдди.

– Мэл! Я так скучала по тебе, – бормочет Мэдди, крепко меня обнимая.

Ощутив ее выросший живот, я отстраняюсь от нее и рассматриваю девушку на расстоянии вытянутой руки.

– Вау, Мэдди. Ты выглядишь... – слова пропадают от навалившегося счастья.

Неправильно истолковав мою фразу, Мэдди взмахивает руками.

– Большой! А ведь еще не конец срока! Я стану еще больше, – и ее руки автоматически ложатся на живот.

– Нет, ты красивая, – не могу я сдержать слезу, которая катится по моей щеке.

Остановившись с ней рядом, я представляю ей Пейтон. После обмена неловким «привет», мы все заходим внутрь, и Мэдди предупреждает меня, что мама, Линда – по которой я скучала так же сильно, как по маме и кто-то еще, кого она знает, но кого я буду счастлива видеть, уже ждут меня. Прошло много времени с тех пор, как я видела Мэдди, но конспираторский блеск в ее глазах подсказал, что что-то происходит.

Когда я переступаю порог, меня накрывает потрясающее чувство что я, наконец, дома. Здесь даже воздух кажется другим. Когда мама замечает меня, ее руки сразу ложатся мне на талию.

– Ох, Мелли Белли! Я скучала по тебе, малыш.

Ее крепкое объятие заставляет меня пожалеть о каждом звонке, который я игнорировала в эти недели; заставляет содрогнуться от мысли, сколько раз я не отвечала на ее звонки.

– Я тоже скучала по тебе, мам, – до того, как мы успеваем сказать еще что-нибудь, меня обнимает Линда и начинает причитать, что мне надо приезжать чаще. И тут я вспоминаю, что в дверях в ожидании стоит Пейтон.

– Ох, черт побери. Прости за это, Пейтон, – отступив, втягиваю ее в комнату. – Мам, Линда, это моя соседка по комнате, Пейтон. Она останется у нас на ночь и уедет домой утром, – соседка смущенно здоровается и махает рукой.

Пейтон действительно крепкий орешек – то откровенная и причудливая, то застенчивая и тихая. Пейтон быстро извиняется и уходит в ванную, а мама затаскивает меня на кухню.

Мужчина, стоящий у плиты и что-то готовящий, выглядит смутно знакомо, но я не могу его сразу вспомнить. Когда мы подходим к нему, он вытирает руки о кухонное полотенце, висящее у него на плече. Его добрые серые глаза светются, когда мама представляет его.

– Мелани, познакомься с Эваном.

– Привет, Мелани. Рад видеть тебя снова.

Мужчина протягивает руку и крепко трясет мою.

«Видеть меня снова?»

– Привет, Эван, – говорю я, но это больше звучит как вопрос, а не утверждение.

Мама замечает неуклюжесть беседы и уточняет.

– Эван – отчим брата Рида. Ты с ним виделась в прошлом декабре, помнишь?

По ощущениям явно прошло больше времени, но теперь я его вспомнила.

Когда мама встает рядом с Эваном, и он притягивает ее к себе, на меня обрушивается осознание увиденного.

– О Боже! – указываю на них двоих, – вы двое...?

Кажется, земля отклонилась от своей оси.

Моя мама – женщина, которая ни с кем не встречалась много лет, наконец-то кого-то себе нашла!

– Да, Мелани, – строго говорит она и смотрит на Эвана.

Думаю, она ошибочно приняла мой шок за злость, но это последняя вещь, которую я чувствовала. Конечно, я многого не знаю об этом мужчине, но я видела, как он смотрел на нее, когда она вошла в комнату. Видела, как близко к себе Эван ее держит. Я ведь не идиотка.

Она счастлива. Это все, что мне нужно знать.

В моей груди расцветает теплое чувство, и по лицу расползается улыбка.

– Я так рада за тебя, – обвиваю ее руками и сжимаю настолько сильно, насколько могу. Мама глубоко вдыхает и расслабляется. Нам не удалось поговорить, так как входит Рид и прерывает разговор.

Взгляд на то, как он обнимает Мэдди, нежно гладя живот, заставляет мое сердце пропустить удар. За те полчаса, которые я находилась дома, мое сердце словно перезарядилось. Краем глаза замечаю Пейтон, которая разговаривала с Линдой, а затем, извинившись, подходит ко мне.

– Это должно быть папочка малыша? – шепчет она, тыкая меня локтем в ребра. Мы хихикаем и подходим познакомиться к сладкой парочке.

Рид отходит от Мэдди и заключает меня в крепкие объятия.

– Привет, Мэл. Я скучал по тебе.

– Я тоже, Рид. Рада тебя видеть.

За время отношений с Мэдди, Рид стал для меня кем-то вроде брата.

Все эти годы я мечтала о брате или сестре. Сейчас, когда они у меня, наконец, есть, пусть и не родные по крови, я чувствую себя самым счастливым человеком на Земле.

– Как насчет как-нибудь пообедать на неделе? Я была бы рада прийти и посмотреть на твою работу, может, и с Диланом встретимся, – я скучала по еженедельным встречам с Ридом и я чувствовала себя сумасшедшей из-за того, что позволила себе так долго с ним не видеться.

– Ничто не сделает меня более счастливым, Мэл, – Рид улыбается мне, но потом ловит на себе подозрительный взгляд Мэдди.

– Господи! Вы двое находитесь в одной комнате меньше двух минут и уже секретничаете, – хихикает она. Я могу оспорить ее обвинение, могу сказать, что мы планировали обычный ланч, но где в этом веселье.

Рид и я обмениваемся конспираторскими взглядами, отчего Мэдди фыркает.

Вскоре Эван и мама зовут всех ужинать на кухню. Видно из-за того, что Эван отставной пожарник Нью-Йорка, он являлся кулинарным гением. Ужин был просто фантастическим и не только из-за еды. Все живо болтали между собой и смеялись. Даже Пейтон вступала в разговор.

Не могу ничего поделать со своей улыбкой, когда мама и Эван обменивались сладкими взглядами. Если не ошибаюсь, под столом они держались за руки. Мне очень хотелось наехать на них с расспросами, но пока потерплю, чтобы не смущать маму.

Около одиннадцати часов Линда собралась уезжать и Рид с Мэдди последовали ее примеру. Мэдди, когда выходила, легко мне подмигнула. Она посвятила меня в план устроить Риду сюрприз в ближайшие несколько недель, чтобы отметить его новую работу. Мне нравилось, что я получила шанс помочь ей еще больше увлечь его собой.

Мама и Эван все еще убираются на кухне, когда Пейтон садится рядом со мной на диван.

– Так что происходит? – она подгоняет меня, но я не знаю, к чему она клонит.

– Что ты имеешь в виду? – спрашиваю я, рассеяно переключая каналы.

– Ну, вся эта чепуха про «Мелани не любит себя», я только поняла, что ты была в словно в сломанном доме, – Пейтон делает паузу, чтобы обвести взглядом комнату. – Это место великолепное и, ясное дело, ты была с парочкой людей, которые очень любят тебя, – она подворачивает ноги и добавляет, – и я спрашиваю, почему так?

Онемевшая, я не могу придумать ни одного логического объяснения. Так что просто говорю.

– Я не знаю, Пейтон. Я просто не знаю.

«Кхм» сзади нас прерывает разговор, и Пейтон встает с дивана. Мама и Эван закончили на кухне и сейчас стояли за нами.

– Я пойду приму душ и подготовлюсь ко сну. Хотелось бы отправиться в дорогу рано утром, – я киваю, когда Пейтон проходит мимо меня. – Было очень приятно с вами познакомиться. Спасибо, что разрешили остаться.

– Ты желанный гость в любое время, Пейтон, – мама улыбается, а Эван кивает, когда Пейтон поднимается по лестнице.

– Думаю, я тоже отправлюсь домой. Оставляю вас, девчонки, поболтать, – хватая пальто с вешалки, говорит Эван.

Я встаю попрощаться.

– Я действительно очень рад видеть тебя, Мелани. Надеюсь, мы втроем поладим до того, как ты вернешься назад, – Эван снова протягивает руку, и я вежливо пожимаю ее в ответ.

Извиняюсь и позволяю им частное пространство для всего того, что им нужно сказать друг другу. Но, подглядывая с кухни, вижу, как Эван прячет волосы за мамино ухо и нежно целует ее в щеку. Когда она кладет руку на грудь мужчины и встает на кончиках пальцев, чтобы дотянуться до его губ, ощущаю, как еще один кусочек моего сердца встет на место.

Дверь закрывается, и я вижу маму, входящую на кухню.

– Сделать тебе чаю, мам?

Она знала, что на самом деле я хотела сказать: «Усади свою задницу и посвяти меня в каждую деталь».

Мама смеется, когда берет таблетку для посудомоечной машины под раковиной. Опуская последнюю тарелку в посудомоечную машину, она закрывает дверь и нажимает кнопку. Разговор будет бесполезным из-за шума нашей старой машины.

Когда она ухмыляется мне, я знаю, каков ее план. Она умная! Выходя из кухни, она обвивает меня рукой за талию, пока мы идем до наших комнат.

– Хорошо. Сейчас ты снята с крючка, но завтра я хочу знать все.

– Люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя, мам, – я стою тут и смотрю, как она идет по коридору в свою комнату, и в моей голове прокручивался вопрос, заданный Пейтон.

Окруженная ежедневной маминой любовью, как так получилось, что я не научилась любить себя?

Глава 12

Следующим утром Пейтон встает где-то в шесть и уезжает прежде, чем даже проснулась моя мама. И, конечно же, мама расстроилась.

– Я хотела узнать ее получше, – она пожимает плечами и добавляет. – Возможно, мне удастся это в следующий раз, – потянувшись за кофе, она предлагает мне чашку.

Мы сидим за столом, потягивая кофе в полной тишине, прежде чем я решаюсь расспросить ее об Эване.

– Он хороший, – бросаю я невзначай, ожидая какой-нибудь реакции.

Прежде, чем спросить о ком я, глаза мамы начинают сиять от внутреннего счастья.

Ладно, я сдаюсь первой.

– Эван. Ведь кроме него вчера вечером в этом доме был только Рид, и было бы странно, если бы я о нем так отзывалась, – я ежусь и делаю вид, будто меня вот-вот вырвет. Мама хихикает, а я тянусь и кладу руку ей на предплечье. – Я действительно счастлива за тебя, мам.

И, когда она, наконец-то, верит в мои слова, то расслабляется, и на ее лице появляется мечтательно выражение, словно она вдалеке отсюда.

– Эван милый, правда? – мама словно превратилась в подростка.

– Ну, конечно же. Если тебе нравятся черные волосы с проседью, острые черты лица и мускулистое тело, то тогда соглашусь, – я выгибаю бровь и делаю глоток кофе.

Мама легонько бьет меня по руке, а ее щеки краснеют.

За следующий час мы успеваем обсудить практически все. Оказалось, что она встречается с Эваном еще с конца декабря. Он никогда не был женат и у него нет собственных детей, поэтому мама и Эван решили особо не спешить. По мере того как она говорит о нем, ее лицо светится с каждым словом всё сильнее. Я очень надеюсь, что у них все получится.

– Так ты видишь будущее с ним или вы все еще «не торопитесь»? – осторожно спрашиваю я. Мне не хотелось спугнуть ее, чтобы она закрылась.

– Ох, я не знаю. Просто эта такая огромная работа. У него есть собственная жизнь и у меня есть своя и пока мне этого достаточно, – мама выдыхает и слегка ерзает на стуле.

Я с уверенностью могу сказать, что ее слова были не совсем правдой.

– Но что если твоя жизни и его жизнь как-то сплетутся вместе? Может быть, получится этакая «наша» жизнь, – я делаю значительную паузу на слове «наша», и мама смеется.

– Эх, кто знает? Возможно, однажды, – притянув свою чашку ко рту, она бормочет в фарфор.

Зная слишком хорошо, насколько трудно говорить о том, о чем ты не очень готов говорить, я оставляю эту тему и встаю, чтобы налить себе еще одну чашку кофе. Начиная делать английские маффины, задаю вопрос, который интересовал меня еще с прошлой ночи.

– Сколько ему лет? Он выглядит слишком молодо, чтобы быть на пенсии, – нажимаю кнопку на тостере и облокачиваюсь о столешницу, ожидая ответа.

– Эван рано вышел на пенсию, – говорит мама коротко и с грустью.

– Ох, как так? – направляясь к холодильнику, чтобы положить обратно пакет с маффинами и достать масло, интересуюсь я.

– Одиннадцатое сентября, – она произносит это одновременно с пиликаньем тостера, и я сажусь обратно на стул, вместо того чтобы доделать свой завтрак.

– Он был ранен? – кладу свою руку на ее, видя, что на ее лице появилась печаль.

– Да, но не так как ты думаешь, – и в манере «мамы» она встает со стула, чтобы доделать мне завтрак. Поставив наши чашки на стол и тарелку с маффинами, она начинает рассказывать историю Эвана. – Он даже не работал в тот день. В то утро Эван был на пробежке. Тебе было только пять, поэтому уверена, ты даже не помнишь, но это был очень красивый осенний день.

Мама была права. Я не помнила. Все, что осталось в памяти, это то, как мама забрала меня рано со школы, хотя нет, с садика. Увидев маму, которая шла ко мне по коридору, я подумала, что сегодня лучший день в моей жизни. Во всех смыслах. Мы ели на ужин мороженое и провели несколько часов на диване в обнимку. Казалось, будто мама не хотела меня отпускать. И когда я попросила прочитать еще одну сказку перед сном, несмотря на то, что она уже успела прочитать четыре, она даже не спорила. Просто взяла еще одну книгу про принцесс, и, держа меня коленях, читала, пока я не уснула. Сейчас, смотря в прошлое, я понимала, почему она так делала, но в то время мне казалось, будто у меня наступил еще один день рождения.

– Эван пришел домой с пробежки и, увидев новости, тут же ушел на работу. К тому времени все мосты и туннели, которые вели к Манхеттену, были перегружены машинами, поэтому ему пришлось идти пешком по туннелю Линкольн. Когда он добрал туда, зданий уже не было. Так же не было и несколько тысяч людей.

По ее щеке катится одинокая слеза, которую она быстро вытирает.

– Эван провел следующие несколько дней в эпицентре. Из-за того, что он провел столько времени в пыли, пострадали его легкие. Когда он нашел останки своих коллег, которые были его единственной семьей, пострадала также и его душа, – мама моргает, пряча слезы, и голосом, дрожащим от эмоций, продолжает. – Ему повезло, и он победил рак легких. Но со стрессом, который он получил, находя мертвые тела, он не смог справиться. Эван обратился за помощью и подал в отставку, – не в силах больше справляться с эмоциями, мама начинает плакать. В тот же момент я двигаюсь к ней, чтобы обнять.

Когда мы обе успокаиваемся, я передаю маме салфетки, чтобы она привела себя в порядок.

– Вы прошли через многое, – говорю едва слышно, зная, что мама все услышит.

– Что ты имеешь в виду? Он прошел сквозь то, с чем люди вообще не должны сталкиваться, – отвечает мама, вытирая последнюю слезу.

Сделав глубокий вдох, решаю задать вопрос, который был в моих мыслях с тех пор, как я стала достаточно взрослой, чтобы думать об этом.

– Ты давно потеряла папу. А потом единственный кто у тебя был – это я. Тебе не было грустно все это время? Тебе не казалось, будто ты пропускала все мимо? – на последних словах мной владеют эмоции.

Мама тут же меня обнимает. Гладя мои волосы, она успокаивает меня, давая мне возможность выплакаться. Оторвавшись от меня, она смотрит в мои глаза, которые наверняка были опухшими и красными от слез.

– Конечно, я скучаю по твоему папе. Я очень сильно любила его и у него всегда будет кусочек моего сердца, но я не хочу, чтобы ты даже думала о том, что моя жизнь была неполноценной, только потому, что нас было всего двое, – заправив волосы мне за ухо, она целует меня в лоб и улыбается. – Ты – самое лучшее, что произошло в моей жизни. Быть твоей мамой – это удовольствие и счастье и я даже не могу представить, что могло бы быть более важным в моей жизни, чем ты, – мама снова целует меня в лоб, когда я сильно обнимаю ее.

Мы стоим так, наслаждаясь объятиями еще пару минут, пока грусть полностью не испаряется.

– Я люблю тебя настолько сильно, Мелани, что ты даже не понимаешь насколько, – мое сердце замирает, когда я смотрю в ее глаза. Все эти года я действительно думала, что она просто потратила на меня свою жизнь. Мама заслужила намного больше счастья, чем у нас с ней было. Мне казалось, будто ее жизнь стояла на «паузе», из-за меня.

А, как оказалось, я и была ее жизнью.

А что сейчас? С этой мыслью я будто нажала на перемотку и вернулась к тому, о чем мы говорили раньше.

– Так ты не думаешь, что наконец-то заслужила все это счастье спустя столько лет? Я про то, что Эван – замечательный, по крайней мере, из того, что я увидела. И я знаю, что он сделает тебя счастливой. Почему бы тебе не перестать говорить слова «Возможно, когда-то», – я пользуюсь этой фразой, и она снова смеется.

Но потом мама выдыхает, будто чувствует себя подавленной.

– А что, если он не чувствует то же самое?

Подождите секунду! Неужели моя мама, самая лучшая женщина в мире, действительно чувствует себя неуверенно?

Она, должно быть, шутит!

– Мам, – я говорю это слово громче, чтобы удостовериться, что она меня слушает. – Я видела, как он вчера смотрел на тебя. Черт, он сделал для нас ужин и вел себя так, будто всегда был частью нашей сумасшедшей семьи. И не думай, будто я не видела, как вы держались под столом за руки.

Мама открывает рот, чтобы запротестовать, но я просто махаю пальцем в воздухе перед ней.

– Ох, и даже не думай это отрицать. Я видела вас, – мама подносит чашку к своим губам, понимая, что бы она сейчас ни сказала, это обернется против нее. – И я думаю, что он чувствует то же самое по отношению к тебе.

– Но что насчет тебя, Мелани? – спрашивает она нерешительно.

Я опускаю руки и пожимаю плечами.

– А что насчет меня, мам? У меня все хорошо. У меня хорошие соседи и жизнь в кампусе. Тебе не надо обо мне беспокоиться, – чтобы добавить больше правдивости в свои слова, прижимаю руку к сердцу и тяну ей мизинец со словами «Обещаю».

– Хорошо, ладно, – она смеется и хватается за мой мизинец.

– Так ты будешь встречаться с Эваном? – у меня кружится голова, и я сажусь на стул.

– Да, я дам этой ситуации шанс, – бормочет она, и я вижу в ее глазах предвкушение.

Мама встает, чтобы помыть свою чашку, и задает вопрос.

– Говоря о парнях, как там Брайан? Что происходит между вами? – да, я та дочь, которая забыла сказать маме о самом важном, что произошло за последнее время.

– Мы расстались, – я решаю сорвать пластырь одним движением в надежде, что она больше не будет задавать вопросы. Но это же моя мама.

Ее лицо исказило удивление, и она вновь садится на стул.

– Ох, нет! Что произошло? Когда? Почему ты не рассказала мне? С тобой все в порядке?

Значит вопросы, ладно.

Я не собиралась вдаваться в тему измены. Мы были близки с мамой, но не настолько, чтобы говорить с ней о таком. Выбрав самый уклончивый и короткий вариант, я отвечаю на все ее вопросы одним ответом.

– Просто что-то пошло не так. Где-то шесть недель назад. Я закрутилась. И да, я в порядке.

Мама смотрит на меня, подняв одну бровь и улыбаясь. Держа руки перед грудью, мама сдается.

– Хорошо, ладно. Я не буду на тебя давить. Но ты же знаешь, что я всегда рядом, – она улыбается и встает. Поцеловав меня в макушку, спрашивает, хочу ли я присоединиться к ней и Линде во время шопинга.

– Эм, нет, спасибо. Пожалуй, откажусь, но вы повеселитесь, – она слышит сарказм в моем голосе и закатывает глаза. – Я позвоню Мэдди и узнаю, какие у нее на сегодня планы.

– Хорошо, вы тоже повеселитесь, – радостно говорит мама, идя к лестнице.

Я смеюсь, ибо нас с Мэдди до каких-то странных дворовых распродаж отделяли всего лишь двадцать пять лет, и мы будем в точности как мама и Линда.

Спустя два часа бесполезного шопинга, Мэдди тянет меня в Старбакс, мимо которого мы как раз проходили.

– Мне надо присесть. Мои ноги очень сильно отекают.

Я смотрю на ее ноги, и, несмотря на то, что, на мой взгляд, они выглядели нормально, решила не спорить.

Заказав по шоколадному печенью и холодному чаю, мы садимся за столик, стоящий дальше остальных. Так вот какой у Мэдди был план. Она ничего не говорила, потому что знала, что я отвечу на любой ее вопрос. Вместо этого она просто убийственно посмотрела на меня, давая понять, что хочет знать все.

Я отламываю кусочек печенья и кладу его в рот, смотря на нее в упор. Но она оставалась непоколебимой, поэтому я просто закатываю глаза и выдыхаю.

– Ладно! Говорю! – Мэдди наклоняется через столик, насколько ей позволял живот. – Он расстался со мной, – отвечаю я полная стыда. Несмотря на то, что она берет меня за руку, пытаясь успокоить, по выражению ее лица понимаю, что она обо всем уже догадалась.

– Мне так жаль, – ее глаза блестят в уголках, и она сжимает мою руку. – Почему ты мне не позвонила? Ты же знаешь, что я всегда рядом, правда?

Я делаю глоток чая и нервно прикусываю трубочку.

– Я не знаю, Мэдди. Мне было так стыдно. Честно, я была слишком расстроена, чтобы что-то говорить, – делаю глубокий вдох, прежде чем сказать следующее. – До того как я призналась ему об измене, он сказал, что любит меня. До того как расстался со мной.

На лице Мэдди отражается шок и сомнение. Когда она ничего не говорит, я киваю и добавляю.

– Я знаю. Я тоже сказала ему, что люблю его, но после этого рассказала о смс и измене, и видимо одной любви оказалось недостаточно, – пожав плечами, делаю еще один глоток, пытаясь спрятать слезы.

– Как ты думаешь, вы еще будете вместе? Я имею в виду, вы уже виделись после этого? – спустя минуту напряженного молчания говорит Мэдди.

– Сомневаюсь. Я действительно все испортила. Думаю, что он покончил со мной, –мне так хочется держаться за надежду, что у нас все еще получится. Но здравый смысл подсказывает, что это бред.

Со знающим взглядом Мэдди отламывает кусочек печенья и кладет в рот.

– Люди все время что-то портят. И только потому, что ты сделала ошибку, это еще не значит, что нельзя ничего поменять, – она съедает последний кусочек печенья и делает глоток чая. Я знаю, что она говорит о себе и о Риде.

Но как часто такое случается в жизни? Такое обычно происходит только в романах и в мелодрамах. И я сомневалась, что мне так повезет.

Убирая мусор со стола, Мэдди замечает парня в очереди.

– Мел, – бормочет она мне. – Этот парень точно смотрит на тебя.

Я смотрю на него, пытаясь сделать вид, что читаю вывеску, висевшую над баристой. Парень мне не знаком, но, когда мы пересеклись взглядом, он улыбнулся так, словно выиграл в лотерею.

Мэдди тоже увидела это.

– Оу, он такой милый. Иди, поговори с ним, – подруга практически толкает меня к нему.

И мне понадобилось немного упорства, чтобы скинуть ее руки со своих плеч.

– И не подумаю! – моя попытка не привлекать внимания проваливается с грохотом, и милый парень начинает с нас смеяться.

Да, он и, правда, милый. Светлые блондинистые волосы, мягкие зеленые глаза и спортивное тело – да, он однозначно был красив. Но я была не готова начать разговор со случайным парнем. Единственный раз, когда я сделала так, был с Брайаном и хотя этот парень был милым, он был не Брайан.

– Мелани, просто иди и поговори с ним. Посмотри, он же сморит на тебя! – голос Мэдди становится громче по мере того, как мы подходим к двери.

Парень слышит мое имя, отходит с очереди, идя к нам на встречу.

– Мелани? Я так и знал, что это ты, – парень нервно засовывает руки в передние карманы джинсов, и Мэдди подозрительно смотрит на меня.

Я все еще не понимала кто это. Кажется, на моем лице отразились эти мысли, потому что парень смеется и говорит.

– Ты меня не помнишь, не так ли? – он наклоняет голову.

– Нет, прости, – я пытаюсь пройти мимо него, но парень аккуратно кладет свою руку на мою. В этом прикосновении не было принуждения, он просто хочет, чтобы я вспомнила.

– Мы встретились у Линдси на вечеринке, еще в декабре. Я – Тайлер. Тайлер Коул. Ты действительно не помнишь меня? Мы эм…, – когда его слова обрываются, то вместе с ними обрывается и что-то у меня внутри.

Это он.

Мэдди видит страх и отвращение, появившиеся на моем лице.

– С тобой все в порядке, Мелани? Ты хочешь уйти отсюда? – Мэдди хватает меня за руку.

Я не могу выдавить ни единого слова, понимала только, что мне надо убраться отсюда. Мне хочется бежать. Мне нужно начать двигаться, но мои ноги будто приклеились к полу. Как только желудок возвращается на место, а мозг снова начинает нормально функционировать, неистовое желание бежать пропадает. Стоит поговорить с ним. Необходимо точно знать, что происходило той ночью. Я чувствовала, что это единственное, что поможет мне оставить эту ситуацию позади.

Убрав руку Мэдди, говорю.

– Все нормально, правда. Я вернусь через пару минут.

Мэдди просто кивает и идет к лавочке.

– Тебе что-то взять? – спрашивает Тайлер, пока мы идем к тому столику, где недавно сидели мы с Мэдди.

Я трясу головой и говорю глупое.

– Та ночь хорошо перевернула мою жизнь, чтобы ты знал, – Тайлер удивляется от моих слов и его брови сходятся на переносице. Моя злость на саму себя начинает проецироваться на него.

На его лице мелькает озадаченность, и какие-то отголоски боли.

– Ладно, – тянет он, явно не ожидая от меня злости. – Не понимаю, каким образом это могло произойти, – Тайлер скрещивает руки на своей широкой груди и опирается на стул спиной.

Все, что было во мне эти последние шесть недель, забурлило в моих венах, словно потоки лавы. Вместо того чтобы кричать я спрашиваю невероятно спокойным голосом:

– А ты думаешь, что после того как я пересплю с тобой, когда у меня был парень, ничего не поменяется?

– Воу! Подожди секунду! – говорит он достаточно громко, чем привлекает внимание пары человек в очереди. Поняв, что его реакция была слишком бурной, Тайлер наклоняется через стол и, снизив голос, продолжает. – Мы не спали.

Я вижу в его глазах, он говорит правду.

– Что ты только что сказал? – требую я, нуждаясь в разъяснениях.

Тайлер ищет в моих глазах подтверждение того, что я играю с ним. Но все, что он там находит – неуверенность. Он делает глубокий вдох и проводит рукой по своим волосам.

– Я сказал, что между нами ничего не было. Мы просто встретились на вечеринке и говорили. Мы хорошо проводили время, пока тебе не пришло какое-то сообщение. После этого ты напилась.

Отдельные кусочки того вечера, наконец-то, становятся на места. Он прав. Мы просто говорили, когда мне пришло смс от Кортни. Но я все еще не помнила остаток того вечера, поэтому ничего не говорила.

– А дальше ты даже не могла стоять самостоятельно, я помог тебе устроиться на диване и тогда ты начала говорить о своем бывшем, – с долей стеснения продолжает Тайлер.

– Прости, но ты только что сказал «бывший»?

– Да, по крайней мере, так ты мне сказала. Послушай, я бы даже не поцеловал тебя, если бы знал, что ты с кем-то в отношениях. Я не такой ублюдок, – Тайлер выставляет ладони перед грудью, будто защищаясь. В его глазах отражается честность, и я не могу не поверить ему.

Черт подери! Мне не верилось в это. Неужели всего этого можно было избежать с Брайаном?

– Так ты говоришь мне правду? Мы никогда… – я показываю ладонью сначала на себя, а потом на него, не желая произносить последнее слово вслух.

Тайлер сочувственно смеется и трясет головой.

– Нет, мы этого не делали. Поверь мне, я хотел. Мы начали «играться», и ты говорила что-то о другой комнате, но была слишком пьяна. И ты точно не была в сознании, а я не собирался пользоваться твоим состоянием.

Я выдыхаю и прикрываю рукой рот, наконец-то осознав, что он прав, и мы не спали.

– Теперь ты мне веришь? – с опаской спрашивает Тайлер.

Говоря сквозь пальцы, которыми я все еще прикрываю рот, киваю и отвечаю.

– Да. О Господи! Не могу поверить в то, что я подумала…

Вспоминая события той ночи, цепочка действий становится предельно ясной. Я была пьяна. Он был милым. Мы целовались. Я отключилась, и он отвез меня домой. Все. Секса не было. Измены не было. Той ночью была только я, которая среди ночи была у двери своего дома и Рид, который помог мне дойти к кровати прежде, чем я перебудила бы всех вокруг.

Господи, Боже мой!

Вспомнив кое-что, прошептала.

– Но как я в итоге оказалась без лифчика и в мужской футболке?

Четно говоря, проснувшись следующим утром в чьей-то футболке и без лифчика, я была уверена, что что-то все-таки произошло.

– Когда я вез тебе домой, ты сняла футболку и выкинула ее в окно, – он смеется и продолжает. – Ты пыталась снять футболку и с меня тоже, но мне удалось тебя остановить прежде, чем ты это сделала. Все это мельтешение, видно, вызвало у тебя тошноту и тебя вырвало. У меня была спортивная сумка в багажнике, и я помог тебе поменять футболку, – Тайлер улыбается мне и стирает улыбку в тот момент, когда видит грустное выражение на моем лице. – Ты в порядке? Ты уже не выглядишь такой злой, – дружеский тон Тайлера возвращает меня обратно.

Быстро придя в себя, я отвечаю.

– Да, я в порядке, – оцепенело встаю со стула, заметив Мэдди сквозь витрину. – Мне надо идти.

Тайлер встает и проводит меня к двери. Пока Мэдди идет к нам на встречу, Тайлер будто хочет сказать что-то еще, но, честно говоря, мне хотелось, чтобы он просто ушел.

– Думаю, увидимся еще, Тайлер, – говорю я.

– Эм, да, конечно. Увидимся, – и потом он разворачивается и уходит.

Мэдди решает не терять и секунды со своим расследованием.

– О чем вы, черт возьми, говорили? Что произошло?

Так как у меня не было достаточно слов, чтобы прояснить всю ситуацию, я просто отвечаю:

– Ничего.

Остаток весенних каникул пролетает слишком быстро. Прежде чем я вообще что-то поняла, я уже ехала в Итаку на последний месяц учебы, быстро согласившись на предложение Эвана и мамы отвезти меня обратно. Эван на этой неделе еще пару раз навещал маму, и, четно говоря, было немного странно вновь видеть мужчину в нашем доме, но так как мама была рядом с ним очень счастлива, я постараюсь к этому привыкнуть.

Один раз, когда Эван не пришел вечером, мама призналась, что они говорили с ним о своих отношениях. К великому удивлению мамы, но не к моему, он чувствовал то же самое по отношению к ней. Мама думала, что раз Эван никогда не был женат, то он никогда не будет заинтересован в серьезных отношениях. Он вогнал ее в ступор, просто сказав, что никогда не встречал подходящей женщины. Приблизительно в десяти минутах от Итаки, Эван приглушил радио и посмотрел на меня в зеркало заднего вида.

– Мелани, на какой ты специальности? Твоя мама никогда об этом не говорила.

Я наклоняюсь вперед и кладу подбородок на плечо мамы. Аккуратно толкаю ее в руку, решая воспользоваться возможностью и пошутить.

– Почему так, мам? Ты не хочешь говорить со своим парнем о своей скучной дочери? – я тяну громко слово «парень», подчеркивая их новое официальное положение.

Мама аккуратно кладет свои руки на мои, лежавшие на ее плачах, и гладит их.

– Нет, моя милая, – и продолжает дальше с сарказмом. – Я не сказала ему, потому что ты мне никогда не говорила, – она показывает мне язык и подмигивает.