Текст книги "Волчий договор (ЛП)"
Автор книги: Мелисса де ла Круз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)
– Я думаю, что у моей матери был один, и иногда я могу получать доступ к её воспоминаниям, – сказала она.
– Как? – спросил Лоусон.
Она покачала головой:
– Я не знаю. Я могу чувствовать её, и это все, что я знаю – она направляет меня – и я думаю, что, возможно, если я сконцентрируюсь, я могу вспомнить немного больше, увидеть, как она использовала его.
Она села на каменный порог рядом с Ахрамин, которая уступила ей немного места. Блисс закрыла глаза и сосредоточилась.
«Скажи мне, – думала она. – Пожалуйста, если ты знаешь что-то, пожалуйста, скажи мне. Покажи мне».
Сначала перед её глазами предстала тьма. Но затем она рассеялась, и начал мерцать свет. Она увидела, как Аллегра подняла хронолог снова и открыла его. Циферблат прекратил вращаться и стал похож на обычные часы, но с тремя различными стрелками и числами по краю вокруг. Рассеянные по всему циферблату числа обозначали тысячи, сотни и десятки, а его стрелки были картой, и Аллегра руками привела хронолог в определённое положение.
Блисс открыла глаза.
– Я думаю, что знаю, как сделать это. – Она взяла хронолог и нажала на кнопку, затем подождала, пока циферблат прекратит вращаться. – Видите эти стрелки? – Она указала на них. – Один набор относится ко времени, измеренному сначала в тысячах и затем в сотнях лет, затем в десятилетия. Мы должны настроить его как часы – видите эту кнопку? Вы поворачиваете её руками, – сказала она, регулируя её. – Теперь другие стрелки, вот эти, с изображениями континентов на них? Они представляют долготу и широту. Уловка в том, что они должны выстроиться вместе во времени и месте, которое вы хотите, потом нажать на другую кнопку.
– Так, мы должны просто установить его на правильное время и координаты, затем нажать кнопку, и мы там, – сказал Малкольм взволнованно. – Мы можем сделать это!
– Не так быстро, – сказал Лоусон. – Кто-нибудь знает дату? Или координаты?
Лицо Малкольма погрустнело.
– Мы можем узнать это, – сказал Рейф. – Если это монастырь, то здесь должна быть библиотека с кучей энциклопедий.
– Я помогу, – сказала Блисс и последовала за Рейфом вниз по лестнице. Они обошли вокруг пустого монастыря, пока не достигли комнаты в конце прихожей, которая была заблокирована от музея.
– Думаю, что это здесь, – сказал Рейф, открывая двери с надписью
«BIBLIOTHECA».
Комната была покрыта пылью и заполнена книжными полками. На старом столе стояла маленькая пишущая машинка. Рейф свистнул и кивнул на полку, на которой стоял полный комплект Британской энциклопедии.
«Сейчас бы интернет, – подумала она. – Он бы мигом ответил».
– Я буду искать год, ты берёшь на себя местоположение. Хорошо? – спросила она Рейфа.
– Звучит хорошо.
Работа Рейфа была легче, она знала это – все, что он должен был сделать, найти Италию. Он найдёт все, что нужно, и он нашёл.
– Координаты Рима – 41 градус 54 минуты северной широты и 12 градусов 30 минут восточной долготы. – Он улыбнулся Блисс. – Малкольм выяснит, как установить их, если мы не сможем.
Её задача была более хитрой – она должна была выяснить год банкета, который Ромул назвал в честь Нептуна, когда сабинские женщины были захвачены. Она должна искать Рим? Ромул? Нептун? Сабинские женщины? Она наконец-то нашла то, что искала, под названием «Изнасилование сабинских женщин». Она поняла, что более поздние учёные изменили свои теории о том, что действительно произошло в тот день – и то «насилие» было просто другим словом для того, чтобы обозначить «нападение», поэтому картину назвали «Похищением сабинских женщин», когда она видела её в музее.
– Нашла что-то? – спросил Рейф.
– Почти, – сказала девушка. Информация была довольно путаной, и она не уверена, насколько заслуживала доверия дата, указанная в энциклопедии. – Тут говориться восьмое столетие до н.э, но даты немного неопределённы. Лучшее, что я могу сказать, это 752 год до н.э. Мне это не нравится – кто знает, куда мы попадём?
– Если это всё, что мы можем найти, это лучше, чем ничего, – сказал Рейф.
Они вернулись, среди команды бурлило обсуждение.
– Мы пытаемся выяснить, что Ромул получит, убив всех тех женщин, – сказал Лоусон.
– У кого-то есть теория? – спросила Блисс.
– Неточная. Но я вполне уверен, это имеет отношение ко всем вещам, которые изменились в последнее время. Пали не просто Врата Ада, что-то большее, – сказал Лоусон.
– В смысле?
– Мак, у тебя же есть теория? – сказал Эдон.
– Окулюс засветился, тёмные дороги обнаружены. Как сказал Маррок, это, кажется, знаки, что власть волков возвращается, и я думаю, что Люцифер хочет остановить это. Если волки вернут свою власть, то будет труднее – если не невозможно! – продолжать превращать нас в адских псов, – сказал Малкольм.
– Древние волки были бессмертны, так? – спросила Блисс. – Ромул был волком, да? Прежде, чем стал псом. Один из древних.
– Да, – кивнул Лоусон.
– Но все волки – как вы, парни – могут размножаться. У Вас могут быть щенки.
– Целые выводки, – сухо добавила Ахрамин. – Поэтому мы все примерно одного возраста.
Блисс посмотрело на них, её лицо покраснело от волнения:
– Я знаю, кто такие сабинянки. Лоусон посмотрел на неё с надеждой.
– Только смертные наделены даром рождать новую жизнь. Вампиры не могут рождать детей, они только перевоплощаются в новых телах в каждом цикле. Но вы можете размножаться, и, в то время как у вас есть экстраординарная сила и власть, вы смертны, что означает, древние волки – Преторианская Охрана – римляне совокупились с человеческими женщинами. Сабинянки – ваши человеческие матери.
– А Люцифер… – сказал Лоусон, его лицо потемнело.
– Хочет убить вас всех. Он хочет помешать волкам родиться. Особенно одному из вас, – сказала она, смотря непосредственно на Лоусона.
– Что?
– Разве это не ясно? Он должен помешать вам родиться. Стереть вас из времени, из истории. Люцифер пожертвует целой армией ради этого, всеми своими адскими псами, а не рискнёт восстанием и шансом, что вы будете жить, чтобы бороться за другую сторону.
– О чем ты говоришь?
Она поразилась своей догадливости:
– Ты – Фенрир. Великий волк, которого предсказывала легенда. Волк, освободивший своих собратьев от рабства и возвративший их к славе истинной Преторианской Охраны.
Наступила тишина, пока группа переварила новую информацию. Блисс видела, что братья Лоусона увидели его в новом свете, и даже Ахрамин почтительно посмотрела на него.
Лоусон нахмурился и скрестил руки, ему стало неудобно от внимания:
– Ты не знаешь этого наверняка.
– Но сам подумай, – сказала она. – Ты можете войти в святое место, и ты можешь создавать порталы через миры, чего другие волки не могут. И ты сказал сам, после вашего побега, были многие другие, кто последовали вашим путём на свободу. «Мы освободились сами». Это сделал ты. Маррок знал, кто ты. Поэтому он поощрял твой побег, поэтому он рискнул украсть хронолог. Ведь пришло время. Ведь ты Фенрир.
– Ладно, тогда, – сказал Малкольм. – Чего мы ждём? Вперёд в Рим.
Глава тридцать первая
Лоусон не спускал глаз с Блисс, когда она держала хронолог в одной руке, а другой настраивала все стрелки так, чтобы они заняли нужную позицию, выстраивая в линию даты и широту, и долготы, а затем нажимая кнопку на устройстве. Механизмы начали вертеться, и стрелки опустились на пункты. Устройство начало гудеть, его механизмы скрежетали, как ветряные игрушки.
Вход во время отличался от прошлого. Предыдущие путешествия через проходы вызывали головокружение, сопровождаемое ярким светом, ослепившим Лоусона, но теперь все чувствовалось так, будто хронолог сам перемещал их, останавливаясь при случае в местоположениях, которые не были Римом. По крайней мере, пока.
Одна из таких пауз заставила его почувствовать тёплый огонь в спину и холод зимнего бриза в лицо. Впереди он видел следы на снегу. Пара фигур стояла на расстоянии. На них были тяжёлые пальто из меха, они ходили на снегоступах вокруг круга высоких камней. Изображение ушло. Голова болела, а в ушах шумело. Он повернулся к Блисс, но прежде, чем он смог говорить, темнота прохода окутала их ещё раз, когда они снова двинулись через поток времени.
Ещё одна пауза: теперь на земле было немного снега. Они стояли в центре другого круга камней. Вне серых монолитов Лоусон увидел глиняную насыпь и яму. Это похоже на другую дверь, другой вход в проход, точно так же, как Змеиный курган.
Третья остановка: небо потемнело, и, когда они остановились снова, Лоусон стоял перед ещё одной группой камней. Они были устроены в длинный ряд. Он обернулся, увидев Блисс, Рейфа и Малкольма, который выглядел ошеломлённым. Эдон и Ахрамин были позади, недалеко.
Лоусон похлопал Малкольма по плечу:
– Где мы?
– Я не знаю, – сказал Малкольм. – Я думаю, что мы во Франции.
Возможно Карнак.
Он положил руку на серый камень. Свежие царапины покрывали его.
Свет потускнел снова, и темнота вернулась. Лоусон закрыл глаза, затем открыл их, и увидел, что звезды проносятся через чёрный пустой проход. Не было больше пауз; они двигались быстро в потоке времени через длинный участок небытия, который продолжался, пока все его тело не заболело. Он хотел, чтобы полёт закончился, хотя он знал, что станет только хуже, как только они остановятся. Он сжал зубы, его разум уже не понимал, сколько времени они путешествовали.
– Всё хорошо, мы здесь, – услышал он голос, прозвучавший, будто после вечности. – Открой глаза.
Лоусон почувствовал тёплую руку на спине. Блисс. Он открыл глаза, увидев яркое средиземноморское солнце. На расстоянии он увидел, как снежные горы простирались вниз в город, который был укрыт среди семи холмов. Они наконец-то были в Риме, в самом начале. Красные знамёна простирались из всех зданий; улицы были заполнены телегами; фасады известняка зданий сияли на солнце. Город в самом его начале. Это рассвет империи.
Они стояли на балконе трёхэтажного здания, выходящего в город. Улица связывалась с обширной базарной площадью; на открытом пространстве многочисленная толпа собралась у огромного здания. Наверху здания фигура в красной одежде, стоящая между группой центурионов, махнула золотым жезлом. Всюду махали красные знамёна на теплом солнце, пока солдаты несли статую злого мужчины с длинной бородой и трезубцем в одной руке.
– Нептун, – прошептал Малкольм. – Ты сделал это. Мы здесь.
– Что мы теперь будем делаем? – спросила Блисс.
– Мы должны работать вместе, – ответила Ахрамин, принимая управление. – Мы не можем пойти туда так. – Она указала на их грязную одежду. – Разделимся – Эдон и я проверим цокольный этаж. Maк, ты и Рейф проверьте тут. Лоусон – ты и Блисс свистните, если услышите кого-то. Я думаю все на фестивале, здесь вроде бы пусто. Я держу пари, что даже слуг нет.
Лоусон кивнул, немного раздражённый, что Ахрамин отдавала приказы, но она знала, что лучше; как пёс, она была посвящена в старые традиции.
Он искоса посмотрел из окна на гигантскую фигуру, махающую золотым жезлом. Ромул. Как странно: что то, что произошло в прошлом, было вызвано случаем, который был в будущем. Его рождение. Блисс была права? Он – единственный? Он помнил, как Мастер Корвинус сказал, что Лоусон был особенным, что он должен был стать наследником Ромула. Сам Люцифер предвидел это. Тёмный принц приказал превратить его в пса прежде, чем он выполнит свою истинную судьбу.
Все лежало на чаше весов – прошлое, будущее, его жизнь и жизни всех, кого он любил. Он не хотел потерпеть неудачу. Он думал об изображении на открытке от похищения до убийства. История разворачивалась перед его глазами, и его обязанность удостовериться, что поток времени остался неповреждённым. Он был волком, охранником проходов. Хранителем времени. Он увидел, как Ромул оставил подиум, сопровождаемый двумя охранниками. Псы, скорее всего. Где Тала? Она должна была быть рядом.
– Кто-то идёт, – предупредила Блисс.
Лоусон кивнул, готовясь защищаться, кто бы ни вошёл в комнату.
– Посмотрите на меня, – сказал Малкольм. На нем была тога с красным обрамлением: она была короткой, скорее всего детской, а кромка даже не скрывала кроссовки. – Классно, правда? – Остальная часть группы вся была в подобных костюмах. – Мы посмотрели из окна, все в красном для парада.
– Вот, – сказал Эдон, вручая свёрнутые полотна Лоусону и Блисс. – Идите, переоденьтесь.
Когда все были соответственно одеты, Лоусон собрал их и сказал им, как намеревался сохранить поток времени.
– Помните, все должно произойти так же. Ромул должен дать сигнал.
– Но приказ такой, чтобы псы, схватили женщин – не убили их, – сказала Ахрамин, кивая. – Мы позаботимся о нём.
Ахрамин, Эдон, Малкольм и Рейф ушли, чтобы найти ближайший Окулюс и изменить приказ. Блисс решила остаться с Лоусоном. Она была единственной, кто знал больше о его плане, чем просто обеспечить поток времени и спасти Талу.
– Ты не должна идти со мной. Я могу позаботиться о Ромуле, – сказал он.
– Я знаю, что ты можете. Но даже Фенриру нужны друзья, не так ли?
На этот раз Лоусон не спорил.
Глава тридцать вторая
Блисс следовала за Лоусоном через город. Здания были поверхностными; Рим, с которым она была знакома, был заполнен огромными памятниками, базиликами, и храмами и дворцами, но она напомнила себе, что они вернулись в начало, прежде чем большинство тех вещей было построено.
Она осмотрела площадь внизу, под её ногами. Открытая площадь была огромной, толпа заполонила её, когда они ждали звук горна, который прозвучит дважды, сигнализируя открытие Консуалии, игры, которые праздновали в день Нептуна. Красные знамёна колебались и извивались на ветру, а здания были покрыты яркой краской и надписями на стенах. Кровь животных капала со стен в открытые сточные трубы, и всюду были мухи.
Рим вонял как труп. Это было намного более вульгарное место, чем она воображала. Воздух был заполнен ароматом ладана и дыма от горящих изображений римских богов, смешанных с вонью людей, потеющих в шерстяных тогах, как она сама. Она заметила некоторые социальные различия – более богатые граждане носили тоги, которые, казалось, были сделаны из хлопка, и соответственно, они выглядели более прохладными и более удобными, чем все остальные, включая её.
Лоусон объяснил, что храм, перед которым стоял Ромул, это Регия, дом королей. Они быстро прошли к нему, обходя телеги, заполненные свежими продуктами, и она взяла кое-что из открытой корзины и погрузила зубы в сочный фрукт. Человек толкнул её, и холодное вино пролилось из его деревянной кружки на её платье.
Блисс всюду осматривалась, она видела солдат, таких же жестоких воинов, как в её памяти. Древние волки были великолепными и золотыми, в то время как адские псы, замаскированные в той же самой броне, которую они обычно носили, были более темными и меньше по размеру. Она почти врезалась в одного, когда она пробивалась в толпу.
– Простите, – прошептала она.
Пёс искоса посмотрела на неё. Он был точно из младшей лиги; его броня была сделана из крепкой коричневой кожи, сделанной по форме мускулистого туловища.
– Подожди-ка, – сказал он.
– Она со мной, – сказал Лоусон. Солдат плюнул на землю, но не стал драться. Блисс нервно отошла подальше, а Лоусон держал её за руку, когда они пробивались ближе к Регии.
Толпа была раздражённой и неистовой; в воздухе витало беспокойное стремление к проблеме. Приходило все больше солдат, выходя из арок и собираясь в группах на крышах сырых зданий недалеко от площади. Через минуту толпа стала ещё более беспокойной. Блисс чувствовала, что её ударили локтем в спину, когда две женщины прошли мимо неё. Другая мчалась позади них, также толкнув Блисс локтем. Солдаты просмотрели толпу с безразличными лицами.
Игры должны были начаться с минуты на минуту, поэтому псы замаскировались под солдат, они по приказу начнут резню, которая закончила бы род волков.
Блисс почувствовала грубую руку на плече. Это был пёс, которого она толкнула.
– Вот ты где, милашка, – улыбнулся он. – Оставь этого лузера и пошли со мной.
– Оставьте её в покое, – проворчал Лоусон.
– Ах, да пошёл ты, – сказал пёс. – Ромул сказал, что мы можем взять то, что сможем после сигнала…
Он потянул тогу Блисс и оторвал зажим.
Блисс вздохнула, пытаясь скрепить платье, и повернулась к псу.
– Нет, всё в порядке, – сказала она Лоусону, который был готов нанести удар. Если бы он начал драться с псом, то они начали бы борьбу, а псы были готовы к кровопролитию. Ахрамин и парни должны были изменить приказ – ничто не произойдёт к тому времени. Они не могли рисковать солдатами и забегать вперёд псов.
Она повернулась к псу, её глаза прожигали его темно-красные глаза с серебряными зрачками.
– Ты смеешь угрожать мне? Ты знаешь, кто я?
Пёс посмотрел на неё и задрожал от испуга.
– Нет… Этого не может быть… Как…
Он отступил, в его глазах отражался страх.
– Как ты это сделала? – спросил Лоусон, когда псы ушли. – Кто ты? Ты никогда не отвечала.
Она колебалась, когда завязывала свой пояс. Она могла выложить все карты на стол? Верила ли она ему так же, как он ей?
– Лоусон, в мясном магазине – когда я говорил на твоём языке…
– Ага?
– Ты спросил, откуда я знаю Хролл. Это потому что я увидела кое-что в своей памяти. Я думаю, что это был волк в его истинной форме. Это было удивительно. Красиво.
В её мысленном взоре она видела, как Люцифер стоял наверху мраморной лестницы, смотря вниз на великолепную армию воинов. Её отец говорил на этом языке. Но теперь, когда Блисс закрыла глаза и вновь вскрыла память, она увидела, что произошло потом, и рассказала Лоусону.
– Я видела, как Люцифер протянул руку, и красивый воин пал на колени. Был взрыв дыма, и, когда он расчистился, воин стал волком, с ошейником, его золотые глаза стали серебряными.
Лоусон уставился на неё:
– То, что ты описала, это наказание волков, – сказал он. – Как ты увидела это?
Блисс медленно покачала головой. Она была не уверена, было ли сейчас то самое время, чтобы сказать Лоусону правду; она понятия не имела, как он отреагирует. И у них было впереди так много, так много нужно было сделать. Но она не хотела больше хранить тайну.
– Потому что во мне не только воспоминания матери. Во мне и воспоминания отца. У меня был доступ к нему, а он был частью меня.
– А твой отец?
Она вздрогнула:
– Моим отцом… был Люцифер, – прошептала она. – Я – дочь Тёмного принца Ада. Я хранилась, скрывалась его лояльными последователями, перевоплощённая в течение столетий, чтобы поддержать его дух на земле. Я не знала. Он использовал меня в качестве сосуда. У меня есть его воспоминания, а я – его плоть и кровь.
Долгое временя ничего не происходило. Лоусон не говорил. Блисс волновалась, что он пытался придумать, как убить её публично, но чтобы никто не заметил. Но когда она, наконец, заслужила его взгляд, он не казался сердитым. Только задумчивым.
– Так, значит ты не просто экс-вампир, – сказал он, наконец.
– Нет.
Она видела, как колёсики вертелись в его уме. Он соединял все части.
– Псы знают, – сказал он. – Они ощущают его, они ощущают, что в тебе кровь самого Тёмного принца. Это пугает их.
– Я сожалею, что не сказала тебе раньше. И я сожалею о том, что мой отец сделал с твоим народом. Но я не он. Я не хочу и части его.
– Тем не менее, ты часть его, – сказал он, и, наконец, он был в гневе, которого она ожидала.
– Тот меч, что у тебя… я убила им его дух во мне. Я хотела умереть, нежели жить с тем, что я и сделала. Пожалуйста, – сказала она. – Пожалуйста, поверь мне. Посмотри. – Она сняла ожерелье, чтобы показать часть шрама на её туловище, проходящий прямо на её сердце. – Это – все, что осталось. Я не лгу. Я думала, что умру, но вместо этого я стала смертной.
– Мы должны тебе, без твоих воспоминаний, мы никогда не смогли бы использовать хронолог. Но после этого… мы пойдём разными путями. Волки ничего не должны вампирам. Мы не будем бороться с демонами во имя тебя. Теперь оставь меня, так как я не желаю твоей компании. Мне нужно убить псов.
Глава тридцать третья
На её глаза навернулись слёзы, когда она отвернулась от него, но Лоусон сдержался, даже при виде порочного шрама на её груди. Она отвлекала; он здесь, чтобы убить Ромула и спасти Талу; он не мог думать о Блисс. Если она работала с врагом, то лучше было отослать её. Если бы она была той, кем она сказала, экс-вампиром и дочерью архангела, то она была в безопасности. Псы не навредят ей; он это точно знал.
Толпа была беспокойна из-за игр, но он знал, что у них было время; только Ромул мог дать сигнал к открытию игр, а Ромул ещё не вернулся на балкон. Лоусон запланировал сначала найти Талу, затем убить генерала только после того, как Ромул даст сигнал. Истории нужно позволить течь в своём русле. В шаге от Регии он попытался ощутить запах Талы, но вонь псов скрывала всё, зловоние их зла заполнило воздух.
Регия была огромной, скорее всего самой большой из окружающих зданий. Лоусон проскользнул от стражей, охраняющих лестницу, и вбежал в главную палату, не зная, в какой коридор зайти. Где Ромул держит Талу? Лоусон ожидал, что он будет держать её рядом, но он не видел её на подиуме с Ромулом, когда тот стоял перед толпой. Она должна быть здесь. Но где?
Лоусон начал исследовать дворец. Он блуждал из комнаты в комнату на первом этаже. Столовая, заполненная подушками для королевских особ, чтобы лечь на них во время еды. Никаких стульев для элиты, только не в древнем Риме. Некоторые подушки были ясно предназначены для одного человека; другие были полукруглыми и могли умещать много людей. Внутренняя кухня, с ямой огня для того, чтобы жарить мясо, длинные столы, многочисленные полки с едой. Спальня за спальней, с кушетками для сна, вмещающими высокие, пушистые перины, покрытые одеялами и подушками.
Если Ромул держал её рядом, то она была в комнате ближе к палатам Ромула, или даже в его палатах. Мысль скрутила его живот, но он должен был продолжать идти.
Коридор за коридором, комнаты за комнатой. Наконец, он увидел дверь, на который был символ республики. Комната Ромула. Она должна была быть там.
– Тала, где ты?
Спальня была большего размера и более тщательно продуманной, чем какая-либо, которую он увидел. Кровать была огромна, матрац выше над землёй, чем любые другие. Лоусон сел и глубоко упал в перину. Очевидно, устойчивые матрацы были из будущего, подумал он. Он попытался представить Талу здесь, почуять её запах. Ничего.
Он поднялся с высокой кровати и исследовал остальную часть комнаты. На деревянных полках висели тоги, запасная броня, кожаные сандалии. Тоги были легче и мягче, чем та, которую он носил, некоторые сделанные из хлопка, другие из шелка. Слишком плохо, что здесь не было никакого оружия. Никакого признака, что женщина была здесь; ни одна из туник не была похожа на платья, как те, что на Блисс и Ахрамин.
Кроме …
Он повернул свою голову, посмотрев в угол спальни. Там была груда того, что, казалось, было для стирки. Забавно, как некоторые вещи не меняются, независимо от того в каком столетии вы были, подумал он; люди все ещё оставляли свою одежду на полу. Но затем он поглядел поближе. Одежда, казалось, была из шелка; они заблестели, когда он двинулся к ним. Он поднял ткань и увидел, что это была женская туника, мягкая на ощупь, и красивая.
И покрытая пятнами крови.
У Лоусона перехватило дыхание.
– Тала… где ты? Что произошло здесь?
Это не её, да? Но ведь должно быть. У Ромула не было подруг, и он показал себя так, что все знали – он сделает всё, чтобы уничтожить Лоусона, чтобы разрушить любую власть, которой, как он думал, обладал Лоусон. Он не хотел думать о том, что Ромул сделал с ней, только чтобы он больше не увидел её. Это не правда.
– Она не здесь, мой мальчик.
Лоусон обернулся, увидев, что Ромул стоит в дверном проёме.
Глава тридцать четвёртая
Блисс вслепую проталкивалась сквозь толпу, вытирая слёзы, не заботясь, куда она шла, не зная, что делать, или что думать. Она открылась ему, и он отверг её. Перед глазами девушки все ещё стоял тот момент: глаза Лоусона, в которых сверкала открытая ненависть – но чего она, собственно говоря, ожидала? Конечно, он бы так отреагировал – её отец проклял его людей, превратил их в зверей, сделал их рабами. Как он мог не обратить на это внимание? Она неслась через толпу, ничего не видя, пока случайно она не врезалась в Рейфа.
– Блисс! – закричал он.
– Что случилось? Что произошло? – спросила она. – Почему ты не рядом с Окулюсом?
– Ахрамин послала меня найти вас. Окулюс не отвечает. Мы не можем изменить приказ. Она думает, что Повелитель заблокировал его каким-то образом, чтобы никто не мог вмешаться. Где Лоусон?
Блисс покачала головой:
– Прямо сейчас мы не нужны Лоусону.
Лоусон, возможно, прогнал её, но Блисс знала, что она должна была сделать. Лоусон послал не того человека в Окулюс. Она имела ту же самую кровь, что и Повелитель, и из-за того, что она была дочерью Люцифера, псы исполнят любой её приказ. Только она могла остановить резню.
– Отведи меня к Окулюсу, быстро!
Окулюс находился в большом храме Марса, и когда Блисс прибыла, Ахрамин и мальчикам удалось расчистить область; адские псы-охранники были мертвы или побиты, связаны серебряной цепью. Не было времени объяснять, и Блисс ступила прямо в свет Окулюса в центре комнаты.
Это походило на проходы; все было связано: Окулюс, тёмные пути – все это одна большая часть большой сети пространства и времени. Блисс ступила в пропасть и отослала сообщение, видя каждого пса на свете, их души сверкали как тёмные звезды в небесном своде.
«Вы не должны вредить сабинским женщинам, но обязаны взять их в качестве жён. Сам Тёмный Принц желает этого».
Один за другим свет каждого пса откликнулся. Сообщение дошло, и передавалось как в улье.
Блисс колебалась – она поняла, что око могло помочь ей и в другом.
«Покажите мне Хранителя», – приказала она.
Изображения затрещали и полетели, и наконец, она увидела свою тётю. Джейн Мюррей была в плаще и шла по серому, туманному городу. Она была жива и цела. Блисс позвала её через вихрь пространства и времени.
Когда Блисс выступила из ока, Ахрамин ждала:
– Мы видели вспышку света, это означает, что сообщение дошло. Ты – одна из них, – сказала тёмная девушка. – Семья Люцифера.
Блисс не спорила. Она посмотрела на мальчиков, волнующаяся по поводу их реакции.
– Я сожалею, что не сказала вам раньше. Я – дочь своего отца, но, в то же время, я абсолютно отдельная личность. Он – столько же мой враг, сколько и ваш.
– Ты не должна объяснять, – сказал Малкольм и обнял её. – Ты спасла поток времени.
– Где Лоусон? Он знает о тебе? – спросила Ахрамин.
Она кивнула.
– Да, – сказала она, не желая больше делиться информацией. Пока.
Они услышали шаги из входа в храм. Ахрамин повернулась к мальчикам.
– Охраняйте это место. Удостоверьтесь, что никто больше не использует око. Блисс и я пойдём к Лоусону. Ну же, – сказала она Блисс, отталкивая её от братьев.
– Слушай, Лоусон не хочет меня видеть, я останусь здесь, – сказала Блисс.
Ахрамин покачала головой:
– Нет времени на робость. Слушай, Лоусон думает, что может убить Ромула мечом архангела.
Блисс кивнула.
– Он не может.
– Почему нет?
– Ведь я украла его, – сказала Ахрамин, дрожа. – Когда я пожала его руку, когда он освободил меня. – Она показала Блисс бархатный мешочек, в котором был меч Михаила. – Он у меня с тех пор.
Блисс уставилась на неё:
– Ты послала его на верную гибель! Ромул уничтожит его! О чём ты думала?! – Затем она поняла. – Ты лгала нам. Ты все ещё адский пёс.
Тело Ахрамин задрожало в судорогах.
– Я пыталась бороться с этим! Ромул оставил меня в доме как приманку, – он надеялся, что так или иначе, Лоусон узнает и вернётся за мной. Я, как предполагалось, подставлю их всех. Но я боролась с этим, пока могла.
Блисс уставилась на дрожащую девушку, снова видя больную пациентку из больницы.
– Твой кашель. Твоё тело боролось с твоими желаниями.
– Да.
– Но святое место – как ты попала туда? Я думала, что псам не позволено быть в таких местах.
– Св. Бернадетта не была святой. Раньше, может быть, но теперь это – государственная больница. Я удостоверилась в этом прежде, чем они меня туда забрали.
– Почему ты говоришь мне это теперь?
– Я боролась с ошейником, как могла, но он убивает меня. С каждым шагом, когда я помогаю волкам, он забирает часть моей души. Я скоро умру, – сказала Ахрамин. – Но я не хочу… я не хочу, чтобы погибли они.
Девушка указала на храм, где мальчики боролись с псами. – Эдон не знает. Я не хочу, чтобы он знал, что я фальшива. Пожалуйста, позволь ему любить меня, даже, когда я уйду.
– Почему я должна верить тому, что ты говоришь?
– Потому что ты любишь Лоусона, и ты хочешь помочь ему. Я тоже люблю его. Ты поможешь мне?
Глава тридцать пятая
В человеческой форме Ромул был огромен, выше двух метров ростом.
Его тень накрыла Лоусона, его ослепляющая красная одежда развивалась переливающимся ореолом вокруг него. Для него не существовало простых тог: шёлк и не иначе. Сейчас он был одет в золотую броню, подчёркивающую его огромные плечи. В одной руке у него был золотой жезл, который Лоусон видел из окна. Оружие, столь же сильное как пара римских солдат. Красный огонь ревел в его черных глазах, когда он улыбнулся Лоусону, странной, жуткой улыбкой.
– Где она? – спросил Лоусон. – Где Тала?
Ромул рассмеялся:
– А ты как думаешь? Она мертва, конечно же.
– Ты лжёшь.
Лоусон начал рыться в своём кармане, ища меч, который он украл из Преисподней, меч ангелов, но его нигде не было.
Ромул улыбнулся, когда ударил Лоусона своим золотым жезлом, сбивая парня с ног так легко, будто он был ребёнком или мелким животным. Надоедой, ничем больше. Лоусон упал на твёрдый камень. Он услышал жуткий треск в голове, кровь потекла из раны.
Что произошло?
Где меч?
Блисс?
Она…?
Тяжёлый жезл бил снова и снова, на мгновение Лоусон потерял сознание из-за силы большего количества ударов, нанесённых Ромулом. Он поднял руки, чтобы защитить лицо, но серебряный коготь, украшающий верхушку золотого жезла, вошёл глубоко в его грудь.
Лоусон пытался подняться с пола, а Ромул ударил его в спину, так сильно, что, возможно, разбило бы нормального человека наполовину. Великий Зверь Ада навис над ним:
– Глупый мальчик, – сказал генерал. – Ты должен был присоединиться к нам, когда мы ещё хотели. Вместо этого ты обрёк её.
– Тебе не нужно было её убивать. Какую опасность она для тебя представляла?
– Она была полезна какое-то время, – сказал Ромул, и Лоусон не хотел думать о той вспышка огня в его глазах. – Жаль, она была не такой симпатичной. Иначе я, возможно, задержал бы её немного подольше.
Лоусон застонал. Он просмотрел на окровавленную тогу, в шаге от него. Тала была здесь, но он пришёл слишком поздно.
