Текст книги "Волчий договор (ЛП)"
Автор книги: Мелисса де ла Круз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
Волчий договор
ЧАСТЬ IV
Если ты заблудился, ты можешь оглянуться, и найдёшь меня.
– Синди Лопер, «Time After Time»
Глава двадцать шестая
– Теперь моё имя Лоусон, – сказал он, пока Маррок помогал ему встать.
– Новый мир, новое имя, – заметил белый волк. – В этом есть смысл.
Маррок кивнул двум крупным сильным парням, поднявшим Ахрамин и Эдона и отнёсшим их в лес.
– Куда вы их понесли? – спросил Лоусон. – Он мой брат.
– Спокойно, ему не причинят вреда. Но я не могу обещать того же псу. – Маррок повернулся к Рейфу и Малкольму. – В лагере есть еда и вода. Идите, найдите своих друзей. С нами многие из вашей стаи.
Маррок был поразителен, подумала Блисс, но всю его красоту портил уродливый шрам, разделивший его лицо напополам.
– Подарок от Ромула, – произнёс он, увидев, куда устремлён её взгляд.
– Прости. Я не хотела пялиться, – ответила Блисс, когда Маррок повернул голову, чтобы продемонстрировать полную область ожога, тянущегося от его лица до шеи.
– Это рана, которая никогда не сможет зажить. Но это напоминает мне о том, что надо принимать всё, что дают. Я ношу этот отпечаток с гордостью. – Он хлопнул в ладоши. – Идём, многое нужно обсудить, но сначала следует хорошо перекусить. – Он взглянул на Блисс сузившимися глазами. – Твоя девушка? – спросил он Лоусона.
– Нет, она просто друг, – ответил Лоусон, в то время как Блисс отвела взгляд в сторону, стараясь не покраснеть.
– Ты похожа на повелителя, – произнёс Маррок, изучая её лицо. – И все же, теперь ты одна из нас. В тебе есть что-то от волка. С чего бы?
Он не казался обеспокоенным, скорее просто любопытным.
– Это длинная история, – сказала девушка. Она не могла не смотреть на его странные, бесцветные глаза. Он был бледен, почти как альбинос.
– Возможно, когда-нибудь ты поделишься этим со мной, – сказал Маррок, и в голосе его читалось то, что он очень бы этого хотел.
Лоусон ухмыльнулся:
– Прекрати флиртовать, старый пёс. Лучше дай поесть.
Маррок провёл их мимо змеиной насыпи к деревьям, которые казались настолько высокими, что могли закрыть собой солнце. Блисс не знала, куда смотреть в первую очередь: волки смогли создать своего рода архитектурное чудо, которое походило на оптическую иллюзию. Ей сразу вспомнились некоторые рисунки Ашера с их лестницами, которые образовывали петли вверх и вниз, закручиваясь и поворачиваясь, которые не были полностью реальны. Казалось, что волки соткали листья и ветви в нечто на подобии гнезда, связанные верёвочными лестницами, образовывающими петли вверх, вниз и даже вокруг стволов самых крупных деревьев.
Её оценка архитектурной красоты быстро превратилась в панику, ведь она поняла, что никак не сможет дотянуться хотя бы до самой низкой ветви. Она хотела спросить Лоусона, что ей делать, но когда она повернула голову, обнаружилось, что ульи исчезли.
Она повернулась обратно, чтобы взглянуть и удостовериться, что ничего не изменилось. Она вновь обернулась к Лоусону, только для того, чтобы увидеть, что все исчезает.
Лоусон заметил её замешательство и улыбнулся:
– Это уловка старых волков, – сказал он. – Использовать людское периферическое зрение против них самих. Этот лагерь виден людям, только если они будут смотреть непосредственно на него, и даже тогда, скорее всего, они не поверят тому, что они видят, особенно если он исчезает, стоит им повернуть свои головы. Это способ спрятаться.
– Недурно, – кивнула девушка.
Он помог ей забраться на дерево, показывая, куда поставить ногу, как поднять себя с помощью рук. Маррок поднимался впереди, ведя их к платформе, сомнительно висящей на вершине ветвей.
– Что это за место? – спросила Блисс.
– Это то место, где я, как предполагалось, встречу Маррока, когда мы только сбежали из Преисподней, – сказал Лоусон. – Я думал, он выйдет в том жесамом месте, в котором вышли мы, но оказалось, что я ждал в неправильном месте. Похоже, что они были здесь некоторое время.
На платформе уже стояла приготовленная еда.
– Надеюсь, вы не возражаете против раннего ужина, – сказал Маррок. – С тех пор, как мы получили свободу, мы старались придерживаться некоторых старых римских традиций, таким образом, наша главная еда – cena3, еда позднего дня.
– В любом случае, я съем всё, что угодно, – сказал Лоусон.
Они сели со скрещенными ногами перед корзинкой хлеба и тарелкой жареного мяса. Некоторое время все молчали, сосредоточенные на еде.
Наконец, Лоусон отодвинул свою тарелку:
– Я сдался, – сказал он. – Я думал, надежды уже нет.
– Прости, мы были немного заняты. У нас были проблемы, – пробормотал Маррок.
– Ахрамин.
– Мы мало что знали о вашем побеге. Мы не знали, что Ахрамин была схвачена. Псы послали её в наше логово. Мы доверились ей. Но она уже была одной из них. К счастью один из нас заметил темно-красные отметины вокруг её зрачков. Но мы ничего не сказали ей. Когда они поняли, что она бесполезна как шпион, они послали её на Землю. Только тогда мы смогли сбежать. Мы пытались найти тебя, когда выбрались, но упустили твой запах. Я рад, что ты нашёл нас
– Я считал, что мы одни, – сказал Лоусон. – Я считал, что мы были единственными выбравшимися. Но потом мы нашли Ахрамин. Она сказала, что есть и другие сбежавшие волки. Я не знал, чему верить; я думал, что это засада, я не был уверен, что я найду кого-нибудь, когда пришёл сюда.
– Ахрамин... – Маррок пожал плечами. – Она предательница. Мы наблюдали за ней с тех пор, как Ромул спустил её на нас.
– Она говорит, что Ромул сломал её ошейник, что она вновь одна из нас, – сказал Лоусон. – Она привела нас к тебе. В ином случае, я бы никогда не вернулся.
– Она могла играть в более сложную игру с тобой. С нами.
Лоусон взял кусок хлеба и разломал его пальцами, скатывая часть в шарик.
– Если ты освободишь её, я могу обещать, что Эдон будет приглядывать за ней.
– Так отчаянно любящий её Эдон не переметнётся на её сторону? Я думаю, нет.
– Она часть моей стаи, – сказал Лоусон.
– Ульф, ты мой друг, но я сожалею, – сказал Маррок. – Нет ничего такого, чем она смогла бы заслужить наше прощение.
Лоусон вздохнул:
– Хронолог у тебя?
– Это было нелегко, – сказал Маррок, когда оторвал кусок хлеба и съел его.
– Фенрир напоминает о своём существовании? – спросил Лоусон. – Так ты получил его?
Светловолосый парень покачал головой и улыбнулся:
– Я говорю тебе, это миф.
– Кто такой Фенрир? – спросила Блисс.
Лоусон объяснил, что была легенда среди волков, что однажды великий волк Фенрир вернётся и освободит их от рабства. Это сказка, которую волчата рассказывали друг другу, особенно часто в те несколько дней, предшествующих их превращению в псов. Считалось, что однажды они вернутся к прежней славе. Однажды, кто-то поведёт их. Кто-то будет послан, чтобы помочь им. Чтобы спасти их. Освободить их.
– Просто сказка старых волков, – сказал он, улыбаясь. – Очевидно, нам не нужна помощь, чтобы освободиться из Преисподней. Мы освободили себя сами. Скольким ещё волкам удалось сбежать? – спросил он Маррока.
– Меньше, чем хотелось бы, намного меньше, – сказал Маррок. – Сотня, самое большее.
– Где они?
– Везде. Мы пошли врассыпную. Псы охотятся на нас день и ночь; многие из нас были захвачены и отосланы назад.
– Сколько здесь?
Маррок пожал плечами:
– Пятьдесят, самое большее шестьдесят. Вы видели вход в проходы? Насыпь змеи?
– Да, – кивнул Лоусон.
– Темные пути вернулись к нам, – сказал Маррок. – Сила волков возрастает.
– Я так и думал, – сказал Лоусон.
Маррок сделал большой глоток из своего кубка:
– Есть кое-что, о чём ты должен знать. Мы отслеживали псов также, чтобы избежать их. Один из наших шпионов нашёл это в остатках их лагеря. Я думаю, что должен отдать это тебе.
Он вручил вещицу Лоусону.
Лоусон уставился на ладони. Это была маленькая золотая цепочка с медальоном в форме сердца и с выгравированным полумесяцем. Пустяк, дешёвая вещица, но Тале она понравился, девушка хотела медальон, и он отдал его ей. Она всегда носила его; никогда не снимала его. Кто-то, должно быть, сорвал его с её шеи, сломал цепочку.
– Это Талы, да? – спросила Блисс.
– Да.
Ромул насмехался над ним, подумал Лоусон. Ромул знал, что волки выслеживали псов, и он хотел, чтобы кто-то нашёл его, вернул медальон Лоусону. Ромул хотел, чтобы Лоусон знал, что тот держал её жизнь в своих руках. Требуя, чтобы Лоусон пришёл за ней, спас её. Требуя, чтобы Лоусон показал себя, требуя этого, чтобы завладеть им.
– Девушка, которая убежала с вами? – спросил Маррок.
Лоусон кивнул:
– Но она не выжила во второй раз. Когда псы вернулись.
– Мы не видели волка среди них, но ведь мы могли быть неправы. Их очень много. Наши шпионы сказали мне, что стая Ромулу пробивается сюда. Они будут здесь через сутки или двое.
– Они близко, видимо, поэтому Малкольму нехорошо, – сказал Лоусон.
Маррок продолжал:
– Он собирает своих псов в Риме, к началу основания империи, как хотел Люцифер. Потеря хронолога не изменила и не замедлила его план, но я не понимаю, как он предполагает пройти по темным путям без него. Без хронолога, который бы повёл их, пути бесполезны. Он, должно быть, знает что-то, чего не знаем мы.
Лоусон размышлял над новостями, все ещё держа маленькую золотую цепочку:
– Позволим ему найти пути. Позволим ему прийти.
Маррок нахмурился:
– Что ты говоришь? Я послал волков, чтобы защитить пути от него.
Но Лоусон был непреклонен. Свет вернулся в его глаза, и его голос был уверенным:
– Когда Ромул и его псы прибудут, мы позволим им войти в проход. Позволим им идти в Рим. Я возьму свою стаю и последую за ним.
– Что? – вскрикнула Блисс.
– Зачем? – сказал Маррок.
– За пределами Ада Ромул уязвим. Особенно в Риме, ведь он должен будет стать человеком. Он будет более слабым. Разве ты не понимаешь? Мы можем убить его, Маррок. Я знаю, что мы можем. Мы должны ударить сейчас. Возможно это наш единственный шанс.
– Убить древнего волка? Ты забываешь, что он бессмертен. Только мы, новые щенки, умираем как насекомые, когда нам сломают лапки.
– Я не забыл, – сказал Лоусон. Он вытащил маленький бархатный мешочек и показал им иглу, которая сломала их ошейники в Преисподней. – У меня все ещё есть это.
Перед их глазами она выросла до размера меча, сияя золотом в лунном свете.
– Это меч Михаила, – выдохнула Блисс. – Клинок архангела. Но он был сломан, – сказала она, вспоминая, как то, что она держала, разрушилось на миллион частей.
– Небесное лезвие никогда не ломается, повелитель нашёл его после большого сражения на земле, – объяснил Лоусон. – Это было мощнейшее оружие в Адском арсенале. Он хранит Белый Огонь Небес.
Рука Бога, это было известно среди существ Преисподней.
– Он может убить то, что убить нельзя, – пробормотала Блисс, думая о крови, которую пролил этот меч. Как он использовался для плохих дел. Вампиром, который пал в своей власти. Это был меч, который убил Лоуренса ван Алена. Это был меч, который она погрузила в своё сердце, сломав дух своего отца.
– Он может убить Ромула, и он убьёт его, – сказал Лоусон сквозь зубы. – Клянусь.
Глава двадцать седьмая
В конце трапезы Маррок пожелал им доброй ночь.
– Здесь вы будете в полной безопасности, – пообещал он. – По крайней мере, до рассвета.
Лоусон покинул Блисс для того, чтобы проверить своих братьев. Девушка обнаружила несколько старых одеял на краю платформы и легла поспать, хотя сон никак не шёл. План Лоусона тревожил её. Он был так уверен, что сможет победить Ромула и, возможно, спасти Талу. А можно ли было спасти Талу?
Блисс подумала об уродливом чёрном шраме на шее Ахрамин и содрогнулась. Лоусон был переполнен надеждой, и она поддерживала его в этом решении, но это не означало, что у него были шансы на успех. Если они потерпят неудачу, то Лоусон и его братья будут мертвы или захвачены. Она не была уверена, что хуже.
Ко всему прочему, Блисс должна была найти стаю первой. Она, как предполагалось, приручит волков, вернёт их под начало Голубой Крови. Как она собиралась сделать это, если её друзья – хоть она только встретила их, она знала, что они были её друзьями – будут захвачены или мертвы? Они все ещё не знали, где Джейн, и они не приблизились к её нахождению ни на шаг.
Блисс села. Ей только что пришло в голову, как Джейн была связана с псами. Что Маррок говорил о путях?
– Я не понимаю, как он планирует пройти по тёмным путям без хронолога.
Затем её осенило. Смысл не в том, что использует Ромул, а в том кого он использует. Она должна была найти Лоусона и рассказать ему обо всем прямо сейчас. Она спрыгнула с дерева, еле найдя опору в темноте. Девушка шла на звук знакомых голосов и нашла Лоусона, Рейфа и Малкольма, сидящих в низком навесе.
– Эй, Блисс, – сказал Малкольм, улыбаясь. – Классно быть в окружении волков, да? Почти как дома.
– Эдон все ещё с Ахрамин? – спросила она.
– Да, он не оставляет её даже при том, что его никто не держал там. Мы только проверили их. Они оба в полном порядке, – сказал Рейф. – Немного раздражены, но это нормально.
– Я собирался подняться, – сказал Лоусон ей. – Ты сама спустилась?
Она кивнула:
– Я не могла ждать. Я поняла кое-что важное.
– Что?
– Ты сказал им то, что сказал Маррок? Что планы Ромула не поменялись? – спросила она. Мальчики кивнули. – Хорошо. Это про тётю Джейн. Она – хранительница. Пистис София, – сказала она. – Бессмертный разум ковена Голубой крови. Она – провидец. Маррок сказал, что не знал, как Ромул планировал пройти через проходы без хронолога. После того, как Маррок украл хронолог, Ромул тоже кое-что украл. Он украл тётю Джейн. Он планирует использовать Хранителя, чтобы пройти во времени. Вот зачем псы похитили её. Так и должно было быть.
– Ты никогда не говорила об этом прежде, – сказал Лоусон. – Хранительница? Что это вообще означает?
– Простите… это сложно объяснить, – Блисс объясняла все так быстро, как могла. Различные воплощения Джейн, среди которых сестра Люцифера. Как она теперь вернулась в форме Джейн Мюррей, женщины, которую Блисс называет тётя Джейн. – Я думала, что псы забрали её, чтобы задержать меня, – сказала она. – Но теперь я думаю, что они забрали её из-за того, кто она, а не из-за меня.
– Ты слышал об этой Пистис Софии? – спросил Лоусон Малкольма.
– Нет, но это ещё ничего не означает, – сказал Малкольм. – Я полагаю, что это наиболее вероятно, потому что эта Хранительница – нечто такое, что вампиры держат в тайне. Оракул, который может предсказать возвращение Тёмного принца. Это не то, о чём они поведали бы всему миру.
– Так… этот Бессмертный разум может сделать хронолог ненужным? – спросил Лоусон.
– Я не уверена, но думаю да, может.
– Я считаю, что надо пойти на место её кражи. Это будет легче, чем взять хронолог у Маррока, – размышлял он. – Они могут заставить её сделать это? На что ещё она способна?
– Я не знаю, – признала Блисс. Она не уверена, на что Джейн была способна, не знала, сколько времени она могла сопротивляться им.
Лоусон, должно быть, увидел безысходность на её лице. Он приблизился и положил руку на её плечо:
– Мы найдём её, – сказал он мягко. – Если она прошла через такое в других своих воплощениях, она и это переживёт. Мы найдём её, и мы вернём её тебе.
– Спасибо, – сказала она.
Он улыбнулся ей, такой красивый и величественный, даже когда сидел в грязи, прислоняясь к дереву. Он начал рыться в карманах, точно так же, как все парни, подумала Блисс. Они всегда вытаскивали бумажники и телефоны, когда садились. Он достал картинки, скреплённые резинкой, и бросил их на землю.
– Можно взглянуть? – спросила она.
Она подняла их и принялась рассматривать картинки. В середине была открытка, которую она видела прежде. Это было изображение картины, показывающей битву между армией римских центурионов и беззащитной толпой женщин. Одна фигура, однако, стояла неподвижно и спокойно наверху сцены. На нём была красная одежда.
– Ромул, – сказал Лоусон, указывая на картинку. – Меня всегда привлекала эта картина; одна из историй, передаваемая среди волков, об истории с сабинами, но я не знаю об этом. Ни один из нас не знает, мы знаем лишь то, что связаны с ними, так или иначе. Я нашёл её в магазине подарков, и я должен был заполучить её.
– Я знаю немного, – сказала Блисс. Она изучала историю с Джейн Мюррей, и она помнила, что её тётя рассказывала ей о том случае. – Расскажи мне.
– Во время основания Рима жители брали сабинянок в жены. Они были солдатским обществом, и женщин не хватало. Им было необходимо уравновесить население, поэтому они похищали женщин из окружающих земель. Они запланировали праздничные игры в своём новом городе и назвали фестиваль Консуалия, фестивалем для Нептуна. Он привлёк людей из окружающих областей, был своего рода витриной для только построенного Рима. Они пригласили всех, включая сабинянок. Но это было просто прикрытие. Когда игры начались, Ромул дал сигнал, который вы видите здесь, и римские солдаты помчались в толпу и схватили беззащитных сабинских женщин. – Она пристально посмотрела на картинку. – Что-то не так. Что-то изменилось, – сказала она. – Смотрите!
– Я не вижу разницы, – сказал Лоусон, смотря искоса на неё.
– Есть – они убивают женщин в этой версии – разрубая их, потроша их. – Блисс перевернула открытку. Мелким шрифтом написано: «Резня сабинских женщин»ю
Но когда она вернула открытку, изображение стало оригинальной живописью, в которой были просто захваченные женщины. Название вернулось к оригиналу также.
– Всё изменилось обратно – что происходит? – спросила Блисс.
– Ты видишь это? – спросил Лоусон. Он смотрел на неё острым взглядом. – Я не уверен, но думаю, что мы видим время в движении. История не установилась. Что-то произошло или произойдёт. Должно быть, именно там Ромул приземлится, когда войдёт в проход. Он собирается в этот момент, чтобы превратить похищение в резню. Но почему? Почему Люцифер хочет уничтожить сабинянок? Почему они так важны?
Глава двадцать восьмая
Утром Лоусон рассказал своим братьям план преследования Ромула во временном пространстве.
– Я не жду, что вы последуете за мной. Я смогу справиться с ним сам, – сказал он.
– По-твоему мы трусы? – спросил Рейф. – Конечно, мы идём с тобой. Так, Maк?
Малкольм кивнул.
– Мы следовали за тобой при побеге из Преисподней, мы последуем за тобой и в Рим.
Лоусон кивнул в знак благодарности, ведь было ясно, что он не ожидал ничего другого.
– Идёмте, надо встретиться с шефом, – сказал он.
Маррок терпеливо выслушал историю Блисс.
– Так значит, Ромул нашёл себе проводника по проходам, – сказал он. – Будем надеяться, что она не так хороша как он. – Он вытащил что-то из кармана. Это были маленькие круглые серебряные карманные часы, завёрнутые в носовой платок. – Прежде мы были неуязвимы к серебру, но не сейчас. Я дам это тебе подержать, так как я не думаю, что серебро обожжёт твою кожу.
Он бросил часы в её ладонь. Они были необычайно тяжёлые и холодные. Блисс посмотрела на хронолог. Циферблат пронумерован римскими цифрами от одного до двадцати четырёх. Цифры начинались у основания циферблата и двигались против часовой стрелки по кругу. Был и другой циферблат, выложенный на первый, серебряный, а по краям циферблата были вырезаны руны.
– Как вы используете его?
– Мы не уверены, – сказал Маррок, смущаясь. – Я надеюсь, что это будет очевидно, когда все вы войдёте в проходы.
Блисс коснулась хронолога, и, внезапно, перед её глазами пронеслось новое воспоминание. В её разуме она увидела руку, которая нажала кнопку на хронологе. Но это была не её рука, и это не были её воспоминания. Они принадлежали кому-то другому. Не Люциферу – не было мороза по коже, который пробирал её тело, когда она знала, что вспоминает что-то, что видел он. Нет, это были приятные воспоминания, воспоминания о счастливом времени и месте, воспоминания, принадлежавшие кому-то, кого она любила.
Это воспоминания Аллегры. Она моргнула и осмотрелась. Как странно, что в ней были воспоминания её матери. Ей стало спокойно от того, что она все ещё имела связь со своей матерью.
– Могу я посмотреть? – спросил Малкольм застенчиво.
– Осторожно, – сказала она, кладя часы в его ладони с носовым платком.
Лоусон спорил с Марроком:
– Я сказал тебе вчера вечером, я не уйду без Ахрамин. Она – часть моей стаи. Отпусти её со мной.
Маррок не был рад услышать это:
– Ты не знаешь, что она делала там. Она была худшей из всех, Лоусон. Она была ужасно жестока. Она не волчица, которой была прежде.
Они превратили её в пса.
– Даже в этом случае, они превратили её во что-то другое, когда Ромул сломал её ошейник. Она больше не пёс. Её глаза голубые. Она не может превращаться. Маррок, будь разумен.
– Она пытала нас, Ульф. Ей было весело в тот момент. Когда они выпустили её на землю, она сдавала нас одного за другим. Разве она не была псом, который нашёл твою стаю?
Лоусон не ответил. Конечно, он помнил. Тёмная девушка у двери, её глаза сверкали темно-красным, сверкали ненавистью.
– Тогда на ней был ошейник. Но не сейчас. Она – часть моей стаи. Я отвечаю за неё.
Маррок вздохнул:
– По-другому никак?
– Она пойдёт с нами. Мой брат не оставит её. Без неё я потеряю Эдона. А мне понадобятся все силы, когда я пойду в Рим.
– Я понимаю, – сказал Маррок. – Я освобожу её под твою заботу. Но теперь она – твоя ответственность. Если она предаст нас, то моя стая не будет думать, прежде чем убить её.
– Если она предаст нас, – пообещал Лоусон. – Я лично прикончу её.
Ахрамин не выглядела благодарной за то, что Лоусон освободил её. Волки держали её в деревянной клетке. Когда засов исчез, она переступила через деревянные палки.
– Маррок имел полное право держать меня. Вы не знаете, что я сделала для Ромула, – сказала Ахрамин. – Почему ты освободил меня? – спросила она Лоусона.
– Я доверяю тебе, Ахрамин. Ты привела нас к Марроку, к свободным волкам, как и обещала. Ты говоришь, что больше не пёс, и я верю тебе, – сказал он, протягивая руку. – Мир?
Её глаза вспыхнули, но она прикусила язык и сумела пожать его руку. Блисс надеялась, что Лоусон знал, что делает. Ахрамин пробилась к Эдону, который никогда не оставлял её, который спал рядом с её клеткой всю ночь.
– Я знаю, что он попросил о моей свободе только ради тебя, – сказала она ему, впервые обращаясь нежно, с тех пор как вернулась в стаю. Она положила руку на его щеку, а Эдон положил свою руку сверху. Они стояли так некоторое время. Что бы между ними не сломалось, оно вновь восстанавливалось.
Когда Блисс наблюдала за ними, она почувствовала укол ревности. Ещё одно напоминание, что Дилан ушёл, и на сей раз навсегда. И один-единственный человек, который мог уменьшить её боль, был одержим поиском его собственной потерянной любви. Она никогда не смогла бы помешать этому, да она и не хотела.
Милая сцена была нарушена Малкольмом, которого вырвало на свою обувь. Он упал на землю и начал дрожать, его тело пробрала судорога. Рейф взял его на руки:
– Дело плохо, они, должно быть, совсем рядом, – сказал он.
– На сосны. Сейчас же! – крикнул Лоусон. Он повёл их в лес, где чаща деревьев была плотной и могла скрыть их. Блисс топталась внизу и схватилась руками за колени.
– Сколько? – спросила она.
– Похоже, целый легион – прошептал Лоусон. – Бедный Maк.
Шелест медленно превращался в звук приближения армии. Блисс была напугана. Она схватила руку Лоусона, чтобы найти опору, а он притянул её к себе, обняв руками за плечи, её голова лежала на его шее.
– Всё хорошо, – сказал он. – Мы переживём это.
Раздался звук тяжёлых ботинок, и появились псы. Такие страшные и огромные в тусклых сумерках. Их тёмные красно-серебряные глаза сияли, а их броня громко звенела. Здесь были сотни, и они ревели, направляясь к насыпи змеи. Псы продолжали прибывать – они обогнули овраг и прошли через высокие травы, перепрыгивая через низкие глиняные насыпи, пока не пропали из поля зрения.
– Валим,– сказал Лоусон. Он подал сигнал своим братьям, и команда помчалась через лес, вниз, в сторону горы, все ближе и ближе к насыпи змеи.
Маррок ждал их во рту змеи. Вокруг него было почти сто волков в их естественной форме, они выли и рыли землю.
– Ты уверен в этом? – спросил он Лоусона. – Там целый легион.
Лоусон кивнул:
– Я уверен, что скоро прибудут другие. – Он повернулся к Блисс, Ахрамин и братьям. – Готовы?
Они кивнули.
– Куда мы идём? – спросила Ахрамин.
– Тише, – предупредил Эдон. – Мы пойдём туда, куда Лоусон поведёт нас.
– Ну, тогда, сейчас самый подходящий момент. – Лоусон повернулся к Марроку в последний раз. – Ты задержишь их? Не дашь остальным войти в проходы?
– Это наш долг, – сказал Маррок, поднимая руку в знак прощания. – Бог в помощь.
Лоусон поднял руку, чтобы ответить Марроку и повёл свою команду в проходы.
Глава двадцать девятая
Блисс последовала за Лоусоном в Змеиный курган. Ахрамин и мальчики немного отстали. Тропинка была узкая и тёмная, а воздух пыльный. Ахрамин снова начала кашлять. Блисс чувствовала, что может тоже начать кашлять. Она слышала, как волки Маррока сражаются с Гончими позади них, но чем дальше они шли по проходам, тем слабее становился шум. Те волки хорошо выполняли свою работу, потому что ни одна гончая не следовала за ними.
– Будьте рядом, – предупредил Лоусон. – По мере удаления станет темнее, а впереди несколько подземных путей, мы должны убедиться, что отстали от Гончих и найти нужный проход во время. Я не хочу потерять кого-либо из вас.
– Я чувствую запах, – сказал Эдон.
– Я тоже, – сказал Рейф.
Блисс отступила в сторону и пропустила их. Она оказалась прямо перед Малкольм, и обернулась, чтобы проверить его.
– Как ты себя чувствуешь? Тошнит?
– Немного, – признался он. – Но я уже привык к этому. Я не отслеживаю запах, как делают они. Так что, это вроде хорошо, что у меня есть свой способ предупредить об опасности.
Теперь они были достаточно глубоко, и Блисс вообще не могла слышать волков, и едва могла видеть. К счастью, Лоусон взял несколько свечей, и зажёг их, чтобы убедиться, что никто не потерялся.
Краткое мерцание свечей говорило, что где-то находились отверстия наружу. Иногда Лоусон отклонялся в ту или иную сторону, и Блисс чувствовала, что они направлялись все глубже и глубже под землю. Группа, молча, шла за тем, что чувствовала как часы. Как глубоко в земле они находились? Задавалась вопросом Блисс. Они могли бы также просто идти в Рим.
– Всем приготовиться, – предупредил Лоусон. – Я думаю, что мы приближаемся к проходам.
Он пояснил, что, как только они войдут в них, они будут двигаться сквозь время, к моменту, где все происходило, и сначала это дезориентирует.
– В Преторианской гвардии время держали в безопасности, – сказал он Блисс, когда они шли по узкому пространству. – Время это святое. Оно не должно изменяться, и волки заботились об этом. Те, кто вмешивается во время – обречены.
– Время должно течь, последовательность событий должна оставаться фиксированной, – кивнула Блисс. – В противном случае...
– Парадокс, хаос, беспорядок. Те, кто не изучает историю, обречены повторить её, – сказал Лоусон, улыбаясь. Блисс не улыбнулась в ответ.
– Маррок сказал, что не знает, как использовать хронолог и ты никогда не путешествовал во времени раньше, так? Ты сказал, что проходы были закрыты, пока волки не проиграли.
– Ты спрашиваешь меня, знаю ли я, что делаю?
– Ну, да.
Лоусон усмехнулся.
– Тогда ответа нет. Но когда я знаю, что делаю?
Они прошли ещё несколько шагов, и вдруг пространство наполнилось светом.
Они больше не были в Змеином кургане, они находились на временной шкале.
Блисс прикрыла глаза, Лоусон закричал:
– Время, мы идём!
В течение первых нескольких шагов, Блисс не могла видеть вещи, свет был настолько ярким, он ослепил её. Потом все изменилось, словно она ехала на американских горках. Она чувствовала, как её живот крутит.
С каждым шагом она была в другом месте, в другом времени. Это было похоже на перемещение через киноэкран, но события фильма происходят в действительности. Это заставило её чувствовать тошноту, как Малкольма.
– Посмотри на горизонт, он постоянен, как в море. Станет легче.
Она кивнула, пытаясь сосредоточиться на голубом небе впереди. Все вокруг неё, закрученные образы и воспоминания многих моментов во времени, а не только из своей жизни, но из истории всего мира. Она слышала все вокруг неё, по крайней мере, они благополучно прибыли, где бы они не были. Свет изменился, постепенно исчезая, пока она не начала видеть более комфортно. Она увидела, как за Эдона держалась Ахрамин, будто бы она вот-вот упадёт; Рейф помогал Малкольму.
Лоусон был во главе группы.
– Блисс – хронолог,– сказал Лоусон.
Она вытащила носовой платок с перенесённым объектом из кармана и осторожно развернула его. Это был красивый объект – карманные часы, тяжёлые и серебряные.
– Ты должна будешь сделать это, никто из нас не может коснуться серебра.
Блисс внимательно посмотрела на него. На крошечные царапины на обратной стороне, словно кто-то пытался открыть его. Она вспомнила положение руки Аллегры, и сделала то же самое. Она нажала на скрытую кнопку на стороне часов. Небольшой круглый диск появился в воздухе. Он был похоже на вращающийся земной шар, с линиями перемещения вокруг него.
– Что это? – спросил Лоусон.
Она пожала плечами.
– Я понятия не имею.
– Я думаю, может быть, нужно сказать ему, куда мы хотим попасть, – услужливо подсказал Малкольм.
– Отведи нас в Рим, – приказал Лоусон, и вот уже проход открылся перед ними и ярко засиял в темноте.
Глава тридцатая
Свет и проход исчезли, и, когда Блисс открыла глаза, она увидела, что была в небольшой каменной комнате с решётками на окнах.
– Где мы? В тюрьме? – спросила она.
– Нет, я думаю, что это монастырь, – сказал Лоусон, хмурясь. – Но мы не в нужном месте или не в том времени. Смотри.
Блисс посмотрела в окно на огромный канал, усеянный гондолами и скоростными моторными лодками, люди мчались по мощёным улицам с зонтиками.
– Где монахи? – спросила Ахрамин, садясь на каменный порог.
– Их нет, думаю, остались только туристы, – сказал Малкольм, читая мемориальную доску на бархатной подпорке в конце комнаты.
Сегодня, наверное, вторник, когда музеи закрыты, иначе мы были бы окружены ими.
– Мы близко, – сказала Блисс, успокаивая Лоусона. – Венеция не слишком далеко от Рима.
– Когда я открывал портал… я просто представлял место в уме… я думал, что появится тоже самое здесь, – сказал он, кусая ноготь.
– Порталы, которые ты создавал должны быть частью проходов, – сказала Блисс.
– Возможно, я не знаю наверняка. Все, что я знаю, это то, что я могу представить картинку, а потом она предстанет предо мной. Я думал, использовать хронолог будет легче.
Блисс кивнула. У неё была идея. Когда Посетитель, Люцифер, завладел её разумом, и она была в состоянии видеть его воспоминания, она не имела контроля, она не могла призывать воспоминания по желанию. Но картинка, которую она видела в воспоминаниях Аллегры, была другой, и она подумала, было ли возможно вызвать их по желанию, если она сосредоточится. Она должна была быть осторожной в объяснениях; она все ещё не была уверена, что произойдёт, если Лоусон когда-нибудь узнает её истинное происхождение, а теперь не было времени на это. Она уставилась на хронолог.
