Текст книги "Волчий договор (ЛП)"
Автор книги: Мелисса де ла Круз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)
– Черт, Лоусон в аду, – сказал Эдон.
– Ромул увидел его в Окулюсе. Это он привёл их к нам.
– Лоусон? – спросила Блисс. – Но почему?
Эдон проигнорировал её вопрос.
– Или, может быть, это была ты. Может быть, ты шпион, в конце концов.
Она хотела дать ему пощёчину.
– Остановись, Эдон! Лоусон говорит, что она говорила на Ролле. Она не может быть одной из них, – фыркнул Малкольм.
Они побежали так сильно и быстро, что Блисс сгорбилась на мгновение от судорог ноги. Она потрясла её, Блисс раздражали эти человеческие ограничения. Когда они дошли до конца кривой, Рейф сказал несколько слов, и в скале открылся проём. Потайная дверь привела к небольшому плотному коридору.
– Ты можешь видеть в темноте? – Спросил он.
– Я не знаю.
– Держись, – сказал он, и Блисс схватила его. Она могла слышать Эдона, крик Лоусона, он ещё не умер, Артура, выполнявшего свои исцеления, а затем услышала эхо мощной силы, громящей пещеру, тряся землю под их ногами. Её сердце билось миллион раз в минуту.
– Не волнуйся, они не смогут войти, не по этому пути, – сказал Рейф, когда раздался другой жёсткий стук, и земля загрохотала снова. Было такое чувство, как будто вся пещера на грани краха.
– Смогут ли они пройти через камень? – спросила она.
– Да. Но это замедлит их. Держись на этой стороне, – сказал он. – Или ты упадёшь с обрыва.
– А как насчёт Лоусона? – спросила она, удивляясь, почему она заботится только о мальчике, который только что пытался убить её. Она едва знала его, едва знала любого из них.
– Я не знаю, – сказал Рейф, и голос его охрип. – Он никогда не был таким. Он всегда заживал очень быстро, всегда.
Они бежали оттого, что чувствовалось за милю, позади них слышался стук шагов. Малкольм закричал, когда они увидели Лоусона. Он все ещё выглядел бледным, но через дыру в рубашке, которую она видела, его кожа выглядела гладкой, а кровь высохла.
– Это не было заклинанием крови. Он все чувствовал. Это просто взрыв, – пояснил он, опираясь на Артура, который держал в руке факел и смотрел мрачно. – Но они разрушили выступы, как будто они были сделаны из стекла.
– Они получили силу, – сказал Артур. – Как жаль.
– Ты не чувствуешь их приближение, Maк? – спросил Лоусон.
– Не достаточно скоро. Нет, пока не стало слишком поздно. – Малкольм покачал головой,
Малкольм был готов ещё раз извиниться, но Лоусон прижал руку ко рту.
– Тссс! – никто не осмеливался говорить.
Блисс наблюдала за Лоусоном. Она сглотнула и затаила дыхание. В комнате стало очень тихо. Она слышала свой пульс, ощущала воздух вокруг своего лица и температуру в пещере.
– Четвёртое сердцебиение, – прошептал Лоусон.
– Внутрь.
Эдон кивнул.
– Я больше ничего не слышу.
– Скорее всего, разведывательные команды, – сказал Лоусон. – Спешите. Мы можем опередить их.
– Почему мы не можем прыгнуть? – Спросил Малкольм. – Соединим круг?
– Ты знаешь, почему. – Лоусон покачал головой. – Я не могу рисковать, опять же, не когда так мало времени. – Он сделал несколько шагов вперёд, прежде чем обернулся и замер. Его братья сделали то же самое, четыре мальчика, принюхивались, как Гончие.
– Они нашли нас, – сказал Малкольм.
– Мы можем принять их, – сказал Лоусон.
– Артур, бери Maка и Блисс и спускайтесь вниз к машине. Не ждите. Мы встретимся там позже.
Он повернулся к Блисс, держа её за руку.
– Не позволяйте им прикоснуться к тебе, – предупредил он. – В противном случае ты попадёшь в ад с ними.
Тогда Блисс увидела синий полумесяц, появившийся на лицах мальчиков.
Но прежде, чем они что-либо сделали, адские псы вышли из стен с воем и кровью.
Глава восемнадцатая
Артур упал первым. Его колено согнулось под неестественным углом, он пошатнулся в сторону.
Его факел упал на землю, по-прежнему мерцал. Он застонал и попытался встать, но тёмная тень ударила его в челюсть, и он согнулся.
Лоусон оказался возле него в одно мгновение, отталкивая гончую подальше.
– Выходите! – закричал он. – Перестаньте прятаться в темноте, трусы!
Это его вина. Эдон был прав. Ромул узнал его, конечно, как и точное местонахождение. Или это Блисс привела их сюда? Он слышал: Эдон также обвинял её. Если она привела Гончих к ним? Он был смущён и зол, но не было времени, чтобы останавливаться на ошибках.
Рисуйте в воздухе фигуры там, где должны быть руки теней. Он прыгнул на гончую, но ничего не поймал, только воздух.
Он слышал, как его братья повторяют тот же танец, размахивая руками, борются с призраками, в погоне за призраками. Рейф кряхтел, Эдон проклинал, а Гончие окружали их. Самый большой из них пошёл прямо на Лоусона, но Лоусон увидел его, и сделал ложный выпад левой, а затем ударил, держа гончую удушающим захватом.
– Где Тала? – потребовал он. – Где она? Что ты с ней сделал?
Гончая улыбнулась жестокой улыбкой.
– Малышка? Она мертва, конечно. Мы убили её. Но сначала мы сделали ей больно. Мы сделали так, что она умоляла о смерти. Смерть была отчасти после того, что мы с ней сделали. Но это вы сделали. Ты убил её. Вы оставили её умирать. Вы оставили её гореть. Вернись к нам. Возьми кнут. Мантия твоя. Ромул простит. Приведи своих братьев.
– НЕТ! – Лоусон плакал, падая и выпуская гончую. Они оба упали в гломе, где ярость Лоусона превратила его в волка. Все они стали волками: Рейф большим, с чёрной шерстью и красными глазами, Эдон худощавый и золотым, с зубами, как бритва, – волками с красной маркировкой на шее, где ошейники когда-то душили их.
Лоусон рычал на Гончих, которые их окружали, они также превратились, пробиваясь через их человеческий аспект в звериную форму, с гладкой глянцевой кожей, острыми зубами из слоновой кости и длинными серебряными когтями.
Он вскочил на ближайшего пса, оскалив зубы, ища крови. Крови и мести.
Он делал всё быстро, сломал шею двоим, разбив третьего о стену. Четвёртого. Остался только один.
«Где?» послал он.
Рейф покачал головой. Эдон прошёлся по камням. Он ушёл.
Потом он увидел её, она бежала к свету, к концу прохода. Блисс, Артур и Малкольм были далеко впереди, почти в самом конце. Но Блисс была медленной, не вампиром, как она сказала ему. Лоусон зарычал, оскалился, и побежал так быстро, как только смог.
Блисс упала, из её ноги пошла кровь. Она съёживалась от гончей – Лоусон мог видеть его форму, маячившую над ней, бросающую огромную тень. Его малиновые глаза блестели от ненависти.
Он заорал на гончую, и монстр повернулся к нему.
Цербер зарычал и бросился в атаку, разрывая когтями тело Лоусона, от шеи до живота, после чего он погрузился зубами в шею Лоусона и начал трясти его, как тряпичную куклу.
– Рэвэрто ут Абисус! Рэвэрто ут Обскуруми!
Лоусон обернулся и увидел Блисс, держащую в руке нож из мясной лавки. Её глаза горели, голос звонко произносил команды. Он затаил дыхание, ожидая, когда гончая смонтирует ещё одно нападение, человеческая девочка с кухонным ножом, как своим единственным оружием, – не чета Гончим ада, но, вместо этого, зверь съёжился от Блисс, визжа и поворачивая хвост. Тени отступили.
Он вернулся обратно в человеческую форму, и Блисс помогла ему подняться на ноги. Он истекал кровью.
– Кто ты, Блисс Ллевеллин? – Спросил он слабо. – Гончая испугалась тебя.
Наступила тяжёлая тишина, нарушаемая Рейфом и Эдоном оказавшимися теперь людьми. Оба были в крови от порезов, и тяжело дышали.
– Где гончая? – Спросил Рейф, выплёвывая зубы.
– Он ушёл, – сказал Лоусон. – Блисс сказала, ему уйти.
Эдон почесал затылок.
– Любопытно.
Мальчики посмотрели на неё, страх и подозрительность проснулись в их глазах.
Мелисса де ла Круз
Волчий договор
ЧАСТЬ III
Я изменяю формы только, чтобы скрыться в этом месте, но я все ещё, я все ещё животное
– Mike Snow, «Animal»
Глава девятнадцатая
– Она говорила на священном языке, – сказал Лоусон. – Я не узнал его сначала, это было так давно, я слышал, как на нём разговаривали хозяева.
– У тебя, кажется, большой талант к языкам, – сухо сказал Эдон.
Блисс пожала плечами и выбросила нож, тёмный от крови пса. Она не собиралась отвечать на их вопросы.
Напряжённые, они стояли в кругу, пока Артур не вышел из темноты. Старик тяжело дышал и у него был порез на лбу, где Гончая ударила его, но он был в порядке. Он кивнул в сторону группы.
– Вы достали их всех? Хорошо. – Он кивнул Лоусону. – Мы должны сделать что-то, чтобы рана зажила или ты истечёшь кровью, – сказал он, указывая на зияющую рану в животе Лоусона.
– Не так уж плохо, – сказал Лоусон. Блисс скривилась, заметив рану. Его рубашка была пропитана кровью.
Лоусон начал протестовать, но Артур не слушал его.
– Малкольм, собери исцеляющие мази. Рейф, Эдон, укрепите стены пещеры.
– Что вам нужно, Артур?– спросила Блисс.
– Помоги мне снять с него одежду. Я принесу тёплые компрессы, – сказал Артур, оставив их вместе.
– Ты не должна оставаться, – сказал Лоусон. – Я сам могу снять свою одежду.
– Это хорошо,– сказала Блисс. – Нет ничего, чего я не видела раньше, – отрезала она.
– Ты можешь удивиться,– сказал он. Она сняла с него рубашку, немного грубо, и ткань открыла царапины и раны.
– Ой! – вскрикнул он, прежде чем смог себя становить.
– Мне жаль, – сказала она. Она изо всех сил пыталась скрыть ужас на своём лице, когда увидела степень его травмы, продолжая раздевать его. Ей открылся страшный вид на сломанную кость, кожу и мышцы, кровь, застывшую в фиолетовом цвете.
Артур вернулся и рассмотрел раны. Он кивнул, пробормотал несколько слов под себя, и затем накрыл Лоусона.
– Очисть их, как сможешь, – сказал он Блисс. – Мне нужно собрать несколько вещей, прежде чем мы начнём.
– Ты сможешь? – спросил Лоусон.
– Я буду в порядке, – сказала она, но её голос звучал мягче. Сначала она вытирала его лицо, корки крови и гноя, грязь. Блисс чувствовала на себе его взгляд, когда она очищала тряпку, погружая её в тёплую воду. Вскоре кастрюля с водой была красна от крови. Её рука немного дрожала, когда она вытирала вокруг раны.
– Хорошо, – сказал он. – Почти не больно.
– Лгун, – тихо сказала она.
Артур вернулся.
– Лоусон, пришло время.
– Что? – спросила Блисс, останавливаясь с мокрой тряпкой в воздухе и стоя между Артуром и Лоусон, лицо которого стало ещё бледнее.
– Я иду жечь его, – сказал Артур, подтверждая его страх. – Для выщелачивания яда. Мне очень жаль, Лоусон, но она не может оказать помощь. Это единственный путь.
– Сделай это, – сказал он, выдыхая воздух со свистом.
– Вы собираетесь сжечь его? – спросила Блисс.
– Когти Адских псов отравлены серебром, которое медленно растворяется в крови, с ним раны не заживают. Мы собираемся выжечь его из крови Лоусона. Ты не захочешь видеть это.
– Я не хочу, чтобы ты видела это, – сказал Лоусон. Блисс покачала головой, без колебаний.
– Я не боюсь крови.
– Ты уверена? – Спросил Артур.
Она засучила рукава с определённым выражением на лице.
– Ты будешь нужна, чтобы помочь провести его вниз.
Огонь зашипел, когда попал в серебро, Лоусон боролся руками и ногами, крича в агонии, но Блисс держала его руки над головой, её ладони были красными и потными, от борьбы с ним, так что Артур смог сделать свою работу. Она обнаружила пренебрежение Лоусона его собственной безопасностью ужасным и героическим одновременно.
– Это работает,– сказала она, наблюдая за его гладкой и одновременно израненной кожей, словно горевшей огнём. Лицо Лоусона, исказилось от боли, он, наконец, перестал сопротивляться и его запястья ослабли. К концу её одежда покрылась грязью от крови, и пропахла дымом. Артур положил свои инструменты подальше.
– Должно помочь ему, – сказал он, оставив их обоих в покое. Лоусон обратился к Блисс.
– Спасибо,– прохрипел он. – Я знаю, что было не очень.
Она бросила ему рубашку и брюки и смотрела в сторону, пока он одевался. Она чувствовала себя ближе к нему, после этого; она видела глубину его страданий, и она больше не боялась его.
Это был мальчик, на которого она может рассчитывать, подумала девушка, он был достаточно сильным и мог бы нести бремя, не дрогнув или ослабнув.
– Так ты собираешься рассказать мне, что там произошло? Как получилось, что Гончие оставили нас в покое? – спросил Лоусон.
– Я не знаю.– Слабый ответ, она могла сказать, что он не купился на него. Но она не могла позволить себе рассказать правду. Пока нет. Она все ещё могла чувствовать сырое дыхание пса на себе. Она смотрела в те малиновые глаза, уверенная, что смерть смотрела на неё, и она отвернулась. Кто ты, Блисс Ллевеллин? Гончая боялась её.
Существовала только одна причина, по которой цербер оставил их в покое: он учуял след своего хозяина. Гончая Люцифера. Она была дочерью Люцифера. Она смогла убить дух своего отца внутри неё, но она все ещё была частью его плоти и крови. Гончая знала, кем она была. Гончая знала, что она была одной из них.
Если Лоусон узнает, если один из них узнает... Она знала, что никогда не сможет рассказать им. Они никогда не смогут узнать правду о ней. Лоусон тут же убьёт её без вопросов. Она видела, что он сделал с адскими псами. Она видела его рот красным от крови Гончих, которых он убил.
– Ты не знаешь, – повторил Лоусон. – Скажи мне правду: это же не началось с похищения твоей тёти?
– Нет, – Блисс покачала головой. Может быть, даже, если она не могла рассказать ему о своём отце, пришло время рассказать правду о чем-то другом. – Наша встреча не была случайной. Вы были отчасти правы... Я искала волков, но не для Ромула. – Она закусила губу. – Там в мире идёт война между нами... с серебряной Кровью... тоже демоны, как и ваши бывшие хозяева... и мои люди исчезают. Я была послана, чтобы найти волков, чтобы помочь нам. Моя мать сказала мне, что прежде волки были бойцами с демонами и что мы нуждаемся в вашей помощи, чтобы выиграть войну против Люцифера. Я должна привести ваш род, поставить к нам спиной... вступить в бой.
– А почему мы должны это делать? – спросил Лоусон. Так что это было частью игры, он понял, это было то, для чего Артур готовил его.
– Я не знаю. Я надеялась, что ты знаешь. Моя мать, она была той, кто все это установила, но она не сказала мне ничего за исключением того, что я должна найти тебя.
Лоусон нахмурил лоб.
– Артур сказал, что его друг говорил ему, что поможет нам... Он называл её Габриель.
– Лоусон, Габриель – Габриелла, одна из Архангелов. Аллегра ван Ален. Она моя мать.
Он уставился на неё.
– Ты дочь архангела.
– В наших учебниках истории, в нашем хранилище, говорится, что Гончие повернулись против своих хозяев, – сказала Блисс.
– Да. Но мы заплатили за это дорогой ценой. Люцифер наказал волков за непослушание. Мы были брошены в адский огонь, и он превратил нас в немногим больше, чем животных. – Лоусон выглядел мрачно и тоскливо. – Мы были когда-то в преторианской гвардии, хранители проходов, но теперь... мы ничто, кучка бойцовых Гончих.
Блисс покачала головой.
– Я не верю в постоянство проклятия, – сказала она.
– В противном случае... я бы отказалась давно. – Она содрогнулась. – Как Ромул причастен к этой истории?
– Он был одним из нас, он был нашим лидером, но он нас предал, продал нас демонам, для власти, чтобы выслужиться Люциферу, – сказал Лоусон.
Блисс почесала нос.
– Чёрт.
– Да.
– Я могу задать тебе вопрос? – спросила она.
– Все, что угодно. – Он улыбнулся, и Блисс улыбнулась в ответ. Они смотрели друг на друга долгое время, но, наконец, она вырвалась из его пристального взгляда.
– Твои братья... вы, ребята, не похожи друг на друга.
– Ты заметила.
– Ну... – Блисс рассмеялась.
– Мы не братья в обычном смысле, – сказал он. – Мы не имеем общих родителей. Волки даже не знают своих родителей. Нас забирают от наших матерей, как только мы рождаемся. Но мы братья. Мы заключили договор друг с другом. Это похоже на противоположность проклятья – Анти-проклятье. – Блисс улыбнулась. Ей понравилось, как это звучит.
– Лоусон, девушка на фото, Малкольм упоминал её, Гончие схватили Талу, не так ли?
– Да.
– И она была особенной для вас.
– Да.
Блисс скомкала край своей рубашки.
– Я понимаю. Ещё до того, как Гончие взяли тётю Джейн, я потеряла кое-кого тоже.
Его имя было Дилан Вард, подумала она. Она любила его, с первого взгляда, в первую ночь в клубе, когда все случилось, когда её жизнь изменилась.
Она все ещё могла видеть его тёмные волосы и тёмные глаза, освещённые пламенем, он протянул к ней руки. Это было так давно. Дилан, подумала она, и она почувствовала, как слезы в её глазах появляются снова. Я скучаю по тебе. Он был её вида и её побег от того, что длилось в тот страшный год, когда она была в плену в своём уме. Он помог ей, и она освободила его. Она любила его всем сердцем и душой, но он ушёл.
– Он не вернётся? – тихо спросил Лоусон.
– Нет. Он ушёл. Он сейчас где-то в другом месте, лучшем. – Блисс посмотрела на него пустыми глазами. – Я должна его отпустить.
Лоусон взял её руку в свою.
– Я не могу. Я знаю, Тала там. Я знаю, что могу её найти. Я знаю, что могу спасти её.
– Да, ты можешь,– сказала Блисс, её глаза сияли. – Потому что я знаю, где она находится.
Глава двадцатая
Артур Бошам настаивал, чтобы они остались.
Четыре мальчика и Блисс отправились в своём потрёпанном фургоне. Старый колдун выглядел хрупким, но решительным перед своей пещерой. В лесу было тихо, не было признаков сражения, которые бушевали ещё в середине ночи.
Лоусон почувствовал, что его раны заживлялись под повязкой, но его грудь болела и по другой причине. Он вспомнил, что видел старика на скамейке в парке годом ранее. Как страшно им было, и как освобождённые, в поисках помощи, они нашли, наконец, жилье, образование, рекомендации. Артур был больше, чем их опекуном, он был другом.
– Пойдём с нами, – сказал он снова.
– Нет, мой мальчик, когда они поймут, что произошло, Гончие вернутся в большем количестве. Я задержу их здесь так долго, как смогу, – сказал Артур.
– Кроме того, я не без подкрепления. – Он достал палочку из кармана пиджака. Она была из чёрного дерева и из кости. Драконьей кости, колдун объяснял это однажды. Древняя магия, старше преисподней, сотворённая до того, как земля была сформирована. Она сияла в полумраке, сверкая искрами. – Я думаю, что в последнее время я перешёл ограничения.
– Артур, я не могу просить вас сделать это, – сказал Лоусон.
– Ты не проси меня. Кто-то это уже сделал, – сказал Артур с усмешкой. Он повернулся к Блисс. – Я обязан твоей матери. Да, я увидел ваше сходство. У тебя её глаза. – Он поднял палочку, сделав дугу в воздухе. – Мне не удалось помочь ей однажды, много лет назад. Во Флоренции, когда она нуждалась в друге. Я сказал ей, что хотел бы сделать что-нибудь для неё, я сказал ей, что она может попросить о чём-угодно и я это сделаю. Это было моё обещание. Я держал бы вас ребята в безопасности.
– Прощай, Артур, – сказала Блисс.
– Лоусон, мы должны идти.
Лоусон завёл двигатель. Малкольм махнул рукой. Эдон и Рейф кивнули в знак прощания.
Артур махнул белым платком.
– Если повезёт, мы должны встретиться снова однажды. Лоусон, не забывай, что я рассказал тебе о проходах. А теперь оставь меня.
*
Больница не была далеко. Лоусон не мог поверить, что Тала была так близка. Он никогда бы не оставил её. Было ли действительно это легко? Были свои мечты должны быть выполнены в ту ночь?
– Вот оно, – сказала Блисс, когда они прибыли к четырёхэтажному зданию на вершине холма. Лоусон оставил фургон на стоянке. Двери больницы закрыты на ночь. У входа лишь сонный охранник, который, казалось, не заметил припарковавшийся фургон в дальнем конце стоянки.
Лоусон выключил двигатель.
– Рейф, Мак, вы, ребята, оставайтесь здесь. Эдон, пойдём со мной. – Было бы безопаснее, если бы это была просто небольшая команда, и у них с Эдоном всё получится. Он вёл их к заднему входу, когда он остановился.
– Что это? – спросил Эдон шёпотом.
Лоусон указал на бронзовый крест, красовавшийся на двери больницы, и название клиники: психиатрическая клиника Святого Бернадетта. Его сердце начало биться бешено в груди, разрываясь с надеждой. Если Тала была жива и невредима, если ей удалось избежать Гончих, она бы искала убежище в таком месте, святом месте, куда Гончие никогда не могли войти. Место, где она будет в безопасности.
– Дерьмо, – Эдон выругался.
– Что это с ним? – Спросила Блисс.
– Да ничего, он просто немного раздражён, ведь он не может войти внутрь, – объяснил Лоусон.
– Святой Бернадетт? – спросила Блисс.
– Да святая земля, – объяснил Лоусон. – Закрыта для ада.
– Я буду ждать снаружи, – сказал Эдон. – Полегче там. У нас было достаточно фейерверков.
– Как же ты можешь войти? – спросила Блисс Лоусона, оставляя заднюю дверь открытой.
– Незнайка. Я просто могу. Я обнаружил это случайно, когда увидел в церковной кухне суп. Остальные мальчики не могли переступить порог, но я пробрался гладко, как по маслу. Может быть, кто-то любит меня там, – сказал он, толкнув дверь, и тогда они оказались внутри. – Я отключил сигнализацию, не волнуйся. – Он остановился у подножия лестницы. – Ты помнишь, где она была?
– Номер пятнадцать. Я думаю, это на третьем этаже.
Но это не так. В больнице лабиринт одинаковых коридоров и комнат, и, в довершение всего, несколько пятнадцатых комнат. Ни в одной из них не держали Талу. Хотя в каждом коридоре находились посты медсестёр, у них удалось передвигаться незамеченными.
– Я сожалею, всё выглядит таким одинаковым, может быть, её перевели? – предположила Блисс, нервно оглядываясь.
Он последовал за ней по коридору, который привёл их далеко от основной части больницы.
– Это он! – Сказала она взволнованно, когда они наткнулись на комнату с табуретом охранника перед ней, но самого охранника не было. И когда Лоусон открыл дверь, в комнате было пусто. Но он чувствовал присутствие, которое было странным и знакомым в то же время. Тала?
– Это была её комната? – Спросил он.
– Я так думаю, – ответила Блисс.
Это не правильно. Это не тот аромат. Но, возможно, это было слишком давно... Может быть, Гончие изменили её... Он не мог дышать.
Слишком многое поставлено на карту.
– Что это такое? Что не так?
– Я не уверен... – Он прошёлся по комнате ещё один раз, а затем повернулся к Блисс.
– Следуй за мной.
Он ударил дверь и бросился по коридору, задевая прошедшую медсестру так быстро, что она уронила поднос.
– Извините!
– Эй! Вы не можете находиться здесь! – Медсестра закричала, но он был уже на лестнице. Он повернулся, чтобы убедиться, что Блисс следует за ним. Она спускалась по лестнице вниз.
Направо. Он поймал запах снова из вентиляционных каналов и отслеживал его по длинному коридору, потом остановился у самых дальних дверей.
– Здесь, – сказал он. Он положил руку на ручку двери. Она не была закрыта. Он вошёл внутрь.
Там на кровати оказалась девушка. Она была подключена к линии капельниц и спокойно спала.
Лоусон подошёл к ней и посмотрел на спящую девочку. Её волосы выглядели по-другому, её кожа была так бледна, она была полупрозрачная, она выглядела полумёртвой.
– Что они с тобой сделали?
Рядом с ним Блисс читала этикетки на сумке с жидкостями, прикреплёнными к руке девушки.
– Она под сильным успокоительным. Наверное, поэтому больше нет охранников, нет необходимости в замках.
Конечно, нет, подумал Лоусон. Нет необходимости в замках, они кормят её допингом. Ей, должно быть, вкалывают очень большие дозы.
Он чувствовал, Блисс, она положила руку ему на плечо.
– Это хорошо, – сказала она. – Тала будет в порядке, мы заберём её отсюда. – Он покачал головой и схватил металлические решётки на кровати так сильно, что костяшки пальцев побелели.
– Лоусон... В чем дело?
Девушка открыла глаза. Её ярко-голубые глаза были цвета неба, но её голос стал насмешливым.
– Кажется, он ожидал кое-кого другого, – произнесла она.
– Ахрамин, – сказал он. Девушка в кровати была Гончей, на расстоянии вытянутой руки.
Ахрамин. Он смотрел на неё, не верящим взглядом, но не было никакого сочувствия в её глазах. Она яростно сражалась с ним, и она победила. Она погрузилась своими зубами в его шею. Его подняли за волосы, показали его белое горло Ромулу, разорвали его, полоснули зубами, от уха до уха, но пощадили, и Лоусон был в состоянии жить. Но Тала была права, думал Лоусон. Я позволил ей победить. Он не мог убить её, Ахрамин, одну из его стаи. Он был застигнут врасплох и был побеждён. Он позволил Ахрамин жить, думая, что он принёс жертву. Он был готов встретиться со своей смертью. Как он мог предвидеть, что сделать это, будет означать, что в один прекрасный день она развяжет силы Ада, направив их на его стаю и уничтожит его единственный дом, который он когда-либо знал?
Глава двадцать первая
– Кто такая Ахрамин? – спросила Блисс.
– Скажи ей, Лоусон. Скажи ей, кто я такая. Это то, как они называют сейчас вас, не так ли? Лоусон? Странное название. Но опять же, вы всегда были немного другими, – сказала Ахрамин. – Приятно видеть тебя снова, сожалею о том доме. Он выглядел… уютным.
Лоусон сжал челюсти. Он проигнорировал её и ответил Блисс.
– Она была одной из нас. Сестрой Талы. Но они поймали её, когда мы бежали из ада...
– И они превратили меня в одну из них. – Ахрамин посмотрела на Блисс. – И снова здравствуй. Так ты нашла волков вместо Гончих? Интересно. Я думала, что ты вернёшься.
Ахрамин действительно была похожа на Талу, она была такая же, с миндалевидными голубыми глазами и светлой кожей, то же длинное лицо. Но у неё не было круглых щёк и красивой улыбки Талы. Ари была худой и напряжённой. Она была львицей, готовящейся к прыжку. Опасной. Ненадёжной.
– Ты дьявол, – на выдохе сказала Блисс.
Она должна была узнать это с самого начала, в страхе, который окружал комнату, по странным вещам, что случилось с медсёстрами, дворниками.
– Не совсем. – Лицо Ахрамин изменилось на то, которое недавно видела Блисс. – Ты должен мне поверить, Лоусон, я больше не гончая. И даже не волк. Я не могу с этим ничего сделать. Когда я не привела вас к нему, Ромул сломал мой ошейник. – Она опустила платье, чтобы показать им зубчатые черные линии вокруг её шеи, отпечаток ошейника, который раньше был там. – Он оставил меня в этом доме, чтобы умереть, оставил меня умирать в огне.
– Она Адская гончая, Лоусон, – предупредила Блисс. – Она, возможно, когда-то была твоим другом, но не сейчас.
– Ты не можешь оставить меня здесь! – плакала Ахрамин. – Ты оставишь меня снова после всего? – Сказала она, бросив ему вызов. – После моей жертвы?
– Лоусон! – с ужасом произнесла Блисс, смотря как Лоусон двинулся к Ахрамин и начал развязывать путы с её ног. – Подумай об этом! Ты сам так сказал: нет пути назад после изменения. Ты не знаешь, на что она способна!
Но Лоусон проигнорировал её, хотя Ахрамин, казалось, не нужна никакая помощь, она сорвала иглы и вырвала запястья из своих пластиковых оков, казалось бы, без усилий. Она благодарственно кивнула Лоусону и вышла из комнаты, держа свой больничный халат плотно закрытым. Она шла с гордо поднятой головой, как королева.
– Куда? – Спросила она, когда они вышли в коридор.
– Вот, – указал Лоусон на заднюю лестницу. Он казался каким-то запуганным. Блисс не знал, что с этим делать. Может быть, он был контуженный, может быть, он делал это только из чувства вины. Но нет, казалось, никаких разговоров он не примет.
Медсестра пыталась остановить их, но Ахрамин лишь ухмыльнулась.
– Я на прогулку.
Если было так легко выйти, почему она не сделала это раньше? Почему оставалась здесь? Потому что это было единственным местом, где она была в безопасности от Гончих, объяснил Лоусон. Освящённая земля. Благословенное пространство.
Когда они вышли из больницы, Ахрамин остановилась как вкопанная. Эдон, вздрогнув от шума, обернулся и посмотрел прямо на неё.
– Ари... О, мой Бог, Ари...
Ахрамин моргнула. Эдон нерешительно приблизился к ней, формируя полуулыбку на губах. Но улыбка исчезла, когда он увидел жёсткий, закрытый взгляд на её лице.
– Ари, я так сожалею.
– Прибереги свои извинения, Эдон, – сказала Ахрамин, её голос был холодным и плоским. – У меня нет необходимости тебя слушать.
Эдон застыл, его лицо покраснело, как будто она только что дала ему пощёчину, и Блисс поняла это. Что бы ни было между Эдоном и Ахрамин, оно закончилось.
– Как нам выбраться отсюда? – спросила Ахрамин.
Эдон остался замороженным, статуей, поражённой и потерянной.
– Вы, ребята, ждите здесь.
– Я пойду с тобой, – поспешно сказала Блисс. Она побежала за Лоусоном. – В чем дело, Лоусон? Почему ты позволил ей выйти оттуда? Ты не знаешь, говорит ли она правду. Ты уверен, что всё делаешь правильно?
– Я не могу отказаться от неё. Она была главой нашей стаи, – ответил он. – Она превзошла меня в испытаниях. Она была нашей альфой.
– Ну, альфа-гончая или нет, – сказала Блисс, – она настоящая сука.
Ахрамин была добрее и мягче по отношению к Рейфу и Малкольму.
Она взъерошила волосы младшего и улыбнулась Рейфу. Они забрались обратно в фургон и решили найти ближайший кемпинг, Блисс сидела между Эдоном и Ахрамин, которые едва сказали слово друг другу, Лоусон и Рейф спереди, а Малкольм между ними, в то время как Рейф был за рулём.
– Ребята, как вы загуляли с вампиром? – спросила Ахрамин, закуривая сигарету.
– Ты же знаешь, что она не вампир?
– Я человек, – сказала Блисс. Где же Ахрамин нашла пачку сигарет? Она вышла из больницы без ничего, но она захватила кожаную куртку Эдона. Блисс нахмурилась. Она видела, девушку любили раньше. Она не собиралась позволить ей оттолкнуть всех, альфа она или нет. – Ты ничего не знаешь обо мне.
– Блисс привела нас к тебе, без неё мы никогда не нашли бы тебя, – сказал Лоусон. – Ты обязана ей.
– Раз ты так говоришь. – Ахрамин пожала плечами и шумно кашлянула.
– Как же ты выжила? – спросил Лоусон Ахрамин, поворачиваясь, чтобы обратиться к ней напрямую. – Мы все знаем, что происходит с гончей без ошейника.
– Что происходит? – хотела знать Блисс.
– Они умирают, – весело ответила Ахрамин. – Это очень ужасно. Ошейник становится частью души пса, поэтому, когда его снимают, это все равно, что разрыв сердца.
– Почему тогда ты здесь? – резко спросила Блисс.
– Может быть, это потому, что я удержала небольшую часть себя, даже после изменения, – тихо ответила Ахрамин. – Все, что я знаю, это, когда я проснулась, я не была мертва. Потеря ошейника убила бы гончую, но, возможно, это потому, что я никогда не была полностью гончей. Когда они превратили меня, я боролась с преобразованиями, и как я думаю, моя душа помогла мне. Конечно, когда смертные нашли меня, Красная Кровь отправили меня в психушку. Они сказали, что я сошла с ума и, возможно, так и есть после всего, что произошло. – Она снова закашляла, скрипучим, ужасным удушьем.
– Целая история, кажется, ужасно удобная, – сказала Блисс.
– Я верю тебе, – прервал Лоусон.
