Текст книги "Откровения"

Автор книги: Мелисса де ла Круз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Глава 40

Лоуренс  настоял,  что  сам  поведет  машину,  и  пока  они  ехали  по  темному  извилистому  шоссе,  Шайлер  невольно  обратила  внимание  на  крохотные  мерцающие  огоньки  на  склоне  горы  и  на  то,  насколько  они  красивы.

–  Угу,  только  там,  наверное,  трущобы,  а  значит,  электричество  подключено  кое-как.  И  является  потенциальным  источником  пожарной  опасности,  –  заметил  Оливер.

Шайлер  вздохнула.  В  этом  городе  смешалось  все:  нищета  и  богатство,  преступность  и  беззаботность  туризма,  образовав  пьянящую,  головокружительную  смесь.  Здесь  невозможно  было  восхититься  красотой  и  не  заметить  рядом  уродства.

После  одного  особенно  крутого  поворота  Лоуренс  внезапно  резко  свернул  на  обочину  и  тяжело  осел  на  сиденье.

–  Дедушка!  –  вскрикнула  встревоженная  Шайлер.

Она  увидела,  как  глаза  Лоуренса  задвигались  из  стороны  в  сторону,  словно  во  сне.  Но  он  не  спал,  он  принимал  сообщение.  К  тому  моменту,  как  это  завершилось,  лицо  Лоуренса  сделалось  мертвенно-бледным.  На  мгновение  Шайлер  показалось,  что  он  сейчас  потеряет  сознание.

–  В  чем  дело?  Что  случилось?

Дедушка  развернул  носовой  платок  и  прижал  ко  лбу.

–  Это  был  Эдмунд  Эрлих  –  перед  своим  уходом.  Весь  Совет  перебит.  Тех,  кого  не  сожгли,  забрали.

–  Все  мертвы?!  –  ахнула  Шайлер.  –  Но  как?!  Почему?..  –  Она  сжала  руку  дедушки.  –  Что  значит  –  они  все  мертвы?

Она  обернулась  на  заднее  сиденье,  к  Оливеру,  ища  поддержки.  Но  Оливер  потрясенно  молчал,  и  на  лице  его  застыло  выражение  беспомощного  замешательства.

–  Оказалось,  что  Альмейда  принадлежат  к  Серебряной  крови,  –  произнес  Лоуренс,  запинаясь,  что  было  ему  совершенно  несвойственно.  –  И  нынче  вечером  они  раскрыли  карты.  Я  подозревал  это  –  потому  и  задержался  в  Рио  дольше,  чем  планировал,  но  Альфонсо  прошел  испытание.  У  него  не  было  Метки.  Меня  одурачили.  –  Лоуренса  трясло.  –  Но  у  них  была  помощь.  Эдмунд  сказал,  что  Нэн  Катлер  –  одна  из  них.

Шайлер  прикусила  губу.

–  Нэн  Катлер!  –  Голос  Лоуренса  звучал  словно  у  смертельно  раненого.  –  Во  время  кризиса  в  Риме  она  внесла  неоценимый  вклад  в  разгром  Серебряной  крови.  Она  долгие  годы  хранила  верность  Совету,  и  это  обмануло  меня.  Моя  вина.  Я  был  слишком  самоуверен  и  доверчив,  вместо  того  чтобы  соблюдать  осторожность.

Внезапно  Лоуренс  развернул  машину,  заставив  ехавший  навстречу  автомобиль  резко  свернуть,  чтоб  избежать  столкновения.

–  Кингсли  был  прав  –  я  слишком  полагался  на  былое  служение,  –  произнес  Лоуренс,  утопив  педаль,  и  машина  рванулась  вперед.

–  Куда  мы?

–  На  Корковадо.

–  Сейчас?  Почему?

Лоуренс  стиснул  руль.

–  Нападение  на  Совет  может  означать  только  одно:  Серебряная  кровь  намеревается  освободить  Левиафана.

Они  остановились  у  подножия  горы,  откуда  начинался  подъем  к  статуе  Искупителя,  и  выскочили  из  машины.  На  парковке  было  пусто  и  тихо;  лишь  подсвеченная  прожекторами  статуя  высилась  над  ними.

–  Замаскируйся!  –  приказал  Лоуренс  Шайлер.  –  А  ты  останься  здесь,  –  велел  он  Оливеру.

–  Я  не  могу!  –  созналась  Шайлер.  –  У  меня  не  получается  мутацио!

Лоуренс  уже  принял  облик  того  парня  с  орлиным  носом  и  величественной  осанкой,  в  виде  которого  он  впервые  встретился  с  Шайлер  на  венецианской  биеннале.

–  Еще  как  можешь!  –  отозвался  он,  с  легкостью  перемахнув  через  ограду.

–  Дедушка,  я  не  могу!  Я  не  в  состоянии  превратиться  в  туман  или  в  животное!  –  повторила  Шайлер,  следуя  за  ним.

–  А  кто  говорит,  что  ты  это  можешь?  –  поинтересовался  Лоуренс,  пока  они  бежали  по  зигзагообразным  лестничным  пролетам  наверх,  к  статуе.

Шаги  их  были  почти  что  неслышимы.

–  Я  тебя  не  понимаю!

–  Скорее  всего,  ты  такая  же,  как  я.  Я  тоже  не  могу  превращаться  в  облако  или  животное.  Но  при  этом  я  могу  менять  свой  облик  на  другой,  но  человеческий.  Попробуй!

Шайлер  попробовала.  Она  закрыла  глаза  и  сосредоточилась  на  том,  чтобы  сменить  только  свои  черты,  а  не  перевоплощаться  полностью.  Несколько  секунд  спустя  она  обнаружила,  что  успешно  превратилась  в  типичного  тучного  аргентинского  туриста,  приехавшего  сюда  отдохнуть.

Они  добрались  до  вершины  горы  и  остановились  под  статуей.  Вблизи  никого  не  было.  Кругом  царили  тишина  и  спокойствие.

Не  в  первый  раз  за  этот  вечер  Шайлер  задумалась  над  тем,  что  будет,  если  ее  дедушка  потерпит  поражение.  А  вдруг  они  приехали  не  туда?  Почему  он  привез  их  именно  в  это  место?  Зачем?

–  Возможно,  мы  опоздали.  Или  они  не  придут.  Нам  стоит  отправиться  в  особняк  Альмейда  и  посмотреть,  может...

–  Тихо!  –  скомандовал  Лоуренс.

Шайлер  умолкла.

Они  обошли  основание  статуи  по  периметру.  Ничего.  Они  были  здесь  одни.  Шайлер  начала  впадать  в  панику.  Почему  они  здесь,  когда  их  сородичей  убили  где-то  в  другом  месте?  Им  нужно  вернуться.  Они  совершили  серьезную  ошибку.  Девушка  прошла  вдоль  северо-восточной  стороны;  она  уже  была  уверена  в  том,  что  предположение  Лоуренса  оказалось  ошибочным.  Здесь  нечего...

–  Шайлер!  Берегись!!!  –  раздался  отчаянный  крик  Оливера.

Он  тайком  поднялся  на  гору  следом  за  ними,  не  желая  оставаться  в  стороне.

Шайлер  подняла  взгляд.  Прямо  перед  ней  стоял  мужчина  в  белом  костюме,  и  золотой  меч  в  его  руках  был  нацелен  ей  в  грудь.  Девушка  поднырнула  под  клинок  и  сильно  ударилась  о  землю,  и  в  тот  же  самый  миг  Лоуренс  выхватил  собственный  меч  из  потайных  ножен  под  пиджаком.

Два  меча  скрестились  со  звоном,  один  –  огненно-золотой,  второй  –  льдисто-серебряный,  и  звон  их  эхом  разнесся  по  долине  под  горой.

Глава 41

–  Проклятый  предатель!  –  прошипела  Мими.

–  Положи  оружие,  Азраил,  –  негромко  произнес  Кингсли,  продолжая  удерживать  нож  у  ее  горла.

–  Меня  ты  так  просто  не  возьмешь,  как  остальных!  –  с  ненавистью  бросила  девушка.

–  Ты  о  чем?  –  резко  спросил  Кингсли.  –  Я  увидел  с  улицы  черный  дым.  Господи,  что  здесь  произошло?

–  Это  ты  все  подстроил!  И  нечего  изображать  невинность!  Все  знают,  что  ты  собой  представляешь  на  самом  деле,  Кроатан!  –  бросила  Мими,  пронзив  собеседника  взглядом,  полным  безграничного  отвращения.

–  Я  понимаю,  что  тебе  трудно  в  это  поверить,  но  мне  самому  вот  только-только  удалось  избавиться  от  редкостно  паршивого  заклинания  стазиса,  –  мрачно  произнес  Кингсли.  –  Я  заехал  за  Альфонсо,  чтобы  вместе  с  ним  отправиться,  как  обычно,  поиграть  в  гольф  –  и  внезапно  очутился  в  ловушке  в  собственной  же  машине.  Как  только  мне  удалось  высвободиться,  я  пришел  сюда  предупредить  остальных.

Мими  фыркнула.  Ну  просто  чудесная  история!  Опять  этот  Кингсли  строит  из  себя  жертву!  Видите  ли,  его  незаконно  удерживали  –  ага,  как  же!  Да  ему  ничего  не  стоило  выйти  из  дома  через  черный  ход  и  подойти  к  главному!

Хотя...  а  что  он  выиграет,  сохраняя  ей  жизнь?  Почему  он  ее  попросту  не  прикончил  на  месте?  Перерезал  бы  горло,  да  и  покончил  со  всем  одним  махом.

–  Где  Лоуренс?  –  Кингсли  закашлялся.  Несколько  взрывов  встряхнули  землю  у  них  под  ногами.  –  Я  пытался  отправить  ему  сообщение,  но  не  сумел  его  отыскать.

–  Его  здесь  нет,  –  сказала  Мими,  заметив,  что  Кингсли  опустил  оружие.

Она  могла  бы  убить  его  сейчас,  пока  он  утратил  бдительность.  Но  вдруг  он  говорит  правду?  Или  его  поведение  просто  еще  одна  часть  расставленной  ловушки?

Прежде  чем  она  успела  принять  какое-то  решение,  раздался  грохот  и  появился  Форсайт  Ллевеллин.  Он  нес  безвольно  обвисшее  тело  жены.  Одежда  его  была  опалена,  а  на  лбу  зияла  глубокая  рана.  Так  значит,  уцелел  еще  и  он.  Мими  почувствовала  себя  чуть  лучше.  Может,  найдутся  и  другие  выжившие.  Но  куда  ушли  твари  Серебряной  крови?  После  того  как  она  прикончила  Нэн  Катлер,  прочие  словно  исчезли  в  дыму.

–  Все  прочие  мертвы,  –  сообщила  Мими  Форсайту.  –  Остались  только  мы.  Я  видела  смерть  Эдмунда,  Дэшиела,  Кашинга  –  всех...  И  Регента.

–  Нэн  мертва?  –  в  ужасе  переспросил  Форсайт  Ллевеллин.

–  Она  была  одной  из  них,  –  пояснила  Мими.  От  дыма  у  нее  начали  слезиться  глаза.  –  Я  убила  ее,  защищаясь.

–  Ты...

–  Идем.  Надо  поскорее  убраться  отсюда,  –  скомандовал  Кингсли  и  внезапно  выдернул  Мими  и  Форсайта  из  дверного  проема.

Через  секунду  балки  обрушились,  объятые  пламенем.  Если  бы  Кингсли  желал  ей  смерти,  он  уж  точно  не  стал  бы  этого  делать.

–  Спасибо,  –  поблагодарила  Мими,  пряча  меч  –  он  снова  сделался  размером  с  иголку  –  обратно  в  сумочку,  которая  каким-то  чудом  осталась  при  ней.

Кингсли  не  ответил.  Он  смотрел  куда-то  поверх  плеча  Мими,  и  лицо  его  закаменело.  У  Форсайта  Ллевеллина  тем  временем  сделался  совершенно  потерянный  вид.  Он  сидел  посреди  улицы,  обхватив  голову  руками.

Мими  обернулась  взглянуть,  на  что  там  смотрит  Кингсли.  Величественная  вилла,  построенная  еще  в  восемнадцатом  веке,  превратилась  теперь  в  гигантский  огненный  шар.  Это  был  крематорий.  Серебряная  кровь  вернулась.  Вампиры  получили  удар  в  самое  сердце  Комитета.

Вторая  Великая  война  началась.

Глава 42

Шайлер  услышала  донесшиеся  издалека  ворчание,  крики  и  лязг  металла.

«Очнись.  Очнись,  дитя».

Голос  звучал  у  нее  в  голосе.  Послание.  Она  уже  слышала  этот  голос  прежде.

Шайлер  открыла  глаза.  Перед  ней  стояла  ее  мать.  Аллегра  ван  Ален  была  облачена  в  белоснежное  одеяние,  а  в  руках  у  нее  был  золотой  меч.

«Это  мне?»

«Все,  что  было  моим,  по  праву  твое».

Потрясенная  Шайлер  взяла  меч.  Едва  лишь  она  сделала  это,  мать  исчезла.

«Аллегра,  вернись!»  –  позвала  Шайлер.  Внезапно  ее  охватил  страх.  Но  отчаянный  крик  Оливера  вернул  ее  к  действительности.

Она  подняла  голову  и  увидела,  что  Лоуренс  сошелся  в  яростной  схватке  со  своим  противником.  Его  меч  упал  на  землю.  Над  ним  возвышался  белый  сияющий  силуэт.  Сияние  слепило  глаза  –  как  бывает,  если  взглянуть  прямо  на  солнце.  Это  был  Несущий  свет.  Утренняя  звезда.  У  нее  кровь  застыла  в  жилах.

–  Шайлер!  –  раздался  хриплый  голос  Оливера.  –  Убей  его!

Шайлер  вскинула  материнский  меч  и  увидела,  как  тот  сверкает  в  лунном  свете:  длинный,  бледный,  смертоносный  луч.  Вскинула  и  направила  на  врага.  Разбежалась  что  было  сил  и  ударила  в  сердце.

И  промахнулась.

Но  она  дала  Лоуренсу  возможность  снова  подхватить  оружие,  и  его  клинок  достиг  цели,  вонзившись  в  грудь  врага.  Кровь  хлынула  потоком.

Они  победили.

Шайлер  с  облегчением  опустилась  на  землю.

Но  тут  внезапно  раздался  оглушительный  раскат  грома  –  словно  небо  раскололось.  А  затем  статуя  развалилась  надвое.  Основание  ее  рассыпалось  вдребезги.  Раздался  низкий  рокот,  и  земля  задрожала  под  ногами.  А  потом  треснула.

–  Что  это?!  –  вскрикнула  Шайлер.

Из  расщелины  в  земле  вырвалось  черное  пламя,  и  в  небо  взмыл  могущественный  демон,  и  глаза  его  были  красными,  с  серебряными  зрачками.  Он  расхохотался  и  пылающим  копьем  пришпилил  лежащего  Лоуренса  к  земле.

Глава 43

Демон  исчез.  Туман  рассеялся,  и  Шайлер,  спотыкаясь,  подошла  к  тому  месту,  где  лежал  дедушка,  совершенно  неподвижный,  с  широко  открытыми  глазами.

–  Дедушка!..  –  вскрикнула  Шайлер.  –  Оливер,  сделай  что-нибудь!  –  взмолилась  она,  пытаясь  остановить  поток  темно-сапфировой  крови,  что  струилась  из  рваной  раны  в  груди  Лоуренса.

–  Слишком  поздно,  –  прошептал  Оливер,  опускаясь  на  колени  рядом  с  Лоуренсом.

–  Что  ты  говоришь?!  Нет...  нужно  собрать  в  сосуд...  для  следующего  цикла.  Отвезти  кровь  в  клинику.

–  Копье  Левиафана  отравлено.  Оно  разъедает  кровь,  –  объяснил  Оливер.  –  В  нем  черный  огонь.  Лоуренс  ушел  навсегда.

Лицо  юноши  было  искажено  горем.

–  Нет!  –  выкрикнула  Шайлер  и  разрыдалась.

Тут  с  другого  склона  горы  послышался  стон.  Обернувшись,  они  обнаружили,  что  тело  мужчины  в  белом  костюме  стало  изменяться.  Черты  его  растаяли,  расплылись  –  и  на  месте  золотого  мужчины  возник  обычный  парень  в  черной  кожаной  куртке.

Парень  с  черными  волосами.

–  Это  не  Серебряная  кровь,  –  сказал  Оливер.

–  Наверное,  он  был  одержим,  –  отозвалась  Шайлер.

Оливер  подошел  к  Дилану  и  бережно  закрыл  ему  глаза.  Шайлер  заметила,  что  Оливер  тоже  плачет.

–  Да,  –  кивнул  Оливер.

–  Пустота...  это  было  алиенари,  –  произнесла  Шайлер,  осознав,  как  сильно  они  ошибались.

Оливер  снова  кивнул.

–  Старый  трюк  Серебряной  крови.  Дилана  замаскировали  под  самого  Люцифера,  и  в  результате  Лоуренс  убил  сородича.  Невинного.

Теперь  кивнула  Шайлер.

–  Я  это  чувствовала,  Оливер,  –  и  Лоуренс,  должно  быть,  тоже.  Что-то  было  не  так.  Свет  слепил.  На  него  просто  невозможно  было  смотреть.  Это  было  сделано  специально,  чтобы  отвлечь  нас,  чтобы  мы  не  смогли  рассмотреть,  кто  находится  перед  нами.  Образ  Люцифера  был  таким  мощным,  что  сбил  нас  с  толку.  Мне  надо  было  применить  анимаверто.

–  Они  очень  тщательно  продумали  свой  план.  Смерть  Дилана  освободила  Левиафана.  Державшие  его  оковы  могли  разрушиться  лишь  тогда,  когда  кто-то  из  Голубой  крови  совершит  тягчайшее  из  преступлений  –  убьет  своего  соплеменника.  Это  есть  в  книгах,  –  сказал  Оливер.

–  Дедушка...  –  негромко  позвала  Шайлер,  взяв  Лоуренса  за  руку.

Они  слишком  мало  пробыли  вместе.  Он  еще  столькому  не  успел  научить  ее!  А  затем  она  в  последний  раз  услышала  в  сознании  голос  Лоуренса.

«Слушай.  Я  был  недостоин  этой  задачи.  Я  ничему  не  научился  за  столько  столетий.  Я  не  нашел  Князя  тьмы.  Я  не  хранитель.  Спроси  у  Чарльза...  спроси  его  про  Врата...  про  наследие  ван  Аленов  и  Пути  мертвых.  Должна  быть  какая-то  причина,  из-за  которой  Серебряной  крови  так  легко  удалось  преодолеть  границу  между  мирами».

–  Какие  врата?  Что  за  тропы?

«Ты  –  дочь  Аллегры.  Твоя  сестра  станет  нашей  смертью.  Но  ты  –  наше  спасение.  Ты  должна  взять  меч  матери  и  убить  его.  Я  знаю,  что  ты  восторжествуешь».

Это  были  последние  слова  Лоуренса.

Глава 44

Темная  кровь.  Кровь  была  повсюду.  У  нее  на  лице.  В  глазах.  На  руках.  На  одежде.  Потом  кровь  начала  медленно  исчезать;  по  мере  ее  соприкосновения  с  прохладным  ночным  воздухом  металлический  оттенок  стал  белеть,  а  потом  она  вовсе  истаяла.  Кровь  вампира...

Блисс  уставилась  на  собственные  руки.  Что  произошло?  Она  не  могла  ничего  вспомнить.  У  нее  опять  случился  провал  в  памяти.  Или  все-таки  нет?  Воспоминания  потоком  хлынули  обратно.

Она  увидела  себя  сидящей  в  автомобиле  вместе  с  родителями,  увидела,  как  они  кивают  ей.  Они  ожидали,  что  она  будет  сопровождать  их.  Как  странно.  Все  равно  что  очутиться  в  фильме.  Блисс  все  видела,  но  не  могла  ни  шевельнуться,  ни  сказать  хоть  слово.  Это  за  нее  делал  кто-то  другой.

Кто-то  внутри  ее  тела.

Тот  самый  мужчина  в  белом  костюме.

Да.

«Я  –  это  ты.  Ты  –  это  я.  Мы  –  единое  целое,  дочь  моя».

Они  приехали  в  большой  особняк,  расположенный  на  вершине  горы.  Блисс  помнила,  как  она  пряталась  в  тени,  пока  не  пробил  час.  Она  в  безграничном  ужасе  смотрела  на  разворачивающееся  перед  ее  глазами  убийство.  На  бойню,  которую  учинила  собственными  руками.  Она  была  заключена  внутри  собственного  тела,  беспомощная  и  скованная,  а  другой  перехватил  власть  над  этим  самым  телом.  Внутри  Блисс  ярилась,  плакала  и  кричала.  Но  бесполезно.  Она  не  имела  ни  малейшей  возможности  остановить  себя.

Постепенно  девушка  начала  вспоминать,  что  происходило  во  время  ее  помутнений  сознания.  Начала  осознавать  правду.

Это  она  напала  на  Дилана  в  тот  вечер  в  «Банке».  Она  хотела  выпить  его,  но  что-то  –  некое  остаточное  влечение  к  нему  –  остановило  ее,  и  потому  вместо  него  она  забрала  Эгги.  Она  дважды  пыталась  забрать  Шайлер.  Именно  поэтому  Бьюти,  бладхаунд  Шайлер,  рычала  на  нее  –  хотя  Шайлер  и  не  знала  истинной  природы  Блисс,  собака  ее  знала.  Потом  она  напала  на  Корделию  и  почти  забрала  ее,  но  ее  остановил  Дилан.

Дилан  был  проблемой.  Он  знал,  но  не  знал.  Именно  потому  его  память  постоянно  была  такой  взбаламученной.  Он  знал  правду,  как  бы  Блисс  ни  пыталась  вычистить  ее  из  его  сознания.

Когда  он  вернулся  в  первый  раз,  чтобы  предупредить  ее  о  Серебряной  крови,  это  привело  к  той  кровопролитной  сцене  в  ванной.  Блисс  помнила  его  пропитавшуюся  кровью  кожаную  куртку,  царапины  у  себя  на  лице  и  синяк  на  шее.  Но  Дилан  сбежал,  и  ей  пришлось  отправить  других  выследить  его.  Но  венаторы  добрались  до  него  раньше.  Оливер  ошибался.  Венаторы  не  принадлежали  к  Серебряной  крови.  Они  отпустили  Дилана,  когда  выяснили,  что  он  невиновен.

И  он  воспользовался  свободой,  чтобы  вернуться  к  ней.

Глупый,  глупый  мальчишка.

«Я  знаю,  кто  Серебряная  кровь,  –  сказал  ей  Дилан  в  тот  вечер,  когда  он  влетел  в  окно,  разбив  его  вдребезги.  –  Это  ты».

И  тогда  Блисс  изменила  его  воспоминания.  Заставила  Дилана  думать,  что  это  была  Шайлер.

Кто-то  внутри  ее  заплакал  тихо  и  печально.

«Я  любила  его.  Я  любила  Дилана».

Мы  никого  не  любим.

Никого,  кроме  себя.

Форсайт  все  это  знал.  Именно  поэтому  Блисс  не  могла  заставить  себя  спросить  его  про  Дилана,  ведь  подсознательно  она  знала,  почему  отец  скрывает  все  это  от  нее.  Потому,  что  часть  ее  сознания  не  могла  принять  того,  кем  она  являлась  на  самом  деле.

Блисс  видела,  как  она  покинула  горящий  дом  и  села  в  машину,  в  которой  лежало  тело,  засунутое  в  чемодан.  Это  был  Дилан.  Она  отвезла  его  на  склон  горы,  где  уже  ждали  Лоуренс  и  Шайлер.  Отвезла  на  Корковадо,  чтобы  принести  в  жертву.  И  там  придала  ему  нужный  облик.

Она  привезла  его  на  смерть.

Удар  нанес  Лоуренс,  но  убила  Дилана  она.

Так  же  как  и  многих  других.

Блисс  слышала  голоса  всех,  кого  она  забрала.  Они  все  были  здесь,  у  нее  в  голове  –  кричали  и  рыдали.

Тихо!!!

Блисс  поняла,  что  Нэн  Катлер  была  во  всем  этом  замешана.  Нэн,  тот  самый  страж,  что  проверяла,  нет  ли  на  шее  Блисс  метки  Люцифера.  Именно  она  во  время  расследования  опровергла  подозрения  в  адрес  Блисс.  Внезапно  Блисс  посетила  одна  мысль.  Она  подобрала  волосы  сзади  и  потрогала  шею.  И  сразу  же  нащупала  то,  что  искала.  Девушка  повернулась  к  зеркалу  и  увидела  его.  Маленький  шрам  в  форме  звезды,  заклеймивший  ее  как  собственность  дьявола.

«Но  почему?»  –  спросил  все  тот  же  тихий,  печальный  голос.  Он  принадлежал  той,  кто  называла  себя  «Блисс».  Неужто  она  все  еще  здесь?

«Да»,  –  отозвался  тихий  голос.  Голос  Блисс  Ллевеллин.  А  до  нее  –  голос  Мэгги  Стэнфорд.  Всегда  одно  и  то  же.  В  каждом  цикле.  Они  никогда  не  желали  принять  правду  о  своем  наследии.

«Я  не  знала.  Я  не  хотела  этого».

«Неважно,  чего  ты  хочешь.  Теперь  соберись  и  иди  к  своим  друзьям.  Не  все  прошло  по  плану.  У  нас  потери.  Мы  снова  должны  выжидать  подходящий  момент».

«Я  теперь  знаю,  кто  ты,  –  сказала  «Блисс».  –  Ты  –  Люцифер.  Несущий  свет.  Утренняя  звезда.  Бывший  Князь  небес».

Ее  истинный  и  бессмертный  отец.