Текст книги "Откровения"

Автор книги: Мелисса де ла Круз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Глава 31

–  Скай,  ты  выглядишь  просто  ужасно.  Что  случилось?  –  спросила  Блисс,  наткнувшись  на  Шайлер,  мрачно  застывшую  в  дверном  проеме.

Глаза  Шайлер  покраснели  от  слез;  она  сморкалась  в  бумажный  носовой  платок.

–  Твоя  служанка  меня  впустила.  Надеюсь,  это  ничего?  Твои  родители  тут?  –  спросила  Шайлер,  продолжая  шмыгать  носом.

–  Нет.  Они  на  каком-то  благотворительном  мероприятии.  Что-то  новенькое.  Да  ты  заходи.  Они  в  любом  случае  возражать  не  станут.  Ты  же  знаешь  –  ты  им  нравишься,  –  заверила  подругу  Блисс.

Но,  произнеся  эти  слова,  она  вдруг  осознала,  что  не  уверена,  правда  ли  это.  Родители  никогда  не  проявляли  ни  малейшего  интереса  к  ее  друзьям.  Они  по-прежнему  считали,  что  она  водится  с  Мими  Форс.  В  общем,  ничего  они  не  соображают.  А  ни  Шайлер,  ни  Оливера  они  просто  никогда  не  встречали.

–  Что  стряслось-то?  Ты  в  порядке?  –  спросила  Блисс.

Шайлер  покачала  головой.  Она  прошла  следом  за  Блисс  к  ней  в  спальню  и,  забравшись  на  кровать,  прислонилась  к  груде  подушек  и  закрыла  глаза.

–  Оливер  меня  ненавидит,  –  произнесла  она  со  сдавленным  всхлипом  и  вытерла  глаза.  –  Он  видел...  нас  двоих...  Джека  и...

Блисс  кивнула.

–  Он  знает.

Так  вот  что  Мими  сказала  Оливеру  вчера  днем!  Шайлер  в  ответ  вытащила  из  кучи  подушек  одну  и  сунула  себе  под  голову.

–  Угу.

Блисс  вздохнула.  Она  взяла  пульт  от  телевизора  и  принялась  переключать  программы.

–  Ты  видела  последний  выпуск  «Берега»?

–  Нет.  Включи,  –  попросила  Шайлер.

Это  полностью  постановочное  реалити-шоу  о  жизни  трех  девчонок-блондинок  из  Лос-Анджелеса,  полных  бездельниц,  но  при  этом  чем-то  симпатичных,  было  их  любимым.

–  И  как  же  он  узнал?  –  спросила  Блисс,  не  отрывая  взгляда  от  экрана.  Потом  она  повернулась  к  Шайлер.  –  Хотя,  пожалуй,  это  не  важно.  Ты  знала,  что  в  конце  концов  он  узнает.

–  Знала,  –  согласилась  Шайлер.  –  Слушай,  не  смотри  так  на  меня.  Я  в  курсе,  что  ты  об  этом  думаешь.

–  Я  ни  слова  не  сказала.

–  А  тебе  и  не  нужно.

Блисс  погладила  Шайлер  по  спине.  Она  сочувствовала  подруге,  но  Шайлер  знала,  что  делает,  когда  закрутила  роман  с  Джеком.  Она  оттолкнула  от  себя  друга,  и  ради  кого  –  ради  Джека  Форса?  Что  она  вообще  в  нем  нашла?

–  Слушай,  я  тебе  должна  кое-что  рассказать.  Мы  с  Мими  сегодня  навещали  Дилана,  –  произнесла  Блисс.

Она  слово  в  слово  пересказала  все,  что  сообщил  доктор.  Шайлер  была  поражена  и  сбита  с  толку.

–  Так  если  Дилан  не  убивал  Эгги  и  всех  остальных,  кто  же  тогда  это  сделал?

–  Понятия  не  имею.

–  А  кто-нибудь  еще  об  этом  знает?  Ну,  что  он  этого  не  делал?

–  Кроме  Мими  и  меня?  Да.  Форсайт,  –  отозвалась  Блисс.  Она  поняла,  что  в  последнее  время  не  может  заставить  себя  называть  его  отцом.  –  Доктор  Эндрюс  сказал,  что  позвонил  ему  сразу  же,  как  получил  результаты  анализов.

–  Но  твой  отец  ничего  тебе  не  сказал?

–  Ни  единого  слова.

–  А  Совету?

–  Мими  сказала,  что  Форсайт  им  вообще  ничего  не  сообщил  про  Дилана,  –  ответила  Блисс.

Действия  отца  все  сильнее  смущали  ее.

–  Интересно,  почему...

–  Может,  он  это  сделал,  чтобы  помочь  мне,  –  пытаясь  защитить  его,  предположила  Блисс.  –  Он  знал,  что  Совет  захочет  уничтожить  Дилана,  и  потому  скрыл  от  них  вести  о  нем.

–  Но  Дилан  не  Серебряная  кровь,  –  возразила  Шайлер.  –  И  никогда  не  был.  Значит,  опасности,  что  его  уничтожат,  не  существует.  Они  провели  испытание,  и  он  его  прошел.  А  что  это  там  за  чемодан?  –  поинтересовалась  она,  заметив  наполовину  забитый  вещами  чемодан  «Туми»,  на  колесиках.

–  А,  это  мы  уезжаем.

–  Куда?

–  В  Рио.  Форсайт  сказал:  Нэн  Катлер  созвала  Совет  и  объявила,  что  твоему  дедушке  нужна  помощь,  и  теперь  все  туда  едут.

–  Какая  помощь?!  –  вскинулась  Шайлер.

–  Слушай,  ну  не  беспокойся  ты  так,  –  попыталась  утешить  подругу  Блисс,  увидев,  как  та  перепугалась.  –  Я  уверена,  что  с  ним  все  в  порядке.

–  Я  уже  давно  не  получала  от  Лоуренса  никаких  известий,  –  созналась  Шайлер.  –  Я  была  так  поглощена  Джеком,  что  даже  не  обратила  на  это  внимания.  А  что  еще  сказал  Форсайт?

Блисс  не  особо  хотелось  рассказывать,  но  она  решила,  что  Шайлер  имеет  право  это  знать.

–  Я  не  стопроцентно  уверена,  но,  кажется,  у  Лоуренса  какие-то  проблемы.

–  Какие  именно?

–  Я  бы  с  радостью  тебе  рассказала,  но  сама  не  в  курсе.  Просто  сегодня  утром  Форсайт  нам  сказал,  что  мы  летим  в  Рио.  По  делам  Совета.

Она  направила  пульт  на  телевизор  и  быстро  пролистала  рекламу.  Шоу  продолжилось.  Блисс  пошарила  под  кроватью  и  вручила  Шайлер  пакет  ее  любимых  чипсов  с  халапеньо.

–  Ну,  как  бы  то  ни  было,  за  Олли  не  беспокойся.  Он  вернется.  Ты  и  сама  это  знаешь.

–  Ничего  я  не  знаю.  Блисс,  мне  кажется,  он  меня  ненавидит!  Он  сказал  мне,  чтобы  я  выбирала:  или  он,  или  Джек.

–  А  ты  что  сказала?

–  Ничего.  –  Шайлер  сморгнула  набежавшую  слезу.  –  Я  не  могу  выбрать.  Ты  же  знаешь,  что  я  не  могу.

Она  бросила  пустой  пакетик  и  пнула  подушку.

–  Жизнь  –  дерьмо!

Блисс  одним  глазом  поглядывала  в  телевизор,  а  другим  –  на  подругу.  Она  была  полностью  согласна  с  тезисом,  выдвинутым  Шайлер.  Вокруг  было  сплошное  дерьмо.  Вот,  оказывается,  Форсайт  постоянно  что-то  хитрил  и  юлил  насчет  Дилана.  Иногда  начинало  казаться,  будто  лгут  все  и  обо  всем.

Понаблюдав  несколько  минут,  как  главная  звезда  шоу  в  очередной  раз  рвет  отношения  со  своим  парнем,  Шайлер  произнесла:

–  Знаешь,  я  ведь  ничего  не  слыхала  от  Лоуренса  с  тех  самых  пор,  как  он  туда  уехал,  –  ну,  кроме  жалобы  на  жару.  Если  он  и  вправду  в  опасности,  разве  он  не  сообщил  бы  мне,  как  ты  думаешь?  Ну,  отправил  какое-то  сообщение?

–  Может,  он  не  хочет  беспокоить  тебя,  –  отозвалась  Блисс.  –  Возможно,  он  это  нарочно,  чтобы  тебя  защитить.  Он  же  сказал,  что,  если  с  Корковадо  что-то  неладное,  он  хочет,  чтобы  ты  держалась  подальше  от  этого  места,  –  напомнила  она.

–  Ну  да,  пожалуй.  –  Шайлер  принялась  играть  с  кисточкой  подушки.  –  Но  как-то  это  все  странно.  В  смысле  –  Лоуренс  же  совершенно  не  доверяет  Совету.  Еще  со  времен  Плимута.  Отчего  вдруг  он  теперь  позвал  их?

–  А  ты  как  думаешь?  –  поинтересовалась  Блисс.

Она  заметила,  что  в  глазах  Шайлер  появилось  осмысленное  выражение.  По  крайней  мере,  она  наконец-то  перестала  рыдать  из-за  парней.  Это  снова  была  та  Шайлер,  которую  она  знала  и  которой  восхищалась.

–  Я  собираюсь  отправиться  туда.  Если  Лоуренсу  действительно  грозит  опасность,  я  должна  помочь  ему.  Иначе  буду  сама  себе  противна.

Архив  аудиозаписей

Хранилище  истории

Проводник:  Хазард-Перри,  Оливер.

Место  службы:  семейство  ван  Ален.

Личный  доклад  от  19  мая

(Две  минуты  записи  забито  шумами.  Начинается  запись  с  нижеследующего  момента.)

Шайлер  скажет  вам,  что  у  меня  не  было  никакого  выбора.  Она  уверена,  что  я  люблю  ее  потому,  что  должен  любить,  что  мне  некуда  деваться,  –  но  она  ошибается.  Иногда  она  слишком  много  на  себя  берет.

Я  понимал,  что  мы  делаем,  когда  мы  исполняли  церемонию.  Я  прекрасно  понимал,  что  это  означает.  Понимал,  к  чему  это  приведет.  Более  того:  я  понимал,  что  она  не  отвечает  мне  взаимностью.  Я  знал  это  уже  давным-давно.  Вы  считаете  меня  глупцом?

Так  почему  же  я  это  сделал?

Не  знаю.  Я  не  собирался  этого  делать.  В  свое  оправдание  могу  сказать  лишь,  что  в  первый  раз  я  сказал  ей  «нет».  Мы  были  в  том  гостиничном  номере,  и  она  сидела  у  меня  на  коленях,  и  знаете,  это  было  здорово  –  такая  близость  с  ней.  Да,  очень  здорово.  Я  не  хотел  об  этом  говорить,  я  вообще-то  не  из  тех  парней,  которые  треплются.

Она  думает,  что  я  влюблен  в  нее  еще  с  детства,  или  с  того  момента,  как  впервые  ее  увидел,  или  еще  какую-то  романтическую  чушь  вроде  этого.  Ничего  подобного.  Мы  были  друзьями.  Мы  хорошо  ладили  друг  с  другом.  Мне  нравилось,  как  она  думает.  Нравилось,  как  она  смеется.  Как  одевается  –  во  всю  эту  кучу  темных  одежек.  Что  ей  было  прятать?

Считал  ли  я  ее  красивой?  Ну  я  же  не  слепой.  Конечно,  я  думал,  что  она  красивая.  Но  в  этом  было  что-то  большее:  мне  нравилось,  как  она  подкрашивает  глаза  этими  уродскими  синими  тенями  –  девчонки  думают,  что  парни  не  замечают  такие  вещи,  как  макияж,  но  мы  замечаем  –  и  как  они  размазывались  к  концу  дня.  У  нее  получалась  маска,  как  у  енота,  а  она  этого  даже  не  замечала...  Не  знаю.  Я  был  очарован.

Но  тогда  я  не  испытывал  к  ней  таких  чувств,  как  сейчас.  Даже  в  восьмом  классе,  когда  мы  вместе  ходили  на  танцы  к  Сейди  Хоукинс  и  Шайлер  попросила  меня  быть  ее  кавалером  и  мы  весь  вечер  просидели  в  углу  и  потешались  над  всеми.  Мы  тогда  не  танцевали,  и  она  была  в  своей  ужасной  мешковатой  одежде.  Нет,  я  не  любил  ее  тогда.

Я  влюбился  в  нее,  когда  она  обнаружила,  что  она  –  вампир.  Всего  несколько  месяцев  назад.  Когда  она  приняла  свое  наследие  и  не  стала  бежать  от  своей  судьбы.  Вы  же  знаете,  кто  она  такая.  Дочь  Габриэллы.  Нелегкая  ноша.  Но  она  такая  сильная,  что  меня  это  пугает.  Я  не  соврал,  когда  сказал  ей  об  этом.

Ну  так  если  вернуться  –  вы  меня  спросите,  почему  я  это  сделал?  Почему  позволил  взять  мою  кровь  и  отметить  как  Принадлежащего  ей?  Зачем  влез  во  всю  эту  фигню  с  фамильярами?  Я  даже  не  знаю,  на  кой  я  вожусь  с  этим  докладом.  Кто  его  вообще  станет  слушать?

Ну,  в  любом  случае,  я  думаю,  правда  в  том,  что  я  не  хотел,  чтобы  она  сделала  это  с  кем-то  другим.  Я  не  хотел  ни  с  кем  делить  ее.  Она  и  так  уже  настолько  изменилась,  стала  так  отличаться  от  меня...  Она  –  другая.  Ей  предстоит  жить  вечно,  в  то  время  как  я  буду  здесь  недолго.

Я  хотел  удержать  ее.

Потому  что  да,  я  полюбил  ее.

Я  полюбил  ее,  когда  она  тем  вечером  пришла  на  встречу  со  мной  в  «Банк».  Когда  увидела  меня  –  и,  похоже,  испытала  облегчение  оттого,  что  я  здесь.  Когда  она  приняла  все,  что  я  ей  сказал,  и  не  потеряла  самообладания,  когда  я  рассказал  ей  то,  что  уже  знал.  Что  я  –  ее  проводник.

Поэтому  я  лечу  в  Рио  следующим  рейсом  после  нее.  Да,  Блисс  рассказала  мне,  что  происходит.  Вы  думаете,  мне  следовало  бы  позволить  ей  отправиться  туда  одной?  Да  вы  никак  издеваетесь.

Но  если  вы  думаете,  что  я  ввязываюсь  в  это  вслепую,  вы  ошибаетесь.  Я  знаю:  то,  что  я  ее  фамильяр,  ничего  не  изменит.  Я  понимаю,  что  даже  если  бы  она  знала  о  моей  влюбленности  в  нее,  это  не  изменило  бы  ее  чувств  ко  мне.  Я  знаю,  что  в  конечном  итоге  проиграю.

Что  я  думаю  о  Джеке  Форсе?  Я  о  нем  не  думаю.  Просто  еще  один  тип,  воображающий  себя  даром  Божьим.  Возможно,  в  его  случае  оно  так  и  есть,  в  буквальном  смысле  слова.  Но,  знаете,  мне  на  него  начхать.  Он  просто  не  имеет  значения.  Даже  если  в  конце  концов  они  будут  вместе,  в  чем  я  очень  сильно  сомневаюсь,  если  учесть  силу  данных  уз.  Мими  –  это  вам  не  шуточка,  я  бы  не  стал  связываться  с  Азраилом.  Но  даже  если  Шайлер  все  еще  любит  его  или  считает,  что  любит,  это  совершенно  неважно.

Потому  что  Джек  однажды  покинет  ее.  Я  это  знаю.  Они  с  Шайлер  не  подходят  друг  другу.  Это  же  сразу  видно.  А  когда  он  ее  покинет,  я  буду  рядом.

Сколько  бы  времени  ни  потребовалось,  я  буду  рядом  с  ней.

Буду  ждать.

Так  что,  я  думаю,  Шайлер  ошибается.  Думаю,  я  все-таки  очень  романтичный  тип.

Глава 32

Шайлер  подумалось,  что  одно  лишь  название  аэропорта  в  Рио-де-Жанейро  –  Галео  –  может  вызвать  карнавальное  настроение.  Теперь  она  понимала,  почему  столько  народу  любит  ездить  в  эту  страну.  Здесь  даже  название  аэропорта  обещает  страстные  и  таинственные  приключения.

Однако  же  настроение  самой  Шайлер  было  отнюдь  не  романтичным.  Она  не  могла  думать  о  Джеке,  не  вспоминая  при  этом  об  Оливере.  Это  было  слишком  больно.  Ускользнуть  из  дома  Форсов  оказалось  легко:  она  просто  вышла  за  дверь,  да  и  все.  Чарльз  снова  засел  у  себя  в  кабинете,  Тринити  отправилась  в  спа-поездку  «только  для  девочек»,  а  Мими  улетела  в  Рио  с  Советом.  Джек  оставался  в  Нью-Йорке.  Накануне  вечером  он  снова  положил  под  дверь  Шайлер  книгу.  Томик  «Анны  Карениной».  Но  Шайлер  не  собиралась  встречаться  с  Джеком.  Ей  даже  не  хватило  духу  взять  книгу  с  собой  в  девятичасовой  перелет.

Во  время  перелета  девушке  так  и  не  удалось  уснуть,  и  тесные  кресла  второго  класса  отнюдь  не  благоприятствовали  этим  попыткам.  До  сих  пор  Шайлер  путешествовала  только  вместе  с  Корделией  или  с  Оливером  и  его  семьей.  С  бабушкой  они  добирались  до  Нантакета  на  небольших  винтовых  самолетах,  а  Оливер  путешествовал  только  первым  классом.  Когда-то  Шайлер  считала  себя  крутой  девчонкой,  не  нуждающейся  в  житейских  удовольствиях,  –  достаточно  распространенная  ошибка  среди  тех,  кто  никогда  не  испытывал  мелких  житейских  неудобств.

Наконец  самолет  приземлился,  Шайлер  забрала  дорожную  сумку  из  багажного  отсека  и,  еле  волоча  ноги,  двинулась  в  хвост  очереди.  Сам  аэропорт  оказался  сущим  разочарованием,  бесконечно  далеким  от  волшебного  обещания,  заключенного  в  его  имени.  Отделения  таможенной  и  иммиграционной  служб  были  просторными,  но  внутренняя  отделка  выглядела  скупой,  утилитарной,  устарелой  и  сугубо  официальной.  И  ничего  пляжно-сексуального,  что  Шайлер  ожидала  увидеть  по  прибытии.  Пусто  и  однообразно.  Она  ожидала  праздника,  а  ее  встретил  Кремль.

Шайлер  понимала,  что  этот  город  считается  довольно  опасным,  и  была  настороже.  Лоуренс  по-прежнему  оставался  недостижим,  и  это  подрывало  ее  веры  в  свои  силы.  На  последние  сообщения,  которые  она  ему  посылала,  ответа  не  последовало,  и  Шайлер  никак  не  могла  нащупать  его  сигнал.  Вместе  с  толпой  она  вышла  из  аэровокзала.

Блисс  советовала  ей  взять  такси,  но  с  деньгами  у  Шайлер  было  негусто,  и  она  решила  рискнуть  и  добраться  на  одном  из  трясущихся  автобусов,  что  ехали  вдоль  пляжей  в  центральные  районы  и  останавливались  у  крупных  гостиниц.

Автобус  был  забит  шумными  австралийскими  туристами  с  рюкзаками,  но  Шайлер  удалось  усесться  впереди,  так  что  она  могла  смотреть  в  окно.  Дорога  из  аэропорта  сбивала  с  толку  бесконечными  поворотами  и  туннелями  –  в  результате  девушка  совершенно  утратила  представление  о  направлении  движения.  Время  от  времени  Шайлер  попадались  на  глаза  великолепные,  поросшие  мхом  утесы  и  горы,  покрытые  тропической  растительностью,  что  вставали  над  желтовато-белыми  песочными  пляжами  и  синей  водой.  Еще  она  мельком  видела  легендарные  фавелы,  трущобные  пригороды,  теснившиеся  по  склонам  гор  и  у  подножий  скал.  Повсюду  заметны  были  следы  недавнего  землетрясения,  от  участков,  засыпанных  обломками,  по  которым  бродили  птицы-падальщики,  и  до  усеивавших  окрестности  развалин  высотой  с  пару  этажей.

Помимо  гор  и  моря  она  видела  еще  высокие  здания  из  стали  и  стекла,  которых  не  коснулось  бедствие.  Еще  по  пути  она  несколько  раз  замечала  на  обочине  вооруженных  полицейских,  устроивших  импровизированные  пропускные  пункты  по  проверке  машин.

Все  вокруг  было  экзотическим  и  прекрасным  и  одновременно  с  тем  –  уродливым.  В  конце  концов  на  дорожных  указателях  начали  появляться  знакомые  названия:  Ипанема,  Копакабана,  Леблон.  Девушка  увидела  знаменитую  статую  Иисуса  Спасителя;  Христос  стоял  на  вершине  горы,  раскинув  руки,  словно  бы  обнимая  город.  Шайлер  наслаждалась  видом,  пока  автобус  с  пыхтением  тащился  по  дороге,  –  и  тут  мотор  внезапно  заглох.

Водитель  затормозил  у  обочины  и  от  души  выругался.  Он  велел  пассажирам  высаживаться  и  забирать  багаж  с  собой.  Шайлер  растерялась.

–  Ну  вот,  опять...  –  посетовал  какой-то  долговязый  австралиец.

–  А  что,  такое  часто  бывает?  –  удивилась  Шайлер.

–  Постоянно,  –  сообщили  ей.

Водитель  посоветовал  им  погулять  и  возвращаться  через  часик,  авось  он  к  этому  времени  справится  с  ремонтом.  К  счастью,  они  были  уже  недалеко  от  главного  проспекта.  Вдоль  прибрежной  полосы  тянулась  широкая  мощеная  пешеходная  дорожка  с  выложенными  мозаичными  узорами  из  ракушек.  Дорожка  эта  была  забита  любителями  бега  трусцой,  молодежью  на  роликах  и  просто  гуляющими.  Шайлер  обнаружила  рядом  ларек  с  напитками  и  купила  себе  соку.  От  тропической  жары  ей  начало  казаться,  будто  она  вянет.

Но  когда  она  час  спустя  вернулась  на  назначенное  место,  автобус  вместе  с  шумными  австралийцами  исчез.  Шайлер  осталась  одна.  К  ее  раздражению  добавилась  некоторая  неуверенность,  когда  она  заметила,  что  к  ней  направляются  два  местных  гопника  –  тощие  босые  парни  в  потрепанных  шортах  и  дырявых  футболках  с  эмблемой  «Чикаго  булле».  Они  с  любопытством  оглядели  девушку  в  черном.

–  Туриста?

Шайлер  знала,  что  ей  нечего  бояться,  но  не  хотела  лишаться  маскировки.  Парни  подошли  поближе.  Лишь  теперь  она  заметила,  что  у  одного  из  них  в  руках  «розочка»  из  разбитой  бутылки.

Но  в  тот  самый  момент,  когда  Шайлер  уже  подумала,  что  сейчас  ей  придется  защищаться,  подкатил  сверкающий  черный  автомобиль,  на  вид  –  пуленепробиваемый,  с  тонированными  стеклами.

Шайлер  решила,  что  на  нее  свалилась  еще  одна  проблема.  Ну  и  что  теперь?

Одно  из  стекол  машины  опустилось.  Шайлер  никогда  еще  не  была  так  счастлива,  как  теперь,  увидев  сидящего  внутри  парня.

–  Мне  потребовалось  время,  чтоб  найти  тебя.  Извини,  что  упустил  в  аэропорту.  Мой  рейс  задержали,  –  произнес  Оливер,  открывая  заднюю  дверь.  Шайлер  заметила  на  заднем  сиденье  двух  охранников  и  еще  одного  –  впереди.  –  Ну  чего  ты  ждешь?  Садись.

Глава 33

Гостиница  «Копакабана-палас»  была  у  Мими  одной  из  любимых.  Она  много  раз  приезжала  в  Рио  на  карнавал  и  всегда  останавливалась  в  одном  и  том  же  угловом  номере.  Мими  понятия  не  имела,  зачем  Нэн  Катлер  понадобилось  тащить  весь  Совет  в  Южную  Америку,  но  спрашивать  она  не  стала.  А  кроме  того  –  что  ж  ей  упускать  такую  возможность  прогулять  школу?

Джек  не  проявил  ни  малейшего  желания  сопровождать  ее,  и  Мими  не  стала  на  него  давить.  Как  только  заключат  узы,  они  будут  ездить  по  свету  вместе.  Мими  скучала  по  Джеку,  но  в  то  же  время  возможность  побыть  одной  в  новом  городе  вызывала  у  нее  приятное  волнение.

Девушка  расстелила  полотенце  на  шезлонге,  что  стоял  на  личной  террасе,  устроенной  на  крыше  рядом  с  ее  комнатой.  Все  члены  Совета  были  приглашены  сегодня  вечером  на  ужин  в  Каса-Альмейда,  виллу  в  горах.  Династия  Альмейда  относилась  к  тем  представителям  Голубой  крови,  что  перебрались  в  Бразилию  в  1808  году,  когда  португальское  королевское  семейство  и  многие  дворяне  бежали  из  страны,  спасаясь  от  завоевателя  из  Красной  крови,  Наполеона.  Они  перенесли  местопребывание  королевского  двора  в  колонию,  превратив  Рио  в  первую  европейскую  столицу  за  пределами  Европы.

Конечно,  уютно  устроившись  здесь,  они  так  и  не  вернулись  обратно,  а  вместо  этого  объявили  Бразилию  независимой,  а  принца  провозгласили  императором.  Но  когда  в  1889  году  страна  стала  республикой,  проживающие  в  Рио  представители  Голубой  крови  уступили  и  сосредоточили  усилия  на  том,  что  им  давалось  лучше  всего:  они  создавали  музеи  и  собрания  произведений  искусства,  строили  великолепные  гостиницы  и  поощряли  возрождение  культуры.

Мими  восхищалась  тем,  как  бразильская  Голубая  кровь  позаботилась  о  своем  городе,  и  мысленно  сделала  себе  пометку,  чтобы  не  забыть  пригласить  местную  элиту  на  Весеннее  празднество.  Она  подумала,  что  разным  семействам  стоит  получше  познакомиться  друг  с  другом.  Ныне  столь  многие  из  них  живут  слишком  далеко  друг  от  друга.  Конечно,  главы  различных  комитетов  каждый  год  встречаются  в  Нью-Йорке  в  Совете  старейшин,  но  во  всем  прочем  отношения  практически  не  поддерживаются.

Мими  улеглась  на  полотенце  ничком  и  развязала  тесемки  купальника.  К  ней  подошел  мускулистый  парень,  служитель,  следящий  за  бассейном.  Его  темная  кожа  и  волосы  эффектно  выделялись  на  фоне  белого  спортивного  костюма.

–  Желаете  коктейль?

–  Конечно.

Мими  приподнялась  на  локте,  не  потрудившись  прикрыться.  Его  равнодушный  взгляд  –  на  самом  деле  почти  что  оскорбительный  –  взволновал  ее.  Мими  постоянно  присматривала  себе  новых  фамильяров,  а  уж  тут,  в  Рио...