Текст книги "Невеста для отца-одиночки (ЛП)"

Автор книги: Мелинда Минкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Я жду, и вот он сжимает меня в объятиях, а затем слегка надавливает своим языком на мои губы. Мои губы приоткрываются для него, и я закрываю глаза. Нас окружает теплая вода, но ей не сравниться с тем, насколько горячим чувствуется поцелуй Дикона.

Так же хорошо, как в прошлый раз, но по-другому. Теперь я знаю его лучше, и все кажется более интимным.

Вдруг я слышу всплеск и чей-то смех.

Мы прерываем поцелуй и, повернувшись, видим, что два парня вторглись в джакузи.

– Продолжайте, можете не обращать на нас внимания, – говорит один.

Дикон смеется, берет меня за руку и помогает мне подняться и выбраться из воды.

– Давай найдем какое-то другое место.

– Ты имеешь в виду... – бормочу я.

– Я всего лишь имею в виду, что давай выбираться отсюда, – говорит он. – Вот и все.

Я бы не возражала еще немного продлить наши поцелуи, но не знала, куда мы собираемся пойти. Кажется, это было очень глупо и безрассудно продолжать целоваться с ним. Это должна была бать платоническая договоренность между нами, а сейчас мои губы все еще влажные от его поцелуя, и я все еще чувствую его запах на себе.

– Давай сходим в бар, – предлагает он. – Нам ежедневно дается кредит в баре на двадцать баксов, и если мы его не используем, то он просто сгорает.

– Пойдем, – говорю я.

Я не большая любительница выпивки, но время от времени я не против выпить бокал чего-нибудь стоящего. А еще мне не помешало бы выпить, чтобы я могла почувствовать себя менее нервной. Мое сердце колотится, и каждый раз, когда я смотрю в глаза Дикону, мне кажется, что у меня перехватывает дыхание.

Я начинаю снимать одежду со стула у бассейна.

– Не нужно, – говорит Дикон, положив руку на мою поясницу и слегка подтолкнув вперед. – Бар у бассейна.

– О, – говорю я, чувствуя себя немного неловко из-за того, что буду тут разгуливать с выставленными на всеобщее обозрение сиськами и задницей.

Хотя ради того, чтобы смотреть на Дикона без рубашки, я могла бы пойти на это.

Мы идем в бар и берем меню.

– Что тебе нравится? – спрашивает меня Дикон. – Не припомню, чтобы мы когда-либо пили вместе, разве нет?

Я вспоминаю тот случай на крыльце. В тот раз мы чуть было не выпили вместе.

Я отрицательно мотаю головой.

– Иногда мы с Анной делаем «Маргариту».

– Круто, – говорит Дикон. – Обычно не пью такие вычурные напитки, но поскольку мы в Карибском море, я согласен попробовать, – Дикон поворачивается к бармену. – Две «Маргариты», пожалуйста, и счет пришлите в каюту номер 763.

– Да, сэр, – говорит бармен.

Я смотрю на меню и вижу, что одна «Маргарита» стоит шестнадцать долларов.

– Ты издеваешься надо мной? – говорю я, указывая на цену. – Шестнадцать баксов за один бокал! Бутылка «Маргариты» в продуктовом магазине стоит около восьми баксов!

Дикон смеется, а затем шепчет мне:

– И еще я должен дать этому парню чаевые, как раз четыре доллара за напиток, а значит, что наши двадцать долларов полностью покрывают стоимость. К тому же взять можно только один напиток. Они не хотят, чтобы люди напивались на корабле. И это круто.

Я вздыхаю. Я не из тех людей, которым нравятся вещи только потому, что они дорогие. По крайней мере, чем выше цена, тем сложнее мне расслабиться и насладиться этим. Я убеждаю себя, что если мы не используем кредит, то он сгорит – это относилось только к напиткам и цены на них явно были завышены. Технически же мы за них ничего не платим. Они бесплатные.

Это поднимает мне настроение.

Бармен сначала передает бокал для меня, потом для Дикона.

Дикон поднимает бокал и ждет меня. Я поднимаю свой и чокаюсь с ним, глядя на кристаллы соли, которой обсыпаны края наших бокалов.

– Ну же, Рита, – говорит он.

– Что?

– Ты даже не посмотрела на меня.

– А?

Он улыбается мне, а затем говорит:

– В Германии, если ты чокаешься и при этом не будешь смотреть в глаза собеседнику, то у тебя в течении семи лет будет хреновый секс.

– Мы... Мы же... не в Германии.

Он смеется:

– Иногда я становлюсь чересчур суеверным – словно губка для суеверий. Надеюсь на Багамах, я не нахватаюсь новых. Давай на всякий случай еще раз чокнемся бокалами, – подмигивает мне он.

Я снова нервно поднимаю свой бокал, и на этот раз смотрю прямо в его большие голубые глаза, когда мы во второй раз чокаемся.

– Супер, – говорит он. – Никому не хотелось бы семь лет хренового секса, я прав?

Я смеюсь, еще больше нервничая и думая о том, что как раз семь лет назад потеряла девственность, и секс у меня был только хреновый. Внезапно я тоже поддаюсь суевериям, начиная в них верить, – а ведь я никогда не смотрела в глаза тому, с кем чокалась бокалами.

– Некоторое время ты встречалась с тем парнем, – вдруг говорит Дикон, потягивая свою «Маргариту». – Как там звали этого чувака? Райан?

– Брайан, – поправляю я.

– А, да, точно, – кивает он.

Он начинает изучать меня этими большими голубыми глазами, его рот приоткрывается несколько раз, но потом он закрывает его, так ничего и не сказав. По нему видно, что он глубо погружен в свои мысли.

– Просто спроси меня, – говорю я.

Он улыбается:

– Черт, неужели меня так легко прочитать?

– Обычно нет, – говорю я. – Но я могу сказать, что ты действительно хотел о чем-то меня спросить.

– А может я хочу задать, эм, немного дерзкий вопрос? Ты моя жена и все такое, но я не хочу ставить тебя в неловкое положение своим вопросом.

– Мне не по себе уже от того, что ты так долго тянешь с вопросом, так что не тяни и просто задай свой вопрос.

Я делаю большой глоток моего напитка, чтобы придать себе смелости, так как опасаюсь того, что уже знаю, о чем именно он хочет меня спросить.

– Ты, эм, ты довольно религиозна, так что...

– Я не девственница, Дикон.

– Уф, – говорит он, глядя вниз на свой напиток. – Извини, – бормочет он. – Мне, наверное, не стоило об этом спрашивать. Ты же знаешь, что я не девственник, раз уж у меня есть ребенок. А это значит, что хотя бы раз у меня это было.

Я смеюсь:

– Думаю, теперь мы квиты, да? Мы оба в курсе.

– Так что случилось с Брайаном? – спрашивает он.

Внезапно он становится слишком любопытным.

Я пожимаю плечами.

– Я думала, что хочу примерного христианина, но он оказался не таким уж и хорошим, понимаешь? Со стороны казалось, что он ведет себя как настоящий джентльмен, и по началу он действительно вел себя именно так. Сначала он показался мне милым, хотя этот образ, эм, казался мне немного наигранным, что ли? Тем не менее, чем больше я узнавала его, тем чаще он сбрасывал с себя этот вежливо-учтивый образ, и тем больше я знакомилась с ним настоящим.

Дикон усмехается:

– Значит, теперь ты не хочешь примерного христианина, а?

– А ты разве не христианин? – спрашиваю я его.

Он пожимает плечами.

– Трудно верить во что-то, когда теряешь жену из-за рака.

Я закусываю нижнюю губу. Я не хочу проповедовать ему. Мне никогда не приходилось сталкиваться с нечто подобным, поэтому какое право я имею читать ему нотации?

– Прости, – бормочу я.

– Не извиняйся, – отмахивается он. – Если Бог действительно присматривает за нами, то почему он забрал маму Элси? Даже если бы нам дали еще год или два, у Элси остались бы хоть какие-то воспоминания о ней... но она была лишена даже этого.

Я глажу его по спине и кладу голову ему на плечо.

– Все наладится. Я верю, что в твоей и жизни Элси произойдет что-то хорошее, Дикон, не теряй надежды.

Он проводит рукой по моим волосам, и я чувствую, как он улыбается, уткнувшись губами в мою макушку.

– Не волнуйся, я никогда не теряю надежды. Я отец, а Элси заслуживает отца, который никогда не сдастся.

Она также заслуживает, чтобы у нее была настоящая мама. А как это может случиться, пока тут я? Дикон сказал, что по времени это вероятно займет год или около того. Его адвокат считает, что родители Стейси вряд ли повторно передадут дело в суд.

Мы допиваем наши напитки, а затем решаем, что самое время идти в каюту и ложиться спать.

Войдя в каюту, и наткнувшись глазами на большую кровать, я тут же начинаю чувствовать себя не в своей тарелке. К счастью, у меня есть пижама, которая полностью скроет мое тело.

– Жаль, что они напортачили с кроватью, – говорит Дикон, нервно ухмыляясь. – Я могу лечь на диване.

– Нет, – отмахиваюсь я. – Все в порядке.

Я не... против того... что бы посмотреть, как далеко мы продвинемся с Диконом. Я не готова заняться с ним этим сегодня вечером, но также не хочу настаивать на том, чтобы он спал на диване, так как он мог бы расценить это как то, что он совсем меня не интересует.

– Обычно я сплю голым, – говорит он, ухмыляясь. – Но сегодня оставлю боксеры.

У меня вырывается нервный смешок, и чувствую, как вспыхивают румянцем мои щеки.

Мы чистим зубы, и я расчесываю волосы, в то время как Дикон возвращается в спальню. Я нервничаю и тяну время. Мне бы хотелось, чтобы к моему возвращению он уже лежал в постели, а свет в каюте был выключен. Заперев дверь ванной, я переодеваюсь в пижаму и развешиваю купальник на дверце душа, чтобы он высох. Я аккуратно складываю оставшуюся одежду и возвращаюсь в спальню.

Свет все еще горит, а Дикон лежит в постели, укрывшись до пояса. Я вижу всю его растатуированную грудь и полный набор кубиков на прессе. Он наблюдает за мной, закинув руки за голову, при этом его бицепсы кажутся еще более рельефными.

– Я оставил свет включенным для тебя, – говорит он.

Я улыбаюсь.

– Спасибо.

Я кладу свою грязную одежду в свой чемодан.

– Ты обычно спишь в пижаме? – спрашивает он.

– Эм, – мямлю я. – Да.

– Круто, – говорит он. – Они выглядят довольно комфортно, но мне было бы лень постоянно их стирать. Только одежду Элси выстирать – это уже сродни битве. По крайней мере, хотя бы сейчас она может есть, не проливая половину еды на себя.

– Она быстро растет, – говорю я, приближаясь к кровати.

Дикон откидывает для меня одеяло, так что мне становятся видны его боксеры. Они тонкие, и я вижу контур его члена. Он толстый. Думаю, я почувствовала его, когда Дикон сидел на моих плечах, но чувствовать и видеть его – это разные вещи. Он намного больше, чем был у Брайана.

Быстро отведя глаза, я забираюсь в кровать. Я натягиваю на себя одеяло, убедившись, что оно провисает между нами аж до матраса, создавая некий барьер.

– Я не кусаюсь, – хмыкает он.

– Я не... – говорю я с запинкой. – Не пойми меня неправильно. Просто... не сейчас, ладно?

Прищурив глаза, он смотрит на меня и пытается понять, о чем, черт возьми, я говорю.

– В смысле... то есть ты имела в виду...

– Ш-ш-ш, – говорю я, приложив палец к губам. – Не сегодня, ладно?

Большая ухмылка расползается на его лице.

– Хорошо, думаю, я тебя понял.

Уф! Не могу поверить, что была настолько дерзкой и прямолинейной.

– Можешь выключить свет? – спрашиваю я.

Я переворачиваюсь на бок, чтобы у меня не возникло соблазна взглянуть на него, когда он встает. Через несколько мгновений я слышу щелчок выключателя, и каюта погружается в темноту. Я засыпаю практически мгновенно.

Глава 13

Дикон

Я просыпаюсь и обнаруживаю, что Рита всем телом прижалась ко мне. Она устроила голову у меня на груди, а ее большая грудь прижимается к моему боку. Она даже ногу закинула на меня. Поверх моего...

Мой член – скала – чертовски твердая скала. Он тверже чем алмазный бур. К тому же сверху на нем лежит бедро Риты. Неудивительно, что у меня стояк.

Я сдерживаю смех. Думаю, ей было холодно прошлой ночью или одиноко. Или и то и другое. Но я не жалуюсь.

Разве она не придет в бешенство, если проснется вот так? Все было бы в порядке, если бы мой член не был таким жестким и не прижимался к ее ноге. Но я не хочу слишком сильно давить на ее границы дозволенного. Ну, если только совсем чуть-чуть.

Я решаю, что хочу, чтобы она поняла, что сделала. Хочу, чтобы она увидела, как сильно возбудила меня. Но... не хочу, чтобы она знала, что я тоже об этом знаю.

Я закрываю глаза и притворяюсь, что сплю, затем издаю раздражающий и слишком громкий храп.

Мои глаза закрыты, а рот расслаблен и приоткрыт. Это трюк, чтобы правдоподобно притвориться спящим – расслабить и приоткрыть рот, потому что никто не хочет, чтобы его видели, когда у него во сне изо рта стекает слюна.

Почувствовав, что она начала шевелиться, я решаюсь спровоцировать ее и дергаю членом. Он скользит по ее бедру, и я чувствую, что все ее тело словно коченеет.

Левой рукой, что до этого лежала у меня на животе, она начинает сонно ощупывать мой пресс. Я чувствую, как ее бедро двигается, как будто она собирается убрать его с моего члена, но... прижимает его немного сильнее ко мне, и тут меня накрывает жар. Мой член умоляет дать ему волю и овладеть Ритой прямо здесь и сейчас.

Но нет. Я должен быть более терпеливым. Она практически готова. Она почти готова поддаться этой пылающей страсти в ее сердце, я просто должен разжигать это пламя немного дольше. И тогда она будет пылать для меня.

Какое-то время Рита прижимается ко мне, может быть, минуту или две, и я слышу, как ее дыхание становится тяжелым.

Она убирает ногу, при этом я чувствую сквозь мои тонкие боксеры, как ее бедро скользит по моему члену, и это ощущение практически лишает меня разума, но я молчу и никак не выдаю себя.

Рита откатывается от меня, а потом я слышу, как она встает с кровати.

Когда она направляется в ванную, я продолжаю притворяться, что сплю. Я решаю, как бы совершенно случайно, скинуть с себя одеяло, и растягиваюсь на кровати в позе звезды, со стояком, который шалашом натянул мои боксеры, но при этом мой рот все еще расслабленно приоткрыт.

Я по-прежнему тверд как гребаный айсберг – а, конкретно, как тот, что потопил «Титаник» – и когда Рита выходит из ванной, слышу, как ее шаги резко стихают.

Ясен пень, что она видит, какой у меня стояк. Какой же будет ее реакция?

Я слышу очень тихие, почти крадущиеся шаги, а затем дверь ванной громко захлопывается.

Я смеюсь. Она сделала это специально. По ее задумке от этого я должен был проснуться. После чего я должен был понять, что она стала свидетельницей того, как мой член чуть ли не выскочил из трусов, отчего я должен почувствовать себя неловко. Как бы ни так.

Так или иначе я решил ей подыграть. Я вскакиваю с кровати и переодеваюсь, натягивая плавки для плаванья. Плавки совершенно не скрывают мой стояк. В случае чего мне придется идти в ванную и передернуть затвор, но мне бы не хотелось заниматься этим в холостую. Я чувствую, что сегодня вечером Рита будет готова, чтобы отдаться мне, и я хочу быть для нее во всеоружии – на взводе и заряжен под завязку.

Сосредоточившись на дыхании, отсчитываю до десяти. Я смотрю в окно, на глубокое синее море. На горизонте видны Багамские острова. Скоро мы прибудем в порт Нассау.

Через минуту или около того, я смотрю вниз и вижу, что мой стояк больше не так заметен. Он все еще до конца не спал, но, по крайней мере, не грозит выскочить из плавок.

Услышав, как позади меня открывается дверь, я оборачиваюсь.

– Ты уже встал, – говорит она.

«В каком-то смысле, да».

– Да. Я встал, – усмехнувшись, говорю я.

Я скольжу по ней взглядом. На ней новые шорты и немного более скромный, чем вчера, топ. Смею предположить, что под низ она надела купальник. День обещает быть веселым.

Корабль причаливает, и звучит объявление, что мы пробудем в Нассау до обеда.

Мы с Ритой спускаемся по трапу и направляемся на огороженный закрытый пляж, который предназначен исключительно для пассажиров круизных лайнеров.

– Немного угнетает, да? – спрашиваю я.

– Ты о чем?

– Я о том, – говорю я, – что мы находимся в совершенно новой стране, в которой никогда не бывали раньше, но от людей, которые живут здесь, мы все отгорожены этим забором.

– И, тем не менее, посмотри на этот пляж, – говорит Рита. – Это просто потрясающе. Вода такая прозрачная.

– Мы немного побудем на пляже, – я говорю. – Но раз уж мы здесь, мне все же хотелось бы прогуляться по Нассау.

Она кивает, и мы направляемся к пляжу. Мы занимаем место на песке, расстелив покрывало, и я скидываю рубашку. Я потягиваюсь, разминая мышцы на солнце. Краем глаза я подмечаю, что Рита смотрит на меня, но тут же отворачивается, когда замечает мой взгляд.

– Не хочешь раздеться? – спрашиваю я, глядя на нее и улыбаясь.

– Я не хочу сгореть на солнце.

– У меня есть солнцезащитный крем, – говорю я, вытаскивая бутылку из сумки.

– О, – говорит она, потянувшись за кремом.

– Ложись, – говорю я. – И сними топ.

Без возражений она ложится на живот.

Встав на колени рядом с ней на нашем покрывале, я выдавливаю на ладонь большую порцию солнцезащитного крема и начинаю втирать его ей в спину, медленно и нежно. Намазать Риту солнцезащитным кремом – это всего лишь моя вторичная цель, по большей части мне просто хотелось прикоснуться к ней и, так сказать, немного полапать ее тело.

Сделав нажим немного сильнее, я чувствую, как ее мышцы расслабляются под моими руками. Ее кожа, нагретая солнцем, выглядит просто великолепно, а прикасаться к ней – истинное наслаждение, и я понимаю – на этот раз – что в женской спине, полностью лишенной татуировок, на самом деле скрывается истинное очарование. Раньше я бы я воспринял такую спину как чистый холст, что умолял меня заполнить его чернилами, но спина и кожа Риты больше похожи на законченное произведение искусства. Было бы неправильно осквернять его чернилами.

Я оттягиваю застежку от лифчика и намазываю кожу под ней солнцезащитным кремом. И когда я это делаю, слышу, как она издает легкий стон.

Я прикусываю губу. Я рад, что связался именно с ней. Гораздо интересней действовать не спеша, чем бросаться в омут с головой.

– Думаю, готово, – говорю я. – Если конечно ты не хочешь, чтобы я намазал и твои ноги тоже.

– Ммм, – произносит она.

Приму это как знак согласия. Ее шорты все еще на ней, но я начинаю с лодыжек и продвигаюсь вверх. Я массирую ее икры, тщательно разминаю их, втирая солнцезащитный крем в ее кожу. Когда добираюсь до чувствительной кожи под коленями, Рита немного дрожит, и чтобы унять дрожь, я сжимаю ее бедро.

Втирая солнцезащитный крем в ее бедра, я решаю немного рискнуть и слегка скользнуть руками под край ее шорт. Я останавливаюсь в миллиметре от ее ягодиц, и чувствую, как Рита напрягается.

– Ты же не хочешь, чтобы твоя задница сгорела, – говорю я, ведя себя как ни в чем не бывало.

Она выдавливается из себя смешок.

– Перевернешься? – спрашиваю я.

Она выхватывает бутылку у меня из рук.

– Я сама справлюсь, – выпаливает она.

Она выдавливает немного крема на руку и торопливо размазывает его по животу и груди.

– Тебе нужно втирать его лучше, – говорю я.

Ее лицо становится пунцово-красным, но совершенно не потому, что обгорело на солнце.

– Дикон, ты не должен смотреть, как я его втираю, – говорит она.

Я забираю у нее бутылку с кремом, выдавливаю немного себе на ладонь и начинаю натирать солнцезащитным кремом свою грудь, руки и живот. Я пытаюсь дотянуться до спины и чувствую, как меня касаются руки Риты.

– Ты не можешь дотянуться, чтобы намазать всю спину, – говорит она.

Она втирает густой крем, а я улыбаюсь как Чеширский кот, когда она разминает и массирует мою спину. Чувствую, как ее грудь слегка прижимается к моей спине, а потом она говорит:

– Готово.

Мы оба ложимся на покрывало, рядом, но не касаясь друг друга. Пока мы лежим и болтаем, время от времени ее нога задевает мою, а я, даже не задумываясь об этом – просто позволяя этому случиться – касаюсь ее руки во время разговора.

– Я позвоню Элси, прежде чем мы отправимся в Нассау, – говорю я.

– Хорошая идея, – говорит она. – Я имею в виду позвонить Элси, а не отправиться в Нассау.

Я шлепаю ее по бедру.

– Эй, ты реально так беспокоишься об этом? Это же Багамы, а не Сирия.

– Просто я слышала кое-что плохое, – говорит она. – В брошюрах не рекомендуется покидать курортную зону, если только вы не на круизной экскурсии.

– Скучно, – говорю я.

Я набрал номер Анны и включил громкую связь, чтобы Рита тоже могла слышать. Сегодня суббота, так что Элси не нужно идти в школу.

– Папа! – сквозь помехи в динамике раздается голос Элси. – А тетя Анна разрешает мне нарушать все твои правила!

– Здорово, – говорю я, качая головой и глядя на Риту. – А мы с Ритой на пляже! Любуемся океаном.

– Похоже, вам там тоже весело, – говорит она. – Вы можете оставаться там столько, сколько захотите, так что я подольше смогу поиграть с тетей Анной.

– Я так рад, что ты по мне скучаешь, маленький гремлин.

Элси смеется.

– Я не гремлин!

– Тогда скажи, что соскучилась.

– Я соскучилась по тебе.

– И по Рите тоже? – спрашиваю я.

– Привет, Элси, – говорит Рита, улыбаясь.

– Привет, Рита. Я скучаю по вам двоим. Но может, вы останетесь еще на один день, а я начну скучать еще сильней?

– Мы вернемся, как и планировали, – говорю я. – Так что наслаждайся своим бунтарством против правил, пока у тебя есть такая возможность, маленький гремлин.

– Я что больше не «милая»? – спрашивает Элси.

– Гремлины нарушают правила, в отличие от милых маленьких девочек.

– О, – говорит Элси. – Ну, мы сейчас собираемся пойти поиграть. Пока!

– Пока, люблю тебя, милая.

– И я люблю тебя!

Телефон отключается, и Рита смеется.

– Неблагодарные дети, – говорю я, ложась и глядя на небо. – Они терпеть не могут, когда ты куда-то от них уезжаешь, а потом, не успеешь и глазом моргнуть, они думают, как бы побыстрее от тебя отвязаться.

– Погоди, пока она не станет подростком, – говорит Рита.

– Я стараюсь не думать об этом, – говорю я, ухмыляясь.

Повалявшись на пляже еще какое-то время, я подрываюсь и тяну Риту за руку.

– Думаю пора прошвырнуться по городу.

Она недовольно морщит нос.

– Ну же, – говорю я. – Это будет приключение.

– Ну если ты так говоришь…

* * *

Сотрудник курорта отказывается выпустить нас.

– Ты собрался держать нас в заложниках с двадцатидолларовой «Маргаритой»? – в шутку спрашиваю я, пихнув его локтем.

– Маргарита стоит всего шестнадцать долларов, сэр, – по нему видно, что он слегка нервничает.

– Всего шестнадцать баксов? – говорю я с сарказмом. – Рита, ты это слышала?

Рита не смотрит на меня. Видно, что я заставляю ее чувствовать себя неловко.

– Я щедро даю чаевые, – говорю я. – Так что шестнадцатидолларовая «Маргарита» обходится мне в двадцать баксов. Выпускай нас!

Он уходит с дороги и открывает ворота, чтобы пропустить нас.

Нас тут же атакуют лоточники, все пытаются втюхать нам свои безделушки втридорога.

– Забавные вещицы, – говорит Рита, когда мы проталкиваемся сквозь толпу торговцев, стараясь не смотреть им в глаза и не повестить на покупку какой-то фигни.

– Нам просто нужно уйти подальше от курортной зоны, а там уже, думаю, можно будет вздохнуть спокойно.

Примерно через двадцать минут мое предположение оказывается верным.

И вскоре мы остаемся в окружении лишь высоких деревянных домов и зданий, окрашенных в пастельные розовые, песочные и бирюзовые тона.

– Видишь? – говорю я. – Разве это не стоило поездки, Мисс История искусств?

– Я изучала Европейское искусство, – говорит она.

Я указываю на здание с высоким тонким шпилем. Со всех сторон шпиль обнесен невысокой резной оградой, отчего здание еще больше смахивает на собор.

– А эта штука не кажется тебе европейской?

– Красиво, – говорит она.

– После войны за независимость кучке британцев удалось сбежать сюда, – говорю я. – И они привнесли во все здесь свои... европейскости.

Рита смеется.

– Ты читал об этом, чтобы произвести на меня впечатление?

– Нет, – вру я. – Мне просто было интересно узнать историю города, так что я навел кое-какие справки, чисто ради собственного саморазвития.

– Точно, – говорит она, взяв меня за руку и переплетя наши пальцы.

Мне чертовски был приятен этот ее жест.

Мы идем рука в руке, и я замечаю бар, в котором играет музыка, а снаружи болтается большое количество народа.

– Давай заглянем сюда.

И прежде, чем Рита успела бы запротестовать, я тяну ее в сторону бара. Место битком набито посетителями.

Я беру меню и показываю, что здесь «Маргарита» стоит всего три доллара. На лице Рите появляется улыбка, могу сказать, что ей нравятся выгодные предложения, даже несмотря на то, что у меня нет проблем с деньгами.

Мы заказываем себе выпивку и отправляемся на поиски места, где можно было бы присесть, и тут я краем глаза замечаю Эрла. Он без Химены.

Он сидит в угловой кабинке с несколькими местными. За последние десять лет я столько набил татуировок, что даже стал неплохо разбираться в уголовных, так что сразу могу сказать, что эти парни далеко не приверженцы закона.

Я вижу, что у Эрла большой кейс, и один из подозрительного вида парней – большой мускулистый чувак – открывает кейс и заглядывает внутрь. Он кивает, а затем передает Эрлу кейс поменьше.

Эрл собирается открыть его, но качок накрывает его руку своей и качает головой.

На мгновение у Эрла появляется такое выражение на лице, словно он собирается протестовать, но затем сдувается и кивает в понимании.

Подозрительного вида парни тут же поднимаются и покидают бар, но Эрл остается сидеть.

– На что ты смотришь? – начинает спрашивать Рита, а потом замечает Эрла.

Прежде чем я успеваю ее остановить, она спрыгивает с барного стула и, махая рукой, направляется к Эрлу, чтобы поприветствовать его.

«Проклятье».

– Эрл! – говорит она. – Привет! Я Рита, мы познакомились вчера вечером.

Глаза Эрла становятся круглыми как блюдца, он хватается за кейс и задвигает его назад за свой стул, стараясь убрать его с глаз долой.

«Эрл, гребаный ты идиот, в какое же дерьмо ты ввязался?»

Я следую за Ритой. Теперь у меня уже не получится прикинуться, типа я его не видел тут.

– Привет, – говорит он, его глаза бегают из стороны в сторону. – Дикон... Рита, рад вас видеть.

– Где Химена? – спрашивает Рита.

– Э-э, – говорит он. – Она не очень хорошо себя чувствует, так что осталась в каюте.

– Разве ты не должен был остаться и позаботиться о ней? – спрашивает Рита.

Я незаметно потихоньку ногой толкаю Риту в голень.

– В смысле... – говорит Рита, – Надеюсь, она скоро поправится.

– Она сама предложила мне выйти и весело провести время, – говорит Эрл. – Мол, за все заплачено, так чего ж терять возможность и не насладиться отдыхом, хоть кому-то из нас двоих.

Я пожимаю плечами:

– По мне так звучит логично. Ну, не будем тебе мешать...

– Ты сейчас возвращаешься на корабль? – спрашивает Рита. – Время уже практически вышло, и не хотелось бы опоздать. Мы могли бы вернуться все вместе.

Эрл бросает взгляд на свой кейс, а затем на меня. Я взглядом даю ему понять, что в курсе о том, что тут произошло. Его лицо дергается, а затем он пожимает плечами.

– Да, – говорит он. – Давайте. Я не против вернуться вместе с вами.

Я испытываю соблазн оттащить Риту в сторону и пусть Эрл идет впереди нас сам. Мне бы не хотелось хоть как-то быть втянутым в ту хренотень, что тут произошла, но подозрительные чуваки ушли, и похоже, Эрл уже закончил свою деловую сделку. Похоже, он уходит, не вызвав ни у кого подозрений, значит мы вполне можем вернуться на корабль вместе с ним.

Допив напитки, мы оплачиваем счет и выходим на улицу.

– А зачем ты взял с собой кейс? – спрашивает Рита.

Я хватаю ее за локоть.

Она смеется:

– Ох, эм, это конечно же не мое дело.

– Вы, ребята, возможно, не захотите идти со мной, – внезапно выдает Эрл.

– О, и почему же? – не унимается Рита.

– Слушай, Рита, я буду с тобой честен: Дикон уже знает, что что-то происходит. У меня полный кейс денег, и я собираюсь пронести его на корабль. Ты, наверное, не захочешь находиться рядом со мной, когда мы будем проходить через охрану на борту корабля.

– Деньги? – спрашивает Рита. Затем ее глаза расширяются. – О, черт! Эрл, почему ты...?

– Ш-ш-ш, – говорит он успокаивающим тоном, – просто мотайте отсюда, хорошо? Вы двое не должны рисковать своим медовым месяцем из-за меня.

Я хлопаю Эрла по плечу.

– Прости, чувак, если бы тут были только мы – парни – я бы остался с тобой, но я не хочу, чтобы Рита попала в неприятности или пострадала.

– Я понимаю, – говорит он. – Именно поэтому я и признался. Вы двое задержитесь здесь ненадолго, а я пойду. Сделайте вид, что вообще меня тут не видели.

Я киваю, и он поворачивается и направляется в сторону стоянки корабля.

Мы с Ритой остаемся позади.

– Ты знал? – спрашивает она, пихая меня локтем.

– Я только подумал о том, как бы отвлечь тебя от него, а ты уже вскочила и на всех парах понеслась к нему здороваться!

– Дикон, ты должен был сказать мне сразу, как только заметил его!

– Все в порядке, – говорю я. – Он хороший парень. Возможно, он и занимается контрабандой наркотиков и все такое, но он позаботился о том, чтобы мы не оказались впутанными в его неприятности.

Она вздыхает:

– Говоря о неприятностях...

Она указывает мне через плечо, и, взглянув, я вижу трех парней, блокирующих путь Эрла. Это не те же самые парни, которых мы видели ранее в баре, но выглядят они так же, если не сказать более подозрительно.

– Вот черт, – шиплю я.

– Мы должны позвонить в полицию? – спрашивает она с волнением в голосе.

– Нет, – говорю я. – Эрла могут арестовать.

– А если мы этого не сделаем, то его могут убить, – говорит Рита, достав свой телефон.

Я выхватил его у нее из рук.

– Рита, поверь мне, если он попадет в местную тюрьму, его там и убьют.

– Но...

– Они собираются украсть у него деньги, и если он умный, то сам отдаст их и тем самым минимизирует нанесенный ему ущерб.

– Ты уверен...?

– Уверен. Смотри, – говорю я, указывая в его сторону.

Вцепившись двумя руками в кейс, Эрл стоит посреди вмиг опустевшей улицы. Местные жители знают, кто эти трое, а также знают, что когда они появляются, необходимо исчезнуть.

Один из здоровенных парней подходит к Эрлу. Я задерживаю дыхание, надеясь, что Эрл просто передаст кейс.

Вместо этого я вижу, как он пытается убежать.

«Пи*дец».

Один из парней хватает Эрла, а другой вырывает кейс из его рук. Двое из них бегут к мопеду, запрыгивают на него и валят прочь с деньгами.

Третий из банды остался тут. Повалив Эрла, он забрался на него сверху и выбивает из него дерьмо.

– Черт возьми, – шиплю я. – Рита, стой здесь.

Я слышу, как она кричит мне в спину: «Дикон! Нет!», но я уже на полпути к Эрлу.

Когда я в десяти шагах от них, парень отрывается от расквашивания лица Эрла и замечает меня. Его глаза расширяются, когда он понимает, что я несусь прямиком, бл*дь, на него.

Пригнувшись и втянув голову в плечи, я на всем ходу врезаюсь в него. Головой попав ему прямо в живот, я сбиваю его с Эрла.

Он пытается отдышаться, а я, встав над ним, сильно пинаю его по ребрам.

– Отвали, – кричу я. – Оставь деньги себе и проваливай!

Я снова его пинаю, и он пытается увернуться от меня. Я позволяю ему отползти на какое-то расстояние от нас с Эрлом.

Когда он встает на ноги, он мельком смотрит на меня, а я указываю в сторону переулка и рявкаю:

– Проваливай! Вы получили свои деньги! А теперь убирайся отсюда!