Текст книги "Невеста для отца-одиночки (ЛП)"

Автор книги: Мелинда Минкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

– Я обязательно позвоню тебе, – говорю я. – Во мне тоже есть пылающая страсть, и брак – единственный способ не стать грешником.

Она облизывает губы.

– Полностью с тобой согласна.

Рита начинает постукивать ногой.

– Я обязательно позвоню тебе, Джессика, – говорю я. – Мне нужна жена, и, по-моему, ты определенно похожа на будущую миссис Шепард.

Я практически слышу, как у Риты из ушей валит пар. Идеально.

– Ладно, – говорю я. – Нам пора ехать. Я позже позвоню тебе.

– Не позволяй этой страсти угаснуть, – говорит Джессика, подмигивая мне.

– Этого не случится.

Как только мы оказываемся на парковке, Рита спрашивает:

– Серьезно? Ты серьезно собираешься жениться на ней?

– Я говорил тебе, что у меня нет выбора. Мне сейчас выбирать не приходится.

– Я об этом думала, – говорит Рита. – На самом деле очень серьезно об этом думала. И... Я не могу допустить, чтобы Элси потеряла отца.

– Ты это к чему? – с притворным удивлением спрашиваю я.

– К тому, – говорит она, – что не уверена, что Джессике удастся убедить судью, но думаю, что у меня это получится.

– Но не далее как прошлой ночью ты сказала, что не можешь выйти за меня замуж...

– Знаю, – говорит она. – Но для меня это было полной неожиданностью, когда ты все это вывалил на меня. Потом у меня было время все обдумать. Я задумалась над тем, что реально будет лучше для Элси.

– Значит, все дело только в Элси? – спрашиваю я с самодовольной усмешкой. – И больше ничего?

Она фыркает и смотрит на меня с сарказмом.

Мы останавливаемся рядом с моим байком. Я снимаю куртку и передаю ее ей.

– Тебе все равно она понадобится.

Она надевает ее и, глядя на меня, спрашивает:

– Ты врал Джессике о том, что пылаешь страстью?

Я смеюсь.

– Конечно да. А ты когда-нибудь испытывала это?

Она закусывает губу и отводит взгляд.

– Дикон, я серьезно. Я знаю, что у тебя мало времени. А у меня заканчиваются деньги, и мне нужно где-то жить. При всем при этом я хочу помочь Элси... И я помогу. Так что просто давай сделаем это.

– Это? – усмехнувшись, спрашиваю я. – Ты имеешь в виду брак?

– Да, – говорит она. – Конечно, я имела в виду брак. И нет, мы не обязаны вступать в полноценные брачные отношения (прим. героиня имеет в виду, что они не обязаны подкреплять брак выполнением супружеских обязанностей, т.е. вступать в интимную связь).

– Ты слышала, что говорит в том стихе чувак Эретомий...

– Второзаконие, идиот (прим. игра слов: Dude Heretomy – чувак Эретомий, Deuteronomy – Второзаконие).

– Не важно, – говорю я. – Тело мужа не принадлежит ему, равно как и тело жены, мы будем принадлежать друг другу, одна плоть и одна кровь... Знаю, я немного переделал стих, но...

– Да, – говорит она. – Переделал. Лучше замолчи, пока ты все не испортил.

– Ну так что, – говорю я. – Когда мы поженимся?

– После того, как я расскажу своим родителям, – говорит она.

Мои глаза округляются.

– Твоим родителям... мне придется просить разрешения у твоего отца или что-то в этом роде?

– Нет, – говорит она. – Они чертовски злы на меня. Да и я не совсем в восторге от них. Мне просто нужно сказать им, что я наконец-то выхожу замуж, к тому же за того, кто финансово стабилен.

– Ты собираешься рассказать им, что я управляю тату-салоном? Они разве не законченные христиане?

– Нет, – отвечает она. – Это я – та, о ком ты можешь так подумать. На меня это не перешло от них. Они просто... обращают внимание на финансовую сторону.

– А-а, – говорю я. – Мои родители такие же. Они испугались, когда я начал заниматься татуировками, но смирились с этим, как только потекли рекой нормальные деньги.

Рита смеется.

– Да, я помню, как Анна жаловалась на это.

– Ладно, – говорю я. – Поехали. Мне еще нужно уложить Элси в постель. Она не любит засыпать без меня, пока я не почитаю ей на ночь.

Рита улыбается.

– Завтра я поговорю с родителями... с остальным мы можем разобраться и позже.

– Я куплю тебе кольцо, прежде чем ты пойдешь к ним, – говорю я.

– Тебе не обязательно...

– Ты сказала, что они обращают внимание на финансовую составляющую, – перебил ее я. – А чтобы заверить и успокоить их, тебе, разумеется, понадобиться кольцо. В этом вся фишка.

Она вздыхает.

– Просто убедись, что потом сможешь вернуть его по чеку.

Глава 8

Рита

Дикон улыбается, открывая дверь, и приглашает меня войти. Анна и Элси на кухне, и мы идем к ним. Внезапно он падает на одно колено, держа в руке маленькую коробочку-футляр.

– Рита, – говорит он. – Ты выйдешь за меня?

Он открывает коробочку, и мои глаза натыкаются на бриллиант намного большего размера, чем я ожидала увидеть.

– Боже, Дикон, – говорю я. – Эта штуковина слишком большая.

– То же самое сказала Стейси, – говорит он, ухмыляясь. – В первый раз, когда мы перес...

Анна шлепает его по спине, и он затыкается на полуслове.

– Ну так что? – спрашивает он.

– Скажи «Согласна!», – говорит Элси и хихикает.

– Это говорят на свадьбе, – поправляет Дикон. – На этот вопрос она должна ответить «Да!». Ну и, Рита, скажи это.

– Да, – говорю я.

Он встает и достает кольцо из коробочки.

– Протяни руку.

Я подчиняюсь его просьбе, и он скользит кольцом по моему левому безымянному пальцу. Оно точно по размеру.

– Я помогла ему подобрать правильный размер, – говорит Анна. – Это просто безумие.

Я смотрю на Элси, которая хлопает в ладоши, и шепотом обращаюсь к Анне и Дикону:

– Почему она так спокойно к этому относится?

– Милая, – говорит Дикон, глядя на Элси. – Ты помнишь, что мы говорили обо всем этом, верно?

– Да, – говорит она, кивая. – Мы играем в дом. Мисс Рита будет притворяться твоей женой и делать вид, что она типа моя мама. Хотя тетя Анна уже типа моя мама. Значит, Рита будет типа моя вторая тетя.

– Хорошо, – говорит Дикон. – И сейчас в этой комнате ты видишь всех? Назови, кого ты видишь?

– Э-э, – говорит Элси. – Я вижу тебя, тетю Анну, мисс Риту и себя...

– Давайте больше не будем называть ее «мисс Рита», – говорит Анна. – Зови ее просто «Рита».

– Хорошо, – говорит Элси, нервно глядя на меня.

– Все те, кого ты только что назвала, – говорит Дикон, – это единственные люди, которые знают, что мы притворяемся. Для остальных тебе нужно говорить и вести себя так, как будто это на самом деле. Поэтому в школе тебе нужно будет рассказать своим друзьям и учителям, что твой папа женился.

– Я должна солгать? – удивленно спрашивает Элси. – Ты же говорил, чтобы я никогда не лгала, а тем более взрослым.

Дикон и Анна нервно переглядываются. А я внезапно начинаю беспокоиться, что эта затея может оказаться намного более сомнительной с моральной точки зрения, чем я ожидала. Однако теперь назад пути нет.

– Это понарошку, – говорит Анна. – Есть разница между тем, чтобы врать и делать что-то понарошку, и...

– Это ложь, – говорит Дикон. – Послушай, Элси, ты становишься старше, и я также не хочу тебе врать. Иногда приходится лгать, но важно, чтобы ты всегда чувствовала себя плохо из-за этого. Я чувствую себя плохо из-за этой лжи, но я должен это сделать, чтобы мы могли остаться вместе.

– Значит, врать – это нормально, если ты делаешь это ради чего-то хорошего? – спрашивает Элси.

– Да, – говорит Дикон. – Но на это должна быть действительно веская причина, ты меня понимаешь?

– Думаю, да, – говорит она. – Рита будет моей новой мамой?

Я чувствую, что мое сердце чуть не разбивается в груди. Как мне вообще на это реагировать?

– Нет, – говорит Дикон. – Помни, это все понарошку. Никто не сможет заменить твою маму.

– Я ведь даже и не помню маму, – возражает Элси. – Я бы не отказалась, чтобы у меня появилась новая.

Дикон вздыхает.

– Послушай, Элси, это сложно, и мне жаль, что все свалилось на тебя. И все же, Рита не твоя мама. Это понарошку.

– Ладно, – говорит она. – Можно мне пойти поиграть со своими игрушками?

– Конечно можно, – говорит Дикон.

Мне кажется, что я вот-вот заплачу.

– Это так грустно...

– Не настолько как то, что родители Стейси собираются забрать ее у меня, – говорит Дикон. – И заставить ее участвовать в этих гребаных детских конкурсах красоты.

– Что заставило тебя передумать? – спрашивает меня Анна, на ее лице озадаченный взгляд. – Будь я на твоем месте, я бы не передумала.

Я задумываюсь об истинных мотивах. То, что Джессика флиртовала с Диконом, заставило меня позеленеть от зависти. Что само по себе является грехом. Тем не менее, мысль о Диконе, «подтверждающем» брачными обязательствами свой глупый, фальшивый брак с Джессикой, окончательно вывела меня из себя.

Не то, чтобы я сама собираюсь с ним спать. Он хотел благонравную жену, и это именно то, что он получит, связавшись со мной.

– Мне просто была невыносима мысль о том, что Элси заберут, – говорю я.

Это не было ложью. Хотя также и не было главной причиной, что заставила меня передумать.

– Уверена, что мне не стоит пойти с тобой, когда ты будешь говорить родителям, что мы поженимся? – спрашивает Дикон.

– Уверена, – говорю я.

– Отлично, – говорит Дикон. – Тогда я поеду с тобой.

– Что?

– Да, – говорит он. – Я должен встретиться с твоими родителями, и как это будет выглядеть, если мы поженимся, а я даже не знаком с ними? Как, черт возьми, это будет выглядеть?

– Дай подумать, – говорю я, – это будет как... фиктивный брак? И так оно и есть на самом деле.

– Это будет выглядеть неубедительно, – говорит Дикон. – Вот как это будет выглядеть и так дело не пойдет, – он хватает меня за руку и тянется к двери. – Поехали!

Я следую за ним до подъездной дорожки и снова сажусь на его байк. Моя машина в автомастерской его друга, ремонтируется бесплатно. Я крепко прижимаюсь к нему, обнимая его за талию, как прошлым вечером. Меня больше не страшит сама поездка на байке, но я ловлю себя на желании крепко держаться за тело Дикона. Я чувствую его жесткий, как камень, пресс, там, где я хватаюсь за его него, и нахожу странным, что, когда прижимаюсь к его мускулистой спине, это действует на меня успокаивающе.

Спустя двадцать минут езды мы добираемся до дома моих родителей. Чуть ранее сегодня я позвонила им и сказала, что у меня есть кое-какие новости, но мне не хватило смелости рассказать им все по телефону. Мне придется вывалить все это на них при личной встрече. Присутствие Дикона, на самом деле, способствует ситуации, потому что это не даст мне пойти на попятную и отказаться от того, чтобы обо всем рассказать родителям.

Мои родители, должно быть, слышали, как мы подъезжали, потому что они вышли из двухэтажного дома, прежде чем мы успели даже припарковаться. Они стоят всего в нескольких шагах от того места, где Дикон припарковал байк, глядя на нас с озадаченными выражениями на лицах.

– Рита? – удивляется мой папа. Он в таком недоумении, что склоняет голову набок подобно собаке.

– Что все это значит? – сердито спрашивает мама.

– Кто это такой? – интересуется папа.

– Дикон Шепард, – представляется Дикон, протягивая правую руку, чтобы пожать ладонь моего отца, а затем моей мамы. – Рад познакомиться с вами.

– Дикон? – спрашивает моя мама. – Брат Анны? Ты же говорила, что... – она понимает, что собиралась сказать, но затем замолкает, думая, что лучше этого не делать.

– …что бизнес Дикона довольно прибыльный? – договаривает папа, в его глазах сверкает не прикрытый интерес. Я закатываю глаза. Ну конечно, кто бы сомневался, что первый вопрос из его уст будет о деньгах.

– Так и есть, – говорит Дикон, посылая моему отцу широкую, самодовольную ухмылку. Его белые зубы блестят в лучах послеполуденного солнца.

– Так значит, вы двое... встречаетесь? – спрашивает моя мама.

– Мы помолвлены, – говорит Дикон.

Я пихаю его локтем в бок.

– Что? – спрашивает он. – Мы пришли сюда, чтобы рассказать им...

– Мы давно встречаемся, – перебив Дикона, говорю я. – Я не думала, что вы одобрите мой выбор... поэтому и не рассказывала.

Папа усмехается, а мама хмурится.

– Почему мы не одобрили бы? – спрашивает папа. – Дай-ка мне взглянуть на это кольцо.

– Боже! – восклицаю я. – Серьезно? Вот, смотрите... – я выставляю руку с кольцом прямо им под нос. – Хотите нанять ювелира, чтобы осмотреть его? Чтобы определить, насколько доход Дикона соответствует вашим стандартам?

Дикон кладет руку мне на поясницу. Его прикосновение дарит мне ощущение защищенности и уверенности, и это помогает мне успокоиться. По крайней мере, немного.

– Не веди себя как ребенок, – огрызается моя мама. – Я лишь хочу посмотреть, какое у тебя красивое кольцо.

– Ну да, конечно, – говорю я, закатывая глаза.

– Давайте все успокоимся, – говорит папа. – Мы можем зайти внутрь выпить кофе и обсудить это.

Все успокоимся. И сказано это было только лишь в мой адрес.

– Хорошая идея, – соглашается Дикон. – Я люблю кофе.

Оказавшись внутри, мой отец запускает свою чрезмерно сложную кофе-машину. Он не может просто сделать обычный кофе, как все остальные.

– Дикон, ты хочешь обычный эспрессо? – спрашивает мой папа. – Или я могу добавить немного вспененного молока...

– Обычный в самый раз, – говорит Дикон.

– Рита? – повернувшись и взглянув на меня, спрашивает папа.

– Обычный, – без энтузиазма отвечаю я.

– Я слышал, что тебя уволили с работы, – говорит мой отец, пока возится с кофемолкой. – Хорошо, что тебе больше не придется беспокоиться об этом.

Я прикусываю язык и изо всех сил стараюсь сдержаться и ничего не сказать. Прекрасно осознавая, что если я начну спорить с ним здесь, то пройду точку невозврата. Я просто буду становиться все более и более раздраженной, и весь смысл прихода сюда пойдет насмарку.

– Свадьба на следующей неделе, – говорит Дикон. – У нас будет небольшая церемония... только близкие друзья и семья.

– Почему так? – спрашивает моя мама. – Разве ты не можешь позволить себе большой прием?

– Разумеется, могу, – кивает Дикон. – Но большая гигантская свадьба – это не то, чтобы я или Рита хотели. Я просто хочу, чтобы присутствовали только те люди, которым мы с Ритой действительно небезразличны. Не кучка людей, с которыми мы едва общаемся или не виделись лет пять, понимаете?

– Думаю, да... – мямлит моя мама. – Просто это...

– Все в порядке, мам, – перебиваю я ее. – Мы с Диконом говорили об этом. Это наше общее решение.

– Похоже, что все улажено, – произносит мой отец. – Вы можете сэкономить много денег, устроив небольшую церемонию. Я считаю, что это хорошее финансово-осознанное решение.

«Конечно, кто бы сомневался, что именно так ты и считаешь», – думаю я про себя.

Дикон бросает на меня взгляд, и кажется ему еле-еле удается подавить смех.

Я ухмыляюсь.

– Элси на свадьбе будет разбрасывать лепестки роз, – говорит Дикон.

Мама морщит нос:

– Вы же собираетесь завести также и собственных детей, да?

Мы с Диконом смотрим друг на друга, стараясь не засмеяться.

– Посмотрим, – отвечает Дикон.

Мы допиваем кофе, и мне уже не терпится уйти. Тем не менее, моему отцу, кажется, понравился Дикон, и они заводят разговор о мотоциклах.

Мама подсаживается ко мне поближе в соседнее кресло и начинает говорить со мной низким, упрекающим шепотом:

– Рита, я и не знала, что тебе нравится такой типаж.

– Какой типаж? – спрашиваю я.

Она смотрит на Дикона и удивленно приподнимает брови.

– Вот такой типаж. Или ты, наконец, одумалась и поняла, что нужно обзавестись хорошим мужем, которым сможет тебя содержать?

Я вздыхаю.

– Нет, мам, он просто мне очень нравится, понятно?

– Я имею в виду, это не повредит, что у него есть деньги. Но ты должна удостовериться, что он не против завести еще детей, потому что это может по-настоящему, э-э, привязать его к тебе...

– Мам, – говорю я. – Очень тебя прошу, просто расслабься. Мы будем решать проблемы по мере их поступления.

– Ты никогда не была поклонницей долгосрочного планирования, – вздыхает она. – Мисс История Искусств.

Услышав этот комментарий, я встаю с кресла и откашливаюсь, чтобы привлечь к себе внимание.

– Дикон, разве нам не пора идти забирать Элси?

Он смотрит на меня как на идиотку.

– А? Откуда?

– Оттуда.

– О! – говорит он, наконец, поняв, на что я намекаю. – Ах да, с игровой вечеринки.

– Ты уверен? – спрашивает мой папа. – А разве Анна не может ее забрать?

– Конечно, Анна помогает, – говорит Дикон. – Но Элси – мой ребенок, моя ответственность.

Я вижу, как на это замечание мои родители расплываются в улыбке.

– Пока ты будешь хорошо относится к Рите, – говорит мой отец, – тебе всегда здесь рады, Дикон.

– Спасибо, – говорит он, протягивая руку, чтобы снова пожать ладонь моему отцу перед нашим уходом.

Когда мы выходим на улицу, Дикон похлопывает меня по спине и говорит:

– На самом деле твои родители довольно классные.

– Ты издеваешься? – спрашиваю я. – Да они же просто хотят с моей помощью обобрать тебя до нитки.

– Обобрать меня?

– Все это ради денег, – говорю я. – Они хотят и всегда хотели, чтобы я вышла замуж по расчету. Вот почему они хотят, чтобы ты меня обрюхатил, так что, даже если мы разведемся, тебе все равно придется платить мне.

– О, – говорит Дикон. – Может, тогда нам стоит подписать брачный договор?

Он улыбается, но я не считаю это забавным.

Он стирает улыбку с лица и говорит:

– Ладно, извини, никакого брачного договора.

– Дикон, мне не нужны твои деньги.

Что же мне на самом деле от него нужно? Почему я вообще пошла на это? Какой бы фальшью это ни было, принимая во внимание, что мои родители одобрили Дикона, мне было практически жаль, что это не происходит на самом деле. Что, если все из разряда фальши начнет становится менее фальшивым, а затем – в конечном итоге – станет реальным?

От этой мысли мой желудок сжимается в узел, и я начинаю задаваться вопросом: так может это и есть та самая причина, по которой я согласилась на все это? Я бы никогда не смогла заинтересовать Дикона, или даже предположить, что он когда-либо заинтересуется мной. Я смогла настолько с ним сблизится только потому, что он пришел ко мне в отчаянии. Зная, что на самом деле он не хочет меня, я начинаю задумываться над тем, что, возможно, это я хочу его.

Глава 9

Дикон

Дни, предшествующие свадьбе, все больше поселяют во мне ощущение реальности происходящего. Анне и Рите приходится ходить по магазинам, чтобы выбрать платье. И чем больше времени я провожу с Ритой, тем больше я начинаю видеть в ней настоящую женщину. Уверен, что до того, как ввяз аться в эту авантюру, я никогда не проводил с ней время наедине. Всякий раз, когда я общался с ней, Анна тоже была там. И если не Анна, то, по крайней мере, Элси или Стейси. Я помню один единственный раз, когда все порасходились, и мы с Ритой остались один на один.

Это было после того, как рак забрал у меня Стейси. Было лето, и я тусовался с Анной и Элси на крыльце. Мы с Анной пили пиво. Элси тогда была еще совсем крохой и не умела разговаривать. Она играла с одной из тех механических игрушек на колесиках с длинной палкой, сделанных специально для малышей, толкая ее туда-сюда.

К нам тогда в гости пришла Рита, и когда я предложил ей выпить, помню, как она сказала, что не любит пиво. Я также отчетливо помню, что уже знал, что она не любит пиво, но все равно предложил ей, чтобы в очередной раз поддеть ее и заставить почувствовать себя неловко.

Думаю, я был для нее немного засранцем.

Ни с того ни с сего Элси начала плакать – слава Богу, она больше не плакала в режиме нон-стоп – и прежде, чем я смог взять ее на руки, это сделала Анна. Я попытался заставить Анну позволить мне самому позаботиться об этом, но по какой-то причине сестра отказала мне и занесла Элси в дом.

Внезапно на крыльце я оказался наедине с Ритой. Это была одна из тех летних ночей штата Пенсильвания, когда жара уходящего дня сходит на нет и ты начинаешь чувствовать себя комфортно, особенно с холодным пивом в руке. И особенно на крыльце, наблюдая за людьми, идущими по улице по пути в бар или клуб.

Я помню, что реально хотел, чтобы Рита взяла пиво, потому что она стояла в стороне, скрестив руки на груди и явно чувствуя себя не в своей тарелке. Я жестом указал ей на белый плетеный стул и предложил присесть и расслабиться.

Она явно занервничала и колко ответила:

– Я просто подожду Анну.

– Это может занять некоторое время, – сказал я. – Почему бы не присесть? Ты уверена, что ничего не хочешь?

Вспоминая об этом, думаю, мне нравилось на публике изображать из себя мудака в отношении Риты. Но как только Анна ушла, я не хотел, чтобы она чувствовала себя неловко, потому что также чувствовал себя и я.

– У меня есть немного вина, – сказал я.

– Спасибо, не стоит, – сказала она и, наконец, села в кресло. Это помогло мне немного расслабиться.

Сделав большой глотков пива, я сказал:

– Иногда мне практически удается забыть.

– Что забыть? – спросила она.

– Что Стейси больше нет.

– О, – сказала она, кусая губы. – Это... это хорошо? Я имею в виду, я не хотела тебя допрашивать, или...

– Уймись, – сказал я. – Да, это хорошо. Я имею в виду, это не то, чтобы я хотел забыть ее или что-то в этом роде, но только в течение последних нескольких месяцев мне удавалось хотя бы на несколько минут забываться и не думать о ней. Важно двигаться дальше, даже если при этом я никогда не хочу забывать ее. Понимаешь?

Рита опустила глаза и нахмурилась. Помню, что тогда думал, что она, вероятно, решила, что я говорю так просто, чтобы раздражать ее, но это был первый раз, когда я действительно разговаривал с ней по-настоящему. Впервые я на самом деле не стремился к тому, чтобы ее как-то задеть. Я почувствовал себя настоящим засранцем, задумавшись о том, как постоянно ее подначивал.

– Часто по ночам я молюсь за Стейси, – сказала Рита.

Я горько усмехнулся. Я тоже молился за нее, когда ей впервые поставили диагноз, а потом, когда химиотерапия ни хрена не дала, и сидя возле ее кровати, когда она умирала. Но она все равно умерла.

– Немного поздновато для этого, – сказал я.

Рита что-то фыркнула себе под нос, покачала головой, но никак не прокомментировала. С этого момента мы сидели в полной тишине и наблюдали, как солнце медленно садится за стоящие на другой стороне улицы таунхаусы. Дневная жара медленно растворялась в ночи, и как только слегка похолодало, вернулась Анна.

– Я уложила Элси, – сказала она.

Я помню, как почувствовал огромное облегчение, что Анна вернулась и разорвала неловкое молчание, повисшее между нами. Не думаю, что когда-либо вспоминал об этом единственном разговоре с Ритой один на один. Непонятно почему, по крайней мере, до сегодняшнего дня.

Дня моей свадьбы.

* * *

– Согласна ли ты Рита Риела, – произносит священник, – взять этого мужчину в законные мужья?

– Согласна, – говорит Рита.

– А ты, Дикон Шепард, согласен ли ты взять эту женщину в свои законные жены?

Рита позаботилась о том, чтобы служитель церкви не упоминал о Боге во время клятв. Она и без того довольно паршиво себя чувствует, что ей приходится глумиться над священными узами брака, а если бы священник начал говорить о том, что мы «перед глазами Господа» и прочей фигне, так вообще не знаю, чтобы с ней случилось.

– Согласен, – говорю я с усмешкой на лице.

Рита выглядит... чертовски охренительно. Обычно она одевается невзрачно, поэтому видеть ее в свадебном платье, которое плотно облегает фигуру, – это что-то с чем-то. Это первый раз, когда я вижу ее с открытым декольте. Я ловлю себя на мысли, что мне бы хотелось, чтобы она носила вещи с более низким вырезом, но потом вспоминаю, что она должна выглядеть нравственной. Так что да, невзрачные наряды будут в самый раз. Но пока она еще в свадебном платье, я собираюсь по полной использовать это в своих целях, чтобы получше оценить ее.

– Итак, – говорит священник, – если кто-то знает причину, почему этот брак не может состояться, пусть скажет сейчас или вечно хранит молчание.

Я нервно смотрю в сторону небольшого скопления людей, состоящего из членов наших семей и друзей. Я пригласил родителей Стейси, даже несмотря на то, что они, бл*дь, пытаются отобрать у меня Элси. По большей части я хотел, чтобы они знали, что я женюсь и что мачехой Элси будет добропорядочная девушка. Как и ожидалось... они не пришли на свадьбу. Я смотрю на Элси. Она одета в платье, украшенное цветами, и широко улыбается, глядя на нас. Она никогда раньше не видела меня в смокинге, и, если уж на то пошло, то, возможно, больше никогда и не увидит. По крайней мере, до ее собственной свадьбы.

– А сейчас, – произносит священник, – я объявляю вас мужем и женой! Можете поцеловать невесту.

Мы с Ритой закрываем глаза. Во время репетиции, мы сделали... пробный прогон. А после репетиции я в шутку сказал ей, что на свадьбе мы должны поцеловать друг друга по-настоящему. Она покраснела как свекла и больше десяти минут даже не смотрела в мою сторону. Я решил поднажать на нее и спросил, не хочет ли она попрактиковаться и сделать, так сказать, генеральную репетицию, но она просто сказала мне заткнуться.

Ну, она сама выкопала себе могилу и теперь смело может в нее ложиться. Потому что сейчас я собираюсь ее поцеловать, и в данный момент ей не отвертеться.

Хватая Риту, я обрушиваюсь на ее губы в поцелуе. Такое ощущение, что все ее тело деревенеет, так что я осторожно надавливаю языком на ее губы. Почувствовав, как она начинает таять в моих руках, я обнимаю ее за талию и крепче прижимаю к себе.

Я двигаю языком, и ее губы слегка приоткрываются для меня – слегка, практически не заметно – но я скольжу языком глубже, словно утверждая на нее права. А когда ее язык касается моего и подключается к ласкам, Рита начинает плавиться в моих руках. От осознания этого я чувствую себя просто охренительно. От нее реально веет чистотой и непорочностью, а ощущать ее податливое тело в моих грубых руках нереально приятно.

Ее теплый язык прижимается к моему, и я утопаю в ощущениях. Черт, жаль, что это все для шоу. Будет нелегко заставить ее снова поцеловать меня, поэтому я лучше сделаю так, чтобы этот поцелуй она уж точно запомнила, – и заставлю ее желать большего.

Я прикусываю слегка ее губу и слышу, как она тихо стонет. Идеально, бл*дь. Затем я отстраняюсь, и ее глаза встречаются взглядом с моими. Похоже, она жаждет большего. Ей придется подождать – нет, если она захочет большего, ей придется умолять меня об этом.

Все хлопают и аплодируют, а я смотрю на Элси, чтобы увидеть ее реакцию. Она немного смущена, но улыбается, когда я встречаюсь с ней глазами.

Я все еще немного волнуюсь за нее. Знаю, на самом деле она не помнит Стейси, но я не хочу, чтобы Элси думала, что я пытаюсь заменить ее маму. Заставить мою собственную дочь лгать людям об этом браке – это не то, чем мне стоит гордиться как отцу. Но пока она хорошо справляется с этим... и это меня беспокоит.

Никому бы не хотелось, чтобы его дочь была отменным лжецом.

Когда начинается банкет, мы сидим с Ритой в одиночестве за нашим столом. Я всегда считал эту традицию довольно странной. Ради грандиозного торжества вы приглашаете людей со всей страны – иногда со всего мира – оплачиваете их проезд, чтобы они приехали к вам. Но выходит так, что вы даже не сидите за одним столом со своими гостями?

Однако родители Риты настаивали на том, чтобы мы следовали, по крайней мере, некоторым из дурацких традиций. Моих же родителей уже нет в живых, так что, по крайней мере, мне не придется им врать.

Рита смотрит вниз на свою тарелку, даже когда жует. Она не смотрит ни на меня, ни на кого-либо еще. Как будто посредственная еда офигеть какая вкусная.

– Это было не так уж плохо, да? – спрашиваю я, пытаясь сломать лед между нами.

– А? – спрашивает она.

– Говорю, это было не так уж плохо.

– О, – говорит она. – Да, я думаю, получилось неплохо. Церемония получилась просто отличной из-за того, что не была небольшой...

– Вообще-то я говорил о поцелуе.

Она заливается румянцем и еще пристальней утыкается взглядом в свою тарелку.

– Такой румянец, – говорю я, – я могу принять только как знак согласия.

– У нас не было выбора, – говорит она. – Думаешь, это не выглядело бы странно, если бы мы этого не сделали?

– Да уж, – говорю я. – Полагаю, тебе совсем не понравилось, а?

– Как будто ты... – бормочет она.

– Я наслаждался, – уверено говорю я.

У нее на вилке наколот кусочек лосося, но после моих слов она сидит, не шелохнувшись, словно переваривает сказанное мной. Рита сидит неподвижно еще в течение нескольких минут, затем кладет лосось в рот и начинает жевать. Хороший способ избежать разговора в течение некоторого времени.

– Если тебе не понравилось, – говорю я, – тогда, думаю, нам не стоит делать это снова. Но раз уж мы играем свадьбу, думаю, мы могли бы, по крайней мере, получить от этого хоть немного удовольствия. Или у тебя внутри не пылает страсть?

Она, наконец, проглатывает кусочек лосося, а потом поворачивается и смотрит на меня широко раскрытыми глазами и кусает губы.

– Я слишком нервничаю, чтобы говорить об этом прямо сейчас. Дикон, из-за тебя у меня будет приступ паники.

Она действительно выглядит испуганной.

– Ладно, – сдаюсь я, – проехали. Я просто намекал, что ты хорошо целуешься, вот и все.

Глава 10

Рита

Мои руки дрожат, когда я смотрю на Анну.

– Ты уверена, что тебе будет не в тягость присматривать за Элси так долго? – спрашиваю я.

– Так долго? – переспрашивает Анна. – Какой же медовый месяц длится всего два дня?

– Фальшивый медовый месяц, – припечатывает Дикон. – А еще такой, когда у тебя есть шестилетняя дочь, с которой ты не хочешь расставаться даже на одну ночь.

Он тянется вниз и щипает Элси за щечки.

– Солнышко, мы с Ритой скоро вернемся.

– Я знаю, – говорит Элси. – Все будет хорошо, потому что тетя Анна сказала, что будет каждый день играть со мной в куклы, и она разрешит мне не ложиться в постель аж до девяти вечера.

Анна нервно смотрит на брата.

– Ясно, – кивает Дикон. – Когда тетя Анна за главного, то правила устанавливает она. Что ж, тут я ей не указ.

Элси улыбается.

– Папа, может, ты задержишься там подольше?

Дикон нападает на Элси и подхватывает на руки, а она задорно визжит. Он поднимает ее, переворачивает вверх ногами и делает вид, что бросает, подхватывая ее прямо перед тем, как она упадет на пол. Она смеется и хохочет, когда ее длинные волосы волочатся по полу.

– Ты хочешь, чтобы твой отец уехал на «подольше»? Что же ты за дочь, раз говоришь такое своему отцу? – в шутку спрашивает Дикон возмущенным тоном.

– Рита, Анна, спасите меня! – кричит Элси, протягивая к нам руки.

– Лучше скажи ему, что хочешь, чтобы он вернулся как можно скорее, – говорю я.

– Пожалуйста, папа, возвращайся поскорее, я буду очень по тебе скучать.

Он переворачивает ее обратно и ставит на ноги.

– Умница! Я вернусь, как только смогу, чтобы ты смогла ложиться спать в половине девятого.

Элси смотрит на него, надув губы.

– Готова идти, Рита? – спрашивает Дикон.

У меня перехватывает дыхание. Сердце бешено колотится.

Я не могу перестать думать о том поцелуе. А также я не могу перестать думать о своей идиотской реакции, когда Дикон пытался поговорить со мной об этом. Все, что мне нужно было сделать, это сказать, что мне понравилось, или, по крайней мере, улыбнуться ему. Что угодно. Нет же, вместо этого я молчала как рыба и сделала вид, будто мне это совсем не понравилось. Он старался изо всех сил. Он продел такую работу, пошел на риск, и все, что мне нужно было сделать, это ответить несколько слов и дать ему понять, что я чувствовала то же самое, что и он.