Текст книги "Вдохновение любви"

Автор книги: Мелани Рокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Сердце Дейзи заколотилось с такой силой, что она непроизвольно положила руку на грудь. Сделав несколько глубоких вдохов, она приступила к распаковке загадочного предмета. Руки дрожали, а в голове вертелась только одна мысль: Господи, неужели, неужели?..

– Дейзи, подожди! – воскликнули в один голос появившиеся на пороге родители и Джина.

Она вздрогнула от неожиданности и обернулась.

– Что еще случилось? Не бойтесь: посылка не похожа на бомбу. Во всяком случае, я не слышу, чтобы она тикала.

– Ты еще находишь место шуткам, – с укором заметил Роберт. – Мы с твоей мамой уже голову сломали, пытаясь определить, что бы это могло быть. Посылка пришла из Парижа. Ты предполагаешь, что это?

Дейзи пожала плечами и склонилась над пакетом, чтобы не выдать радостного волнения, охватившего все ее существо.

– Ну? Не томи! – жалобно взмолилась Джина.

Дейзи разорвала упаковочную бумагу, тщательно очистила от обрывков и лишь затем повернулась вместе с посылкой к родителям и Джине.

– Картина? – удивленно спросил Роберт.

– Портрет? Фу, страх Господен, – произнесла миссис Экрейд и презрительно хмыкнула, выразив тем самым высшую степень неприятия.

– А по-моему, очень смело и... современно, – заявила Джина. – Это ты?

– Что-о-о-о? – Глаза миссис Экрейд округлились, сделав их обладательницу похожей на глубоководного краба. – Дейзи, это уродство – действительно твой портрет?

Дейзи улыбнулась и быстро кивнула.

– Ох уж эти шарлатаны, маляры, оккупировавшие Монмартр! Давно бы на месте парижских властей гнала их оттуда поганой метлой. Глядишь, через десять лет они станут превозносить создателя этой... мазни выше Рембрандта. Неужели ты позировала одному из этих...

– Да, мамочка, я позировала самому прекрасному и, между прочим, перспективному художнику Филиппу Лабардини.

– Ты еще и гордишься?

– Более чем. Я счастлива, что судьба свела меня с этим человеком.

Роберт внимательно посмотрел на старшую дочь, расплывшуюся в довольной улыбке.

– Милая, тебе нравится эта картина?

– Да! Она восхитительна. Портрет буквально излучает тепло, нежность, любовь, искренность, надежду... – Дейзи перевела дух. – Такое полотно мог создать только мужчина для...

– ...Любимой женщины, – закончил за нее отец. – Ты ведь это хотела сказать, верно?

Дейзи встретилась с ним взглядом. Лгать бессмысленно: отец слишком хорошо ее знает, а она сейчас слишком взволнованна, чтобы скрыть эмоции и истинные чувства.

– Верно, – согласилась Дейзи, еще раз взглянув на картину, которую держала в руках.

– Вынужден с тобой согласиться, дорогая. – Роберт приблизился к старшей дочери и опустил большую теплую ладонь на ее плечо. – Ты ведь расскажешь своему отцу об этом художнике, да?

– Мам, пап, – пришла ей на выручку Джина, – давайте дадим Дейзи немного прийти в себя. Только взгляните – она ведь едва стоит на ногах от шока.

– Что уж тогда говорить обо мне, – вмешалась в разговор миссис Экрейд. – Я вообще ничего не понимаю. О каком еще художнике мы должны узнать?

– Пожалуй, Джина права, – согласился Роберт. – Поговорим чуть позже. Дейзи наверняка очень устала после работы и хочет отдохнуть в своей комнате.

Дейзи вздохнула и судорожно начала собирать обрывки бумаги.

– Я только сейчас уберу и... ой. – Она едва не выронила картину, однако выпускать ее из рук не желала ни на секунду. Напротив, Дейзи прижала полотно к груди, словно кусок холста был самой большой драгоценностью на свете.

– Дейзи, прекрати ползать по полу. Я уберу сама, – снова пришла ей на помощь Джина.

Дейзи одарила ее благодарным взглядом. До чего же ей повезло с младшей сестрой! Смешно вспомнить, но все детство она жаловалась, что родители не подарили ей братика.

– Я поднимусь к себе, – почти виноватым голосом пробормотала Дейзи, прошмыгнув мимо ошарашенной матери к лестнице.

– Это не избавляет тебя от объяснений, – предупредил отец.

– Конечно. Чуть позже я обязательно расскажу вам все.

Роберт пристально взглянул на улыбавшуюся Джину.

– Если ты что-то знаешь, то лучше расскажи сейчас. Вечно у вас с Дейзи секреты!

– Я знаю не больше вашего, – огрызнулась Джина, сочтя за лучшее по-быстренькому куда-нибудь скрыться.

Не хватало еще снова отдуваться за Дейзи. В конце концов, она не ждала от сестры откровенности, а сама попыталась выяснить все, что было в ее силах. Родители тоже могли навести справки об Алексе, прежде чем благословить дочь на брак с ним. Вот так-то.

– Где же она, черт побери?! – воскликнула Дейзи.

Она уже перерыла всю комнату, выдвинула ящики письменного стола, перетрясла одежду, книги... Визитки Филиппа нигде не было.

Неужели все-таки потеряла? Забавно, усмехнулась Дейзи. Сколько раз она пыталась избавиться от карточки Филиппа, ей всегда это не удавалось. Однако как только понадобился номер его телефона... Что же делать? Неужели придется срочно лететь в Париж, даже не предупредив Филиппа о визите? А вдруг он послал ей картину, потому что хотел окончательно избавиться от всякого напоминания о ее существовании?

Нет, остановила себя Дейзи. Достаточно взглянуть один раз на портрет, чтобы безошибочно определить, что его создатель любил изображенную на нем женщину. В этом не было никаких сомнений.

Дейзи осмотрела комнату в надежде, что злополучная карточка волшебным образом окажется на самом видном месте. Однако чуда не произошло.

Главное – не паниковать, а сосредоточиться и попытаться вспомнить, куда я ее положила, решила Дейзи. Она присела на край кровати и стала прокручивать в памяти события. Задача оказалась не из легких. Во-первых, за последний месяц в ее жизни произошло огромное количество происшествий, хороших и плохих... А во-вторых, не было ни дня, чтобы она пребывала в уравновешенном состоянии. Ее словно бросало из одной эмоциональной крайности в другую. Счастье общения с Филиппом сменялось угнетающими мыслями о предательстве Алекса.

Неожиданно Дейзи осенило: визитная карточка осталась в кармане того самого жакета, в котором она уезжала из Парижа.

Где же он? Дейзи растерянно озиралась по сторонам. Все вещи лежали либо на полу ее комнаты, либо на кровати. Створки пустого шкафа были раскрыты. Создавалось ощущение, словно по комнате Дейзи пронесся тайфун.

Может быть, жакет внизу, в холле? – уцепилась за спасительную соломинку Дейзи и, ни секунды не медля, бросилась из комнаты. Она сбежала по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки и рискуя не только подвернуть или сломать ногу, но и получить более серьезную травму. Впрочем, сейчас это не имело никакого значения. Главное – отыскать визитку Филиппа, позвонить ему, попросить прощения и сказать о своей любви.

Слава Богу, вот он, жакет. Дейзи опустила руку в карман, и в тот же самый момент раздался мелодичный звонок в дверь.

Кто бы это мог быть? – подумала она, не решаясь открыть дверь.

С другой стороны, не было никакого смысла медлить. Если нежданный гость позвонит во второй раз, то непременно спустится либо отец, либо мать. Джина наверняка убежала уже на какую-нибудь вечеринку.

– Одну минутку, – громко произнесла Дейзи, с досадой выпустив из рук заветную визитку.

Она быстро сняла дверную цепочку и распахнула дверь.

– Филипп?.. – едва слышно пробормотала Дейзи после минутного потрясения.

Гость, не дождавшись приглашения, шагнул вперед и обхватил Дейзи за талию.

– Милая, я так скучал! Не мог жить без тебя! Я читал в газетах о несчастье, которое постигло твоего жениха.

– Филипп...

Дейзи больше не могла произнести ни слова. Более того, она боялась разрушить волшебную иллюзию каким-нибудь неверным замечанием или неловким движением. Вдруг стоящий перед ней мужчина сейчас растает в воздухе, испарится? Она ведь еще не успела рассказать ему о своей любви.

– Я боялся раньше прилетать, не хотел беспокоить тебя... такое горе, – продолжил Филипп.

– Нет, Филипп. Настоящая трагедия – ошибка, которую я допустила, отказавшись от тебя и от своей любви. Алекс, он... он...

Дейзи обвила руками шею Филиппа и прижалась всем телом к любимому мужчине. Слова были излишними. Они все равно могли отразить лишь малую часть всего того, о чем Дейзи мечтала сообщить Филиппу.

– Тсс. – Он приложил к ее губам палец и заглянул в зеленые глаза, сверкнувшие хрусталем слез. – Ты любишь меня?

– Да! Больше всего на свете.

– Ты выйдешь за меня замуж? Не отвечай сразу. Я понимаю, что сейчас это невозможно. После смерти Алекса... общественное мнение...

Дейзи тряхнула головой и дерзко заявила:

– Мне плевать на чье-либо мнение! Я люблю тебя. Хочу быть только с тобой. Я мечтаю стать твоей женой.

Филипп наклонился, чтобы поцеловать расплакавшуюся Дейзи.

– Я тоже люблю тебя. Тебе доставили мой свадебный подарок?

Дейзи удивленно вскинула брови, однако через несколько мгновений поняла, о каком подарке речь.

– Да. Чудесный портрет. Он мой?

– Конечно. Неужели я допущу, чтобы портрет моей любимой жены украшал спальню какого-нибудь самодовольного миллионера?!

– Ах, Филипп, неужели это не сон? Неужели ты действительно стоишь на пороге моего дома?.. Кстати, почему ты до сих пор не вошел? – сурово спросила Дейзи. – Отличный прием я оказала тебе, нечего сказать!

Филипп усмехнулся.

– Твои родители в курсе... ну, наших отношений?

Дейзи помотала головой.

– Я понимаю, – печально сказал Филипп.

– Нет, это не то, о чем ты подумал. Я вовсе... Хотя ты прав: я скрывала от них правду, боясь их гнева и осуждения. Но... после того как принесли твою посылку, у них возникла масса вопросов. Джина, моя сестра, чуть отсрочила мои объяснения. Думаю, к сегодняшнему ужину все прояснится. Папа едва взглянул на картину, как тут же сделал вывод о том, что художник явно неравнодушен ко мне.

Филипп усмехнулся.

– Более чем.

– Я не стала ничего отрицать. Сказала, что папа прав. Впрочем, бессмысленно было что-либо отрицать. Портрет красноречивее всяких слов. С мамой будет чуть сложнее: она обожала Алекса, принимала в нашем доме как сына. Но я справлюсь. Обязательно справлюсь.

– Нисколько не сомневаюсь. Ты ведь сильная. Сильнее даже, чем думаешь сама. – Филипп снова прижал ее к груди и поцеловал в макушку.

– Где ты остановился? – обеспокоенно спросила Дейзи.

Филипп пожал плечами.

– Пока еще нигде. Сразу из аэропорта я поехал к тебе.

Дейзи удивленно подняла брови.

– Как ты узнал мой адрес? Мы ведь никогда не говорили об этом.

Филипп расплылся в обезоруживающей улыбке. Дейзи только сейчас осознала, насколько соскучилась по ямочкам на его щеках. В ее жизни так давно не было ангелов и добрых посланников Небес.

– Дейзи, разве ты забыла о том, что фамилия Экрейд известна далеко за пределами Бостона? Практически ни одна газета сейчас не обходится без интервью твоего отца. Он явный лидер в предвыборной гонке. Не могу дождаться, когда ты нас наконец познакомишь. Наверняка он незаурядный, талантливый человек. Во всяком случае у меня создалось такое впечатление.

– Да, – согласилась Дейзи. – Уверена, что вы найдете с моим отцом общий язык. Он всегда мечтал о сыне, и Алекс... – Дейзи осеклась, испугавшись, что Филиппу не понравится лишнее напоминание о бывшем женихе.

Филипп действительно нахмурился.

– Милая, надеюсь, твой отец не станет настаивать на том, чтобы я занял пост, предназначавшийся в свое время Стэнтону? Вице-президент крупнейшей компании – конечно, ответственная и почетная должность... но не для меня. Я привык к свободе и творчеству. Я просто задохнусь в душном бостонском офисе, под грудой документов, ценных бумаг и канцелярских формальностей.

– Давай поговорим об этом позже, – дипломатично предложила Дейзи, уже предвидя непростой разговор с отцом.

– Согласен. Чем же тогда займемся сейчас?

– Может быть, прогуляемся по Бостону? – неуверенно сказала Дейзи. – Родителей сейчас лучше не тревожить. Пусть немного успокоятся, свыкнутся с мыслью, что у меня есть поклонник. К ужину, я надеюсь, они обретут душевное равновесие.

– Ага, самое подходящее время – чтобы снова лишить их покоя.

– Филипп, тебе все равно придется снять номер в отеле, – почти извиняющимся голосом произнесла Дейзи. – Понимаешь, родителям не понравится, если ты остановишься в нашем доме. Хотя я была бы счастлива...

Дейзи опустила глаза в ожидании ответа Филиппа. Вдруг он обидится, сочтет ее негостеприимной хозяйкой? Не дай Бог, вообще решит, что она его недостаточно сильно любит?

– Безусловно. Не могу же я, толком не познакомившись с твоими родителями, заявиться к вам с чемоданами?! Принимайте будущего родственничка!

Дейзи облегченно вздохнула и едва заметно улыбнулась.

– Я покажу тебе город. Только надену плащ. Подожди минутку.

– Я готов ждать тебя столько, сколько понадобится.

– Вот бы и мне такого жениха! – мечтательно сказала Джина, не сводя глаз с Филиппа.

Дейзи притянула Филиппа к себе, обвила руками его шею и произнесла с видом собственницы:

– Ни за что на свете никому его не отдам. Даже тебе, моя любимая сестренка. Придется тебе поискать другого. Жаль, конечно, что второго Филиппа Лабардини не существует.

Роберт погрозил младшей дочери пальцем.

– Джина, – с грозными нотками в голосе произнес он, – ты уже один раз восхищалась женихом Дейзи.

– Что?! – возмущенно воскликнула Джина. – Разве я одна была ослеплена манерами и обхождением Алекса?! Вы с мамой тоже не заподозрили его ни в чем предосудительном. Даже наша сверхвнимательная и предусмотрительная Дейзи ошиблась. Что уж говорить обо мне! Вы ведь считаете меня глупой, наивной и легкомысленной девчонкой, а я... я, между прочим, получила стипендию штата как лучшая студентка колледжа. Теперь я могу выбрать любой университет мира для продолжения образования!

Теперь настал черед возмутиться родителям, которые, как выяснилось, узнали об успехах дочери едва ли не последними.

– Детка, когда ты узнала о стипендии? – приступил к допросу Роберт, позабыв о виновниках торжества, только что объявивших о помолвке.

Джина опустила ресницы и, стыдливо покраснев, ответила:

– Неделю назад.

– И когда ты должна определиться с университетом?

– К концу следующей недели, – пробормотала Джина, физически ощутив, как накаляется атмосфера.

Похоже, о спокойном семейном ужине в честь помолвки старшей сестры можно забыть, подумала Джина. Надо каким-то образом напомнить отцу об основной причине сегодняшнего торжества. Несправедливо отнимать у Дейзи хоть каплю внимания и родительской гордости. В конце концов, отпраздновать ее учебные успехи можно и завтра...

Джина несколько раз ударила вилкой по хрустальному бокалу, чтобы привлечь всеобщее внимание звоном.

– Мама, папа, давайте же поднимем бокалы за счастливых жениха и невесту! – предложила она.

Дейзи и Филипп переглянулись и, улыбнувшись, кивнули в знак согласия. Впрочем, Джина не была оригинальна. Они уже успели выпить за счастливое совместное будущее раз пять. Однако именно для этого они сегодня и собрались за одним столом: отпраздновать возвращение Дейзи к жизни.

За последний месяц произошло столько событий, перевернувших жизнь в доме Экрейдов вверх дном, что никто бы уже не удивился, если бы Джина заявила, что собирается отправиться во время рождественских каникул на Луну.

Роберт Экрейд был избран губернатором и сразу же приступил к выполнению новых обязанностей. Дома он появлялся теперь поздно и очень уставшим. Однако ни дочери, ни жена не услышали от него ни единой жалобы.

Дейзи познакомила родителей и сестру с Филиппом, которому пришлось задержаться в Бостоне дольше, чем он планировал. Джина сразу же пришла от него в восторг. Еще бы! Она познакомилась с художником, творческой натурой, почти мировой знаменитостью. К тому же Филипп был весьма и весьма привлекательным мужчиной. Ну почему ее сестре достаются такие красавчики, а ей одни прыщавые рыжие подростки?!

Миссис Экрейд, как и предрекала Джина, устроила истерику, заявив, что Дейзи сошла с ума, если собралась связать свою судьбу с нищим художником, обитателем парижского чердака. Впрочем, вскоре она успокоилась, осознав, насколько была не права в оценке материального и душевного состояния дел Филиппа Лабардини. Уже через неделю после знакомства с женихом Дейзи миссис Экрейд всерьез признавалась, что впервые встретила такого «милого мальчика», как Филипп.

С отцом особых проблем не возникло, если не считать сложного разговора о будущем трудоустройстве зятя. Филипп наотрез отказался работать в семейной компании, чем вызвал бурю негодования Роберта Экрейда. Впрочем, Дейзи хорошо подготовила Филиппа к этому разговору. Рассказала обо всех привычках отца, о том, что ему нравится и что не нравится. Разъяснила, с какой стороны к нему лучше искать подход. В общем, Филипп был неплохо подкован, прежде чем отправился на разговор к мистеру Экрейду.

Кажется, что с тех пор прошла целая вечность. Дейзи надеялась, что все треволнения, ссоры, скандалы, выяснения семейных отношений остались в прошлом. Теперь же их с Филиппом ждала безоблачная совместная жизнь, полная счастья и любви.

– Вы не передумали? – с надеждой в голосе спросила миссис Экрейд, словно Дейзи и Филипп должны были понять ее с полуслова.

– О чем ты, мама? – терпеливо поинтересовалась Дейзи, однако тут же с досадой отчитала мать: – Что за привычка не договаривать самое важное!

– Милая, во-первых, не повышай на меня голос, – нравоучительно сказала миссис Экрейд. – А во-вторых, о чем еще я могу волноваться в последнее время, помимо вашего решения жить во Франции, за сто миль от нашего дома? Я не сплю и не ем с того самого момента, как только вы сообщили мне это известие. Неужели мои внуки будут видеть бабушку раз в год, на Рождество?!

– Не будь эгоисткой, мама, – мягко сказала Дейзи.

Ее и саму крайне печалила мысль о скором расставании с родителями. Несмотря на свой зрелый возраст, она никогда не жила одна. Даже с Алексом они планировали жить под одной крышей с ее родителями.

– Мы ведь будем жить не на краю света, – попробовала она успокоить мать. – Париж – сердце Европы. Вот и исполнится твоя давнишняя мечта повидать мир. В Европе все очень близко находится друг от друга. Приедешь повидаться с нами в Париж, а мимоходом осмотришь Нидерланды, Швейцарию, Германию...

– Все равно! – упорствовала миссис Экрейд, словно что-то могла изменить.

В глубине души она прекрасно понимала, что отъезд Дейзи неизбежен. Не станет же она мотаться через Атлантику туда-обратно, чтобы повидаться с мужем! Филипп же не мыслил свою жизнь без Парижа. У него была там своя квартира, мастерская, в которой он проводил большую часть времени. Дейзи же готова была отправиться за ним куда угодно. Счастье еще, что Дейзи не угораздило влюбиться в человека, живущего в Австралии или Африке.

– Филипп, а ты напишешь и мой портрет? – вмешалась в разговор Джина, чтобы немного разрядить обстановку.

– Вообще-то...

– Филипп пишет только любимых женщин, – пришла ему на помощь Дейзи. – Правда, милый?

Филипп кивнул и, словно извиняясь, сказал:

– Если Дейзи не возражает, то я постараюсь исполнить твое желание, Джина. За результат не отвечаю. Подойдет?

– Не скромничай. Уверена, что портрет получится безукоризненный. А потом, когда ты прославишься на весь мир и за твои полотна на аукционах будут сражаться лучшие музеи, я сколочу себе многомиллионное состояние!

Мистер и миссис Экрейд рассмеялись.

– Да, Джина, коммерческую жилку в тебе трудно не заметить. Может быть, станешь моим консультантом по экономическим вопросам?

Роберт не без гордости посмотрел на младшую дочь. Возможно, он и впрямь недооценивал таланты Джины, восхищаясь успехами Дейзи.

– Ну-у-у, если не поступят более выгодные предложения... – с серьезным выражением лица заявила Джина. – Однако сначала мне нужно определиться с университетом.

– А почему бы тебе не поступить в Сорбонну? Конечно, сейчас она уже не настолько популярна у современной молодежи, как в былые столетия, но с тем, что там дают первоклассное гуманитарное образование, вряд ли кто-то осмелится поспорить.

– Филипп, ты действительно считаешь, что мне тоже стоит покинуть Соединенные Штаты? – спросила Джина и пристально посмотрела на нового члена семьи в ожидании честного ответа.

– Только не это! – воскликнула миссис Экрейд и артистично схватилась за сердце. – Я не переживу, если обе дочери переселяться в Париж!

– Возможно, Филипп прав, – задумчиво произнесла Дейзи. – Так, во всяком случае, хоть я смогу приглядывать за Джиной. Она даже сможет жить вместе с нами. Если пожелает, конечно.

– Ой, это было бы так здорово! – Джина захлопала в ладоши и несколько раз подпрыгнула на диване, вызвав укоризненный взгляд матери, не устававшей твердить ей о правилах приличия.

– Сначала мне нужно точно узнать, какие факультеты там есть, какие условия приема для иностранных студентов и массу чего еще. Впрочем, это не проблема. С помощью Интернета я разделаюсь со всеми вопросами за час.

– Детка, не стоит торопиться с принятием столь важного в твоей жизни решения, – предостерег Роберт.

– Папа, ты так говоришь, будто я собралась выйти замуж за первого встречного! Университет в конце концов можно и поменять, если меня что-то не устроит.

– Ишь, какая шустрая! – то ли с укором, то ли с восхищением сказал мистер Экрейд. – Мало того, что самостоятельная дальше некуда, так еще и по жизни предпочитаешь порхать, словно бабочка.

– А что в этом плохого? – вмешался в разговор Филипп. – Джина молода и умна. Нужно пользоваться открывающимися возможностями. Так, во всяком случае, нет опасности, что в старости она будет сожалеть о бессмысленно прожитых годах и упущенных шансах. Не каждой юной девушке доводится выбирать между лучшими университетами мира. К сожалению, многие, даже очень талантливые молодые люди не имеют материальных средств на продолжение образования после школы.

– Я тебя обожаю, Филипп! – искренне воскликнула Джина. – У тебя случайно нет брата-близнеца, а?

– К сожалению, нет. Впрочем, успехи клонирования, возможно, вскоре это исправят. Однако я сомневаюсь, что ты станешь ждать так долго. С твоим темпераментом и жаждой жизни... Ох, бедные французы.

Джина рассмеялась.

– Решено: поступаю в Сорбонну. Не представляю, как смогу обойтись без советов и поучений Дейзи дольше недели.

Дейзи добродушно усмехнулась.

– Сдается мне, что ты не сможешь обойтись без комплиментов Филиппа.

– Не все же их получать тебе одной. – Джина показала старшей сестре язык.

– Джина, как ты себя ведешь? Филипп решит, что ты избалованная, невоспитанная девчонка.

– Не беспокойся, мама. В приличном обществе я умею себя подать под нужным соусом. Не в меру пресным, зато удобоваримым для каждой сварливой старухи, страдающей несварением желудка от излишка желчи и соляной кислоты в организме.

– Джина, а ты остра на язык, как я посмотрю, – констатировал очевидный факт Роберт. – В кого ты только такая пошла? Посмотри на старшую сестру.

Джина преувеличенно выпучила глаза и демонстративно уставилась на смутившуюся Дейзи.

– Что ты видишь?

Ни на секунду не задумавшись, Джина выпалила:

– Передо мной до безумия влюбленная женщина. Счастливая. Обнаглевшая от взаимной любви настолько, что, не будь столь хорошо воспитана, набросилась бы на Филиппа с поцелуями прямо здесь. Я уже вижу, как им обоим не терпится поскорее распрощаться с нами. Вам не кажется, что семейный ужин затянулся?

– Джина!

Миссис Экрейд строго посмотрела на дочь. Однако та и не подумала смутиться или извиниться. Она ведь высказала свое мнение. Искренне и откровенно.

Похоже, откровенность заразительна, подумала Дейзи, с любовью и нежностью взглянув на Филиппа. Неудивительно, что он нашел с ее младшей сестрой общий язык. Ей еще учиться и учиться у них обоих, чтобы так же свободно высказывать собственное мнение.

Впрочем, Дейзи без ложной скромности могла признаться самой себе, что и у нее есть определенные успехи. Разве она не сдала тест первого уровня сложности, когда с порога заявила родителям, что приехал тот самый художник, который написал ее портрет и что она хочет его с ними познакомить, представив в качестве жениха?

Дейзи до сих пор не могла сдержать улыбку, когда вспоминала выражение лиц отца и матери. Такого изумления не повторит даже самый лучший актер в мире. Спонтанные реакции самые искренние.

– Мама, не ругай Джину. Она сказала то, что думает. К тому же... я действительно уже полчаса сижу и не знаю, как вам сказать, что нам с Филиппом пора возвращаться в его отель.

– Вот тоже мне взяли моду! Почему бы Филиппу не пожить в нашем доме? До вашей свадьбы осталось меньше недели. Потом вы сразу же улетите в Париж – и неизвестно, когда мы увидимся в следующий раз.

– Мама, не делай из пустяка трагедию, – попросила Дейзи.

– Тебе легко говорить! Ты еще не знаешь, каково быть матерью и молча наблюдать за тем, как твои дети разбредаются по белу свету!

Джина прыснула от пафоса материнских слов.

– Миссис Экрейд, я не хочу доставлять вам лишние хлопоты, – сказал Филипп с обворожительной улыбкой. – Вы и так взвалили на свои хрупкие плечи огромный груз подготовки к нашей свадьбе. Не знаю, как и благодарить вас за теплый прием и добровольную помощь.

– Если бы я этого не сделала, вы бы по-тихому расписались и укатили в Париж без всякого праздника. Нет уж, я выдам замуж свою старшую дочь как положено.

– А меня, значит, как придется? – обиженно спросила Джина. – Такова участь младшей сестры: донашивать одежду старшей, играть с поломанными игрушками и получать крохи с праздничного стола.

– Не преувеличивай, Джина, – сурово сказала Дейзи. – Иначе Филипп решит, что мы всей семьей обижали тебя, приносили в жертву и превратили в конце концов в беззащитную Золушку. Будь оно так на самом деле, ты бы сейчас не мучилась с выбором университета.

Джина расплылась в улыбке.

– Я и так уже не мучаюсь. Еду учиться в Сорбонну. Буду жить с тобой и с Филиппом. По крайней мере, до тех пор, пока какой-нибудь по уши влюбленный в меня француз не предложит мне кольцо с бриллиантом и виллу на французской Ривьере.

– А у тебя, как я посмотрю, грандиозные планы, – заметил Роберт. – Интересно, каким образом учеба в Сорбонне обеспечит тебя богатым женихом?

– Папа, я вовсе не собираюсь проводить свою молодость в лекционных аудиториях и библиотеках, будь они даже самыми лучшими в мире. Дейзи же не особо страдает, что ей придется оставить работу в колледже после замужества! Папочка, есть вещи и поважнее книжек.

– Интересно, какие, по-твоему? – язвительно спросил отец.

Впрочем, вопрос был риторический. Все присутствующие отлично знали, что самое важное в жизни каждого человека – любовь. Пусть и Джине повезет найти свою вторую половинку, не сговариваясь, подумали мистер и миссис Экрейд, Дейзи и Филипп. Пусть ей повезет так же, как и нам.

– Джина, давай скорее, иначе поедешь в аэропорт одна.

– Одну минуточку, сестричка! – раздался взволнованный голос из-за закрытой двери ванной.

– Что ты там делаешь? – раздраженно спросила Дейзи.

– Я... пытаюсь смыть следы от растекшейся туши, – слегка смущенно ответила Джина, словно речь шла о позорном факте ее биографии. Еще бы – разрыдаться на свадьбе родной сестры!

Дейзи улыбнулась. Надо же, торжественность свадебной церемонии подействовала даже на ее младшую сестру. А она-то думала, что Джину могут взволновать только супермодные босоножки на «блошином» рынке. То, что миссис Экрейд запаслась дюжиной носовых платков, Дейзи нисколько не удивило, но Джина...

Впрочем, Дейзи и сама не сдержала слезы, когда услышала, как Филипп произносил клятву в вечной любви и верности. Хорошо, что фата закрывала лицо, иначе бы на всех свадебных фотографиях она бы оказалась с красными заплаканными глазами.

– А вот и я! – провозгласила появившаяся в комнате Джина.

Дейзи критично осмотрела младшую сестру.

– Что-то не так? – смутилась Джина.

– Нет, извини. Все отлично. Просто ты была сегодня такая красивая. Впервые увидела тебя в элегантном светлом платье. Ты уже совсем взрослая.

– О, Дейзи, только не начинай снова хныкать, – отшутилась Джина, чтобы и самой не расплакаться. – К тому же сегодня королева бала – ты. Я никогда не видела в своей жизни такую неотразимо красивую невесту. А Филипп... он был так счастлив. Вы прекрасная пара. Вот уж правду говорят: созданы друг для друга.

– Боюсь, что если мы задержимся еще хотя бы на пять минут, то Филипп уже не будет так счастлив, – заметила Дейзи, бросив взгляд на настенные часы. – Не хотелось бы опоздать на самолет.

– Не беспокойся, – успокоила ее Джина. – У нас еще уйма времени.

– Не забывай, что нам предстоит драматичная сцена прощания с родителями. Мама наверняка устроит целую трагедию.

Губы Джины дрогнули в улыбке.

– Вот станешь матерью и поймешь, что значит молча наблюдать за тем, как твои дети покидают семейное гнездо! – передразнила она мать.

Причем интонации были настолько похожи, что Дейзи несколько раз моргнула, чтобы удостовериться, что разговаривала действительно с младшей сестрой.

Раздался протяжный сигнал автомобиля, возвестивший, что сестрам действительно стоит поторопиться.

– Бежим! – скомандовала Джина и первой выскочила за дверь.

Слава Богу, что я все-таки переоделась в привычные джинсы и свитер, подумала Дейзи, перепрыгивая через две ступеньки и все равно едва поспевая за младшей сестрой. В свадебном платье я вообще бы едва передвигалась, а в салон самолета не пробралась бы из-за пышных юбок.

– А вот и наши красавицы! – воскликнул Роберт, помогая дочерям сесть в автомобиль, где на заднем сиденье уже находился счастливый молодой муж.

– Милая, я уже начал волноваться, что ты передумала и не полетишь вместе со мной.

Дейзи бросила на Филиппа испепеляющий взгляд.

– Что значит – не полечу?! Я ни за что не оставлю тебя одного ни на минуту.

– Я не могу поверить в то, что ты теперь моя. Навеки. – Филипп поцеловал ее в губы.

Джина демонстративно закрыла глаза руками.

– Считайте, что меня здесь нет.

Впрочем, Дейзи и Филипп и так не обращали внимания на нее. Казалось, что они видят в целом мире только друг друга.

– Я люблю тебя, – прошептала Дейзи.

Филипп усмехнулся.

– Не самое оригинальное признание для женщины, час назад ставшей моей законной супругой.

– Мне нравится быть самой обыкновенной женщиной, – с гордостью сказала Дейзи. – Любить и быть любимой.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.