Текст книги "Вдохновение любви"

Автор книги: Мелани Рокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

– Был. Знаешь какой? Выйти замуж за самого прекрасного мужчину на свете. За Алекса Стэнтона. Вот так-то.

– Джина, прошу тебя: давай не будем сейчас говорить об этом. Пожалуйста. – Дейзи выдержала паузу, и снова попросила умоляющим тоном: – Пожалуйста, не говори ничего родителям. Хотя бы до завтрашнего утра.

– Да? Очень мило, дорогая сестричка. А что же я им скажу? Где пропадает Дейзи накануне свадьбы?

– Ну не знаю, придумай что-нибудь. Уверена, тебе удастся выкрутиться.

– Вот так всегда. Обычно старшие сестры покрывают младших, а у меня наоборот. Я должна обманывать родителей и придумывать небылицы, чтобы утаить от них проделки старшей сестры.

– Джина, я тебя обожаю. Я знала, что ты не откажешь мне в трудную минуту.

Джина фыркнула, осознав, что ей не оставили выбора.

– Хорошо. Только обещай, что я первая узнаю все подробности. Наверняка у тебя были о-о-о-очень веские основания, чтобы поступить так, как ты поступила, Дейзи.

– Поверь мне, так и было.

– Ну хотя бы намекни, в чем дело, – жалобно попросила Джина.

– Алекс не тот, за кого мы его принимали, – выпалила на одном дыхании Дейзи, из последних сил сдерживая слезы.

Не хватало еще расплакаться в такси. С покрасневшими заплаканными глазами она не пройдет паспортный контроль, не вызвав подозрений.

– Ты узнала о том, что у него есть любовница? – осторожно спросила Джина.

– О нет, – почти с облегчением выдохнула Дейзи.

– Он оказался преступником, скрывавшимся под вымышленным именем?

– Джина, ты слишком много смотришь телевизор, – хмыкнула Дейзи. – Гангстеры не разгуливают просто так по улицам города.

– Тогда что еще?.. – Джина явно задумалась, перебирая в уме возможные варианты.

– При встрече, – категорично заявила Дейзи. – Я почти приехала в аэропорт.

– Постой. Ты не можешь так просто отключить телефон. Скажи, что такого ты узнала об Алексе, что решилась сбежать из-под венца?

– Чао, сестренка.

– Дейзи!..

Вопль Джины – последнее, что донеслось из трубки, прежде чем Дейзи отключила мобильник.

– Мисс, вам помочь с багажом? – вежливо поинтересовался водитель, обернувшись к пассажирке.

– Что, простите?

– Я спросил, помочь ли вам с багажом? – терпеливо повторил таксист. Видимо, ему часто приходится иметь дело с расстроенными дамочками вроде нее.

– Да, пожалуйста, – сконфуженно пробормотала Дейзи. – Если вас не затруднит.

Водитель открыл свою дверцу, вышел. Достал из багажника чемодан и погрузил его на тележку носильщика. Затем помог выйти пассажирке.

– Счастливого пути, мисс.

– Спасибо, – ответила Дейзи, рассеянно кивнув.

Вот только счастливым ли окажется ее путешествие? Бегство еще никого не спасало окончательно, это лишь временное избавление от проблем. Впрочем, она должна перестать даже думать о них. Пусть Алекс, его неприглядное прошлое и ее несостоявшееся супружеское будущее останутся в Бостоне. По крайней мере на неделю. А там будет видно.

Дай бог, она найдет верное решение. Точнее, решение найдет ее.

4

– Извините, мисс, вы не могли бы поменяться со мной местами?

Дейзи неохотно открыла глаза и посмотрела на мужчину, горой возвышавшегося над ней.

Он был довольно привлекательным, лет тридцати на вид. Блондин, чьи вьющиеся локоны выглядывали из-под клетчатого кепи. Длинный вязаный шарф, вытертые джинсы и замшевый пиджак. Именно так, по мнению Дейзи, одевались люди богемы. Впрочем, мужчина вряд ли был личностью творческой – его спортивное сложение наводило на мысль, что он наверняка увлекается каким-то видом спорта. Возможно, бег или велосипед, предположила Дейзи. Впрочем, какое ей дело до незнакомого человека, летящего одним с ней рейсом? Кстати, о чем это он ее спросил?

– Что вы сказали? – рассеянно проронила она.

Мужчина улыбнулся. На его щеках тут же образовались две очаровательные детские ямочки, придавшие мужественному до того лицу какое-то ангелоподобное выражение.

– Я всего лишь попросил вас поменяться со мной местами, – несколько снисходительного, как ей показалось, сказал незнакомец.

– Но... – Дейзи посмотрела на свой посадочный талон, – я сижу на своем месте.

– Да, все верно. – Снова ангел напомнил о себе улыбкой.

– Тогда... я, кажется, вас не поняла, – вынуждена была признать Дейзи.

– Видите ли, я люблю во время полета любоваться облаками. А сегодня мне не повезло. Мест у иллюминатора уже не было. Если вам все равно, где сидеть... Вы ведь, кажется, собирались лететь с закрытыми глазами.

Дейзи удивленно посмотрела на него. Ей показалось или он действительно пытается подтрунивать над ней?

– Это мое дело, как я буду лететь, – огрызнулась она и тут уже укорила себя за излишнюю грубость. Ну что ей сделал этот молодой человек? Да, безусловно, его просьба несколько... мм, странная. Но кто лишен причуд?

– Верно, мисс. Возможно, вам так легче переносить перепады давления и высот. А мне, представьте себе, нравятся облака, бесчисленное множество комбинаций и видоизменений.

Не зря Бога называют Творцом. Он поистине величайший художник всех времен и народов.

Дейзи еще раз внимательно оглядела незнакомца с ног до головы.

– Так вы художник! – почти с облегчением воскликнула она. – Как я сразу не догадалась...

– Да. Лечу со своей персональной выставки. Возвращаюсь в родной Париж.

– Ну что ж, давайте поменяемся местами, – смягчилась Дейзи.

В конце концов, для художника любоваться облаками – довольно безобидное и почти тривиальное увлечение. Вдруг он черпает в них свое вдохновение? Таким образом и она внесет скромный вклад в развитие искусства. После всего, что с ней произошло за последние несколько часов, уступить свое место в самолете – действительно пустяк. К тому же незнакомец был совершенно прав – и чего она разозлилась? – Дейзи и впрямь собиралась немного подремать и подумать о своем будущем. Кроме того, у иллюминатора всегда прохладнее, а ее и так уже била дрожь.

– Премного благодарен, мисс?.. – он вопросительно поднял брови.

– Дейзи Экрейд, – неохотно представилась Дейзи.

– Филипп Лабардини, крайне рад знакомству.

Дейзи промолчала. А что она могла ответить? «Да, я тоже чрезвычайно счастлива, что встретилась с вами»? И при этом кокетливо похлопать длинными густыми ресницами? Нет уж. Она еще не избавилась окончательно от одного жениха, чтобы завлекать другого. К тому же романы с художниками – не ее стиль. Страшно представить, как бы изгалялись бостонские журналисты, выбери наследница состояния Экрейдов в мужья нищего служителя муз!

Нельзя сказать, что Дейзи обращала большое внимание на общественное мнение, но в данном случае ее бы просто вынудили это сделать, превратив жизнь в кромешный ад. Она и так не могла позволить себе многое из того, что было доступно «простым смертным».

Пристальное внимание к своей персоне она ощутила, еще учась в колледже. Когда все ее однокурсники отправлялись в ближайший бар, чтобы пропустить по бокалу пива, Дейзи ехала домой, чтобы не опоздать на очередной званый ужин или светский раут.

Впрочем, о чем это она? Она вовсе не собирается завязывать какие-то отношения с этим странным Филиппом.

– Дейзи, скоро взлетаем. – Филипп коснулся ее плеча.

– Ой, извините. Я снова задумалась, – виноватым голосом сказала она, поднявшись со своего места. – Куда мне пересесть?

– Вот сюда. – Филипп указал на соседнее кресло.

– Хорошо. – Дейзи пересела и снова закрыла глаза.

Однако Филипп, похоже, не собирался оставлять ее в покое.

– Дейзи, вам говорили, что вы очень красивы? – спросил он.

– Да, и не раз. А вам говорили, что вы крайне навязчивы?

Филипп рассмеялся.

– Да, и не раз.

Неужели он не понимает, что мешает мне? – раздраженно подумала Дейзи. Ну что за человек?! Его – за дверь, а он – в окно.

– Дейзи, вы хотите, чтобы я оставил вас в покое? – неожиданно спросил Филипп, словно угадав ее мысли.

Впрочем, Дейзи часто говорили, что все эмоции незамедлительно отражаются у нее на лице.

– Да, – резко отрезала она. Пожалуй, даже слишком резко.

– Согласен.

По звуку Дейзи догадалась, что Филипп откинулся на спинку своего кресла. Она с облегчением вздохнула и снова погрузилась в невеселые размышления.

Интересно, выдержит ли Джина доставшуюся ей роль? Сохранит ли в секрете ее бегство до завтрашнего утра? Конечно, она была несправедлива к младшей сестре, взвалив на ее хрупкие плечи такой груз ответственности. Ведь завтра Джине же и попадет от родителей за то, что она покрывала старшую сестру.

А Алекс? Интересно, поймет ли он, почему она так поступила? Если чувствует на себе вину, то непременно поймет, за что наказан подобным образом. Впрочем, Алекс не из тех, кто позволит своей совести – если она имеется, конечно, – лишать его удовольствий, получаемых от жизни. Скорее, он быстренько отправится на поиски очередной невесты.

Жаль маму и папу. Они наверняка очень расстроятся, узнав, что их дочь сбежала накануне собственной свадьбы. Дело осложнится и шумихой, которую непременно поднимет пресса.

Будут выдвигаться различные гипотезы. Наверняка пронырливые журналисты разыщут несколько ее любовников, с которыми она якобы давно собиралась сбежать на необитаемый остров. Кто-то выскажет предположение, что богатую наследницу похитили, потребовав выкуп.

Дейзи даже не удивилась бы, если бы во всей этой газетной чехарде принял самое непосредственное участие и сам несчастный жених. Уж кому-кому, а Алексу всегда удавались самые едкие и язвительные опусы об известных и всеми уважаемых людях. Почему бы не облить грязью и не вымазать дегтем взбалмошную невесту, лишившую его наполеоновских планов и грандиозных надежд на будущее?

Дейзи открыла глаза, почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд. Филипп Лабардини буквально ощупывал ее лицо своими бездонными голубыми глазами, словно пытался запомнить каждую черточку.

Он точно не в своем уме, подумала она. Повезло же лететь рядом с чудаковатым художником! Да, Дейзи Экрейд, ты редкостная неудачница!

– В чем дело? – спросила Дейзи в надежде, что ее вопрос даст Филиппу понять, что его внимание ей не по душе.

Однако он не подумал не только отвести взгляд, но даже ответить на ее вопрос.

– Почему вы пялитесь на меня? – уже громче и резче спросила Дейзи.

Филипп снова не удосужился вымолвить ни слова.

– Вы, кажется, собирались смотреть на облака, а не на попутчиков, – съязвила Дейзи, не зная, что будет делать, если художник по-прежнему станет молчать.

Однако, на ее счастье, на этот раз он все-таки ответил.

– Вы не только очень красивы, но еще и очень несчастны. Ваши прекрасные глаза полны грусти. Впервые встретил такое сочетание: красота и печаль. Вернее, я множество раз сталкивался с подобным на полотнах великих мастеров. Знаете, все эти вдовы, скорбящие матери... Но в жизни...

Дейзи растерялась. Неужели она и впрямь выглядит такой несчастной? В ожидании рейса она посмотрелась в зеркало и сочла себя вполне привлекательной и почти веселой. Теперь же какой-то ненормальный художник заявляет, что она похожа на вдову! Дейзи натянуто улыбнулась и со всем ехидством, на которое была способна, заметила:

– Да, я только что загнала в гроб очередного мужа. Вы разве не знали, что обладательницы зеленых глаз – ведьмы?

Филипп усмехнулся.

– Ну, по моему мнению, все женщины немного ведьмы.

– Лестное замечание.

– Не обижайтесь. Это всего лишь мое субъективное мнение. Возможно, найдется человек, который считает всех женщин добрыми сказочными феями.

Дейзи усмехнулась.

– Великолепно! Вы не только сомневаетесь в существовании подобного человека, но и априори считаете его глупцом.

Филипп пожал плечами.

– Таков я.

– В любом случае я прошу вас больше не смотреть на меня.

– Почему? – как ни в чем не бывало, самым невинным тоном спросил Филипп.

– Потому что... мне это не нравится. Я не бездушное бесплотное облако, которому все равно, кто и как на него смотрит. Вам ясно?

– Вполне. Я сразу понял, что вы не облако.

– Вы издеваетесь?

Дейзи готова была расплакаться от жалости к самой себе. Ну за что, за что же ей сегодня так не везет?! Почему этот тип свалился именно на ее голову?

Она посмотрела налево. Рядом сидела древняя старуха, видевшая уже наверняка не первый сон. Надежда Дейзи поменяться с ней местами, разбилась вдребезги.

– Нет, Дейзи, что вы? Разве бы я мог причинить вред такой красивой молодой женщине, как вы?

– Вы его уже причини. – Помедлив, Дейзи пояснила: – Своим вниманием.

– Я вам не нравлюсь? – Филипп заглянул ей в глаза.

Что за вопросы? – подумала Дейзи. Он точно не в себе. Какого ответа, интересно, он дожидается? Признания в любви?

– Нет.

Филипп медленно помотал головой из стороны в сторону.

– Ответ неверный.

Дейзи хмыкнула и отвернулась. Однако лицезреть спавшую старуху не доставляло особого удовольствия. Черт, ну почему я уступила свое место у иллюминатора?! Сейчас бы любовалась облаками! – неожиданно для самой себя подумала Дейзи. И почти испугалась собственных мыслей и желаний. Неужели сумасшествие заразно? Вдруг она станет такой же чудаковатой, как и Филипп? Начнет просить места в самолете только у иллюминатора, чтобы изучать изменения облачности над Атлантикой.

– Дейзи, можно сделать вам предложение? – через несколько минут тишины снова напомнил о своем соседстве Филипп.

Дейзи похолодела. Она уж почти успокоилась, решив, что он наконец-то устал трепать ей нервы, однако не тут-то было! Видимо, попутчик предпринял тактический маневр: иллюзорная передышка с целью дезорганизовать противника.

Филипп рассмеялся, осознав двусмысленность своей фразы, и тут же поспешил успокоить Дейзи:

– Ой, нет-нет. Я вовсе не прошу вашей руки и сердца. Хотя... – он игриво подмигнул ей. – Если вы не против...

– Против, – категорично заявила она. Однако любопытство возобладало над неразговорчивостью, и Дейзи спросила: – Так о каком предложении шла речь?

Филипп снова улыбнулся.

– Вы никогда не мечтали стать натурщицей?

Дейзи уставилась на него немигающим взглядом.

– Кем?

– Натурщицей. Позировать художнику, – пояснил он.

– То есть вам?

Филипп кивнул и расплылся в улыбке.

– То есть мне.

Ну вот, сейчас он посулит ей баснословный гонорар за обнаженную натуру. Ха! Наверняка он принял ее за бедную девушку, отправившуюся в Европу искать счастье.

– Ну вот, вы снова подумали обо мне плохо, – с нескрываемым огорчением произнес Филипп.

Дейзи даже не попыталась его разубедить, она ведь и впрямь подумала о нем не самым лестным образом.

Филипп начал рыться по многочисленным карманам замшевого пиджака, затем джинсов. Через пару минут Дейзи даже начала верить, что и в кепи у него найдется несколько потайных кармашков.

Наконец Филипп протянул ей белую карточку.

– Вот моя визитка. Мне нечего скрывать.

Дейзи взяла из его рук карточку.

– «Филипп Лабардини. Художник». Далее следовал адрес студии.

В следующее мгновение Дейзи едва не прыснула, но усвоенные с детства правила приличия одержали верх.

Она показала Филиппу испачканные краской пальцы.

– Это что, акварель? – с улыбкой спросила она.

Филипп кивнул, даже не подумав смутиться.

– Да. У меня нет двух одинаковых визиток. По-моему, каждая вещь должна отражать индивидуальность человека и отличие его от безликой серой массы. Тем более визитная карточка.

– Может быть, и имена на них разные?

Дейзи снова не сдержала улыбку. В любой ситуации можно найти и свои плюсы, решила она. Возможно, она зря так агрессивно отнеслась к французскому художнику. Если посмотреть на него под другим углом... то он очень даже забавный.

– Нет, имя у меня одно. Ну, вот вы и улыбнулись – я почти счастлив.

Дейзи потупила взор. Странно, но под прямым искренним взглядом Филиппа она смутилась, словно школьница перед первым поцелуем.

– Так что вы думаете насчет моего предложения?

– Видите ли... – Дейзи помедлила, не решаясь снова нагрубить, – дело в том, что я буду в Париже всего десять дней. Мне нужно столько всего осмотреть! Лувр, Монмартр, Версаль, Центр Помпиду, Нотр-Дам и многое, многое другое. Мне жаль, но у меня просто не хватит времени на то, чтобы позировать вам.

Отлично, поздравила себя с маленькой победой Дейзи. Отказала, но при этом вроде как и сожалею.

– О, вы, наверное, впервые летите в Париж?! – с воодушевлением спросил Филипп.

– Да. Очень давно собиралась, но выбраться удалось только сейчас.

Собирались они вдвоем с Алексом, а вот вырваться – как Дейзи верно заметила – ей удалось одной.

– Вам понравится.

– Я почти не сомневаюсь в этом. Я столько слышала и читала о столице Франции, что уже заочно влюблена в этот город. Вот и вы...

– Что я? – не понял Филипп.

– Художник. Я всегда представляла себе французов либо художниками, либо поэтами.

Он усмехнулся.

– А женщин – куртизанками и кокетками, верно?

– Верно, – согласилась Дейзи.

– Не хочу вас расстраивать, но вы сильно ошибались. Обычная француженка напоминает серую мышку, а все из-за своей страсти к естественности. По-настоящему эффектной женщина становится к «бальзаковскому возрасту», к тридцати, а то и к сорока годам.

– А как же шарм, обаяние, непосредственность? – Дейзи сама не заметила, как увлеклась разговором настолько, что, прерви его Филипп, она бы искренне огорчилась.

– Ну-у-у, вы явно переусердствовали в чтении французских романов.

– Вообще-то я преподаю в колледже европейскую литературу девятнадцатого века, – созналась Дейзи, почувствовав, что покраснела, словно это был позорный факт ее биографии.

Странно, но ей почему-то меньше всего хотелось, чтобы Филипп принял ее за книжного червя, женщину, которая живет чужой жизнью, вымышленными реалиями литературных героев. Дейзи же, напротив, всегда четко разделяла жизнь и литературу. Экзальтированность и повышенная романтичность не были ей свойственны.

– Прекрасно. Если бы я не стал художником, то наверняка стал бы писателем, – мечтательно закатив глаза, заметил Филипп.

– Вы думаете, это просто? Сел и написал роман? – колко спросила Дейзи.

Филипп пожал плечами.

– Не сложнее, чем написать картину, полагаю. Честно говоря, не пробовал. Я ведь сказал, что это не мое.

– А вы, как я посмотрю, довольно высокого мнения о собственном творчестве, не так ли?

Филипп снова пожал плечами.

– Не мне судить. Критика же довольно благосклонна. Даже американские ценители искусства были весьма и весьма...

– Вам удалось что-нибудь продать?

– Мне не удалось что-нибудь не продать, – явно довольный собой, ответил Филипп. – Возвращаюсь на родину с пустыми руками. Американцы буквально рвали друг у друга из рук мои полотна.

– Вот как... – задумчиво произнесла Дейзи. – Вы меня, признаться, заинтриговали. С удовольствием бы взглянула на ваши работы.

– Нет ничего проще. Просто приходите в любое удобное для вас время по адресу, указанному на визитке. Еще лучше – позвоните мне. Я вас встречу и провожу до мастерской. Мне бы не хотелось, чтобы очаровательная американка блуждала по узким кривым улочкам Парижа.

– Вы не очень-то лестно отзываетесь о родном городе.

– Отчего же? – Удивление Филиппа было неподдельным. – Я страстный поклонник Парижа. Однако я категорически против слепого поклонения и обожания. Знаете, зачастую люди, которые с восхищением описывают Триумфальную арку или Эйфелеву башню, не испытывают никаких глубоких чувств ни к одному, ни к другому сооружению. Просто, видите ли, хороший тон – выражать свою любовь к всемирно известным достопримечательностям Парижа.

– Да? А за что же вы любите Париж? – попыталась подловить его Дейзи.

– Любят не за что-то, а вопреки чему-то, – с претензией на философскую глубину заметил Филипп.

– Хорошо, – терпеливо согласилась Дейзи и продолжила допрос с пристрастием: – Так вопреки чему же вы любите Париж?

– Ну... – Филипп задумался. – Боюсь что-нибудь упустить. Мне нравится теснота города. Узкие лестничные пролеты, низкие своды метро, узкие улочки, по которым только и можно передвигаться на велосипеде или на мотоцикле. Моя мастерская находится в мансарде, а все оттого, что больше негде. Все парижские чердаки заселены. А пресловутые парижские кафе, любовно называемые «кафешками»? Крохотные круглые столики стоят буквально один на другом, невозможно пообедать, не услышав пару-тройку чужих историй. Извините, я, наверное, утомил вас.

– Нет-нет, продолжайте, – быстро попросила заинтригованная Дейзи.

Она прочитала десяток книг, посвященных Парижу и его окрестностям, перелистала массу журналов, пестрящих фотографиями, но никогда не чувствовала Париж настолько осязаемо. Ей уже начало казаться, что она летит в знакомый и почти родной город. Словно она только вчера пила кофе в одном из уличных кафе и лакомилась восхитительными пирожными в кондитерской.

– Я не стану больше ничего вам говорить. Иначе у вас не будет собственного открытия Парижа. Пусть и для вас он станет чем-то особенным. Жаль, если город так и останется для вас набором экскурсионных маршрутов. Хотя я вовсе не отговариваю вас от обращения в одну из многочисленных турфирм города. Вас с ветерком прокатят на открытой платформе двухэтажного автобуса. Правда, на вашем месте я не стал бы рассчитывать на исчерпывающе полную информацию. К тому же приготовьтесь слушать гида с плохим английским.

Дейзи наконец поняла, что ее больше всего удивляло в Филиппе. Нет, не внешний вид и несвободная манера общения. Пожалуй, даже слишком свободная. У него был прекрасный английский. Его вполне можно было принять за американца.

– Хотите спросить, откуда у меня такое хорошее знание английского? – снова угадал ее мысли Филипп.

Дейзи оставалось лишь молча кивнуть.

– Моя мать – англичанка.

Дейзи удивилась еще больше.

– Неужели все истории о взаимной нелюбви англичан и французов – выдумка, миф?

– К сожалению, нет. Уж не знаю, откуда это повелось, но мы, французы, действительно недолюбливаем чванливых снобов с Британских островов. Впрочем, они отвечают нам тем же. – Филипп усмехнулся. – Слава богу, это не мешает ни тем, ни другим наслаждаться культурным достоянием соседнего государства. «Евростар» менее чем за три часа доставит вас из Парижа в Лондон.

– Простите... это нескромный вопрос, но женское любопытство сильнее меня. Как же получилось, что ваши родители поженились?

– Все очень просто. Они полюбили друг друга.

– Ах да.

Дейзи почувствовала себя абсолютной дурой. Мало того что она приставала к незнакомому человеку с личными вопросами, так еще и сами вопросы были наивными и детскими!

– Можно теперь и я задам вам личный вопрос? – поинтересовался беззаботно Филипп.

Дейзи ничего не стоило отказать, однако...

– Спрашивайте, – твердо сказала она.

– Почему вы так грустны?

Она опустила глаза, не решаясь открыться малознакомому человеку. Малознакомому? Да она вообще видит его в первый раз! И, вероятно, в последний. С другой стороны, тем лучше. Почему бы не поделиться своими неприятностями с человеком, которого никогда больше не встретишь? Возможно, он даст какой-нибудь дельный совет. Например, подскажет, как дальше жить.

– Завтра должна быть моя свадьба, – начала Дейзи без обиняков.

– Должна быть, но ее не будет, верно? – уточнил Филипп.

Дейзи кивнула, но не произнесла больше ни единого слова. Филипп решил взять инициативу в свои руки и разговорить помрачневшую и ушедшую в себя попутчицу.

– Вы поняли, что не любите своего жениха?

– Нет... вернее, да. Не знаю.

– Ясно, – сказал Филипп, словно вынес судебный вердикт, не подлежавший обсуждению или пересмотру.

– Ясно? – неуверенно переспросила Дейзи, с опаской взглянув на собеседника. – Что?

– Вы разочаровались в любимом человеке. Видимо, он сделал что-то действительно мерзкое. Вы ведь полагали, что любите его, так?

Дейзи вынуждена была снова кивнуть.

– Что же он такого совершил?

– Он... он... – Дейзи замолчала, не в силах открыть правду. Вернее, ей хотелось прокричать об обмане Алекса на весь салон самолета, но язык онемел и не желал слушаться ее.

– Он вам изменил? – пришел ей на помощь Филипп.

– Нет, но он обманывал меня с самого первого дня нашего знакомства.

Дейзи подняла глаза на Филиппа в ожидании следующего вопроса, но он молчал, предоставив ей полную свободу высказаться, излить душу. Так и не услышав очередного вопроса, Дейзи продолжила:

– Совершенно случайно я узнала, что Алекс, мой жених, оставил у алтаря четырех невест.

Филипп усмехнулся.

– И вы не пожелали стать пятой?

– Да как вы смеете?! – вспылила Дейзи, углядев в его каверзном вопросе попытку уязвить и обидеть ее.

– Извините, я вовсе не собирался причинять вам боль, – смешался Филипп. – Однако сознайтесь, что так оно и было на самом деле. Вы испугались. Струсили. Не захотели рисковать, верно? Еще бы!

– Что значит ваше «еще бы»?

– Ну как же? Общественное мнение.

– Да вы... вы оскорбляете меня! – завелась Дейзи, для которой упрек в зависимости от мнения толпы всегда был крайне неприятен.

– Еще раз извините. – Филипп изобразил искреннее раскаяние, опустив глаза и плотно сжав губы. Желваки на скулах нервно дернулись.

Дейзи смягчилась.

– Видите ли, я принадлежу одному из самых известных семейств Бостона. – Она улыбнулась. – Ой, я и забыла, что вам фамилия Экрейд ничего не говорит. Однако ее знают далеко за пределами города.

Филипп присвистнул.

– Ого! Ваш отец – губернатор?

– Ну-у-у, пока еще нет, – с заминкой произнесла Дейзи не без гордости за любимого отца.

– Однако собирается им стать в самом ближайшем будущем, – догадался Филипп.

– Он пока еще думает, но скорее всего со дня на день выдвинет свою кандидатуру. – А меня не будет рядом, чтобы отпраздновать его смелое решение, с горечью подумала она.

– Надо же. Так, значит, я сейчас разговариваю с дочерью видного политика! Да, Филипп Лабардини, тебе всегда удавалось влюбиться в неподходящих женщин!

Дейзи округлила глаза и уставилась немигающим взглядом на попутчика. Самым лучшим выходом было свести все к шутке, ответить каламбуром или язвительным замечанием, но у Дейзи все мысли в голове перемешались от ошарашивающего заявления Филиппа.

– Почему вас так поразила моя искренность? – в свою очередь удивился Филипп, чем изумил ее еще сильнее.

– Потому что... вы шутите? – Дейзи словно за спасительную соломинку ухватилась за это предположение.

– Отнюдь. – Филипп проникновенно заглянул ей в глаза.

– Вы ведь меня совсем не знаете.

– Разве вы не слышали о любви с первого взгляда?

– Я в нее не верю. Полюбить человека можно, лишь хорошо узнав его, – покривила душой Дейзи.

Алекс Стэнтон в свое время словно околдовал ее, ослепил, лишил разума и присущей ей рассудительности и осторожности.

Почему бы Филиппу Лабардини не испытывать к ней чувство? Разве он виноват в этом? Имеет ли она право упрекать его? Сердцу, как говорится, не прикажешь.

Зажглись красные лампочки – стюардесса объявила о снижении самолета и попросила пассажиров пристегнуть ремни. Похоже, разговор так и останется неоконченным, то ли с облегчением, то ли с разочарованием подумала Дейзи.

– У нас осталось совсем немного времени, – с грустью сказал Филипп, прижав затылок к спинке кресла, чтобы легче перенести посадку.

– Смотря для чего. Возможно, времени даже в избытке, – сделав вид, что не поняла его намека, ответила Дейзи.

– Для того чтобы выяснить, что же вы намерены делать дальше.

– Для этого у меня еще целых десять дней, которые я проведу в Париже.

Филипп прищурился, словно обдумывая, чем бы он мог ей помочь.

– Зато есть одна неоспоримая истина.

– Какая? – неохотно спросила Дейзи, которая терпеть не могла привычку некоторых людей напрашиваться на дополнительные вопросы.

– Все в мире относительно.

– В каком смысле? – еще менее приветливо и доброжелательно спросила Дейзи.

– У нас еще вполне достаточно времени, чтобы договориться о встрече.

– Мне жаль, но...

Филипп не дал ей закончить:

– Вам не о чем сожалеть. Вы ведь мне позвоните, верно?

– Я бы на вашем месте не надеялась на это. Я ведь вам уже говорила, что...

– ...Что у вас грандиозные планы по осмотру парижских достопримечательностей, – закончил за нее Филипп. – Однако гулять в одиночестве по улицам, дышащим историей и страстями, скучно. Поверьте мне, я это проходил не раз.

– Я люблю одиночество.

Филипп пристально посмотрел на нее, будто желая уличить в неискренности. И, на беду Дейзи, ему это удалось. Он медленно покачал головой.

– Дейзи, зачем вы меня обманываете?

– Я вас вовсе не обманывала!

– Вы ведь из тех нежных созданий, которым непременно требуется сильное мужское плечо. Сколько же можно прятаться за спину отца? Пора найти себе мужчину!

Дейзи вспыхнула, но тут же взяла себя в руки.

– А вы, как я поняла, тот самый мужчина, который мне необходим?

– По-моему, не самый худший выбор.

– А по-моему, есть кандидатуры и лучше.

– Возможно, – уклонился от спора и прямого конфликта Филипп. – Однако им всем придется смириться с тем, что вы полюбили меня.

Дейзи растянула губы в улыбке.

– Вы спятили. Я вас вовсе не люблю.

– Будущее покажет, кто из нас был прав, – спокойно ответил Филипп, не подавшись на провокацию.

Самолет тряхнуло.

«Дамы и господа. Посадка прошла благополучно...» – раздался голос из динамиков, расположенных над головами Дейзи и Филиппа.

Дейзи глубоко вздохнула, поблагодарив всех святых за скорое избавление от Филиппа Лабардини.

– Не стоит так активно изображать радость. Вскоре вы будете скучать по мне и по моим навязчивым вопросам, – усмехнулся Филипп, от которого не укрылась перемена в настроении новой знакомой.

Дейзи хмыкнула и слегка потормошила старуху, сидевшую по соседству. Та неохотно открыла глаза.

– Мы уже прилетели в Париж, мадам, – как можно более вежливо и любезно сообщила ей Дейзи. – Разрешите мне пройти?

Старуха пробормотала что-то нечленораздельное, но все же приподнялась, чтобы Дейзи могла спокойно выйти.

– Прощайте, Филипп. Приятно было познакомиться.

– До встречи, Дейзи. – Ангелочки снова напомнили о себе очаровательными ямочками на щеках. – Когда решитесь позировать мне, только наберите номер. Надеюсь, вы не собирались оставить мою визитку в самолете?

Филипп наклонился и достал из-под кресла Дейзи визитную карточку, которую она, как ей казалось, незаметно туда бросила. Он протянул ее Дейзи.

– Ой, какая я небрежная и рассеянная.

– Не вынуждайте меня следовать за вами до отеля и следить, не выбросите ли вы мою визитку, – с обезоруживающей улыбкой сказал Филипп. – Почему вы так боитесь сохранить ее? Опасаетесь, что ваша броня не выдержит напора чувств?

– Нет, просто не люблю накапливать ненужные предметы.

– Давайте не будет ссориться, – миролюбиво произнес Филипп. – Сохраните визитку хотя бы как эксклюзивный подарок подающего большие надежды художника. Не забывайте, что она уникальна и неповторима. Знали бы вы, какие баснословные суммы предлагали американские богачи за не очень-то удачные, на мой взгляд, полотна.

Дейзи покрутила в руке визитку, а затем с улыбкой произнесла: