Текст книги "Двуликий бог. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Мэл Кайли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 35 страниц)

Глава 28

Месяцы пролетали, словно гонимые порывами бурных диких ветров. Чем старше я становилась, тем безжалостнее время ускоряло свой ход. Может, однако, секрет заключался в том, что привычный для нас мир двигался к концу, и даже время, казалось, искривилось, надломилось и переродилось, текло совсем иначе. Когда Вали исполнилось полгода, верховные боги вновь собрались в пламенных палатах бога обмана, чтобы поприветствовать юного наследника, как всего несколько лет назад приветствовали его старшего брата. Торжество не затянулось – отношения между Бальдром и Локи испортились настолько, что они не могли терпеть друг друга дольше нескольких часов. Мрачные предчувствия мучали отца, а облик бога огня, служивший их источником и страшным напоминанием, не способствовал улучшению самочувствия светлого аса. Нанна была бледна, взволнована и поспешила покинуть золотой чертог, сопровождая мужа.

Я не осмелилась препятствовать им в этом, не желая вызвать гнев супруга, относившегося ко мне с очень переменчивой благосклонностью. Я оставалась подле него, пока повелитель беседовал с Всеотцом – тоже, надо заметить, не слишком-то благосклонно. В голосе Локи то и дело проскальзывало пренебрежение, холодная насмешка. Один не принимал чью-либо сторону, и оттого в их с побратимом отношения закрался разлад. Я не могла помешать их размолвке, поскольку утратила влияние на своего независимого мужа. Не желая лишиться его последней привязанности, я вела себя предельно осторожно, всё время была рядом – красивая, преданная и покорная. Я вынашивала цель, которой должна была добиться любыми методами и средствами, а потому больше не могла позволить себе ошибиться.

В один из следующих дней, когда досада после незадавшегося празднества улеглась и забылась, мы встретились в открытой галерее, выходящей в сад. Мне неведомо, стало ли наше столкновение случайностью, ведь Локи подкрался, как кошка, возник из воздуха у меня за плечом. Я в ту минуту любовалась шелестевшей и покачивавшейся в порывах тёплого ветерка листвой, следила за игрой света и тени на сочной зелени сада и думала о своём. Тогда, впервые за долгое время, горячая ладонь бога лукавства опустилась на мою тонкую талию. Я вздрогнула и обернулась, встретившись с ним взглядом, улыбнулась так ласково и маняще, как умела, сделала глубокий вдох, заставив грудь, обнажённую в меру откровенным вырезом платья, всколыхнуться.

Притягательные карие глаза двуликого бога глядели на меня с иронией и ещё неким выражением, казалось, давно нами позабытым. Оно заставляло щёки алеть, а сердце биться с новой силой. Трепеща всем телом, я чуть повернулась к нему, положила ладонь на грудь, скользнула пальчиками по нежной ткани шелка и обратила на повелителя взгляд доверчивых глаз из-под густых золотистых ресниц. Замерла, боясь спугнуть чудесное мгновение редкой близости, и, не переставая улыбаться, вдохнула родной сладко-терпкий аромат. Он вдруг запустил ладонь в мои волосы, обнял ей затылок и притянул меня к себе с вполне очевидным намерением. И хотя я желала долгожданного поцелуя больше всего на свете, всё же успела вклинить ладошку между нашими лицами, накрыть его губы кончиками пальцев.

– Локи… – выдохнула, подавшись к нему всем телом и не отрывая глаз от красивого лица, выражавшего полное недоумение. Он чуть раскрыл мягкие зовущие губы, тёплое дыхание согрело подушечки моих пальцев. Мужчина сглотнул, распахнул глаза и, ловко поменявшись со мной местами, прижал к стене напротив арочного ряда.

– Что?.. – дрожащим от страсти голосом прошептал он, почти касаясь моего лица. – Что должно остановить меня? – руки сильного аса ходили ходуном, и выглядел он так, словно много месяцев не знал тепла женского тела. Мужа трясло, глаза горели отблесками пламени – я никогда не видела его таким. В порыве гнева – да, но не вожделения. Он не обращал ни малейшего внимания на бессознательные волнообразные движения своего тела, на внушительное натяжение ткани в паху. Я же всё чувствовала. Как в первый раз.

– Слово, – прошептала я, опаляя сильную шею дыханием, из последних сил цепляясь за рассудок. – Одно твоё слово, желанное обещание… Дай мне его, заставь меня поверить… И наша жизнь станет прежней… – голос пропал, я не сумела с ним совладать, только жалобный выдох вырвался из груди. Локи остановился, отстранился. Затем с размаху ударил ладонью по стене, вынудив меня вскрикнуть от неожиданности.

– Опять ты за своё! – сокрушённо вымолвил бог огня, метнув в меня пронзительный взгляд. Кисть мужчины дрожала – то ли от сильного удара, то ли от гнева. Я покачала головой, протянула руку, хотела коснуться его рассерженного лица, но лукавый ас не позволил мне, отступил на шаг. Я бросилась к нему и поймала за руку прежде, чем он успел развернуться, чтобы уйти, сплела наши пальцы.

– Локи… Локи, – шептала неверными губами, как одержимая, вкладывая всю свою страсть в тихий звук любимого имени. Он смотрел в другую сторону, но руки не отнял, задержался. – Я дала тебе всё, чего ты хотел: преданного спутника и друга, которому ты мог доверять, обожающую тебя любовницу, готовую исполнить любую твою прихоть, рассудительную госпожу, способную управиться с чертогами в твоё отсутствие, верную жену, не желавшую ничего, кроме твоей искренней любви. Я подарила тебе двух сыновей, как будто одной моей жизни недовольно. Я всё бросила к твоим ногам! Жила ради тебя, дышала одним тобой! Но тебе этого было мало…

– Ты пожелал проклятую силу. Не послушал меня, унизил, бросил на землю. Я смирилась, забыла, потому что с того момента у тебя действительно было всё, чего может пожелать ас! Невиданная мощь, влияние и власть, богатство, простор, слуги, наследники, жена! Однако тебе и этого оказалось недостаточно. Когда же ты насытишься?.. Когда поймёшь, что уже добился всего, к чему стремился? Что твоё счастье – оно здесь?.. Что никакая иная женщина не дарует тебе желанный покой? Я всю свою жизнь посвятила тебе одному, нашей любви. Всего лишилась, всё отдала, что имела! Может быть, и ты, наконец, сумеешь пожертвовать хоть чем-то ради неё?

Повелитель обернулся – медленно, чуть зловеще. Но в карих глазах не таилась угроза, не таилась и знакомая тоска, а скорее удивление. Он был удивлён, растерян. Значит, мои слова достигли цели, сумели задеть супруга за живое. Я сомкнула губы, взглянула на него с печалью и мольбой. Я хотела, очень хотела положить всему конец. Однако яд, разлитый им в моём сердце, губил меня, уничтожал день за днём. Даже если я научилась скрывать боль за робкой покорной улыбкой. Одна вещь могла исцелить меня: его слово, непререкаемый зарок. Локи долго смотрел на меня. Молча. В самую глубинную суть. Ни единый мускул не дрогнул на волевом лице, не изменилось и выражение глаз – мягких, тёплых, задумчивых. Наконец, он вздохнул и удалился, так и не произнеся ни слова.

Дни складывались в месяцы. Всё повторялось: мы не расставались, жили под одной крышей, выглядели господином и госпожой, однако не были близки. Каждый упорствовал в своём желании, и ни один не хотел уступить. Я страдала и видела по глазам, что он страдает не меньше, но иначе не могла. Не могла опять пройти через подобное унижение, позволить истории повториться. Понимала, что играю в опасную игру, танцую с огнём, который может обогреть меня, а может спалить дотла. Но, каким бы ни был исход, он должен был принадлежать мне одной.

Я не могла знать всей правды, но пока выходило, что Локи не принадлежал никому. Он не приходил ко мне ночью, но и в свои покои никого не впускал. Я стала хитрее, и по всему чертогу притаились мои глаза и уши. Они не следили за повелителем напрямую, однако всё подмечали и запоминали. Бога огня нельзя было в чём-либо упрекнуть. Если, конечно, он не достиг в обмане и притворстве абсолютного совершенства. Сомнения, страхи, подозрения! Снова, и снова, и снова! Я знала, что только его слово исцелит меня, заставит их исчезнуть. Та особая клятва, которую он никогда не преступал. Ведь он принял решение и не пользовался ранящим меня правом господина, но отчего так не желал отказаться от него?! Тому могла быть лишь одна причина…

Страшные домыслы разрывали меня на части, становились невыносимыми! И одним поздним вечером, когда Ида и Вали спали в моих покоях сладким безмятежным сном, я велела страже разбудить и привести ко мне Мию. Едва дождавшись сонной служанки, приказала ей выбрать наложницу – миловидную, стройную, светловолосую – и отправить её к повелителю этой ночью. Поначалу поражённая служанка не сумела вымолвить и двух слов, уставившись на меня распахнутыми непонимающими и испуганными глазами. Однако когда я попросила её проследить за выбранной девушкой и заметить, как много времени она проведёт в пос… покоях господина, Мия сообразила, что к чему, и, поклонившись, заверила, что всё будет исполнено точно в соответствии с моими пожеланиями.

Я осталась одна, если не считать посапывающих сына и служанку. Мерила покои шагами, не находя себе места, хотя голова оставалась удивительно ясной, а мысли не теряли связности и хладнокровия. Я ожидала, что всё прояснится: либо в порыве страсти он забудет об осторожности и набросится на наложницу, либо разгадает в её приходе моё распоряжение и затащит девушку в постель из мести. Непонятным оставалось лишь, на что я рассчитывала. Наверное, надеялась рассеять свои сомнения раз и навсегда. Каково же было моё удивление, когда, минуя четверть часа, в дверь негромко постучали.

– Войди, Мия, – велела я, неосознанным движением приглаживая волосы и оправляя платье. Двери распахнулись, и на пороге появился Локи. Глаза господина сверкали, пышная копна огненных волос, казалось, приподнялась, как у ощетинившегося зверя, из одежды на нём остались только свободные ночные штаны, впрочем, не скрывавшие степени его возбуждения. Растерявшись, я сделала шаг в глубь опочивальни.

– Посмотри на неё, – протянул привлекательный ас, стоило створкам захлопнуться за спиной. Он бросился ко мне и схватил за плечи, зажал в углу ближе к дверям. Пламя в очаге взметнулось, выдохнуло снопом искр. Жар разлился по покоям, хотя ночной ветер приносил с веранды прохладный воздух. В моей постели спали служанка и малютка-сын. – Совсем совесть потеряла! Подослала ко мне наложницу! – проговаривая каждое слово тихим, но отчётливым голосом, Локи сдавил мои плечи до боли, вынудив раскрыть рот в беззвучном крике, тряхнул и вновь прижал к стене. А затем впился в губы звериным поцелуем, сильным резким движением разорвал тонкое ночное одеяние, обнажив грудь.

Я оторопела, не столько от страха и смущения, сколько от того, как яро отозвалось супругу истосковавшееся по нему тело. Склонив голову, я наблюдала, как приподнялась грудь, как на ней проступили напряжённые соски, как бёдра против воли подались вперёд – жаркие, пышущие – между ними тянуло и ныло от нестерпимого возбуждения, и ощущала, как краснели и наливались тяжестью щёки. А его острый язык в то время вытворял такое, что впору застонать, если бы не занятый рот. Как бог лукавства умел целоваться – разве передать это словами! С какой неуправляемой животной страстью и упоением, с беспрекословной уверенностью и настойчивостью.

Одной рукой Локи упирался в стену рядом с моим лицом, всем телом прижимал спиной к холодному камню, который не облегчал моих эротических страданий – любовник был слишком близко, непростительно близко, и обретал полную власть над моей неверной плотью. Другая ладонь – крепкая, горячая – блуждала по груди, сжимала и гладила, пропуская соски между пальцев, чередуя боль с нежностью. Его поцелуи перекинулись на мою шею, рождая множество колких мелких мурашек и ритмичные импульсы, отдававшиеся в промежности. Он не спускался ниже пояса, однако я уже была взбудоражена настолько, что, казалось, могла сорваться от одного неосторожного прикосновения.

– Локи… Наш сын… – простонала, едва владея собой, собирая остатки разума и воли. Всё моё тело и особенно самые чувствительные его части ныли и напрягались до боли, ноги слабели и подгибались. Однако бог обмана вжимал меня в стену с такой силой, что я не смогла бы упасть, даже если бы захотела. Я ощущала каждое мимолётное движение крепкого тела, каждую случайную дрожь, каждое прикосновение мест подобающих и не подобающих вовсе! Запах мужа щекотал ноздри, дразнил обоняние.

– Раньше надо было думать, – оборвал он и коснулся моих губ, но не дал пленить себя поцелуем, ударил затылком о камень – не применяя силы, а только в назидание. Я зажмурилась, закусила губу. – Я возьму тебя прямо здесь и сделаю с тобой всё, чего захочу. Ты в моей власти, – ловкие подвижные пальцы спускались ниже, перебирали складки платья. Проникнув за край одежд, он пробежался обжигающими прикосновениями по внутренней стороне бедра, коснулся средоточия моего наслаждения, скользнул по нему раз, другой, плавно надавливая, вырывая стон из моей груди – громкий и откровенный. Ида что-то проговорила во сне, перевернулась, но не проснулась. Её слабый голос заставил меня замереть от стыда.

– Но ты ведь вовсе не этого хочешь?.. – проговорила вполголоса, еле справляясь с собой, обращая на него взгляд одурманенных светлых глаз. Локи так удивился, что перестал мучить меня сладострастием, поймал тонкие запястья и прижал их к стене над головой. – Я права, – прошептала, удивившись сама, и улыбнулась. – Если бы ты решил изнасиловать меня, мы бы сейчас не говорили. Но ты жаждешь, чтобы я отдалась тебе по своей воле, не так ли?.. – он не ответил, прервал меня поцелуем – страстным и злым. Я понимала, чем вызвала его досаду. Никому не нравилось быть разгаданным раньше времени. Бог огня укусил меня за нижнюю губу – сильно, до боли и крови, заставив вскрикнуть. Затем схватил за шею, сдавил горло пальцами, вызывая смятение. Третьим резким движением нырнул свободной рукой под платье и овладел мной двумя пальцами. Я взвыла, но изо рта вырвался лишь сдавленный хрип.

Я взвыла от удовольствия. Неприемлемого порочного удовольствия, которое доставляла сдержанная, тщательно продуманная жестокость супруга. От недостатка воздуха кружилась голова, однако все ощущения обострялись, поглощали и несли за собой. Я изогнулась всем телом в его руках, застонала снова, зажмурившись от нестерпимого возбуждения. Перед тем, как веки сомкнулись, успела уловить самодовольную усмешку на тонких губах. Локи держал трепещущую любовницу за горло, однако вовсе не стремился удушить, входил в меня в грубом частом темпе, однако я не испытывала боли или неудобства. Совсем даже наоборот. И понимала, что он чувствует это по влажности и мягкой податливости моего горящего лона.

Бесстыдный и умелый бог огня заставил меня позабыть о сыне, о служанке, о том, где я нахожусь и как оказалась в его руках, чего пыталась добиться. Не осталось ни мыслей, ни чувств. Одни ощущения: похоть, жадность, ненасытная жажда наслаждения, удовлетворения. Я действительно была во власти страстного аса. Всегда. Неизменно. И ничего лучше в этой жизни мне не довелось испробовать. Ничего иного я не желала. Только чтобы подвижные пальцы довели меня до конца, до совершеннейшего исступления. Той точки, того восхитительного краткого мига, когда ты больше не помнишь себя и не способна думать ни о чём другом. Иногда – думать вообще. Жар нарастал. Охватывал всю меня, заставляя пылать каждую частичку кожи. Щёки горели, ресницы трепетали, ноги дрожали. И в тот миг, когда я уже готова была сорваться и разбиться о пороги пронзительного блаженства, Локи отпустил меня, отстранился, лишив желанных прикосновений, сорвав с губ стон горького разочарования.

– Почувствуй себя мной, – с ироничной улыбкой протянул он и прошёлся влажными кончиками пальцев, которые едва не свели меня с ума, по контуру изогнутых губ. Его короткий жест показался мне настолько развратным, настолько будоражащим, что я не сдержала злого выдоха негодования и привалилась спиной к стене, чтобы не упасть. Тяжело дыша, запрокинула голову назад, запустила ладонь в волосы в жесте немого отчаяния. Расслышала тихий высокомерный смех, а затем – в чём нимало не сомневалась – негромкий стук дверей. Использовав и проучив меня, Локи удалился. Осознав это, я позволила себе ещё один жалобный стон и сползла по стене на пол.

Первые минуты меня трясло от обиды и непонимания, хотя глас рассудка подсказывал, что я заслужила подобное наказание, оказавшееся очень мягким со стороны повелителя. Накал напряжения прошёл, схлынул, и я ощутила такую опустошённость после ухода любимого аса, что не нашла в себе ни сил, ни желания продолжать. Как оказалось, к счастью, потому что вскоре после исчезновения Локи, в двери постучали, и в покои проскользнула Мия. Огляделась, точно привыкая к полумраку, затем, обнаружив госпожу на каменном полу, загнанную в угол, вся побледнела, хотя и без того выглядела очень встревоженной. Недолго думая, бросилась ко мне, опустилась на колени.

– Госпожа Сигюн, что с Вами? – дрожащим голоском спросила она, с ужасом разглядывая порванное в нескольких местах ночное одеяние. – Вы ранены? Повелитель причинил Вам вред? Госпожа, взгляните же на меня!

– Нет-нет… – я покачала головой не в силах сдержать печальную ироничную улыбку на скривившихся губах. Усилием воли заставила себя посмотреть на перепуганную прислужницу. Поддавшись её уговорам, поднялась на неверных ногах. – Нет, повелитель не обидел меня, всё в порядке. Хотя, полагаю, мне потребуется новое платье…

– Ох, госпожа, как же я перепугалась, когда он направился к Вам! Я не успела бы ни задержать его, ни предупредить Вас. Простите меня! – неожиданно для себя самой я рассмеялась. Служанка с беспокойством поглядела на меня, словно решая, не позвать ли ей лекаря. А я вдруг ощутила нелепое беспричинное счастье в груди. Такая лёгкость наполнила тело, что, казалось, впору взлететь. Он пришёл ко мне. Ко мне! Желая лишь меня одну.

– Наложница не пострадала, Мия? – сероглазая девушка вздрогнула от звука своего имени, взглянула на меня в растерянности, словно пыталась восстановить в памяти услышанный вопрос, который прошёл мимо неё. Я улыбнулась, приподняла бровь.

– Нет, госпожа. Она и в покоях-то повелителя не задержалась. Только вошла, как он выставил её, схватив за локоть. А затем, ни слова не говоря, направился вниз, в чём был. Я угадала, куда он направлялся, да разве мне было поспеть за стремительным господином?.. И благо, что не поспела, взгляд у него был такой, словно он намеревался уничтожить любого, кто встанет у него на пути…

– Чудо, что никто не пострадал, – после нескольких минут задумчивого молчания и глупых мечтательных улыбок, наконец, заключила я. – Ступай к себе, Мия, отдохни. И знаешь, что ещё... Постарайся ближайшие несколько дней не попадаться Локи на глаза.

Огонь догорал в камине. Оплывали свечи. Ветер приносил в покои свежий ночной воздух, запах цветущего сада. Звёзды усыпали небо, словно веснушки. Из-под высокого купола подмигивал и скалился Мани. Я лежала без сна и обдумывала произошедшее. Не знаю, должна ли я была огорчиться или рассердиться, но я ощущала радость. Неподвластную неясную радость и надежду, веру в то, что всё наладится, более того – станет даже лучше, чем прежде. Я ощущала, как близка стала к тому, о чём ни одна другая асинья не смела и мечтать. Я поставлю бога огня на колени. Не потому, что хочу подчинить господина своей воле, не потому, что мне нужна власть и влияние. Потому что мне нужен он. И впредь он будет принадлежать лишь мне одной. Всегда.

Сколько я себя помнила, я всё время росла. Сначала в глазах общества, затем – в своих, после – в глазах Локи. Из хрупкой нескладной девушки я превратилась в желанную невесту, а когда пришёл срок – в законную жену, госпожу и хозяйку. Сумела стать умелой любовницей, а в скором времени и верным другом. И, в конце концов, – матерью законных наследников. А теперь поднимусь так высоко, как никто до меня: стану единственной женщиной верховного бога, завладею его сердцем и мыслями настолько, что он не пожелает взглянуть даже на наложницу, не то что на другую богиню.

Я засыпала с улыбкой, вспоминая горящие глаза мужа, дрожащие от нетерпения руки. Я знала этот взгляд, помнила его ещё с тех пор, как жаркий бог огня зажал меня в галереях Вальхаллы и впервые поцеловал, да так, что я возжелала наглеца всем своим невинным естеством. Помнила похожий взор и в день свадьбы, когда он едва сдержался, не мог дождаться ночи, чтобы завладеть мной. Помнила и в первую брачную ночь, пока случай не сыграл с нами обоими злую шутку. Я помнила и эту жестокую насмешку проведения, однако больше не боялась. Отныне я брала судьбу в свои руки.