Текст книги "Удача Дьявола (ЛП)"

Автор книги: Меган Марч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Ноздри Фёдорова раздуваются, когда он дёргается вперёд и стукает рукой по столу.

– Это не моя вина!

– И не её грёбанная вина, – говорю я, мой голос напоминает рычание. – Я должен принять правильное решение и для неё тоже, потому что она… она… – я замолкаю, пытаясь придумать, как описать самую сложную и интригующую женщину, которую я когда-либо встречал.

Фёдоров поднимает подбородок и прищуривается.

– Почему ты женился на моей дочери, Фордж?

Я опускаю взгляд на бумаги перед собой и складываю их в аккуратную стопку, не зная, как, чёрт возьми, ответить на этот вопрос.

– Потому что это имело смысл.

Фёдоров качает головой, его рот открывается, как будто он только что осознал что-то важное. Он поднимает руку и указывает на меня через стол.

– Ты хотел получить преимущество надо мной и, возможно, даже защитить её, хотя она не нуждается в защите. Но теперь… теперь я думаю, что причина, по которой ты скрываешь её от меня, в другом. Речь уже не только о бизнесе. Теперь это личное.

Я сжал губы, не готовый к этому разговору с Григорием Фёдоровым сейчас… или желательно никогда.

– Что вы хотите услышать, Фёдоров? Что я привязался к ней, и это не имеет ничего общего с бизнесом? Это как-то изменит ваше мнение?

Его бледно-голубые глаза мерцают. Предполагаю, что вероятно такого цвета будут глаза Инди через пятьдесят лет.

Фёдеров выпрямляет руки и откидывается назад, его поза меняется с агрессивной на расслабленную.

– Мне не следовало ожидать чего-то меньшего от дочери – плода чрева моего. Только такая женщина могла испортить могучему Джерико Форджу его хладнокровные переговоры.

Сначала я думаю, что его слова несут нотку насмешки, но это не так. Это гордость.

– Она необыкновенная женщина.

– Конечно, она такая. Она потомок дворянского рода… один из которых был так очарован своей служанкой, что женился на ней. Моя Ульяна могла очаровать и получить от меня всё, что хотела, в три года. Она была моим сердцем. И когда эта лживая шлюха украла её у меня, моё сердце не билось, пока я не услышал, что она всё ещё может быть жива.

Фёдеров делает паузу, его взгляд на мгновение расфокусирован, прежде чем возвращается ко мне.

– Что бы ты ни думал, у меня есть планы на мою дочь, мистер Фордж, и в них нет никакого злого умысла. Я старик. Болею. Мои дни сочтены. Если честно, я бы не выбрал тебя в качестве мужа для Ульяны, потому что говорят, что ты не хочешь ничего, кроме мести.

Фёдоров смотрит на меня в течение нескольких секунд, прежде чем продолжает.

– Но моя Ульяна уже изменила тебя. Возможно… возможно, всё так, как и должно быть. Кто я, даже в этом возрасте, чтобы задаваться вопросом, что приготовила нам судьба?

Я изучаю старика в поисках доказательств болезни, в которой он только что признался, но ничего не вижу. Что бы ни беспокоило его, он всё ещё держится с гордостью. Его быкоподобное телосложение не потеряло много веса, чтобы вызывать беспокойство.

– Сколько человек знают, что вы больны? – спрашиваю я, надеясь, что не оскорбляю мужчину.

– Крайне мало. В моём мире, когда узнают, что ты слаб, в ожидании начинают кружить стервятники, чтобы обглодать твои кости.

Это-то меня и беспокоит.

– Кто выиграет больше всего от вашей смерти?

Взгляд Фёдорова обостряется на мне.

– Моя дочь унаследует всё.

Я ожидал этого ответа, но он не поможет мне защитить её.

– Кто ещё? Если бы её не нашли или она не пережила вас… тогда кто?

Его губы сжимаются, как он считает.

– Я знаю, о чём ты спрашиваешь, но тебе не нужно беспокоиться. С угрозой жизни моей Ульяны разобрались. Личность похитителя установлена, и он устранен.

Я не сомневаюсь, что этого человека не просто опознали и устранили. Его, скорее всего, пытали, пока он не пожелал получить пулю в голову. И всё же я всё ещё не могу успокоиться. У кого-то всегда есть мотив.

– Вы уверены?

Брови русского нахмурились.

– В таких вещах не сомневайся во мне. Я русский. Я разобрался с этим. Угрозы больше нет.

Я провожу костяшками пальцев по щетине.

– Вы готовы поставить на это жизнь своей дочери?

– Ты влюбился в мою дочь, мистер Фордж. Вот почему ты не веришь мне, когда я говорю, что она в полной моей безопасности, хотя её нет рядом со мной. Радуйся, что я не оставляю её сейчас вдовой за то, как ты её защищаешь.

Не угроза смертью, сказанная с такой небрежностью, заставляет меня сесть прямо. Это другое заявление, которое он сделал с такой уверенностью: «Ты влюбился в мою дочь».

Откуда, чёрт возьми, он знает? Что заставило его так подумать?

Когда я не отвечаю, его проницательная улыбка растёт.

– Ты ещё этого не понял, Фордж. Но поймёшь. Доверься мне. Русские чувствуют сильнее, даже если нас учили не показывать этого. Теперь доставай водку. Мы выпьем за продолжение рода Фёдоровых, даже если он будет смешан с твоей американской кровью.

25

Индия

По ходу игры стопки фишек растут и уменьшаются. Сегодня игра Белевича стала хитрее и умнее, но я всё ещё лучше. Я позволила ему думать, что ранее он обманул меня двумя руками, только чтобы внушить ему ложное чувство превосходства. Несколько часов назад другие мужчины за столом были мне незнакомы, но не сейчас.

Что меня всегда восхищало в покере – ты можешь сесть за стол с людьми, которых никогда раньше не видела, а к концу игры узнаёшь некоторых из них ближе, чем большинство людей при жизни. По крайней мере, так происходит у меня.

Читай человека, играй человеком… а потом я заманиваю его и забираю деньги, используя всё, чему научилась. Вот так я и получила дурацкое имя Королева Мидас, когда на самом деле в этом нет ничего волшебного. Это поистине простое вычисление, которое всегда срабатывало, пока я не сыграла с Джерико Форджем.

Если бы существовал настоящий Король Мидас, это был бы он.

Я никогда не позволяла одному лишь мужскому присутствию приводить меня в замешательство так, как это сделал он. Он взбудоражил все мои чувства. В ту ночь я играла так, как будто у меня не было ни капли мастерства или стратегии. Как на меня мог так повлиять мужчина?

Оглядываясь на прошлую неделю, я не должна была удивляться тому, как он повлиял на меня в игре. Джерико Фордж не обычный человек.

Как ещё он мог заставить меня сделать ставку на себя за столом, заставить меня проиграть, соблазнить миллионом долларов, не убить меня, когда я его дважды обманула, а вместо этого жениться на мне, а потом, наконец, сказать, что всё это он сделал, потому что я являюсь средством для достижения цели из-за человека, который привёл меня в этот мир.

Моего отца.

Я отделываюсь от этой мысли, потому что, если провалюсь ещё глубже в эту кроличью нору, моя концентрация пострадает, а сегодня вечером я побеждаю.

Официант обходит, принимая заказы на напитки, но я отмахиваюсь от него. У меня есть вода. Это всё, что мне нужно. Как правило, я никогда не пью во время игры, потому что не хочу рисковать, теряя разум.

Белевич заказывает водку, что характерно для него. Я посчитала сколько он уже выпил сегодня вечером. Это шестая порция. Может, это правда, что говорят о русских и водке: что она похожа на материнское молоко и вообще не влияет на них.

Его игра не особо изменилась, чтобы я подумала, что он пьян. Но с каждым напитком его внимание всё больше и больше сосредотачивается на мне. Как будто он забыл о трёх других мужчинах за столом. Что-то вспыхивает в его ледяных голубых глазах, что я не могу описать. Но я не позволю этому выбить меня из колеи.

Он пытается заставить меня сделать ставку немного больше, чем я обычно делаю на эту руку. Но я больше не поддаюсь такому давлению со стороны других участников. И когда придёт время показывать наши карты… я снова выиграю.

На широком лбу Белевича появляются морщины от разочарования.

– Сегодня с вами дьявольская удача, миссис Фордж. Полагаю, это справедливо, так как вы теперь любовница дьявола.

Я не совсем понимаю, как ответить на этот комментарий, но что бы ни сказал русский, чтобы спасти свою мужскую гордость, я не против.

Я приподнимаюсь со своего стула, чтобы пододвинуть с центра стола стопки фишек к себе.

– Я просто играю как всегда, мистер Белевич.

– В прошлый раз вы так не играли. Полагаю, потому что ваши навыки были омрачены заботой о сестре.

Вздрогнув от неожиданности, я роняю фишки. Они катятся ко мне, когда моя голова дёргается, чтобы встретить взгляд Белевича.

– Что вы сказали?

Он растянулся на стуле, потягивая водку, как будто наконец-то получил преимущество передо мной. И, возможно, это так, потому что он ничего не должен был знать о моей сестре.

– Я слышал, что у Младшей Сестрёнки возникли проблемы, и она нуждалась в том, чтобы Старшая Сестра спасла её с помощью приличной доли холодной твёрдой наличности. Но, очевидно, это уже не проблема.

Кровь ревёт в моих ушах, пока я думаю. Был ли Белевич как-то связан с похищением Саммер? Знал ли он об игре, в которую она собиралась играть? Знал ли он, кто организовал её похищение?

Единственное, что я хочу сделать сейчас, это выпрыгнуть со своего места, пройтись вокруг стола и вытащить его за бороду, чтобы допросить. Но я заставляю себя сесть и расставить фишки, как будто ни о чём не думаю, кроме победы в этой игре. Белевич застал меня врасплох, скинув свою бомбу. Я не позволю ему увидеть, как он выбил меня из колеи больше, чем уже есть.

Всё, что он знает, может подождать, пока мы не будем окружены двумя испанцами и французом, взгляды которых устремляются от меня к Белевичу, как будто мы более интересны, чем карты, которые тасует крупье.

– Давайте продолжим эту дискуссию после игры, сэр?

Белевич салютует мне своим бокалом с водкой.

– Жду с нетерпением, миссис Фордж.

26

Фордж

– Спасибо за твоё гостеприимство.

Мы с Григорием Фёдоровым стоим в нескольких метрах от его вертолёта, когда пилот запускает двигатель. Я протягиваю руку, он крепко сжимает её.

– Вам здесь рады в любое время. Мне просто нужно сообщить Индии…

Он прерывает, чтобы исправить меня.

– Ульяне.

Я хочу сказать ему, что не могу называть её так, потому что ни за что она не отзовётся на это имя, но вместо этого перефразирую.

– Мне нужно сообщить вашей дочери и узнать, согласится ли она встретиться с вами.

– Она согласится или не будет никакой сделки, – говорит Фёдоров, поправляя рубашку, будто не замечая того факта, что отказ от подписания сделки обойдётся ему в сотни миллионов упущенной прибыли. – Утром я возвращаюсь в Санкт-Петербург, чтобы заняться неотложными делами. Я скажу тебе, когда привезти её туда. Она увидит меня там – в своём доме. Это поможет ей вспомнить, кто она такая.

«А Индия выиграет каждую руку, если когда-нибудь сыграет в флеш-рояль», – заканчиваю я в своей голове, потому что вероятность примерно одинакова.

Однако, если ему хочется верить в это, прямо сейчас я не собираюсь разрушать его надежды. Нет, я должен найти способ дать ему желаемое и закрыть сделку… не делая того, за что моя жена будет ненавидеть меня всю оставшуюся жизнь. Из этого следует, что я больше не хочу рисковать.

Я киваю Фёдерову.

– Я посмотрю, что могу сделать.

– Ты сделаешь это, Фордж. Я не сомневаюсь. Ты любишь деньги больше всего на свете. Хотя, возможно… возможно, ты начинаешь понимать, что это не всё. Ты не можешь взять их с собой, когда умрёшь. Они приводят к одиночеству, равно как и месть.

Я засунул руки в карманы, наблюдая как скрытное лицо старика приняло довольное выражение.

– Вы уже дважды упоминали месть, Фёдоров. Как много вы знаете обо мне?

Русский улыбается. Это первая настоящая улыбка, которую я увидел на его лице с тех пор, как он ступил на Исла-дель-Сьело.

– Сейчас? Я знаю всё, мистер Фордж. Включая тот факт, что всё не так, как кажется. Будь осторожен. Я бы не хотел видеть свою дочь вдовой, пока ты не доказал, что достоин быть её мужем.

– Я об этом не переживаю, Фёдоров. – Я наклоняю к нему голову, когда он поворачивается к вертолёту. – Берегите себя.

Он салютует мне и затем идёт к открытой двери с высоко поднятым подбородком, прямыми плечами и лёгким намеком на хромоту. Меня совершенно не нужно убеждать, что Инди – его дочь. Разумеется, как и его.

Когда вертолёт отрывается от земли, я наблюдаю, как он улетает в тёмное ночное небо. Огни тускнеют, когда он направляется к материковой части Испании.

Григорий Фёдоров решительно настроен сделать все по-своему. К сожалению для него, я такой же решительный. И самые важные переговоры в моей жизни больше не с ним… а с его дочерью.

27

Индия

– Поздравляю, миссис Фордж. Сегодня вы играли впечатляюще, – говорит Галлардо, пока Бэтмен собирает лотки с фишками.

– Она действительно это сделала. – Белевич встаёт из-за стола и подходит ко мне, когда Бэтмен отходит. – Вот почему я хочу ещё один шанс сыграть с вами.

Я встречаю ледяной взгляд Белевича, по-прежнему острый, даже с водкой, которую он пил всю ночь. Мои мысли всё ещё крутятся вокруг его заявления о моей сестре. Откуда он смог узнать?

Бэтмен останавливается и смотрит на меня.

– Миссис Фордж, вы хотите, чтобы мы проводили вас обратно в ваш номер?

– Дайте мне пять минут, пожалуйста, – произношу я ему с натянутой улыбкой. Я не уйду, пока не услышу, что скажет Белевич. Потому что, если есть шанс, что он причастен к похищению Саммер, мне нужно знать. Я всё ещё не забыла о русских, которые, по словам Мигеля, вынюхивали вокруг моей квартиры.

Когда Бэтмен продолжает ошиваться около края помоста, где проходила игра в покер, я смотрю на него.

– Я скоро присоединюсь к вам у кассы.

– Мэм…

– Большое спасибо.

Я знаю, что скорее всего, ему дан приказ не отходить от меня. Но я отказываюсь, чтобы со мной нянчились, будто я ребёнок, а не взрослая женщина. В этом казино со мной ничего не случится, разве что кто-то попытается украсть мой выигрыш.

Или… Волосы, что стояли дыбом всю ночь, пока Бастиен наблюдал за нашей игрой, сидя за столом в игру в кости, ещё сильнее поднимаются снова. Я поворачиваюсь и вижу, что его больше там нет.

– Де Вир отошел в бар, миссис Фордж, – говорит Белевич. Бросаю пристальный взгляд на него, а потом начинаю искать знакомые светлые волосы в конце бара.

Бастиен возится с сотовым. Он смотрит в него так же пристально, как и на протяжении всей игры, когда я поддавалась своим инстинктам и проверяла его. Бастиен больше не плейбой, пытающийся переспать со мной, чтобы доказать, что он может. Нет, теперь он враг. Я практически вижу, как ярость исходит от него. Разорённый и отчаявшийся – чертовски опасное сочетание на мой взгляд.

– Как вы узнали, кого я искала? – спрашиваю я Белевича напрямую.

Из-за того, как он изучал меня на протяжении игры, словно приколотую бабочку, и намёка, что у него есть информация о моей сестре, я могу сделать только один вывод – у Белевича есть мотивы, которых я ещё не понимаю. Мне нужно относиться к нему с осторожностью.

Бэтмен вышел с моими фишками, но Человек-Паук оставался неподалёку. Супермена нигде не видно. Всё хорошо. Я в безопасности. Никто здесь не сможет добраться до меня. Пока моя самая большая угроза – это человек, стоящий прямо передо мной.

– Де Вир не скрывает своего интереса к вам.

Ответ Белевича ничего нового мне не говорит, но это не та информация, которую я действительно ищу.

– Кто рассказал вам о неприятностях моей сестры? Вы знаете, кто был в этом замешан?

Он игнорирует все мои вопросы и ничего не говорит.

– Серьёзно? – я кладу руку на бедро. – Если бы ваше невозмутимое лицо было таким же хорошим во время игры, Белевич, возможно, я бы не всегда знала, когда вы блефуете.

Насмешка работает, и русский хмурится.

– Вы такая же высокомерная, как и ваш муж. Я удивлён, что он выпустил вас из виду. Он не похож на человека, который бы отпустил свою собственность с поводка, не говоря уже о его маленьком острове.

Я откидываю голову назад, смотрю на люстры и смеюсь.

– Ох, я поняла. Вы всё ещё думаете, что мы живём во времена, когда мужчины владеют женщинами, и они не имеют права голоса. Очень отсталое восприятие с вашей стороны.

Вместо того, чтобы наброситься на меня в ответ, Белевич ухмыляется, небрежно держа стакан с водкой в одной руке.

– Но разве не это они собирались сделать с вашей сестрой? Продать её мужчине, чтобы она стала его собственностью?

Весь юмор испаряется из меня, и я напрягаюсь.

– Какое, к чёрту, вы имеете к этому отношение, Белевич? Клянусь богом, я, блядь, сама убью вас, если вы…

– Ах, миссис Фордж. Инди, – говорит он, его покровительственный тон раздражает меня. – У вас слишком разыгралось воображение. В нашей публике слухи распространяются очень быстро.

Я стискиваю зубы, зная, что не получу от него прямого ответа сегодня вечером.

– Если вы имеете к этому какое-то отношение, знайте – я всё выясню и заставлю вас заплатить.

– У вас горячий нрав. Ваш отец очень гордился бы вами, – произносит он, поднимая стакан к губам. – До тех пор, пока не услышал бы ваш острый язычок.

Это заявление застаёт меня врасплох. У меня нет времени обуздать свою реакцию. Вместо этого я выпаливаю:

– Вы знаете моего отца?

– Все знают Григория Фёдорова, – говорит Белевич над своей водкой.

Григорий Фёдоров. Я молча повторяю имя, прежде чем снова встретиться взглядом с Белевичем.

– Как давно вы знаете, кто я?

Он поджимает губы и вдумывается.

– Достаточно, чтобы у меня появилась гипотеза, которая в конечном итоге оказалась для меня финансово выгодной.

Фраза «финансово выгодной» грозит взорвать мою голову, но я стараюсь не думать об этом и пытаюсь соединить вместе кусочки головоломки.

– Вы были тем, кто сказал ему, что я могу быть давно потерянной дочерью, не так ли?

Белевич пожимает плечами.

– Когда вы отказываетесь от своих уловок и переходите сразу к делу, вы играете, как он. Смело. Агрессивно. Беспощадно. Он был бы горд узнать это.

– Вы не ответили на мой вопрос.

Его лицо снова становится серьёзным.

– Я хочу отыграть у вас свои деньги.

Резкая смена темы заставляет меня пытаться понять, что, чёрт возьми, он задумал, и что на самом деле хочет от меня.

– Слишком поздно. Игра закончена.

– Не сейчас, – говорит Белевич, качая головой. – На следующей неделе. Гран-при в Праге. Мы снова сыграем за финальным столом.

Я знаю игру, о которой он говорит. Я выиграла её задолго до своих проблем. О ней до сих пор говорят за столами. Она привлекла ко мне внимание нужных людей, и помогла укрепить карьеру профессионального игрока в покер. Мне не нужно играть в неё снова. Мне нечего доказывать.

– Мне не интересно, – отвечаю я ему, поворачиваясь на каблуках, как будто готова уйти.

– Конечно, банк недостаточно большой, чтобы привлечь ваше внимание. Почему бы нам не сделать его более интересным?

– Как?

– Дополнительная ставка на пять миллионов долларов.

Он говорит так, будто только что это придумал. Но я уверена, что Белевич думал об этом на протяжении всей игры. Но почему? Вместо того, чтобы задать вопрос, на который я действительно хочу получить ответ, я насмехаюсь над ним.

– Я замужем за миллиардером. Ваши пять миллионов даже не взбудоражат мою кровь, – говорю я, скучающим голосом.

– Что если я пообещаю, выиграю ли я или проиграю, я дам вам всю информацию, которую слышал о вашей сестре?

Передумав уйти и послать его нахер, я шагаю ближе к Белевичу.

– Почему бы вам просто не сказать мне сейчас, и мы можем пропустить это дерьмо?

Я хочу смахнуть полуулыбку с лица Белевича, когда он говорит:

– Потому что я русский и упрямый. Я хочу получить ещё один шанс вернуть свои деньги.

– Я могу отдать вам каждый грёбаный цент, что выиграла сегодня.

Он качает головой.

– Это не то же самое. Я не хочу, чтобы вы мне что-то давали. Я хочу забрать это у вас.

Я стискиваю зубы, в виске пульсирует вена.

– Почему Прага?

– Потому что все будут смотреть и аплодировать мне, когда я выиграю.

Чёртовы мужчины и их эго. Сегодня вечером я из него ничего не вытащу, кроме, может… может, я могу получить небольшое заверение.

– Я рассмотрю ваше предложение только при одном условии, – говорю я ему.

Он склоняет голову, как будто ожидая продолжения.

– Саммер всё ещё в опасности?

Русский сжимает губы.

– Я бы никогда не стал полагать, что вы или кто-то, кого вы любите, в полной безопасности, особенно сейчас, когда вы вышли замуж за мужчину со множеством врагов, которые хотели бы видеть его униженным. – Он кивает подбородком в направлении за моим правым плечом. – Де Вир – один из таких врагов.

Отлично. Ещё больше загадок.

Я оглядываюсь через плечо туда, где Бастиен по-прежнему возится с телефоном, не спуская глаз с меня и Белевича. Теперь, единственное, чего я хочу больше, чем информацию – убраться отсюда, прямо сейчас.

– Если в моей руке появится приглашение на Гран-при, я подумаю над этим. Ничего не могу обещать.

– Вы получите приглашение. Жду не дождусь увидеть вас там. – Он салютует своей водкой, а затем отходит и исчезает в толпе за помостом.

Бэтмен подходит ко мне, как только Белевич исчезает из поля зрения.

– Миссис Фордж, вы готовы?

– Да, но я не останусь здесь сегодня. Я хочу собрать свои вещи и убраться отсюда.

– Да, мэм. – Бэтмен достаёт свой телефон из кармана. – Я свяжусь с пилотом и заберу ваш выигрыш. – Взглянув на двух других охранников, он говорит: – Они сопроводят вас в ваш номер. Мы организуем отъезд как можно скорее.

– Спасибо.

С двумя телохранителями, я прохожу мимо места в баре, где сидит Бастиен, всё ещё с сотовым телефоном. Он пристально смотрит на меня, от чего мурашки бегут по коже.

Что, чёрт возьми, ты сейчас замышляешь?

28

Индия

Вместо того, чтобы сопроводить меня в гостиничный номер, чтобы упаковать мою сумку, а затем отвезти на вертолётную площадку, Супермен и Человек-паук выводят меня через задний выход казино. Человек-паук возвращает свой телефон в карман.

– В чём дело? – спрашиваю я, когда дверь открывается, и я вижу чёрный внедорожник. – Почему мы не летим на вертолёте? – беспокойство заполняет моё сознание, когда я смотрю на неизвестный автомобиль.

– У нас произошла небольшая механическая проблема с вертолётом во время дозаправки, – произносит Человек-паук. – Механик не сможет проверить его ещё несколько часов. Мистер Фордж принял другие меры, чтобы вернуть вас домой.

Упоминание о моём муже немного успокаивает мои нервы. Независимо от того, доверяю ли я ему, мне не верится, что он подвергнет меня опасности.

– Как мы вернёмся домой? – спрашиваю я, пока Супермен открывает мне дверь.

– У мистера Форджа есть катер в гавани. Будет не так быстро, как на вертолёте, но вы будете дома как можно быстрее.

Я сажусь на среднее сиденье внедорожника, обдумывая ситуацию. Интересно, причастны ли к этому Бастиен и Белевич.

– Вертолёт был поврежден? – спрашиваю я, когда Бэтмен выходит из казино с моей сумкой в руке.

– Нет, мэм. Нет никаких следов чего-то подобного, – отвечает Супермен. – Мы могли бы полететь, но инструкции мистера Форджа состояли в том, чтобы не рисковать вашей безопасностью.

От его заявления тепло разлилось в груди.

– Надеюсь, вы сказали мистеру Форджу, что я к тому же возвращаюсь с большой толстой сумкой денег.

Супермен улыбается.

– Я позволю вам сказать ему это, мэм.

– Резонно. Поехали.

Через несколько часов кто-то касается моей руки.

– Ты дома, – шепчет глубокий голос, прерывая мой сон.

И это был хороший сон. Тот, где пират поднялся на борт моего корабля, унёс меня и сказал, что я принадлежу ему. Я хочу вернуться к этому.

– Устала. Дай мне поспать.

– Хорошо, Туз. Поспишь.

29

Фордж

Я поднимаю жену на руки и несу её с лодки до дома. Она крепко спит и прижимается ко мне, словно не сомневаясь, что я донесу её в целости и сохранности туда, куда ей нужно.

«Ты влюбился в мою дочь».

Я не могу перестать думать об утверждении русского. Я никогда не был влюблён. Никогда не интересовался этим. Но сейчас я не могу не задуматься, что чувствую к Индии нечто большее, чем собственничество и защита.

Неважно.

Но русский… Он, видимо, думает, что это так.

В любом случае, сейчас не время беспокоиться об этом.

Когда мы доходим до дома, Бейтс поднимает спортивную сумку.

– Что бы вы хотели, чтобы я сделал с этим, сэр?

– Что в ней.

– Выигрыш вашей жены.

Я улыбаюсь.

– Положи её на мой стол. Я запру её в сейфе для неё.

– Да сэр. – Он поворачивается, чтобы уйти, а затем останавливается. – Отчёт утром, сэр?

Я смотрю вниз на спящую в руках женщину.

– Да. Всё остальное может подождать.

Он ещё раз кивает и идёт в сторону моего кабинета.

Я вхожу в спальню и кладу Инди на её сторону кровати. Ту, на которую она претендовала. Несмотря на то, что это была моя любимая сторона, я позволил ей спать на ней.

Это не значит, что я влюблён в неё.

Инди плюхается на кровать, борясь с платьем.

Учитывая, что оно обтягивает её тело, словно вторая кожа, я могу представить, почему она хочет от него освободиться. Молния начинается в верхней части спины. Я сдвигаю её вниз, пока ткань не ослабевает. Осторожно стягиваю платье с её тела, только чтобы понять, что под ним ничего не надето.

Когда освобождаю её ноги, она полностью и красиво обнажена. Больше всего я хочу перевернуть её на спину и погрузиться между её ног, трахая нас обоих до безпамятства, где бы я больше не думал о словах её отца.

Но не делаю этого.

Я тянусь за одеялом, чтобы укрыть её и медленно отступаю назад.

30

Индия

Из открытых занавесок струится свет, пробуждая меня от последнего и самого восхитительного сна за всю ночь.

Всё моё тело на мгновение напрягается от паники, когда я вспоминаю, что заснула на катере. Но больше ничего не раскачивается.

Тепло исходит от огромного источника жара рядом со мной. Тяжёлая рука лежит на моем боку, а утренний стояк давит на задницу.

Я оглядываюсь через плечо и прикусываю губу, когда вижу тёмные волосы в беспорядке, закрывающие лицо Форджа. Потом я вспоминаю игру на Майорке. Я привезла домой чуть меньше двух с половиной миллионов долларов. Неплохо для ночной работы.

Я сдвигаюсь, не уверенная, хочу ли прижаться к нему или отодвинуться. Эрекция Форджа прижимается к заднице. Моей голой заднице.

Как?.. Рука напрягается на моём животе и притягивает ближе.

Я уступаю дьяволу на плече и двигаюсь назад, сильнее прижимаясь к нему.

– Чёрт возьми, я надеюсь, что ты не спишь и знаешь, что, чёрт побери, делаешь. – Его голос звучит грубо ото сна, когда он сильнее притягивает меня, посылая мурашки по всему телу и напрягая соски.

– А если нет?

– Ты бы проснулась от совершенно другого типа будильника. – Его член отстраняется и проскальзывает через расстояние между моими бёдрами. – Чёрт, ты уже влажная.

С резким вдохом я сильнее прикусываю губу, чтобы не застонать. Это ощущается так чертовски хорошо. Я знаю, что не должна наклонять бёдра под нужным углом, подталкивая головку члена к отверстию, но не могу удержаться.

– Блядь, Туз…

– Да, трахни меня. Прямо сейчас.

Я не знаю, что имею ввиду прямо в этот момент. Но вдруг кажется, что это самая естественная вещь в мире – проснуться с ним, обнимающим меня, прямо перед тем, как его толстый ствол пронзает меня.

Я хочу этого. Я не буду за это извиняться. Я прижимаюсь к нему, и у меня перехватывает дыхание, когда его размер растягивает меня.

Руки Форджа двигаются: одна накрывает киску, а другая обхватывает грудь, чтобы прокрутить сосок между большим и указательным пальцами. Он стонет, когда входит глубже. Моя голова откидывается назад.

Его губы касаются моей шеи, и он целует меня.

– Просто охрененно, – бормочет он, прежде чем выйти.

Каждый удар возносит меня всё выше и выше, пробуждая каждую частичку тела самым изысканным образом. Он не похож ни на один предыдущий раз. Каким-то образом он более интимный, потому что мы оба стонем и охаем, уничтожая друг друга.

Мой оргазм неуклонно растёт, чему помогают его умелые пальцы, играющие с клитором. Это уже слишком. Я пытаюсь схватить его за запястье, чтобы оттолкнуть, но другая рука мужа удерживает меня на месте. Не могу избежать ослепительного удовольствия – я могу только лежать там, позволяя ему дать мне всё, что я и не знала, мне нужно.

Когда оргазм, наконец, накрыл меня, я простонала его имя:

– Джерико.

Как только последний слог сходит с губ, я словно щёлкнула выключателем, превратив его в ненасытного зверя.

Он крепче прижимает меня к себе и смыкает руки вокруг меня, трахая ещё сильнее, когда я снова падаю через край. Голова мечется из стороны в сторону, когда его зубы скользят по моей шее и впиваются в изгиб плеча.

– Джерико! – я снова выкрикиваю его имя, теряя всякое подобие контроля.

31

Фордж

Когда я выхожу из неё, понимаю, что только что сделал. Я не надел презерватив.

Я всегда надевал презерватив. Всегда. Никогда не хотел давать кому-то надо мной власть, от которой невозможно избавиться. Но с Инди я не раздумывал.

Я уже женился на ней без брачного договора. Какого чёрта я буду беспокоиться о том, что она забеременеет?

Не буду.

Смелая реальность этого шокирует меня до глубины души.

– Подожди. Я принесу тебе полотенце. Минутку, – говорю я ей, вылезая из постели. Как только попадаю в ванную, вспоминаю, что сказал русский перед отъездом:

«Выпьем за продолжение рода Фёдоровых, даже если он будет смешан с твоей американской кровью».

Разве это то, что я хочу? Прежде, я никогда не думал о том, чтобы иметь детей. Они никогда не были целью в масштабе моей дальнейшей жизни.

Внезапно вероятность того, что я мог сделать Инди беременной, кардинально и безповоротно меняет всю картину. Что, если я хочу оставить после себя наследие? Не было бы матери столь же сильной, как Инди. Она уничтожила бы любого, кто попытался бы навредить её ребёнку. Она никогда бы не бросила его.

Я смотрю в зеркало на человека, которым стал. Чёрные волосы, унаследованные от матери, слишком лохматые и нуждающиеся в стрижке, на которую я не могу найти время. Тёмно-серые глаза отца, которого я никогда не знал. Глаза, которые ставят всё под сомнение и пронизывают всех, кого встречаю. Нос, сломанный первым ударом кулака Рубена. Он так и не зажил ровно.

Сквозь жестокого человека, смотрящего на меня, я вижу ребёнка, которым был. Того, кто был готов рискнуть умереть, чтобы получить шанс на что-то лучшее. Так же, как я готов умереть, мстя за Исаака.

Но пламя мести, которое обычно горит так ярко, прямо сейчас ослабло перед перспективой будущего, которое я не мог представить до этого момента.

Могу ли я иметь всё сразу? Или мне придётся выбирать?

Я всем обязан Исааку за жизнь, которой живу. Это никогда не будет оспорено.

Я отбрасываю в сторону яркую картину будущего, о которой не могу позволить себе думать, и отвожу взгляд от зеркала. Я обтираю себя, стягиваю полотенце с вешалки, смачиваю его тёплой водой, затем возвращаюсь в комнату и предлагаю его женщине в моей постели.

Моей жене.

Нет никаких сомнений, что она все изменила. Она меняет меня. И я не знаю, что, чёрт возьми, с этим делать.