Текст книги "Удача Дьявола (ЛП)"

Автор книги: Меган Марч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Инди прикасается кончиками пальцев ко лбу, проводит ими вниз по телу. Невозможно не следовать за ними, когда она скользит ими по лицу, подбородку, груди, а затем по сиськам. Там она задерживается, чтобы обвести жёстко торчащий сосок. Мои зубы стискиваются при мысли о том, чтобы втянуть его в рот и дразнить языком, потом сильно всосать и резко дёрнуть.

Она дразнит меня самым смелым способом.

– Я знаю, ты хочешь меня, – говорит Инди. Её слова походят на мурлыканье, поэтому она разрушает большую часть моего самоконтроля. – Сейчас, может быть, в последний раз, я тоже хочу тебя.

Блядь. Блядь. Блядь.

Я не могу прикоснуться к ней. Не сейчас. Не так.

Но она права, может быть, это мой последний шанс.

Возможно, это моё наказание за то, что я сделал. Единственный шанс на то, чего я не знал, что больше всего хочу, а потом его у меня отнимут навсегда.

Тем не менее, это было бы неправильно. Возможно, я добрался до того места, где являюсь меркантильным мудаком, но что-то в том, чтобы воспользоваться ей в этом состоянии, мне не кажется правильным… независимо от того, насколько я не хочу заботиться о морали или этике в данный момент.

Я качаю головой.

– Ты не сможешь справиться со мной, маленькая девочка.

Её глаза закатились, когда она поворачивает голову из стороны в сторону, выгнув позвоночник. Её пальцы продолжают опускаться, скользя по животу, а затем к выбритому месту прямо над её киской.

– Чушь собачья. Ты тот, кто не сможет справиться со мной. Я точно знаю, о чём прошу. Я хочу, чтобы ты дотронулся до меня, трахнул и заставил кончить, пока я не забуду всю эту хрень. – Её глаза тут же открываются, и Инди смотрит на меня. – Но ты можешь убеждать себя, что являешься мучеником, не пользуясь шансом. Я прикоснусь к себе. Трахну себя. И притворюсь, что это ты.

Да пошло всё.

Как только кончики её пальцев скользят по клитору, мой самоконтроль срывается с цепи, требуя, чтобы я разделся и последовал за ней в воду. Чтобы в последний раз почувствовать вкус земли обетованной. Инди стонет моё имя, когда проталкивает палец между розовыми складочками. Битва окончена, даже не начавшись.

Я срываю галстук, скидываю туфли, снимаю пиджак, рубашку, брюки и следую к ней – как раз перед тем, как она повернулась на носочках и потеряла равновесие. Сердце ушло в пятки. Я наклонился вперёд, вытянув руки, и поймал её скользкое обнаженное тело своим, пока вода лилась на нас обоих.

Ресницы Инди, потемневшие от воды, трепещут, когда она смотрит на меня.

– Ты поймал меня. Значит, ты сможешь оставить меня на ночь.

Её голубые глаза всё ещё большей частью чёрные, но в её взгляде есть что-то, что пробуждает все защитные инстинкты, которые у меня когда-либо были. Я хочу защитить её от суровой реальности мира за этими стенами, от себя, от Бастиена, от её отца, от неё самой.

Я хочу сражаться с грёбаными драконами ради этой женщины, даже если я один из них.

Но прямо сейчас, со скользкой кожей её обнаженного тела, скользящего по моему, и сморщенными бусинками сосков, прижимающихся к моей груди, я отодвигаю всё это в сторону. Она права: завтра настанет достаточно скоро, и на трезвую голову с утра эта милая и голая Инди исчезнет навсегда.

Каким я буду мужиком, если оттолкну то, что является моим последним шансом побыть в раю?

Глупым. А никто давно не обвинял меня в глупости.

Я скольжу руками вниз по её телу, обхватываю за задницу и прижимаю к себе.

– Ты такой твёрдый, – шепчет она. Её глаза снова закрываются, когда она наклоняет голову назад, и вода стекает с её густой копны волос. Её пальцы обвивают мои бицепсы и сжимают, словно проверяя их силу. – И такой сильный. Достаточно сильный, чтобы разорвать меня на части голыми руками.

Так и вертится на кончике языка обещание, что я никогда не причиню ей вреда, но это было бы ложью. Накопленные мной недомолвки разрушат любое доверие, которое она могла оказать мне, уничтожат любые чувства ко мне. Мне ничего не остаётся как пожелать, чтобы она не потеряла их.

– Вместо этого я защищу тебя ими, – говорю я, поднимая её. – Оберни ноги вокруг моей талии. Я хочу обнять тебя.

Я не знаю, откуда взялся этот приказ, потому что никогда не говорил женщине, что хочу её обнять. Вообще-то, я никогда раньше не хотел обнимать такую ​​женщину. Инди подчиняется. Её ноги скрещиваются на моей заднице, прижимая киску прямо напротив члена. Это чёртова пытка самого совершенного вида.

Больше всего на свете я хочу приподнять её и опустить на свой член. Но речь не о том, чего хочу я. Речь о том, чтобы дать ей то, что нужно ей. Может быть, в каком-то скрытом уголке своего разума я надеюсь, что, если сделаю для неё сегодняшний вечер достаточно хорошим, она не потребует развода и не хлопнет дверью завтра.

Маловероятно.

Но всё же, оптимист во мне решает, что стоит попробовать.

– Держи меня под водой. Мне так хорошо.

– Все, что пожелаешь, детка, – говорю я нежно.

Глаза Инди открываются, и она качает головой.

– Не используй это неуместное дерьмо на мне. Никогда. – Она качает бёдрами, потирая клитор о мой член. Это ощущается как самое невероятное наказание, которое она когда-либо могла придумать.

– Я не могу звать тебя Инди, потому что мы не друзья.

– Правильно. – Снова с закрытыми глазами Инди откидывает голову назад и позволяет себе раскачиваться взад-вперёд, попадая волосами под брызги душа. – Я думаю, у тебя есть варианты: жена, приз, пешка, козырь в рукаве… Какая разница? Очень скоро я буду для тебя никем.

Она настолько правильно затрагивает суть дела, что мне интересно, что, чёрт возьми, сказал ей де Вир. Опять же, у де Вира не должно быть никакой информации, чтобы сообщить ей… если только он не связан с русскими. Это значит, что Фёдоров играет со мной, или в его организации утечка.

Но всё это может подождать, пока у меня на руках моя обнажённая жена, которая не даёт мне испортить её покачивание.

– Козырь в рукаве мне нравится больше всего, – рассеянно говорю я ей, поднимая её выше, чтобы, наконец, втянуть один сосок в рот и пососать его.

– О Боже, как же хорошо. – Инди раскачивается, потирая скользкую киску и тот маленький серебряный пирсинг, о мой пресс, когда член прижимается к её заднице. Где она девственна.

Никогда в жизни меня не заводила мысль о том, чтобы лишить девственности женщину – любой девственности. Но с Инди… всё по-другому.

Как только это закончится, она постарается забыть меня и всё, что произошло между нами. У меня такое чувство, что я поступлю наоборот. Я буду держаться за каждое воспоминание, загоняя себя, пытаясь забыть эту женщину.

– Ты кончишь, просто потерев эту маленькую тугую пизду об меня, пока я делаю это. – Я прикусываю сосок, ближайший ко рту, и царапаю его зубами.

– Оу… – стонет Инди, покачиваясь сильнее, как будто уже гонится за оргазмом. – Сильнее.

Я переключаюсь на другой сосок, царапаю, кусаю, тяну и сосу, пока её хныканье не заполняет душевую кабину. Влажность на моём животе не имеет никакого отношения к воде, льющейся из душа.

– Я не могу… – она сопротивляется мне. – Мне нужно больше.

– Я дам то, что тебе нужно, – говорю я, скользя рукой вдоль ягодицы, чтобы прижать подушечку указательного пальца к её анусу.

– О Боже. О Боже. Да.

Я двигаю пальцами дальше, чтобы собрать влажность из её киски и использую её, чтобы смазать сжатые мышцы, не дающие мне попасть внутрь.

– Я собираюсь трахнуть пальцем твою тугую маленькую дырочку. Не пытайся сопротивляться.

– Пожалуйста!

Ещё одна волна крови устремляется к моему члену от её крика. Я проталкиваюсь через сопротивление. Её задница открывается для меня, как грёбаное чудо.

Просьбы Инди превращаются в крики, когда всё её тело сотрясается от удовольствия. Её анус сжимается вокруг моего пальца, сигнализируя о волнах оргазма. Когда её тело наконец обмякает, а ноги падают с моей талии, я вытаскиваю палец и отпускаю её, пока ее ноги не касаются плиточного пола.

– Нет. Не отпускай меня. Я не могу…

Ей не нужно повторять дважды. Я подхватываю её на руки, держу как драгоценную невесту, которую собираюсь перенести через порог.

Но я этого не делал, потому что никогда не должен был чувствовать к ней ничего, кроме удовлетворения, которое получал от достижения своих целей.

С её щекой, прижатой к моей груди, я задаюсь вопросом, возможно ли вообще исправить то, как сильно я облажался в этой ситуации.

– Пора спать.

Она кивает, и я вытаскиваю нас из-под брызг, распахивая дверь.

– Холодно, – протестует Инди, и я хватаю халат, который она не взяла раньше.

В тусклом свете ванной черты её лица выглядят ленивыми и расслабленными, когда я ставлю её на ноги, накидываю халат, засовываю руки в рукава и завязываю пояс.

– Тебе нужна вода.

Она пытается выйти из моих объятий, но я снова поднимаю её, обожая её вес в своих руках, потому что она реальная, крепкая и моя. Даже если это только на сегодня. Часть меня хочет поблагодарить де Вира за его косяк, потому что этот подарок я не упущу.

Я кладу её на огромную кровать и натягиваю покрывало на открытые ноги, потом беру бутылку воды и снимаю крышку. Пока она пьёт, я понимаю, что её волосы мокрые на подушке.

– Не двигайся. Я сейчас вернусь.

Я иду в ванную и беру толстое полотенце, а также свечу, которую зажёг, бог знает по какой причине. Но я видел, как она на неё смотрела, и мне это понравилось.

С безопасно мерцающим огоньком на тумбочке я обернул полотенце вокруг её волос и выжал сколько смог воды.

– Утром будет полный бардак, – бормочет Инди.

– Перестань переживать.

Её глаза открываются, и она смотрит на меня.

– Мы уже знаем, чем это закончится. Ты сопротивляешься и не хочешь мне ничего говорить. Тогда я разозлюсь и уйду. – Её голос звучит так неопровержимо, как будто нет другого выхода.

Брехня. Я найду другой вариант.

– Ты этого не знаешь, – отвечаю я Инди, когда её глаза снова закрываются.

– Да, знаю. Потому что ты никогда не будешь сгибаться или меняться. Ты не знаешь, как это делать, Фордж. Ты всегда добиваешься своего, даже если придётся снести всё, что стоит на твоём пути. – Она двигается, чтобы положить щеку на подушку. – Но мне не очень нравится быть раздавленной. Значит, мне нужно убраться с твоего пути, прежде чем ты меня уничтожишь. – Слеза скользит по гладкой загорелой коже её лица.

Учитывая то, что мне известно об экстази, слова, которые она говорит – то, что она думает на самом деле. И, возможно, она права. Я бульдозер. Я не позволяю ничему и никому помешать мне достичь своих целей. Раньше я никогда не задумывался о человеческих жертвах, но печальная констатация факта Инди заставляет меня слишком ярко представить это.

Заключение сделки стоит того, чтобы уничтожить её?

Прежде чем я смог ответить на этот вопрос, Инди развязывает пояс халата и скидывает одеяло.

– Я вся горю. Хочу, чтобы ты облизал мою киску.

13

Индия

Переворачиваясь, я не контролирую свои слова. Они свободно льются из моих губ, как слеёы, которые я смахиваю с глаз.

Меня не должно волновать, что амбиции Форджа раздавят меня, если я не сбегу со всех ног в другом направлении. Но, очевидно, меня это слишком беспокоит.

Не думай об этом сейчас.

Поэтому вместо того, чтобы думать, я распахиваю халат и раздвигаю ноги, как будто во всём теле нет ни капли стыда или скромности. И сейчас их нет. Я хочу, чтобы он заставил меня снова кончить, как он сделал это в душе.

Когда его палец прижался к моей заднице, я кончила, распадаясь на части. От удовольствия я чуть не упала на пол. И я бы оказалась там, если бы меня не удержали его сильные руки и широкие плечи.

Каково это – всегда знать, что будет кто-то, кто поймает тебя, несмотря ни на что? Что ты никогда не упадёшь? Что ты в безопасности?

Ещё одна слеза скользит по моему лицу, потому что я знаю, что никогда не смогу ответить на эти вопросы.

– Почему слёзы, Козырь? – Фордж ловит одну большим пальцем. Я отталкиваю его руку.

Сказав это прозвище, я пошутила. Но почему-то мне нравится, как оно звучит его грубым голосом.

– Не понимаю, о чём ты, – отвечаю я, но он хватает мои запястья одной рукой и опускает их на мои колени. Одну за другой Фордж вытирает слёзы с моих щек, но вместо того, чтобы остановиться, они льются быстрее.

– Ты убиваешь меня сейчас.

Я зажмуриваюсь и пытаюсь остановить их, но знаю, что это не сработает.

– Вместо этого заставь меня кричать, – выпалила я.

Его прикосновения исчезают с моего лица, и кровать прогибается, когда он сдвигается ниже. Ладони Форджа скользят по моим бёдрам и вызывают мурашки по коже.

– Я могу это сделать. Просто расслабься и наслаждайся.

Как только его горячее дыхание касается моего центра, я открываю глаза и смотрю на тёмные волосы на его голове, находящейся между моих ног. Она движется вперёд, закрывая мне вид, но это не имеет значения. Я прекрасно чувствую, что он со мной делает. Когда его язык скользит по моей киске почти до самого клитора, я зарываюсь пальцами в его волосы и сжимаю их.

– Не дразни меня.

Он поднимает лицо, чтобы встретить мой взгляд.

– Этого я не могу обещать. – Его широкий язык набрасывается и щёлкает по моему клитору. – Но ты будешь кричать моё имя, когда кончишь.

Мы оба знаем, что он прав. Он собирается доказать мне это бесспорным образом. Его язык проталкивается в меня, и он стонет.

– Такая охрененно вкусная. Я мог бы лакомиться тобой всю ночь.

– Мм-м. – Я стону в одобрении, потому что не буду возражать… по крайней мере, пока желала, чтобы он наполнил меня.

Каким-то образом он смог прочитать мои мысли, потому что левой рукой он прижимает толстый палец к моему отверстию, и тот скользит внутрь. Я прижимаюсь к его рту, когда он сильно сосёт мой клитор. Не нужно много времени, прежде чем мой первый оргазм обрушится на меня. Я на грани.

С сильным толчком его палец наполняет меня, и я кричу:

– Я не могу…

– Я ещё не закончил. Ты не выкрикнула моё имя. Я хочу его услышать.

14

Фордж

Не знаю, почему мне это так важно, но у меня есть цель. Я хочу услышать, как Инди скажет его. Не Фордж – а Джерико. И я буду заставлять её кончать снова и снова, пока она не сломается и не даст мне то, что я хочу.

Разве это честно? Да мне, блядь, всё равно. Мне всегда было наплевать на справедливость раньше, и я не начну делать это сейчас, когда завтра потеряю её.

Я смазываю большой палец и возвращаюсь к работе, трахая её киску пальцем, а большим пальцем скольжу в её задницу, пока сосу и кусаю клитор.

Голова Инди мечется туда-сюда на подушке. В сочетании с действием наркотика, удовольствие должно быть более подавляющим, чем то, что она испытывала недавно. Фактически… Я помню, что она сказала ранее. Я единственный мужчина, который прикоснулся к ней за десять лет.

Что бы ни случилось дальше, я точно собираюсь сделать следующее: воспоминание обо мне и о том, что произойдёт сегодня вечером, будет выжжено в её мозгу так, что она никогда его не забудет.

– Фордж! Я не могу…

Я вытаскиваю большой палец и вставляю обратно.

– Скажи моё имя, чёрт побери.

Её крик разрывается, когда её задница напрягается. Инди снова кончает. И тогда она даёт мне то, что я хочу, даже если для начала это всего лишь шепот.

– Джерико.

Я сильно прикусываю её клитор. Все её тело дрожит, когда моё имя становится всё громче в крике. Я поднимаю голову, но её руки зарываются в мои волосы, удерживая лицо между ног.

– Больше.

Ещё один призыв, который я не могу игнорировать. Я знаю, что это чертовски эгоистично, но, если я собираюсь дать ей ещё один оргазм, он произойдёт с моим членом, погрузившемся так глубоко в её тесную маленькую пизду, что я никогда не забуду, как она чувствуется. Я хочу, чтобы воспоминания о ней тоже были выжжены во мне.

Я отстраняюсь, не заботясь о том, что пряди моих волос остаются зажатыми в её пальцах. Копаюсь в ящике тумбочки, глядя на свечу сверху, и раскатываю презерватив по члену. Как только он на мне, я перемещаюсь между её ног и толкаюсь вперёд.

Её внутренние стеночки вздрогнули и сжались, пока слёзы текли из закрытых глаз Инди. Я хочу видеть их, даже когда темнота почти полностью затеняет свечение.

– Посмотри на меня.

Её глаза открываются, мы пристально смотрим друг на друга. Я снова и снова толкаюсь в неё, трахая, чтобы это была лучшая ночь в её жизни.

И, возможно, это так.

Это единственное, что я могу ей дать, ничего не скрывая. Всего меня для неё.

Её веки трепещут, словно она хочет их закрыть, но я нахожу её клитор и надавливаю. Взрыв.

– Да! Джерико! Да!

Мой оргазм изливается из меня, как только она произносит моё имя.

15

Индия

Когда сон рассеивается, тело кажется тяжёлым, будто его придавил грузовик с цементом. Пытаюсь поднять руку, но она прижата неподвижным объектом.

Я открываю глаза, комната в кромешной темноте. Единственный звук – тихое дыхание мужчины рядом со мной. Того, чьё тело обвивается вокруг моего.

Фордж. Или Джерико, как я звала его прошлой ночью, когда он вырвал из моего тела удовольствия больше, чем я когда-либо испытывала.

Как бы я ни хотела обвинить в этом наркотики, знаю, что это будет ложь. Конечно, они могут усилить ощущения, но ничто не может превратить плохого любовника в невероятного.

Фордж больше, чем потрясающий, даже если мне не хватает опыта для сравнения. Он кажется мне человеком безжалостным во всех сферах, особенно, когда дело доходит до того, чтобы порадовать свою партнёршу в постели.

И ты должна перестать быть такой повернутой на его члене, Инди. Уже утро. Реальность сильно ударила меня, даже когда язык прилип к небу.

Я вытащила руку из-под Форджа, перевернулась и увидела на тумбочке бутылку воды. Спасибо, Господи. Но я знаю, что не Господа должна благодарить.

Тихими и осторожными движениями я вылезаю из постели, очень надеясь, что не разбужу спящего зверя. Мне нужно принять душ, поесть, чтобы твёрдо встать на ноги, прежде чем буду готова к предстоящей конфронтации.

Я беру бутылку воды в душ и стараюсь не думать о том, как прошлой ночью отодвинула все запреты и дразнила его, чтобы он присоединился ко мне. Щёки горят от стыда. Я прыгаю в душ по совершенно другой причине – смыть воспоминания.

Чтобы разбудить меня, достаточно небольшого количества холодной воды.

– Дерьмо! – я выпрыгиваю из-под ледяных игл и поворачиваю краны на тёплую воду.

Через минуту я возвращаюсь обратно под душ. Мои волосы – гигантский беспорядок. Я беру шампунь из ниши, встроенной в плитку, и пытаюсь отмыть голову. Кондиционер помогает ещё лучше. К счастью, шишка на виске уменьшилась и больше не болит.

Я тороплюсь, не желая утренней аудитории, но, когда выключаю воду и поворачиваюсь, чтобы дотянуться до дверной ручки, Фордж уже ждёт.

Снова у него в руках халат, и он пристально смотрит на меня.

С горящими щеками я протягиваю руку, чтобы вырвать халат из его рук. Используя его, чтобы прикрыть своё тело, я поворачиваюсь и просовываю мокрые руки в рукава, дёргая, когда они застревают.

Фордж тихо ждёт. Мои эмоции разрушают стены, в которые я их спрятала прошлой ночью. Унижение, предательство и гнев восстают, как феникс из пепла.

– Я хочу развод. – Слова вырвались из моего рта ещё до того, как я поняла, что именно это и планировала сказать. Каменное лицо Форджа не читается. – Ты слышишь меня? Я сказала, что хочу развода.

Ничего. Ни намёка на реакцию. Я жду ответа, но, когда ничего не происходит, киваю.

– Отличный разговор. Рада, что всё улажено, и мы друг друга поняли. – Я обхожу его, как будто меня это не волнует.

Фордж обхватывает меня рукой за предплечье.

– Мы ещё не закончили.

– Да, закончили. Ты врал мне. Играл со мной. Обманул меня. Называй это как хочешь – я закончила. Выхожу. Кончено. Пошел ты. Играй в свои игры с кем-то другим.

– Я не врал тебе.

Мой рот открывается при его заявлении.

– Ты похитил мою сестру, а затем пообещал спасти её, если я выйду за тебя замуж! Хочешь сказать, это была не ложь?

Непримиримая экспрессия Форджа превращается в камень.

– Де Вир полон дерьма. Я не имел никакого отношения к похищению твоей сестры. Ты можешь думать, что я подонок с проклятой земли, но есть границы, которые я отказываюсь переступать. Причинение вреда невинным ради собственной выгоды – одна из них.

Я дёргаю руку, пытаясь вырвать её из его рук, но не получается.

– А что насчёт меня? Я не считаюсь невинной, которой ты делаешь больно ради собственной выгоды?

Фордж резко отпускает меня, как будто я внезапно загорелась.

– Ты заключала или нет со мной сделку, чтобы освободить свою сестру?

Я скрещиваю руки на груди и стискиваю зубы.

– У тебя уже был план, как вернуть её до того, как я её заключила! Своевременная реакция – фигня, Фордж. Скажи мне, что ты не знал, что её похитили, когда я рассказала тебе. Скажи мне, что у тебя не было плана спасения. Только попробуй солгать мне в лицо.

В течение долгих минут я не думаю, что он ответит, но он наконец делает это.

– Я знал, что её похитили, прежде чем оказался в Монте-Карло.

Моя челюсть падает от его признания.

– Видишь? Ты солгал мне!

– Я не лгал. Просто не сказал тебе, что знал, а ты не спросила.

– Так не честно. Это недомолвка. Ты можешь придираться к мелочам сколько хочешь, но это не меняет того факта, что ты обманом заставил меня выйти за тебя замуж.

Его ноздри раздуваются, когда он делает шаг ко мне.

– Никакого обмана не было. Ты согласилась на сделку-не-задавать-вопросов. Я же сказал тебе, что извлеку из неё выгоду. Ты не спрашивала, как, почему, когда. Верно?

– Я была в отчаянии! – кричу я, и мой визг отражается эхом от кафельных стен ванной комнаты. – Я была готова на всё, чтобы спасти её.

– Верно. На всё. Ты только что, блядь, сказала это, так что прекрати притворяться, что я заставил тебя сделать то, чего ты не хотела.

– Только если ты пообещаешь мне, что ты не имеешь ничего общего с похищением Саммер. – Я тыкаю в его грудь пальцем, пока его взгляд пылает от гнева.

Фордж обхватывает рукой мой палец и сжимает его.

– Я клянусь могилой чнловека, который был мне как отец – я не имел никакого отношения к похищению твоей сестры. Возможно, я не очень хороший человек, но я не чёртов дьявол, которым ты меня представляешь.

– Тогда, кто это сделал? – требую я, когда он отпускает меня и отступает назад. – И даже не думай лгать мне. Я расскажу всему гребаному миру свою версию истории, если ты это сделаешь.

Челюсти Форджа напрягаются. Мне интересно, имеет ли моя угроза какое-либо влияние или это всего лишь временное неудобство, и он отмахнется от него, как от мухи. Не встречая моего взгляда, он отвечает:

– У твоего отца есть враги.

Слово пульсирует в моей голове, как сердцебиение. Отец. Отец. Отец. Мой желудок грозит взбунтовать.

– У меня нет отца, – говорю я ему и выбегаю из ванной, желая убежать от этого обсуждения.

– Ты не появилась от непорочного зачатия, Инди. У тебя есть отец, – произносит Фордж, когда я иду к другой двери, за которой, как полагаю, находится шкаф.

Я права, в нём полно мужской одежды. Я дотягиваюсь до первой попавшейся футболки и стягиваю халат, чтобы натянуть её через голову. Рука задевает порез на боку. К счастью, он больше не болит. Как только я одета, выхожу из шкафа и возвращаюсь в ванную, чтобы найти свои вчерашние шорты.

Фордж стоит в спальне, наблюдая, как я хожу туда-сюда. Но я не буду с ним встречаться взглядом, пока полностью не оденусь. Я завязываю футболку с одной стороны, будто пытаюсь модно выглядеть, а не одеться от отчаяния.

– Ты слышала, что я сказал? – спросил он.

– Моя мама сказала, что он умер. Почему, чёрт возьми, я должна верить тебе? – я поворачиваюсь к двери, но Фордж снова протягивает руку, чтобы схватить меня за запястье.

– Тебе когда-нибудь приходило в голову, что она могла солгать?

Я поворачиваюсь к нему лицом.

– Зачем ей это делать?

Его прекрасные серые глаза изучают моё лицо. Понятия не имею, что он ищет, но я знаю, что не получу от него ответов.

– У меня нет отца. Ты ничего не сможешь сделать, чтобы заставить меня поверить тебе. Я не хочу тебя слушать. – Я отдёрнула руку назад и рванула к двери.

– Твой отец сказал мне, что твою сестру похитили. Он думает, похитители считали, что поймали тебя.

Я замираю на месте. Нет. Нет. Нет. Это невозможно. Пока я протестую в своей голове против высказывания Форджа, он продолжает:

– Ты когда-нибудь давала Саммер одно из своих удостоверений личности? Она когда-нибудь говорила тебе, что использует твоё имя, чтобы играть в покер?

Мой рот открывается. Чёрт. Не может. Быть.

– Она бы этого не сделала.

– Да. Сделала. Вот почему они думали, что она – это ты.

Я прижимаю руку ко рту, чтобы скрыть свой шок. Как бы сильно мне не хотелось кричать, что он лжёт… я знаю свою сестру. Похоже в точности на то, что Саммер сделала бы. Когда ей было шестнадцать, она крала мои удостоверения личности, чтобы попасть в клубы, и думала, что я не узнаю. Саммер так и не выросла, потому что мы с Аланной слишком избаловали её.

Я посмотрела вниз на сколотый розовый лак на большом пальце ноги, пытаясь всё это осмыслить.

– Ты говоришь мне, что моя сестра притворялась мной, и была похищена врагом какого-то чувака, который утверждает, что он мой отец. – Это утверждение, а не вопрос, потому что я ему уже верю.

– Да.

Мой желудок переворачивается, как будто кто-то бросил его в стиральную машину. Я медленно оборачиваюсь и сталкиваюсь с Форджем.

– И этот мужчина случайно пришёл к тебе за помощью? – мой голос дрожит, когда я задаю вопрос, потому что знаю, что мне не понравится ответ.

– Я бизнесмен. Люди приходят ко мне с просьбами.

– Это ни черта мне не говорит.

Взгляд Форджа сужается на мне.

– Почему я должен говорить тебе сейчас правду, когда в считанные секунды ты планируешь выйти из этой двери?

Я пожимаю плечами.

– Я не знаю. Чтобы ты мог спать по ночам или смотреть на себя в зеркало?

– Я и так отлично сплю.

С напряжённой челюстью я делаю к нему шаг.

– Я больше не буду играть в твои игры, Фордж. Я выхожу.

– Я сделаю так, что ты не пожалеешь, если останешься.

Я моргнула дважды, будто это поможет мне решить, сказал ли он только что то, что я думаю.

– Ты что, серьёзно прямо сейчас пытаешься торговаться со мной.

– Мне нужно от тебя кое-что, а ты хочешь что-то от меня. Так что, да. Это переговоры.

Я качаю головой и оборачиваюсь, хватаясь за ручку двери.

– Мне не интересно.

– Тебя бы заинтересовали сто миллионов долларов?

Моя рука остаётся на ручке двери, я снова и снова моргаю на деревянную панель. Конечно, я неправильно его расслышала.

– Что ты сказал? – шепчу я.

– Сто миллионов долларов. Я положу их на твой банковский счет через тридцать дней. Всё, что тебе нужно сделать – это не подавать на развод.

Мои пальцы покалывает. Как бы моя гордость не хотела послать его к чертям, сто миллионов долларов – это чертовски много денег… и получается мою гордость можно купить.

Никогда не соглашайтесь на первое же предложение. Играйте с человеком, а не с игрой.

Медленно я оборачиваюсь и скрещиваю руки на груди. Футболка спадает с одного плеча, когда я смотрю на обнаженного мужчину перед собой.

– Мы не подписывали брачный договор. Если я разведусь с тобой, получу гораздо больше, чем сто миллионов.

– Мы женаты двадцать четыре часа. Ни один судья не присудит тебе половину всего. Возьми сто миллионов. Это будут самые легкие деньги, которые ты когда-либо зарабатывала.

Блядь. Возможно, он прав. Миллиардер не женился бы без брачного контракта, несмотря на потенциальную прибыль, которая мне до сих пор не понятна, если это могло стоить ему половины всего. Это было бы глупо. Фордж далеко не такой. Кроме того, я не хочу половину его бизнеса. Я хочу иметь много реальной налички, чтобы никогда не волноваться о деньгах до конца своей жизни.

Я расправляю плечи и поднимаю подбородок.

– Хорошо. Но я хочу двести миллионов и не пенни меньше.

16

Фордж

Требуется вся моя выдержка, чтобы не улыбаться. Инди, блядь, великолепна, не говоря уже о её меркантильности и беспощадности. Одобряю.

– Сто пятьдесят, – отвечаю я.

– Сто семьдесят пять, – бросает она в ответ.

– Договорились. – Я делаю шаг вперёд и протягиваю руку.

Внимание Инди падает на мой член, который полностью проснулся и поднялся, требуя внимания. Её взгляд метнулся к моему лицу.

Хороший день для члена. Что тут скажешь?

– Ты всегда пожимаешь руку при заключении сделок… – она машет рукой в сторону моего члена, – в таком положении?

Не знаю, как это возможно, но я теряю контроль над губами, и они улыбаются. Ничего удивительного. Вот, что Инди делает со мной каждый раз, когда я рядом с ней… по крайней мере, когда не скалюсь, отгоняя кого-то от того, что принадлежит мне.

Я всё ещё жду пожатия с протянутой рукой.

– Редко кто пялится на мой член, когда пожимает мне руку.

– Ты так думаешь. – Инди возвращает своё внимание к моему лицу, затем скользит рукой в мою и пожимает её. – Уверена, есть много людей, которые были поражены Кракеном-членом. Но не волнуйся, я с этим справлюсь. Через тридцать дней он будет просто очередным членом в длинной череде членов, которые я буду познавать всю оставшуюся жизнь.

Моя хватка крепче сжимает её руку, когда ухмылка исчезает. Я тяну её ближе к себе. Инди пытается вырваться, но я пока не собираюсь её отпускать. До тех пор, пока мы предельно ясно не проясним охватившую меня ревность, которая схватила меня словно клещи.

– Я скажу это только один раз. Независимо от обстоятельств, ты моя жена. Я не делюсь. Запомни это или я обещаю, что тебе не понравятся последствия.

Её голубые глаза, теперь снова нормальные, расширяются от моих спокойных, едва слышных слов.

– Я понятно выразился?

– Твой член трётся об меня, пока ты предъявляешь права на свою собственность. Я услышала тебя, Фордж. И просто, чтобы уточнить – я тоже не делюсь. Тронешь другую женщину, и я позабочусь, чтобы Кракен не дожил, чтобы рассказать об этом. Но не потому, что я ревную. – Инди делает паузу, чтобы уточнить. – А потому, что мне не нужно, чтобы ты выставлял меня жалкой, обманутой женой до того, как всё это закончится. У меня есть репутация, которую надо поддерживать.

– Отлично. Согласен.

Инди вырывает руку из моей и отступает назад.

– Есть еще кое-что, что мы должны согласовать.

– Что?

– Нашу историю. Что мы скажем людям. С чего всё началось. Чем всё закончилось.

Мгновение я изучаю её, потом начинаю с правды.

– Я увидел тебя. Ты привлекла меня. Я захотел тебя. Ты вышла замуж за меня из-за моего… – я посмотрел вниз на член. – Очарования.

Ноздри Инди раздуваются. Я знаю, что она хочет поспорить, но не станет. Вероятно, потому что сдерживается, чтобы нанести ещё удар.

– Справедливо. Если только ты согласен, что на публике все узнают, что я та, кто закончил всё.

Я прищуриваюсь, глядя на неё, непонятно почему раздраженный тем, что я должен говорить о том, как всё закончится.