Текст книги "Удача Дьявола (ЛП)"

Автор книги: Меган Марч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

– Если у тебя нет списка их бессознательных привычек, то не можешь.

Моника возвращается с нашими напитками, и я взбалтываю в стакане свой любимый винтажный виски.

– Обычно это то, что ты делаешь? Изучаешь игроков?

– Конечно, – отвечает Инди, делая глоток кофе, и вздрагивает, когда кофе попадает ей на язык. – Чёрт. Я делала флеш-карты с фотографиями и записывала всю информацию о них на обороте. Подробная информация об их детях, женах, собаках, напитках и, разумеется, обо всех их сильных и слабых сторонах за столом.

– Играй с человеком, а не в игру, – отвечаю я, поднося стакан к губам.

Когда Инди отстраняет в сторону кофейную кружку, я благодарен за то, что она даёт ему остыть, потому что мне не нравилось видеть даже этот лёгкий дискомфорт на её лице. Ага, вот где я. Ну, полный пиздец, если я не смогу вернуть её.

– Именно. Я не настолько высокомерна, чтобы думать, что у меня есть превосходные навыки в покере, которые волшебным образом создают передо мной нужные карты. Если бы у меня были такие способности, мне бы не нужно было ничего знать о человеке за столом.

Самолёт встряхивает, когда он попадает в зону турбулентности, и я опускаю виски.

– Я знаю многих людей. Испытай меня.

Инди подгибает под себя одну ногу и прикусывает зубами кончик ручки в руке.

– Пока нет. Я собираюсь разобраться с этим и обозначу всех, с кем не знакома. Тогда ты расскажешь мне то, что знаешь.

– Я в твоём распоряжении, миссис Фордж. – Я наклоняюсь вперёд со стаканом, свисающим с кончиков пальцев. – Всегда.

По крайней мере, на этой фразе она внимательно смотрит на меня, а потом полностью игнорирует до конца полёта.

56

Индия

Раньше я бывала в Праге, но при совершенно иных обстоятельствах. Для начала, я не прилетала в неё на частном самолете, который встречал внедорожник с затонированными стеклами и водителем.

Нет, тогда мы пробивались через толпу, спрыгнув с переполненного поезда. Мама сразу заблудилась, потому что не говорила по-чешски. На самом деле, дома она говорила в основном по-английски и по-немецки, но оба были дерьмовыми по сравнению с её русским, на который она переходила только, когда злилась.

Теперь для меня всё обрело смысл. Я не знаю, почему в детстве не спрашивала об этом. Наверное, потому, что я была слишком занята беспокойством о том, где мы достанем нашу следующую еду.

Почему она сбежала от моего отца? Меня мучает этот вопрос, но не время его задавать. Теперь ответ ничего не изменит. Мне нужно беспокоиться о более важных вещах. Например, о предстоящей игре.

Когда мы выезжаем с частного аэродрома на ярко освещённые улицы города, архитектура мне знакома. В детстве она казалась мне такой изысканной и царственной, потому что я не знала ничего, кроме нищенского существования, и быстро научилась выживать благодаря своей смекалке.

То же самое я планирую сделать и в этот раз.

Фордж молча сидит рядом со мной. Не уверена, для кого это лучше: для меня или для него. Любые следы лёгкости, которая существовала между нами до ссоры, полностью исчезли. На её месте появилась неловкая сдержанность, от которой я не знаю, как избавиться, даже если захочу.

Я знаю, что если снова начну впускать его, то это не будет наполовину. Фордж не так устроен. Он придерживается принципа: «всё или ничего». Если честно, это пугает меня. Если я дам ему такой доступ, он сможет уничтожить меня.

Брак не должен быть минным полем. Но у нас он как раз такой.

– Я забронировал пентхаус нам в отеле. Подумал, что ты предпочтёшь удобство, а не остановку в другом более роскошном месте.

Я смотрю на него, сидя с левой стороны машины. Впереди сидит Голиаф с Донниганом, а Коба и Бейтс следуют за нами во втором внедорожнике.

– Спасибо за заботу. Я предпочитаю тратить как можно меньше энергии, когда играю, поэтому проживание в отеле облегчит мне жизнь.

– Если я могу ещё чем-нибудь помочь, тебе нужно только попросить.

Он звучит так… дружелюбно, что меня настораживает. У Форджа чисто выбритое лицо. И мне стало интересно, было ли это сделано ради меня, ведь я никогда раньше не видела его таким. У него всегда был этот заросший щетиной пиратский вид, и, очевидно, я слишком к нему привыкла.

Когда я вытаскиваю себя из мыслей, которые не должны иметь значения, у меня возникает другой вопрос.

– А как же твоя работа и график?

– Какой смысл быть генеральным директором, если ты не можешь проявить гибкость?

Это не совсем «нет ничего важнее, чем ты» ответ, на который я надеялась, но, возможно, он делает его хорошим генеральным директором, а не гавнюком, который желает сбежать от своих обязанностей.

Фордж откидывается на сиденье и продолжает:

– Ещё я делегировал всё, что можно, освобождая своё время, чтобы быть в твоём распоряжении на этом мероприятии. Я позабочусь обо всём, что тебе нужно.

Ладно, может быть, я слишком поспешила с выводами.

– Нет необходимости утруждать себя. Я здесь. Ты позаботился о том, чтобы мой гардероб довольно сильно отвлекал внимание за столом. Всё, что мне нужно, – это сосредоточиться и умно играть.

– Я верю, что ты сделаешь именно это.

Я отворачиваюсь от его пристального взгляда и смотрю в окно.

– Думаю, скоро узнаем, – отвечаю я коротко.

Внедорожник замедляется перед великолепным отелем, и Фордж наклоняется ко мне. Я улавливаю намёк на его одеколон из сандалового дерева. Моё тело слишком хорошо осознаёт его близость и запах. И под «слишком хорошо» я имею в виду, что мне они чертовски сильно нравятся.

Я не знаю, стоит ли доверять этой новой версии мужчины, за которого я вышла замуж. И пока я не разберусь с этим лучше, полна решимости защитить своё разбитое сердце.

Я проверяю время на телефоне и вижу, что до начала приветственного приёма осталось четыре часа. Вполне вероятно, что он является несанкционированным мероприятием. Но организаторы позаботились о том, чтобы в нём было достаточно пафоса и великолепия, чтобы впечатлить участников и заставить их расстаться с огромным вступительным взносом в размере ста тысяч долларов. Взнос является астрономической суммой по сравнению с другими турнирами, проходящими по всему миру.

Турнир также не следует традиционным правилам и не включает предварительную квалификацию, потому что на него вход только по приглашению. Мы будем играть по правилам, установленным организаторами, то есть два дня игр на выбывание, а затем заключительный вечер с лучшими игроками. Неважно, насколько хорош игрок, мы все начинаем с одного и того же положения в борьбе за выживание и за место за финальным столом.

При других обстоятельствах я была бы уверена, что у меня будет один из этих стульев, но у меня не было достаточно времени, чтобы сделать всю обычную для меня домашнюю работу.

У меня всё будет хорошо. Я быстро научусь и выиграю.

Камердинер в красном жакете с золотой тесьмой открывает мою дверь и улыбается.

– Добро пожаловать, миссис Фордж. Мы ждали вашего приезда.

57

Фордж

Не считая часа, который требуется визажисту, чтобы сделать ещё совершеннее красивые от природы черты лица Инди, а стилисту-парикмахеру придать её светлым волосам безупречный вид перед приветственным приёмом, Инди проводит всё время, просматривая на ноутбуке видеозаписи игр разных игроков. Я проверяю свою электронную почту раз в двенадцатый. То, что я ждал, всё ещё не пришло. Но оно придёт или полетят головы.

Инди практически не разговаривала со мной, и меня это бесит.

Когда она исчезает в ванной, чтобы переодеться в платье, я даю себе обещание: «Если не смогу заслужить её полное доверие, я отпущу её».

Это обещание разорвёт меня на куски, но у меня нет другого выбора. И я сделаю всё, что в моих силах, чтобы доказать ей, что она может получить от жизни всё, что захочет, если я на её великолепной стороне.

Это самая долбаная ситуация в мире. Мне никогда не приходилось доказывать кому-то, что я чего-то стою – по крайней мере, с тех первых дней на борту корабля, когда я боялся, что Исаак отправит меня обратно, если я не смогу хорошо работать.

Эта женщина, это сложное, загадочное существо лишает меня почвы под ногами так, как я никогда не думал, что это возможно.

Когда она открывает дверь из ванной комнаты и выходит на очень высоких каблуках, я почти проглотил свой язык. Она была одета в белое. Я сразу представляю, как бы она выглядела невестой, идущей ко мне к алтарю, если бы этот брак начался иначе.

– Боже мой.

Инди смотрит на меня, когда я шепотом произношу эти слова.

– Что? Что случилось? – она оглядывается вокруг, словно ищет угрозу.

Но, конечно же, её нет, если не считать моего желания снять с неё платье и полностью пропустить приветственный приём. Но мы здесь не для этого. Всё для неё.

– Ты выглядишь… великолепно. – Мой голос становится грубым, когда я делаю ей простой комплимент, который и близко не описывает её красоту.

Она чёртова сирена. Богиня. И даже не осознаёт этого.

Инди бросает взгляд на своё платье, а затем поднимает его снова на меня.

– Оно подходит до тех пор, пока заставляет их забыть, как хорошо я играю за столом.

Я не могу не улыбнуться её ответу. Для Инди её убийственно шикарная внешность – это инструмент, используемый в стратегических целях. И должна была стать ещё одной подсказкой, что она единственная женщина, которая может перевернуть весь мой мир с ног на голову.

– Тогда во что бы то ни стало, давай заставим их забыть, насколько ты на самом деле опасна.

Мы входим на приём, который уже идёт полным ходом. Официанты перемещаются с бокалами шампанского «Кристалл» и канапе через игроков и гостей, слоняющихся вокруг голубой воды бассейна олимпийских размеров. Я сразу же начинаю искать игроков из позаимствованного у Инди списка.

После внесения чрезмерного банка и, чтобы показать себя, здесь собралось более сотни карточных игроков, включая всех самых лучших из Европы. Только две из двадцати лучших игроков – женщины, и одна из них – моя жена.

Пока Инди общается со знакомыми людьми, я отхожу и позволяю ей вести. Я здесь ради неё.

– Часть меня задавалась вопросом, позволишь ли ты ей прийти, – говорит голос с русским акцентом рядом со мной. Я поворачиваю голову и вижу Белевича.

– Ты явно не знаешь мою жену, если думаешь, что ей нужно моё разрешение, чтобы сделать что-нибудь. – Как только говорю эти слова, понимаю, что это чистая правда. Если она что-то задумала, я бы не смог остановить её. Я уже попытался и ничего не вышло.

Белевич фыркает, когда Инди делает несколько шагов от меня, чтобы обнять женщину, которую я не узнаю. Я помню, что она говорила о заучивании подробностей жизни противников, вплоть до их жён, детей и собак. Инди не просто использует эту информацию за столом во время игры. Нет. Она использует её, чтобы очаровать всех с большей эффективностью, чем я когда-либо имел дело.

– Вы, американцы, не знаете, как обращаться с женщинами. Тебе нужно держать её на коротком поводке. Кто-нибудь обязательно попытается украсть её у тебя, если не будешь осторожен, – предупреждает Белевич.

Собирая самообладание, я поворачиваюсь к нему лицом, используя большую часть своего тела, чтобы возвышаться над ним.

– Кто-нибудь вроде кого? Тебя?

Он гладит свою блондинистую эспаньолку, маскируя хитрую ухмылку.

– Я не хочу, чтобы меня разоряли по кусочкам, как ты делал с де Виром. Она того не стоит.

Вот, где он чертовски ошибается. Инди стоит всего.

Но я не собираюсь его исправлять. Белевич не нуждается ни в каких дополнительных стимулах, чтобы охотиться за Инди, кроме попыток победить её в покере.

– Но не все думают, как я, Фордж. Не все такие умные. Запомни это.

Белевич сматывается, а я шагаю в толпу и встаю позади Инди.

– Да, да, я вышла замуж. Удивительно, как быстро распространяются новости в узких кругах, не так ли? – Инди оборачивается, словно ищет меня, и её губы складываются в маленькую букву «О», когда она видит меня, стоящим позади неё. – Миссис Бенедетто, это мой муж, Джерико Фордж.

Я киваю головой в сторону пожилой женщины, которая кладёт свою руку на руку коренастого мужчины в смокинге.

– Приятно познакомиться с вами.

– Я слышал о вас, – говорит итальянец. – Вы занимаетесь судами.

– Какой он красавчик. Потрясающая партия. Ты поступила правильно, моя дорогая. – Миссис Бенедетто поднимает бокал с шампанским. – Поздравляю.

Инди чокается с ней бокалом.

– Да, грузовым судоходством, – говорю я, обнимая Инди за талию. – Но потрясающая партия она, а не я. – Инди слегка напрягается в моих руках. – Поверьте мне, я счастлив в этом браке.

– О, он и льстит естественно. Держись крепче за это, Индия.

58

Индия

Мы отходим от Бенедетто. К вечеру моё терпение подошло к концу. Я хочу убраться отсюда и вернуться в наш номер, чтобы посмотреть побольше видеозаписей. Но я понимаю, что не могу уйти раньше времени, не поговорив с людьми. Это как играть в игру, кто раньше струсит. Большинство игроков, умных игроков, предпочли бы не приходить сюда, но никто не хочет уходить первым, потому что это признак слабости.

По крайней мере, так я говорю себе. И это единственная причина, убедившая меня прийти.

Фордж поднимает бокал шампанского с подноса. В смокинге он выглядит невероятно, но вечерний костюм всё равно не делает из него благородного человека. Его длинные чёрные волосы касаются белого воротника, а золотое колечко в ухе блестит, когда на него падает свет. Пятичасовая щетина уже покрывает его сильную челюсть. Каждый раз, когда я мельком смотрю на него, у меня пересыхает во рту, и я напоминаю себе, что под этим платьем на мне ничего нет.

Соски, расслабтесь.

Когда он протягивает мне шампанское, я отмахиваюсь от него.

– Мне не нужно быть навеселе. У меня слишком много работы после того, как мы свалим отсюда.

Фордж всё равно оборачивает мои пальцы вокруг бокала.

– Не пей. Просто держи его. Это часть налаживания контактов. Если у всех в руке есть напиток, без него ты выглядишь подозрительно и заставляешь их задуматься о количестве выпитого. Что прямо противоположно тому, чего ты хочешь добиться. А ты хочешь, чтобы завтра они пришли на игры с раскалывающимися головами и изжогой от слишком большого количества выпивки.

Он говорит правильно о том, что я должна подумать о себе.

– Откуда ты столько знаешь?

– Я живу и дышу стратегией. – Фордж подмигивает мне, и от этого ещё больше становится похож на пирата.

– Знаешь, ты мог бы играть. Уверена, организаторы были бы счастливы удалить кого-нибудь из списка, чтобы добавить твоё имя. Ты и так знаешь, что лучше большинства здесь присутствующих.

Фордж подносит свой бокал к губам и делает глоток.

– Мог бы. Но я здесь не для этого. Это твоя игра. В лучшем случае я просто твой сопровождающий, а в худшем – отвлекающий внимание.

Когда он забавным голосом назвал себя моим сопровождающим – для меня это чересчур. Всё моё тело трясётся от смеха, поднимающегося из самой глубины.

– Так вот кто ты? Мой сопровождающий? – я подношу другую руку к лицу, пытаясь скрыть своё веселье, пока не привлекла к себе слишком много внимания.

Фордж широко улыбается, и эта улыбка угрожает разделить его лицо надвое.

– Чёрт, да. И у меня хорошо получается. А теперь давай убедим этих ребят, что ты не самый опасный игрок, с которым они когда-либо сталкивались.

Час спустя, как минимум полдюжины раз, Фордж доказал мне свою полезность и приверженность цели.

Он позволил мне вести и сыграть роль, которую я поставила перед собой сегодня вечером. Словно по моему сигналу, Фордж очаровывал женщин, обезоруживал мужчин и давал мне чувствовать, что мы неуязвимы как команда.

Мы отходим от ещё одной пары, поздравляющей нас с браком. Звук струнного квартета разносится над нами, пока мы стоим около бассейна.

Я подхожу ближе к нему и поддаюсь желанию вдохнуть запах, к которому быстро пристрастилась.

– Для человека, который, как я думала, ненавидит светские беседы и вежливые разговоры, ты действительно в них хорош.

Фордж кладёт руку мне на поясницу, и это кажется совершенно естественным. На самом деле просто идеально.

– Я бы не сделал этого ни для кого, кроме тебя. – Он поднимает руку и смотрит на часы. – Ты готова уйти? Думаю, мы задержались здесь достаточно надолго, чтобы доказать свою точку зрения.

– Как ты узнал?

Золотое уличное освещение придает теплоту его загорелой коже и блестит на его блестящих чёрных прядях, когда Фордж наклоняется и шепчет мне на ухо:

– Я начинаю понимать тебя.

Прежде чем я успеваю придумать, что сказать в ответ, в нескольких футах от меня раздаётся звук разбитого о цемент стекла, и официант падает прямо на нас, а его поднос летит мне в голову. Я дёргаюсь в сторону, чтобы избежать попадания, теряю равновесие, и мы с подносом летим в воду.

Руки Форджа обнимают меня, но даже его сила не может преодолеть законы физики. Мы вместе погружаемся под воду в огромном всплеске, к счастью, тёплой воды.

За долю секунды я выныриваю на поверхность и всасываю воздух.

– Ты в порядке? – спрашивает он.

Я киваю, вытирая воду с глаз таким образом, что, уверена, буду похожа на тонущего енота.

Фордж хмурится, скользя ладонями вверх и вниз по моим рукам, словно проверяя, не травмирована ли я. Хотя его чёрные волосы прилипли ко лбу и попадают в глаза, он не задумывается о том, чтобы убрать их. Сшитый на заказ смокинг, в который он одет, стоит небольшое состояние, но и о нём он тоже не думает.

Его волную только я.

– Я в порядке. Просто… намокла. – Я осматриваю себя, и мои волосы снова падают на лицо.

Вся толпа широко раскрытыми глазами смотрит на нас в бассейне, и я ничего не могу с этим поделать. Я хохочу. Беспокойство на лице Форджа исчезает, когда мои плечи трясутся, на его лице появляется улыбка, а из его груди исходит глубокий рокот.

– Мы выглядим смешно, – говорю я, пока слёзы текут из глаз, а смех продолжается.

Фордж убирает мои волосы с лица и большими пальцами вытирает мне под глазами.

– Ты по-прежнему прекрасна.

59

Фордж

Я следую за ней по воде к ступеням, ведущим из бассейна. Поблизости стоит мужчина и заламывает руки.

– Сэр, мне очень жаль. Один из официантов споткнулся. Приносим искренние извинения за причиненные неудобства. Кто-нибудь из вас ранен? Мы можем послать за доктором.

– Мы в порядке, спасибо, – отвечает Инди, поднимаясь по ступенькам впереди меня.

Глаза мужчины широко распахиваются от шока, когда он замечает один факт раньше меня. Белое платье Инди теперь полностью прозрачное.

– Есть ли что-то…

– Мы возьмём ваш пиджак, сэр.

Он выпрямляется, а затем кивает, как марионетка.

– Конечно.

Инди смотрит вниз, и я точно угадываю момент, когда она понимает, что выглядит совершенно обнажённой.

– Именно в этот раз я решила надеть белое. – Её голос по-прежнему весёлый.

Я выхватываю пиджак из рук мужчины и оборачиваю его вокруг неё.

– Давай вернёмся в номер, Туз.

– Я потеряла свои туфли.

Я посмотрел на её босые ноги, стоящие на каменной кладке вокруг бассейна.

– Кто-нибудь другой достанет их. Я понесу тебя.

Я поднимаю её на руки, и впервые Инди не протестует. Наверное, потому что она хочет убраться отсюда как можно скорее. И я займусь этим.

Словно Красное море, толпа расступается, и я несу её, закутанную в чужой пиджак. Я бы предложил ей свой, но он был насквозь промокший, и это было бы не самое благородное предложение. Не то чтобы я когда-либо много думал на тему рыцарства.

Когда мы подходим к лифту, она ёрзает у меня на руках.

– Ты можешь меня опустить. Теперь я могу идти.

– Я знаю, но это меньшее, что я могу сделать, потому что не мог спасти тебя от падения.

К счастью, на её губах появляется улыбка.

– Я ценю твою попытку, но тебе не обязательно было тоже падать. По крайней мере, один из нас тогда бы был сухим.

– Куда ты, туда и я. Даже если за борт.

60

Индия

Говорят, поступки куда красноречивее слов, но сегодня вечером и действия, и поступки, и слова Форджа одинаково красноречивы. Я действительно не знаю, что и думать.

Вообще-то это не так. Если честно, я точно знаю, о чём хочу думать – что сказанное на пирсе на острове, правда.

«Трепать языком все могут, но не я. Я докажу тебе. Я хочу, чтобы ты сияла, и я сделаю всё, что в моих силах, чтобы это произошло».

Его слова эхом звучат в моей голове, когда мы приближаемся к номеру и видим Бэтмена и Кобу, стоящих перед дверью. Они оба начинают двигаться по коридору в нашу сторону, но Фордж останавливает их.

– Мы упали в бассейн. Всё хорошо.

Бейтс выпрямляется и быстро кивает.

– Мы слышали, сэр. Туфли миссис Фордж достали.

– Спасибо, – говорю я ему. – Только не думаю, что надену их в ближайшее время.

– Я отправлю их на чистку и ремонт, мэм. Если их удастся спасти, я верну их вам.

Я благодарно ему улыбаюсь.

– Спасибо.

– Мы остаёмся на ночь. Проследите, чтобы нас не беспокоили. – Фордж отдаёт приказ. Бейтс спешит открыть дверь, отходит в сторону, чтобы позволить нам войти. Как только она закрывается за нами, Фордж ставит меня на ноги.

– Давай снимем с тебя эту одежду.

Не могу удержаться от смеха.

– Я смотрю, ты включаешь обаяние, – говорю я, подмигивая.

Уголок рта Форджа поднимается вверх.

– Я не думаю, что в этом мире хватит обаяния, чтобы получить от тебя то, что я хочу, так что заслужу это старым добрым способом.

– И чем это?

– Терпением.

Я задыхаюсь от смеха, срывающегося с моих губ.

– Я не думала, что ты знаешь значение этого слова.

На этот раз Фордж мне подмигивает.

– Я учусь кое-чему. Например, как рассмешить тебя. – К счастью, он исчезает в ванной до того, как поймёт, что я ошарашенно смотрю ему вслед.

«Кто, чёрт возьми, этот мужчина и кто из них настоящий Джерико Фордж?»

Я слышу, как в душе включается вода. Фордж возвращается, помогает мне снять с плеч мокрый пиджак. Я захожу в ванную. Когда он идёт за мной, я не знаю, собирается ли он принять со мной душ или нет.

Мои соски, уже алмазные камушки, твердеют при одной этой мысли, и я не могу игнорировать вспыхнувшее тепло между ног.

Может, я и не знаю, какой настоящий Джерико Фордж, но никогда не возникало никаких вопросов, что в нём меня отчаянно привлекает всё, даже если это было против моей воли. Хотя я больше не против.

– Тебе нужна помощь с платьем? – спрашивает он.

– Да, пожалуйста. – Я поворачиваюсь к зеркалу, чтобы предоставить ему спину, и замечаю, что он смотрит на меня в зеркало. В течение трёх ударов сердца мы оба совершенно неподвижны, пока он смотрит на меня, наблюдающей за ним.

Фордж сглатывает, когда тянется к язычку молнии у меня на спине. Он скользит им вниз достаточно медленно, чтобы быть соблазнительным, но затем отступает.

– Я оставлю тебя принять душ. Позови меня, если тебе что-нибудь понадобится.

Фордж всё ещё смотрит мне в глаза, когда делает ещё один шаг к двери. Дьявол, сидящий на моём плече, побуждает меня заговорить.

– Ты тоже раздеваешься?

– Я подожду, пока ты закончишь.

Я снимаю своё платье и позволяю ему упасть в лужу на полу. Я на мгновение теряю взгляд мужа, когда он следует за моим платьем, а затем скользит по обнаженному телу, оставляя за собой тёплый след.

– Что, если я не хочу, чтобы ты ждал?

Его руки сжимаются в кулаки по бокам, прежде чем он разжимает их. «Он хочет меня так же сильно, как я его.»

– В какую игру ты играешь, Инди?

Я поворачиваюсь к нему, а не к его отражению, и делаю два шага назад, пока моя задница не упирается в край стойки.

– Только в ту, в которую я могу выиграть.

61

Фордж

Инди запрыгивает на стойку совершенно голая, и я помню, что ей сказал. Терпение. Я чертовски терпелив.

Но когда я вижу, как блестит серебряный пирсинг между её скользких губок, мне плевать, что это игра, в которой может выиграть только она. Я в игре.

Я срываю мокрый смокинг, снимаю запонки с манжет рубашки, бросая их на пол со стуком. Сняв рубашку и туфли, я иду к ней. Дверь в душ всё ещё открыта, и ванная комната наполняется паром.

Чёрт возьми, я хочу её.

Я делаю шаг и останавливаюсь.

Этот турнир для неё. А не для того, чтобы я получал удовольствие. Больше всего на свете я хочу погрузиться в эту узкую киску, но это не докажет моих к ней чувств.

– Что такое? – спрашивает она.

– Ничего. – Я выключаю душ, затем сокращаю между нами расстояние, и её ноги оборачиваются вокруг моих бёдер. Инди прижимается ко мне, но вместо этого я поднимаю её на руки и несу в кровать.

– Но зачем…

– Сегодня я не трахну тебя, Индия. Не потому, что я не хочу этого делать, а потому что, если я начну, мы не будем спать всю ночь. А утром ты должна играть с ясной головой, а не недоспавшей.

Между её бровями появляются две морщинки.

– Прости, что?

– Этот турнир для тебя. Пусть так оно и останется.

– Так… ты отказываешь мне? – обида звучит в её голосе, что прямо противоположно моей цели.

– Нет, – отвечаю я, укладывая её на покрывало. – Я собираюсь съесть твою киску, пока ты не кончишь жёстко мне на язык, а потом я отправлю тебя обратно в душ, чтобы ты помылась. А затем ты займёшься работой.

С каждым словом её голубые глаза распахиваются больше.

– У тебя есть с этим проблемы?

Её рот открывается, и Инди смотрит на меня так, как будто я отличаюсь от того мужчины, к которому она привыкла. А может быть так и есть.

– Я… Я не думаю, что у меня с этим проблемы.

– Хорошо, потому что это, блядь, то, что сейчас произойдёт.

С довольной улыбкой на лице я приступаю к тому, что обещал. Использую большие пальцы, чтобы раздвинуть её губки и лижу от основания до клитора, а затем сильно сосу, пока её колени не теряют устойчивость.

Я поедаю её, как будто она самый лучший грёбаный деликатес, который я когда-либо пробовал, потому что она такая и есть. Я сосу, лижу и трахаю её языком, пока она не хватает подушку, чтобы заглушить крики.

Когда я отодвигаюсь, мой член твёрже, чем железный кол, её голубые глаза затуманенные. Я ползу по кровати, чтобы прижаться губами к её губам. Собираюсь отодвинуться, но она обнимает меня за шею и тянет назад, чтобы поцеловать меня сильнее и глубже.

Это самая желанная победа за всю мою грёбаную жизнь.

62

Индия

После того, как мы оба раздельно приняли душ, раздаётся стук в дверь. Сотрудники обслуживания номеров доставили нашу еду.

«Он мой муж. И что с того, что он съел мою киску, а затем отправил меня в душ, чтобы я могла вернуться к работе?»

Тем не менее, я не могу перестать думать о том, как он поставил меня на первое место, отказываясь кончить самому. О том, как он ставил меня на первое место с того момента, как дал клятву доказать мне, что я сделала правильный выбор, не уезжая с Руччо.

Фордж встаёт, отрываясь от своего бифштекса, чтобы открыть дверь. Когда он её открывает, Голиаф что-то ему передает.

– Как вы просили, сэр.

– Спасибо.

Когда он возвращается к столу, я смотрю на планшет в его руках.

– Ты что-то забыл?

Садясь, Фордж качает головой.

– Нет, но я надеялся, что получится быстрее.

– Что это?

Фордж несколько раз касается экрана, а затем передаёт мне планшет через стол.

– Видеозаписи каждого игрока, которого когда-либо снимали. Ещё есть список всех их известных бессознательных привычек, плюс те, которые мои люди заметили, пока собирали материал.

Твою. Мать.

Моё сердце бьется в груди, пока я в шоке на него смотрю.

63

Фордж

Столовые приборы выпадают из застывших пальцев Инди и стукаются о тарелку. Босая, с мокрыми волосами, завернутыми в полотенце, и в гостиничном халате, она выглядит лет на двадцать.

– Ты, блядь, серьёзно?

– Конечно. – Я показываю на айпад в её руках. – В нём есть всё.

Она смотрит вниз и быстро пробегается взглядом по экрану, а потом снова смотрит на меня.

– Как… когда… зачем?

– Потому что ты пришла побеждать, а у меня есть ресурсы, чтобы собрать необходимую для тебя информацию. – Я дотягиваюсь до газированной воды, стоящей между нами, и наполняю стакан Инди.

– Но… как?

– Я очень хорошо плачу многим людям за то, что прошу их сделать.

– Я… Я не знаю, что сказать.

– Не нужно ничего говорить. На самом деле, у тебя чертовски много домашней работы, которую нужно сделать прежде, чем отправиться спать, чтобы утром чувствовать себя отдохнувшей. – Я беру вилку, пока она продолжает на меня смотреть.

– Я не знаю, как тебя за это благодарить.

– Не нужно благодарностей. Я сказал, что заставлю тебя сиять. И я работаю в этом направлении.

64

Индия

Я не знаю, что сказать и что думать. Он меня просто поразил. Это самый заботливый поступок, который кто-либо когда-либо совершал для меня в жизни.

– Ну, всё равно спасибо. Это невероятно. Поистине, невероятно.

Я встаю из-за стола, еда больше не вызывает интереса, и плюхаюсь на один из четырёх диванов в пентхаусе.

Пока стучат столовые приборы Форджа, я нажимаю на первый файл с надписью Мартин Крауз. Он один из главных фаворитов на победу в турнире. Именно тогда я понимаю, что информация об игроках отсортирована не в алфавитном порядке, а пронумерована по списку их побед и уровню мастерства.

Срань господня. Люди Форджа хороши.

Я вникаю в информацию, читая о единственной известной бессознательной привычке Краузе – я никогда не слышала, чтобы о ней кто-то говорил. Он перестаёт двигать зубочистку и оставляет её в правой стороне рта, когда блефует.

Зажав губу в зубах, смотрю первый видеоклип. Ну, чёрт, я бы никогда об этом не догадалась. Мужчина постоянно передвигает зубочистку, из-за чего за ним невозможно уследить. Пауза почти незаметна, но она там есть.

Я запоминаю это. Завтра утром мы всё начнем с нуля. Игроки рассаживаются за столы в случайном порядке, поэтому, вполне возможно, хотя и маловероятно, любой серьёзный игрок может играть за тем же столом в самом первом раунде.

Закрыв файл, открываю следующий.

Чен Ян. Я играла с ним однажды несколько лет назад в подпольном покере. Он переиграл весь стол, а мне едва удалось продержаться всю ночь, удерживая свой вступительный взнос. Мне не удалось заметить ни единой бессознательной привычки.

Но вот они, блядь, здесь, выделены жёлтым цветом передо мной на странице. На мгновение он касается угла рта кончиком языка, прежде чем начать блефовать. Когда у него особенно хороший расклад, он старается как можно дольше не смотреть в карты, а перед тем, как сделать ставку, проверяет их в последний раз.

Это чёртово открытие.

Фордж встаёт, и я смотрю вверх.

– Давай я помогу.

– Ты и так уже сделал достаточно. Не знаю, сколько ты заплатил своим людям, но это же золотая жила. Хотелось бы, чтобы у меня было больше времени, чтобы всё это изучить.

Он смотрит на часы.

– Тебе нужно лечь спать не позже двух. Мне тоже прислали файлы. Мы разделимся и победим. Завтра, перед каждой игрой, я поцелую тебя на удачу и расскажу всё, что ты не знала.

Моё лицо болит от размера улыбки.

– Кажется, ты чёртов гений.

– Не совсем. Это командная работа. Вместе мы непобедимы.

Через несколько часов моя голова опускается, и я теряю хватку на планшете. Когда он плюхается мне на колени, Фордж забирает его.