Текст книги "Школа Авалон"
Автор книги: Мэг Кэбот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)
Глава 16
На этот раз я не закричала. И даже не очень удивилась. Не могу объяснить почему.
Уилл переоделся. Теперь на нем были джинсы и другая майка.
Но лицо хранило то же выражение. Абсолютно бесстрастное, лишенное каких-либо эмоций. Я не видела его глаз, они все еще были закрыты солнечными очками, хотя солнце давно скрылось за тучами.
А если бы и увидела, подозреваю, что ничего не прочитала бы по ним, как и по лицу. Даже голос, когда Уилл наконец заговорил, ничего не выражал:
– Ты знала?
Не «привет», не «как ты, Эль?».
Я не чувствовала себя виноватой в том, что всё знала и не сказала ему. И все-таки. Больше но буду ему врать. Ему и так много лгали.
– Да.
Ничего не изменилось в его лице.
– Ты поэтому вчера так странно вела себя? На вечеринке. Перед дверью в гостевую комнату. Ты знала, что они там?
– Да, – ответила я, и мир ушел у меня из-под ног.
Я приподнялась на локтях и приготовилась выслушать обвинения. Я их заслужила. Ведь мы с Уиллом друзья, а раз так, нельзя было скрывать, что любимая девушка обманывает его с лучшим другом.
Но, к моему удивлению, Уилл ничего не сказал. Никаких «как ты посмела это утаить!» или «что ты за человек!».
Вместо этого он сказал так же спокойно:
– Странно, но у меня такое чувство, что я это уже знал.
Я смотрела на него во все глаза. Совсем не это я ожидала услышать.
– Правда?
– Да, – сказал он. – Когда это случилось, я как будто… – «О да! Конечно!» – По правде говоря, я испытал облегчение. – Он снял очки и посмотрел на меня.
Он не выглядел расстроенным, не был даже грустным. Просто задумчивым.
– Это ненормально, да? – спросил он. – То, что я почувствовал облегчение? Странно чувствовать облегчение, когда твоя девушка встречается с твоим лучшим другом у тебя за спиной.
Я не знала, что ответить. Потому что прекрасно понимала, о чем он говорит.
Но… почему я это понимаю?
– Может, – медленно проговорила я, – в глубине души ты знал, что они созданы друг для друга. Лэнс и Джен. Вот и все. Не пойми меня неправильно – она любит тебя, и Лэнс тоже.
Я смотрела на него, стараясь понять, согласен он со мной или нет, понимает ли, о чем я говорю, ведь я и сама не была уверена, что понимаю.
– Я не говорю, что ты и Джен не были прекрасной парой, – добавила я, потому что он молчал. Наверное, я говорила ерунду, но что еще я могла сделать? Он же пришел ко мне. Из всех людей в мире в трудный час он выбрал именно меня. Мне нужно было что-то говорить. – Джен – очень милая, но…
– Я никогда не мог с ней поговорить, – перебил меня Уилл, – по-настоящему. Как будто она не хотела меня слушать. Только про сплетни, тряпки… Это ей нравилось. Но когда речь заходила о том, что я чувствую… о том, что обсуждали мы с тобой: об отце, о лесе, о вдовьем балконе… что-то не относящееся к футболу, школе и магазинам, она… она переставала меня понимать.
Он не добавил: «В отличие от тебя, Эль».
Ну и ладно. Он же пришел ко мне, разве не так? Он здесь, рядом. В моем саду. У моего бассейна. На паучьем камне.
Пусть он здесь из-за того, что я для него почти незнакомка. Иногда легче говорить с незнакомцами, чем с теми, кого хорошо знаешь.
Да, возможно, он считает меня своим другом – другом, который может его рассмешить, а не тем, кем считаю его я, – человеком, с которым мне хочется прожить всю жизнь.
Ну и ладно. Пусть так. Я согласна. Если дружба – все, что он может мне предложить, этого более чем достаточно.
И когда он задал мне вопрос:
– Что ты делаешь сегодня вечером? – голосом, в котором совершенно отсутствовала жалость к себе, я ответила:
– Не знаю. По-моему, мама заказала пиццу.
На что он ответил:
– Как считаешь, твои родители не станут возражать, если я приглашу тебя погулять? Я знаю место, где готовят крабовые клешни с соусом.
– По-моему, – ответила я, – они не будут против. – Хотя, честно говоря, мне было на это наплевать.
Родители не возражали. И я снова ужинала с Уиллом Вагнером.
Я смешила его, искусно изображая мистера Шулера, водителя трейлера. Рассказывала историю о том, как решила подстричь себе воло– сы и в результате стала похожа на Рассела Кроу и фильме «Гладиатор».
Потом я вспомнила про завтрашнюю тригонометрию, а он – про физику, мы вернулись ко мне, устроились в гостиной и стали заниматься имеете. Он явно не хотел возвращаться домой.
Я не осуждала его за это. Что его там ожидало? Отец, заставляющий жить по своим правилам, сводный брат, с огромным удовольствием разоблачивший обман, который, возможно, и стоило раскрыть, но совсем не таким способом.
Уилл перестал писать, я подняла голову и увидела, что он смотрит на меня.
– Что? – спросила я и поднесла руку к носу. – Я испачкалась?
– Нет, – улыбнулся Уилл. – Просто… ты так общаешься с родителями. Я никогда такого не видел. У меня с отцом совсем не так. Вы так разговариваете друг с другом… Как… Как будто вам небезразлично то, что происходит с другим.
– Твоему папе тоже небезразлично то, что происходит с тобой, – заверила я, втайне желая схватить адмирала Вагнера за шиворот и хорошенько встряхнуть. – Просто он беспокоится о тебе и хочет, чтобы тебе было хорошо.
– Ничего он не беспокоится, – возразил Уилл. – Иначе он бы потрудился узнать меня получше. Хоть когда-нибудь поговорить со мной не в перерыве между вечными деловыми переговорами. Тогда бы он узнал, что я считаю применение военной силы для навязывания своей воли врагу самым последним способом, которым нация может решать свои проблемы.
Я не могла сдержать восхищения. Навязать волю врагу? Решать проблемы нации? Этот мальчик рассуждает о вещах, о которых никогда не говорят мои сверстники. По крайней мере, я таких разговоров не слышала. Джефф и его друзья болтают о боксе и о том, кто из девчонок надевает самую короткую юбку.
– Ты когда-нибудь говорил папе? – спросила я Уилла. – О том, что ты чувствуешь?
Уилл покачал головой.
– Ты его не знаешь, – негромко ответил он.
– А твоя мачеха? У вас хорошие отношения?
– С Джейн? – пожал плечами Уилл. – Да.
– Тогда почему ты не поговоришь с ней? Не скажешь то же самое, что и мне? А вдруг она поможет тебе выяснить отношения с отцом? Возможно, тебя он и не хочет слушать, но обязательно прислушается к жене.
Голубые глаза Уилла сверкнули.
– Хорошая идея, – сказал он… Я покраснела. – Как же я сам не додумался?
– Просто ты не привык, что у тебя двое родителей, – ответила я. – Когда живешь с папой и мамой, рано или поздно начинаешь понимать, как ими можно манипулировать. Это что-то вроде искусства.
– Не могу представить, – улыбнулся Уилл, – что твой папа хоть когда-нибудь говорил тебе «нет».
– Он и не говорил, – согласилась я, – а вот мама… она намного несговорчивее.
Что-то теплое и тяжелое легло на мои пальцы, и я с удивлением поняла, что Уилл положил на мою руку свою ладонь.
– Как ты, – сказал он.
– Я не такая. – Если бы он знал, как замерло мое сердце, когда он дотронулся до меня, он бы понял, насколько я мягче.
Уилл все не убирал руки.
– Это совсем неплохо. Это одна из твоих положительных черт. Не хотел бы я оказаться среди твоих недругов.
«Ты и не сможешь», – хотела сказать я, но не решилась.
Как все странно! Почему мы так хорошо понимаем друг друга? Почему он уверен, что знает меня, хотя раньше мы никогда не встречались? И почему я так сильно его люблю? Я готова защитить его от всего, даже от себя самого.
Но я не собиралась разбираться в этом. Тем более сейчас, когда он свободен. Я, конечно, не блондинка, не бойкая девочка. Единственная причина, по которой на меня оглядываются, когда я вхожу в комнату, это мой рост.
Но Уилл пришел именно ко мне, а не к кому– то другому. Чувствует ли он то же, что и я, когда дотрагивается до моей руки? Или думает обо мне только как о друге? Неважно. Ведь он пришел ко мне, когда ему потребовалась помощь.
Он отпустил мою руку.
– Эль, это начало чего-то очень хорошего.
– Дружбы, – уточнила я, стараясь не показать, как сильно тронули меня его слова.
– Как бы там ни было, – сказал Уилл, – давай позанимаемся. – И постучал ручкой по моей тетради.
Улыбаясь во весь рот, я склонилась над логарифмами. Не помню, чтобы я когда-нибудь была так счастлива.
Только непонятно, почему он сказал, что начинается что-то хорошее?
Не начинается, а продолжается уже долгое время, и слово «хорошее» тут не совсем подходит. Скорее, опасное.
Как снежная лавина.
Глава 17
Утром я пришла в класс мистера Мортона первой. Даже самого мистера Мортона еще не было. Я села на первую парту и посмотрела на часы. Без двадцати восемь. Первый урок начнется через двадцать минут.
Где же Лэнс?
Мистер Мортон пришел без пятнадцати, Лэнс все не показывался. Мистер Мортон, в галстуке– бабочке и твидовом пиджаке – слишком, на мой взгляд, теплом для этого времени года, – поставил дымящуюся чашку кофе на стол, рядом положил газету и папку с бумагами и выдвинул стул.
Он сел и, не сделав ни глотка кофе, не взглянув на газету, тоже стал смотреть на часы.
Наверняка мистер Мортон задумался о чем-то своем. Я же не без удовольствия вспоминала вче рашний вечер… как Уилл, закончив домашнее задание, взял у меня тетрадь и занялся моими логарифмами. Как он улыбнулся, когда папа спустился вниз и сказал:
– Ребенок, уже одиннадцать. Тебе домой не пора?
И как Уилл ответил папе:
– До завтра, сэр… – И это означало, что он собирается прийти к нам еще.
Семь пятьдесят.
– Вы не забыли ему сказать? – поинтересовался мистер Мортон. – Мистеру Рейнольдсу?
– Конечно, нет. Он сейчас придет.
Однако я начинала думать, что Лэнс не придет. Может, он забыл? Вчера так много всего произошло… Он потерял лучшего друга… или подумал, что потерял, ведь Уилл, судя по всему, не собирался звонить ему и говорить: «Все кончено, приятель».
По крайней мере, вчера в одиннадцать вечера не собирался.
Он вообще не станет этого делать. Он сам сказал об этом вчера вечером в перерывах между решением логарифмов. За что ему сердиться на Лэнса и Дженифер, ведь он почувствовал облегчение. Я посетовала на то, что он сильно разочарует сплетников нашей школы, которые будут с нетерпением ожидать в школьной столовой более драматического разворота сюжета.
Уилл только посмеялся и сказал, что он никогда бы не посмел посягнуть на право учащихся школы Авалон на зрелища и собирается через день-другой публично простить парочку.
Но Лэнс-то этого не знал. Уилл ему дорог, и в глубине души Лэнс мучается из-за того, что сделал. Из-за этого он вполне может забыть о встрече с преподавателем.
– Наверное, мне нужно было позвонить ему и напомнить, – смущенно сказала я. – У него… сейчас голова совсем не тем забита.
– Значит, – строго проговорил мистер Мор– тон, – его ждет еще одна неудовлетворительная оценка, в дополнение к той, что он получил в прошлом году.
– Пожалуйста, не надо, – воскликнула я. – У него сейчас действительно сложные времена.
– Мне совсем неинтересно слушать о бедах и невзгодах телохранителей звезд Авалона, – устало проговорил мистер Мортон. – Уверен, ему очень стыдно за то, что произошло в субботу вечером во время игры, но это меня не касается.
– Я не об этом, – сказала я. – Кое-что произошло с его лучшим другом и его девушкой, и…
– По-моему, что бы ни случилось между лучшим другом мистера Рейнольдса и его девушкой, к мистеру Рейнольдсу это никакого отношения не имеет. – Мистер Мортон приподнял бровь. – И уж никак не может оправдать его отсутствие.
– Может. – Я чувствовала себе ужасно глупо, поскольку рассказывала учителю то, что его не касается. Но мне очень хотелось, чтобы причина, по которой Лэнс забыл о встрече, выглядела веской. – Он сам стал причиной того, что случилось. Лэнс. Вернее, он не совсем в этом виноват, просто, в отличие от Джен, он не мог больше скрывать. – Мистер Мортон смотрел на меня с изумлением, и я поняла, что разболталась. – В общем, во всей этой неразберихе он просто забыл, что должен был прийти. Если можно перенести встречу на завтра, клянусь, что…
Я замолчала. Лицо мистера Мортона стало таким же серым, как его седые волосы. Наверное, ему плохо.
– Мистер Мортон? – Я вскочила со стула. – Что с вами? Может, принести вам воды?
Он медленно поднялся, вцепившись в край стола, и что-то пробормотал. Я подбежала к нему, думая, что он просит вызвать «скорую помощь», но с удивлением различила:
– Слишком поздно. Это произошло так быстро… Я понятия не имел. Мы опоздали. Опоздали.
Я взглянула на часы.
– Нет, мистер Мортон, – смущенно проговорила я. – Еще целых пять минут до звонка…
Он поднял на меня взгляд.
Я непроизвольно отшатнулась. Никогда в жизни не видела ни в чьих глазах столько отчаяния и страха.
– Это уже случилось? – прошептал он. – Она с ним? С Рейнольдсом?
Я сглотнула. После произошедшего с Уиллом, Лэнсом и Дженифер я была готова к сплетням. Сегодня утром в автобусе я услышала, как кто-то шептался о том, что самая знаменитая пара в школе Авалон распалась, но никто, судя по вопросам, которые задавала мне Лиз, не знал почему.
Но чтобы учитель проявлял такой интерес к личной жизни учеников?! Это странно. Мистер Мортон выглядел как отчаявшийся самоубийца. Его бледно-серые глаза смотрели из-под растрепанных бровей так, будто увидели что-то такое, что невозможно пережить.
– Вы, наверное, – сказала я, – имеете в виду Дженифер Голд? Они с Лэнсом… они теперь вместе. – И добавила: – Уилл счастлив за них.
Мои слова подействовали не так, как я ожидала: мистер Мортон побледнел еще сильнее.
– Он знает? Знает о них?
– Ну… – Я не понимала, что происходит. С каких это пор учителю интересно, рассталась или нет самая известная парочка в школе?
– Да, Уилл знает. Он узнал об этом вчера. Но… – быстро добавила я, когда увидела, что лицо мистера Мортона помертвело, – он нормально это воспринял. Правда.
Мортон медленно опустился в кресло. На его лице была такая безысходность…
– Мы обречены, – прошептал он в стену.
Я решила что… что он не совсем нормальный.
Я понятия не имела, что делать.
И вдруг все происходящее стало обретать смысл. По крайней мере, мне так показалось.
– Мистер Мортон, – сказала я, – зря вы так переживаете. Лэнс и Уилл – хорошие друзья. Их дружба станет после этого только крепче. Не стоит так волноваться из-за этого.
Мистер Мортон поднял голову и посмотрел на меня. Его губы шевелились, но до меня не долетало ни звука. Постепенно голос вернулся к нему.
– Я пытался, – прохрипел он, его лицо было таким же белым, как куски мела на столе. – Никто не может упрекнуть меня в том, что я не пытался. Я сделал все возможное, чтобы вы были вместе. Но поздно, слишком поздно…
Такого мрачного лица я в жизни не видела.
– Они победили, – продолжал он. – Они снова победили.
– Мистер Мортон, – я старалась говорить как можно мягче, – мне кажется, вы придаете этому слишком большое значение. У Авалона по-прежнему большие шансы выиграть в финале. Уилл с Лэнсом постараются. Вот увидите.
Я улыбнулась… но моя улыбка угасла под его холодным взглядом.
– Вы… – проговорила я, – имели в виду футбол, мистер Мортон?
– Футбол? – удивленно переспросил он. – Футбол? Нет, совсем не футбол, глупая девочка. Я о вечной борьбе добра со злом. О человеке, обладающем врожденной способностью спасать планету от окончательного разрушения, и о силах Тьмы, которые этому сопротивляются.
Я не знала, что на это ответить. Мистер Мортон наклонился вперед. Его взгляд парализовал меня. Я не могла двигаться, говорить, даже дышать.
– Для нас вновь могут наступить Темные времена, – продолжал он. – Только на этот раз у нас нет ни малейшего шанса вернуться, пока снова не родится, не вырастет и не окрепнет еще один, который займет его место… Вот и все. Я имею в виду поражение, мисс Харрисон. Мое поражение. От которого будет страдать вся планета. Вот о чем я, мисс Харрисон. А вовсе не о футболе.
Я моргнула.
– О, – только и произнесла я.
А что еще было говорить?
Мистер Мортон прикрыл лицо руками.
– Идите отсюда, мисс Харрисон, – сказал он. – Пожалуйста, идите.
Я схватила рюкзак, не зная, что делать. Он не хотел, чтобы я оставалась рядом. То, о чем он сейчас говорил, не имело ко мне никакого отношения. Это вообще имело отношение только к мистеру Мортону и к тому, что было налито в бутылке, хранящейся в выдвижном ящике его стола…
Он явно был не в себе, бедный. Никто в здравом уме не станет говорить о силах Тьмы, одержавших победу над всей планетой. Никто.
Разве что…
До этого мистер Мортон производил впечатление абсолютно нормального человека.
Я дошла до двери и вдруг почему-то вспомнила слова, которые слышала от другого человека…
И повернулась.
– Мистер Мортон…
На его лице было все то же выражение абсолютной обреченности.
– Это как-то связано с Девой из Астолата?
Никогда не забуду его взгляда. Никогда в жизни!
– Как… как ты узнала? – выдохнул он. Мне показалось, слова он произносит с огромным усилием. – Кто тебе сказал?
– Я делаю о ней доклад, – напомнила я.
Мистер Мортон заметно расслабился. По крайней мере, пока я не добавила:
– И Марко, сводный брат Уилла, тоже об этом упоминал…
Краска схлынула с лица мистера Мортона.
– Его сводный брат, – покачал он головой. – Ну да, конечно. Если только… только…
Могу поклясться, он произнес именно это:
– Если бы я смог остановить его, когда у меня была такая возможность…
– Остановить кого, мистер Мортон? – Я знала ответ. Или мне казалось, что знала. Марко.
Только я думала, что мистер Мортон как раз смог это сделать. Именно так говорили об этом в школе. Марко пытался убить мистера Мортона, и тот его остановил.
– Мистер Мортон. – Я в нерешительности топталась у двери. Что случилось? Что вообще происходит? Да, вчера я представляла себе, что Дженифер – это Гиневра, а Лэнс – Ланселот, что Уилл – Артур, а Марко – Мордред…
Но только лишь потому, что Марко назвал меня Элейн из Астолата. Не говоря уже о том, что мы все учимся в школе Авалон. Но я даже не предполагала, что это хоть в малой степени может оказаться правдой.
Потому что это невозможно. Это случилось – если вообще случалось – сотни лет назад. Хотя как дочь историков я знала, что в истории все повторяется.
Но не так.
И никто, никто в здравом уме не поверит, что так бывает.
Разве что…
Только член ордена Медведя, о котором я недавно читала, верит в то, что король Артур однажды возродится, чтобы вывести мир из Темных времен…
Но мистер Мортон не может в этом участвовать. Это смешно. Он учитель. Хороший, судя по тому, Что я о нем слышала. Учителя не могут верить в глупые сказочки о том, что средневековый король возродится, чтобы спасти мир.
Мое воображение разыгрывалось все больше и больше, а мистер Мортон действительно страдал, сидя за своим столом. Я должна ему как-то помочь. Бедняга в этом очень нуждается.
– Мистер Мортон, – сказала я, – может, мне позвать медсестру? Вы неважно выглядите. По– моему, вы больны.
Но мистер Мортон повел себя странно. Он поднял голову и улыбнулся. Это была грустная улыбка. И улыбнулся он с трудом.
Но все-таки улыбнулся.
– Я не болен, Элейн, – сказал он. – У меня болит душа.
Я сжала ремень рюкзака.
– Вы не скажете, почему?
Мистер Мортон заговорил со мной так, как не говорил раньше.
– Слишком поздно, Элейн, – сказал он. – Но все равно, спасибо за помощь. И будет лучше, если ты ничего не узнаешь. На этот раз ты не успела сыграть свою роль.
– Что значит – на этот раз? – покачала я головой. – Какую роль я должна была сыграть?
Но тут зазвонил звонок.
Мистер Мортон устало вздохнул и сказал:
– Иди на занятия, Элейн.
– А как же Лэнс? Вы перенесете встречу?
– Нет. – Мистер Мортон взял со стола газету и бросил ее в мусорную корзину. В его голосе звучала обреченность. – Сейчас это уже не имеет никакого значения.
Я поняла, что мне пора уходить.
Глава 18
Я убеждала себя, что сошла с ума. Убеждала в том, что все это смешно.
Я много чего себе говорила.
Но все-таки я сделала это. Вместо того чтобы присоединиться к Лиз и Стейси, которые сообщили мне, что «посвящение» назначено на эти выходные, я сделала то, что делала всегда, когда не знала, что делать: я позвонила маме.
Я не хотела. После странного разговора с мистером Мортоном я провела весь день как во сне, чувствуя себя с каждой минутой все неуютнее и неуютнее.
«На этот раз ты не успела сыграть свою роль», – звучал в моей голове голос мистера Мортона. Моя роль? На этот раз?
«Если бы только я мог его остановить, когда у меня была такая возможность». Остановить кого? Марко? Помешать ему? Но в чем?
Все это было лишено смысла. Похоже на бред лунатика.
Но я смотрела в глаза мистера Мортона и не заметила в них ни следа сумасшествия. Я видела в них лишь отчаяние.
И страх.
Это глупо. Это невозможно.
Но когда зазвонил звонок к обеду, я почему-то оказалась у телефонного автомата.
– Орден Медведя? – с любопытством переспросила мама. – С какой стати…
– Ладно, мам, – сказала я, – я знаю, что ты знаешь. Это было в одной из твоих книжек.
– Конечно, знаю. – В мамином голосе послышался интерес. – Я просто очень удивлена, что ты читала мою книгу. Тебя ведь раздражает любое упоминание о Средневековье.
– Мне это нужно для доклада. Всего пару вопросов…
– Элли, дорогая, не думаю, что для твоей школьной работы понадобятся сведения о последователях короля Артура. А как же другие ученики, которые не могут проконсультироваться об этом дома?
– Мам, – я чуть ли не кричала, – просто ответь на вопросы.
– Об ордене Медведя? Ладно, это группа людей, которые верят, что король Артур когда-нибудь возродится и…
– …и наступят лучшие времена, – закончила я за нее. – Это я знаю. Я хочу понять… это как вера в инопланетян? Они просто психи, да?
– Орден Медведя не сборище психов, Элли. В него входят уважаемые и высокообразованные мужчины и женщины. Это элитная организация, в которую очень сложно вступить. Кроме того, существуют веские доказательства того, что король Артур – реальный персонаж, мы можем даже проследить его родословную. Его отцом был Утер Пендрагон, матерью – Игрейн, которая была женой графа Корнуэльского. Здесь есть одна странность. Игрейн вышла замуж за человека, который не был отцом ее ребенка. Но Утер решил эту проблему, послав графа на гибель, чтобы взять в жены его вдову и сделать Артура своим законным наследником…
Я затаила дыхание – послать парня в смертельный бой, а потом жениться на его жене… Как это знакомо. Разве что Джейн была приемной мамой Уилла, а не родной.
– А как же Мордред? – спросила я. – И то, что Артура окружали такие таинственные личности, как Мерлин и Владычица Озера? Разве это правда?
– Видишь ли, – ответила мама, – Мордред действительно в конце концов убил Артура в борьбе за трон. А Мерлин был, скорее всего, либо религиозным деятелем, либо ученым, но, конечно, не волшебником. Только Владычица Озера до сих пор остается персонажем, окутанным тайной…
– Но Ланселот, – перебила я, – и Гиневра? Они тоже существовали?
– Конечно, дорогая, в исторических хрониках о них упоминается гораздо чаще, чем о другом окружении Артура, даже чаще, чем о его собаке, Кавале…
Я чуть не уронила трубку.
– Его собаке?
– Да, легендарная охотничья собака короля Артура, Каваль. – Мама разошлась – это была ее любимая тема. – По легенде, Каваль обладал человеческой способностью разбираться в ситуациях и людях.
Каваль. Кавалье.
Нет. Нет, это невозможно. Но тем не менее это так.
У меня пересохло в горле.
– А у Артура был корабль?
– Конечно, у всех великих героев был корабль. Корабль Артура назывался «Придвинн». На нем Артур пережил множество приключений… – Она вдруг вспомнила, что говорит с собственной дочерью, а не с одним из студентов, замолчала и спросила: – Элли, с тобой все в порядке? Тебя раньше никогда это не интересовало. Что случилось? Хочешь, я приеду и заберу тебя из школы? Мы с папой сегодня едем в округ Колумбия, мы там ужинаем с доктором Монтрозом и его женой. Ты остаешься одна. Кстати, по радио передавали, что сегодня будет буря.
Ты помнишь, где фонари, на случай если выключат свет?
«Придвинн». «Прайд Уинн».
Я вспомнила, как Уилл подтрунивал над собой вчера, когда рассказывал, как придумал такое странное название для яхты.
Оно просто пришло ему в голову. И там засело.
Как и кличка собаки – Кавалье.
А еще он любит слушать средневековую музыку.
И считает, что знает меня уже давно.
По другой жизни.
– Я пойду, мам, – сказала я и положила трубку, как раз когда она спросила:
– А что это за доклад, Элейн? Что-то слишком много подробностей для обыкновенной школьной работы.
Вдруг я заметила, что на полочке под телефоном лежит телефонная книга. Я взяла ее.
Просто хотела доказать себе, что то, о чем я думаю. – полное сумасшествие. Это не может быть правдой. Мне просто нужны доказательства. Чтобы стереть из памяти взгляд мистера Мортона – ужас в его глазах, когда я сообщила о Лэнсе и Дженифер.
Я открыла страницу на букве «В».
Должна же что-то означать буква «А» в имени А. Уильям Вагнер. Я так и не удосужилась спросить об этом Уилла.
Обычно если парень носит второе имя, это означает, что первое – такое же, как у его отца. Наверное, папу Уилла зовут Алан. Или Арчи. Просто Уилл не хочет, чтобы его звали Арчи, потому что наличие двух Арчи в семье создает путаницу…
Я нашла почти сразу. Вагнер, Артур, адмирал, который живет по тому же адресу, что и Уилл.
Артур. Настоящее имя Уилла – Артур.
И у него есть собака по кличке Кавалье, и яхта «Прайд Уинн».
А его лучшего друга зовут Лэнс.
А его девушка – теперь уже бывшая – носит имя Дженифер, что в староанглийском языке звучало как Гиневра.
А его папа женился на женщине, чей муж погиб, и, по слухам, виноват в его гибели сам адмирал…
Я уронила телефонную книгу. Все это смешно. Просто совпадение, что жизнь Уилла так похожа на жизнь короля. Ведь Джейн – так зовут мачеху Уилла – на самом деле не его родная мама, как Игрейн у Артура. Мама Уилла умерла много лет назад. Уилл и Марко – сводные братья, у них нет кровного родства. Его просто не может быть.
Видите? Мистер Мортон ошибается. Этого не может быть. И никогда не было.
Я схватила рюкзак и отправилась в туалет. Открыв холодную воду, я умылась и посмотрела в зеркало на свое мокрое лицо.
Что со мной? Неужели я считаю, что Артур, король Англии, основатель Круглого Стола, все– таки возродился и сейчас живет в Аннаполисе?
Неужели я считаю, что я, Элейн Харрисон, на самом деле – леди Шалотт, убившая себя из-за парня, похожего на Лэнса?
Эта мысль была как ушат холодной воды для моего воспаленного мозга. Я никак не могу быть реинкарнацией такой дуры, как Элейн.
И еще: люди, даже такие легендарные, как король Артур, не возвращаются. Это невозможно. Мы живем в обычном мире в просвещенные времена. Нам не нужно придумывать мифы и легенды, чтобы объяснить то, что непонятно, как это было в древности. Мы знаем – всему есть научное объяснение.
Уилл Вагнер не может быть современным воплощением короля Артура.
И все-таки…
А вдруг это правда?
Я схватилась за края раковины и посмотрела на свое отражение. Что со мной происходит? Неужели я начинаю верить в то, что абсолютно невозможно? Я – реалистка. Это Нэнси у нас романтик, а не я. Я – дочь преподавателей. Мне нельзя верить в такое.
И все-таки…
И все-таки я схватила рюкзак и побежала в класс. Мне очень нужно поговорить с мистером Мортоном, понять, действительно ли он в это верит или кто-то из нас сошел с ума.
Я не знала, что именно скажу ему. Что я знаю? А правда, что? Ничего…
…только то, что никак не могу прогнать эту странную мысль, крутящуюся в голове.
Когда я вошла в класс, у доски стоял совсем не мистер Мортон. Головы всех сидящих мгновенно повернулись ко мне. Я стояла в дверях с растрепанным хвостом, мокрая, с безумными глазами. Просто чучело!
– Я могу вам чем-то помочь? – вежливо спросила миссис Паварти.
– Я… я ищу мистера Мортона, – промямлила я.
– Мистера Мортона сегодня не будет, он ушел домой, – сказала миссис Паварти. – Заболел.
Мистер Мортон ушел домой. Его сегодня не будет.
Отличная попытка, приятель. Но тебе не удастся так легко избавиться от меня.
– Постойте, – миссис Паварти вышла за мной в коридор. – Девушка, где ваш пропуск? Почему вы не на уроке?
Я даже не обернулась и побежала к выходу.
– Остановитесь! – загрохотал по коридору громкий голос миссис Паварти. Я видела, как служащие школы выглядывали в коридор, привлеченные шумом. – Как ваша фамилия? Девушка! Не уходите!
Но я не уходила, я убегала.
И бежала до тех пор, пока не выскочила со школьной территории. Я не собиралась скрываться. Просто не могла остановиться. Так быстро я никогда не бегала. Но потом в голове у меня прояснилось и я поняла, какая же я идиотка. Все будет нормально. Все вернется на круги своя.
И все-таки мне не верилось, что все будет хорошо. Будет только хуже. Потому что я впервые в жизни прогуливала школу. Я впервые без разрешения вышла с территории.
Я прогульщица.
Я правонарушитель.
И что самое плохое, мне совершенно на это наплевать.
