Текст книги "Школа Авалон"
Автор книги: Мэг Кэбот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)
Он, улыбаясь, подошел к столику, накрытому клетчатой скатертью и украшенному полураспустившейся розочкой в вазе. Трое ребятишек, самому старшему из которых едва можно было бы дать девять лет, при виде покупателей приосанились.
– Хотите лимонада? – хором спросили ребятишки.
– А он хороший? – поддразнил их Уилл. – Я не стану тратить целых двадцать пять центов, если это не самый лучший лимонад в городе.
– Он лучший! – закричали дети. – Лучший! Мы сами его готовили!
– Не знаю, не знаю, – скептически проворчал Уилл и взглянул на меня. – А ты что думаешь?
Я пожала плечами.
– Нужно попробовать.
– Попробуйте, попробуйте! – закричали дети.
Самый старший, беря ситуацию в свои руки, сказал:
– Мы, так и быть, дадим вам попробовать. Если понравится, купите у нас стаканчик.
Уилл сделал вид, что обдумывает предложение, потом согласился.
– Договорились.
Старший налил немного лимонада в стаканчик и протянул Уиллу. Уилл понюхал лимонад, отпил, подержал во рту на манер дегустаторов.
Дети смотрели на него во все глаза и хихикали, наслаждаясь каждым мгновением этого представления.
Как, должна признаться, и я сама.
– Прекрасный букет, – сказал Уилл, проглотив в конце концов лимонад. – Яркий вкус, не очень сладкий. Нынче и впрямь удачный год для лимонада. Мы возьмем два стакана.
– Два стакана! – заорали дети и бросились разливать лимонад. – Они берут целых два стакана!
Уилл взял со стола стаканчик и с поклоном протянул его мне.
– О, благодарю вас! – Я в ответ сделала реверанс.
– Со всем моим удовольствием, – ответил он, достав из заднего кармана джинсов бумажник и вытащив из него пятидолларовую купюру.
– Эй вы, трое, – обратился он к детям. – Можете оставить сдачу себе, если отдадите мне эту розочку.
Дети в удивлении смотрели на деньги. Старший быстрее других взял себя в руки, вытащил цветок из вазочки и протянул Уиллу.
– Вот, возьмите.
Уилл взял розу и вежливо поклонился.
– Спасибо.
Дети громко ликовали.
– Пять долларов! Это больше, чем мы заработали за весь день!
Я, улыбаясь, шла за Уиллом к его машине.
– Если они потратят все деньги на конфеты, у них испортятся зубы, – заметила я.
– Знаю, – сказал он и протянул мне розу. – Это тебе.
Она была такая нежная, розовая и красивая.
Я смущенно пробормотала:
– О! Я не могу…
Он взглянул на меня, и я заметила, что в его губах прячется улыбка.
Даже не в губах, а в глазах. Его взгляд, направленный прямо на меня, был властным, таким же, как и голос, которым он сегодня разговаривал с Риком. Сразу стало понятно: шутки кончились.
– Эль, просто возьми ее и все.
Я взяла.
Это был первый цветок, подаренный мне мальчиком.
Именно поэтому понадобилось несколько часов, чтобы мое сердце начало биться в нормальном темпе.
Глава 7
И, прекратив плести канву,
Она впервые наяву
Узрела неба синеву,
Блеск шлема, лилии во рву
И дальний Камелот.
Альфред лорд Теннисон [6]
Начав писать доклад по мировой литературе о старике Артуре – а это было совсем непросто, потому что вазочка с розой стояла у меня перед глазами и я не могла не смотреть на нее каждые две минуты, – я обнаружила несколько любопытных фактов. Например, о том, каким образом король Артур совершил героические подвиги, ведя свой народ в светлое будущее и защищая его от саксонцев. О том, как состоялась его свадьба с принцессой Гиневрой и как Гиневра вдруг бросила Артура ради самого преданного ему рыцаря Ланселота (который, в свою очередь, бросил Элейн из Астолата ради Гиневры, что и стало предметом исследования моей мамы).
Возможно, все это произошло на самом деле.
Ланселот не убивал Артура за Гиневру. Об этом позаботился сводный брат Артура (или, как утверждают некоторые источники, сын) Мордред. Видите ли, Мордред так страшно завидовал успехам Артура и его славе, что затеял заговор, чтобы убить короля, завладеть троном и даже, как сообщают некоторые источники, самому жениться на Гиневре.
Пендрагоны вообще были той еще семейкой.
Хотя ничто не могло бы заставить меня признаться в этом перед родителями, история короля Артура была очень даже ничего. Не зря по ней было снято такое количество художественных фильмов, сложено столько стихов, поставлено столько мюзиклов, и даже школа Авалон была названа в честь мифического острова, на который отправился после гибели король Артур. Его история – прекрасное подтверждение теории о роли личности в истории. Именно индивидуум – не армия, не Бог, не супергерой, а самый обычный Джо может повлиять на ход событий в мире.
Поэтому, как говорится в еще одной маминой книге, и было создано целое общество, объединившее тех, кто думает, что Артур, отправленный Владычицей Озера на остров Авалон, на самом деле не умер, а просто спит и проснется в тот момент, когда будет особенно нужен.
Серьезно. Это сборище неудачников называет себя орденом Медведя – таким было прозвище короля Артура. Они считают, что в один прекрасный день король Артур проснется и поведет наш современный мир к светлому будущему, как сделал это пять веков назад. Как считают члены ордена Медведя, единственное, что мешает ему сделать это прямо сейчас, – силы Тьмы.
Вот так-то.
Я изо всех старалась, чтобы мой скептицизм по поводу сил Тьмы не отразился в плане, который я должна была представить мистеру Мор– тону.
Я сознательно не сказала родителям, что пишу доклад о короле Артуре. Поскольку прекрасно знала, что они воспримут эту новость с чудовищным энтузиазмом и будут заваливать меня материалами до тех пор, пока я с воплями не сбегу из дома. Некоторые вещи родителям лучше не сообщать.
Про бег я тоже молчала. Ни слова не сказала, что хочу войти в школьную легкоатлетическую команду. Я страшно обрадовалась, когда поняла, что слухи о быстроногости некоторых учениц оказались сильно преувеличенными. Я с легкостью попала в команду после первых же пробных забегов.
Лиз восторженно запрыгала, когда тренер назвал мою фамилию. Позже, когда мы ждали Стейси, еще одну девочку из команды, которая жила с нами по соседству, Лиз предупредила меня о посвящении.
– Эту глупость придумала Кети, – сказала она. Кети была капитаном команды, я встречалась с ней лишь мельком. – Они придут ночью – будь готова часам к десяти вечера, – похитят тебя, отволокут в кафе «Братья Сторм» и заставят съесть десерт «Мышиная возня».
Слава богу, что речь не идет о собачьем корме или отрубленных хвостах.
Только потом Лиз сказала, что посвящение назначено на субботу.
– Есть одна проблема, – сообщила я Лиз. – В субботу я пойду на вечеринку к Уиллу Вагнеру, которую он устраивает после матча с Броднеком.
– ТЫ приглашена на вечеринку к Уиллу Вагнеру? – Лиз была потрясена. Причем так сильно, что я сразу же пожалела, что рассказала ей о вечеринке.
– Да, он меня пригласил.
– Когда? – Лиз все еще не могла прийти в себя.
– Вчера. Я встретила его на пробежке в парке Анны Арундель. Вернее, я бегала, а он сидел…
– На том камне? – Лиз покачала головой. – Господи, до меня доходили слухи. Но я не думала, что это правда.
Я удивилась.
– Какие слухи?
– Ну… – протянула она, – насчет того, что он в последнее время не в себе.
– Уилл? Почему не в себе?
– Потому что он все лето провел в том дурацком овраге, на том дурацком камне, – ответила Лиз. – А на этой неделе даже пропустил две тренировки. Я слышала, что он ходит туда подумать. Подумать! Кому бы это еще в голову пришло!
Тут до меня дошло, что Лиз никогда не поймет моего плавания на плотике.
– А еще, – продолжала она, – говорят, что…
– Что? – спросила я громче, чем мне бы этого хотелось.
– Говорят, что он ходит туда, чтобы скрыться от отца.
– От отца? – Я притворилась, что не понимаю.
– Да, из-за того, что натворил его отец.
Я смотрела на Лиз, не зная, что и подумать.
– А что он натворил?
– Убил своего лучшего друга. – Лиз пожала плечами. – С ним отец Уилла учился в школе. Около года назад адмирал Вагнер послал его на боевое задание, но вертолет потерпел крушение над морем.
– Но… – замялась я. Я просто не знала, верить ей или нет. Она любит посплетничать. Очень.
Но на вранье я ее еще не ловила.
– Это не означает, что папа Уилла убил его, – сказала я. – Он ведь не специально. Это просто несчастный случай.
– Ну конечно, – скривилась Лиз. – И через шесть месяцев после этого он совершенно случайно женился на вдове того парня.
Вот это да.
Видимо, я сказала это вслух, Лиз кивнула:
– Вот именно. Во всяком случае, все говорят, что отец Уилла специально послал своего друга на опасное задание, адмирал много-много лет был влюблен в его жену и просто ждал удобного случая, чтобы избавиться от друга и сойтись с ней.
– Боже! – Я была потрясена. Уилл даже не упомянул об этом в разговоре со мной. Хотя я и не испытывала иллюзий, что после одного ужина и пары стаканчиков лимонада мы стали закадычными друзьями.
Но… он ведь рассказывал мне так много другого. Например, как ему не хотелось поступать в академию.
А роза? Что насчет той розы?
– Теперь понимаешь, – продолжала Лиз, – почему Уилл не любит проводить время дома? Со своей новой мачехой и папочкой, который сотворил такое. Не говоря уже о Марко.
– Кто такой Марко? – спросила я, окончательно сбитая с толку.
И тут появилась Стейси, девочка, которая обещала отвезти нас до дома, она и не думала торопиться, как будто все время в мире принадлежало только ей. Она была прыгуньей в высоту. Им это позволительно. Им не нужно беспокоиться о скорости.
– Боже мой, – сказала она, услышав мой последний вопрос, посмотрела на Лиз и засмеялась. – Она не слышала о Марко?
– Конечно, не слышала. – Лиз закатила глаза. – Она же новенькая.
– Ну? – Я переводила взгляд с Лиз на Стей– си. – Кто такой Марко?
– Марко Кемпбелл, – ответила Лиз. – Сводный брат Уилла. Сын того погибшего парня.
– У Марко с головой не в порядке, – пояснила Стейси. Она покрутила пальцем у виска. – Тяжелый случай.
Я понимала, что выгляжу совершенно по-дурацки, переводя взгляд с одной девчонки на другую.
– Марко живет с Уиллом, его папой и мачехой?
– Да, – сказала Стейси. – Хотя я уверена, что они все были бы рады от него избавиться.
– Почему? Что он сделал?
– У него совсем крышу снесло, – пояснила Лиз. – Его выгнали из школы Авалон в прошлом году, за месяц до выпускных экзаменов. Он – представляешь? – пытался убить учителя.
Услышав это, я вскочила с бордюрного камня, на котором сидела рядом с Лиз.
– Это неправда, – мрачно проговорила я. – Это всего лишь часть, как там вы его назвали, – посвящения. Ну да. Моего посвящения. Вы просто решили поиграть в игру «Разыграй новенькую». Да?
– Ладно… – прищурилась Стейси, потому что я стояла против яркого закатного солнца. – Думай, что хочешь. Но это правда. Они пытались все замять. Не знаю, было ли там достаточно доказательств, чтобы завести уголовное дело. Но Марко выгнали из школы. Перед самым выпуском.
– Это правда, Элли, – сказала Лиз, тоже вставая с бордюра. – Хотя Марко и утверждал, что это была самооборона, что учитель сам пытался его убить, а он лишь защищался. Как будто кто– то ему поверит. В этом году Марко должен был поступить в колледж. Теперь вряд ли он куда-либо поступит. Ведь аттестат он так и не получил. И не потому, что ему не хватило мозгов. Просто он так себя вел.
Почему же Уилл не рассказал мне обо всем этом сам? О том, что его папа послал на смерть своего лучшего друга, а после гибели заграбастал себе его жену. И про брата, которого выгнали из школы за то, что тот пытался убить учителя.
Наверное, такие вещи не говорят незнакомке, с которой столкнулись в парке. Даже если ты съел вместе с ней на ужин несколько тайских блюд.
Возможно, Уилл не хотел об этом говорить. Может, он мечтает, чтобы об этом вообще забыли.
Теперь мне стало понятно, что за тень пробегала по его лицу.
«Мои родители будут дома». Кажется, так сказал Уилл о вечеринке? Его родители будут дома. Не папа и мачеха. Родители.
– А что случилось с его мамой? – спросила я Лиз. – С настоящей мамой Уилла?
Лиз пожала плечами.
– Она умерла, по-моему. Давно. Во всяком случае, он никогда о ней не рассказывал.
Значит, мама Уилла умерла. Об этом он тоже мне не сказал.
Наверное, поэтому он любит сидеть в одиночестве в лесу и слушать средневековую музыку. Если ваш папа убил своего лучшего друга, женился на его жене и заставляет вас поступить в военную академию, чтобы вы могли менять ход событий в мире, есть над чем поразмыслить.
Я даже обрадовалась, что мне случилось родиться Элейн Харрисон, а не Уильямом Вагнером.
– Ас чего это вы вообще заговорили о Уилле Вагнере? – поинтересовалась Стейси, когда мы загрузились в машину.
– Харрисон заполучила приглашение на субботнюю вечеринку после матча с Броднеком, – выпалила Лиз.
– Смотри-ка, – усмехнулась Стейси. – Новенькая не теряется. Уже тусуется в самой гуще крутых ребят.
– Неправда, – сказала я, потому что в ее устах это прозвучало, как обвинение. – Я совсем не…
– Правда-правда, – уверила меня Лиз. – Если Уилл Вагнер приглашает тебя к себе домой, ты уже в этой тусовке.
– Да, а еще я слышала, что твоим напарником по докладу у мистера Мортона будет Лэнс Рейнольдс, – проговорила Стейси.
– У меня не было выбора, – ответила я. – Так решил мистер Мортон.
– Послушайте ее, – захихикала Стейси. – Святая невинность! Ты что, не понимаешь, что многие девицы готовы умереть, чтобы оказаться в твоей шкуре, Элли? Лэнс Рейнольде – самый популярный парень в школе. И у него еще нет девушки…
– Шутите, – сказала я. – Этот парень похож на бегемота.
– На бегемота, – передразнила меня Стейси. – Это уже слишком.
– Да, – согласилась с ней Лиз. – Особенно для тех, кто идет к его лучшему другу на субботнюю вечеринку.
– Не верится, что кто-то может считать Лэн– са клевым, – сказала я. По сравнению с Уиллом Лэнс был как… потекшее мороженое в вафельном стаканчике.
– Но он и правда клевый, – кивнула Лиз, – немного вялый, но очень симпатичный. Как плюшевый мишка. Проблема в том, что он хронический одиночка. Чтобы превратиться в настоящего мужчину, ему нужна любовь хорошей девушки.
– По-моему, это как раз об Элли, тебе не кажется? – поддразнила меня Стейси.
– Совершенно с тобой согласна, – заявила Лиз.
Я знала, что они шутят. Но я бы предпочла, чтобы они и вправду думали, будто я неровно дышу к Лэнсу, чем заподозрили, что я влюбилась в Уилла. Весь день я надеялась встретить Уилла на переменах. Я даже отрепетировала, что скажу при встрече: «Я слышала, общий счет с Броднеком 2:0 в их пользу. Вам придется постараться».
Вчера вечером я узнала об этом из Интернета и несколько раз проговорила свою речь перед зеркалом. Мне хотелось, чтобы Уилл подумал, будто я разбираюсь в футболе, хотя я совсем ничего в нем не понимала.
Но Уилла я так и не увидела. А теперь узнала, что я не только в футболе полный профана Я ничего не знала и об Уильяме Вагнере – о парне, в которого без памяти влюбилась.
Я знала только одно: каждый, кто способен так шутить с ребятишками, как шутил Уилл, когда покупал нам лимонад, каждый, кто может защитить тихоню, как защитил он Теда, не может не вызывать у меня восхищение, – независимо от того, что совершили его отец и сводный брат.
А еще я знала: каждый, кто живет в такой неблагополучной семье, как у Уилла, остро нуждается в шутке. Неудивительно, что он крутится вокруг меня, королевы приколов.
Неважно, что думает Нэнси о парнях, которые никогда не влюбляются в девушек, заставляющих их смеяться. Это ничего не меняет. Потому что, если Уилл этого хочет, я буду его смешить.
Даже если мое сердце разобьется на тысячи маленьких осколков.
Глава 8
Меня никогда не интересовали всякие девчачьи штучки. Я не коллекционировала плюшевые игрушки и не слишком заботилась об одежде. Я никогда не делала маникюр, а волосы у меня всегда были одной длины. Мне лень их регулярно стричь и укладывать. Обычно я просто стягиваю их резинкой в конский хвост.
Но в день, когда состоялись матч и вечеринка у Уилла, я очень старалась выглядеть как можно лучше.
Не знаю почему. Я не рассчитывала, что Уилл может стать моим другом.
Даже если бы он им стал, не было никаких шансов, что я ему понравлюсь как девушка. Конечно, я заставила его смеяться, я сидела с ним
рядом на камне в лесу и слушала его рассказ о проблемах с отцом.
Но Уилл вовсе не спешил посвящать меня в подробности их отношений. Я не стала, что называется, доверенным лицом. Я – просто забавная девчонка, которая встретилась у него на пути. И все-таки я определенно ему нравлюсь: на следующий же день после того, как он подарил мне розу, я получила от него сообщение по e-mail:
«Кавалье: Привет, надеюсь, сегодня все прошло хорошо и ты бежала быстро, как ветер».
Он не забыл. Я вчера лишь обмолвилась, что у меня сегодня будет квалификационный забег.
Друзья всегда так поступают. Они помнят друг о друге все. Это ничего не значит – одернула я себя. Ничего, кроме простой дружбы.
Я, разумеется, сразу же ответила:
«Тигра: И тебе привет! Меня приняли! Спасибо за поддержку».
«Кавалье: Видишь? Я же тебе говорил. Поздравляю. Теперь у команды есть шанс победить в соревнованиях штата, для разнообразия».
Такое иногда говорят друг другу друзья. Ведь друзья всегда поддерживают друг друга. Например, говорят «Привет!», когда встречаются в школьном коридоре на перемене (Уилл всегда так делает), или машут рукой, если встретятся на парковочной площадке. Так ведут себя друзья.
У Уилла полно друзей. В школе Авалон его любят все. Он невероятно популярен не только среди приятелей-спортсменов, но и среди не столь атлетически сложенных ребят. В пятницу нас всех собрали в спортивном зале на митинг для поднятия духа перед матчем с Броднеком. Когда в микрофоне прозвучало имя Уилла и он выбежал на площадку, раздался шквал аплодисментов. Все без исключения, даже первоклассники, скейтбордеры и панк-рокеры вскочили на ноги и устроили горячую овацию.
Уилл смутился и, поскольку овация никак не стихала, попросил микрофон у мистера Мортона, ведущего митинг (наш учитель не давал угаснуть всеобщему энтузиазму, заставляя всех выкрикивать один из самых уродских школьных девизов, которые я когда-либо слышала: «Экскалибур!»), и сказал:
– Спасибо большое, мы постараемся сделать все, что в наших силах, надеемся, все вы придете на матч, чтобы поддержать нас.
Рев, вызванный этими словами, был куда громче «Экскалибура!» мистера Мортона.
Уилл вернул микрофон мистеру Мортону, и его взгляд обратился ко мне, именно ко мне, сидящей среди всей этой толпы. Уилл подмигнул мне и улыбнулся. Я сказала себе, что так обычно поступают друзья. Но Лиз и Стейси, которые сидели рядом, подозрительно покосились на меня и хором спросили:
– Что это он?
– Мы – просто друзья, – поспешила объяснить я.
– Конечно, – проговорила Лиз. – Естественно, потому что Уилл и Дженифер…
– Пара, – закончила за нее Стейси.
– Точно, – сказала я. – Уилл и я… просто друзья.
– Вот бы мне такого горячего дружка, – заявила Стейси. – И симпатичного. И умненького. И такого забавного.
Лиз толкнула ее локтем.
– А как же я? Я тоже горячая, симпатичная, умненькая и забавная.
– Да, но мне не хочется целовать тебя, – категорично сказала Стейси.
Лиз вздохнула и снова посмотрела на Уилла, тот сидел на скамейке и разговаривал с ребятами из команды.
– Правда, – проговорила она, – если бы мы с Уиллом были друзьями, я бы сделала все, чтобы мы не оставались просто друзьями слишком долго.
– Удачно тебе посоревноваться с этой, – с сарказмом сказала Стейси.
Дженифер Голд исполняла на площадке серию задних сальто под ускоренную аранжировку песни «Что мне в тебе нравится», исполняемую школьным ансамблем. Коричневые от загара ножки мелькали, как лезвия ножниц. Всякий раз, когда Дженифер приземлялась, ее белокурая грива падала на плечи безупречными волнами.
– Ненавижу ее, – беззлобно сказала Лиз, и я была с ней солидарна.
Но я знала, что испытывать ненависть неправильно. Дженифер – неплохой человек. Все ее любят. Я не имею права ее ненавидеть. Конечно, Уилл доверился мне, даже розу подарил и пригласил на вечеринку.
Но мы только друзья.
Повторяя это снова и снова, я все-таки не смогла удержаться и нашла самую коротенькую юбочку в своем гардеробе, подвела глаза и даже воспользовалась муссом для укладки волос, готовясь к вечеринке после матча с Броднеком.
Я выбежала из дома и села в машину Стейси, которая взялась отвезти нас всех на игру. Увидев меня, девчонки завопили от восхищения, а Лиз спросила, буду ли я сидеть рядом с ними, если стала такой гламурной красоткой.
Я не обращала внимания на их поддразнивания – ведь это значит, что девчонки меня приняли. Это лучше, чем вежливое: «Ты прекрасно выглядишь, Элли».
Я никогда раньше не ходила на футбольные матчи. В старой школе мой брат Джефф играл в баскетбольной команде, и я несколько раз ходила за него болеть. Не для того, чтобы оказать ему сестринскую поддержку, просто Нэнси была от него без ума и тащила меня на эти игры за шиворот.
Поскольку среди футболистов предметов обожания у Нэнси не было, на футбол мы с ней не ходили.
Честно сказать, по-моему, я не слишком много потеряла.
Конечно, забавно сидеть на деревянных скамейках под вечерним небом и жевать попкорн.
Но сама игра оказалась скучной и почти недоступной моему пониманию. На игроках было надето столько всякого обмундирования, что узнать кого-то можно было, лишь прочитав имя на спине.
Наверное, я была единственной, кто скучал. Все остальные, включая Стейси и Лиз, были увлечены игрой и истерически кричали, когда наша команда забивала гол или пропускала мяч.
Лиз тщетно пыталась объяснить мне основные принципы игры. Уилл – мозг всей операции. Его друг Лэнс – защитник, его задача – прикрывать Уилла.
Футбольная команда школы Авалон была довольно сильной – в прошлом году она даже вышла в финал чемпионата штата.
Но, к сожалению, игра с Броднеком сложилась не так удачно, как все надеялись. К перерыву между таймами мы проигрывали, и многие зрители бурно обсуждали это.
Признаюсь, мне было не особенно важно, выиграем мы или нет. Я вообще не слишком внимательно наблюдала за матчем. В основном я смотрела на Уилла. В узеньких белых шортах он выглядел просто потрясающе! Бегал за мл чом, отдавал команды игрокам – настоящий капитан!
Я ничего не сказала ни Лиз, ни Стейси о том, что влюбилась в Уилла. Я знала, если признаюсь, что хочу гораздо большего, чем просто дружбы, они начнут меня жалеть: вот, мол, какая дурочка, умудрилась влюбиться в самого популярного мальчика в школе, который, ко всему прочему, встречается с Дженифер Голд.
Они думали, что что-то происходит между мной и Лэнсом (это не так), и толкали меня локтями всякий раз, когда мистер Мортон (он вел не только митинг, но и саму игру) выкрикивал в громкоговоритель его имя.
Я не стала их разубеждать. Пусть так и думают – мне же проще.
В перерыве мне стало так скучно, что я добровольно согласилась сходить за хот-догами и, уже подходя к буфету, вдруг услышала, что кто-то зовет меня по имени.
Я обернулась и очень удивилась, когда увидела мистера Мортона, вышедшего из комментаторской будки.
– Здравствуйте, мистер Мортон, – сказала я. Интересно, зачем я ему понадобилась?
– Элейн, – проговорил он строго. Он был британцем, и в его устах мое имя звучало еще старомоднее, точно так же, как слово «Экскалибур», Которое он так любит повторять.
По голосу мистера Мортона я догадалась, что у меня неприятности. Какие именно, я понятия но имела.
Я прочел ваш план, – продолжил мистер Мортон.
– О, – ответила я, успокоившись, что это вовсе не неприятности. Я не унаследовала от папы близорукости и его манеры бегать по принципу "тише едешь – дальше будешь", зато мои способности к исследованиям явно от него, а от мамы мне достался недюжинный организаторский талант. Никто лучше меня не может написать такого рода работу. Я всегда получала за них только лучшие оценки. Значит, мистер Мортон просто решил похвалить меня за блестящий предварительный план по докладу о поэме «Леди Шалотт».
Однако оказалось, что он совсем не за этим меня остановил. Ему не понравилась моя работа, Ни чуточки.
– Я, – сказал он все тем же строгим тоном, – дал вам совершенно другое задание.
Несколько секунд я не могла понять, что он имеет в виду. Потом сообразила:
– Да, вы правы! Простите. Просто я уже читала «Беовульфа». – Мне показалось, что это лучше, чем сказать правду и признаться, что я ненавижу эту книгу. Учителей литературы разве разберешь? Такие признания могут их вывести из себя. – Мы просто поменялись темами. Разве так нельзя? Мне никто не говорил.
Мистер Мортон нахмурился. Я поставила его в тупик. Я не помнила, чтобы он запрещал нам меняться темами.
Оказывается, было кое-что еще, что его рассердило.
– Вы работали над планом вместе с напарником?
– С напарником?
Я вспомнила. Лэнс. Конечно.
– Да, – стиснув зубы, соврала я. – Он помогал мне собирать материалы.
– Очень сомневаюсь, – сказал мистер Мортон. Он вышел из себя. Это я поняла по тому, как приподнялись его седые брови.
– Я неспроста дал задание написать этот доклад в соавторстве с партнером, – сурово сказал он.
– Простите. – Мне стало стыдно. Учителя никогда на меня не сердились. Я всегда была примерной ученицей, и даже за рулем никогда не нарушала никаких правил. Почти никогда. – Я… мы… разделили работу. Я взялась написать план, а он будет выступать с докладом.
Но мистер Мортон на это не купился. Он сказал:
– Если я дал вам задание работать вместе с напарником, значит, вы должны работать вместе с напарником. Вы с Лэнсом должны быть вместе. Я не принимаю вашу работу.
Это меня потрясло – ни один учитель ни разу не возвращал моих письменных работ.
Мистер Мортон не заметил моего потрясения и продолжил:
– Утром в понедельник я хочу поговорить с нами обоими. Буду ждать вас и мистера Рейнольдса в моем классе. Будьте любезны передать ему это при встрече.
Я была крайне удивлена. Что происходит?
– Хорошо.
На самом деле ничего хорошего. Я была раздавлена. Откуда он узнал? Откуда он узнал, что Лэнс не работал со мной над планом?
– А где наши хот-доги? – поинтересовалась Лиз, когда я плюхнулась рядом с ней. Я так расстроилась из-за разговора с мистером Мортоном, что забыла их купить.
– Простите, – смутилась я. – Послушайте. – И я пересказала девчонкам наш разговор. – Представляете? Он и правда старый зануда, этот мистер Мортон, или мне показалось?
Вопрос был риторическим. Я была абсолютно уверена, что услышу в ответ:
– Конечно, зануда.
Но не услышала. Стейси лишь заметила:
– Не знаю. По-моему, все любят мистера Мортона.
– Да, – подтвердила Лиз. – Почти каждый год, с тех пор как я поступила в Авалон, ему присуждают звание лучшего учителя. И всем действительно нравится, когда он произносит наш девиз «Экскалибур!».
– Правда? – Мне что-то не верилось.
– Не понимаю, из-за чего ты так волнуешься, – сказала Стейси. – Он же просто приказал тебе проводить больше времени с парнем, в которого ты втюрилась. В чем трагедия-то?
Лиз весело засмеялась:
– Я бы все отдала, чтобы кто-нибудь приказал мне проводить больше времени с Лэнсом Рейнольдсом.
Я вжалась в скамейку. Им не нужно знать, что я не испытываю восторга от того, что мой партнер по заданию – Лэнс, так как по уши влюблена в его лучшего друга.
Я закрыла рот и не открывала его почти до самого конца игры…
Почти, потому что на последней четверти часа, когда счет был 20:18, произошло нечто очень странное. По крайней мере, для меня. Я была на футболе впервые, кто знает, может, такое и в порядке вещей.
Но я прекрасно видела, как это происходило, потому что это касалось Уилла. Уилл выкрикнул несколько цифр, и кто-то послал ему мяч. Он пробежал несколько метров, высматривая, кому пасовать.
Лэнс должен был следить, чтобы Уилла никто не сбил с ног. Но Уилла ударил, причем очень сильно, один из игроков команды соперника.
Увидев это, я ахнула, вскочила на ноги, высматривая, где же этот несчастный Лэнс. Он бежал от того места, где сидела Дженифер Голд.
Дженифер Голд? Что, интересно, он там делает, ведь Уилла ударили и отобрали мяч?
Я была не единственной, кого это потрясло. Тренер команды Авалона сердито шлепнул Лэнса по шлему. С трибун раздался свист, и парень, который толкнул Уилла, отбежал. Лэнс упал перед Уиллом на колени (Боже! Не дай ему умереть!), содрал с себя шлем и начал трясти Уилла, выкрикивая его имя.
Я наблюдала за происходящим, сердце билось где-то в горле. Пока Уилл, морщась от боли, медленно вставал, я не дышала.
Сделав судорожный вдох, я почувствовала, что ноги меня больше не держат, и опустилась на скамью.
Только сейчас я заметила, что Стейси и Лиз смотрят на меня, открыв рты.
Я покраснела и взмолилась, чтобы они этого не заметили.
– Надо же, не думала, что футбол – такая увлекательная игра, – неубедительно пробормотала я.
Через секунду, когда Уилл со смехом отмахнулся от извинений Лэнса, игра продолжилась.
Теперь никому не удавалось приблизиться к Уиллу и сбить его с ног. А что случилось с парнем из команды противника, который толкнул Уилла? При первом же удобном случае Лэнс пихнул его так сильно, что игру снова остановили и парня вынесли с поля на носилках.
Стало ясно: никому не удастся безнаказанно причинить вред Уиллу Вагнеру – его лучший друг Лэнс об этом позаботится.
Авалон все-таки победил с преимуществом в семь очков. Толпа неистовствовала.
Наступило время вечеринки.
