Текст книги "Федерация Нежити (СИ)"

Автор книги: Мэд Ригби

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

Автомобиль ОПК с тонированными стёклами, не имеющий отличий от прочих легковых транспортных средств, остановился возле Храма Великого Очищения. Макс предложил понаблюдать за митингующими изнутри. Разношёрстная толпа спокойно стояла возле входа в храм. Мужчины и женщины всех возрастов, человек двадцать, держали в руках транспаранты с призывом освободить Лютера Сая, снятого с должности предыдущего настоятеля храма и содержащегося под арестом на время проведения судебного процесса. Никакого шума митингующие не создавали, вели себя мирно. Макс заметил, что некоторые люди в толпе фотографировались и снимались на камеру. Показушный митинг – вот и всё. Сотрудники группы ОПК, прибывшие на место, перед выходом из автомобиля одели респираторы и защитные очки. Никто из них не был привычен к запахам, в которые была погружена станция, несмотря на работу фильтрационной трубы храма. Плотная одежда с капюшоном также выделяла их из числа местных жителей, которые предпочитали носить лёгкую удобную одежду. Респиратор не стал одевать только старший группы Макс Левон, стянув его ниже подбородка, так как ему предстояло общение с митингующими с использованием рупора. Пройдя от автомобиля к толпе с транспарантами, группа вызвала недовольные возгласы:

– Капиталистические ублюдки! – выкрикнул кто-то;

– Мы устали быть вашими рабами! – добавил другой голос;

– Дайте свободу республикам! – прокричал ещё кто-то.

Люди с камерами и фотоаппаратами сразу уделили своё внимание прибывшей группе, стараясь заснять её исподтишка. Тут Макс сообразил, чего они хотят, и сразу дал команду своим помощникам:

– Чтобы они не затеяли – не поддавайтесь на провокации. Никаких силовых методов без особого распоряжения.

Поднеся рупор к лицу, он обратился к толпе митингующих:

– Я глава отдельно действующего на территории республики подразделения коллаборации, пред-ставляю интересы правительства федерального центра и готов вступить в переговоры. Мне необходимо пообщаться с организаторами митинга.

Это заявление не произвело на митингующих впечатления, которые даже не выразили на него никакой реакции. Сам Макс осматривал толпу, пытаясь понять, кто здесь главный. Никто из собравшихся не проявлял никакой инициативы. Видно было, что пикет был спланирован, и митингующие заранее получили определённые установки. Макс попробовал ещё раз обратиться в рупор, подойдя ближе к толпе:

– Подразделение ОПК готово договориться о частном совещании и вступить в переговоры с организа-торами митинга.

Вместо ответа Мак почувствовал сильный толчок со стороны, который заставил его пошатнуться и чуть не свалил с ног. Это один из митингующих шустро подбежал к нему и, толкнув со всей силы, также шустро скрылся обратно в толпе. Один из наёмных сотрудников попытался пойти за провокатором, но Макс успел его остановить жестом.

– Прошу соблюдать порядок, представительство коллаборации прибыло с мирными намерениями. Против участников митинга не будут направлены силовые методы. – продолжал Макс свои убеждения в рупор.

Ещё один из митингующих вновь вырвался из толпы, чтобы нанести удар по лицу сотруднику ОПК. Надо сказать, что выбор цели был не случаен. Провокатор успел сообразить, кто из прибывших для разрешения конфликта сотрудников наименее морально устойчив. Наёмный сотрудник, сопровождавший Макса, и впрямь не смог устоять против провокации. На этот раз его уже ничто не могло удержать от преследования хулигана, который успел занять своё место в центре толпы. Разношёрстная толпа к этому времени уже выстроилась в особый порядок, на первый взгляд казавшийся случайным. На самом же деле, как понял Макс, то, что на передней линии митингующих оказались женщины и подростки – случайным оказаться не могло. Нехитрыми методами митингующие добились того, что один из сотрудников ОПК с агрессивным видом навалился на толпу, которая теперь, казалось, состояла из одних женщин и подростков. Фотографы и операторы не упустили возможность сделать снимки, возможно ради которых и было всё это затеяно.

Том, второй сотрудник ОПК, сразу оттащил своего коллегу от толпы, бросив беглый взгляд на митин-гующих. Странное ощущение заставило его всмотреться в стоящие перед ним лица, будто что-то привлекло его внимание. Наконец он заметил девушку, которую уже видел. Том вспомнил бар «Свеча» и свой недолгий разговор с ней. Сто к одному, что это была именно она, не смотря на то, что её уже все считали без вести пропавшей и перестали искать.

– Отходим, отходим. – скомандовал Макс своим помощникам. Он окончательно убедился, что организаторы митинга не будут вести никаких переговоров, а дальнейшее нахождение здесь представителей государственной власти только усугубит сложившуюся ситуацию. Подразделению, не имевшему опыта решения подобных конфликтов, предстояло заняться разработкой тактики действий при обращении к публике.

Отходя назад, Том оглянулся на митингующих с транспарантами «Освободите Лютера Сая!» и ещё раз посмотрел на знакомое ему болезненно-худое лицо девушки, которая спокойно стояла в возмущённой толпе, являя собой символ покорности и незаслуженного угнетения жителей станции переработки бытовых отходов.

ГЛАВА 25: Лицо в Газетах.

– Что за цирк вы там устроили? – Трудовой говорил в крайне выразительной манере, ставшей для него обыденной в последнее время. – Вам нужно было прибыть к месту демонстрации и договориться о проведении частных переговоров с организаторами митинга. Попросить собравшихся демонстрантов разойтись по домам. Всё! А вы что начудили?

Глава отдельно действующего подразделения коллаборации (ОПК) Макс Левон был вынужден прибыть в центральный корпус коллаборации для проведения личного разговора со Стивом Трудовым по его команде. Но если говорить прямо – то для того, чтобы лично получить взбучку. Чтобы не получать всё одному, Макс взял в сопровождение своего помощника Тома. Оправдания тут даже не уместны, но Макс попробовал:

– Митингующие оказали силовое сопротивление при попытке установить контакт с их организатором...

– МитингУющие оказали силовое сопротивление? – съёрничал Трудовой. – Что-то я не вижу ни в газетах, ни в сети никакой информации о том, что митингующие проявляли агрессию. Вы сами знаете, о чём гудят новостные статьи: «...Аппарат правительства федерации использовал силовые структуры для разгона мирной демонстрации...» – прочитал Трудовой выдержку из одной из статей с монитора своего компьютера. – Вот, пожалуйста, есть фотоотчёт, даже видеоролики, где ваш сотрудник кидается с кулаками на толпу демонстрантов.

– Это была провокация... – Макс понимал, что Трудовой это знает, но больше сказать было нечего.

– А что вы ожидали, что вас там фанфарами и аплодисментами встретят? – то, что Трудовой перешёл на сарказм, говорило о крайней степени его раздражения. – Пожалуйста, постарайтесь впредь не попадать на страницы газет, хотя бы на первые. Что у вас по результатам?

– Митинг оказался постановочным, с целью спровоцировать агрессию при урегулировании конфликта государственных структур с местным населением. Никаких адекватных требований митингующие не высказывали, вести переговоры отказались. Результаты вот: – Макс самокритично показал рукой на монитор перед Трудовым, на котором всё ещё находились вычитки из газетных статей.

– Это понятно, что касается вашей результативности – я пересмотрю свои планы на постановку вам задач. Что там ещё про какую-то девушку? – напомнил Трудовой о сведениях, упомянутых в отчёте.

Том помялся. Он надеялся, что ему ничего не придётся об этом говорить. Это ему самому теперь казалось глупым, и он просто попытался отвертеться:

– Лицо девушки, которая есть в базе данных. Мне это могло показаться, но я её заметил в этой толпе. Её лицо есть на фотографиях в газете.

Стив Трудовой всмотрелся в фотографию из газетной статьи. В соседнем окне он уже открыл программу для идентификации лиц. Подождав несколько секунд, он огласил результаты работы программы:

– Нет, на фотографии никого, кого может узнать компьютер. Я тоже не вижу здесь никого подозрительного.

Том подошёл к монитору и попытался вспомнить, где стояла эта девушка в толпе.

– Вот здесь, – показал он пальцем на точку на экране, – нужно увеличить.

Трудовой покорно вырезал указанный кусок изображения и растянул его. Здесь вообще не было лиц.

– Это же просто чьё-то плечо, – заметил он. – тень и блики.

– Нет, нет. – запротестовал Том, – она стояла здесь. Нужно просто попробовать увеличить контрастность, провести сглаживание.

Эти процедуры были сразу же проведены в стандартном редакторе, но по-прежнему ничего. Чьё-то плечо с бликами и тенью. Том выбрал в графическом редакторе инструмент «RGB-уровень» и предложил программе автоматически произвести настройки для вырезки из чёрно-белой фотографии. Спустя секунду редактор окрасил обработанный кусок, и теперь совершенно отчётливо на нём было видно женское лицо, которое было плохо изображено на изначальной фотографии из-за неудачно упавшего на него света. Тут же о себе напомнила программа идентификации лиц, работающая в фоновом режиме. Трудовой открыл ей. Программа нашла сходство обработанного графическим редактором лица с имеющейся в базе 3-D моделью, составленной по записям с камер уличного наблюдения. Стив Трудовой развернул 3-D модель в соответствии с ракурсом на фотографии и попытался сравнить оба изображения. Так и есть, это одно и то же лицо. В базе данных на эту девушку имелось краткое досье, которое указывало её как главного подозреваемого в убийстве помощника митрополита и хищении алмазного диска с записанной на него информацией, принадлежащей коллаборации.

– Не способна, значит, длительное время существовать вне кладбища. – вспомнил Трудовой слова настоятеля инквизиторской церкви. – Макс Левон, вам нужно разобраться с тем, что у вас там, на станции происходит. Используйте любые методы. – одумавшись, Трудовой добавил: – ...ну, Вы меня поняли.

ГЛАВА 26: Свобода слова.

Спустя несколько дней после провокационных действий демонстрантов на станции Глубокий Котлован, допущенных на митинге в поддержку Лютера Сая, задержанного лидера нового религиозного течения, волна недовольства прокатилась по всем республикам. Правительство федерации ожидало последующих, после шума в Глубоком Котловане, волнений среди жителей периферийных районов. Но то, что эти волнения вытекут в организованный протест против федерального центра и правительства – превзошло все предположения. В канун разгара массовых акций протеста ничего не предвещало грядущего шума. Провокаторы сепаратистского движения будто легли на дно и успокоились. Отчасти это усыпило бдительность властей федерального центра, которые уже решили, что прошедшая шумиха не сказалась на общественности. Как вдруг, в один день, одновременно на всех крупнейших станциях, разгорелись несанкционированные акции протеста. Каким образом провокаторы общались друг с другом, чтобы организовать митинги одновременно – осталось не выявленным. Но то, как резко выразились все недовольства, нанесло кумулятивный удар по репутации властей федерального центра. В дальнейшем, проводимые расследования показали, что акции протеста носили точечный характер, и ни о каком массовом движении речи идти не могло. Группы демонстрантов не превышали пару десятков человек. Действовали по уже отработанной схеме: устраивали мирную демонстрацию в ожидании прибытия федеральных служб. ОПК, в компетенцию которого вошли задачи по урегулированию местных конфликтов, уже не действовало так открыто, как при проведении митинга в поддержку Лютера Сая. Однако, свою задачу выполнили, не показываясь никому на глаза, в частности прессе. ОПК вычислило организаторов митингов. На всех станциях это оказались настоятели храма Великого Очищения. Лидера среди них выявить не удалось. Так что осталось непонятно, кто же всё-таки организовал организаторов, уж простите за туфтологию. Именно эта задача теперь возлагалась на ОПК и значилась первоочередной: вычислить и устранить лидера объединения сепаратистской секты, рассредоточенной по республикам, включённым в союз федерации. Да, сами по себе митинги, не превышающие по численности пару десятков человек, не вызывали бы беспокойства властей. Но то, какой резонанс это сыграло среди независимых новостных изданий – могло стать причиной для паники.

Крупное независимое печатное издание «Вечный Двигатель» станции Ториевые Залежи выразилось об активистских движениях в статье под заголовком «Грязь, Которую Мы Не Видим»: «...Тысячи человек* во всех крупнейших республиках вышли в этот день на улицы, чтобы поддержать арестованного властями федерального центра Лютера Сая. Проповедник, сделавший для истинных детей Слепого Отца больше, чем государственная церковь, оказался вне закона...»

*согласно анализу ОПК суммарное количество вышедших на митинг людей на всех станциях было около ста

Еженедельник «Бумажные Отходы» станции Глубокий Котлован в статье «Кто с Нами?»: «...Силовые структуры федерального центра в этот раз не решились пресекать акции в поддержку свободы выбора религиозной конфессии. Видя, как много людей не хочет пресмыкаться перед капиталистическим классом, власти опустили руки...»

Газета «Горячий Сплав» станции Доменная Печь в рубрике «В Топку»: «...Это стало отличной демонстрацией того, насколько прочным может получиться сплав пролетариата из различных регионов. Многие активисты отказались покидать место проведения акции до окончания судебного процесса по делу Лютера Сая**...»

**в рубрике были выложены фотографии митингующих возле выставленных ими палаток. В действительности фактов ночёвок на месте проведения митингов зафиксировано не было.

Дэйлик «Сегодня» федерального центра из интервью с митрополитом церкви Слепого Отца: «К.: – ...Люди, ставшие жертвой своей свободы. В первую очередь, это свобода слова, искажающая любую информацию в самую извращённую форму. Должны ли мы запрещать людям слушать? – Нет, так же как и не должны им запрещать думать. Но, если сам Лукавый говорит им, что нам остаётся делать? – Заставить Лукавого замолчать. Церковь Слепого Отца обязана взять под свой контроль публикацию всех информационных изданий, распространяемых на территориях республик. Очевидно то, что средства массовой информации штампуют заказные статьи, не думая о том, что люди, которые их читают, принимают всё за чистую монету. Заказчик этих статей развязывает информационную войну с целью узурпировать правительство. Кому это выгодно? – Сепаратистским движениям, желающим развалить наше государство, чтобы получить тотальную власть над отдельными регионами...»

Стоит сказать, что государственная церковь в определённой мере всегда держала на контроле СМИ регионов, но упустила тот момент, когда Великое Очищение, на которое были переложены обязанности по контролю новостных публикаций, пошло в разрез с церковью Слепого Отца. Теперь предстоял нелёгкий труд по наведению прежнего порядка в информационной сфере.

Глава 27: Храмовый допрос.

– Извините, храм временно закрыт для прихожан в связи с проведением работ по обновлению убранства комнат храма. – стоящий перед закрытой дверью храма служитель предупредил прохожего, желавшего войти внутрь. На одежде служителя на манжетах и петличках сверкали эмблемы в виде аббревиатуры «СО», которые ни о чём не говорили прихожанам храма Великого Очищения на станции Ториевые Залежи.

Храм посетил митрополит церкви Слепого Отца с деловым визитом, своему помощнику он дал указание никого не впускать внутрь. Митрополит Карл вёл оживлённую беседу с настоятелем, задавая ему вопросы и получая на них ответы, которые его не устраивали.

– На ком лежит инициатива организации республиканской конфессией волны митингов в поддержку Лютера Сая? – в очередной раз Карл задал вопрос настоятелю храма Великого Очищения.

– Прихожане, случайные люди, обращались с этой просьбой... – настоятель, как и всякий служитель, хорошо умел врать, но в этот раз ложь вышла ему боком, когда, не дав договорить, Карл вцепился ему в горло своей рукой.

– Мне не нужен бред про случайных людей. – пояснил Карл. – Кто главный организатор активистского движения вашего храма?

В ответ настоятель храма, с пережатым горлом, только издавал картавые звуки, в глазах появились слёзы.

– Я не понимаю тебя. – Карл просто издевался теперь над ним, ну а что? Надо было сразу нормально отвечать. – Кто вами всеми управляет?

Можно было уже и не сжимать настоятелю горло, но во избежание необходимости повторения процедуры, Карл решил максимально эффективно провести её сразу.

– Храм в Глубоком Котловане. – наконец произнёс настоятель осипшим голосом, когда Карл его отпустил.

– Там у меня все свои. – засомневался митрополит, назначивший на место Лютера Сая хорошо проверенного подчинённого.

– Не этот храм, не который здание. – пояснил настоятель. – Храм, который вера. Я не знаю, что у них там сейчас, они ушли в подполье. – голос его всё ещё оставался сиплым.

– Как они связываются с вами и остальными членами Великого Очищения? – спросил митрополит, который понял, сколько много у него теперь проблем будет, если ему придётся иметь дело с подпольщиками.

– Они присылают письма, без обратного адреса. – ответил настоятель. Теперь он уже не врал и не юлил.

– Письмо! – сразу дал настоятелю команду Карл. Через минуту настоятель принёс вскрытый конверт с пометкой «экспресс», на котором и впрямь не было обратного адреса. Только название станции Глубокий Котлован, откуда отправлялся конверт. Отправитель, в соответствующей графе на конверте, вместо своего имени нарисовал какие-то руны. – Что за символы? – спросил у настоятеля Карл.

– Я не знаю. Он всегда так подписывается, но я не знаю, как это читается и что значит. – ответил настоятель уже нормальным голосом. – Просто такая подпись.

Карл достал из конверта довольно обширное рукописное письмо и бегло ознакомился с его содержанием. В письме давались указания по порядку действия, в том числе как нужно регулировать прессу, в каком издании заказать статью и как предупредить репортёров о готовящейся акции, как должен проходить митинг, о чём говорить прихожанам во время еженедельной проповеди, и ряд других указаний.

– Как часто вы получаете письма с такой подписью? – спросил Карл настоятеля, продолжая изучать письмо.

– Каждые несколько дней. – ответил настоятель.

– И где все остальные письма, мне нужно всё! – заявил Митрополит, на что настоятель только развёл руками. Перевернув страницу и взглянув на нижние строчки, Карл прочитал в конце письма: «...Ещё раз обратите внимание на все моменты, указанные выше, чтобы не оставалось вопросов. После этого прошу в обязательном порядке уничтожить данное руководство его сожжением вместе с конвертом...» Снизу письмо подписывалось символами, как на конверте в графе «от:__».

– Сожжение письма – обязательно каждый раз. – пояснил настоятель храма, заметив, что взгляд митрополита направлен в низ страницы письма. – Это я получил последним, и просто... не успел его сжечь.

Как бы предугадав мысли человека, для которого не предназначено это письмо, его автор прописал даже такой пункт: «Копирование данного текста полностью, ровно как и его частей, а также воспроизведение в любой форме будет караться отстранением от дел Великого Очищения и наложением проклятия на нарушителя прописанных правил».

– И ты сжигал все письма, не копируя их содержимого, потому что боялся какого-то проклятья. – уточнил митрополит на всякий случай.

– Не совсем. – настоятель засомневался. – Я не очень понимаю значение «проклятия», какой-то ветхий термин, вероятно из той же области, из которой символы, которыми подписывается куратор. Дело в том, что Великое Очищение избавит наш мир от всей несправедливости, которая в нём царит.

Вот как. Служителю государственной церкви промыли мозги, как обычному прихожанину. Карл то думал, что за этим скрывается некий алчный умысел. Неизвестные символы и древнее понятие «проклятия». А ещё владение тактикой и приёмами развязывания революционного движения. Карлу вдруг вспомнилось об ударе кортиком в спину своему покойному помощнику. «Даже небольшая подпольная организация не могла бы оставаться тайной...» – вспомнил митрополит услышанные им по этому случаю слова. Тогда откуда она взялась ни с того ни с сего? И кто он, этот куратор, владеющий тайными устаревшими знаниями? Выйдя из здания храма, митрополит оставил двери открытыми и дал знак помощнику, что он закончил. Карл набрал номер Левона и сообщил на автоответчик:

– Ситуация продвигается понемногу, но в целом новости не очень хорошие. Их нужно обсудить.

ГЛАВА 28: Запах на дороге.

На полдороги к федеральному центру от станции Ториевые Залежи, митрополит церкви Слепого Отца испытал некий дискомфорт. Проезжая мимо поворота на станцию Глубокий Котлован с приоткрытой форточкой в автомобиле, он уловил странные запахи. Сложилось впечатление, что он обогнал грузовик мусоровоза. Но, никаких транспортных средств на дороге, кроме автомобиля СО, не наблюдалось. Митрополит с сожалением закрыл окно, подумав о том, как приятно ветерок обдувал лицо через форточку, пока воздух за окном был свежим.

– Похоже, что мусор не довезли до станции переработки отходов. – поделился своей версией водитель, заметив недовольство митрополита, сидевшего рядом на пассажирском сидении.

– Не думаю, что это нормально. – ответил митрополит, который впервые ощущал подобный запах. – К засорению окружающей среды по всей федерации всегда относились очень строго.

Спустя пару минут, проехав километров пять, водитель и пассажир автомобиля СО увидели движущийся им на встречу грузовик, вероятно, выехавший из федерального центра в сторону станции переработки мусора.

– Притормози. – попросил Карл водителя. Служитель, сопровождавший митрополита в качестве водителя, послушно выполнил просьбу, прижимаясь к обочине. – Это грузовик службы вывоза мусора? – уточнил Карл, на что получил утвердительный ответ.

– Да, – пояснил водитель, – это автомобиль коммунальной службы федерального центра. Такие ездят по всему району, собирают баки с мусором, чтобы доставить их на станцию обслуживания Глубокий Котлован.

Митрополит государственной церкви был далёк от таких бытовых особенностей. В задачи церкви, помимо всего прочего, входило контролировать, чтобы порядок на улицах поддерживался и мусор убирался своевременно, а не то, на каких машинах это будет делаться.

– Давай за ним. – распорядился митрополит – Может там, куда он едет, авария мусоровоза. – Да, не смотря на свой социальный статус, митрополит не стал бы проходить мимо беды. И если рядом кому-то нужна была помощь, этот человек был готов отложить все свои дела, чтобы протянуть руку помощи тому, кто оказался рядом с ним в беде. Этакое своеобразное понимание выражения о том, что самое страшное – гвоздь в собственном сапоге. В отношении Карла, оно бы, наверное, звучало как « ...боль ближнего страшнее войны на другом конце света».

Автомобиль церкви Слепого Отца развернулся, пропустив грузовик, и поехал за ним, держась на расстоянии. Грузовик повернул в сторону станции Глубокий Котлован, выехав на извилистый участок дороги. Водитель автомобиля СО на время потерял из виду мусоровоз, а когда выехал на более менее ровный участок, то удивился тому, что грузовика нет совсем.

– Должно быть, свернул куда-то в лес с дороги, куда бы ещё он делся? – высказал очевидное предположение водитель.

И впрямь, вскоре обнаружился съезд с дороги в сторону леса, который спускался вниз по склону холмистого участка местности. Что там понадобилось грузовику, вёзшему мусор на станцию переработки отходов – оставалось не ясным, но Карл уже начал подозревать самое ужасное. На небольшой скорости автомобиль СО спустился по серпантину и оказался в окружении деревьев. Наконец, и водитель и пассажир увидели грузовик, который преследовали.

– Подождём. – приказал Карл, понимая, что их низенький седан не заметен в такой растительности так, как грузовик коммунальной службы федерального центра.

Ждать пришлось недолго. Грузовик начал разворачиваться так, чтобы подъехать задом к крутому склону. И вот его кузов начал медленно подниматься, готовясь свалить всю кучу мусора в ущелье. Автомобиль СО, бибикая из всех сил мягким сигналом (тональность сигнала была установлена так, чтобы не раздражать слух), с пробуксовкой стартонул к грузовику. Водитель коммунального транспорта заметил седан, ехавший к нему, но уже не мог остановить кузов самосвала. Карл успел выйти из машины, чтобы увидеть, как несколько тонн мусора вываливается в ущелье.

– Представитель церкви Слепого Отца, – сразу представился митрополит. – пожалуйста, предъявите путевой лист на транспортировку мусора.

Водитель мусоровоза, чувствуя за собой вину, полез в кабину доставать документы. В путевом листе значился маршрут: «пункт сбора мусора федерального центра – станция переработки отходов Глубокий Котлован».

– Все вопросы к моему начальству. – отрезал водитель мусоровоза, не дожидаясь, что его начнут отчитывать.

– Почему Вы не доехали до пункта назначения? – спросил митрополит водителя, проигнорировав его заявление.

– Станция закрыта для мусоровозного транспорта. – грубо ответил водитель – Когда хотят – впускают, но не всегда. А мне что? Ждать стоять? Мы так план вывоза мусора из центра не выполним, если ждать, когда станция его переработает.

Карл посмотрел вниз ущелья. Этот самосвал был определённо не первым, и даже не вторым, кто сбросил сюда мусор. Целая нелегальная свалка образовалась внизу. Сколько несчастных деревьев теперь вынуждены питаться отходами человеческой жизнедеятельности, в том числе и разного рода химикатами. Самое печальное в этой свалке было то, что внизу ущелья протекал недавно чистый ручей, теперь же представляющий собой ядовитый поток.

– Кто Вам дал право...? – изумлённо воскликнул Карл.

– Коммунальная служба. – спокойно ответил водитель. – От меня Вы что хотите? Чтобы я обратно весь мусор загрузил и на улицы центра вывалил?

– Почему не едете на Доменную Печь? Там тоже есть свалка. – не отставал Карл от водителя самосвала.

На станции Доменная Печь действительно имелась своя свалка мусора, как и на многих станциях, рассчитанная на отходы местных граждан. Большой излишек мусора из другого района она принять не могла. Кроме того, до неё дольше ехать.

– Коммунальной службе задавайте свои вопросы. – вновь отрезал водитель мусоровоза.

ГЛАВА 29: Древние архивы.

Вечером того же дня Карл уже был в библиотеке. В первую очередь его интересовала информация, полученная в храме на Ториевых Залежах. Проблема нелегальных свалок оставалась на потом. Включив старенький компьютер, пришлось подождать, пока он загрузится. Карл выбрал нужный профиль пользователя и ввёл пароль. Загрузил изображение росписи отправителя, отсканированное с конверта, и начал поиск по графическому запросу. Программа поиска была написана линейным кодом, поэтому поочерёдно сравнивала все изображения в базе, что заставляло ждать. На монитор выводилась информация о просматриваемых файлах и количество соответствий «0». Сервер, к которому были подключены по локальной сети компьютеры библиотеки, содержал очень много информации. Программа поиска считала, что на проверку всех файлов уйдёт 23 ч. ... 27 ч. ... 3 д. ... Оставшееся время продолжало расти, а количество соответствий не изменялось. Карл пока рассматривал символы подписи, надеясь понять их смысл без помощи компьютера. Всего два символа, и так много времени нужно, чтобы понять, что за ними скрыто. Символы достаточно сложные, составлены из извивающихся линий. Почти отсутствуют углы. Нарисовать такой символ по памяти сложно, необходимо для начала понять его элементы. Карл достал ручку и начал срисовывать символ, надеясь, что это поможет понять его значение. Ему начало казаться, что символы являют собой переплетение букв. Буквы. Карл нашёл на компьютере графический конвектор и форматировал изображение символа в буквенный формат. Введя эти две «буквы» в поисковую строку, он увидел, как программа поиска по базам данных сразу оживилась. Автоматически выбрав только те файлы, которые содержат неалфавитные символы в формате букв, программа начала быстро закрашивать свою строку состояния, выводя результаты найденных соответствий. В окне быстрого поиска уже появились данные из словаря про-цивилизации. Левый символ означал слово «сестра», а правый значился как не имеющий конкретного значения фонетический символ. Вариант прочтения – «элдис». Большинство обнаруженных текстовых файлов имели название на языке про-цивилизации, обозначались сложными символами, значение которых пришлось бы искать отдельно. Нашёлся и словарь значений символов про-цивилизации целиком. Карл обратил внимание на файл, имя которого было написано сразу на двух языках. Три символа языка про-цивилизации и в скобках перевод: (легенды и сказки древнего мира). По крайней мене, подумал Карл, здесь сразу есть перевод текстов с оригинального языка. При попытке открыть этот документ, произошло нечто мистическое. В общем, не совсем мистика, учитывая древность машин, которыми была оснащена библиотека. Компьютер, за которым работал Карл, просто завис, отказываясь открывать выбранный файл или проводить другие операции. Не очень верилось, что на этот документ было наложено цифровое проклятие, просто возможности компьютера не позволяли ему открыть файл с таким количеством сложных символов, что и вывело его из строя. Подождав, может компьютер одумается, Карл был вынужден признать, что без стороннего вмешательства машина не выйдет из ступора. Ни клавиша Esc, ни Alt+F4 не могли решить проблему. Кто решил сохранить информацию, которую нельзя копировать с компьютера, который не может её воспроизвести? Карл, осознавая, что нарушает табу при обращении с машинами этого поколения, просто выключил компьютер из кнопки. Последующие его включения и перезагрузки так и не реанимировали операционную систему.

–Ну и ладно, – подумал Карл, – пусть IP-шник решает эту проблему.

То, что он узнал значение подписи на конверте: «сестра Элдис» – уже было неплохим результатом. Можно будет поискать информацию о ней в открытых источниках или в печатных версиях, а при необходимости – обратиться в библиотеку уже с помощью её хранителя.

Митрополит так устал за весь день, что его мысли путались, он не мог ни о чём думать. Но вдруг он повторил, глядя на конверт: «Сестра Элдис». Он опомнился, что в его руках не какое-то любовное письмо, а наставление по проведению провокационных акций, одно из тех, которые адресованы региональным лидерам сепаратистской секты. И то, что куратор этого возникшего движения – женщина (ну или он просто так подписывается), – путало теперь вообще всё. Куратор набирающей силу оппозиции, знающий методы развязывания идеологических конфликтов, вдобавок, откуда-то знающий символы ушедшей цивилизации – называет себя «сестрой». Митрополиту будто передалось состояние компьютера, который пытался открыть файл, выведший из строя операционную систему.