Текст книги "Федерация Нежити (СИ)"

Автор книги: Мэд Ригби

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

С площади Артиллерийского Вооружения уже доносились звуки выстрелов. Грэй знал, что его друг где-то там со своей малышкой, с которой он тоже хотел пострелять. Но основная масса мертвяков двигалась к собору Смерти, выстраиваясь в ровные шеренги и колонны прямо на широкой дороге. Мертвяки заполняли строй и находились в ожидании. Из главного входа собора Смерти вышла королева нежити. Она осматривала своё войско, и Грэю казалось, что она ищет, не затесался ли он в эти ряды, чтобы не пустить его. Грэй подумал бы, что это та, кого он считал своей, но знал, что это Дасти, которая и поведёт эту армию дальше. Она заговорила так громко, что все на улице могли её слышать без какой-либо магии. Её голос заглушал не успокаивающийся в строю гул и звуки выстрелов на площади за собором. Но говорила Она на том языке, который Грэй так и не успел выучить. Что она говорила? Слова ободрения или объясняла тактику действий? Неважно. Грэй просто пойдёт вместе со всеми и будет делать то же самое, что и все. Он знал что то, что сейчас говорит Дасти, то же самое сказала бы и та, которая его.

– Смелые слова, даже для нашей королевы. – поделился своим мнением служитель собора Смерти с Томом, находясь внутри здания, где тоже была слышна речь сестры Дасти.

Тому понадобилась секунда, чтобы сопоставить этот комментарий с тем, что ему было известно и опешить. Он просто уставился на служителя, оценивая его, и был уверен, что перед ним живой человек. Но тогда как?

– Вы что, знаете этот язык? – спросил Том, исполненный удивлением.

– Я служитель этого собора и я служу королеве нежити, и в знак благодарности я получаю от неё знания, которыми ни с кем не вправе делиться. – спокойно ответил служитель.

– Но ведь Вы можете сказать, о чём Она говорит? – интрига переполнила Тома, когда он увидел, какое сильное впечатление произвели на служителя Её слова.

– К сожалению, наш язык слишком примитивен для перевода с сохранением полного контекста, поэтому Вы не сможете понять всю суть, но общий смысл в том, что Она дала приказ уничтожить вражескую армию. Но это не просто «приказ», как в понимании нашего языка, а который никак нельзя нарушить. Это как определить физическую константу. – видя, что Том не совсем понимает о чём он говорит, служитель попытался объяснить немного по-другому: – Используя терминологию компьютерной симуляции, это как задать нужные параметры и использовать варп. Нельзя ничего отменить или исправить, даже если что-то пойдёт не так, пока приказ не будет выполнен.

ГЛАВА 8: Палатки беженцев.

Сьюзен проснулась от того, что снаружи шумели люди. Внутри почти никого не было, только несколько человек продолжали лежать на своих кроватях. Похоже, что было уже позднее утро, или даже день, потому что внутри стало довольно душно. Малявка поняла, что скинула одеяло, которым мама накрывала её ночью. В тот момент оно действительно было не лишним, но сейчас Сьюзен уже даже вспотела от духоты. Родителей и брата рядом не было. Вероятно, они проснулись уже давно и сейчас находятся снаружи. Сьюзен завидовала Сэму, потому что он спал на отдельной кровати. Ей же отдельного места не хватило и пришлось спать вместе с мамой на и так неудобной кровати. Все они покинули свой дом в центре станции Глубокий Котлован и уехали в это удалённое место центральной республики, спасаясь от мертвяков. И вот теперь они с родителями и братом, вынуждены жить в этой огромной палатке с другими беженцами.

Сорокаместный шатёр был установлен на пустыре возле дороги, ведущей в сторону города Район Беженцев. В нём жили те, у кого не оказалось с собой личных палаток, в которых жили другие люди, эвакуированные из станции Глубокий Котлован. Шатёр, в котором жила Сьюзен со своей семьёй, был не единственным. По близости располагалось ещё три таких же. Итого, более двухсот беглецов от армии нежити оказались расположены на этом пустыре, не оборудованном соответствующим образом, где правительственные власти пытались оказать помощь жителям станции Глубокий Котлован, покинувшим свои дома.

Сьюзен думала о том, как хорошо сейчас дома. Интересно, мертвяки нашли записку, которую она оставила им у себя в комнате? Конечно, ничего важного, просто слова приветствия, ведь они пришли в брошенный дом и наверняка не знают, что им теперь делать, бедненькие. Несмотря на этих гостей, Сьюзен предпочла бы остаться там. Теперь она понимала дядю Ричи, который жил рядом с ними и не захотел ехать в Федеральный Центр. Сейчас он наверняка поселил в своей квартире нескольких мертвяков, и они рассказывают ему о своей жизни, которая у них была до того, как они умерли. А её семья вынуждена жить в этом месте, где еду и воду привозят грузовики, и рядом нет магазинов, детских площадок, и вообще ничего, кроме палаток, шатров и всех этих странных людей, которые в них живут.

По звукам снаружи, Сьюзен поняла, что сейчас проходит раздача еды. Кушать ей совсем не хотелось, но вот ради холодного компота, пожалуй, стоило встать и выйти из шатра. Вот и мама вошла, чтобы вытащить Сьюзен, и сказала:

– Солнышко, вставай, хватит валяться, пойдём сейчас покушаем, пока вместе со всеми.

Сэм уже стоял в очереди за завтраком, держа в руках миску, ложку и кружку. Эти предметы ему, как и всем остальным, выдали по приезду в это место. Вначале он удивился, что ему придётся постоянно приходить на приём пищи со своей посудой, но теперь уже он привык. Питаться по времени поначалу было тяжело. В первое время он мог позволить себе пропустить приём пищи, но потом понял, что, не поев вместе со всеми, придётся ждать следующего раза, и никаких перекусов между едой. Прицепы с котлами для варки еды стояли на этом месте всё время, и несколько поваров постоянно готовили в них еду. А вот еду, которую нужно приготовить и воду, сюда привозили на грузовиках. Сегодня возникли какие-то проблемы с доставкой, поэтому завтрак раздавали позже, чем обычно. От этого Сэм ощущал, что у него начинало подсасывать под ложечкой. Отец стоял сзади, заняв очередь для мамы и Сьюзен, поэтому держал в руках два комплекта посуды. Сьюзен не полагалась отдельная порция, но им с мамой на двоих накладывали больше, чем всем остальным.

– Джон. – позвала мама, чтобы найти своё место в очереди, когда вышла из шатра с малявкой за руку.

Отец в ответ поднял руку вверх, и мама сразу направилась к ним. Когда они со Сьюзен подошли и встали между Сэмом и отцом, мама спросила:

– Не узнавал, что там дают? Что-то Сьюзи не хочет есть, еле заставила её подняться и выйти.

Джон хотел ответить, что сейчас дают завтрак, но просто сказал, что не знает. В общем-то, он понимал свою дочь. Ничего нового и интересного всё равно поесть не дадут. Если бы была возможность, они пошли бы завтракать в другое место.

Наконец, Сэм дождался своей очереди на получение еды. Он уже успел понять, что его ожидает какая-то каша, в которую клали кусочек чего-то. Когда он протянул свою миску, чтобы ему наложили, повар на раздаче спросил:

– Соус острый, или кислый добавить?

– А что за каша? – сразу, спросил Сэм, хотя он и без этого мог бы ответить, что ему вообще не нравятся соусы.

– Мамалыга. – повар ответил так, будто Сэм должен знать, что это такое. – С куском сыра.

Такое не каждый день бывает. Сэм хотел попросить просто кусочек сыра, но ему интересно было, что это за каша со странным названием. Если она так необычно называется, то наверняка вкусная. Он уже отошёл от раздачи и ждал остальных, рассматривая, что лежит у него в миске. Может это та еда, которой питаются все жители федерального центра? И теперь он попробует, что едят богачи, которым повезло жить здесь, а не на станции обслуживания. По виду было не понятно, из чего сделана эта каша.

Когда все получили свою порцию, то сели где обычно сидят за столом под навесом, вместе с теми, кто уже заканчивал есть. Сэм аккуратно отломил ложкой кусочек застывшей каши и попробовал её на вкус. Оценив, он разочарованно сделал вывод:

– Это синтезированная еда. У неё даже вкуса нет. – мамалыга на самом деле оказалась совершенно безвкусной, и Сэм пожалел, что отказался от соуса. Хоть какой-нибудь вкус ей добавить не помешало бы.

– Синтезированной еды не бывает. – поправил отец. – Это каша из кукурузы.

Похоже, что отец уже не в первый раз пробует это блюдо, потому что он попросил себе соуса побольше. Даже острая аджика не казалась ему острой, когда он ел её с этой самой безвкусной мамалыгой. Сэм решил съесть из миски только сыр. Хорошо, что здесь не было никаких подвохов. Сыр на самом деле оказался с настоящим вкусом, а не «синтезированным». Маме и Сьюзен на двоих положили два кусочка сыра, а каши мама попросила совсем чуть-чуть, просто попробовать. Видимо, ей тоже не понравилась эта еда богачей. Лучше бы гречку с тушёнкой давали, или макароны с котлетой. Но, выбора не было.

– Может, в обед повезёт больше. – предположил отец, заметив, что никто особо не поел кукурузную кашу.

– Может армия нежити пойдёт на Федеральный Центр через это место, и тогда нам придётся ехать в какое-нибудь другое. – высказал Сэм своё смелое желание, думая куда масштабнее, чем отец.

– Это маловероятно, что нежить пойдёт в эту сторону. – разочаровал отец. – Я звонил Ричи. Он сказал, что мертвяки пошли к югу, обойдя центральный район Глубокого Котлована и свернув на Доменную Печь.

Мама сразу спохватилась, когда услышала о разговоре с Ричи, с которым обычно разговаривал Джон:

– Серьёзно, ты снова звонил ему? Почему сразу не сказал? Ему удалось попасть в нашу квартиру? Там всё в порядке?

– Нет, он сам перезванивал. – Джон даже не знал, как ответить на все эти вопросы и в какой последовательности. – Он взломал наш замок, и теперь дверь всё время открыта. Каша, которую оставила Сьюзи, спасена. По крайней мере, не сгорела. Работала соседняя конфорка и Ричи просто вырубил нам все пробки на щитке.

Мама сразу успокоилась, стараясь вспомнить, не осталось ли чего в холодильнике, из-за чего потом придётся отмывать всю квартиру. Ладно, хоть не пожар – и то хорошо.

Услышав это, Сьюзен надула щёки, поняв, что она оплошала, а Сэм спросил с новой надеждой:

– Так значит, мы можем собирать вещи и возвращаться?

– Нет. С Котлована пока не сняли статус зоны бедствия. – ответил отец. – Мертвяки всё ещё могут туда вернуться, и видимо нам всё же придётся побыть пока здесь какое-то время.

Сэм не так представлял себе обещанную правительством помощь, когда слышал о новеньких незаселённых квартирах, находящихся в резерве специально на случай бедственного положения. Чтобы жить в палаточном городке, не обязательно было ехать так далеко от цивилизации. Да и никто из людей, которые оказались в этом месте, не предполагал, что придётся жить в палатках. Либо город Район Беженцев оказался переполненным, либо возникли другие сложности, но всех этих людей остановили на дороге к Району и перенаправили сюда, не разрешив проезжать дальше.

Бородатый мужчина в старой одежде, типичный представитель восточной части Котлована, сидевший рядом, вдруг обратился к родителям Сэма:

– Район Беженцев совсем рядом, но он построен не для нас. Вы видели ночью зарево на севере? Это и есть огни того города, который живёт полной жизнью. И свободных мест там предостаточно, в этом я могу вас заверить?

– Почему же нас туда не пустили? – спросил отец, поддерживая разговор, пока мама старалась не замечать внезапного собеседника.

– А Ты что, федерал? Или приближённый к ним? Ты скотина, которая должна работать на правительство. А кто позволит жить скотине в развитом городе? – Джон понимал, что не стоит воспринимать эти слова бородатого собеседника, как оскорбление. Это просто его мнение. Хотя не могло же это мнение появиться из неоткуда. И что ему ещё известно о Районе Беженцев? Джон поинтересовался вслух:

– И кто там сейчас живёт?

Бородач ответил так, будто знает наверняка:

– Это элитный город в экологически чистой зоне. Там живут капиталисты и те, кто их поддерживает. Но таким людям как мы, жителям станции обслуживания со свалкой мусора, туда дорога закрыта. Вы заметили, что грузовики с едой и водой приезжают с той стороны, со стороны Района Беженцев? Это правительственная элита, занявшая наши дома, кидает нам подачку за то, что нам приходится жить здесь. Они вывозят нам из города крупы и муку только потому, что сами это не едят.

– Откуда Вы это всё знаете? – спросил Джон.

– Я разговаривал с водителем грузовика, который доставляет сюда еду. – ответил бородач. – Он говорит, что город уже занят жителями станции Пластмасс, не захотевшими поддерживать новое правительство их республики, и поэтому им присвоили статус беженцев и предоставили резервный город. Вот так. – бородач сплюнул на пол. – Для нашего правительства важнее предоставить политическое убежище оппозиционерам производственной станции, чем жильё людям из зоны бедствия.

– Что? – всё-таки включилась в разговор мама. – Разве власти станции Пластмасс не поддержали правительство федерации при появлении сепаратизма в южных провинциях?

– Детка, ты что, с луны свалилась? – ответил человек с бородой маме Сэма. – Ты разве не знаешь, что там началось после воскрешения сестёр? Сейчас там дела идут даже похуже, чем в Глубоком Котловане.

ГЛАВА 9: Всё по правилам.

Армия, возглавляемая королевой Дасти, покидала стены кладбища Тихий Дом. Теперь полчище мертвяков двигалось по пустыне на юг, туда, откуда им навстречу шёл противник, ради уничтожения которого они все поднялись. Почти все они были вооружены огнестрельным оружием, хотя уже было известно, что в этом сражении от него будет мало толку. Грэй понятия не имел, зачем он пошёл вместе с мертвяками. Скорее всего, его убьют в первые секунды после столкновения с армией противника. Ну и пусть, зато так он станет мёртвым. Таким же мертвым, как и та, которая его. И таким же мертвым, как все те, кто идут рядом с ним. Хотя Грэй понял, что в этом сражении он не единственный живой человек, когда услышал позади рёв мотора. Мертвяки не ездят на транспортных средствах, почему-то. Но на своей боевой машине здесь может ездить мобильный взвод из пяти человек, который уже как-то прокатил Грэя к этому месту. Маневрируя между поднятыми войнами, пикап ехал на передовую. Когда звук двигателя стал слышен слишком близко за спиной, Грэй услышал и доносящиеся из автомобиля человеческие голоса:

– Вот он, давай к нему.

– Что он тут делает. Не сидится ему ровно, а мы должны следить за ним.

Для Грэя осталось непонятным, как эти люди смогли обнаружить его среди сотен мертвяков, с которыми он так легко путался. Может, командование доходчиво объяснило, как отличать живого от мёртвого, но пикап подъехал прямо к нему. Два человека в кузове бронированного автомобиля переглянулись, и один спросил другого:

– Нашли. И что теперь с ним делать? Не с собой же брать?

Грэй и сам не понимал, что они от него хотят и собираются с ним делать, но, судя по всему, очень обеспокоены его нахождением в этом месте. Тот, который приводил Грэя в собор Смерти и разговаривал со служителем, обратился к нему:

– Эй, если собрался на войну, то давай запрыгивай. Мы выезжаем вперёд.

Ух ты. Для Грэя это стало настоящей удачей. Он сможет побывать в составе мобильного взвода, уже не в качестве мертвяка. Хотя это стало возможным только потому, что экипаж решил, что так будет безопаснее. Грэй улыбнулся и сразу забрался в кузов, произнеся:

– Вперёд! Уничтожим Сторма.

На самом деле, никто из членов экипажа не собирался бросаться в гущу событий, пытаясь уничтожить армию противника. Им хватило прошлого раза, когда они убедились в беспомощности пулемёта против мертвецов армии капитана Сторма. Пикап продолжил своё движение, ловко маневрируя между мертвяками. Грэй теперь думал о том, как можно будет отличить одних мертвяков от других. Сидя в кузове автомобиля, он махал рукой всем тем, кого обгонял пикап, с улыбкой на лице. Но заметил, что мертвяки не настроены шутить и радоваться. По их лицам, не смотря на усохшую плоть, можно было понять, что они стали одержимы этим сражением. Все они сейчас выполняли приказ, который нельзя отменить. Война – это то, ради чего они умерли и воскресли, чтобы, возможно, умереть вновь. Впереди уже было видно мертвяков, которые шли первыми. А вскоре, пикап обогнал и их. Это были наиболее решительные войны и наиболее проворные. Их лица выражали самую настоящую агрессию. На них было страшно смотреть, не то, что подходить к ним. Интересно, до того как они стали мёртвыми, они так же решительно вступали в бой, или вели себя более сдержанно?

Пикап прибавил скорости, когда обогнал армию, и не нужно было больше маневрировать между мертвяками. Вскоре войско, выдвинувшееся со стороны Тихого Дома, исчезло из поля зрения, и в это же время впереди оказалась видна армия капитана Сторма. Грэй поймал себя на том, что у него поджилки начали трястись, хотя трусом он себя никогда не считал. Остальные члены команды казались более спокойными, так что Грэй даже позавидовал их храбрости. Он показал на пулемёт, имея в виду, что уже можно начать стрелять по противнику.

– У нас другая задача. – ответил пулемётчик. – В этот раз пулемёт нам не понадобится.

Грэя разочаровал такой ответ. Тут же на крыше кабины появился флажок. Самый обычный белый флажок, без каких-либо обозначений. Грэй начал разглядывать его, пытаясь найти хоть какие-то символы или обозначения на нём.

– Это знак того, что наша команда готова вести переговоры. – объяснил пулемётчик.

– И что мы живые люди. – добавил его помощник.

Мобильный взвод выехал навстречу противнику, чтобы провести разведку на случай, если между армиями появится кто-то посторонний. Их задача была не допустить вмешательства того, что могло бы повлиять на ход событий. По крайней мере, командование было уверенно, что этого нельзя допустить. Подъехав достаточно близко к войнам армии капитана Сторма, пикап повернул и продолжил движение уже вдоль первой шеренги, держась на безопасном расстоянии. Все смотрели в сторону вражеского войска, выглядывая предводителя или того, кто изъявил бы желание выйти навстречу автомобилю с белым флажком на крыше. Внезапно пикап резко затормозил. Никто не заметил, что впереди, на пути пикапа встал мертвяк, специально выйдя на пару десятков метров из своего строя. Он смотрел прямо перед собой на чуть не задавивший его автомобиль. Вернее на сидящих в нём людей. Грэй сразу понял, как отличить мертвяка вражеской армии от того, который вышел из Тихого Дома, но словами объяснить это не смог бы. А может это и есть...

– Сторм? – спросил Грэй у тех, кто сидел вместе с ним в кузове.

– Похоже, что это он и есть. Предводитель всей этой армии. – ответил пулемётчик и занял своё место за пулемётом, не зная, чего ожидать.

– Живые. – гроулом прорычал Сторм, обратившись к экипажу автомобиля, которому он перекрыл путь. – Не путайтесь под ногами. Идите, сидите по своим домам. Это наше дело.

Живые продолжали оставаться на месте, ожидая продолжения речи. Никто не знал, о чём тут можно разговаривать. И Сторм добавил, выдержав паузу:

– Я веду тех, кто предан Отцу. За мной идут и мёртвые, и живые.

Старший мобильного взвода выкрикнул из кабины с пассажирского сиденья:

– В твоей армии нет живых. Вы все давно умерли.

Сторм улыбнулся от этих слов так, будто смог всех одурачить.

– Я их не звал, но они сами пришли. – снова прорычал главный мертвяк. – Если попытаетесь помешать, они умрут сразу.

К этому моменту остальные мертвяки почти выровнялись со своим предводителем, и пикапу пришлось откатываться назад, чтобы не оказаться в гуще враждебной армии. Мертвяки, идущие со стороны Тихого Дома, тоже теперь оказались в поле зрения. Экипаж пикапа с белым флажком на крыше видел сразу обе армии, идущие навстречу друг другу. О каких живых в своих рядах сказал Сторм, что он имел в виду? Лин, сидящая на заднем сиденье, уже смотрела в зрительную трубу сквозь тонированное стекло пассажирской двери. Она поделилась своими наблюдениями:

– Слушайте, там, похоже, и правда люди есть. – вначале никто не понял, что это может быть правдой, но Лин уточнила, не отрываясь от прибора наблюдения: – В этой армии мертвяков есть и живые люди, которые идут вместе со всеми.

Вот эта новость заставила всех понервничать. Кто это такие, решившие присоединиться к фанатичной армии нежити? Неужели нашлась шайка экстремистов, желающих поддержать армию капитана Сторма? На эти вопросы можно будет ответить позже, сейчас нужно думать о другом. Но водитель высказал своё смелое предложение:

– Может заедем в толпу и выцепим кого-нибудь из них в качестве языка?

Пока старший взвода был занят тем, что передавал текущую обстановку на поле боя по радиостанции, установленной в машине. Он показал рукой жест, требующий ожидания решения руководства. Дослушав распоряжения, он озвучил:

– Нам запретили принимать какие-либо меры, особенно открывать огонь. Просто валим отсюда. Наша работа здесь заканчивается.

Прежде, чем пикап повернул и начал удаляться в сторону кладбища Тихий Дом, все успели заметить, как один из воинов армии Сторма упал, подстреленный с противоположной стороны. Затем упал ещё один мертвяк, и ещё. Почему-то получалось так, что мертвяки могут нанести вред друг другу, а люди не могут им никак навредить. Лин предположила, что дело в оружии и высказала пожелание:

– Нам бы такие патроны. Уже все дела бы тут решили.

Старший, сидящий впереди, немного разочаровал её:

– Важно при этом не зацепить людей, затесавшихся в армию Сторма. Поэтому, от пальбы толку не очень много было бы.

Мертвяки Тихого Дома уже почти столкнулась с врагом. Его уже можно было видеть вдалеке. Те, кто шёл впереди, и у кого было оружие, начали стрелять по противнику. Скоро на армию капитана Сторма должен обрушиться град ракет. Способности предводительницы Дасти позволили наделить используемое мертвяками оружие специальными возможностями. Оно наносило урон силам противника сразу в нескольких проекциях существующих реальностей. Так что особая форма бестелесности противоборствующей армии не позволяла уклониться от таких поражений. Когда бессмертные мертвяки, идущие за Стормом, начали падать после попадания по ним, появилась иллюзия того, что бой заочно выигран. Воины, возглавляемые сестрой Дасти, имели неоспоримое преимущество. Но, в этот самый момент прозвучал шёпот, приказывающий всем сложить оружие. Мертвяки не могли ослушаться этой команды, хотя это было странно и в корне меняло шанс на победу. Значит, и на помощь артиллерии больше рассчитывать не приходится. Сколько единиц оружия и патронов было сброшено на землю в один момент, по этой команде, даже не сосчитать. Теперь у мертвяков оставались при себе только кортики, штыки и ножи. Но уже никто не мог быть уверенным, что они сыграют вес в рукопашном бою против воинов, которые наверняка имеют такое же оружие.

Хотя решение на отказ от оружия вызывало недоумение, объяснять его было не самое время. То, что Сторм набрал в свою армию живущих людей именно для того, чтобы использовать их в качестве живого щита. Вот только откуда он их взял, оставалось непонятным. Сейчас всё дело было в другом. В наложенных заклинаниях и пророчествах, о которых мало кто знал, и в том, чтобы их соблюсти. Воины армии, исполненные решимости, были готовы нанести удар штыком или кортиком любому, кто его заслуживал, но им нельзя было убивать живых. Такое воздействие на мир живых сегодня сделает их идеи, за которые они боролись много лет, ложными. Не все могли понять, как такое возможно, но приказ нужно выполнять, а не понимать.

ГЛАВА 10: Как это работает.

– Хорошо, давайте я вам попробую объяснить так, чтобы Вы поняли. – на самом деле Липшиц сейчас пытался объяснить, почему так важно соблюдать пророчества «слепых», не только главе коллаборации ИФ, но и себе. – Вы умеете играть в шахматы?

Стив кивнул головой в качестве положительного ответа, но инквизитор всё равно передумал и решил применить другую аллегорию:

– Нет, это слишком сложно. Давайте я лучше объясню Вам на примере крестиков-ноликов.

Трудовой мог счесть это за оскорбление, но продолжал терпеливо выслушивать путаное объяснение. Липшиц продолжал:

– Представьте поле три на три, где в центре уже стоит крестик. Куда Вы поставите нолик?

– В угол. – сразу ответил Стив, даже не думая о том, что так степень вариативности будет выше, чем если поставить нолик сбоку.

– Вот. В угол. А в какой? – спросил Липшиц. Конечно, это глупый вопрос, ведь нет никакой разницы, в какой из четырёх углов ставить нолик.

– В любой. – Стив отрезал, не понимая направление мысли инквизитора. Тогда тот снова передумал насчёт сравнения и начал по новому:

– Хорошо, давайте тогда лучше на примере шахмат. Какой фигурой Вы скорее пожертвуете: офицером, или конём?

– В зависимости от ситуации на доске. – снова предсказуемый ответ на простой вопрос.

– Так, хорошо. – продолжил Липшиц. – Теперь представьте такую ситуацию: во время эндшпиля вашей партии на этой же доске начинается другая игра.

Стив посмотрел на настоятеля церкви Вечных Мук, как на идиота, каким он вполне мог и являться, но продолжил дискуссию:

– Простите, но мне сложно представить подобную бесцеремонность. Вы хотите сказать, что можно играть две партии на одной доске одновременно?

– Н ведь Вы и сами мечтали научиться путешествовать во времени. – заметил Липшиц. – Разве Вы никогда не представляли себе, как это будет выглядеть, если время будет накладываться само на себя? Просто представьте, что случилось именно так: две партии на одной доске в одно и то же время. Пусть вы играете белыми фигурами. А у другого игрока, который тоже играет белыми фигурами, коней не осталось. И тут он использует Вашего офицера, чтобы съесть фигуру противника. Что Вы на это скажете?

– Вы слишком мало отдыхаете. – ответил Стив, даже не собираясь думать о таких глупых вещах, но Липшиц не унимался:

– А я бы сказал, что офицера, нарушившего правило, следует исключить, чтобы не создавать путаницы. Ведь это невозможно, проводить игру, если фигура из одной партии влияет на ход другой партии в связи с тем, что имеет несколько проекций самой себя.

– Шаг и мат. – заключил Стив. – Партия закончена, Вы так и не объяснили мне то, о чём я Вас просил.

– Хорошо, хорошо. – не собирался сдаваться Липшиц. – Тогда другой пример: возьмём программный код, или логическую модель, выраженную алгебраической формулой.

Стив согласился послушать, потому что в кибернетике он разбирался лучше, чем в шахматах. Липшиц в очередной раз начал сначала:

– У нас есть бесконечное выражение с огромным количеством переменных, которое решается по ходу развития определённого сценария.

Глава научного объединения сразу пожалел, что позволил инквизитору говорить на эту тему, продолжая слушать в пол уха. Слова Липшица проходили сквозь сознание:

– Все переменные определены в шапке уравнения. И есть у нас переменная b.

Стив, думая о ситуации, к которой было приурочено это объяснение, решил для себя, что b– может значить «слепой». Голос Липшица продолжал проникать в глубокую бездну сознания:

– Когда в уравнении в очередной раз появляется эта наша переменная, то в коде оказывается сразу два значения: b равно единице, и b равно нулю.

– Этого не может быть, код не будет работать. – критично заявил Стив, находясь в полу сонном состоянии. – Это взаимоисключающие значения.

– Представьте, что код работает. Но какое значение он выберет для переменной с двумя показателями?

– Которое указано первым.

Такой ответ удивил Липшица, и расстроил своей очевидностью, но он поправил главу научного объединения:

– Мы говорим о коде, которым написана наша вселенная. Понятие «первый» в данном языке программирования отсутствует.

Стив задумался на мгновение, и дал новый ответ:

– Одно из значений ошибочно. Будет выбрано верное значение, найденное путём проверки.

– Возможно. – согласился Липшиц, который на самом деле разбирался в кибернетике хуже, чем собеседник. – Но наш язык программирования начинает действовать по-другому: он запускает антивирусную утилиту, которая мониторит значения для сравнения и выявления ложного.

– И как антивирусная утилита определит, какое из значений ложное?

– Ложным будет то значение, которое уже использовано в другом скрипте. – Липшиц почувствовал, что он подходит у финалу, и Стив наконец сделал правильное замечание:

– Но ведь это совсем не обязательно. Одно и то же значение может применяться в разных скриптах.

– Вот именно. Но антивирусной утилите просто необходимо найти ошибку, и поэтому она будет придираться к любой вероятности её обнаружения.

Стив открыл глаза, и попытался перефразировать всю эту кашу в одно предложение:

– То есть можно сказать, что при противостоянии двух конфессий, истинной окажется та, которая в большей мере будет соответствовать собственному определению.

Липшиц задумался над этим, и на ум ему пришёл тезис о том, что гениальность в простоте.

– Можно сказать и так. – заключил он. – Просто я рассматривал это со стороны симуляции.

– Каким образом мы можем предопределить истинность конфессии своими действиями, и возможно ли это вообще? – спросил Стив у инквизитора и получил ответ в прежнем стиле:

– Для начала нам нужно получить доступ к среде, в которй работает язык кода вселенной.

– Тьфу. – выругался глава научного объединения. – Я спрашиваю о наших возможностях, а не о компьютерах.

Липшиц поправился, подумав над ответом, и предположил более понятный вариант:

– Это возможно, теоретически. Но для начала нам нужно исследовать область вселенной, с которой взаимодействует изменённое сознание. Насколько мне известно, такие опыты уже проводились. То есть, я говорю о проекте, позволяющем любому человеку обрести сознание Бога, при инсталлировании ему в кору головного мозга специального квантового чипа.

Такие опыты с изменённым сознанием действительно проводились пиратскими НИИ, но они были запрещены. Насколько было известно Стиву, их результаты достигли определённых успехов, но почему-то ему казалось, что настоятель инквизиторской церкви осведомлён в этом лучше, чем он. Стив решил вытянуть из Липшица всё, что тому известно об этих экспериментах.

– И каковы на сегодняшний день наши познания об этой области вселенной? – спросил Стив у своего собеседника, надеясь узнать что-то новое.

– Ну не очень много. По сути, только то, что нас там не ждут. На самом деле не каждый может в полной мере получить такие возможности. Я имею в виду сознание, которым обладают «слепые». Возникающая при этом проблема может иметь несколько вариантов решения: либо необходимо дорабатывать кубитовый чип с использованием более профессионального подхода, либо найти сознание с такой структурой энергии, которое будет способно использовать возможности своего изменения в полной мере с уже имеющейся версией этого чипа.