Текст книги "Казнь Мира. Книга третья (СИ)"

Автор книги: Майя Трефилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Мороз ударил так, что дыхание перехватило и смотреть стало тяжело. Фео поднял щит, надеясь спастись от стужи. За рунной завесой – оранжевые вспышки. Фатияра боролась с… кем?

«Оборотень? Перводемон?» Фео впился в Осколок, понимая, что руку уже не разожмёт. Щит рухнул.

В пустых глазницах костяного чудовища горел красный огонь, а вьюга кружила над ним, отражая и пламя, и даже свет Лу Тенгру. Как по зеркалу били. На демона налетели сразу несколько драконов сверху, но ветер поднялся такой, что Фео оторвало от земли. К голове прилила кровь, и из последних сил он крикнул:

– Вихрь времён!

Застыл вверх ногами. Попытался перевернуться, да так, чтобы не рухнуть – вышло не сразу.

Драконы, что кинулись на демона, покрылись толстым слоем инея. Глаза их потемнели, пасти сковало льдом, но виден был оскал. Крылья разорвало в лоскуты. Сжав зубы, Фео искал взглядом Шакилара и Драголин. Их погибельной волной мороза не накрыло, демон ударил по слугам принца. Часть костей превратилась в пыль – должно быть, Шакилару удалось Пламенем Земли их коснуться, но скелет оставался устойчив. Что он такое? Кто он такой?

– Тэ Орэ! Гронд Силин!

Теперь только врага сковывало Время. Уж огонь Фатияры, мощь Шакилара и Лу Тенгру и праха от демона не оставят. Едва тепло кристалла возобладало над стужей, и у Фео получилось вдохнуть, как нечто резко укололо в грудь и выбило весь воздух. Фео потерял опору и полетел вниз, не различая света во мгле.

Очнулся уже в снежном доме, у очага, как и хотел. Угли дотлевали, а Хоржаг дремал близ них. Или же…

Фео дернулся, но руки и ноги стянули кожаные ремни, а запястья обжёг холодный металл.

– Не дёргайся. Прыгнуть всё равно не сможешь, а друзья твои заняты, не придут. Давай говорить.

Оборотень, тот самый, которого Фео сдавил, сел на корточки рядом. Он был сер лицом и сед, а в глазах – хмарь. Его руки дрожали, а ладони покраснели и почернели, будто он угли перебирал.

– Где Осколок? – прохрипел Фео. – Понимаешь, что будет ещё одно проклятие, если навредишь мне? Отпусти, живо!

– Понимаю. Для того хочу говорить, чтобы ты услышал меня. Я из племени Снежных волков, если для тебя это важно, мы ближние соседи Хоржага. Мой собрат в этом иглу укрылся и сказал, что Аватар здесь, требует Феонгоста за спасение от вечной зимы. А Феонгост – это ты.

Тяжесть слов навалилась на Фео. Он не переставал тереть кисти друг о друга и одновременно двигать пространство, чтобы оно разорвало путы, но не выходило.

– Мы всем рисковали, чтобы освободить вас из Даву. Мой друг погиб ради этого, я лично защищал вас от Звездопада, дал сил, чтобы вы смогли выбраться. И после этого ты отдашь меня Эллариссэ? Я, – Фео едва хватало воздуха, чтобы говорить, – пошёл в ваш край, а не свою страну, хотя ей сейчас грозит гибель! А Хоржага, который приютил твоего соплеменника, ты просто прибил? Это месть?

Оборотень повернулся в сторону и ответил, не глядя на Фео:

– Мне жаль, но другого выхода нет. Сотни лет мы пытались снять проклятие. Я знаю, и рыбы с отверженными тут не помогут, корни его глубже дна земли. Думаю, нет у Живущих на то воли, но есть у Аватара.

– Аватар даже вас освободить не смог! Он демон, такой же, как Сагарис! Я ему нужен, чтобы уничтожить Осколок, а потом и людей! Устраивает цена? Мы вместе сражаемся ради всех, нет того, кем можно пожертвовать!

– Ты очень сильный и смелый мальчик. Если бы я знал, как поступить иначе, то доверился тебе, но в Даву вам лишь малость повезло.

– Что ж, смотри, как мне везёт.

Оборотень упал лицом в угли и взвыл, выворачиваемый наизнанку. Миг – принял обличье жуткой толстокожей твари и бросился на Фео. Заскрипели зубы о рунный щит. Фео как мог выворачивал пространство возле своих рук, рискуя остаться без пальцев, а то и без кистей, лишь бы перерезать путы. А зверь бился, рычал, и никто не приходил на помощь. Сам Фео не знал, сколько ещё ударов выдержит.

Удалось. Спали оковы. За секунду, что оборотень использовал для нового тарана, Фео сбросил щит и телепортировался врагу за спину.

Магикорские чары вновь опутали зверя. Он рухнул, едва успев повернуться. Тяжёлая голова упала рядом с Хоржагом, едва не задев несчастного. Злоба нахлынула на Фео: он забыл о недавнем обещании. Оборотень заслужил. Предал того, кто его спас, предал Гилтиана и его огромную жертву. Друг тоже рисковал своей страной ради пленников, видел бы он…

Будто тёплая ладонь сквозь шубу легла на плечо, дрогнула в душе тонкая струна.

– Энь Тэ.

Произнёс тихо. Теперь ему почти не были нужны слова.

Фео не испытывал страха, глядя, как поднимался освободившийся зверь. Как налиты кровью глаза. Важнее, что золотая нить тянулась к ещё мерцающей душе. Оборотень сделал шаг и замер, пытаясь уловить, что за чудесная сила его наполняла, а самое главное – почему? Разве не должен человек и дальше нападать? Разве может быть то, что происходит сейчас?

Встал и Хоржаг. Его лицо преобразилось, в нём читалось подобие удивления. Он потянулся к Фео трясущейся рукой, словно надеялся поймать то, что пробудило его.

– Я спасу твой народ. Ты уже видел, что я могу. Что все мы можем! Извести племена: проклятие будет снято!

– Кто ты? – спросил Хоржаг, но Фео не ответил.

Символ народа помог ему отыскать святыню: нить внутри него отзывалась на сияние Неру.

С Осколком Фео выскочил наружу, намереваясь продолжить бой, но кругом – никого. Присмирела демоническая метель, хотя мороз жалил, как рой взбесившихся ос. Фео крутил головой, всматривался в следы и темноту, надеясь заметить огненные вспышки, но тщетно. Даже погибших драконов куда-то унесло.

Фео отступил в снежный дом, чтобы мысль не застыла на таком холоде. Первые минуты он смотрел на черные угли и Хоржага, который пытался разжечь их. То, что случилось – страшнее нападения оборотня. Фео остался один. На чужой промерзшей земле. Где друзья, живы ли – неизвестно. Куда теперь идти – тоже.

– Ты спрашивал, кто я, – медленно произнёс Фео. – Феонгост из царства людей, Воин Света и хранитель Осколка Прошлого. Я защитник своей страны и, во чтобы то ни стало, сберегу её. Где твои ледники?

Теперь Хоржаг промолчал. Взмахнул руками – и оборотился полярной совой. Старой, побитой, но способной лететь, а главное – усмирять буран.

Глава 83. Ледяная темница

Вьюга действительно отступила и уже не грызла плоть до костей. В глубоком снегу идти было тяжело, а шуба прижимала к земле, спящей под белым одеялом. Тому, кто на крыльях, такие беды неведомы, и вскоре Хоржаг пропал из виду. Городская стена ещё казалась досягаемой, вернуться бы… Фео выдохнул. Малодушие он ненавидел. Больше всего ему хотелось рискнуть, сбросить шубу и телепортироваться к леднику, но после, знал, его ждёт гибель.

Хоржаг вернулся неожиданно, и впервые за долгое время Фео улыбнулся.

– Прямо на север без малого идти будешь дня три, и сугробы, что на твоём пути, я не расчищу, по шею провалишься. Как мог, постарался, но снег этот неподатлив, словно не из воды и ветра соткан, а иной стихии, мне незнакомой. Друзья твои там же – белая стена до небес мне не даёт углядеть, где именно, но туда их унесли на заклание. Поговори с отверженными, пусть отведут тебя к могилам. Если кто-то и сможет отделить дух от тени, то ты один. Как удалось в Даву.

– Откуда вы знаете? Я об этом не упоминал.

– Есть вещи, для которых слова не нужны, особенно такому старику, как я. Всё на твоём лбу написано. Ты не просто вознёсся над собой, но и прошлую жизнь, страшную, избавил от груза.

– На самом деле это Аймери меня спас. Но за то, что верите, спасибо.

– Не подведи наши народы. Многие захотят изловить тебя, обменять Секиру на Осколок. Времени мало, Аватар добьёт нашу святыню. Без неё он один станет властвовать над течениями и приведёт Океан Штормов. До сих пор не понимаю, в рассудке ли я, раз говорю так. Но от правды не скроешься. Возьми мою шубу. Она выглядит неказисто, но легче твоей и греет лучше.

Он стянул с себя то, что Фео считал шерстью и протянул. Тонкие руки дрожали.

– Бери.

– Спасибо. А вы?

– Укрою себя. За меня не волнуйся – я своё отжил.

– Не время умирать! У меня есть Осколок, я не слаб, но не справлюсь один! Приведите оборотней! Мы не можем проиграть эту битву!

Взгляд Хоржага стал пустым, молча вождь в птичьем облике вспорхнул и растворился в ночи. Фео попросил и Неру о помощи, о каком угодно чуде. Прыгая вслепую, не мог предугадать, что встретит. Или кого.

– А, Феонгост! – прорычала Ару.

В прежней тяжёлой шубе Фео вряд ли бы остался жив, но в новой хватило ловкости увернуться. Путы сжали тело демонессы, но она легко разбила их, новый залп лилового пламени едва не опалил плечо. Больше рисковать в неравном бою Фео не мог.

– Вихрь времён!

Ару застыла, и оставался лишь шаг, чтобы пронзить её гнилое сердце. «Она убила своего отца. Обманула и предала. Не за что её жалеть». В этот раз Фео занёс руку, хотя малая дрожь всё же пробежала по спине.

Под ногами захрустел лёд, и прежде, чем Фео что-то понял, и он, и Ару провались в темноту. Боль на миг лишила сознания, и только собственный крик в ушах отдавался эхом. Миг, а казалось, что вечность. Фео успел ощутить себя песчинкой в океане, которой нет покоя ведь её сдвигают туда-сюда волны. Синь воды превратилась в синь льдов. Перед глазами плыло, и Фео подумал, что вновь стал подслеповатым. Главное – Осколок лежал рядом, и его серебристый свет внушал надежду. Коснувшись святыни, Фео исцелил себя.

Он не разбирался, где оказался, как глубоко – прыгнул сразу и тут же рухнул обратно. Дыру, как ни странно, покрыла корка льда настолько толстая, что не давала свернуть пространство. Фео скрипнул зубами. Кроме телепортации, никакими другими средствами пробиться наружу он не мог. Эта небольшая яма – пять шагов вперёд-назад и столько же влево-вправо – оказалась тюрьмой. Хуже только, что чары спадут и Ару выберется. Тогда уж она поквитается со своей беззащитной добычей. Фео сжал Осколок, готовясь произнести заклинание на любой проблеск.

– Погань! Не плавится! – услышал он со стороны, а ещё через секунду увидел фиолетовое свечение и силуэт сквозь ледяную стенку.

Между ним и Ару действительно возникла преграда, и демонесса, ругаясь, пыталась её одолеть. Раздался треск, а следом глухо упало тяжёлое тело. Клетка захлопнулась и для Ару. Страх, уже державший за горло, с каждой секундой ослабевал, и Фео потихоньку начал понимать, что происходит. Этот странный лёд непробиваем ни для каких чар, даже демонических. Неизвестная сила заточила Фео и Ару вместе, но так, чтобы они не могли убить друг друга, и теперь от них чего-то хочет.

– Ару, ты слышишь меня?

– Лучше бы ты заткнулся, человек! – глухо раздалось в ответ. – Ты здесь задохнешься! Околеешь! Никто в этот раз не придёт тебя спасти, а если придёт, то не сумеет! Это необычный лёд!

– Всё тут необычное. Я уже понял.

Слова её вселили тревогу, а мрак и стены давили на сознание. Хотелось разбить преграду как угодно, лишь бы выбраться, хотя бы вдохнуть свежего воздуха. Ару загоготала, и Фео сам себя постарался успокоить, лишь бы демонесса не видела страха в его сердце.

С ним были Осколок и теплый кристалл. Его Фео вытащил из-за ворота и сжал в ладони, ощущая, что ещё жив и бороться сможет. Есть, за что.

– Тебя ведь тоже не спасут, – произнёс Фео, когда лишь рычание Ару стало невыносимо слушать.

– Я демон. Мне не нужно дышать, пить, есть. Когда-нибудь эти льды рухнут, и я выберусь, а от тебя только кости в инее останутся.

– Что это за лёд?

– Лёд? О-о-о… это древняя кара Секиры для тех, кто поднялся против собратьев. Первое проклятие. Совсем не похоже на то, что испытали демоны под Домэном. А здесь не сожгли – заточили. Тебе так быстро стало скучно, человек, что решил поговорить?

– Нет, Эливэния, мне не скучно.

Вновь на льду заплясали лиловые блики, но Фео смотрел на них уже спокойно.

– Тварь, запомнил это имя? Что ж, у тебя в голове не гнилое мясо! Только всё равно замёрзнет!

– Почему ты думаешь, что я не выберусь? Из чана же выбрался. Тоже все думали, что невозможно. А если и умру… меня ждёт перерождение.

– Хвастаешь, дурень? Или начнешь про милосердие затирать, а, бывший Аймери? Только это ложь. Ты хотел меня убить.

– Хотел. И не жалею об этом. Но раз мы здесь… давай поговорим.

Ко льду не прислониться – спину холодит. Фео ходил из угла в угол в крохотной темнице, лишь бы не замерзнуть и одновременно не дать мыслям закиснуть. Отчаяние – вот чего он опасался больше всего. Ладно, погибнуть, даже в мучениях, задохнувшись, но Осколок останется здесь, и люди будут обречены.

– Ты убил Асцерат, –прошипела Ару. – Не хочу развлекать своего врага.

– Да, убил. В бою. Она сказала, что была человеком, будто думала этим тронуть меня. Для чего ей это понадобилось?

Фео и сам не понял, как повернулся к Ару, и замер, ожидая ответа, но его не последовало. Только душная тишина повисла и царила долго. Кроме света Осколка мерцали лишь два красных огонька за толщей льда. И ответил сам, не для неё – для себя:

– Потому что есть в вас ещё искра Неру, и вы ищете спасение, а Скверна тянет вас на дно. Я сам пережил это дважды: в этой жизни и в прошлой. Я знаю, как это – желать могущества недоступного…

– Ничего ты не знаешь! Я гораздо сильнее любого феникса! Может он телепортироваться? Нет! Может не стареть, чуть приуныв? Нет! Может ли видеть сердца? Нет и нет! А я могу! Хвалёная Руми-юродивая защитила себя? Или свою дочь? Все вы сгниёте в царстве Оссэ!

Фео выдохнул. Облачко пара быстро рассеялось, но будут ещё и ещё, пока воздух не закончится и не захрипит узник таинственных пещер. Ведь Ратибор рассказывал про алхимию, а рунические формулы газов Фео знал.

«Как из одного другой получить? Ведь ядро у них общее, не так сложно должно быть. Но только опытные мастера с газами работают, у меня ни один опыт не удался».

– Ты слабее Руми, потому что живешь, вернее, существуешь ради ненависти даже не своей, а Скверны. Руми созидательна, и, отдавая всё другим и миру, множит и свою силу, и Неру. Ты феникс, ты должна понимать такие вещи. Ты не можешь победить, а только разрушить себя окончательно. Честно, когда я это произнёс, мне стало… тебя жаль.

– Засунь себе жалость в глотку, Феонгост! Молись своему Неру, чтобы Аватар не достал тебя здесь!

Потянулись часы, мутные, невообразимо тяжёлые. Хуже Фео чувствовал себя лишь в чане, но и тогда рядом был кто-то кроме демона. Теперь же Аймери не поможет, и во второй, а, может, на самом деле в третий или четвёртый раз чуда не случится. Всё однажды заканчивается, даже жизнь, и сейчас Фео, как никогда, отчётливо слышал поступь смерти.

«Я был стариком в хрустальном саду… варился со Скверной… неужели умру в душной яме? Так просто не может быть. Это несправедливо. А какая она – справедливость?

Почему Неру и Духи всё это допустили? Неужели не вышло образумить Аватара или хотя бы сбросить его так, чтобы не спасся? Почему я здесь, а Ратибор, отец и Гилтиан – мертвы? Кто решает, кому дальше сражаться?»

«Бейся, бейся, уродец!» – Фео казалось, что он слышал Ару, но демонесса молчала. Даже взгляд её не сиял, но всё ещё виден был за ледяной стеной крылатый силуэт.

«Ты сам-то веришь в то, что ей сказал? И не из таких бед выбирался. Держись!» – внутренний голос походил на отцовский и ратиборовский одновременно. Из рук выскользнул теплый кристалл и ударился об шубу. Фео вытянул перед собой ладони, стараясь ощутить движение воздуха, уловить то, что будет преобразовывать. Всё вспоминал: речи друга, титановые кандалы на своих запястьях. Всё, что могло пригодиться. Перед глазами плавали лишь две формулы. А что между ними?

«Что-то льды хотят от меня. Иначе бы не поглотили, да ещё и разделив с Ару. Я справлюсь. Выживу и выберусь. Внутри меня только страх, что я стану Адзуной. Нет, не стану. Я принимаю только дары Силинджиума! Думать».

Ладонь потяжелела. Разжав пальцы, Фео увидел, как они окрасились чёрным от графитового шара. Воздуха стало неожиданно много, не надышаться.

Поверить в успех не удавалось. Эхом доносились из прошлого уроки истории и речи, что люди слабы и недолговечны, что лучше один навык развить, а не многие, пусть хуже.

«Алхимия – не моя стезя», – усмехнулся Фео, вытирая со лба проступивший пот. И громко произнёс:

– Кто ты, заманивший меня? Я готов говорить и слушать!

– Снова решил потрещать? Заткнись, или я найду способ тебя достать! – взвыла Ару, но Фео только головой покачал.

Мрак во льдах сдвинулся и разделился на тени – гигантские, рогатые и крылатые, а пустоты замерцали крохотными синими кристаллами, словно меж теней разлились звёздные ручьи. Над Фео нависла одна, жуткая, с подобием коровьего черепа вместо головы, стоящая на двух ногах и с толстой шкурой.

– Тебе жаль демонессу? – спросила тень, и от холодного блеска её глаз остыла душа.

– Да, вы не ошиблись.

– Крушившую твой город и убивавшую твоих соплеменников? Предавшую своего отца, в свою царицу бросившую бомбу? Пощадишь?

– Она заслужила кары. Но мне жаль, что Ару сбилась с пути, и если бы она желала помощи, если бы отвергла то, что творит сейчас…

– Ты бы помог? – прогремел хор теней.

Фео шагнул назад, ощущая спиной взгляд Ару. Не только внешний, но тот, которым она изучает сердца, и теперь она ковыряла душу, стремилась выудить оттуда ответ прежде, чем он прозвучит.

– Я не знаю.

Он не мог сказать иначе, хотя знал, что тени разочаруются, что они пришли не за тем. Не было смысла их обманывать, демоны видят сердца.

–Я давал своим врагам шанс, и меня когда-то спасло сострадание, – продолжил он в надежде, что слова что-то изменят. – Я знаком с теми, кто возвысился над гневом и страхом, но не могу такое про себя сказать.

– Ты беззлобен, Феонгост из царства людей. Ты понесешь свет Неру по миру, но нам не поможешь. Освободит наши души из плена только ненавидящий нас, но ради сострадания отбросивший ненависть.

– А разве это так сложно? Ведь вы воевали давно, уже никто такой ненависти к вам не испытывает, и тем более не желает мстить.

– Ты не понимаешь, как живёт память в сердцах многолетних, и как чтит наш народ предания старины, наследуя и чувства, и образы. Для них пощадить нас, как для тебя сейчас – Ару. Ни один к такому не готов. Мы не слепы.

Фео вздохнул. Не герой, не святой, просто человек. Повезло Аймери, что он Руми встретил, а не кого-то малодушного. «Я в отце видел демона… о чём со мной говорить».

– Пойдём с нами, в наше царство. Ты искал отверженных, мы их покажем. Посмотри в их глаза и увидишь боль всех времён.

Тени расступились, и лед на том месте треснул. Через щели выдохнула тьма, и след её стелился у ног Фео. Он хотел попятиться, но сдержался. Неведомая сила манила спуститься в морозные бездны, в объятия первых проклятых.

– Заберите меня тоже! – крикнула Ару, а в ответ раздалось:

– Нет, феникс Эливэния, останешься здесь, чтобы, пройдя наш путь, ты взглянула на себя иначе.

– Мерзкие твари, – демонесса нервно засмеялась. – Побросали свои тела и решили, что возвысились, что Скверна над вами уже не властна. Да только дай вам чуть воли и ураганом опустошите свою землю! Будь осторожен, Феонгост. Успей вспомнить про жалость перед тем, как демоны разорвут тебя.

Её слова ужалили, но выбора у Фео не было. Сжав Осколок, он медленно спускался по ледяным ступеням, рискуя поскользнуться и сломать себе кости. Тени плыли неслышно, и мгла укрывала их, но Фео оставался бдителен. Не только из-за сказанного Ару. Демоны, как он знал, всё же неоднородная масса. Среди тех, кто измучен заключением мог притаиться убийца, для которого избавиться от Живущего важнее и ценнее всего на свете.

Фео все-таки поскользнулся и с криком покатился вниз. Чья-то воля разгладила ступени, но Фео катился в пузыре щита, что царапал стены, вынуждал тени шипеть и сжиматься. Углядеть что-то за сетью рун не удавалось, и отвратительная беспомощность терзала душу. Фео полностью покорился року, который неизвестно, что сотворит с человечишкой, лишь волей случая прожившим невероятно долго для таких приключений.

Когда выгорели чувства, спуск прекратился. Фео не сразу понял, что больше не движется, сердце ещё бешено билось, тёплая кровь согревала пальцы, а царапины покалывало от графита.

«Надо было попросить Шакилара острые края заковать», – усмехнулся Фео и тут же помрачнел. Мысль о потерянных друзьях отравила. Не могла буря их одолеть, но что, если Эллариссэ напал? Хотелось броситься на стену и разбить себе лоб, чтобы телесная боль перекрыла ужас.

У границы льда и камня тени замерли.

– Дальше ты идёшь один, мы не можем, – они указали на небольшой лаз, в который можно было только боком протиснуться, – по тоннелю ты попадёшь туда, где обитают наши соплеменники и родичи великого Саландиги.

Когда тени исчезли, обручи, сжимавшие голову и сердце, ослабли, мысль перестала бешено биться. Даже лёд казался вполне обычным, а неизвестность не пугала. Отступать в любом случае было некуда. Вдохнув, Фео полез в щель. И вновь рухнул.

Щит спас, но после удара Фео не сразу пришёл в себя. Несколько минут он слышал гул в ушах. Безумно хотелось спать, даже так, чтобы навечно, но Фео поднялся. Лаз расширился, получалось идти спокойно, но ноги дрожали, подгибались. Фео не успевал понять, насколько замучен. Тело уже тренировано, холод не донимал, но раны духа затягивались медленно.

«Только шагать. Только продолжать делать то, что должен. И верить. В себя, друзей, мир, который жаждет быть живым, а не мёртвым».

Фео вышел в огромную галерею, напоминавшую в полумгле дворцовую, но вместо колонн – сталагнаты, вместо люстр – сталактиты, а светятся малые вкрапления минералов. Мир древний, миллионы лет пронеслись для него за миг, когда Силинджиум остановил время. Пещера помнила то, что не в силах осознать ни человечество, ни кто-либо ещё. Здесь, в земных недрах, Фео ощутил себя ничтожно малым и беспечно юным. Песчинкой в урагане вечности.

Навстречу из мглы вышел… Ойнокорэйт.