Текст книги "Казнь Мира. Книга первая (СИ)"

Автор книги: Майя Трефилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Молчание.

– Ты, надеюсь, рад видеть своего царя? Жаль, другие его не увидят.

«Какого царя?» – подумал Фео. Сагарис, конечно, царь. Внутренний голос подсказывал Фео, что демон не себя имел в виду. Может, странную тень? Чья же она?

Фео никогда не мог похвастать острым зрением, но сейчас увидел, как от виска вдоль щеки Гиддеона скатилась капля пота. Отец вновь не ответил.

Тень вдруг согнулась пополам и закашлялась, на что царь демонов покачал головой:

– Интересно тут у вас, но, сам видишь, Лариосе пока тяжело даются такие прогулки.

Красная молния разбила колонну, перед которой только что стоял Гиддеон. Отец появился с другой стороны чаши и крикнул:

– Вихрь времён!

Сагарис застыл, но лишь на миг. Тень махнула рукавом, сняв чары с демона.

Вновь красная вспышка. Гиддеон увернулся и в этот раз. Оказавшись позади врагов, он невидимым хлыстом ударил обоих. Демон зашипел, а тень лишь скользнула в сторону. Жестом Гиддеон отбросил Сагариса к чаше, а через миг прижал его руку к Зеркалу.

– Вихрь времён!

От воя у Фео заложило уши и замерло сердце. Гиддеон пролетел сквозь сына и ударился спиной о стену. Только магический щит спас от перелома спины. Отец быстро встал и прошёл через покров обратно, к чаше.

Плоть Сагариса плавилась, из глаз текли кровавые слёзы, а красная пена падала с губ. Тень вновь махнула рукой, и разложение остановилось.

«Всё напрасно, – Фео сжал кулаки. – Терпеть, только терпеть. Отец попросил, он знает, что делает».

Едкий огонь растёкся по щиту Гиддеона, а мрак, прежде лишь клубившийся в дверях, пролился в зал, расползаясь по стенам. Чёрные руки тянулись к отцу, но распадались от света чаши. Тьма заворчала как живая.

В зале стало душно и жарко. Отец поднял себя в воздух. Демон метнул молнию. К счастью, Гиддеон в секунду смог сбросить щит и телепортироваться в другой конец зала, ближе к клубящейся тьме. Едва отец вновь окружил себя сияющим коконом, сотканные из мрака руки схватили щит с Гиддеоном внутри и начали вдавливать в раскалённый пол.

Фео вскликнул, но тут же получил удар по голове.

«Лу Тенгру мог бы помочь», – сказал Глава белых магикорцев. «У него же план, он ждёт», – ответил кто-то, стоявший за спиной Фео и ударивший его.

«Я не верю, что он придёт».

Сагарис резко повернулся в их сторону. На оплавившемся лицерасползалась мерзкая улыбка.

– Значит, это ловушка. Похвально, только душонки-то у людей слабые.

Тень прищурилась, вглядываясь туда, где стояли магикорцы. Прятаться бессмысленно.

Глава белых магикорцев поднял Осколок над собой, и пол остыл. С хрустом рухнул щит Гиддеона. Мрак отступил от него и сгустился в бледного сутулого демона, у которого вместо крыльев из спины торчало много рук.

– Кнун! – услышал Фео чей-то возглас.

Никто ничего не делал. Друг против друга стояли магикорцы и демоны, и первый шаг каждого мог быть смертелен. Зеркало продолжало трещать, разливая потоки белого света по залу. Сиял, как маленькая звезда, и Осколок.

– Део, ещё не поздно отступить, – сказал Сагарис, посмотрев на Фео так, что тот съёжился. – Ты уже убедился, что Время против нас бессильно. Ты мог умереть один, теперь можете умереть все, но нужно ли? Мы всё равно заберём своё.

– Живущие на Земле сильнее демонов.

Гиддеон смотрел на тень, а та – на него. В её взгляде читался гнев демона и боль живой души.

– Ты тоже демон. Убийца друга, – ответил Сагарис.

– Я виноват, – кивнул Гиддеон. – И ничем не смогу искупить такую вину. Но теперь всё, что я могу сделать для других людей, я делаю. От меня останется не только зло. Я не демон.

Серебряный свет окутал фигуру Гиддеона. Сияющие вихри поднялись от чаши и устремились к его лбу, на котором замерцал круг – знак Силинджиума, символ человечества.

Магикорцы, осмелев, бросились в атаку. Едкий огонь и красные молнии не настигали их – люди стали быстрее, ловчее, чары Времени окрепли для них. Сагарис выл, едва-едва отбиваясь от ударов. К самой стене прижалась тень, не подпуская к себе Гиддеона. Её одеяния распадались от сияния символа, обнажая более хрупкий и уже не плотный силуэт, который прятался за бронёй из Скверны.

– Бей туда! – прошипел Сагарис, и взгляд тени впился в Фео. В руках её появилось копьё, гладкое, как спица.

Момент броска Фео видел замедленным, ощущая каждый миг движения смерти, а сам сдвинуться не мог. Перед ним возник Гиддеон и рукой перехватил копьё, которое стало плавиться, и чёрные капли с шипением разбивались об пол.

– Отец! – радостно воскликнул Фео, не веря в такое чудо.

Истончившееся копье вдруг изогнулось как змея и укололо Гиддеона в сердце. Он пошатнулся, и красная молния отбросила его к ногам Фео.

– Отец…

Потускнели краски, приглушенными стали звуки.

– Ваш великий защитник мёртв! – гремел Сагарис на всю башню, но Фео уже не слышал.

Отец сейчас казался молодым, лишь лет на десять старше сына. Как мало Фео знал о нём. Только постыдный сбор сплетен остался в памяти, апро семью Гиддеона, как он жил до Цитадели, о его юности сын никогда не спрашивал и уже не спросит. Жаль потерянных минут и доброты, заботы, советов. Они будут ждать кого-то в новой жизни, а эта для Гиддеона закончилась.

Несмотря на это люди не сдавались. Бешено взвыл Сагарис. Из его ноги торчал Осколок Прошлого. Демон вырвал его и с криком бросил в чашу. Светилась бескровная рана, от которой по коже расползалась хрустальная корка. Вспышка – и все, кто ещё сражался, погибли.

Прямо по трупам Сагарис кинулся к Зеркалу, а рядом с демоном скользила тень-убийца.

Голова Гиддеона легла на белые плиты. «Прости, – подумал Фео, бросив на отца короткий взгляд, – ты хотел, чтобы я жил, а я не могу этого обещать».

«А если Лу Тенгру всё же бросил нас?» – новая мысль болью уколола Фео.

Осознание, что он идёт на бессмысленную смерть, остановило его, но через силу Фео сделал шаг. Дело отца нужно закончить. Любой ценой.

Сагарис мелко трясся, стоя над Зеркалом. Тень обвила демона, сокрыв половину лица. Глаз на этой половине не сиял красным огнём, а был чист. Хрустальная корка больше не расползалась по телу, а медленно осыпалась. Сагарис повернулся к Фео.

– Последний человечишка. Клоп, – произнёс демон, и странное эхо повторило за ним.

Фео понял, что проиграл. Он ничего не может сделать. Ничего. Только умереть. Но смерть не наступила ни через секунду, ни через две. Руки Сагариса стянули сияющие путы, а клинки света ударили в спину. Хрипящий Лу Тенгру схватил Осколок, вонзил его в плечо Сагариса. Тот взревел в два голоса, и одним жестом отбросил Лу Тенгру в другой конец зала.

Фео вырвался вперед, до конца не понимая, что делает. В беспамятстве он ударил по Зеркалу и крикнул:

– Вихрь времён!

Вопли демонов оборвались. Лу Тенгру, не поднимаясь, прохрипел:

– Эрес!

Стало гораздо светлее. Тучи рассеялись, обнажив оранжевое закатное небо и звёзды, становившиеся ближе. Фео облокотился на чашу, давая себе отдышаться, но не сводил глаз с окна. Оставалось прыгать и надеяться, что в полёте не разорвётся сердце.

– Быстрее! – скомандовал Лу Тенгру.

Захрустело стекло. Сагарис с помощью тени освободился от всех чар, вырвал Осколок из раны и бросил к Зеркалу. В руках демона появился витой меч, по острию которого прокатилась красная искра. С криком эльф чарами разбил каменную чашу, и Осколок вылетел из неё. В тот же миг – удар мечом о стекло.

Над чашей поднялась хрустальная шапка, ощетинившись иглами. Трещины поползли от краёв до каменного основания, потом по полу и стенам. Сквозь эти трещины прорывались бутоны, распускавшиеся стеклянными цветами.

Время перестало быть подвластно кому-либо. Сагарис кинулся к Осколку, но замер. Тень взвилась над ним и сама потянулась к артефакту, но в итоге застыла чёрной тучей. Чуть смогла сдвинуться – исчезла, захватив обоих демонов. Не стала рисковать.

Оцепенение настигло Фео. Теперь он с невыразимым ужасом наблюдал, как нарочито медленно осыпается свод, а взгляд отвести не мог. Звёздный огонь коснулся цветов и тоже застыл, подрагивая.

Так же внезапно, как замер, Фео смог пошевелиться и сразу телепортировался за стены башни так далеко, насколько сумел, и поднял над собой щит. Новый поток обезумевшего Времени настиг его уже в полёте. Опускаясь невесомо, будто в мыльном пузыре, Фео смотрел, как горит и исходит трещинами вся башня, как пляшут синие и оранжевые блики на огромных хрустальных цветах.

Внизу будто кричал весь город, и Фео этому не удивлялся. Сил не было. Отец погиб из-за него. Погибли все белые магикорцы и их ученики, которые могли бы уйти, не подай им Фео пример. Для чего нужна такая жертва? «Я тоже умру сейчас», – последнее, о чём подумал Фео, закрыв глаза.

Глава 11. Хрустальный сад (часть 1)

– Феонгост Квенъяр. Восемнадцать лет. Ученик Сиана, – человек в лазурной мантии поднял руку Фео за рукав с таким видом, будто изучал неведомого зверя.

– Кого? – спросил тот, чья спина виднелась с козел повозки.

– Сиана. Который демону продался.

–Мда… Мальчишка со всех сторон стыдный. Не надо было его подбирать.

– Он последний белый магикорец, пусть и недоучка. Он пригодится, когда всё успокоится.

Кучер промолчал. Фео ещё некоторое время смотрел на его трясущуюся спину, постепенно осознавая, что с ним и где он.

Он ехал в повозке, которая шла легко, под горку и видел, как люди наспех выносят пожитки из отсыревших домов. С неба летел пепел. Обернувшись, Фео осел, больно ударившись копчиком.

Гигантские обломки стен Цитадели зависли в воздухе. Серый туман постепенно скрывал их, но даже сквозь него прорывался странный блеск, похожий на звёздный. «Чары Лу Тенгру», – подумал Фео и всё окончательно понял.

В ступоре он не слышал вопросов израненного, почти целиком перебинтованного магикорца, пока последний не стал его трясти.

– Не время спать! Ты нужен, соберись уже!

– Нужен? – рассеянно поинтересовался Фео.

Магикорец кивнул.

– Для чего?

– Ох. Я и сам не в восторге, что выжил именно ты, а не кто-то посолиднее…

Фео остался равнодушен к этому выпаду, и магикорец, не смутившись, продолжил:

– Когда Зеркало вновь соберут, понадобится слуга Времени. Большая честь для такого, как ты.

– Всё там хорошо у парня? Какой-то он тихий, – кучер повернулся, показав лицо в запекшейся крови.

– Хорошо. Дышит, иногда говорит. К концу Шторма будет молодцом.

Фео не ответил. Он так и не сдвинулся с места после того, как упал.

Повозка наскочила на камень. Фео завалился вбок и случайно заметил знакомую яблоневую аллею, но едва узнал её, изувеченную, разбитую.

Под крик магикорца Фео телепортировался из повозки и бросился к дому Ратибора.

С корнем выдранные деревья в саду Митчитрии кронами накрыли черепичную крышу. Белые стены измазаны комьями влажной земли. Через разбитые стёкла глядела тьма. Фео шагнул за порог и тут же запнулся. Показалось, что о бревно. Посмотрев под ноги, Фео едва не упал.

На теле мертвеца виднелись жуткие ожоги от оплавившегося металла. Глаза лопнули и вытекли, рот застыл в вечном крике. Фео быстро выскочил наружу, чтобы не стошнило. Краем глаза он успел заметить, что тело в коридоре лежит не одно.

«Ратибор! Что с ним?» – эта мысль заставила Фео прийти в чувство и вернуться в дом.

От прежней уютной обители ничего не осталось. Кровью заляпаны стены, пол и даже потолок. Больше всего мертвецов лежало в столовой, но Фео лишь мельком заглянул в неё. Людской гнев захлестнул дом, превратив его в кладбище. Полегли простые горожане: они владели магической силой, но без обучения не были искусны и били, чем придётся. А убил их настоящий алхимик.

В дальней комнате что-то зашуршало. Фео пошел на звук, не думая об опасности. Страх за себя выгорел ещё в Цитадели.

В комнате на полу сидел Ратибор и молча смотрел в окно, за которым стелился серый туман. Тут же лежал мужчина с множеством ран. Он не шевелился и не дышал. Приглядевшись, Фео узнал Девора и захотел уйти, но Ратибор повернулся и хрипло произнёс:

– Значит, ты жив. Это хорошо.

В Ратиборе не узнавался прежний простодушный весельчак. Не скорбь, а тяжёлую ледяную ненависть видел Фео во взгляде друга. Как у тени, что пришла с демонами.

– Люди, которых мой отец пришёл защищать, убили его, – сказал Ратибор, глядя куда-то в сторону. – Он спасал меня. Я должен был умереть вместо него.

– Нет.

Ратибор посмотрел на Фео.

– Что значит «нет»?

– То и значит, – сбивчиво ответил Фео. – Я понимаю твои чувства. Мой отец тоже погиб, защищая меня. Но…

– Что «но»?

Фео не знал, как продолжить. Боль захлестнула его, а с ней и непонимание: «Почему я жив, а отец – нет? Он ведь сиял! Он – лучший из людей, но почему жив я!? Великие Духи!»

– Великие Духи! – вырвалась последняя мысль.

– Прошло время молиться. Мы уже проиграли. Я слышу, как трещит Время.

Вновь Ратибор склонился над отцом, а Фео стоял в замешательстве. Он не мог так оставить друга. Скоро хрустальные лозы поглотят дом. А как увести? Как быть сильным, чтобы этой силы хватило и на Ратибора?

– Если ты останешься здесь, – для собственного успокоения Фео начал ходить вдоль стены, – то твой отец погиб зря, а твоего сына будет некому защитить.

Ратибор встал мгновенно, и теперь грозно возвышался над Фео.

– Вчерашний мальчишка поучает меня, как заботиться о сыне? Какая злая ирония… Знаешь, я боялся, что ты не выдержишь боя и спрячешься где-нибудь. В итоге ты бился за город, а я сидел здесь, забыв про все на свете.

Взгляд Ратибора потускнел, когда вновь обратился на Девора.

– Я даже не смогу похоронить его. Время обернулось против нас.

Фео только кивнул. Вместе с Ратибором он вышел из комнаты. Дверь закрылась, навек отделив сына от отца.

– Что случилось в Цитадели? Как она пала?

По дороге Фео сбивчиво рассказывал про демонов и тень, которую Сагарис назвал Лариосой.

– «Лариоса» это же «погибельная ночь» на колдовском языке? – впервые прервал друга Ратибор.

– Да. Вроде, древняя эльфийская страшилка.

– Похоже на имя Аватара.

Фео остановился на пару секунд, пытаясь понять, что его встревожило во фразе Ратибора. Затем, вздохнув, произнёс очевидное:

– У его имени совсем другое значение.

– Да, знаю. Эллариссэ, «Царь, погубивший Тьму». И где сейчас этот царь? Лживо его имя.

Прежде, чем Фео успел ответить, их окликнули. Повозка стояла там, где наскочила на камень, а перед ней злобно сопел магикорец.

– Ты понимаешь, дурень, чего мне стоило вытащить тебя из Шторма Времени?! – накинулся он на Фео, показывая свои напитавшиеся кровью бинты. – Из-за тебя у меня нет сил на телепортацию!

– Уймись, ведун, – произнёс всё ещё сидящий на козлах демоноборец. – Хорошо, что парень за Дево… Ратибором сходил. Чем больше воинов, тем лучше.

Ратибор помрачнел ещё сильнее и молча залез в повозку, а за ним и Фео.

– Время трещит, – произнёс магикорец уже у границы города. – Гневается на нас. Как и в прошлый раз.

Фео тоже слышал треск, хотя звук скорее походил на хруст тонкого стекла. Цитадель скрылась в тумане, но её образ, противоестественный и жуткий, не покидал головы Фео.

– Отец рассказывал, как это было, – сказал он, к собственному удивлению вспоминая подробности. – Люди тогда не поняли, что случилось. Никто не спешил покидать город, когда по нему расползлись лозы и распустились хрустальные цветы. А когда поняли, неслись прямо сквозь заросли, падали и умирали быстрее, чем успевали осознать, что падают. Иногда в лозах лежали младенцы, но никто не доставал их, потому что боялись проклятия, и дети умирали, но медленно…

Фео остановился, осознав, что дальше говорить не может. Катастрофа прошлых лет ожила, вернулась. То, что он в детстве считал страшной сказкой, творилось перед его глазами. Бунт, а затем и демоны подготовили почву для лоз, сбагрив её кровью. Все ли горожане успеют отступить, или засомневаются в своих защитниках, как в прошлый раз? Фео боялся любых новых жертв. Хватит с него, никаких смертей!

– А твой отец не рассказывал, как поднял невидимую стену на пути лоз и час её держал, давая всем рядом с собой уйти? – внезапно спросил магикорец.

Фео помотал головой. Мысли путались. Как он мог такого не знать? Магикорец только усмехнулся на его смятение.

– Гиддеон не из скромности молчал. Всё мучился своим поступком и думал, что никаких хороших дел на него не хватит. Он был великим магикорцем, величайшим, я бы сказал, с блестящим будущим. Вот только…

– Если начнёшь сейчас обвинять столицу, мало тебе не покажется! Мало мы натерпелись из-за вас, белоручек! – прогрохотало с козел.

Снова повисло молчание, разбавляемое лишь мерным скрежетом колес. Фео с болью думал о времени, когда он стыдился и избегал отца, собирал гадости о нём. Вернуть бы те месяцы! Нет, Фео не хотел забывать правду, но себе бы добавил смирения и понимания страданий Гиддеона, его раскаяния и бесконечного искупления. Во вселенной не было лучшего отца, но Фео секрет своего происхождения поставил выше всего, что сделал для приёмного сына Гиддеон. Никогда себе отец не прощал убийство, даже защитив многие жизни. Он остался грешен для людей, хотя ушёл, сияя светом Неру.

– В башне лежит Осколок Прошлого, – сказал Фео, возвращая себе ясность мыслей.

Глаза магикорца загорелись.

– Слава Неру! Значит, всё гораздо проще! Мощь Времени уйдёт в Осколок, и его нужно будет просто забрать, когда стихнет Шторм!

– Кто заберёт? – вмешался до этого молчавший Ратибор.

– Эльфы. Ждём отряд из империи Нэти, – ответил магикорец.

С козел донеслось недовольное ворчание:

– Помяните моё слово, будем рабами Сондэ. С ним за прошлые долги не рассчитались, а тут снова!

– Побеспокоимся, когда решим другую проблему, – отмахнулся магикорец. – Сейчас они нам нужнее воздуха. Без Осколка демоны нас задавят.

– Если бы не пришла тень, мы бы победили, – задумчиво произнёс Фео.

Все уставились на него, даже демоноборец повернулся и грозно спросил:

– Какая тень?

– Лариоса.

– Точно Лариоса? – хором спросили мужчины.

– Так его Сагарис назвал.

Фео слушал спор магикорца и демоноборца, глядя на размоченную дождями дорогу. Повозка не увязала, видимо, колдовские руны помогали. Ратибор сидел рядом и делил с другом молчание. Их обоих сейчас не волновало, был ли в Цитадели Аватар или демон возродил страшную сказку. Мир осиротел без великого Эллариссэ, но уже пережил свою утрату, а Ратибор и Фео ещё нет. А впереди ждали новые битвы. Великое зло привёл Сагарис.

– Когда всё закончится, поехали со мной в столицу, – неожиданно сказал Ратибор. – Я даже слышал, что у Гиддеона там родственники есть.

– Есть. Только я не его кровный сын и не имею отношения к роду Квенъяр.

– Ну и что? Гиддеон тебя растил. Да ты похож на него, как две капли воды! В любом случае, я поговорю с отцом Митчитрии, и мы поможем тебе обосноваться.

– Да. Хорошо. Спасибо.

Фео почти не думал над предложением Ратибора. Чувства подсказывали, что так просто всё не закончится.

Лагерь воины разбили на высоком холме, с которого открывался вид на город и все окрестности. Женщин, детей и стариков развезли по деревням. В лагере людей осталось немного: магикорцы и демоноборцы. Каждый в бинтах до шеи.

С холма виднелись внешние стены Каталиса. За ними до самой цитадели раскинулись хрустальные тернии, которые, казалось, притягивали к себе всю серость, какая есть в мире. Туман стоял почти непроглядный, но с каждым днём треск становился всё тише, пока одним утром не пропал совсем.

Фео немного утешало, что Ратибор рядом и надеялся на возрождение гибнущего города, который предал своего защитника. Капитан организовал людей вокруг. Казалось, что его скорбь и тоска угасли слишком быстро, только Фео знал, что это не так. Ради будущего Ратибор оставался сильным.

Почти неделю ждали эльфов или подмогу из столицы, но никто не приходил. Нервы воинов натягивались, как канат, а от злобы нагревался воздух.

– Где наш царь?! Сидит в тепле, а нас бросил на милость Сондэ! – услышал Фео, когда проходил мимо одной из палаток, но волновал его лишь стихший треск.

На краю холма стояли уцелевшие магикорцы и вглядывались в стену тумана, за границу которой чуть выползли хрустальные заросли.

– Время успокоилось и ушло в хрустальный сад. Теперь опасны только заросли, – сказал один из колдунов, поворачиваясь к Фео.

Значит, главную башню Цитадели больше Время не удерживает. Она рухнула, поддавшись естественным силам природы. Такая теперь могила у Гиддеона и защитников Каталиса.

– Если шторм стих, в город могут войти демоны, а когда нагрянут эльфы, мы не знаем, – продолжил магикорец, но ему тут же ответили:

– Демон не может вынести Осколок. Только человек.

– Не большая проблема. Найдут кого-нибудь, как нашли Сиана.

Фео напрягся. О том, что демоны могут вернуться, он и не думал, а стоило бы! Всё становилось слишком плохо: в хрустальном саду у Сагариса будет преимущество перед смертными, на которых время давит сильнее всего.

– Парень! – услышал Фео у себя над ухом. – Ты нам нужен! Если идти, то сейчас!

– Что?! Ни один человек сам не может пройти через эти тернии!

Фео едва понимал, что происходит. «Почему так резко? Без подготовки, без знаний и силы!»

– Мы сами не в восторге и хотели бы, чтобы шли эльфы. Их нет, а если не забрать Осколок, то все жертвы будут напрасными. Люди проиграют. Давай-ка, мы тебе всё быстро объясним. Не бойся, пойдём вместе.

– Х-хорошо, – только и смог выдавить Фео.

Магикорцы встали полукругом, и тот, который вывез Фео из города, начал:

– Все заросли, которые ты увидишь – это Зеркало Времени. Его могущество ещё доступно тебе, но без крайней нужды не касайся ни терний, ни лоз, ни цветов. Они могут тебя убить, состарить или сделать младенцем. Иди аккуратно, но быстро. Время стало плотнее, и будет давить на тебя. Можешь видеть, слышать всякое, но голову держи чистой. Как истинный магикорец.

– Старайся лишний раз не телепортироваться, путь ты себе этим не сократишь! – сказал кто-то, на кого Фео даже не взглянул. – По воздуху без крайней нужды тоже не ходи. Миг отвлечешься – упадешь.

Прощаться с Ратибором Фео не стал. Не хотел сбивать настрой воина, который и так пережил горе. Просто, приняв свой долг, спустился с магикорцами навстречу серой мгле.

Едва Фео и остальные ступили за городские стены, туман сомкнулся за их спинами, отделив от живого мира. Не было ни запахов, ни звуков. Каталис уснул в хрустальном гробу. Опасно сделать шаг вперед, ведь даже собственные стопы Фео не мог разглядеть, а под ними вполне могла оказаться лоза или колючка. Хрустнет под ногой – и жизнь кончилась.

Внезапно он понял, что остался один! Магикорцы пропали, хотя он знал, что они вошли с ним в город! Страх подкатил к горлу, и Фео судорожно сглотнул.

На зов никто не откликнулся.

Фео поднял вокруг себя щит, который сдвинул границу тумана почти на метр, и юное сердце едва не разорвалось. На дороге лежал древний, иссушенный временем старик в синей мантии, а под ним – раздавленная лоза. На лице мертвеца застыла вечная боль. Фео едва узнал в нём магикорца, вошедшего с ним в город за Осколком. В голове билась мысль: «Как? Никто не обгонял меня!»

Время играло в злые игры. Именно оно, а не туман, разделило спутников. Фео, продолжая держать щит, аккуратно обошёл труп. Так он и двигался в пузыре. Получалось медленно. Утешало лишь, что больше лоз пока не встречалось. Несчастный наткнулся на одну-единственную, ставшую роковой.

Через сотню-другую шагов уже уставший Фео мог разглядеть очертания домов и деревьев. Удивительно, но именно у границы города самый плотный туман, а дальше он постепенно рассеивался. Фео немного полегчало, и он снял щит, хотя бдительность не ослабил. Из-за проклятия Зеркала город больше не принадлежал этому миру.

Вокруг всё ещё ни души. Фео надеялся, что его спутники живы, но искать их опаснее, чем идти дальше одному. Дело не только в зарослях. Сердце подсказывало, что можно наткнуться на демона.

Сквозь редеющий туман проглядывались хрустальные лозы и тернии, которые сотворило обезумевшее Время. Фео невольно ловил себя на мысли, что хочет прикоснуться к ним, ощутить мощь неукрощенной стихии, способной на большее, нежели ручное Время Силинджиума. А вдруг границы бытия рухнули окончательно, и даже покинувший тело дух можно вернуть?