Текст книги "Мне нужен папа (СИ)"

Автор книги: Майя Чи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Глава 20

В субботу мы должны были встретится с Дени. Он напомнил о себе ближе к обеду, скинув забавное сообщение, в котором называл меня сонной принцессой. Всё это выглядело бы милым, если бы не один факт. Мы с Артёмом уже находились на моей работе, и к тому времени я успела уже обслужить троих клиенток. Очередь на стрижку тоже оказалось заполненной, но долго сидеть в салоне я не могла. В третьем часу завершила последнюю причёску и ушла домой. Рабочие часы Лидия обещала оплатить, хоть и по договору эти дни официально считались отпуском. По правде говоря, начальница была очень благодарна, что я поддерживаю её, ибо вторая девочка, заменявшая меня, многим пришлась не по нраву. Хотя работала она очень хорошо.

Так, находясь уже дома, я стала думать: что делать с назначенным свиданием. В этом вопросе сначала решила посоветоваться с главным человеком в нашей семье, Артёмом.

– Малыш, ты не против, если мой знакомый к нам заглянет в гости? Мама на встречу пригласили, а я не могу оставить тебя одного.

– Это какой-то дядя?

– Да.

– Если ты зовёшь его, чтобы он стал мне папой, то я не хочу.

– Нет, родной. Это просто друг.

– Холосо. Я не плотив.

Наверное, со стороны смотрелось странно, что я спрашиваю мнение четырёхлетнего ребёнка, но это было необходимостью. Мне больше не хотелось видеть забившегося и сидящего в комнате Артёма, когда на кухне гости попивают чай. А к Дени он со временем мог привыкнуть. Маша ведь сразу привязалась к нему. Конечно, моя опека могла перерости в избалованность, однако я лишь давала сыну время прийти в себя и немного позрослеть.

В шестом часу в дверь позвонили. Это оказался наш гость, принесший с собой тортик. Тёмка глядел на него исподлобья, пока тот разувался, а затем убежал в комнату. Началось.

– Что-то он не слишком рад мне, – почувствовал себя неудобно парень.

– Не обращай внимания. Артём очень стеснителен и не к каждому привязывается. Привыкнет и будет себя вести совершенно иначе.

– Ну, ладно.

Мы прошли в кухню. Дени отказался от ужина, сообщив, что поел дома. Евгений разрешил ему пожить у них до отъезда в Лондон, так что вкусный обед и ужин ему были обеспечены.

– Как там Лиза? Я с ней уже несколько дней не разговаривала.

– Не люблю эти… сплетни, но скажу. Ругаются. Каждый день. Не знаю, что такого сказал Женя, но она долго плакала. Пришлось успокаивать. Надеюсь, они не разведутся. Жалко Машу. Такая девочка хорошая.

– А что с Машей? – появился в дверях сынок и обеспокоенно посмотрел на нас.

– Артём, это Дени. Он живёт теперь у тётя Лизы.

– С дядя Стёпой? – с надеждой посмотрел он на новое лицо в нашем доме. И ведь правильно же соображает. От меня правды не добьёшься.

– Нет, пацан, – вмешался гость, – Степан уже улетел в Лондон. Мы теперь без него.

– Улетел? Он не велнётся? – неожиданно у него задрожала нижняя губа, однако предотвратить плач я всё равно не успела, хоть и бросила нож в раковину и оставила торт наполовину нарезанным.

Тёмка заплакал в голос. Пришлось усадить его на колени и долго обнимать, виновато глядя на растерянного Дени. Он ведь не знал о визитах Степана в наш дом. Тут засвистел чайник, и я передала сына ему в руки. Ребёнок принял новые объятья, но продолжал пускать слёзы и всхлипывать.

Спустя пол часа он уже спокойно ел с нами торт. Вначале дул губы, но вскоре Дени развеселил его. Отец застал нас уже в гостиной, над игрой, что была ещё актуальна в нашем доме, но так ненавидима главой семейства.

– Неплавильно! Сначала ставишь алмаз, а потом вазу, – учил сынок нового друга раскладывать сокровища Алладина, – иначе всё упадёт, и игла будет колоткой!

– Понял, – улыбался в ответ гость и делал всё по плавилам.

– Артём, ты нашёл новую жертву? – подколол внука папа, пожимая руку гостю, – Сергей.

– Денис, но все называют меня Дени.

– Привет, деда! – полез обниматься Тёмка. – Ты знаешь, он лучше тебя даже иглает!

– Да? А ты же говорил, что лучше меня никого нет.

– Но… – нахмурился сын, а затем спохватился. – Вообще-то ты и был лучшим, пока дядя Дени не плишёл.

– Ну, вот так всегда. Молодёжь возьмёт и уделает бедного старика, – Сокрушился наигранно он и попросил меня: – Есть там чего перекусить?

– Картошку с мясом будешь?

– Накладывай!

Я оставила мужчин сидеть в гостиной, а сама зашла в кухню. Достала из духовки заранее приготовленное блюдо и поставила разогреваться в микроволновке. Теперь мне не давали покоя мысли о Лизе, потому решилась набрать её. Уже после второго гудка подруга тихо произнесла:

– Ало?

– Привет, Лизок! Как ты?

– Хорошо.

– Голос какой-то странный. Ты плакала опять? Что случилось?

– Плохо всё, Натусь, – она зашмыгала носом, отчего и мне вдруг реветь захотелось, хотя пока и не знала отчего.

– Не расскажешь? Или, может, приехать завтра?

Несколько секунд тишины завершились её согласием.

– Приезжай. Я буду ждать в обед. Ты работаешь в это время?

– Нет, завтра выходной. Буду в полдень с Артёмом, а вечером обратно, а то в понедельник важные пары. Надо готовиться.

– Понятно. Доброй ночи.

– Доброй, моя хорошая, – попрощалась с ней, но в груди поселилась тяжесть. Неужели проживание Ани в их доме смогло настолько испортить отношения в семье? Что же такого медлу ними произошло, раз Женя устраивает скандалы? Ему же прекрасно известно о положении Лизы? Или… Нет, не может же он потребовать аборт?!

В обществе Дени мы просидели ещё около часа. Папа ничего не сказал по поводу гостя. Спокойно побеседовали на общие темы, рассказали несколько анекдотов и на этом разошлись. Тёма даже проникся доверием к парню, однако неуверенность в нём чувствовалась. Словно он боялся принимать близко к сердцу нового человека.

Уже когда мы легли спать, мой кудрявый малыш прижался ко мне и спросил:

– Мама, а мы точно больше никогда не увидим дядю Стёпу?

– Может и увидим. Он ещё приедет сюда. А почему ты спрашиваешь?

– Плосто… – спрятал сын лицо у меня под боком.

– Завтра поедем к Машке. Ты хочешь?

– Хочу.

– Ну, вот и хорошо, – нагнулась и поцеловала его в макушку, вдохнув при этом запах его волос: такой родной, вызывающий только самые светлые воспоминания.

На следующий день Артём бегал по просёлочной дороге и ловил белых бабочек. Погода значительно потеплела, поэтому я разрешила ему остаться в одной водолазке. Теперь, не стеснённый в движениях, он веселился от души. Мне же оставалось только умиляться и унимать своё сердце, что так неспокойно билось.

Лизка вновь встретила нас у калитки. Мы крепко обнялись, и она на несколько секунд застыла, словно ища поддержки.

– Лизок, что произошло? – заглянула в её глаза, полные слёз.

– Пойдём в дом.

– Тётя Лиза, не плакай! – взволнованно затараторил Тёмка. – Никто же не умел!

– Артём! – одёрнула его, но он лишь ещё больше разогнался.

– Когда дядя Степа к нам плиходил, и мама заглустила, он так сказал и она начала улыбаться.

Лизка только шутливо потрепала его по взлохмаченной шевелюре и поторопилась в дом. Мы же последовали за ней, всё в ту же кухню – обитель многих замужних женщин.

– Вы отобедали?

– Да, – ответила ей, – но не отказались бы от чая.

– А где Маша? – спохватился мой сын.

– У себя в комнате. Можешь к ней подняться.

Тёмка побежал на второй этаж, а я стала наблюдать за тем, как подруга хлопочет, приготавливая чай. Медленные движения указывали на усталость и недосып, как впрочем и круги под глазами.

– Сахар?

– Без.

– Как прошёл суд? Я так и не поинтересовалась у тебя, – она достала пакет со сладостями и высыпала их в корзину.

– Илью лишили отцовства, но оставили право изменить своё решение.

– Какой срок? – она поставила передо мной чашку с дымящейся жидкостью и перенесла корзинку с пряниками и конфетами со столешницы на обеденный стол.

– Полгода.

Лиза присвистнула.

– Много.

– Знаю, но хотя бы так. Иного исхода я бы просто не выдержала. В Артёме вся моя жизнь.

Она опустила глаза и начала нервно теребить подол домашнего халатика.

– Женя сказал, что ребёнок нам сейчас ни к чему, потому что хочет переехать в Лондон. А с новорождённым это сделать будет сложнее.

– Нет! – вскочила я, ошарашенная. С моих глаз тут же брызнули слёзы. – Лизка, даже не смей делать аборт!

Она виновато опустила голову.

– Он меня бросит… Если бы не эта Ани. Я ведь уверена, что мысль о переезде у него возникла после встречи с ней. Наташ, ты бы видела, как он на неё смотрел! Я ни разу не видела подобных взглядов! Ему плевать на всё. Даже наличие Маши не останавливает.

Подруга в конец расплакалась, спрятав лицо в ладонях. Я подошла и обняла её, пытаясь также избавиться от собственных слёз.

– Солнышко, ну не плачь. Подумай о малыше. Он же всё чувствует. Не стрессуй так. Если подумать хорошенько, то всегда найдётся решение!

– Какое? – всхлипнула она и снова ударилась в рыдания. – Я не хочу избавляться о ребёнка, понимаешь. Но и его люблю, хоть он и такой вот, по бабам ходок.

– Правду говорят, что бабы дуры, – проворчала я, приписывая и себя к их числу. Сама же повелась на красивую обёртку и рот заглядывала, пока он разглагольствовал о своих достижениях. А в результате что?

– Если бы ты знала, как я тебе завидовала всё это время!

– Чему тут завидовать, Лиз?

– Ты хоть и была одна, но у тебя всегда было право выбора. С лёгкостью оттолкнула Игоря, справилась со своими чувствами к Степану, расправилась с Ильёй, а теперь ещё и с Дени мутишь. Учишься, работаешь. Что хочешь, то и покупаешь. Куда хочется, туда и идёшь. А моё единственное достижение – это улучшение кулинарных способностей и умение хорошо пеленать ребёнка. Даже потуги заработать денежку через интернет никак не увенчались успехом. Он ни разу не поддержал! Только и говорил: «Да ну, оставь. Лучше приготовь мне кофе. Лучше постирай вон ту рубашку…». А теперь я завишу от него, понимаешь?

Я подвинула перед ней стул и присела.

– Лиза, не дай бог тебе испытать то отчаяние, что я перенесла. Стоило только потерять розовые очки, как действительно ударила по самым больным местам. Не пощадила даже неопытное молодое сердце. Я не говорю тебе бросать семью, родная. И не желаю, чтобы ваш союз распался. Просто постарайся с ним поговорить по-человечески. Если он такой же как Илья, тогда решай, что дороже: маленькое создание у тебя в животе, которое хочет родится и увидеть маму или муж – тиран? Если понадобиться, то я поддержу тебя, чем смогу.

– А если я совершу этот грех?

Я задумалась, но лишь на секунду:

– Наша дружба не будет поставлена на кон, но об уважении можешь не думать. Ты молодая, сильная, умная, красивая женщина! Не совершай того, что сведёт потом тебя чувством вины в могилу.

– Наташа, – неожиданно в дверях появился Женя и криво улыбнулся, – вот так сюрприз.

Мы не слышали когда он вошёл, поэтому я нервно сглотнула, но поздоровалась.

– Привет.

– А что это вы тут делаете?

– Чай пьём, – вновь ответила я, заметив, как Лиза испугалась и поникла. Она словно сжалась от страха в комок. Видимо, их ссоры оказались слишком… эмоциональными, раз подруга отреагировала подобным образом.

– Заодно промываете мне косточки? Как это по-семейному, Лиза? Интересно, как давно вы уже разговариваете? Может стоило приехать пораньше? – мужчина сложил руки на груди и со злостью посмотрел на меня.

– Жень, – попыталась воззвать к здравому рассудку, но он уже завёлся.

– Ушла отсюда!

– Что?.. – ошарашенно переспросила я.

– Ушла отсюда! И чтобы ноги твоей не было в этом доме! Я-то думаю, чего она такая борзая стала в последнее время, а это оказывается твоё влияние?! – он буквально заорал. – Повторяю. Чтобы через десять минут ноги твоей здесь не было!

– Жень, одумайся. Мы же друзья!

– Ты лезешь, куда не просят!

– Я пытаюсь вразумить вас не убивать ребёнка!

– Это не твоё дело! Я терпел тебя в своём доме только ради неё. Но видимо зря! Пошла вон! А ты, – он указал на Лизу пальцем, – накрой стол. Я голоден! Потом будет разговор.

Женя поднялся на второй этаж, а мы так и остались стоять истуканами на месте. С каждой секундой я словно приходила в себя. Негодование вмиг сменилось яростью! Как так можно? Она что, его личная прислуга? Бесправное существо? Взглянула на испуганную Лизу, и мысль тут же озарила меня.

– Я пойду соберу Артёма, – только и сказала ей, а сама побежала вверх по лестнице, залетела в детскую и позвала с собой детей. Пока Женя не пронюхал чего. Едва спустилась на первый этаж, как увидела входящего Дени.

– Детей в машину. Быстро! – скомандовала ему. Не знаю, что он увидел на моём лице, но сообразил довольно быстро.

Лиза посмотрела на меня во все глаза.

– У каждого человека есть выбор, Лиз. Сейчас ты кухарка, прачка, горничная и любовница в одном лице, а через минуту можешь стать нормальной женщиной, которая не зарыла свою гордость среди грязных носков и кастрюль.

– Так нельзя, Наташ. Ты же сама… надо поговорить.

– Тут бесполезно! Пошли. Другого шанса не будет!

Она неуверенно вложила ладонь в протянутую мной руку, и мы вместе покинули дом.

– Я требую объяснений, – тут же указал мне пальцем Дени, затем завёл мотор. Лиза спряталась на заднем сидении и даже не реагировала на Машку, которая так и твердила «мама».

– *****, ввязался в бабские разборки! Вы хоть понимаете, что это как минимум некрасиво. Я отвёз жену хозяина непонятно куда из-под его же носа. Меня же приняли в дом как друга.

– Дени, давай потом поговорим, окей?

Он лишь свёл брови на переносице и сильнее нажал педаль газа.

– Мама, что случилось? – жалобно спросил Артём.

– Малыш, просто посиди там. Скоро мы будем дома.

Отец, встретив нашу взбудораженную компанию у подъезда, удивлённо выпучил глаза и чуть не уронил пакеты из рук. Лизу он любил и уважал также, как и меня. Поэтому тут же побледнел, явно раздумывая и подбирая слова.

– Ната-а-аш, – протянул он моё имя.

– Па, потом. Все в дом. Нечего перед соседями светить, – скомандовала я, но тут же была поймана за рукав. Дени требовал объяснений.

– Пойдём. Там всё и узнаешь.

Мы все поднялись в квартиру, и едва зашли, как Лизка села на стул и снова заплакала.

– Что я наделала?

– Всё ты правильно сделала! – снимая с себя кофту, поторопила её и помогла встать. На кухне я подала ей стакан воды и указала на табурет. Машка всё время вертелась юлой вокруг матери, глядя удивлённо то на неё, то на меня. Тут папа предложил детям помочь раздеться и увёл их в комнату, чем сильно выручил.

– Он же мой… муж, Наташ. А я вот взяла и средь бела дня ушла.

– Лизок, ты в любой момент можешь вернуться, только помни, что как только переступишь порог своего дома, снова станешь такой же, какой была прежде. Если ты ему нужна, он придёт за тобой, родная. И чем быстрее это сделает, тем лучше. Иначе его истинное отношение к собственной жене станет понятным без слов. Я верю, что не всё потеряно. Просто Женя должен понять твою ценность.

Я погладила её по щеке, пытаясь поймать лихорадочно метающийся из угла в угол взгляд. У Лизы вновь задрожали губы, и слёзы с новой силой хлынули из глаз. Впрочем, и мои тоже потекли по щекам, обжигая кожу.

– Зачем она вообще влезла? Почему мы? Он и так не святоша! Но стоило ли провоцировать?

Я взглянула мельком на Дени, прикидывая, рассказывать правду или нет, но потом плюнула на его чувства и обратила на себя внимание подруги.

– Когда мы встретились в торговом центре с Ани, она спрашивала меня про Степана. Думала, что между нами любовная связь, но никто не мог подтвердить её догадку. Возможно, Стёпа замял эту тему, я не знаю. Но услышав от меня опровержение о каких-либо отношениях с ним, Ани случайно обмолвилась, что специально свелась с Женей, чтобы выпытать правду.

– Они переспали?! – ужаснулась подруга.

– У меня нет никаких предположений на этот счёт. Я встречалась с ней только дважды, и каждый раз оставил не лучшие впечатления.

– Господи, я до последнего отрицала всё, до последнего верила, что он перестанет заглядываться на других. Даже, будучи беременной, прощала измены. Всё напрасно. Всё впустую… Шесть лет брака коту под хвост.

Лиза прислонилась к стене и уставилась в окно. А Дени тем временем решил уйти. Я выбежала следом за ним.

– Прости. Она – твоя сестра, однако действия Ани не вызывают уважение, – извиняющимся тоном проговорила, пока он обувался.

– Всё нормально, – ответил спокойно парень и отвёл взгляд, – мне не в первой выслушивать подобное, но в том и дело, Наташ, что я – её брат. Какой бы она ни была, всегда останусь на её стороне. А Женя должен иметь голову на плечах и не вестись на такие дешёвые уловки. Почему-то, я уверен: Ани не приложила практически никаких усилий, чтобы обратить на себя внимание Верухина. Прости, мне пора уходить. Успокой Лизу как-нибудь.

Дени ушёл, а вернулась к подруге, застывшей в одном положении. Сейчас она вызывала только жалость. Сердце разрывалось. Я задавала себе тот же вопрос, что и она несколько минут назад.

Что я наделала?

Однако, вспомнив лицо Жени и то, каким взглядом он смотрел на жену, сомнения таяли, уступая место уверенности. Пока мужчина сам не поймёт, что натворил, не видать ему жену и ребёнка. Хотя, если подруга решит вернуться, я не в силах буду её остановить.

*Уважаемые читатели, в сюжете появился новый виток, в связи с чем пришлось немного продлить выкладку. Прошу прощения за это. Я постараюсь быстрее реабелитироваться в ваших глазах.

А пока возьму на себя смелость пригласить вас на новинку, новогоднюю историю. Ссылка есть под аннотацией. Благодарю за вашу поддержку и комментарии!

Глава 21

Женя так и не появился. Не приехал он и на следующий день. Пока я сидела на парах и кусала локти от переживания, Лиза ждала. С одной стороны мы осознавали, что бежать от него глупо, следовать сесть и поговорить, но с другой – всё было понятно без слов. Если мужчине нужна женщина, он не потерпит с ней расставанья, тем более такого, со скандалом. Однако так считали только мы с подругой.

Папа негодовал, то и дело сжимая кулаки. Но совершенно неожиданно отступил, заявив о том, что не имеет права вмешиваться. Только, если Женя решит причинить Лизе физический вред, либо силой забрать Машку, он в стороне не останется. А так посоветовал построить диалог.

Увы, он не получился. На третий день Лизка набралась смелости и позвонила с моего номера мужу. Тот оказался пьян и на редкость дерзок. Обозвав жену нелестными словами, сообщил, что вышвырнул её любовника на улицу, который так рьяно за неё заступался, и что он уверен – ребёнок не от него.

Подруга тут же бросилась в слёзы, и её пришлось ещё очень долго успокаивать, пока, наконец, она от бессилья не уснула. Маша всё это время сидела на кухне на табурете и молчала.

– Солнышко, ты чего здесь одна? – подошла к ней и опустилась перед малышкой на корточки.

– Мама плачет. Мне тоже грустно, – она лишь мельком на меня взглянула и вновь уставилась на мои ладони, гладящие её худенькие коленки.

– Малыш, а по папе ты скучаешь? – Маша кивнула, но затем нахмурилась.

– Папа очень ругался. Он сказал маме сделать что-то, но мама сказала, что не сделает. И тогда он очень ругался. Мама плохая? Она не послушалась папу?

– Нет, что ты! – удивилась я её выводам, – С чего ты решила, что она плохая?

– Папа говорил в комнате у дяди Степана с большой рыжей тётей и назвал её плохой. Тетя тоже сказала, что мама плохая, а папа хороший, красивый и может заработать много денег, если перестанет думать о маме. Я видела, как они целовались.

– А где была мама, когда они целовались?

– Она в магазин пошла за картошкой. Тот, который в конце улицы. Мы там много раз покупали шоколадки.

Я не знала, как мне реагировать на услышанное. Получается, между Женей и Ани в действительности были какие-то романтические отношения. Неужели он настолько жесток, что позволил себе оскорблять жену? Да ещё и при Ани. Про неё вообще не хотелось думать. Стерва. Задурила голову мужику настолько, что даже сейчас он никого, кроме неё не видит. Почему-то в этой ситуации стало жаль Степана. Он четыре года строил с Ани отношения, а она завела интрижку с его братом всего за каких-то две недели. К тому же смогла практически разрушить семью. И главное, всё это видела Маша.

– Солнышко, а что ты ещё видела кроме их поцелуев?

– Ничего. Большая рыжая тётя меня заметила, и папа ругался. Он сказал, чтобы я молчала и никому не говорила, но мама сегодня так плакала. Тетя Наташа, мы больше не придём к папе, да?

– Машунь, – на глаза навернулись слёзы, – я надеюсь, твой папа одумается и придёт сам. Он сделал очень плохую вещь и сильно обидел маму. А Лиза хорошая, малыш. У тебя просто самая лучшая мама на свете! Никогда не забывай об этом, хорошо?

Девочка кивнула мне, и затем я взяла её на руки. Мы просидели так в обнимку некоторое время, пока я не поняла, что она уснула. Последние две ночи Маша беспокойно ворочалась во сне из-за непривычного места. Но сейчас тихо сопела словно маленький ангелочек.

Я уложила её рядом с Лизой, и вошла в гостиную, где откинув в сторону одеяло, лежал Тёмка. Он немного вспотел во сне, но чтобы не разбудить, я накинула на него лёгкое покрывало и закрыла слегка приоткрытую форточку.

Сколько я ни бралась за книги, в голову мне сегодня ничего не шло. Мысли о будущем никак не давали покоя, и я решила позвонить Степану. Почему-то не покидала мысль, что только он сможет разрешить этот конфликт. Ведь судя по рассказам Лизы, он имел немалое влияние на младшего брата. Только вот Лондонского номера у меня не имелось, а просить его у Дени не решалась. Ему и так похоже сильно досталось от Евгения. Так что долгие гудки пришлось слушать совсем от другого абонента.

– Здравствуйте, Наталья. Неожиданно слышать вас.

– Привет, Тимофей. Простите, что тревожу, но мне нужна ваша помощь.

– Юридическая?

– Нет, дружеская.

– Слушаю, – он кашлянул в кулак, скорее для того, чтобы прочистить горло, нежели от болезни, а я тем времени набралась храбрости.

– Мне нужен Лондонский номер Степана.

– Кхм… могу ли я узнать, зачем он вам?

– Отвечать обязательно? – я почувствовала неуверенность, так как он явно сомневался, давать мне его или нет.

– Понятно, не лезу. Скину сообщением, если вы не против.

– Спасибо! Вы в который раз выручаете…

– Всегда пожалуйста! Хотел бы я сказать, что с вас компания за ужином в ресторане, ко как выяснилось, ваше сердце занято.

– Эм… – я вошла в ступор, не зная, как ответить.

– Не беспокойтесь об этом, я просто устал за сегодня, вот и несу всякую чушь. Всего доброго.

– Пока.

После двух минут ожидания, я получила от юриста смс-ку. Теперь дело оставалось за малым, нажать кнопку вызова.

Очередные гудки вызвали во мне на порядок больше тревоги, чем предыдущие. Словно они длились целую бесконечность. Я решила уже сбросить, но Степан ответил на звонок взволнованным голосом.

– Наташа? Что-то случилось?

– Привет, Стёпа, – не смогла не улыбнуться. Видимо в моей жизни слишком много проблем, раз люди теперь ждут от меня только плохих новостей. Хотя, и звоню я не радостью поделиться.

– Привет…

– Со мной всё в порядке, но мне хотелось бы тебе кое о чём сообщить.

Не желая терять время и боясь, что не хватит баланса, я максимально короткой постаралась изложить суть проблемы, рассказав о своём поступке. Степан дослушал до конца, но мой счёт всё-таки обнулился и звонок прервался. Спустя несколько секунд мужчина перезвонил. Оказывается, он ожидал чего-то подобного, потому как Женя в последние недели вёл себя не лучшим образом.

– Я не уверен, что он меня послушается. Если в его годы хватило мозгов так поступить, хватит и разрулить. Правда, связаться стоит, тут ты права, – расстроенно сказал Степан. – У тебя всё нормально? Илья случаем не звонил, не появлялся?

– Нет.

– Ну, ему теперь точно есть чем заняться ближайшую всю жизнь.

– В смысле?

– А ты что, новостями не интересуешься?

– Н-нет… – растерялась, ощущая жгучее любопытство. Если уж Стёпа обращает моё внимание на жизнь Ильи, то там наверняка нечто интересное.

– Глянь на досуге.

Тут он отвлёкся на кого-то, затем извинился и, ссылаясь на большое количество дел, отключился.

Понятное дело, что я не выдержала и тихой поступью прошла в комнату. Лиза с дочкой спали, потому пришлось одёрнуть себя и оставить поиск информации на потом. Компьютер так и остался выключенным. Впрочем, мы и так не часто им пользовались: предпочитали живое общение и развлекали Артёма как могли, но без техники.

Прошло десять дней с того момента, как мы с Лизой совершили побег. Подруга с каждым днём всё более мрачнела, однако слёзы наконец-то высохли, и теперь я видела в ней скорее решимость, нежели забитость. В один из вечеров, когда с ужином было покончено, и я мыла посуду, она и вовсе меня удивила:

– Знаешь, Наташ. Если бы ты меня не вытащила из стен своего дома, наверное, мои глаза до сих пор были бы закрыты. Я словно сидела в капкане, где каждая стена являлась чем-то большим, чем крепостью, в которой меня не достанут. Будто раньше сидела в клетке, а теперь стала свободной. Даже дышать легче стало… Скажи, ты завтра сможешь взять отгул на работе?

– Смогу, – ответила ей, выключая кран, – но зачем?

– Поеду рано утром домой.

– Думаешь, хорошая идея?

– А у меня есть выбор? Сидеть тут без денег и документов? Одежду ты мне дала, но этого мало. Устроюсь куда-нибудь работать, снимем с Машкой комнату к детскому саду поближе.

– Лиза, – я присела на табуретку, – не пугай так меня, ладно? Неделю назад ты ревела как белуга, а теперь словно другой человек.

– Тусь, а что мне вечно реветь? – в его глазах всё-таки заблестели слезинки. – Мы не нужны ему. Я вообще сомневаюсь, дома ли он. Может уже давно улетел к своей модели?

– Кем она работает вообще?

– Как я поняла, дизайнером интерьера. Вроде в какой-то крупной корпорации занимает важную должность. Мне если честно теперь всё равно. Я за всё своё существование столько не задумывалась о жизни, как за эти десять ночей. Сама ведь во всём виновата, – подруга опустила голову, но я заметила, как заострились её черты лица. Она похудела, и сильно, – не стоило тянуть его под венец. Уже тогда ведь понимала, что не перевоспитаю, но ведь была дура дурой.

– Женя ведь тогда был рад Машке. Не говори так, Лизок.

– Возможно и был. Не знаю. Теперь всё по-другому. Я семью нормальную хочу, понимаешь? И чтобы мужчина не гнал меня на стол к гинекологу, чтобы детей убивать. А ведь чуть не пошла! Ещё немного, и сдалась бы.

Мы обнялись с ней, и я почувствовала, с какой благодарностью её руки сжимают мою талию. Да, она по дурости многого натворила. Даже вся эта заварушка с Ильёй тянется именно от неё, но сейчас моя поддержка нужна была ей как никогда. И я готова была подсобить своей подруге во всём. Хотя бы из солидарности, потому что знаю, насколько бывает больно от предательства любимого человека.

На следующее утро, едва встало солнце, как Лиза уехала. К девяти часам ушёл и папа. Я осталась нянчиться с детьми, которые потребовали мультики и через пол часа обо мне забыли. Однако вскоре оба чуда выбежали из комнаты. Как говорится, голод – не тётка, пирожка не подсунет. А из кухни разносился сейчас просто обалденный аромат.

– Мама, ты делаешь пилозки? – первым забежал Тёма.

– Артём, не пилозки, а пирожки. Учись выговаривать букву «р», – с умным видом стала поучать его Машка.

– Да, знаю я. Плосто пока не умею.

– Хочешь научу?

– Чтобы меня учила девочка? – нахохлился сынок, отчего я чуть не рассмеялась.

– Твоя мама тоже девочка между прочим! – Маша сложила руки на груди и вздёрнула повыше носик, продолжая выдерживать свой образ.

– Мама – не плосто девочка! Она особенная. А ты обычная! Вот! – добил он её, отчего девочка растерялась и взглянула на меня. Её нижняя губа тут же задрожала. – Артём, ты дурак! Я думала за тебя замуж выйти, а ты дурак! Вот!

Девочка в слезах убежала, а сынок нахмурился и тоже сложил губки. Обиделся.

– Я не дулак. Мама, почему она не понимает, что я музсина? Деда говолит, я должен защищать девочек и быть главным. А Маша не умеет быть девочкой. Она вледная, хоть и класивая.

Артём прошёл и сел на табуретку, затем хмуро уставился в окно.

– Малыш, не говори больше Машке, что она обычная, хорошо? Девочки любят быть особенными, чувствовать себя важными.

– Холосо, но ты всё лавно лучше всех!

Я рассмеялась, после потрепала его по макушке и обещала через пять минут достать из духовки пирожки с картошкой. Его любимые. Теперь следовало успокоить дочку Лизы. С ней всегда было сложнее. Слишком своенравная и эгоистичная. Артём тоже один в семье, но мы старались баловать его умеренно, в то время как Женя очень многое разрешал дочери, из-за чего сложился не самый лёгкий характер.

Подруга вернулась после обеда вся в слезах. Они вновь поругались. Женя всё в том же приказном тоне потребовал у неё не глупить и вернуться домой.

– Он сказал, что уедет и нас бросит, если я к завтрашнему вечеру не буду дома. А потом стал угрожать, что заберёт Машку. Наташ, зачем он так со мной? Ему ведь ни я, ни ребёнок не нужны. И дома такой срач был…

Весь оставшийся вечер мы с отцом успокаивали Лизу, всячески отвлекали. Пока она не попросила устроить мне встречу с тем адвокатом, который помог с Ильей.

– Лиза, развод? Ты с ума сошла? Не руби сразу с плеча. Я не хотела разрушать вашу семью. Лишь немного заставить его одуматься, поменять своё мнение.

– Он бредит другой женщиной, Наташа. Я устала быть той, которая всё прощает. Пока Женя изменял мне где-то в стороне, по максимуму скрывал и относился ко мне хоть с толикой уважения, я могла стерпеть. Но ситуация с Ани поставила точку.

– Дочка, – приобнял её неожиданно мой отец, – поступай так, как посчитаешь нужным. А я поддержу любое твоё решение. Евгения я всегда уважал, но этот поступок его не красит. Есть мужчины, которые мечтают о семье, он же отказывается от такого богатства. Как баран, ей, Богу! Но может если ты зашевелишься, пойдёшь на крайние меры, то и образумится?.. Если же нет, то пусть катится кубарём в пропасть. Ни одна длинноногая красапета не подарит того душевного тепла и уюта, которым может окружить любящая мужчину женщина. Я понял это ещё в юности, потому свою Валюшу берёг, хоть и не долго нам удалось прожить вместе. Так что, я тебя поддерживаю, дочка.

– Папа… – мне не удалось скрыть своего негодования. Просто после опрометчивого поступка пришло понимание, что я могу стать причиной распада семьи. Или я сейчас брала на себя вину за то, в чём меня сложно было упрекнуть?

– Наташа, настоящих мужчин можно по пальцам сосчитать, но они есть. Стоит ли тратить своё здоровье и драгоценное время на мудаков, если есть шанс жить спокойно и без постоянной боли от предательства? Я не вижу смысла, – тепло улыбнулся мне отец и, поцеловав нас обеих в макушки, ушёл к себе.

После недолгих уговоров Лизы, я всё же связалась с Тимофеем и назначила мужчине встречу. Однако проблему обещала уже разъяснить на месте. Всё же звонок был в позднее время.