Текст книги "Журнал «Если», 2002 № 05"

Автор книги: Майкл Суэнвик

Соавторы: Джеймс Ганн,Дмитрий Байкалов,Йен Макдональд,Дмитрий Караваев,Майкл Коуни,Сергей Кудрявцев,Лиз Вильямс,Владимир Борисов,Рафаэль Лафферти,Сергей Дерябин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)

– Войдите, – откликнулся он, кладя распечатку на доску, сходившую за письменный стол, если ее опускали, и поворачиваясь на табурете, служившем сиденьем, когда его выдвигали из стены.

Пневматическая дверь скользнула в сторону. В узком коридоре стояла Джессика, переминаясь с ноги на ногу. Ничего из ряда вон выходящего. Им всем было не по себе.

– У тебя найдется свободная минутка? – спросила она.

Адриан показал на распечатку.

– Это все, чем мы располагаем.

Джессика скользнула в комнату и уселась на край койки. Их колени почти соприкасались, и Адриану стало неловко.

– У нас проблема, – сказала Джессика.

– И еще какая! Мы не только попали в реальность, где обычные правила не действуют, а физические законы неприменимы, но даже плана действий не можем составить, поскольку не помним ничего от одной серии связанных друг с другом событий до другой.

– Пока события имеют хоть какую-то непрерывность, – возразила Джессика, – все идет в соответствии с причинно-следственной связью. Когда неразрывность прервана, эта связь перестает работать.

– Либо работает в обратном порядке, – добавил Адриан. – Мы помним события, которые еще не происходили. Может, все, что требуется, это заложить основу для того, что мы вспомним раньше?

– Это, разумеется, выведет нас отсюда, прежде чем мы получим шанс заложить основу, необходимую для верного решения…

– Знаю, это безумие, – кивнул он. – Но не следует забывать, что все, имеющее смысл, для нас абсолютно бесполезно. Поможет только вздор, но какого-то определенного рода.

Джессика, подавшись вперед, положила ладонь на его колено.

– Именно поэтому я здесь.

Адриан вздрогнул. И вовсе не потому, что не любил, когда до него дотрагиваются. Френсис часто обнимала его за плечи. Остальные члены команды хлопали по спине и жали руку. Но сейчас ему не хотелось задумываться, чем те прикосновения отличаются от этого.

– У нас совсем не оставалось времени на личные дела, – начала Джессика. – Слишком мы были заняты постройкой корабля. Теперь же нам совершенно нечем заняться, пока не найдем способ выбраться из червоточины.

– Да, время… – рассеянно повторил Адриан, не в силах придумать ничего, что могло бы оттянуть неизбежное. И хотя он славился способностью принимать решения, в человеческих отношениях разбирался не слишком хорошо.

– Мы – группа людей, оторванных от остального человечества, и вряд ли когда-нибудь сможем вернуться назад.

Адриан кивнул.

– Поэтому, – продолжала Джессика, – нам стоит поразмыслить о выживании.

– Я только об этом и думаю.

Адриан откашлялся. В комнате отчего-то стало невыносимо душно.

– Нужно как-то устраиваться, – сказала Джессика.

– Устраиваться, – повторил Адриан.

– Разделиться по парам. Подумать о том, что пора иметь детей.

– Понятно, – тупо сказал Адриан.

– Знаю, ты не слишком любишь говорить, даже думать о подобных вещах, – заметила Джессика. – Приходится нам, женщинам, заботиться об этом, строить планы, договариваться.

– Хочешь сказать, что уже обсуждала это? – прохрипел Адриан. – Вместе с другими женщинами?

Он сам не узнавал своего голоса, но ничего не мог поделать.

– Разумеется, нет, – заверила Джессика. – Но мы все знаем. И я хотела сказать, что всегда восхищалась тобой как руководителем и человеком. Мало того, ты мне нравишься.

Она порывисто прижалась к нему и поцеловала.

Адриан, на какой-то миг забывшись, ответил. Ее губы были мягкими и чувственными. Но он тут же отстранился, потрясенный реакцией собственного тела. Джессика встала, и Адриан неожиданно остро ощутил, что обтягивающий, как чулок, комбинезон скрывает тело женщины, мало того, женщины желанной, и эта женщина готова принадлежать ему.

– Я рада, что все улажено, – прошептала она, поцеловала его в щеку и вышла из комнаты.

– Улажено? – запоздало пробормотал он. – Улажено?

Успокаивало одно: все это забудется, как и остальное.

Ему показалось, что откуда-то доносится смех, но голоса были совершенно незнакомы.

* * *

Адриан не считал себя хорошим оратором, но Френсис заявила, что его выступление просто необходимо. Команда ждала хоть какого-то ответа. Пусть Адриан тоже сбит с толку, но он был и остается капитаном. А это означает, что решение должен принять именно он. Более того, он не смеет выказывать перед экипажем своих истинных чувств – беспомощности и растерянности.

Он собирал команду дважды: в первый раз перед пробным полетом, когда предложил каждому возможность отказаться и уйти незамеченным. На втором совещании обсуждалась компьютерная программа: стоит позволить ей действовать дальше, направляя землян к цели, выбранной инопланетянами, или остановить:

После этого команда разделилась на группы – рабочие и по интересам. Экипаж был набран из добровольцев, согласившихся строить корабль. Сначала время занимали вечеринки и веселье, но позже стали возникать склоки и ссоры, особенно на почве ревности и любви. Обычно для разрешения подобного рода недоразумений стороны прибегали к советам Френсис или, если это не помогало, к корабельному суду. Последней инстанцией считалось мнение капитана. Теперь же ему пришлось встретиться со всеми и объяснять необъяснимое.

Экипаж собрался в спальне холостяков. Френсис стояла позади капитана, всей своей фигурой олицетворяя поддержку. Джессика загораживала дверь, словно боялась массового бегства.

– Мы знали, что придется встретиться с неизведанным, – начал Адриан, – только не предполагали, что оно окажется столь безумным.

По толпе собравшихся пробежал нервный смешок.

– Мы прошли через испытания, которым нет разумного объяснения, – продолжал Адриан. – Но связаны они с нашим пребыванием в червоточине. Пока известно только это. Но вот отрадный факт: поскольку все мы здесь, можно считать, что корабль выдержал. Хотя мы мало что помним…

– Лично я не помню ничего из случившегося после того, как мы куда-то попали, – проворчал один из членов экипажа. – И это меня пугает.

– Такое кого хочешь напугает, Кевин, – согласился Адриан.

– Но это полбеды! – воскликнула одна из женщин. – Я припоминаю вещи, которых вообще не было: например, что мы с Биллом поссорились…

– А я вспомнил, как мы помиримся, – сообщил мужчина, смеясь.

– Поэтому мы предположили, что здесь, в червоточине, причина и следствие поменялись местами. Но мы не позволим неожиданному взять верх над нами, если хотим понять, что происходит и как отсюда выбраться.

– И когда это будет? – допытывалась женщина.

– Мы пока еще многого не знаем, Салли, – вздохнул Адриан. – Наверняка известно только одно: «когда» – это слово, которое ничего не значит в том месте, где мы находимся. Червоточина – это космический вневременной туннель, по которому можно перебраться из одного конца Вселенной в другой, вроде складывающегося пространства, где соприкасаются и скрещиваются отдаленные друг от друга точки. Червоточина существует в некоем гиперпространстве, где время и пространство неразделимы. Мы думаем…

– Почему ты беспрерывно повторяешь «мы думаем»? – раздраженно бросила женщина.

– Для нас все так же ново и непонятно, как и для тебя, Джоан. Дай нам возможность все выяснить: как ведет себя новое время, как мы можем в нем функционировать, и уверяю, мы скоро сможем продолжать путь.

– Вспомните книги «Алиса в стране чудес» и «Алиса в Зазеркалье», – вмешалась Френсис. – Алиса попала в место, где все перепутано, но сохраняла спокойствие и в конце концов вернулась в свой дом.

– Но это детская книга! – сорвался кто-то.

– Сэм, я надеюсь, мы сможем справиться с неведомым не хуже ребенка викторианской эпохи, – отрезала Френсис. – И, может быть, даже получим кое-какие ответы.

– Мы никогда не вернемся! – вскрикнула женщина.

– Пока мы ни в чем не уверены, Кэт, – ответил Адриан.

И тут впервые заговорила Джессика:

– Нам следует вести себя так, словно все это – единственная реальность. Иначе никаких шансов не остается.

– Хотелось бы знать, – спросила еще одна женщина, – куда этот самый путь нас приведет.

– Не знаю, Джезмин, – покачал головой Адриан, – но все мы отправились в полет, желая встретиться с неведомым, и придется следовать по дороге, вымощенной желтым кирпичом, пока она не приведет нас куда-нибудь.

– А что это за дорога? – удивился мужчина.

– Спросите у Френсис, – улыбнулся Адриан.

– Еще одна детская книга, – пояснила Френсис.

– Я хотел бы сам получить ответы, – заметил мужчина.

– Если сумеешь, дай мне знать, – попросил Адриан, скрещивая руки на груди. – А пока придется мириться с неопределенностью и забывчивостью, не давая им свести нас с ума. Наверняка какой-то выход есть. Червоточина – это подтверждение, что мы движемся в верном направлении. Мы уверены в том, что нас послали сюда совсем не для того, чтобы запереть в червоточине. Это верная дорога, только нужно понять, как по ней двигаться.

– Кстати, это напоминает слова шахматной королевы, сказанные Алисе в Зазеркалье: «Здесь, видишь ли, приходится бежать со всех ног, чтобы только остаться на месте. Ну а если хочешь попасть в другое место, тогда нужно бежать, по крайней мере, вдвое быстрее» [4]4
  Перевод Н. Демуровой. (Здесь и далее прим. перев.)


[Закрыть].

– И что в этом хорошего? – угрюмо буркнул мужчина.

– Откуда нам знать, Фред, – ответила Френсис. – Зато я точно помню, что это имеет определенный смысл.

– Френсис, ты вечно ищешь мораль, – упрекнула женщина.

– Мораль есть во всем, если сможешь ее найти, – торжествующе заявила Френсис.

Вскоре после этого собрание закончилось. Настроение было подавленным, но члены команды по крайней мере немного успокоились. Однако у Адриана осталось неприятное ощущение чего-то неладного: в комнате собралось куда больше народу, чем обычно.

Но он почти сразу же забыл обо всем.

* * *

Адриан сидел один в командном отсеке, когда прибыла депутация: трое мужчин и две женщины. Все молодые, почти одного возраста, от девятнадцати до двадцати двух, и очень похожи друг на друга. Блондин с блондинкой, брюнет с брюнеткой и негр. Адриан никогда раньше их не видел. Брюнетка немного напоминала Джессику. Блондин тоже казался знакомым, но Адриан так и не смог решить, на кого он похож.

– Мы хотим предъявить требования, – заявил молодой человек. Где Адриан слышал его голос?

Он попытался сохранять спокойствие, но это ему плохо удавалось.

– Кто вы?

– Вы знаете, кто мы, – бросила блондинка.

Адриан покачал головой:

– Вы здесь чужие. И это удивительнее всего, поскольку корабль застрял в червоточине, и никто не может покинуть его, как и появиться здесь.

– Мы следующее поколение! – объявила женщина.

Адриан сидел в капитанском кресле. Пятеро вновь прибывших образовали полукруг: гибкие, сильные, мускулистые, они слегка подались вперед, словно готовились разорвать его в клочья.

– Неужели мы пробыли здесь так долго? – удивился Адриан.

– Продолжительность – это слово, не имеющее значения, – объявил первый молодой человек.

– Старые привычки трудно забываются, – извинился Адриан.

– Нам нечего забывать, – с горечью вставил брюнет.

– Мы согласились не горячиться, – предупредил первый молодой человек. – Словом, пришли, чтобы предъявить требования.

– Позвольте хотя бы привыкнуть к мысли, что у команды появились дети, успевшие повзрослеть за то время, что мы просидели в этой червоточине, которая должна была обеспечить мгновенный переход. Я не чувствую себя старше на двадцать лет!

– До чего же негибкое мышление, – презрительно фыркнул блондин.

– Он ничего не сможет с этим поделать, – пояснил первый, то ли выразитель общего мнения, то ли лидер группы. – Связан по рукам и ногам системой.

– Он должен справиться. Он капитан, – настаивал блондин.

– И сколько же вас? – поинтересовался Адриан.

– Много, – сказала блондийка.

– Подсчет так же бессмыслен, как и понятие времени, – заявил блондин.

– Вы одного возраста? – продолжал допытываться Адриан.

– Видите? – взорвался молодой человек. – Он никогда ничему не научится.

– Кое-кто – да, кое-кто – нет, – терпеливо объяснил главный. – Ни один из ваших вопросов не будет иметь смысла, пока мы не выйдем в обычный космос. Поэтому мы здесь.

Адриан послушно сложил руки на коленях.

– Не знаю, чем могу вам помочь, но продолжайте.

– Мы хотим, чтобы вы бросили попытки вырваться из червоточины, – объявил главный.

– Но это невозможно.

– Почему? – удивился молодой человек.

– Мы на острове Где-то-там, в несуществующей стране Нигде. Здесь нет памяти. Нет континуума. Виртуальное небытие. Видите ли, мы посвятили свою жизнь одной идее – узнать, с какой целью инопланетяне отдали нам планы корабля и привели сюда, – пояснил Адриан, показывая на книгу, лежавшую перед ним: «Дар со звезд». Он сам не знал, почему то и дело обращался к ней, словно с ее помощью надеялся найти выход.

– А мы – нет, – отпарировал разочарованный молодой человек.

– Что именно «нет»? – поинтересовался Адриан.

– Не подписывались на это путешествие.

– Но… – начал Адриан.

– У вас нет права, – рявкнул главный, – тащить нас куда-то против нашей воли.

– И лишать нас возможности существовать, – добавила брюнетка.

– Это как? – озадачился Адриан.

– Что, по-вашему, случится с нами, если вы выберетесь из червоточины? – прошипел главный.

Адриан молчал.

– Мы исчезнем.

– А что же это за существование? – спросил наконец Адриан. – Что за жизнь без памяти? Без причины и следствия?

– Единственная, которая нам известна, – развел руками негр.

– Мы – ваши дети, – возвестил главный. – Вы привели нас в этот мир. С вашей точки зрения, он безумен, но это наш мир, и у вас перед нами есть обязательства.

– Но у него также есть обязательства перед экипажем, – раздался голос с порога. Это была Френсис. – И перед человечеством. Если вы нечто большее, чем иллюзия, значит, появитесь на свет в нужное время. А теперь – уходите. Пока вы просто ряд возможностей.

Все пятеро повернулись к ней, напуганные и сбитые с толку, и стали исчезать, подобно снежинкам, которые тают, не долетев до земли, наполняя воздух влагой и холодом.

Адриан устало потер лоб.

– Они были так… реальны. Наш язык не предназначен для здешних мест.

– Один из них похож на Джессику, – начала Френсис.

– А другой…

Адриан осекся.

– Что?!

Адриан загляделся в темный экран монитора, в котором отражался, как в зеркале. Он знал, на кого похож главный. На него.

* * *

Знакомая фигура со знакомой походкой и знакомым поворотом головы завернула за угол коридора, и прежде чем Адриан успел окликнуть незнакомца, тот исчез в боковом проходе, ведущем к столовой.

– Эй! – крикнул Адриан, но пока успел добежать до столовой, коридор опустел. В зале не было никого, кроме Френсис, убиравшей с обеденного стола. Когда он спросил, не проходил ли кто здесь, она недоуменно пожала плечами.

Но когда Адриан вернулся в коридор, кончавшийся командным отсеком, впереди замаячила та же фигура. Он побежал, однако неизвестный не позволял приблизиться к себе. К тому времени, когда он добрался до командного отсека, там было пусто. Адриан снова вышел в коридор, пытаясь сообразить, что все это означает, а когда обернулся, снова увидел удалявшегося человека. Но на этот раз Адриан пошел в противоположном направлении, и у самой столовой они столкнулись лицом к лицу.

– Адриан! – воскликнули оба хором. – Глазам не верю!

– Лучше говорить по очереди, – предложил Адриан.

– Согласен, – кивнул Адриан.

– Сначала нужно решить, кто настоящий Адриан, а кто – двойник, – сказал Адриан.

– Я настоящий, – вырвалось у обоих.

– Послушай, – уговаривал Адриан, – это нам ничего не даст. Вот что я скажу: если ты поверишь в меня, я поверю в тебя.

– Звучит разумно, – решил Адриан. – Давай зайдем в столовую и поговорим.

– Поразмыслим вместе, – вторил Адриан.

– Одна голова хорошо, а две – лучше, – добавил Адриан.

Френсис в столовой не оказалось. Вряд ли она за это время успела все убрать и уйти. Означает ли это, что он попал в реальность своего двойника или всему виной очередная причуда червоточины?

– Очевидно, – начал Адриан, усаживаясь на табурет у стола, – неустойчивость времени связала нас по рукам и ногам.

– Очевидно, – повторил Адриан, прислонившись к микроволновой печке, поскольку не желал выглядеть зеркальным отражением. – Неочевидно только одно: как реагировать на тот факт, что мы помним лишь случившееся позже.

– Вот и вопрос: как подготовиться к тому, что нужно знать раньше.

Адриан кивнул.

– Я уже думал об этом. По крайней мере, полагаю, что думал об этом. Труднее всего запомнить, что нам необходимо собирать информацию, чтобы применить ее раньше, чем собрали.

– Мы должны каждый раз приходить к этому заключению независимо друг от друга. Учиться думать по отдельности. И привыкать относиться по-разному к Джессике и Френсис.

– О чем ты? – удивился Адриан.

– Мне совершенно ясно, что и Джессика, и Френсис нам симпатизируют.

– А я – им, – парировал Адриан.

– Ты, вернее, мы оба хотим, чтобы эти отношения стали более близкими.

– Верно, – вздохнул Адриан.

– Нам придется делить свои чувства между двумя женщинами. И привыкать к тому, что делят тебя.

Адриан на секунду прикрыл глаза.

– Понимаю.

– Точно таким же образом, – продолжал Адриан, – следует подумать о чисто физическом факторе в непривычной ситуации. Логика тут не сработает.

– Придется забыть о логике, – решил Адриан. – Собственно говоря, я уже это попробовал. И столкнулся с тобой лишь потому, что пошел в противоположном направлении.

– Это я с тобой столкнулся, – возразил Адриан, но тут же махнул рукой. – Неважно. Попытаемся думать о невозможных вещах.

– Как говорит Френсис: не могу поверить в невозможные вещи.

– Смею сказать, у тебя не слишком много практики, – заметил Адриан. – В твоем возрасте я всегда проделывал это с полчаса в день. Представляешь, иногда еще до завтрака я верил сразу в шесть невозможных вещей.

Адриан оттолкнулся от микроволновки и встал перед Адрианом.

– Я рад, что мы встретились, хотя потрясение было немалым.

Он не предложил Адриану обменяться рукопожатием. Это было бы слишком.

– Но, надеюсь, больше этого не случится.

Он вышел в коридор и на этот раз не оглянулся.

* * *

Все сознавали, что пришло время действовать. Джессика взглянула на Адриана, Адриан – на Френсис, Френсис – на Джессику. Они чересчур долго пробыли в червоточине. Никто не знал, сколько именно: дни, недели или годы. Но они понимали: если продолжать бездействовать, корабль застрянет здесь навеки.

Джессика рассеянно изучала кутерьму данных на экране.

– Прежде всего не мешает узнать, что происходит снаружи, – объявила она.

– Ни один из приборов не работает, – развел руками Адриан. – А если они и работают, все равно ничего не регистрируют.

– Можно включить мониторы, – предложила Френсис.

– Мы уже пытались. Кроме бьющего в глаза света, ничего, – запротестовала Джессика.

– Это космический микроволновой фон вливается в видимый свет, – пояснил Адриан.

– Думаю, экраны так же ненадежны, как и показания, – добавила Джессика. – Попытаемся отсечь свет, и экраны снова потемнеют. Кто-то должен выйти из корабля и определить обстановку.

– Верно, – поддержал Адриан. – И я единственный, кто способен понять, что происходит. Пойду, приготовлюсь.

– Тебе нельзя. Ты капитан, – отрезала Френсис. Лицо ее приняло упрямое, не допускающее никаких споров выражение.

– Френсис права, – поддержала Джессика. – У меня наибольший опыт работы в открытом космосе, я самая молодая, самая тренированная, самая спокойная…

– И без тебя нельзя обойтись, – отмахнулась Френсис. – Ты – лучше всех знаешь корабль. Значит, остаюсь я.

– Но там радиация, – вмешался Адриан. – И еще Бог знает что!

– Кроме того, – упрямилась Джессика, – стоит тебе повернуть голову, и тут же начинается приступ «морской болезни».

– Но я могу это сделать, – настаивала Френсис. – И вообще все, что необходимо.

Она стояла перед ними, приземистая и решительная.

– И я не смогу тебя отговорить, верно? – спросила Джессика. Френсис покачала головой.

– В кино ты огрела бы меня по голове и заняла мое место, но здесь не кино, так что ничего не выйдет… А теперь помогите мне влезть в костюм.

Космические скафандры конструировались отнюдь не для таких пухлых коротышек, как Френсис, но они приспособили мужской костюм, укоротив нижнюю часть и скрепив вместе оставшиеся. Френсис с трудом натянула этот гибрид, и Джессика дважды проверила крепления.

– Не оставайся больше минуты-двух, – наставляла она Френсис.

– И не пытайся заниматься ничем, кроме обычного наблюдения. Обязательно пристегнись к крючку и проверь, хорошо ли прикреплен твой магнит к корпусу, прежде чем…

– Замолчи, – перебила Френсис, – ты только меня нервируешь. Повернувшись, она нажала большую кнопку возле люка. Крышка раздвинулась. Френсис похлопала Джессику по плечу огромной перчаткой, коснулась руки Адриана, поправила шлем и ступила через порог в воздушный шлюз.

– Ты меня слышишь? – спросила Джессика в головной микрофон.

– Ни за что не выключай свой микрофон. Сейчас надену скафандр, чтобы приготовиться к экстренному выходу, если с тобой что-то случится.

Френсис покачала головой, одновременно нажимая кнопку и глядя в закрывающуюся дверь:

– Терять сразу двоих бессмысленно. Не волнуйся. Если я не вернусь, значит, не суждено.

Но ее лицо за стеклом скафандра смертельно побледнело.

– Я открываю внешний люк… Боже, как здесь светло!

Джессика и Адриан переглянулись.

– Что там происходит? – спросил Адриан.

– Затемняю стекло. Ну вот, уже лучше.

– Что ты видишь? – вырвалось у Джессики.

– Погоди. Меня немного тошнит. Тут не на что смотреть.

– Френсис, – наставляла Джессика, – гляди на воздушный шлюз. На свои ноги. Потом на корабль. Ориентируйся по кораблю.

– Поняла! Корабль, похоже, двигается. Я замечаю какие-то колебания… Значит, двигатель все еще работает. Но мы и так это знали, ведь сила тяжести сохранилась.

– И куда же мы направляемся? – поинтересовался Адриан.

– Трудно сказать. В сиянии есть темное пятно.

– Где именно?

– Сзади корабля! – торжествующе объявила Френсис.

– Это, должно быть, вход в червоточину, через который мы проникли, – догадался Адриан.

– Довольно, – велела Джессика. – Возвращайся.

– Рано. Я еще не огляделась… До чего же здесь забавно! Только сейчас проплыло какое-то странное сооружение: искореженные трубки и скрученные балки.

– Возвращайся! – рассердился Адриан.

– А вот еще один корабль, или судно, или как там его! Похоже на пачку вафель с мачтой посередке.

– Френсис! – воскликнула Джессика. – Не заставляй нас волноваться.

– Господь знает, сколько раз вы заставляли волноваться меня, – огрызнулась Френсис. – Думаю, это инопланетянин. Какая-то тварь с щупальцами. И еще одна – конус с глазками. Ой, их тут полно!

– Ты заговариваешься! Назад! Немедленно! – приказал Адриан.

– А вот Болванщик! – завопила Френсис. – И Шалтай-Болтай! И Королева!

– Вернись, – тихо позвала Джессика. – Вернись, Френсис!

– Рубите им головы! [5]5
  Слова Червонной Королевы (Дамы Червей) из «Алисы в Стране чудес».


[Закрыть]– воскликнула Френсис.

Адриан посмотрел на Джессику. Та молча принялась натягивать скафандр.

– Помни, ты должна бежать вдвое быстрее! – предупредила Френсис.

Что-то изменилось снаружи. Корабль словно вздрогнул, и голос Френсис пропал.

Джессика забыла о скафандре.

– Это мне следовало пойти, – вздохнула она. Адриан покачал головой.

– Мы должны сделать так, чтобы жертва Френсис была не напрасна.

Пока еще он понятия не имел, что предпримет, но в эту минуту, когда веки жгли непролитые слезы, знал, что обязательно сдержит слово.

Джессика снова включила мониторы, и раздражающее сияние залило отсек управления.

– Нужно что-то делать. Френсис была… есть… не знаю, какое время выбрать. Но она дала нам всю информацию, какую только было можно получить, и погибла… она точно погибла.

– Да. Но теперь мы помним события, которые должны произойти.

– Хотя только что вошли в червоточину, – добавила Джессика.

– До чего же нелепо здесь течет время. Сейчас мы знаем, а позже забудем. Так что нужно спешить.

– Френсис сказала, что мы должны бежать вдвое быстрее, – кивнула Джессика.

– А я утверждаю, что этого сделать невозможно. Даже если и возможно, вряд ли это приведет нас куда-либо.

Он оглядел командный отсек.

– Мы пытались совместить несовместимое. Примирить временные аномалии и нашу собственную неспособность приладиться к инверсиям и потенциалам.

Джессика с надеждой уставилась на него, как ученик на мастера. Весь ее вид выражал стремление испить из источника мудрости.

– Нужно повернуть корабль в обратном направлении, – объяснил Адриан. – Вернуться тем же путем, каким мы пришли. Будь мы в реальном космосе, пришлось бы тормозить, причем так же долго, как мы набирали ускорение. Но в гиперпространстве мы не сдвинемся с того места, куда вошли.

– Позволь, я сама сделаю, – попросила Джессика, принимаясь отдавать команды компьютеру. – Значит, мы сдаемся, верно?

– Может быть, – пожал плечами Адриан, стараясь игнорировать ледяной комок, внезапно образовавшийся внизу живота. А что если это действительно капитуляция?

– Логически мы должны выйти в той же точке, из которой явились, и тогда окажется, что все было напрасно: наши душевные муки, приобретенный годами тяжкий опыт, жертва Френсис…

– А вдруг нет? – перебила Джессика.

Адриан уже ощутил, как судно начинает поворот, несмотря на то, что экраны по-прежнему слепили глаза.

Что-то вздыбилось, рванулось…

Бешено столкнувшиеся силы безжалостно разрывали их тела в противоположных направлениях, руки и ноги стремились в разные стороны, а внутренние органы словно решили поменяться местами…

Но тут сияние померкло, а колебания силы тяжести внезапно унялись. Адриан и Джессика глядели друг на друга, вспоминая все, что случилось или могло случиться в червоточине. Потом, как по команде, повернулись к экранам. Сияние исчезло. Кругом царила космическая тьма, лишь иногда прошитая блестящей иголочкой очередной звезды. Они могли находиться в любом месте галактики. Включая то, откуда вошли в червоточину.

Джессика покрутила ручки управления, нажала кнопки, и в поле видимости вплыли новые области космического пространства. Где-то в невероятной дали тускло мерцали редкие звезды. Ближайшая казалась старой и затухающей.

– Это не наша система! – воскликнула Джессика. – И не наше Солнце.

Адриан покачал головой.

– Похоже, мы прибыли на место.

– Как ты догадался?

– Если время было перевернуто, возможно, и с космосом произошло то же самое. Чтобы выбраться, нам пришлось изменить курс на обратный.

Он подумал о другом Адриане, который, если еще и существует, то лишь в червоточине, на острове Где-то-там. Адриан встретился с ним потому, что пошел в обратном направлении. Но может, это призрачное существование, свойственное ему, детям и еще, возможно, Кавендишу, столь же реально, как любое другое.

– Что нас ждет впереди? – задумчиво спросил он.

– Неважно. Главное – уже что-то ждет, – сказала Джессика.

Адриан улыбнулся. Впереди их ждут великие мгновения. Мгновения нежности и исполнения желаний, а может, и горечи, сожаления и боли. Но это жизнь. И следует принимать ее такой, какая она есть.

Услышав за спиной шум, Адриан повернулся к двери.

– Френсис? – прошептал он.

Перевела с английского Татьяна ПЕРЦЕВА