Текст книги "Властелин ветра"

Автор книги: Майкл Скотт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Глава 25
Переговоры

Стоило только открыть книгу, и все помещение залил такой яркий свет, что стало больно глазам. Фаолан хотел было зажмуриться, но дядя произнес повелительным тоном:

– Смотри в книгу… Смотри в книгу… Смотри в нее… смотри… смотри… смотри…

Фаолан с трудом заставил себя посмотреть в книгу. Буквы плясали перед глазами и сверкали золотым цветом на белом фоне.

– Смотри в книгу… Смотри в книгу… смотри…

Буквы менялись – дрожали, двигались, их золотой цвет переходил в белый. По краям страниц играли и сверкали все цвета радуги, а сами страницы расплывались… Наконец Фаолан увидел картинку, изображавшую нечто белое на белом – будто бы снежный вихрь. Что-то холодное коснулось его лица, и волосы встали дыбом от ветра, который подняли страницы.

– Положи руки на книгу, – словно издалека донесся голос Луга.

Фаолан попробовал поднять руки, но почти не мог ими шевелить.

– Положи руки на книгу.

Сжав зубы, мальчик все же поднял руки. По лицу струился холодный пот. Он опустил ладони на страницы.

И руки прошли сквозь них!

Фаолан открыл было рот, чтобы закричать… и вдруг воздух вырвался из легких и понес его вперед… вперед и вниз, вниз, вниз… прямо в «Книгу Ветра».

Кичаль решил дать людям шанс добровольно выдать ему мальчишку и книгу. Если даже люди подчинятся, он все равно разрушит деревню, но отдаст фоморам приказ не слишком зверствовать. Кичаль еще не решил, как именно атаковать деревню. Натайры не полетят над водой, и слишком высоко подняться они тоже не смогут, поскольку ни они сами, ни фоморы не вынесут холода. Значит, нападение с воздуха отпадает. На земле тоже непонятно, как атаковать, – вода ледяная, и фоморы не смогут плыть по ней.

Без моста не обойтись, а это значит, не миновать обстрела, хотя люди вряд ли хорошо владеют луком.

Исходя из этих соображений, проще всего пойти на переговоры. Вожак сам бросил Копье Переговоров, оказывая тем самым большую честь осажденным, если только они это поймут. Он не ожидал, что кто-то из деревенских жителей может знать правила, и очень удивился, увидев стрелу с желтой лентой. И еще больше удивился, когда однорукий бард перебрался через стену и поплыл к нему

Кичаль подошел к самой воде, наблюдая за приближающейся лодкой. Фомор невольно уважал этого маленького человека – он был умен, как и все барды. Правда, Кичаль недолюбливал их. Они считали себя особым классом, а не просто сказителями древних преданий. Ходили слухи, что Император собирается прибрать к рукам и их силу.

Этот однорукий был совсем другим. Как же его зовут – Пардер, Партнэр, Пайдирт, Пэдур… Да, точно, Пэдур. Кажется, он руководил всем отрядом. Негодный бард помог Фаолану бежать из Баддалаура и должен неминуемо поплатиться за это. Кичаль потрогал нож, висевший на поясе. Когда-нибудь он съест этого барда, чем окажет ему самую высокую честь.

Пэдур правил прямо к берегу. Тонкий ледок, уже покрывший воду, трескался под носом лодки, и было видно мелькающих в воде серебристых угрей. Два маленьких существа прицепились к лодке, пытаясь прогрызть ее. Но лодка, скорее всего, окажется прочнее. Бард обернулся и посмотрел на одноглазого фомора, ожидающего его.

Едва лодка причалила, Пэдур произнес «деагит» и поклонился. Это была древняя форма приветствия, принятая в фоморском языке.

– Деагит, – повторил пораженный Кичаль и тоже поклонился.

Он начал пробовать воздух своим раздвоенным языком. Когда люди боялись его, в воздухе всегда плыл запах холодного пота. Но этот человек был явно из другого теста. От него пахло солью, дымом костра и ледяной водой – чем угодно, только не страхом. Глаза рептилии закрылись, а на губах появилось что-то вроде улыбки.

Юный бард приблизился к фомору и посмотрел в змеиное лицо. Кичаль вдвое превосходил его по росту и представлял собой гору мускулов, а тяжелые доспехи и накинутый поверх них шерстяной плащ делали фомора еще больше.

– Ты хотел поговорить, – сказал Пэдур просто.

Фомор обвел свое войско когтистой лапой и объяснил барду:

– Вам не выбраться из деревни. Отдайте нам мальчишку и книгу, и даю вам слово, что ваша смерть будет легкой.

– А что же в противном случае?

Кичаль пожал плечами, и солнце блеснуло на его глазной заслонке.

– Тогда я подожгу деревню, поджарю всех ее жителей, и мое войско будет пировать много дней.

– Вряд ли жители деревни на это согласятся, – улыбнулся бард.

– Они люди, – ответил Кичаль, – а мы – фоморы.

– Но это не мягкотелые горожане, – произнес Пэдур медленно, стараясь протянуть время. – Это гордые люди – охотники, рыбаки, мастеровые. Они будут драться за свою деревню до последнего вздоха.

– Вы все равно умрете, – сказал Кичаль.

– Многие из вас тоже погибнут, и это совсем не понравится Императору, – произнес Пэдур с улыбкой. – Что он скажет, когда узнает о том, как ты пожертвовал фоморами из-за каких-то людишек?

Кичаль взмахнул лапой, но бард оказался проворнее. Его крюк вонзился в жесткую шкуру – и из раны закапала бледно-розовая кровь. Фомор зашипел от боли и удивления. Потом лизнул рану, улыбнулся и объявил:

– Съесть тебя будет большой честью.

– Я горжусь тем, что ты настолько ценишь меня. – Бард поклонился. – Только мне не хочется быть съеденным.

Кичаль поднял голову и посмотрел в сторону деревни.

– Ты бы мог сделать блестящую карьеру при Императорском дворе, – произнес он очень тихо. – Я могу сказать Его Величеству, что ты помог мне добыть книгу. Он щедро наградит тебя и, наверное, предложит место при дворе. Ты еще молод, но все люди и прочие существа будут оказывать тебе почтение.

– Что же я должен сделать? – осведомился Пэдур.

Фомор заулыбался. Он давно усвоил, что у людишек нет чести.

– Вернуться в деревню и опустить мост.

Бард отвернулся, чтобы скрыть улыбку.

Каждая секунда, проведенная здесь, давала время Меган, Элли и Фаолану. Когда он снова повернулся к фомору, его лицо было непроницаемым.

– Извини, но вряд ли я это сделаю.

Какое-то мгновение фомор соображал, потом выхватил свой огромный каменный меч.

– Значит, ты не собираешься возвращаться к своим друзьям? – прошипел он, со свистом опуская меч.

Пэдур перехватил меч крюком, но все-таки не удержался на ногах: сапоги заскользили по льду, появившемуся уже в некоторых местах, и он рухнул на землю.

Кичаль сжал меч обеими лапами и направил клинок на Пэдура. Тот успел увернуться, и лезвие глубоко вошло в твердую землю. Кичаль выдернул его и снова кинулся на барда, но Пэдур неожиданно быстро прыгнул в ледяную воду. К удивлению фомора, бард не оказался в воде – он низко полетел над ней, взламывая первый молодой ледок. И только взглянув на частокол, Кичаль понял, что торк-аллта тянет барда на веревке. Фомор схватил копье и метнул его в Рагаллача. Однако оно вонзилось лишь в частокол. Следующее копье он направил точно в оборотня, тот успел перехватить его на лету и кинуть обратно. Копье чуть было не задело Кичаля, и он от ярости зашипел. В очередной раз люди одержали над ним верх. Должно быть, он теряет былую хватку, и его время уже прошло. От своего бессилия Кичаль стал кричать вдогонку Пэдуру, желая тому

всяческих неприятностей. Он понимал: то, что его призывы сбудутся – маловероятно. Но все равно желал, чтобы в мальчишку впились угри или чтобы он заболел от переохлаждения!

Тем временем торк-аллта вытянул Пэдура на берег острова.

Глава 26
Битва

– Э-э-этто б-б-быда н-н-не с-с-самая л-л-лучшая моя мысль. – Зубы Пэдура стучали так громко, что казалось, вот-вот сломаются.

Он сидел в центральной избе и трясся всем телом, хотя изба была самой теплой в деревне. Ее каменные стены и дерновая крыша всегда сохраняли жар негаснущего огня. В этой избе круглый год поддерживался огонь – не для того, чтобы зажигать от него печи, а для того, чтобы боги обращали внимание на деревню.

Барда закутали в теплое одеяло, и кто-то из местных жителей дал ему горячее питье.

– Хорошо, что Рагаллач так силен. Он втянул тебя настолько быстро, что ни один угорь не прицепился, – заметил Кен.

– Да уж. – Пэдур улыбнулся оборотню. – Вот только синяков теперь не сосчитать.

– Что будем делать? – спросил Кен, просушивая одежду барда у огня.

– Ждать! – ответил тот. – Когда девчонки закончат свое зелье?

– Не знаю, – признался Кен. – Они меня к себе не пускают.

– А что у Луга с Фаоланом?

– Ничего. Только слышны какие-то звуки…

Пэдур никак не мог унять дрожь и устало запрокинул голову.

– Какие звуки? – спросил он.

– Будто ветер воет, – прошептал Кен.

Фаолан падал, падал и падал. Кругом был один лишь ветер. Ветер сдувал волосы назад, слепил глаза, сушил ноздри, губы и горло. Одежда плотно облегала тело, а пальцы начали коченеть.

Кажется, он падал сквозь облака.

Его окружали какие-то звуки. Ветер завывал, вздыхал, что-то шептал ему, все настойчивее и настойчивее звал за собой. В шуме ветра различались голоса, холодные, ледяные голоса. Древние голоса. Они нашептывали предания, рассказывали о Великих Богах, Первых Веках Человечества, говорили о Зарождении Волшебства и о тайнах магии.

Мужской голос повествовал о секретах бури, а женский – наставлял в управлении воздухом, в превращении его в ощутимую вещь. Детские голоса напевали о штормовых ветрах, бризах и о том, как их использовать. Голоса становились все громче, громче и громче. Они прямо напирали. Фаолан зажал уши, но без толку. Казалось, что голова вот-вот лопнет.

Все это было слишком тяжело для мальчика. Процесс обучения проходил чересчур быстро, и знаний было чересчур много!

Потом раздался голос – не такой, как все остальные. Он был человеческим, непохожим на голос ветра и, кажется, знакомым. Фаолан старательно прислушивался к нему. Сосредоточившись, он уловил лишь одно слово:

– Фаоланфаоланфаолан…

В этом слове чувствовалось что-то родное, но он далеко не сразу сообразил, что это было его имя. А голос, похоже, принадлежал его дяде. И мальчик следовал за ним, пробиваясь сквозь остальные окружавшие его голоса.

– Фаолан!

Мальчик открыл глаза и поднял голову. Его золотистые волосы, казалось, трепал ветер, но в хижине ветра не было, все было спокойно. Фаолан уловил только незнакомые запахи и мысленным взором увидел всех жителей деревни. Оказалось, что каждый из них обладает собственным запахом. Ветер поведал ему о коже и металле, и о фоморах, которые натягивали в этот момент свои луки…

Фаолан уставился на своего дядю так, точно видел его впервые. Когда мальчик заговорил, его голос оказался совсем другим – в нем появилась сила, он стал глубоким, будто отдаленные порывы ветра.

– Фоморы собираются обстреливать деревню, – сказал он. – Уведите людей от частокола.

Воздух разорвали крики фоморов – они выпускали стрелы в сторону деревни. Острые металлические наконечники глубоко впивались в деревянные ворота и забор, а некоторые даже прошили их насквозь.

– Они пытаются опустить мост! – крикнул Рагаллач.

Над озером пронеслась новая туча стрел. В дереве появилось еще больше дыр, и одна из скоб, державших мост, отвалилась. Был пронзен и подъемный канат, но его пока не разорвало.

Пэдур и Кен подбежали к оборотню, стоившему у частокола. Бард все еще дрожал, да к тому же не успел толком одеться. Рагаллач повернулся к ним и, повалившись на землю, прикрыл их собой от нового залпа. Три стелы угодили в уже ослабевший канат, и мост начал падать. Жители деревни дали ответный залп. Но большинство стрел отскакивало от доспехов, не причиняя фоморам вреда.

И тут у забора появились Элли и Меган, державшие в руках каменные бутыли.

– Мы принесли сонный порошок, – сказала Меган, высовываясь из-за забора. Рагаллач потянул ее назад, и она удивленно вскрикнула.

– Он обладает тройной силой и должен подействовать на фоморов, – быстро пояснила Элли. – Если только удастся им воспользоваться. – Она поглядела на Пэдура и спросила: – Ты можешь направить на них ветер?

Он покачал головой.

– Я могу вызвать небольшой ветерок – он поднимет лишь пыль. Чтобы управлять направлением ветра, нужны особые способности. Здесь не обойтись без Властелина Ветра.

Внезапный теплый бриз заставил их обернуться: Фаолан стоял почти рядом, на его лице не было абсолютно никакого выражения.

Он широко раскинул руки, и ёго волосы развевались над головой. Вдруг Фаолан оторвался от земли и поднялся в воздух. Подлетев к друзьям, он широко улыбнулся и шагнул из пустоты на деревянный настил, тянувшийся вдоль частокола.

– Теперь у вас есть Властелин Ветра, – произнес он.

Глава 27
Угроза

– Фаолан! Фаолан! – Голос Кичаля прозвучал, словно гром в наступившей тишине. – Слушай меня, человек!

– Оставайся на месте, – приказал Пэдур, увидев, что Фаолан высунулся за частокол.

– Я нужен им живым, – спокойно ответил юный Властелин Ветра.

– У меня есть для тебя послание, Фаолан, от самого Императора, – продолжал Кичаль.

Рагаллач поднялся во весь рост и крикнул:

– Прочти свое послание!

Фомор стоял у самого края воды и, опираясь на меч, разглядывал островную крепость.

– Послание предназначено для Фаолана!

– Я здесь. – Фаолан показался рядом с оборотнем. Он был по-прежнему спокоен, понимая, что ему хватит одного лишь слова, чтобы разбросать войско фоморов.

– Балор, Император Острова Де-Дананн знает, что ты владеешь «Книгой Ветра», и велит отдать ее ему немедленно. – Кичаль сделал паузу, дожидаясь ответа, потом сказал: – Ты знаешь, что Император – полноправный хозяин всех людей и вещей, находящихся на Острове, поэтому может потребовать себе все, что пожелает.

Рагаллач презрительно хрюкнул.

– Отдай же книгу, человек! – крикнул Кичаль.

– Нет, – ответил Фаолан просто, и его голос далеко разнесся в морозном воздухе.

Кичаль зашипел от досады:

– Так знай же, человек, что утром, когда над Фалиасом взойдет солнце, твои родители и сестра будут казнены в назидание тем, кто осмеливается идти против Императора!

– Ты лжешь! – воскликнул Фаолан.

– А, по-моему, нет, – произнес Пэдур.

Фаолан поглядел на него расширившимися от ужаса глазами и спросил:

– Что же мне делать? Не отдавать же ему книгу!

– Если лететь всю ночь, то к рассвету можно оказаться в столице, – сказал бард. – Но для этого нам нужны целых три натайра. Значит, остается только расправиться с фоморами.

– А что, если мы усыпим их сонным порошком и завладеем крылатыми змеями? – спросил Кен.

Пэдур на мгновение задумался, потом кивнул.

– Можно попытаться. – Он посмотрел на девчонок. – Откройте бутыли. Фаолан, ты сможешь отправить порошок к фоморам?

Юный Властелин Ветра бросил взгляд на две бутыли, потом на вражеское войско.

– Даже не знаю. – Он улыбнулся, поднял руку и начал чертить в воздухе круги над бутылями.

Сначала ничего не произошло. Затем серовато-зеленые гранулы по спирали стали подниматься сразу из двух бутылей. Вскоре два круга соединились в огромный шар, и он повис в воздухе. Фаолан отвел руку назад, будто для броска, и направил этот шар на фоморов. Легкий бриз погнал шар над озером. Шар не падал как обычный предмет, а летел до тех пор, пока не оказался над лагерем фоморов. И едва только змеелюди подняли головы, следя за шаром, как он взорвался, и на фоморов обрушилась серо-зеленая пыль. Фоморы стали высовывать языки, пробуя воздух.

Первым повалился на землю, издавая звуки, похожие на распиливание дров, огромный ящер со шрамом во всю морду. Затем фоморы стали падать один за другим. Некоторые пытались бежать, но порошок неизменно настигал их. И только Кичаль, перед тем как упасть, сумел натянуть лук и пустить стрелу в Фаолана. Она чуть не попала ему в грудь, но бард успел перехватить ее своим крюком и сломать.

– Спасибо, – пробормотал Фаолан.

Пэдур взял его рукой за подбородок, развернул к себе лицом, пристально посмотрел в глаза и дрожащим голосом спросил:

– Какую часть Ветряной Магии ты освоил?

– Все, – улыбнулся Фаолан и отвернулся. – Может быть, пойдем искать натайров?

Луг ждал их у ворот. Теперь он выглядел еще старше чем прежде, в его золотистых волосах появилось больше серебристых прядей.

– Он освоил всю Ветряную Магию… но еще толком не разобрался в ней, – сказал дядя. – Он знает что для чего использовать, но не знает, как контролировать свои силы. Опыт придет лишь со временем. Прежде всего нужно научиться справляться с эмоциями. Если он рассердится, то может превратить легкий ветерок в ужасную бурю.

Луг поглядел на племянника, и на глазах у него выступили слезы:

– Если что-то случится с его родителями, с ним всегда должен быть рядом кто-то, кто научит его справляться с эмоциями.

Пэдур осторожно пожал Лугу руку и пообещал:

– Я за ним присмотрю.

Луг удовлетворенно кивнул и спросил:

– Куда вы теперь?

– Возьмем трех натайров и полетим в столицу. Может быть, успеем спасти семью Фаолана.

– Остерегайтесь Балора, – предупредил Луг. – Он довольно-таки силен.

– А разве ты не полетишь с нами?

Луг покачал головой.

– Вряд ли от меня там будет толк. С тех пор как меня лишили силы, мне запрещена даже самозащита.

– Ничего, – сказал Пэдур. – Зато ты сделал Фаолана Властелином Ветра.

– Нет, – улыбнулся Луг. – Он был Властелином Ветра с самого рождения. Я только помог ему освоиться со своими способностями.

Бард тоже улыбнулся и кивнул в сторону открытых ворот:

– Пойдем с нами. Поможешь нам выбрать самых сильных натайров, которые способны за ночь добраться до Фалиаса.

– Когда-то давно я разводил натайров, – сказал Луг. – Все думали, что они не размножаются в неволе, но я доказал обратное…

Они направились к опустившемуся мосту. Стрелы фоморов вырвали из него большие куски, и в дырах плескалась вода. Плотники в кожаных промасленных перчатках, защищавших их от холодной воды, уже ремонтировали настил.

Рагаллач первым добрался до берега и остановился, дожидаясь остальных. Пэдур попросил Меган убедиться, крепко ли спят фоморы. Девушка прошла между распростертыми телами и как следует рассмотрела их. Она двигалась осторожно, закрыв лицо рукавом, чтобы порошок не попал ей на кожу. Наконец Меган помахала друзьям рукой, разрешая идти.

– Будьте осторожны, – сказал Рагаллач, – прикройте лица и ни к чему не притрагивайтесь.

– Ты слишком суетишься, – заметила Элли, взяв его за руку.

– А как же еще? – возразил он.

Они прошли мимо спящих фоморов. Те храпели и ворочались – видимо, им снились кошмары.

Натайры расположились на поле позади лагеря. Каждый из них был привязан к столбу, вбитому глубоко в землю. Шкуры ящеров тоже покрывал серо-зеленый порошок, и они все крепко спали.

– Что же нам делать? – спросил Фаолан, с трудом сдерживая дрожь в голосе. Он посмотрел на небо. Дневной свет начинал меркнуть, и появились уже первые звезды. – Так нам ни за что не добраться до Фалиаса. Балор казнит моих родителей и сестру на рассвете… а я ничем не смогу помешать ему…

Глава 28
Всадник Ветра

– Что же мне делать? – сказал Фаолан со слезами в глазах и посмотрел на натайров.

Чешуя спящих натайров сверкала всеми цветами радуги – так играло на ней закатное солнце.

– Должно быть, порошок чересчур сильный, – негромко сказала Меган. – Кажется, они слишком чувствительные.

– Какая разница, – процедил Фаолан сквозь сжатые зубы. – Из-за твоей дурацкой ошибки моя семья погибнет…

Внезапно налетевший бриз начал трепать золотистые волосы Фаолана. Пэдур взял крюком его за руку. Прикосновение холодного металла отвлекло внимание Фаолана от Меган.

– Воительница не виновата, – жестко произнес Пэдур, глядя прямо ему в глаза. – Вчера она спасла нас, а сегодня и всю деревню. Ты должен быть благодарен ей.

– Но натайры… – начал было Фаолан.

– Это случайность. Откуда нам знать, насколько они чувствительны к порошку? К тому же, – добавил бард с улыбкой, – ветром управлял ты.

Фаолан от удивления открыл рог, но тут же закрыл и повернулся к Меган.

– Прости меня! Я погорячился. Не принимай мои слова близко к сердцу.

– Я тебя понимаю, – ответила девушка. – Но может быть, не все натайры заснули крепко, и мы можем их разбудить?

– Зачем? – спросил неожиданно Луг. – Все взоры обратились к нему. – Зачем? – повторил он. – Фаолан стал Властелином Ветра. Может быть, он еще не осознает этого, но в его руках власть над воздухом. Ему под силу использовать ветер как угодно. С подобной силой нет невозможного. – Он повернулся, собираясь уходить, потом произнес: – Я был Всадником Ветра…

Ребята молча смотрели вслед старику, шагавшему по мосту. Потом Кен спросил:

– Что это значит?

– Точно не знаю. – Фаолан медленно обернулся к нему.

– Подумай-ка хорошенько, – сказал Пэдур. – Ответ должен найтись в твоей памяти. Как сказал твой дядя? Он был Всадником Ветра? То есть летал верхом на ветре?

– Полететь на ветре… – пробормотал Фа-олан.

– Что же он может сделать? – спросил Кен. – Натайра из невесомого воздуха?

– Воздух не такой уж невесомый, – ответил Пэдур. – И натайра делать не надо, – он помолчал и добавил с улыбкой: – Он может сделать все, что пожелает.

– Воздушный дракон, – прошептал Фаолан и посмотрел на барда. – Луг его имел в виду?

– Кажется, да. – Пэдур окинул взглядом друзей. – В каждом поколении появляется Всадник Ветра – чародей с особым даром магии. Луг был Всадником для своего поколения, а ты будешь – для нашего. По традиции, каждый чародей создает своего собственного зверя. Прежде это были натайры и драконы, гигантские бабочки и птицы, крылатые кони…

– Значит, я должен создать летучего зверя из воздуха, и он отвезет нас в Фалиас? – спросил Фаолан.

– Да, – спокойно ответил Пэдур. – При желании, конечно. Если действительно захочешь, то сможешь придать ветру любую форму. Ну, так что же?

– Да, я хочу.

– Тогда действуй!

Фаолан стоял посреди заледеневшего поля. За его спиной опускалось солнце, и по белому снегу пролегли длинные синие тени.

Неподалеку в ожидании по-турецки сидел Пэдур, с ним рядом Рагаллач – прислонившись спиной к камню, а Кен, Элли и Меган наблюдали за происходящим издалека.

– А что произойдет? – спросил Кен.

– Не знаю, – покачала головой Меган. – Я думала, что Всадники Ветра – это всего лишь легенда. – Она с любопытством поглядела на Элли. – А в ваше время такое есть?

– Нет, ничего похожего у нас нет. Зато есть некоторые вещи, которые показались бы вам волшебными – летающие машины, безлошадные повозки, ящики с движущимися картинками, коробочки, передающие звуки с одного конца страны на другой, а то и по всему миру.

– Подобные вещи есть и у нас, – сказала Меган. – Я их видела. Они называются волшебными. – Она кивнула в сторону Фаолана:

– А вот такого мне видеть еще не приходилось.

Вокруг Фаолана начал собираться ветер. Он был бесшумным и невидимым, но все ощущали его мощь и чувствовали его почти металлическую остроту.

Снег, лежавший у ног Фаолана, стал кружиться, повинуясь неслышному ритму. Фао-лан поднимал руки, и кольцо из снежных хлопьев поднималось вслед за ними – сначала до коленей, потом до пояса и до груди. Фаолан закрыл глаза и откинул голову назад. Его золотистые волосы трепал бриз, которого, кроме него, никто не ощущал.

Тучи, гонимые ветром, тянулись к мальчику, и ясное небо закрыли облака. Они напоминали существующих и несуществующих птиц и зверей. Все облака танцевали, тряслись и подпрыгивали. Откуда-то издалека докатился гром, и небо прорезала молния.

Снежный круг уже почти закрыл Фаолана, а с земли все поднимались и поднимались снег и лед, и обнажились камни, которые лежали в земле на протяжении многих лет.

Облака начали спускаться, соединились со снегом, вращавшимся вокруг Фаолана, но при этом продолжали двигаться. Все кругом окутала тьма, которую вскоре неожиданно прорезала новая молния. Воздух стал резким и неприятным. Друзья почувствовали, как встает дыбом каждый волосок на теле.

– Что это? – выдохнула Элли, пытаясь понять, какая фигура образуется на их глазах.

– Может быть, птица? – предположила Меган.

Пэдур вскочил на ноги и отбежал подальше от облачной массы, которая парила над самой землей. Фаолана уже совсем не было видно.

– Это дракон, – сказал Кен. Его глаза расширились от удивления.

Облако продолжало плясать, меняя форму, и все-таки уже можно было различить очертания дракона – огромного серовато-белого существа, созданного из облаков и ветра, снега и льда. Появилась длинная узкая голова с большими глазами будто бы из отполированного льда, гибкая шея, затем массивное туловище с крыльями, словно у летучей мыши. Следить за превращением было трудно, поскольку фигура непрерывно менялась.

Наконец дракон повернул голову и раскрыл рот. Его зубы сверкали ледяным блеском, и на друзей дохнуло ледяным ветром. И тут все увидели Фаолана. Он стоял на спине дракона. Облако обволокло мальчика, как будто металлическими доспехами. Его голос загремел, словно буря:

– Я – Фаолан, Властелин Ветра. Летим со мной в Фалиас.

Один за другим друзья приблизились к дракону и стали забираться на его спину. На ощупь кожа дракона оказалась мягкой, но холодной. Первым оседлал дракона Пэдур, затем Меган, Элли и Кен. Рагаллач был последним, и едва он очутился на спине дракона, как тут же принял вид поросенка.

– Впредь Балор станет бояться Властелинов Ветра, – сказал Фаолан и обвел всех каким-то диким взглядом, потом поднял дракона вверх над спящими натайрами и фоморами.

– Не следует недооценивать Императора, – предупредил Пэдур. – Ты еще не сталкивался с могучими волшебниками.

– Я управляю Ветром! – крикнул Фаолан.

– Им никто не может по-настоящему управлять. Ты можешь командовать им, но это совсем другое дело.

– Я – Всадник Ветра!

В островной деревне, проплывавшей внизу, виднелась лишь дюжина огоньков, и никто из друзей не заметил Луга, стоявшего у ворот и смотревшего на грациозного дракона, поднявшегося в небо. Никто не увидел слезы, катившиеся по лицу старика, – тот вспоминал о былых днях, когда сам был Всадником Ветра… Ему хотелось, чтобы племянник руководствовался мудростью. В противном случае он уничтожит себя сам.

Далеко на юге, в самом сердце Фалиаса, столицы Острова Де-Дананн, в высокой башне пылал этой ночью единственный огонь. В небольшой круглой комнате, расположенной на самом верху, получеловек, полуфомор склонился над чашей с серебристой жидкостью. Языки пламени оживляли его металлическую полумаску.

Балор – Дурной Глаз широко улыбался, обнажив свои острые фоморские зубы. Мальчишка приближался. Он видел его полет на ветре. Видно, Фаолан уже знал Ветряную Магию. Но какое это имеет значение? Ему не устоять против темного волшебства Балора. Он, Император, все равно покончит с ним и завладеет секретами Властелинов Ветра. И тогда весь мир – его! Император запрокинул голову и засмеялся неприятным шипящим смехом.

Гвардейцы-фоморы, охранявшие вход в башню, невольно поежились от этого звука.