Текст книги "Смертельный просчет"

Автор книги: Майкл Ридпат

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Майкл Ридпат
Смертельный просчёт

Посвящается Хью Патону

Часть первая

1

Сентябрь 1999 года, Кларкенуэлл, Лондон

Гай тронул меня за плечо.

– Ну что?

Я поднял голову. Он улыбался, как всегда, уверенный в себе. Но меня не проведёшь, ведь мы дружим уже семнадцать лет. Этой улыбкой Гай скрывал тревогу.

В рабочей комнате – простом обширном помещении с покрашенными в белый цвет кирпичными стенами и школьными досками, тоже белыми, покрытыми блок-схемами, графиками, формулами, – всё было привычно. Столы и стулья дешёвые, но компьютеры дорогие. За ними – наши сотрудники, молодые люди в джинсах и футболках. Одни сосредоточенно смотрят на экраны мониторов, пальцы других быстро бегают по клавиатуре, кто-то разговаривает по телефону. В углу стоит настольный футбол, на него никто не смотрит. Как и на китайский бильярд. Все заняты работой. Для них это обычный день.

А для нас… Я вздохнул. Через несколько минут решится судьба интернет-компании, которую мы с Гаем создали пять месяцев назад, нашего сайта «ninetyminutes.com»[1]1
  Ninety minutes – девяносто минут (англ.). – Здесь и далее примеч. пер.


[Закрыть].

– Пошли. – Я взял папку с материалами. – Думаешь, он согласится?

– Конечно. – Гай снова улыбнулся.

Сейчас ему придётся мобилизовать все своё обаяние. Хотя на отца оно вряд ли подействует. Гаю тридцать один год, как и мне, но выглядит он моложе. Коротко подстриженные светлые волосы, выступающие скулы на худощавом лице, ярко-голубые глаза, живой чувственный рот. И одежда под стать – белая футболка с черным костюмом от известного модельера. Но сквозь все это проступало совсем другое, что сложно выразить словами. Какой-то намёк то ли на непредсказуемость, то ли на некую отчаянную решимость. Плюс небольшой налёт меланхолии. В общем, точно определить, что именно, трудно, вернее, невозможно. Но по особому блеску в глазах, положению, какое иногда принимала его нижняя челюсть, это чувствовали все – женщины, мужчины и даже дети. Этим Гай и привлекал к себе людей. Побуждал следовать за собой.

И почти всегда добивался своего.

* * *

За столом заседаний совета директоров могли разместиться двенадцать человек, но пока нас было четверо. Президент компании – Гай, финансовый директор – я, председатель совета директоров – отец Гая, Тони Джордан. Четвёртым членом совета был его адвокат, Патрик Хойл, высокий, массивный, с огромным животом и несколькими подбородками.

Руководили компанией Гай и я, однако большую часть денег в бизнес вложил Тони. Ему принадлежали восемьдесят процентов акций, и соответственно на совете он имел восемьдесят процентов голосов. Адвокат Патрик Хойл был его другом, и этим всё сказано. Интересы остальных акционеров – а это почти все служащие компании – защищали мы с Гаем.

Заседания совета директоров решили проводить ежемесячно, в третий понедельник. Впрочем, сегодняшнее было вторым. Тони и его адвокат постоянно жили на Французской Ривьере, и им пришлось специально прилететь в Лондон. Вначале Гай сделал краткое сообщение о работе компании. По его замыслу наш сайт должен стать лучшим футбольным сайтом в Интернете (отсюда и название «девяносто минут»), и пока сбывались самые оптимистические прогнозы. Удивительно! Компанию мы организовали в апреле, а сайт удалось запустить уже в начале августа. Там действительно можно найти о футболе все – комментарии, аналитические обзоры, репортажи с матчей, любые сведения обо всех клубах английской премьер-лиги, включая и слухи. Сайт приняли хорошо, было много положительных отзывов в прессе. И что самое важное, число посетителей неизменно росло от недели к неделе. В конце первого месяца работы в режиме онлайн у нас побывало сто девяносто тысяч. Сейчас штат компании насчитывал двадцать три служащих, и мы продолжали его расширять.

Далее Гай изложил планы до конца года. Увеличение числа авторов, репортажей с матчей, комментариев. Заключение договоров с букмекерами, чтобы посетители нашего сайта могли играть в футбольном тотализаторе. И организация на сайте розничной торговли. Мы собирались продавать спортивную одежду и аксессуары с клубной и национальной символикой, а также разработать свои фирменные модели. Гай мечтал создать в Интернете брэнд, а потом делать деньги на продаже модной спортивной одежды.

Тони Джордан внимательно слушал сына. В семидесятые годы он довольно успешно занимался строительным бизнесом, но рано устранился от дел и поселился на юге Франции. Слишком рано и потому явно скучал по бизнесу. Так что к обязанностям председателя совета директоров компании Тони Джордан относился очень серьёзно. У него были рыжеватые с проседью волосы, живые голубые глаза, загорелое лицо, ну и, разумеется, фирменное обаяние, которым он пользовался, когда требовалось. Внешне они с сыном были похожи, но Тони казался жёстче. Много жёстче.

Гай завершил, как говорят в шоу-бизнесе, разогрев аудитории. Настала моя очередь. Я раздал членам совета таблицы с финансовыми показателями компании.

– Как видите, убытки в этом месяце оказались немного меньше запланированных. Надеюсь, нам удастся удержать их на данном уровне до окончания года. Частично они будут скомпенсированы доходами от рекламы.

– Но в итоге все равно убытки? – спросил Тони.

– Конечно, – ответил я. – Как запланировано.

– А когда вы ожидаете прибыль?

– Не ранее, чем через три года.

– Три года? То есть в две тысячи первом? – произнёс Тони, не скрывая сарказма.

– Скорее всего, в два тысячи втором, – сказал я.

– Но наших капиталов на столько не хватит.

– Не хватит. Придётся искать.

– Деньги нужны, чтобы широко развернуть на сайте коммерческую деятельность, – уточнил Гай.

– Все это предусмотрено в плане, – добавил я.

– И откуда появятся эти деньги? – поинтересовался Тони.

– Вот в связи с этим мы хотели бы сейчас обсудить одно серьёзное предложение, – промолвил Гай.

– Ах вот оно что…

– Дело в том, – продолжил я, – что уже несколько месяцев мы ведём переговоры с фирмой венчурных инвесторов «Оркестр». Это было непросто, но нам удалось убедить её в надёжности нашей компании, и она решила инвестировать в неё десять миллионов фунтов. Этого достаточно, чтобы обеспечить плановый рост компании в следующем году.

Тони вскинул брови.

– Десять миллионов? И что они хотят за свои десять миллионов?

– Здесь все указано. – Я передал копии договора ему и Хойлу. – Условия, на которых «Оркестр» произведёт инвестиции, выделены маркером.

Тони быстро просмотрел бумаги и отпихнул от себя.

– Вздор! – Его голубые глаза заблестели злостью. От фирменного обаяния Джорданов не осталось и следа. – Согласно этому, – он ткнул в бумаги, – моя доля в капитале компании снизится с восьмидесяти процентов до двадцати.

Я кивнул:

– Верно. Но ведь они вкладывают десять миллионов фунтов, а вы два.

– И на этом основании я должен добровольно отказаться от своей доли?

– Ну не совсем так…

– Но в итоге у меня останется двадцать процентов? – с нажимом спросил Тони.

– Да.

– И зачем же мне соглашаться на такое?

– Все справедливо. Каждый получает долю пропорционально вложенному капиталу.

– Вот как? – вскинулся Тони. – А кто, спрашивается, вложил первоначальный капитал? Ведь именно я выложил денежки, когда вы попросили. А ранее обошли многих, и никто не захотел с вами связываться. А теперь, значит, меня побоку?

– Но вы получите хорошую прибыль, – заметил я.

– И с помощью этих инвестиций наш сайт вырастет до запланированного уровня, – добавил Гай. – И даже дальше.

Тони откинулся на спинку стула, скрестив на груди руки.

– Нет, ребята, вы, я вижу, ничего не понимаете в бизнесе.

– Неужели? – спросил я, стиснув зубы. Конечно, слушать такое было обидно, но мне удалось сохранить хладнокровие.

– Вы готовы отдать все первому проходимцу, который согласился вас поддержать. Вместе с моей долей.

– И что ты предлагаешь? – спросил Гай.

– Добиваться успеха без посторонней помощи! – раздражённо бросил Тони. – Добиваться прибыли и использовать её для расширения производства. А ещё лучше – получить под прибыль заём.

– Но на это уйдёт много времени! – возразил Гай. – А нам нужны деньги сейчас, если мы собираемся занять первое место среди футбольных сайтов. Шесть месяцев – максимум.

– Но не на таких условиях.

– И откуда вы предлагаете нам получать прибыль? – спросил я.

– Из плоти.

– Плоти?

– Да. Вы знаете, есть такие фильмы с голыми женщинами. А заодно и с мужчинами тоже.

Я поморщился, но Тони не обратил внимания.

– На прошлой неделе я случайно встретился со старым приятелем. Когда-то мы вместе занимались недвижимостью. Джо Петрелли. Толковый парень. У него всегда был хороший нюх на прибыль. Он сказал, что единственное, на чём теперь можно делать в Интернете деньги, – это плоть.

Я такое слышал тоже. Но мне это не нравилось.

– Люди наживают целые состояния, загружая в Сеть порнофильмы, – продолжил Тони. – Это всё равно что получить лицензию на печатание денег.

– Я не вижу, при чём здесь мы, – буркнул Гай. Но я был уверен, что он видит.

– Всё будет замечательно. – Тони улыбнулся. – Заинтересуем народ футболом, а потом плавно переведём его на порнографию. Джо может связать нас с ребятами из Лос-Анджелеса, которые понимают в ней толк.

Пока мы с Гаем пытались оправиться от потрясения, Тони повернулся к Хойлу.

– Что скажешь, Патрик?

– Оригинальная идея, – ответил адвокат. – Убытки компании меня тоже беспокоят. Мы должны сделать что-нибудь для исправления положение. Футбол и траханье – неплохая комбинация. Очень неплохая. – Он негромко всхохотнул, довольный своей шуткой, и вытер со лба пот. Его веселье ещё сильнее подчёркивало аморальность предложения.

– Но превратив наше предприятие в порносайт, мы никогда не привлечём солидных инвесторов, – возразил я.

– Нам они не нужны! – бросил Тони. – Мы станем тратить свои собственные деньги. Правда, Гай?

Все посмотрели на Гая. Я молился, чтобы он дал достойный отпор отцу. У меня совершенно не было желания подсчитывать выплаты, поступившие с кредитных карт пользователей компьютерного порно. Пусть даже большие деньги.

Гай твёрдо посмотрел на Тони. Так любящий сын на отца не смотрит. Так смотрят на врага перед решающей схваткой, оценивая его слабые места и взвешивая свои возможности.

– Я хотел бы напомнить о цели, которую мы поставили, организовывая нашу компанию. Создать лучший футбольный сайт в Европе. Если нам это удастся, то через несколько лет он будет стоить сотни миллионов с учётом сегодняшних цен. Что такое по сравнению с этим несколько сотен тысяч прибылей и убытков? Да, действительно, – он кивнул отцу, – порнографический сайт помог бы нам быстро получить прибыль. Но тогда мы не достигнем своей цели. Это будет обычный низкопробный сайт, каких сейчас в Интернете расплодились сотни. Я считаю: этим заниматься не следует. Лучше поищем инвесторов на стороне.

– Например, «Оркестр»?

– Да.

– Кучка жуликов, собирающихся отобрать у меня долю капитала?

– Тони, – вмешался я, – вы получите меньший кусок, но от пирога, который будет гораздо толще…

– Перестаньте совать мне под нос дерьмо с пирогом! – воскликнул Тони. – Я слышал это десятки раз, когда занимался недвижимостью, и всегда пропускал мимо ушей. Знаешь, Гай? – Он повернулся к сыну. – Я всегда получал пирог. Весь пирог. И в результате разбогател. Жаль, что ты до сих пор не желаешь взять это в толк.

– Так ты отказываешься от денег «Оркестра»? – произнёс Гай, стараясь выглядеть спокойным.

– Разумеется. И предлагаю тебе связаться с Джо Перелли и выяснить, что надо делать и как. Мы обсудим это на заседании через месяц. А может, и раньше, если понадобится.

Всё получилось хуже, чем мы ожидали. Ясное дело, Тони не обрадовался уменьшению своей доли в капитале компании, но чтобы требовать изменить её стратегию? Да ещё в такой неприятной форме…

– Это моя компания, – тихо проговорил Гай. – И я решаю, чем мы будем заниматься.

– Нет, приятель! – властно возразил Тони. – Восемьдесят процентов акций принадлежат мне, и чем тебе заниматься, решаю я.

Гай посмотрел на меня, затем перевёл взгляд на отца. Его глаза горели.

– Это неприемлемо.

Тони выдержал взгляд сына.

– Будет так, как я сказал.

Они замолчали. Прошла минута или две. Нам с Хойлом оставалось лишь наблюдать. Мы понимали, что за всем этим кроется нечто большее, чем просто спор, кому контролировать работу сайта. Казалось, молчание длилось вечно. Наконец Гай подчёркнуто медленно закрыл глаза, глубоко вздохнул и открыл их.

– В таком случае я слагаю с себя обязанности президента компании.

– Что? – воскликнул я, потеряв выдержку.

– Извини, Дэвид, но у меня нет выбора. Мы с тобой хотели сделать сайт лучшим в Европе, но наша доля в капитале компании ничтожна, и потому мы никогда не сможем этого добиться. Сайт станет очередным заурядным и низкопробным.

– Но зато таким, который будет приносить прибыль, – сказал Тони.

– А мне безразлично, – отозвался Гай.

Тони усмехнулся:

– Вот, значит, как… Ладно, Гай, это твоя проблема, но я надеюсь, что ты передумаешь.

– А я надеюсь, что передумаешь ты, – с вызовом произнёс Гай.

Тони встал.

– Я пробуду в Лондоне до четверга. Утром в четверг жду тебя с предложениями. На этом, джентльмены, объявляю заседание закрытым.

* * *

Офис интернет-компании «ninetyminutes.com» находился на четвёртом этаже реконструированного магазина металлоизделий на тихой улице в районе Кларкенуэлл, неподалёку от «Таверны Иерусалим». По вечерам она обычно была набита битком, но в полдень там было прохладно и непривычно пусто. Гай заказал пива: пинту горького для меня и бутылку чешского себе. Глотнул раз-другой и промолвил:

– Сволочь.

– Он отступится, – сказал я.

– Нет, не отступится.

– А куда он денется? Все равно вести дела на сайте Тони без тебя не сможет.

– Что-нибудь придумает.

– И нам нужно что-нибудь придумать. Наверняка отыщем какой-нибудь компромисс.

– Хорошо бы, – кивнул Гай. – И продержимся месяц. Но в следующем всё повторится. Он заявится со своими предложениями насчёт того, как надо вести дела на сайте, хотя знает, что мне это не нравится. Потрясёт этими предложениями передо мной, а потом потребует их принять. Чтобы показать, кто умнее. Кто лучший бизнесмен. У кого власть. – Он глотнул пива. – Ты когда-нибудь играл со своим отцом в «Змеи и лесенки»[2]2
  «Змеи и лесенки» – настольная игра, в которой играющие по очереди бросают кости и передвигают фишки на соответствующее число квадратов. Если выпадет «лесенка», то фишка переходит далеко вперёд, почти к финишу, а если «змея», то отступает к началу.


[Закрыть]?

– Не знаю. Наверное, играл.

– И кто выигрывал?

– Не помню. Думаю, я. Может, он.

– Я играл со своим отцом в «Змеи и лесенки» много раз, и всегда выигрывал он. Мне тогда было четыре года, и я очень расстраивался. И ещё сильнее расстроился, вернее, разозлился, когда стал старше и сообразил, что в этой игре выигрывает тот, кому повезёт. А единственный способ постоянно выигрывать – жульничать. Грустно, не правда ли, когда отец мухлюет, чтобы победить четырёхлетнего сына? – Гай внимательно вгляделся в этикетку на бутылке, словно там был написан ответ. – Я знал, что не следует брать у него деньги.

– Но у нас возникло безвыходное положение.

Гай вздохнул:

– Верно, безвыходное.

Он ссутулился над стойкой. В глазах сквозила печаль, почти отчаяние. Энергия, наполнявшая их последние несколько месяцев, куда-то исчезла.

За эти месяцы мы много хлебнули всякого. Гай и я. Трудились как проклятые и вечерами, и ночами, и в уик-энды. И кое-чего достигли. Заставить заработать сайт за столь короткий срок – настоящее чудо. Отыскали деньги. Собрали команду беззаветно преданных идее людей. Мы с Гаем лучше узнали друг друга. В общем, работа доставляла мне много радости, и я не хотел, чтобы все так бездарно закончилось.

– Гай, мы должны с ним сражаться. Неужели все усилия пойдут псу под хвост? Ведь ты собирался охватить сайтом большинство европейских лиг. Организовать розничную торговлю. И самое главное, «Оркестр» согласен выложить на стол десять миллионов фунтов. Вчера ты так радовался.

Гай поднял голову.

– Вчера – да. Думал, что это моя компания. Забыл об отце, о том, что предстоит сегодняшнее заседание, притворился, будто ничего этого не существует. Но я себя обманывал. Это существует. От реальности никуда не денешься.

– Мы сталкивались с ещё худшими препятствиями, – не унимался я, – и ты никогда не сдавался. Всегда находил лазейку. На твоём месте я бы уже давным-давно поднял вверх лапки.

Гай улыбнулся.

– Я многому у тебя научился! – взволнованно воскликнул я. – Научился верить в себя… и в тебя. Не говори мне, что я ошибался.

Он пожал плечами.

– Извини.

– Это потому, что он твой отец, верно? Если бы на его месте оказался кто-нибудь другой, ты бы не сломался.

– А я не сломался, – возразил Гай, но тут же махнул рукой. – Ты прав, я сломался, ведь он мой отец. Я его знаю. Он решил сделать компанию моей очередной неудачей и своим успехом. У него все карты. Как обычно.

– Не сдавайся.

– Извини, Дэвид. Но я уже сдался.

Я вгляделся в его лицо. Он говорил совершенно серьёзно. Мы подавленно замолчали. Обидно, очень обидно. С таким трудом воздвигли это величественное сооружение, но вот пришёл Тони Джордан, вытащил камни из фундамента, и оно теперь рушится на наших глазах.

– Надо сообщить ребятам, – промолвил я.

– Скажи ты. Я просто не могу с ними общаться. Давай, иди. Я ещё немного побуду здесь.

И я ушёл, оставив Гая страдать в одиночестве.

2

Гай не приехал на работу и на следующий день, во вторник. Я позвонил ему домой, никто не ответил. Мне три раза звонили из «Оркестра», но я не брал трубку. Сидел, барабанил пальцами по столу, размышляя над тем, что делать дальше. Подошла Ингрид Да Куна, наша с Гаем старая приятельница, редактор сайта. Она работала в компании только два месяца, став последним необходимым элементом команды. У нас с ней были непростые отношения, но об этом позднее.

– Я слышала, мы скоро займёмся гламурным бизнесом? – спросила она.

– Ты, вероятно, займёшься, а я нет.

– Такой квалифицированный бухгалтер-аудитор в этом деле очень даже пригодится.

– Спасибо.

– Я-то вписываюсь сюда идеально. Могу, кстати, попробоваться и в качестве модели.

Я не сумел сдержать улыбку. Ингрид была симпатичная – светло-голубые глаза, густые каштановые волосы, открытое доброе лицо, но я видел её в купальнике, она выглядела неплохо, однако на модель не тянула.

– Чему ты заулыбался? Да, зад у меня тяжеловат, и бедра тоже, но теперь я могу сделать пластическую операцию за счёт компании. Кое-что удалят, кое-что передвинут. Тони все оплатит. Скоро ты меня не узнаешь.

– А как насчёт роста?

– Что рост? Во мне метр семьдесят восемь, на каблуках – метр восемьдесят. – Она шлёпнула меня по руке.

– Ой! – Когда Ингрид бьёт, то бьёт чувствительно. – Ты рано обрадовалась. Думаю, все гламурное сайт будет получать из какой-нибудь паршивой студии в Лос-Анджелесе. Так что тебе придётся свои таланты отдать футболу.

– "Арсенал" – «Ливерпуль», ноль – ноль, – произнесла Ингрид, пытаясь имитировать радиокомментатора. У неё был уникальный акцент, что неудивительно, если мать шведка, а отец бразилец. Причём образование она получила в Англии. Ингрид посмотрела на меня и произнесла серьёзным тоном: – Я тебе очень сочувствую.

– Сочувствия здесь заслуживают все.

– Ты полагаешь, Тони уступит?

– Сомневаюсь. Но сдаваться без борьбы мы не имеем права.

– Согласна. Даже если все это развалится, тебе есть чем гордиться. Без тебя Гай так далеко никогда бы не продвинулся.

Справедливые слова, приятно их слышать.

– Я поговорила с ребятами, – продолжила Ингрид. – Если вы с Гаем уйдёте, они тоже здесь не останутся.

– А вот это зря. Вы все вложили в сайт какие-то деньги. Оставайтесь, может, из него выйдет что-нибудь путное.

– Но без нас Тони окажется в полном дерьме. Правильно?

– Не знаю.

– Подумай, без технического обслуживания, без редакторов в офисе останутся лишь компьютеры на старых столах. В общем, через неделю сайт прикажет долго жить.

Разумеется, она права. Я оглянулся. Ребята вокруг усердно трудились.

– Они действительно согласны уйти?

– Ага. Ты должен предупредить Тони.

Я улыбнулся. Тони, конечно, упрямая скотина, но можно попытаться. Да, можно. Я снял трубку. По счастью, он оказался дома, в своей квартире в Найтсбридже. Деловито выслушал мою просьбу о встрече и буркнул, что ждёт нас с Ингрид завтра в девять вечера.

В середине дня заявился Оуэн Джордан, младший брат Гая, с кружкой кофе в руке. Я удивился. Если один брат неизвестно где, то и второй вроде бы должен находиться там же. Оуэна и Гая связывали странные отношения, которые мне до сих пор не совсем понятны. Когда все нормально, они почти не общались, но если у одного случались неприятности, второй неизменно приходил на помощь. Всегда.

Не обращая ни на кого внимания, что для Оуэна в порядке вещей, он прошагал к своему компьютеру и включил его. Я подошёл, сел рядом. Он молча смотрел на экран, время от времени прикладываясь к кофе.

Они с Гаем совсем не похожи. Казалось, какой-то аномальный гормональный дисбаланс в организме Оуэна стимулировал рост некоторых частей его тела в ущерб другим. Ростом он был выше двух метров и весил около ста двадцати килограммов. Грузный, но не толстый, с чересчур большой головой, что создавало ошибочное впечатление непроходимой тупости. Под широкими бровями глубоко посаженные маленькие глазки. Оуэн красился под блондина. Волосы коротко отстрижены, но все равно похожи на космы, будто его только что вытащили из постели. Одет всегда одинаково: длинные шорты, футболка и бейсбольная кепка. Все с символикой сайта «ninetyminutes.com». В сентябре погода становилась прохладнее, и скоро ему придётся напялить на себя брюки.

– Как Гай? – спросил я.

– Жутко расстроен, – ответил Оуэн.

– Просто расстроен или пьёт?

– Думаю, и то и другое. – Голос у него высокий, почти визгливый. Их мать американка, и они оба долго жили в США, но у Оуэна акцент заметнее, чем у брата.

– А как ты?

– Я? – Только сейчас Оуэн соизволил посмотреть на меня. Его маленькие глазки впились в мои. – А чего это ты вдруг стал обо мне беспокоиться?

– Ты работал не меньше других, а твой папаша вдруг взял и все прикрыл.

Оуэн отвернулся к компьютеру. Заговорил примерно через минуту:

– Мне это тоже очень не нравится.

– Гай вроде собрался сдаваться, – промолвил я. – Но ребята – нет. Ингрид утверждает, что все хотят уйти вместе с ним. Твоему отцу придётся уступить.

Оуэн продолжал стучать по клавишам.

– Как ты думаешь, он уступит? – спросил я.

– Нет.

– Но почему? Почему он не захочет поддержать сыновей?

– Потому что он полное говно, – буркнул Оуэн. Его пронзительный голос странно контрастировал с его размерами и тем, что он произносил. – Ему на нас насрать. Так было всегда. И будет. – Заметив на моём лице удивление, он пояснил: – Я ведь его боготворил. Вначале. И Гай тоже. Потом он сделал нам козью морду. Бросил. Оставил на попечение нашей стервы-мамочки. Никогда даже не интересовался, как мы. Через много лет пригласил к себе во Францию, но всё равно не обращал на нас внимания. А меня так вообще в упор не видел. Когда я познакомился с потаскухой, из-за которой он нас бросил, то изумился. Ну ты-то знаешь, какая она потаскуха.

Я почувствовал, что краснею. Оуэн слегка улыбнулся.

– Я тогда повертелся во Франции и понял, что он пустое место. Гаю, чтобы это просечь, потребовалось больше времени. Понимаешь, я думаю, папаша его побаивается.

– Кого, Гая? С чего бы?

– Для папаши Гай вроде соперника. Он до сих пор уверен, что лучше его умеет кадрить женщин и делать деньги. И постоянно пытается доказать это себе. Вот почему он трахает женщин вдвое моложе. А вот теперь накрыл наш сайт.

– Но денег он сделал гораздо больше, чем Гай.

– Вот именно, сделал. Когда был молодым. То есть давным-давно. Я совершенно точно знаю, что в последние годы он несколько раз прогорел с инвестициями. Неудивительно, он ведь лопух. Это его, конечно, раздражает. Хочет доказать всем, что не потерял нюх. – Глаза Оуэна зло блеснули. – Наш папаша – себялюбивая свинья. Он ненавидит нас. Обоих. Ничего странного в том, что ему захотелось поломать сайт.

Горечь и прямота Оуэна меня ошеломили.

– Где Гай?

– Не знаю.

Когда-то они жили вместе, но когда сайт заработал, Оуэн нашёл себе жильё где-то в Камдене.

– Он придёт сегодня?

– Понятия не имею.

– Ты думаешь, он решил окончательно?

– Я сказал все. А теперь, извини, мне нужно трудиться.

Я направился к своему столу, осознавая, что, пожалуй, это был самый длинный разговор за всё время нашего знакомства с Оуэном. Но моё мнение о брате Гая не изменилось ни на йоту.

Он был странный. Очень странный.

* * *

В среду Гай опять не пришёл, и я даже не пытался спрашивать о нём Оуэна. Мы с Ингрид проработали до половины восьмого, потом поехали на метро в Найтсбридж. В отличие от меня, она надеялась на успех, сыпала аргументами, которые должны были припереть Тони Джордана к стенке. А меня, как ни странно, больше беспокоило не пораженчество Гая, а жгучая ненависть Оуэна к отцу. В этой семье ничего не прощали и не забывали.

Заглядывая в путеводитель, я вёл Ингрид по лабиринту улочек к дому, где жил Тони Джордан. В очередной раз остановился под фонарём на узкой улочке с односторонним движением – свериться с картой. Тони жил где-то здесь, в одном из домов с дорогими комфортабельными квартирами, где полтора столетия назад располагались конюшни.

Название улицы заслонял автомобиль. Я приблизился посмотреть. Да, это была нужная нам улица. В машине находился человек. На мгновение мы встретились взглядами. Я удивился, почему он сидит в темноте. Видимо, ждёт кого-нибудь. Вскоре мы вошли в подъезд одной из бывших конюшен и поднялись наверх. Я позвонил. Открыл Тони.

– А, делегация. Входите. Только много времени я вам уделить не могу. Через полчаса ужинаю с приятелями.

Мы шагнули в обставленную роскошной мебелью гостиную, сели в светлые кожаные кресла. Кажется, больше никого в квартире не было. Я понял, что втайне от себя надеялся встретить здесь Гая, который уже успел договориться с отцом.

Ингрид прямо перешла к делу:

– Мы просим вас вернуть в компанию Гая.

Тони вскинул брови.

– Хорошо, я могу попытаться уговорить его остаться, но решает он. Вообще-то тут от меня мало что зависит.

– Как же? – возмутился я. – Разве вам не известно, почему Гай уходит? Вы не позволили ему взять деньги на расширение сайта у «Оркестра».

Тони пожал плечами.

– Сейчас обсуждать это нет смысла. Давайте подождём до завтра. А потом и поговорим.

– Нет, – сказала Ингрид. – Мы поговорим сейчас. Если Гай уйдёт, то и все остальные сотрудники тоже.

– Это их право, – спокойно произнёс Тони.

– Но если мы уйдём, как вы будете управлять сайтом?

– Найду людей.

– Не получится, – вежливо возразила Ингрид. – Вам понадобятся люди, хорошо знающие оборудование, программы сайта и всё остальное. Первый встречный для этого не подходит.

– Вы решили меня шантажировать?

– Нет. Я просто стараюсь объяснить, что если Гай завтра уйдёт, то два миллиона фунтов, которые вы вложили в компанию, могут сгореть.

– Вы решили меня шантажировать. – Тони усмехнулся, затем помрачнел и подался вперёд. – Позвольте мне сказать вам кое-что. Угрозы на меня не действуют. Никому из тех, кто когда-либо мне угрожал, просто так это с рук не сходило. В любом случае, Ингрид, с завтрашнего дня вы у меня не работаете. И вы, Дэвид, тоже. А теперь я желаю вам всего хорошего.

Мы с Ингрид посмотрели друг на друга и встали.

– Подонок, – пробормотала она, когда мы оказались на улице.

– Не обращай внимания, – попытался утешить я. – Все равно стоило попробовать.

– Гай был прав. Нам не следовало брать у него деньги.

– Правильно, не следовало. Но сейчас жалеть об этом поздно.

В конце улицы мы снова заметили человека в машине. Кажется, он спал. Затем вдруг встрепенулся и завёл двигатель. Сворачивая за угол, я оглянулся и увидел, как Тони выходит из подъезда.

– Мне он всегда был противен, – призналась Ингрид. – Тогда, во Франции, уже было ясно, что Тони Джордан дрянь. Изображает плейбоя, а сам всего лишь мерзкий старик. Мне иногда хотелось…

Я так и не узнал, чего иногда хотелось Ингрид, потому что услышал рёв автомобильного двигателя и крик. В той стороне, где находился дом Тони Джордана. Я побежал, свернул за угол и недалеко от подъезда, где жил Тони, увидел распростёртое на тротуаре тело. Костюм и фигура были знакомые, но лицо разглядеть не удалось. Оно превратилось в кровавое месиво. Через несколько секунд примчалась Ингрид. Посмотрела и вскрикнула.

Похоже, наша компания лишилась председателя совета директоров.