Текст книги "Эффект Эволюции"
Автор книги: Майкл Мил
Жанры:
Научная фантастика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)
20 июня
Ночь. Луна подсвечивает окружающее пространство беловатым безжизненным светом. Он стоит на узкой дороге, по обе стороны которой густой лес. Высокие ели, нависая, почти соединяются кронами в темном небе над его головой. Ему обязательно нужно добраться до своей комнаты, в которой на кровати лежит его тело, пока душа находится в этом бесконечном лесу. Он идет уже долго и знает, что за следующим поворотом увидит тот самый дом с комнатой и кроватью. Поворот должен быть уже совсем близко, Андрей идет, но поворота все нет. Он идет быстрее, переходит на бег. Внутри появляется чувство беспокойства, оно растет с каждой следующей секундой, все больше заполняя его сущность. Андрей бежит, ему тяжело, он задыхается от напряжения, но поворот словно удаляется от него. Его охватывает паника – если он не успеет добраться до комнаты, его тело умрет, а душа будет вечно блуждать в этом лесу.
Кто знает, сколько времени уже прошло, может час, десять часов, может быть день или больше, может именно сейчас коллеги, обеспокоенные его отсутствием вскрыли дверь в комнату и склонились над его безжизненным телом. А он здесь, он не может вырваться из этого леса из этого сумрачного мира…навсегда темнота, лес… навечно…
Бесконечный холод ужаса…
Андрей резко открыл глаза, ощущение было такое, словно что-то его буквально вытолкнуло из сна в реальность. В реальность?! Какую реальность? Еще секунду назад абсолютной реальностью для него был тот темный лес и ощущение страха.
Часы показывали девять тридцать семь. Андрей точно помнил, что ставил будильник на восемь. Получается, что не слышал звонка. Ну, это вообще бред. Раньше бы он проснулся до звонка, вообще он всегда спал чутко, а теперь мог поклясться, что сон держал его. «Держал столько, сколько ему было нужно. Кому ему? Сну? Ха-Ха, действительно бред! Так, спокойно! Не надо только сходить с ума. Все очевидно – вчера перенервничал, был на взводе, вот и приснилась эта гадость. Больше не нервничать, сосредоточиться на работе и все будет в порядке! Тем более, что дел по горло! Вечером к врачу тоже не помешает зайти, наверняка что-нибудь посоветует. В общем, все это ерунда…»
«А вот то, что на работу я опаздываю, это уже не ерунда!» – спохватился Андрей.
Он быстро умылся, выбрал свежую рубашку, своего любимого цвета – белого с едва уловимым голубоватым оттенком, накинул куртку и вышел из комнаты. Завтракать Горяев не стал, времени совсем не было.
На улице было пасмурно, но сухо. По сравнению со вчерашним вечером заметно похолодало.
Уже из своего кабинета Андрей позвонил в медицинский блок и уточнил относительно прибытия вьетнамского пациента. Прилет подтвердили на сегодня в двенадцать часов. Горяев договорился, что сразу после обеда будет у них. Затем он связался с руководителями групп для уточнения текущих планов.
Закончив с первоочередными вопросами, Андрей набрал номер психотерапевта.
– Слушаю, – через несколько секунд ожидания раздалось в трубке.
– Анатолий, здравствуй, это Андрей Горяев.
– Доброе утро Андрей, как самочувствие? – поинтересовался врач.
– Анатолий, я как раз по поводу самочувствия. Хотел бы сегодня зайти, – с нотками самоиронии произнес Андрей.
– Конечно, в любое время, – утвердительно раздалось в трубке.
– Если возможно, вечером часов в семь, – попросил Андрей.
– Хорошо, жду, – сразу же подтвердил согласие психотерапевт. – До вечера!
Горяев поднялся из кресла и подошел к шкафу со спецодеждой. В момент, когда он уже накинув белый халат и собирался покинуть кабинет, чтобы отправиться в радиационную лабораторию, телефон на столе мелодично зазвонил. В отличие от аппаратов в его университетской лаборатории, у этого действительно был приятный звонок. Он даже как то настраивал на разговор.
Горяев вернулся к столу и поднял телефонную трубку:
– Алло…
– Андрей, доброе утро, – услышал он голос шефа охраны. – Как Вы? Мне доложили о вчерашнем неприятном инциденте.
«А тебе все надо знать», – съязвил про себя Горяев, а в слух произнес:
– Да ерунда, небольшое недоразумение. Я в порядке.
– Рад это слышать, – ответил Гектор. – Не могли бы Вы зайти ко мне сегодня. Уверен, мы сможем решить данный вопрос, с тем, чтобы в будущем подобное по отношению к Вам не повторилось.
– Да, хотелось бы на это рассчитывать, – пошутил Андрей.
– В какое время Вам удобнее? – вежливо уточнили на другом конце.
Андрей повернулся и присел на край стола:
– Вы знаете, у меня сегодня достаточно загруженный день, могу только ближе к вечеру, часов, я думаю, в восемь, не раньше.
– Хорошо, давайте в восемь, в моем кабинете, – моментально среагировал Гектор.
– Договорились, – дождавшись гудков, Андрей положил трубку.
«Чего ему еще нужно?! – раздраженно подумал Горяев, – Где он вчера был, если так заботится о моей безопасности? Ладно, черт с ним, зайду если успею…»
Андрей покинул кабинет, с силой захлопнув за собой дверь.
Он с порога поприветствовал персонал, энергичным шагом направляясь в противоположный конец лабораторного модуля:
– Добрый день коллеги!
Сейчас здесь было еще больше людей и оборудования, чем раньше. Дополнительные секции радиационных камер, пучки разноцветных кабелей, опутывающих внутреннее пространство модуля, соединяя лабораторное оборудование с монтирующимся блоком центральной системы управления процессами; персонал лаборатории, контролирующий процессы многочисленных, одномоментно идущих экспериментов и инженеры, тестирующие работу системы (кто-то сосредоточенно сидел, кто-то ходил) все вместе это напоминало огромный организм, возникший в результате соединения природы и технологии.
– Рад Вас видеть, Йозеф, – Андрей пожал руку руководителю радиационной группы. – Как вижу, приступили?
– Уже запустили тестирование, – профессор Штайнмайер вывел изображение на основной экран. – Здесь Вы можете наблюдать процесс работы системы в текущем времени…
– Данные, поступающие из всех камер с облучаемым биологическим материалом, проходят первичную обработку, – продолжал профессор, обойдя сзади Андрея, стоящего перед экраном, и указав на левую область выводимой информации. – Здесь регистрируются изменения структуры ДНК. Все изменения генетического материала фиксируются в соответствии с видами излучений, дозами и условиями облучения, в результате которых они получены…
– Да, да, я вижу, это то, что сейчас выводится справа, – поглаживая кончиками пальцев подбородок, задумчиво произнес Горяев. Со стороны казалось, что он растворился где-то в глубинах этих мелькающих данных. Затем, как будто вернувшись в действительность, Горяев неожиданно энергично произнес:
– Ну что ж, хорошо! На следующем этапе, – говоря это, Андрей отошел к противоположной стене модуля, где располагалась одна из секций радиационных камер, – если тестирование проводить непрерывно, с той же частотой, то по времени, я думаю, где-то послезавтра можно уже пробовать решать обратную задачу… на этих словах он развернулся и пошел обратно в сторону Штайнмайера.
Дойдя до профессора, который присел сейчас на край стола, Андрей остановился и снова посмотрел на экран:
– Посмотрим, коллеги, насколько эффективно система будет управлять процессом подбора условий для получения заданных изменений. А это, в общем, то, ради чего мы все это здесь с Вами затеяли…
В это время к ним подошел молодой мужчина в светло-зеленой спецодежде – это был один из группы инженеров, работающих по проекту. В помещении лаборатории сейчас их было человек десять. Четверо возились с блоком управления, остальные тестировали коммуникации между ним и прочим лабораторным оборудованием.
– Мы готовы подключить седьмую секцию, – обратился к ним подошедший инженер.
– Хорошо, – серьезно ответил Андрей. – Когда можно будет включить в работу все секции полностью?
– Сейчас протестируем еще две, это часа три, четыре займет, – инженер говорил медленно, обстоятельно, как будто тщательно продумывал каждое слово. – После попробуем загрузить уже на полную мощность.
Штайнмайер пошел с инженером к седьмой секции радиационных камер. Андрей в это время связался с Полом, после чего отправился в модуль лаборатории химического мутагенеза.
В лаборатории химического мутагенеза день этот был таким же напряженным; здесь было также многолюдно. Новое оборудование, белые и зеленые халаты суетящегося рядом персонала. Продолжались работы по монтажу основной камеры, в которой и должны были быть воссозданы условия, способствующие (как предполагал Андрей) активации участков ДНК, роли которых официальная наука пока однозначно не определила, называя их мусорными. Ему же они представлялись теперь ключом к ответам на извечные вопросы происхождения жизни и эволюции.
Многое сейчас начинало упираться в отсутствующие компоненты и узлы оборудования. Кроме того, нужно было еще подготовить всю аппаратуру для работы с системой, тестируемой в радиационной лаборатории, а это тоже задача не одного дня. Так что дел, как и проблем, хватало.
Уже ближе к пяти Андрей все же решил сходить пообедать, а так как с самого утра он ничего не ел, в его случае скорее позавтракать. Компанию ему составил Пол. В столовой Горяев остановил свой выбор на ароматном супе из семги с зеленью, следом был риб-стейк, аппетитный, средней прожарки с тонкой сеточкой жировых прожилок, источавший при разрезании розоватый мясной сок.
Надо признать шеф-повар свое дело знал, блюда в столовой были на очень хорошем уровне. Андрей лично с ним не общался, но слышал от психотерапевта, что он тоже вроде был толи из России толи из Белоруссии и фамилия его кажется Николаев. Что ни говори, а приятно за соотечественника.
– Андрей, Вы решили сделать упор на белковой пище? – пошутил Пол, скромно ковырявший овсяную кашу, запивая ее апельсиновым соком.
– Да, я, когда голодный, превращаюсь в настоящего хищника, – засмеялся Горяев, сделав соответствующие выражение лица.
Допив свой черный кофе, который так не советовал ему врач, они с коллегой направились в медицинский блок.
Помещения медицинского блока встретили их приятной тишиной. Мягкий свет, спокойные тона, строгая мебель – все указывало на то, что здесь не любят суеты. Приятная невысокая девушка в голубом халате медсестры проводила их в кабинет главврача.
– Ну что ж, все материалы, насколько мне известно, у Вас уже есть, если нужны какие-то дополнительные исследования, мы Вам в этом поможем, – приятный голос хозяина кабинета, вставшего им навстречу из-за своего стола, обладал каким-то успокаивающим действием, – я сопровожу Вас в бокс, где вы сможете осмотреть пациента.
Они прошли чуть дальше по коридору и, свернув направо, поднялись на второй этаж. Здесь перед двойными полупрозрачными дверями стационара их попросили накинуть специальную хлопчатобумажную одежду, похожую на костюмы для проведения хирургических операций, но сделанную так, чтобы ее можно было одевать поверх повседневной.
Облачившись в предложенные вещи, они прошли внутрь. Стационар делился на несколько помещений, главврач сопроводил их в небольшой хорошо освещенный бокс, расположенный в противоположном конце не очень длинного широкого коридора. Ощущение стерильности здесь было абсолютным. В боксе, уже ожидая их, на кушетке сидел маленький полный мужчина. На нем была плотная светло серого цвета больничная пижама, застегнутая на все пуговицы. Между тем самое интересное было именно под ней.
Конечно же, Горяев подробно изучил все материалы по истории болезни, в том числе и многочисленные прилагавшиеся фотографии, но все же возможность увидеть это в реальности предполагала совершенно другие ощущения. И не от того, что в жизни подобное воспринимается по-другому (Андрей в силу своей специализации видел многое и удивить или шокировать его чем-то таким было сложно). Дело было в том, что этот человек своим существованием подтверждал справедливость предположений Горяева.
– Это доктор Хайнс, – главврач представил зашедшего в комнату вслед за ними еще одного коллегу. – Он будет переводить. Лун Ши не говорит по английски. А я, с вашего позволения, вас оставлю. Если что-то будет необходимо, сообщите…
Сказав это, главный врач вышел из бокса.
Представившись и задав через переводчика несколько общих вопросов, Андрей попросил Ши показать спину.
Вьетнамец, добродушно улыбаясь, и, лопоча что-то на своем языке, начал расстегивать пуговицы на пижаме. Затем он снял ее и лег на кушетку животом вниз.
Вот оно! В нижней части спины в районе поясницы кожный покров переходил в образование, внешне напоминающее раковину двустворчатого моллюска, развернутого брюшной стороной во вне.
– Похоже на тридакну, – нарушил недолгое молчание всех наблюдавших Пол, и затем добавил смущенно, – на небольшую такую тридакну…
– Да, действительно, что-то есть, – задумчиво ответил Андрей, наклоняясь ближе.
Сквозь чуть приоткрытые створки, имевшие волнообразные края, так, что каждый гребень на одной створке соответствовал впадине на другой, виднелись сине-зеленые внутренние ткани.
Странное образование действительно могло навести на мысль о тридакне, лежащей на морском дне со слегка разомкнутыми, и нетипично для большинства двустворчатых обращенными вверх створками раковины, через которые виднеются края мантии, переливающиеся зелеными и синими красками.
– А Вы, коллега, как я посмотрю, тонкий знаток донной фауны Тихого океана, – с легким сарказмом пошутил Андрей.
– Как я понимаю, Вы тоже отлично в этом разбираетесь, – парировал Пол.
Все, включая доктора Хайнса, рассмеялись.
Между тем, образование действительно было интересным и не только из-за внешнего сходства с моллюском.
Хайнс попросил Лун Ши открыть «створки» пошире, что тот с легкостью и сделал.
То, что находилось за створками, представляло собой входную камеру своеобразного биологического фильтра, соединенного с легкими.
Сине-зеленая губчатая ткань, многочисленными складками заполнявшая внутреннее пространство органа, являлась средой для размножения сотен видов микроорганизмов, в совокупности способных очищать воздух, проходящий через складки, от различных вредных примесей.
Ряд микроорганизмов, располагающихся в более глубоких участках, способен был производить азот и кислород, в результате Лун Ши мог определенное время не дышать атмосферным воздухом, получая в свои легкие что-то похожее на газовую смесь, которую используют при подводных погружениях.
Его организм представлял из себя лишь попытку эволюции нащупать ответ на определенные изменения среды. Безусловно, этот ответ был несовершенен, ведь организм вьетнамского крестьянина имел возможность лишь очищать воздух, и не мог противостоять всему комплексу воздействия канцерогенов, которые теперь попадали в организм жителей этих территорий отнюдь не воздушным путем.
В этом смысле феномен, исследованный и описанный Горяевым в его статье, мог показаться более интересным. В «зоне одиннадцать» постоянное и комплексное воздействие агрессивных веществ стало результатом более глубоких и эффективных изменений, разбудив большее число «спящих» элементов ДНК.
Но именно поэтому организм Лун Ши и был интересен. Характеризуясь меньшей активностью спящей ДНК, он, по сути, являлся примитивным вариантом эволюции, по отношению к изменениям, обнаруженным в зоне «одиннадцать».
Это говорило о том, что скорость и качество изменений можно увеличить. Можно расшифровать эту программу, заставить спящие участки работать интенсивнее, разбудить их все. Надо только понять как.
Как, увеличивая температуру, можно быстрее добиться кипения воды в кастрюле, также было и с программой эволюции. Однако сложность здесь в отличие от кастрюли с водой была еще и в том, как и чем нагревать. Иначе говоря, надо было еще изобрести нагреватель.
Осмотр занял значительно больше времени, чем предполагал Андрей. К моменту окончания всех процедур на часах было уже около восьми.
На семь часов он договаривался о визите к врачу, а в восемь его ждал в своем кабинете шеф службы безопасности. Ну что ж, к Анатолию обязательно нужно было зайти, но похоже только для того чтобы извиниться и перенести визит, благо его кабинет располагался в другом крыле этого же здания и он, вероятно, еще должен был быть у себя. И тогда Горяев впритык успевал в кабинет Рея, хотя туда-то как раз он хотел идти меньше всего.
Дверь кабинета психотерапевта была приоткрыта, Андрей зашел внутрь. Анатолий еще был здесь, он сидел в удобном кресле, вытянув и положив ноги на небольшой низкий столик. Держа в руках черную папку с большим количеством каких-то бланков, врач пристально изучал один из них.
– Добрый вечер, Анатолий, прошу меня извинить, – произнес Горяев, чувствуя неловкость. – Мы договаривались на семь, но я просто не смог освободиться раньше.
– Ничего страшного, Андрей, – поздоровавшись, хозяин кабинета отложил папку и, убрав ноги со стола, жестом предложил сесть на кресло стоящее рядом. – Так как Ваши дела?
– Анатолий, Вы знаете, я пришел специально, чтобы извиниться. Мне уже сейчас, к сожалению, нужно быть еще на одном мероприятии.
– Андрей, я думаю, раз Вы уже пришли, то давайте все же Вас посмотрим, вежливо, но как-то очень настойчиво предложил врач.
«А и черт с ним, – подумал Горяев, – «черный плащ» немного подождет, тем более мне разговор с ним не очень-то и нужен…»
– Ну, хорошо, – Андрей сел в кресло, предложенное доктором. – Сегодняшней ночью у меня опять был кошмар. Я принимал лекарство, как Вы и говорили, и действительно, несколько ночей все было в порядке, но этой ночью опять все повторилось, причем такое впечатление, что кошмар был каким-то более сильным или… как бы сказать реалистичным что ли…
Описав во всех подробностях сон и все, что этому предшествовало, Андрей тяжело вздохнул и откинулся на спинку кресла.
Некоторое время психотерапевт молчал, затем медленно и вкрадчиво, делая большие паузы между фразами, как будто что-то обдумывая, начал:
– Андрей, по всей видимости, у Вас более сложное состояние, чем я предполагал изначально. Попробуем отказаться от дальнейшего приема препарата. Он, по всей видимости, дал лишь кратковременный эффект, не устранив основную причину.
На лице Горяева отразился немой вопрос.
– Психическое состояние могло усугубиться, иными словами эмоции продолжали накапливаться, но сдерживались блокирующим действием препарата. И теперь он уже не справляется, – продолжал врач, чуть подавшись в сторону своего позднего пациента.
– Какие-нибудь неприятности… инциденты, – взволнованно вставил Андрей, вспомнив о вчерашнем происшествии в лагере геологов, – могли повлиять?
– Причиной могут стать любые проявления, главное здесь – это ваш каждодневный напряженный график, насыщенный переживаниями. И далеко не так важно, какую эмоциональную окраску эти переживания имеют отрицательную или положительную…
– Ни в коем случае не употреблять алкоголь, кофеин, никотин и тому подобное, исключите все продукты, так или иначе стимулирующие нервную деятельность и, соответственно, влияющие на сон. Откажитесь от поздних приемов пищи, старайтесь есть больше овощей и меньше белковых продуктов…
– Я, конечно, понимаю, что последний мой совет покажется Вам совсем уж кощунственным, – Анатолий наконец смягчил серьезную речь улыбкой. – Но постарайтесь работать чуть меньше и больше времени уделите спокойному отдыху. Прогулки хорошо подойдут.
– Тогда я, пожалуй, неизлечим, – пошутил в ответ Андрей.
– Так или иначе, попробуйте как можно меньше волноваться, менее эмоционально воспринимать, особенно, рабочие моменты, – настаивал психотерапевт. – И завтра прямо с утра обязательно ко мне – нужно будет сделать ряд процедур и анализов…
На этих словах Андрей поменял положение в кресле, невольно поморщившись.
– Да, да, это в ваших же интересах, – заметил его реакцию Анатолий. – До обследования не завтракайте, иначе ничего не получиться.
Попрощавшись и услышав в след настойчивое «никакого кофе», «никаких волнений» и «завтра утром жду Вас», Горяев вышел из медицинского корпуса.
Погода опять поменялась, светило солнце, дул легкий прохладный ветер. Андрей быстрым шагом направился на, мягко говоря, не очень приятную для него встречу с Реем. И он даже не представлял, какой сюрприз ждет его в кабинете шефа службы безопасности.
Горяев опаздывал уже больше чем на полчаса, из-за этого неприятные ожидания от предстоящей встречи только усиливались.
Наконец он был на месте, дежурно постучавшись, надавил на ручку незапертой двери и вошел в кабинет. Андрей увидел стоявшего у окна Гектора, который в этот момент повернулся на стук и звук открывшейся двери.
Второй раз за сегодняшний день Горяеву приходилось извиняться – неприятное чувство.
– Гектор, добрый вечер, извините, к сожалению, не смог прийти вовремя, – Андрей старался казаться как можно более искренним. – Вынужден был задержаться.
– Ничего страшного, Андрей, – улыбнувшись Рей указал рукой в направлении чуть правее Горяева. – Мы тут как раз разговаривали с Вашей новой знакомой.
Туда, куда указывал шеф службы безопасности, со стороны входа, сбоку от двери, кабинет имел углубление, похожее на маленькую комнату. В ней было что-то вроде зоны для отдыха, стоял круглый столик в виде аквариума, внутри которого медленно плавали разноцветные рыбки. На специальной полочке располагался Бонсай. Карликовое дерево имело чуть наклоненный к земле ствол с сочной темно-зеленой листвой на изящных веточках.
На краю низкого дивана из белой кожи сидела Мира. В ее руке была миниатюрная кофейная чашечка.
Андрей немного смутился, такой он ее еще не видел. Элегантный брючный костюм черного цвета в сочетании с белоснежной рубашкой, коричневый кожаный ремешок с прямоугольной пряжкой на стильных прямых брюках, чуть выглядывающий из-под расстегнутого приталенного пиджака, туфли на высоком каблуке того же цвета, строгое короткое каре и легкий макияж, подчеркивали ее удивительную красоту. Во всем облике девушки была какая-то поразительная грациозность и свежесть.
– Здравствуй, Андрей, – Мира улыбнулась ему.
Горяев ответил тем же. Внутри при этом появилось какое-то смешанное чувство. Что-то похожее на ощущения в тот неудачный вечер. Сейчас это была радость неожиданной встречи и одновременно всплывшая обида, связанная с теми неприятными событиями, с инцидентом в лагере.
Но все же, еще несколько взглядов на нее, несколько слов и от обиды уже не остается следа, обида постепенно уходит, растворяется.
– Я занимался этой ситуацией, – уточнил шеф службы безопасности, – а Мира как раз хотела Вас увидеть.
– Андрей, я хотела извиниться, – девушка поднялась навстречу Горяеву. – В тот день мне пришлось остаться на объекте. Работы продлились дольше, чем предполагалось, и я просто не смогла Вас предупредить, – виновато произнесла она.
– Увы, как Вам известно, здесь по ряду причин нет сотовой связи, иначе общаться было бы проще, – участливо вставил шеф службы безопасности.
– Андрей, может быть кофе, – Рей сел в одно из кресел, стоявших у стола, приглашая остальных последовать его примеру.
– Черный чай, если можно, – ответил Андрей, погружаясь в удобное кресло напротив.
– Вы знаете, у геологов там свой режим безопасности, поэтому они стараются не пускать посторонних на полигон во время проведения работ… – продолжал Рей.
– Да я все понимаю, но они могли бы как-то повежливее вести себя, я же не диверсант, – иронично пошутил Андрей.
Мира подошла и села в одно из свободных кресел рядом с собеседниками.
– К сожалению, воспитанность не их конек, – с сожалением произнесла она в ответ на реплику Горяева.
Принесли чай, разлитый в больших пиалах на восточный манер.
– Так или иначе, сотрудники, обошедшиеся с Вами некорректно, принесут свои извинения, – сказал Рей, подвинувшись ближе к столу. – Не буду вдаваться в подробности, вопрос решен, при необходимости Вы сможете посещать лагерь геологов. Единственная просьба по возможности сообщать нам заранее о подобных Ваших планах. Мы не можем допустить, чтобы с Вами, профессор, что-либо произошло. Ваша голова дороже всей этой базы, – отпустил своеобразный комплимент Гектор.
И, хотя, затеяв весь этот разговор, он старался казаться предельно вежливым и внимательным, пытаясь изобразить свое искреннее участие, Андрей предполагал, что все это было лишь логичным оправданием необходимости полного со стороны Рея контроля над всем происходящим на базе.
– Ну, извинения – это лишнее, да и ходить в лагерь геологов как на работу у меня тоже нет необходимости, – отшутившись парировал Андрей. – Но, если я что-то задумаю, Вы узнаете об этом первым…
– Хорошо, договорились, – рассмеялся Рей. – Ловлю Вас на слове.
И затем, откинувшись на спинку кресла, уже абсолютно серьезно посоветовал:
– И все же будьте, пожалуйста, осторожнее…
Допив чай и закончив разговор, Андрей в компании Миры вышел на улицу. За ней через несколько минут должна была прийти машина.
– Удивительно быстро меняется здесь погода, – задумчиво произнесла Мира.
– Да, я до сих пор не могу к этому привыкнуть, – улыбнулся Андрей.
– Холодно, говорят, завтра может быть снег, – Мира застегнула воротник куртки, и затем как-то хитро и задорно посмотрев на Андрея, сказала:
– Нужно найти теплое местечко, чтобы укрыться. Завтра в восемь в столовой будет небольшая вечеринка – начало чемпионата комплекса по дартсу. Наши тоже участвуют.
Последовала небольшая пауза. Выражение удивления на лице ее собеседника явно свидетельствовало о том, что какие-то другие стороны жизни комплекса кроме исследовательской Андрею были неизвестны.
– Вы вообще что-нибудь об этом знаете? – отреагировав на это с улыбкой, спросила девушка.
– Нееет, не слышал… – задумчиво чуть растягивая звуки ответил Андрей, сделав немного комичное лицо.
– Вы слишком много работаете, – с иронией сказала Мира и затем тихо и заманчиво произнесла. – Я Вас приглашаю.
– Считайте, что я хочу загладить свою вину, – весело добавила она, не дожидаясь ответа Андрея.
– Ну что ж, это меняет дело, тогда обязательно приду, – соглашаясь рассмеялся Горяев, услышав в этот момент звук приближающейся к ним машины.
Подъехавший автомобиль забрал Миру и, слегка покачиваясь на неровной дороге, увез ее в направлении лагеря.
– Да и доктор говорил нужно больше отдыхать, – промурлыкал себе под нос Андрей, когда машина скрылась из поля зрения, и, медленно и глубоко дыша, как и советовал ему врач, неторопливым шагом отправился к себе. В его планах сейчас было принять теплый душ и лечь спать.