Текст книги "Эффект Эволюции"
Автор книги: Майкл Мил
Жанры:
Научная фантастика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)
9 июля
Он встал рано, лежать в кровати не было смысла, сон так и не пришел к нему. Андрей закрыл дверь номера, аккуратно ступая по лестнице, спустился на первый этаж и покинул здание. В слегка заторможенном состоянии, характерном для человека, который не спал всю ночь, Горяев поплелся к инженерному ангару.
Не то чтобы ему там было что-то нужно, просто решил подышать воздухом, чтобы как-то прийти в себя и пошел первым попавшимся маршрутом.
Холодный утренний воздух, кажется, немного взбодрил его и прогнал гнетущую тяжесть в голове, ну или, по крайней мере, сделал ее не столь ощутимой.
Андрей постепенно обогнул ангар с правой стороны и, проходя мимо его ворот, обратил внимание, что они не вполне плотно закрыты.
– Уже кто-то работает, – тихо вслух произнес он, печально улыбнувшись; и из любопытства подошел ближе.
Андрей потянул за тяжелую створку больших ворот, попытавшись приоткрыть ее, но она не поддалась, тогда он подошел вплотную и заглянул внутрь в проем между створкой ворот и стеной, проем этот был не больше полуметра.
Через секунду Горяев застыл как вкопанный. В глубине ангара в слабом свете, проникавшем в его помещение через небольшие, наполовину открытые люки по бокам округлой крыши, он увидел неясные очертания фигуры стоявшего к нему спиной человека огромных, как ему показалось, габаритов. Человек склонился над лежавшей на полу ангара полуразделанной тушей, похоже, оленя. Тушу разглядеть было гораздо легче (Горяев даже увидел разводы крови на бледной разорванной плоти животного), чем человека. Все дело было в том, что фигура была облачена в какой-то черный бесформенный балахон, очертания которого было довольно трудно рассмотреть в слабоосвещенном пространстве.
Глаза Андрея немного привыкли к темноте, и теперь он стал различать чуть больше. А тем временем, огромная фигура наклонилась еще ниже и начала, как будто рыться, искать что-то, запустив руки прямо вглубь плоти животного.
Горяев стоял как вкопанный, не зная, что делать и боясь пошевелиться, чтобы не выдать свое присутствие.
И все же не в силах больше находиться здесь, наблюдать эту отвратительную картину, он стал осторожно медленно-медленно коротенькими шагами пятиться назад. Отойдя от ворот метра на два и слегка правее, он развернулся и, стараясь ступать аккуратно и бесшумно, но в тоже время как можно было быстрее, пошел прочь.
Когда, двигаясь в обратном направлении, он уже почти дошел до самого конца длинной стены ангара и был близок к тому, чтобы завернуть за его угол, сзади раздался глухой металлический лязг. Тяжелый звук заставил его вздрогнуть и перейти на бег, хотя до этого он всячески старался этого не допустить.
«Это он, – пронеслось во взбудоражено мозгу. – Он меня услышал…»
Андрей чуть ли не в один прыжок скрылся за спасительным углом здания и побежал к административному корпусу. Он бежал по дорожке из гравия, яростно отталкиваясь подошвами ботинок, расшвыривая в стороны камешки.
На улицах городка еще никого не было. Как назло, не видно было и никого из охраны, сотрудники которой обычно всегда маячат в зоне видимости.
Уже около самого административного корпуса, метрах буквально в пяти от входа в здание, правая нога, наступив на гладкий и слегка мокрый бордюр дорожки, поехала в сторону, и он упал, выставив и больно ободрав ладони рук, и ударив колено; но тут же вскочил, задыхаясь, что есть сил, рванул к дверям.
За все это время Андрей так даже ни разу и не оглянулся, чтобы проверить, действительно ли ему угрожает какая-то опасность.
Оказавшись в пустом холле административного корпуса, он немного успокоился, но все же, не задерживаясь, сразу стал подниматься на второй этаж. В здании царила сонная тишина раннего утра. Нигде никого еще не было; странно, что и в холле никого не было, там обычно всегда дежурил кто-нибудь из сотрудников.
В тот момент, когда Горяев уже оказался в коридоре, в котором располагалась его комната, тишину порвал звук хлопнувшей на первом этаже двери. Новая волна холода пронзила Андрея, он побежал к своей комнате, судорожно на ходу перерывая карманы, пытаясь вспомнить и понять, в каком из них лежит ключ. Попадались какие-то бумажки, обертки от конфет, даже российские деньги…
– Черт, черт, черт, – машинально повторял Горяев, пока его пальцы копались в таком бесполезном, глупом и даже раздражающем теперь содержимом карманов.
Андрей уже был у самой двери.
Наконец, вот вроде… Да, точно, нашел! Трясущейся рукой Горяев достал ключ и попытался открыть дверь. Не тут-то было, руки не слушались его. С первого раза не вышло – дверь не подалась.
Между тем, кто-то, гулко шагая, пересек холл и теперь тоже быстро поднимался по лестнице.
Внутреннее напряжение нарастало, захватывая пульсирующим волнением; Андрей чувствовал, как в висках стучит кровь, и в груди бешено колотиться сердце.
Со времени, когда он оказался на этаже, прошло, наверное, секунд двадцать, ему же они показались вечностью.
Звук шагов был все ближе, громче, отчетливей… Вот, вот сейчас этот человек в черном балахоне должен появиться в коридоре…Дверь не открывалась…
– Да что с тобой! – остервенело шептал Горяев. – Ну давай же, давай!
Андрей резко открыл глаза. Не сразу поняв, в чем дело, он поднялся. Сел. Провел глазами по пространству перед собой.
– Мммм, – вырвалось у него болезненным стоном. – Опять сон, чертов сон, опять…
Он тяжело вздохнул, обхватил голову руками и снова рухнул на подушку.
Кое-как справившись с чувством подавленности, перешедшим в раздражение, он собрался, умылся и даже зашел в столовую. Поковыряв салат и омлет, Горяев направился к Эймеру. Сегодня предстоял сложный день, впрочем, почти как и всегда здесь, и раскиснуть из-за ночных кошмаров – это самое глупое из того, что можно было бы сделать. Нужно было работать.
Эймер должен был получить новые материалы по мальчику, и Андрею нетерпелось сопоставить всю эту информацию с данными, которые они получили в ходе своих исследований. С Ларсом он еще не разговаривал, однако надеялся, что в их распоряжение попадет что-нибудь стоящее.
Руководитель медицинской службы был бодр и свеж. Приветственно улыбнувшись, он тут же предложил Андрею выпить по чашечке кофе, перед тем как пойти в исследовательский сектор. По всему было видно, что у Ларса есть интересные новости.
Жизненный задор, которым он буквально светился сейчас, стал передаваться Горяеву.
– Ларс, ты сегодня необычайно бодр, – сделав глоток ароматного напитка, с улыбкой заметил Горяев.
Они сидели в кабинете Эймера, жалюзи на окне были подняты и в кабинет ласково светило солнце, висящее в чистом, почти лазурном, что редко бывает в этих широтах, небе.
Окончательно заразившись позитивным настроением своего коллеги, Андрей все больше улыбался и шутил. Его сознание как-то само собой переключилось на положительные моменты.
– Я еще подробно, как ты понимаешь, не ознакомился, – сказал Ларс. – Я только сегодня утром получил материалы, которые мы запрашивали. Буквально, – он посмотрел на часы, – чуть меньше двух часов назад. Но я так пробежался слегка по ним и, думаю, нам там есть с чем поработать…
– Ты знаешь, я, уже только глядя на тебя, готов разделить твой оптимизм! – усмехнулся в ответ Горяев.
– Мои ребята, кстати, уже получили инструкции, и пока руководство, наслаждаясь чудным видом за окном, пьет кофе, процесс уже идет! – уточнив с шуточной гордостью, засмеялся Ларс.
– Итак, я готов к ним присоединиться, хочу посмотреть на это чудо, – поставив пустую чашку на стол, с улыбкой решительно подытожил Андрей. – У меня сегодня еще совещание, которое я не могу отложить, а, вместе с тем, я хочу как можно плотнее здесь у тебя поработать.
– Окей, тогда прошу в мои владенья, – ответил Эймер, и приглашающим жестом пропустил Горяева вперед.
Вокруг снова была такая привычная Андрею лабораторная атмосфера. Она всегда сразу же настраивала его на работу, заставляя на время абстрагироваться от всего прочего, оставляя все, несвязанное с исследовательским процессом, снаружи. Наконец все на местах, все заняты делом. Ровный матовый свет освещает белоснежно-стерильное пространство модуля. И больше ничего не отвлекает…
– Вот посмотри, любопытная вещь, – с довольным видом произнес Ларс.
Андрей открыл документ. «Ну, что там они накопали», – подумал он, вглядываясь в материалы.
– Так…, – глаза Горяева бежали по пояснительному тексту, выхватывая важные формулировки, которые он тихо машинально повторял вслух, иногда вставляя свои комментарии: «Валенсия… 1832 год… Хунта веры… Религиозный суд… Обвиняемый Кириано Ривальдо двадцати двух лет… судившийся посмертно… заключивший сделку с дьяволом, отдав душу и тело свое во владение его. Голосование… Окончательный приговор… Церковь ничего не может более сделать, чтобы загладить прегрешения виновного…»
– А здесь у нас что? – произнес Горяев, перескочив взглядом на прилагавшуюся электронную копию желтоватого листа оригинального документа, и медленно по слогам прочитал: «Debita animadversione puniendum».
Андрей вернулся выше: «Передается в руки светской власти…Да будет наказан по заслугам».
Далее в материалах была копия, снятая с записки светского королевского судьи, о проведенном по приговору сожжении останков на костре на площади огня (quemadero) «в поле у северной окраины города, в десять пополудни, 18 ноября 1832 года, при большом скоплении народа».
– Следующий документ посмотри, – с интригой в голосе посоветовал Ларс.
Горяев прочитал вслух пояснения к следующей бумаге: «Донос. О действиях противных католической вере…»
– Интересно… – вставил Андрей и продолжил дальше: «Свидетельствую, что в ночь 15 августа 1832 года Кириано Ривалдо сын торговца Кириано Альвареса в доме отца его по договору плоть свою Нечистому передал. Тело Нечистого из плоти Ривалдо, в образе младенца возникшее, семья Альвареса спрятала в тайне в доме. И прожил он у них семь дней с той ночи. На восьмую же злой дух тело оставил. Плоть безжизненную на пустыре в восточной окраине поселения захоронили…»
– Есть еще один документ, – подсказал руководитель медицинской службы: «Записка об извлечении тел из захоронения».
– А говорил, что не изучал, – иронично ответил ему Андрей и дальше, уже обращаясь к тексту, добавил: – Что тут у нас? Кем произведено, когда, свидетели…
– Так, вот оно, – остановился Горяев. – Описание тел.
«Тело взрослого человека – грудь разрушена, раскрыта, опустошена, сердца нет, конечности истощены… Младенец – по виду не более полугода от роду. Руки и ноги младенца шерстью густой покрыты и подобны лапам дикого животного с когтями. Во рту его клыки…»
А дальше, после всех этих старинных документов из бывших архивов святой инквизиции, собранных и присланных коллегами, шел отчет о проделанном исследовании родословной. Отчет содержал, помимо прочего, круговую таблицу «смешанного восходящего родословия» (от «их» подростка в центре таблицы расходились концентрические круги, поделенные на сектора, с указанием предков по материнской и отцовской линиям). Таблица демонстрировала отслеженные родственные связи между «их» подростком и Кириано Ривалдо.
И, наконец, к материалам прилагались результаты сравнения генетической экспертизы останков тел, сожженных в 1832 году и проб, взятых у подростка. Данные подтверждали родство.
– Хм, значит он – его предок по материнской линии, – задумчиво произнес Андрей. – Получается, что у них это не первый случай…
– Да, отозвался Ларс. – И я бы не исключал того, что в их роду могли быть еще подобные случаи, о которых информация попросту за давностью лет не сохранилась.
– Слушай, ну они такую работу провернули за такой короткий срок. Сколько прошло. Неделя? – спросил Андрей, имея в виду их коллег «с материка».
– Около того, – ответил Эймер. После чего, выдержав небольшую паузу, с легкой торжественностью добавил: – Я тебе больше скажу, в нашем распоряжении есть фрагмент бедренной кости Ривалдо!
Горяев с выражением крайнего удивления на лице посмотрел на коллегу:
– Я как раз хотел сказать… Ну ладно, они вообще нашли эту информацию, отследили родственные связи. Но как они нашли фрагменты тел? – Андрей, характерным жестом развел руки: – Тем более, что тела сожгли.
Затем, слегка покачивая головой, он добавил:
– Это конечно, безусловно, редкая удача для нас, открывающая дополнительные возможности. И, наверное, мое любопытство покажется излишним, но как, – на этом слове он сделал акцент, протянув звук «а», – они смогли все это сделать за неделю?! Насколько же глобальными ресурсами они обладают!
Последнюю фразу Андрей, сам от себя не ожидая, как ему показалось, произнес довольно громко. После чего осекся и обернулся на работавших в помещение специалистов. Те продолжали работать, как ни в чем не бывало, не проявляя никакой реакции любопытства. «Значит не так уж и громко», – успокоился Горяев.
– Ну, по поводу костра… – очень издалека осторожно начал Эймер. – Ты знаешь, что на открытом дровяном костре тело полностью уничтожить проблематично. Чаще всего фрагменты тканей, в том числе костная ткань, как правило, остаются…
– Я не об этом, Ларс, – поморщившись, перебил Горяев, давая понять, что это ему прекрасно известно.
– Не правильно выразился, – улыбнулся и продолжил свою мысль Эймер, – возможно как раз в этом случае останки было легче найти потому, что о подобном событии сохранились хоть какие-то указания в исторических документах.
Не дожидаясь ответа Андрея, он добавил:
– Конечно, я согласен, что это все равно говорит об их больших возможностях…
Закончив изучение дополнительной информации, которую удалось собрать по их предыдущему запросу о подростке, Андрей и Ларс обнаружили немало интересных фактов. По части некоторых из них у Андрея уже появилось понимание того, как их можно попробовать использовать.
Между тем команда Ларса работала с образцами костной ткани сожженного в конце периода инквизиции предка подростка. Частичные результаты комплексного анализа структуры ДНК ткани специалисты медицинской лаборатории, имеющие в своем распоряжении все необходимое и уникальное оборудование, обещали подготовить уже в течение двух-трех дней. Тем более, что их, требуя результаты, постоянно подгоняло руководство исследовательской базы, ну и фонда, конечно.
Андрей договорился, что как только будет что-то значимое, Ларс ему сразу сообщит.
Если все будет в порядке, Горяев планировал уже на четвертый день начать сравнительный анализ ДНК костных тканей из захоронения, с данными, полученными по образцам тканей подростка и «малыша» (именно так они теперь с Эймером называли организм, обнаруженный в теле подростка).
Горяев посмотрел на часы. Оставалось еще немного времени до совещания с коллегами, которое он проводил сегодня. Слишком мало для того, чтобы начать что-то серьезное в медицинской лаборатории, но вполне достаточное чтобы успеть немного перекусить перед совещанием. Ларс, откликнувшись на такое предложение, составил Горяеву компанию.
Коллеги сели за столик, поставив перед собой подносы с как всегда отменно приготовленными блюдами. Пожелав друг другу приятного аппетита, и перекинувшись парой дежурных шуток, они начали с аппетитом есть. И через некоторое время Андрей все же решил вернуться к разговору о структуре, на которую они работают (все время, прошедшее с того момента, когда Эймер показал ему материалы из архива инквизиции, Горяев снова и снова возвращался к мыслям о масштабах и возможностях фонда).
– Послушай Ларс, я вот думаю, а ты знаешь, какими еще проектами фонд занимается. Просто интересно, насколько вообще диверсифицирована эта структура. В принципе, они же не только нашу тему курируют, – словно между делом, с интонациями легкого, отстраненного восхищения произнес Горяев.
– Ты знаешь, – ответил Ларс, отправляя в рот ложку овощного супа, – я, честно говоря, до того как мне поступило предложение работать здесь, мало что о них слышал. Нет, я слышал, конечно, – поправился он, наморщив лоб, – что есть такая, среди прочих, организация, что они занимаются проектами в области биотехнологий. Но чего-то конкретного, выдающегося не могу вспомнить. Видел, наверное, их пару раз в списках научных конференций. В прессе может упоминания какие-то, ну мельком совсем. Не более того.
– Получается такая организация не публичная, – подхватил Горяев, – я тоже практически ничего о них не слышал. А выходит, что ребята-то серьезные. Ну и база эта вся… оборудование… условия просто шикарные. Я даже предположить боюсь, во сколько им обходится финансирование всего это.
– Ну, не факт же, что это только их проект, – скептически отреагировал Эймер. – Я думаю, что вся базовая инфраструктура вообще государственная. Да и не факт, что финансирование этого проекта идет только из их источников. Вообще тема перспективная и многие выделяют на это деньги сейчас… Они, конечно, будут говорить, что это все они, но мне кажется, это далеко не так. Я думаю, что эта площадка финансируется разными структурами, в том числе и государством (повторился Ларс) масштабы просто слишком уж серьезные. – На этом он закончил и фразу, и свой овощной суп.
– Ну, в этом плане – слегка сомневающимся тоном ответил Горяев, – я, наверное, с тобой соглашусь. – Андрей отрезал кусочек стейка из семги и отправил его в рот. Нежная сочная рыба сама таяла во рту.
– С другой стороны, – продолжил свою мысль Горяев, глотнув сока, – Даже если это финансируется из разных источников, как бы то ни было, все равно есть люди, принимающие конечные решения. Те, кто, ну я не знаю, определяет стратегию развития всего этого, – с этими словами Андрей сделал образный жест руками, очертив в воздухе сферу. – Эта организация, группа людей, или в конечном счете какой-то конкретный человек, не важно, имеет определенное понимание того, ради чего он это все делает. И, соответственно, будет каким-то образом все это потом использовать… – Андрей сделал еще один большой глоток сока. – Кому будут принадлежать права на то, что мы делаем, как он будет это использовать, какие у него планы? Мы же этим, как правило, не интересуемся. Мы вообще не знаем, с какими целями это реализуется, чем эти гипотетические люди руководствуются, как будут использованы эти работки в дальнейшем…
Его же собственные слова захватили его, значительно повысив градус внутреннего нервного возбуждения, настолько, что концу своей маленькой тирады Горяев стал говорить значительно громче. Заметив это, он остановился, машинально покручивая пальцами почти пустой стакан, стоявший перед ним, и посмотрел на реакцию своего собеседника.
Ларс отреагировал на все это невозмутимо, с нордическим спокойствием расправляясь с сицилийским салатом. Кубики яблок, красные дольки помидоров, маринованные грибы, сверху мелкорубленый сельдерей, кусочки грецких орехов, заправлено легким майонезом…
«Наверное, действительно вкусно», – подумал Андрей, глядя на Ларса, как ни в чем не бывало расправляющегося с салатом.
Наконец Эймер оторвался от салата и поднял глаза. Улыбнувшись, он в добродушно-шутливой манере произнес:
– Андрей, ты поднимаешь слишком глобальные темы. Какие-то вещи ты контролировать не можешь, с этим нужно смириться. Сосредоточься на своей зоне ответственности, определи, просто, тот круг проблем, на которые ты реально можешь повлиять и действуй. А по-другому как?
– Ну… понимаешь… в этом-то и проблема, – ответил Андрей с выражением иронии на лице. – То, чем я сейчас занимаюсь, по сути, моя, как ты выразился, зона ответственности, но использовать то, что я сделаю, будут другие люди, в целях, о которых я достоверно не знаю. По этой логике, если я понимаю, что существует опасность того, что это может быть использовано в целях, которые я считаю неприемлемыми, то мне не нужно этого делать.
– Нет, логика, наверное, какая-то ущербная, – поморщившись, с сомнением ответил руководитель медицинской службы.
– Андрей, прогресс же не остановишь. Ну хорошо, не ты, так кто-нибудь другой это сделает.
– Но зато я в своей зоне ответственности этого не сделаю, ну или другими словами, сделаю все от себя зависящее, чтобы этого не произошло, – шутливо парировал Горяев. – И моя совесть будет чиста!
Ларс улыбнулся в ответ. Закончив с салатом, он сходил и налил себе кофе. Вернувшись обратно, он всем своим видом выражал блаженное предвкушение мгновений наслаждения ароматным напитком.
– А если серьезно, – продолжал Горяев, – я сам не уверен в том, какого потенциала инструмент мы получим в результате моих исследований. Сможем ли мы с ним справиться, хватит ли у нас здравого смысла, чтобы не наделать глупостей, обладая этим знанием? Я в любом случае ответственен за это, я понимаю возможные проблемы. И именно я сейчас ближе всех стою к тому, чтобы получить этот инструмент, открыть этот потенциал.
– Ты, конечно в чем-то прав, – соглашаясь, ответил Ларс. – И я тебя в принципе понимаю, но ты сейчас уходишь уже в плоскость каких-то философских категорий… А если говорить применительно к реальным обстоятельствам, твои исследования – это то, что тебе нравилось, то, в чем ты видел смысл. Ты этим занимался всю жизнь, – эмоционально продолжал Ларс. – Как бы то ни было, ты же работаешь для того, чтобы это использовалось во благо!
Наконец Эймер рассмеялся и шутливо резюмировал:
– Тут знаешь, так выходит – либо ты должен мир изменить, либо работу поменять! – Затем он сделал небольшую паузу и уже более спокойным тоном спросил:
– А если серьезно, с чего ты взял, что твои исследования обязательно должны быть использованы каким-то неправильным образом?!
Поставив правый локоть на стол, подперев рукой голову, Андрей посмотрел куда-то вдаль, вбок от собеседника, и, отвечая на вопрос, произнес:
– Тема, которую я разрабатываю, по которой мы сейчас плотно с тобой сотрудничаем – это фактически попытка раскрыть и подстегнуть, разбудить механизмы эволюции. Чем дальше я продвигаюсь, тем более назойливыми становяться мысли, что мы по этическим соображениям не имеем права залезать в эти области. Я реально боюсь, как у нас говорят, «выпустить джина из бутылки».
– Я начинаю сомневаться, что мы имеем право туда вторгаться, – Горяев сделал паузу, допил сок, после чего аккуратно поставив на стол стакан, задумчиво и загадочно уточнил. – По крайней мере, сейчас.
Закончив обед и попрощавшись с коллегой, Горяев поспешил на совещание.
Погода опять поменялась, и от утреннего «праздника солнца и лазурного неба» не осталось и следа. Моросил уже привычный мелкий дождь, горные вершины были покрыты густым белым туманом.
Андрей почти бегом направился к корпусу центральной лаборатории. Времени до совещания уже почти не оставалось, да и погода не особенно располагала к неспешным прогулкам.
Вдруг боковым зрением, он уловил справа какое-то движение. Горяев повернул голову и успел заметить, как за угол небольшой хозяйственной постройки скрылась фигура в черном непромокаемом плаще. И хотя лица он не видел, да и фигуру наблюдал секунду не больше, но понять, кого скрывал этот плащ, Андрею было не сложно. Внутри возникло неприятное ощущение холода. Это, пожалуй, был единственный человек на базе, в присутствие которого Горяев чувствовал себя абсолютно неуютно, буквально на физическом уровне ощущая неприязнь. Вне всякого сомнения, это был Рей; именно его фигура скрылась сейчас за постройкой.
Горяев поспешил дальше.
«Странно, – размышлял Андрей. – Что он вообще там забыл?»
С этой стороны там фактически заканчивалась территории базы, которая плавно переходила в горный склон, усеянный валунами, разбросанными некогда отступившим ледником.
«Патрулирует границу, – зло усмехнулся собственной шутке Горяев. – Неужели приходится самому выходить на дежурство? Да и вообще мне непонятно, кого и от чего они здесь в принципе охраняют. Нас от зверей? Для этого есть ограждения. Да и вероятность, что сюда зайдет белый медведь, минимальна; что ему делать в долине?»
«Следит!» – скользнула в голове неприятная, предательски трусливая мысль, и он тут же себя одернул: «За кем, за тобой что ли?! Не смеши! Да и действительно, какой смысл за кем-то следить таким образом. Мы здесь все и так как на ладони.»
Рабочая встреча прошла на удивление плодотворно. Практически ни у кого не было ни к кому никаких серьезных претензий; что в их довольно сложной и напряженной ситуации было уже не плохо. Главный инженер (уже дежурно) попросил больше содействия со стороны руководителей подразделений центральной лаборатории; отчитался по срокам завершения монтажа главной установки. Также Робертс охарактеризовал ситуацию с решением технологической задачи по генерации необходимого уровня энергии для обеспечения работы главной установки. Необходимое оборудование должно было поступить не позднее начала следующей недели.
Пока все находились в графике. В том числе и по планам работ, и результатам тестирования в исследовательских подразделениях лаборатории. В целом уровень синхронизации можно было оценить как высокий. Андрей был доволен. Его усилия в организационной части начинали приносить свои плоды.
Все оставшееся время Горяев провел в лабораторных модулях, участвуя в плановых работах. Комплекс он покинул уже заполночь.
Долина встретила его усилившимся дождем и туманом.
Идя домой, Горяев думал о том, что неумолимо приближалось время, когда установка начнет работать, принося первые ощутимые результаты. Если бы ему сказали об этом еще месяца три назад, он был бы безмерно рад, не веря, что такое возможно. Но радовало ли это его теперь? Странно, но чем ближе был день запуска, тем более смешанные чувства одолевали его.
Дорожки, соединяющие здания исследовательского городка, были пустынны. Исключение составляли лишь несколько замеченных Андреем сотрудников службы безопасности, уныло перетаптывающихся и мокнущих под дождем в районах своих обычных маршрутов.
Но что это?! Впереди, метрах в сорока, сквозь молоко тумана Горяев заметил, становящуюся все отчетливее и отчетливее черную фигуру. Она, словно разрывая белесую пелену, быстро двигалась ему навстречу. Коренастый широкоплечий человек в длинном плаще с надвинутым на голову капюшоном уверенно приближался хищной походкой.
Разумеется, это был ни кто иной, как Гектор Рей. Горяеву стало не по себе. Встречаться с Гектором Андрею совершено не хотелось. Секунды через две, когда встреча казалась уже неизбежной, шеф службы безопасности, казалось, не заметив Горяева, плавно поменял траекторию движения, повернул налево и через некоторое время скрылся из виду.
У Горяева словно отлегло, и он ускорил шаг, чтобы как можно быстрее добраться до своего номера.
Эта не состоявшаяся «встреча» снова обострила неприятные опасения Андрея, что за ним следят. А вслед за этим, как за неудачно выдернутой нитью, стал разматываться клубок всех остальных, уже ставших его постоянными спутниками, навязчивых подозрений, которые снова не давали ему уснуть почти до половины ночи…