Текст книги "Вдоводел воскрешенный"

Автор книги: Майкл (Майк) Даймонд Резник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Глава 24

– Как прошла встреча? – спросила Кассандра, когда Найтхаук, Мелисенд и Пятница вошли в «Синий дракон».

Найтхаук огляделся. Для посетителей бар еще не открылся, но Киношита и Голубые Глазки сидели за одним столиком, а Джори – за другим.

– Тот еще у тебя папаша.

– Я знаю.

– Я думаю, он хочет видеть тебя мертвой ничуть не меньше, чем ты – его.

– Ты сказал ему, что я – Ибн-бен-Халид? – сердито спросила Кассандра. Найтхаук покачал головой.

– Он ненавидит исключительно тебя.

– Ну и прекрасно! – воскликнула Кассандра. – Мне бы не хотелось быть объектом его любви.

– Это тебе не грозит.

– Он прилетит на Сайлен?

– Никогда в жизни. Твой отец – человек недоверчивый.

– Черт!

– Ты же не рассчитывала на его появление здесь, не так ли?

– Нет, но я надеялась…

– Он обещал мне десять миллионов кредиток, если я убью Ибн-бен-Халида на этой неделе.

Кассандра напряглась.

– И что ты ему сказал?

– Я сказал, что хочу получить их наличными.

– Что он ответил?

– Нет проблем.

Она уставилась на Найтхаука.

– И что ты намерен сделать?

– Убить его и забрать деньги.

Кассандра шумно выдохнула.

– Хорошо.

– Почему ты не убил его во время вашего разговора? – спросил Голубые Глазки.

– Потому что хочу не только заработать деньги, но и потратить их.

– Его так хорошо охраняют? – спросил дракон.

– Убить его – невелик труд. А вот самому уйти живым практически невозможно.

– Что же нам делать? – спросил Киношита. – Сюда он не прилетит, а ты не сможешь уйти, если убьешь его на Перикле.

– Придется найти способ убить его и выбраться оттуда.

– Но ты только что сказал…

– Я был один, и меня ждали. Они знали, когда я приду, с кем, кто я, что я могу сделать. – Найтхаук помолчал. – В следующий раз я приду не один и неожиданно для губернатора.

– Сколько людей у него на Перикле? – спросил Голубые Глазки.

– Несколько миллионов.

– Против нас пятерых?

– Шестерых, – поправила его Кассандра.

– Семерых, – поддержал ее Джори.

– И все-таки такое соотношение не переполняет меня уверенностью в успехе, – сухо отметил Голубые Глазки.

– Нам будет противостоять лишь несколько сотен, – успокоил его Найтхаук. – Остальные разбросаны по всему Периклу.

– Несколько сотен? – печально переспросил дракон. – Мне уже полегчало.

– Одну минуту, – вмешался Киношита.

Все посмотрели на него.

– Он не знает, что Кассандра – Ибн-бен-Халид?

– Нет, – ответил Найтхаук.

– То есть он не представляет себе, как выглядит настоящий Ибн-бен-Халид?

– Совершенно верно. – Найтхаук улыбнулся, понимая, куда клонит Ито.

– Так почему бы нам не убить какого-нибудь преступника, отрубить ему голову и презентовать ее Хиллу как голову Ибн-бен-Халида? Потом взять деньги и ретироваться, прежде чем он сообразит, что к чему.

– Клянусь Богом, мне это нравится! – проревел Голубые Глазки, хватив кулаком по столу.

– Знаете, идея неплохая, – поддержал его Джори.

– Это невозможно! – с жаром возразила Кассандра.

– Невозможно, – согласился Найтхаук. – Хотя два дня тому назад я, пожалуй, поддержал бы предложение Киношиты.

– А что изменилось за последние два дня? – спросил Голубые Глазки.

– Я пообщался с Кассием Хиллом. – Найтхаук оглядел членов своей команды. – Он должен умереть.

– Не просто должен, обязан! – В голосе Кассандры звучала неподдельная ярость.

– Постой, постой, – не унимался Киношита. – Если ты думаешь, что убийство одного продажного политикана изменит жизнь в галактике к лучшему или…

– Я знаю, что не изменит, – оборвал его Найтхаук.

– Так с чего такое благородство?

– Дело не в благородстве, а в уме.

– Не понял.

– Я виделся с Кассием Хиллом. Говорил с ним. Он, несомненно, очень злой и жестокий человек, но далеко не глупый. Через несколько дней, максимум через одну-две недели он узнает, что я не убивал Ибн-бен-Халида.

– И что? – пожал плечами Киношита. – Мы будем уже во Внешнем Пограничье, а то и в Спиральном Рукаве, и при деньгах.

– Ты действительно не понимаешь. Как только он поймет, что его надули, первым делом он заморозит счета моих адвокатов и проследит за тем, чтобы настоящего Вдоводела вышвырнули из криогенной лаборатории. Этого я допустить не могу.

– К черту настоящего Вдоводела! – воскликнула Кассандра Хилл. – Кассий Хилл должен понести наказание за все совершенные им преступления. Он сотни раз предавал свой народ. И заслуживает смерти!

– Ладно, – кивнул Киношита, – нет нужды спорить о причинах, по которым он заслуживает смерти. Вопрос в том, как нам отправить его в мир иной.

– В течение следующей стандартной недели мы ничего не предпримем, – ответил Найтхаук.

– Почему нет? – спросил Пятница. Он все еще дулся, потому что ему на дали взорвать целую планету.

– Потому что он думает, что на этой неделе я собираюсь убить Ибн-бен-Халида. Отсюда его уверенность в том, что Ибн-бен-Халид находится в относительной близости от Перикла V. В такой ситуации его флот никуда не полетит… а он нам совсем не нужен, если нам придется высаживаться на Перикле.

– Значит, губернатор ко всему прочему еще и трус? – спросил Голубые Глазки.

– Отнюдь, – покачал головой Найтхаук. – Это разумная тактика – не распылять силы, если враг притаился за углом. – Он помолчал. – Может, мы все-таки сумеем убедить его, что враг далеко.

– Как же? – Кассандра наклонилась вперед.

– Он наверняка организовал слежку… или послал за мной своих людей, или поставил «маячок» на мой корабль.

– Никто не приземлялся, пока я был в космопорте, – твердо заявил Пятница.

– Речь скорее всего идет не о человеке. Этот парень больше полагается на машины. А уж за строкой «служебный механизм» может скрываться все что угодно. Так или иначе, я уверен, что он контролирует местонахождение моего корабля. – Он повернулся к Кассандре. – Если исходить из того, что тебе известно о Кассие Хилле, это логичное предположение?

– Абсолютно.

– Отлично. Значит, одних из твоих людей полетит на моем корабле на край галактики. Хилл подумает, что я отправился за Ибн-бен-Халидом…

– …и пошлет за тобой половину своего флота, чтобы уничтожить всех моих людей, которые окажутся в тех краях, – заключила Кассандра.

– Вроде бы должен послать, – согласился Найтхаук. – Но пошлет ли? Мне показалось, что его нелегко провести на мякине.

– Честно говоря, не знаю. – Кассандра нахмурилась, потом внезапно вскинула голову, широко улыбнулась. – Пошлет, если у него не останется и тени сомнений, что Ибн-бен-Халид там!

– Как же нам его убедить? – спросил Киношита.

– Посадим ее в корабль Вдоводела, – предложил Пятница.

– Никогда, – отрезала Кассандра. – Мое место на Перикле. Но мы сделаем голографическую запись, я буду молить его о помощи.

– А он откликнется? – В голосе Киношиты слышалось сомнение.

– Сочувствия моя просьба у негр не вызовет. Но отреагирует он обязательно. С чего ему подозревать, что это фальшивка?

Все взгляды скрестились на Найтхауке. Тот еще минуту подумал, потом кивнул.

– Да, я думаю, это сработает. Почему бы не попытаться?

– Даже если Хилл пошлет за Ибн-бен-Халидом два миллиона человек, нам семерым придется иметь дело еще с двумя, – печально заметил Голубые Глазки.

– Во-первых, нас будет больше, – успокоил его Найтхаук. – И половина из его двух миллионов охранников будет сладко спать.

– Что же, это прекрасно, – покивал дракон. – Насколько я понимаю, ты не завсегдатай казино?

– Нет. А что?

– Рубашка еще при тебе. А с твоим умением рассчитывать шансы в казино тебя раздели бы догола.

– Слушай, мы боремся за твою идею. Мне-то нужны деньги.

– Благодарю. Теперь мне гораздо легче.

– Замолчи! – рявкнула Кассандра.

– Я всего лишь подначивал его, – обиделся дракон.

– Хватит! Дело действительно серьезное. Ты, возможно, и шутишь, но нам семерым будут противостоять два миллиона наемников Кассия Хилла.

– Мы начнем снижать их число еще до того, как нанесем решающий удар, – вставил Найтхаук.

– Это прекрасно, – кивнул дракон. – Но как?

– Как только я найду ответ на этот вопрос, ты услышишь его одним из первых.

Найтхаук встал и направился к аэролифту за стойкой бара.

– Куда это ты собрался? – пожелал знать Голубые Глазки.

– День выдался трудным. Хочу немного отдохнуть с хорошей книгой.

– Правда? Это все, что ты хотел сказать о свержении Кассия Хилла?

– На сегодня – да.

Найтхаук поднялся в апартаменты Кассандры. Пару минут спустя девушка присоединилась к нему.

– Он чудовище, правда? – спросила Кассандра, когда дверь скользнула на место за ее спиной. Найтхаук оторвался от книги.

– Голубые Глазки?

– Мой отец.

– Я видел и похуже.

– Готова спорить, что похуже лицезреть тебе не доводилось.

– Ты еще молода, – ответил Найтхаук. – И я надеюсь, что ты никогда не увидишь тех, что похуже.

– Он действительно хочет моей смерти?

– Даже настаивает на этом.

Кассандра помолчала.

– Странно.

– Почему?

– Может, он и чудовище, но он – мой отец. Мысль о том, что он хочет моей смерти… – Она покачала головой, и по ее телу пробежала дрожь.

– Ты же хочешь его смерти, – напомнил Найтхаук.

– Это другое. Я ненавидела его всю, свою жизнь.

– Может, взаимно.

– Ерунда. Как можно ненавидеть младенца? Маленькую девочку? Он едва знает меня. Откуда у него столько ненависти?

– Я не думаю, что он ненавидит тебя. Скорее, ты его раздражаешь.

– Но это ужасно! – воскликнула Кассандра. – Убивать человека только за то, что он тебя раздражает!

– Убийства случаются и по более мелким поводам. Опять же, это всего лишь догадка.

– Скорее всего правильная. Он недостаточно хорошо знает меня, чтобы ненавидеть. И когда он наконец-то выяснит, кто такой Ибн-бен-Халид, тебе, возможно, не придется убивать его. Он умрет от шока.

– Постарайся не думать об этом.

– Как я могу не думать об этом? Он – мой отец!

– Это воля случая. Он мог быть чьим-то еще отцом, ты – еще чьей-то дочерью.

– Я в это не верю. А ты?

– Я тоже. У тебя его воля, его уверенность в себе.

– Правда?

Найтхаук кивнул.

– Этими чертами характера можно восхищаться, если они не подминают под себя остальные.

– Спасибо тебе.

– И у тебя его глаза.

– У него они серые, а у меня – голубые.

– Ни один из вас не отводит взгляда. Вы не боитесь того, что видите.

– С чего мне бояться?

– Я – Вдоводел. Я появился здесь, чтобы убить тебя. А он теперь знает, что я подумывал о том, чтобы убить его.

– Лучше бы ты сосредоточился на наших различиях. Я ненавижу его.

– Что ж, ты гораздо красивее.

Кассандра скорчила гримаску.

– Я не об этом.

– Достойная награда за мой романтизм.

– Вот уж не ожидала, что киллер окажется романтиком.

– Ерунда, – отмахнулся Найтхаук. – Все киллеры. – настоящие романтики.

– Естественно.

– Уверяю тебя, – стоял он на своем. – Рано или поздно нам приходится убеждать себя, что работа наша необходима и исключительно полезна. Разве можно представить себе что-то более романтичное?

– Послушай, почему бы тебе не перестать молоть всякую чушь и не уложить меня в постель?

Найтхаук с удивлением уставился на нее.

– Ты уверена, что это хорошая мысль? Ты же меня совсем не знаешь.

– Ты – интересный мужчина. Я – привлекательная женщина. И, возможно, через две недели мы оба умрем. – Она помолчала. – Голубые Глазки – не единственный, кто может подсчитать наши шансы. Поэтому давай используем оставшееся у нас время по максимуму.

Найтхаук поднялся.

– Дельная мысль.

И последовал за ней в спальню.

– Я хочу получить от этого удовольствие, – предупредила Кассандра.

– Он постарается.

– Как давно ты этим не занимался?

Найтхаук улыбнулся.

– Лет сто, может, больше.

Он начал раздеваться.

– Надеюсь, ты не забыл, как это делается.

Как выяснилось, не забыл.

Глава 25

Три дня спустя Найтхаук сидел в «Синем драконе», когда к его столику подошел Киношита.

– Можно присесть?

– Располагайся.

– Вчера я видел, как улетел твой корабль.

– От тебя ничего не укроется, не так ли? – сухо осведомился Найтхаук.

– Я думал, ты захочешь поговорить со мной об этом.

– Особого желания не испытываю. – Найтхаук поднес к губам стакан.

– Не будешь?

– Я этого не говорил.

– Так что же?

– Это отвлекающий маневр.

– И как я понимаю, часть плана, который ты разработал с Кассандрой Хилл?

– Я слышу нотку неодобрения? – полюбопытствовал Найтхаук.

– Черт побери, мы – часть твоей команды, я, Мелисенд, инопланетяне, – со злостью воскликнул Киношита. – Мы все знаем, что ты спишь с Кассандрой, никто и не возражает, но нам не нравится, что нас держат в неведении. Раз что-то затевается и нам придется рисковать жизнью за ее идеи, ее – не наши, ты должен держать нас в курсе событий.

Найтхаук молча смотрел на него. Киношита заглянул в его холодные глаза и с трудом подавил желание сорваться с места и броситься за дверь.

– Хорошо, – нарушил тишину Найтхаук. – Пожалуй, ты прав. – Он допил стакан и знаком попросил бармена принести второй. – Мы собираемся высадиться на Перикле, чтобы свести счеты с Кассием Хиллом.

– Мы? – повторил Киношита. – Ты про ее армию?

Найтхаук покачал головой.

– Армия Кассандры – сборище плохо вооруженных, недисциплинированных оборванцев, разбросанных по всему Внутреннему Пограничью. Более того, солдат у Хилла все равно в четыре раза больше. Если мы решимся двинуть на Перикл всю армию, нас разнесут в клочья еще до того, как первый корабль коснется земли.

– Кто же тогда высадится на Перикле?

– Мы.

– Мы? – У Киношиты засосало под ложечкой.

– Ты, я, она, Мелисенд, Пятница, Голубые Глазки, Джори и, может, двадцать ее наиболее верных мужчин и женщин.

– Постой, постой. Ты собираешься штурмовать великолепно укрепленную крепость Кассия Хилла с горсткой мужчин?

– И женщин, – добавил Найтхаук.

– Ты хорош, Вдоводел. Лучше, чем я мог ожидать, с тобой вообще никого нельзя сравнивать. Но не столь хорош, чтобы взять верх в этой битве.

– Я рад, что ты так высоко ценишь мои способности.

– Дело не в способностях, а в количественных соотношениях.

– Если уж пошел такой разговор, дело исключительно и тщательном планировании операции.

– У Кассия Хилла четыре миллиона человек. Пусть даже половина из них будет спать. Пусть даже его особняк охраняют всего десять тысяч солдат, – Киношита помолчал. – Послушай, даже если ты убьешь его, нам придется выбираться оттуда. Сколько у нас будет… кораблей? Три? Пять? Против целого флота и планетарной системы обороны?

– С некоторыми проблемами я уже разобрался. И мы не двинемся с места, пока я не разберусь с остальными.

– А как насчет Кассандры?

– Что тебя интересует?

– У меня такое ощущение, что она тебе небезразлична.

– Верно… только это не твое дело.

– Ты не можешь, да и не хочешь рисковать ее жизнью.

– Ты дурак, Ито, – усмехнулся Найтхаук. – Не в моей власти остановить Кассандру. Более того, она дорога мне именно потому, что готова пойти до конца и рискнуть жизнью ради дела, в которое верит.

– И в критической ситуации она поведет себя так, как должно?

– Более чем. Она же Ибн-бен-Халид, не так ли?

– Тебя, я вижу, это привлекает.

– В Пограничье особенно ценятся храбрость и способности. У нее есть и первое, и второе. Я рад, что она красивая женщина, но меня бы влекло к ней, будь она весом в триста фунтов, и с рябым лицом.

– Занятно.

– Почему?

– Я-то думал, что человека, который живет одним мгновением, должна привлекать форма, а не содержание.

– С чего ты решил, что я живу одним мгновением? – спросил Найтхаук.

– Такая уж у тебя профессия.

– Если твои планы не простираются дальше чем на шаг, значит, ты признаешь свое поражение. Первый Вдоводел перевалил за шестьдесят, а когда найдут способ излечения эплазии, доживет до ста лет. У него и мысли не было, что он может умереть, зарабатывая на жизнь. Я знаю – его воспоминания стали моими. – Найтхаук задумался. – Мне нужна женщина храбрая и компетентная. Я такую нашел. – Вновь пауза. – И вот что я тебе скажу: она читает книги, и для меня это важнее изощренности в любовных играх.

– Естественно, важнее. – В голосе Киношиты отчетливо Слышались ехидные нотки.

– В конце концов ты перестаешь трахаться и начинаешь разговаривать. Я хочу, чтобы рядом был человек, который мне не наскучит, с которым я смогу обсудить все что угодно.

– Ты не перестаешь меня удивлять, – признал Киношита.

– Потому что ты ожидал, что я и легенда – одно и то же. Ты думаешь, что я живу, чтобы убивать… тогда как в наибольшей степени я наслаждаюсь часами и днями между убийствами.

– Я тебя понял.

– Есть еще вопросы? – спросил Найтхаук. – Давай уж разберемся с этим сейчас – в дальнейшем я не собираюсь обсуждать с тобой свою личную жизнь.

– Одного я все равно не могу взять в толк. У нас всех есть причина следовать за тобой, но, если Кассандра тебе дорога, зачем посылать ее против вооруженных до зубов солдат?

– Ты никак не запомнишь, что это ее война. Я полечу на Перикл только ради денег. Кроме того, весит Кассандра сто десять фунтов или триста десять, оружие – великий уравнитель.

– Ладно, задам тебе другой вопрос.

– Слушаю.

– Зачем в эту свалку лезу я? Мисс Хилл – чтобы свергнуть своего отца, так же как Джори и Голубые Глазки. Ты – ради денег. Мелисенд – потому что ты ей платишь. Пятница – потому что мечтает взорвать несколько тысяч людей. Но я-то зачем?

– Кажется, ты Полетел со мной, чтобы увидеть, как я работаю, – сухо напомнил Найтхаук.

– Я помню, – раздраженно бросил Киношита. – Но почему ты хочешь, чтобы я шел с тобой до конца? Я знаю тебя, Вдоводел… просто так ты ничего не делаешь. Если ты хочешь, чтобы я остался с тобой, значит, на то есть причина. Надеюсь, я заслуживаю того, чтобы знать, о чем речь?

– Вопрос уместный. Твое задание – остаться в живых.

Киношита нахмурился.

– Не понял.

– Если в операции выживет хоть один человек, этим человеком должен быть ты.

– Я? – удивился Киношита. – Почему?

– Потому что ты – единственный, кому можно доверять и кто знает, как перевести деньги, которые я намереваюсь получить, на счет Вдоводела в фирме «Хаббс, Уилкинсон, Рейт и Химинес». Только ты можешь гарантировать, что Марк Диннисен и остальные не попытаются использовать их для своих целей.

– Ты им не доверяешь?

– Они адвокаты, не так ли? – Найтхаук не пытался скрыть своего презрения.

– О какой сумме мы говорим?

– Пяти миллионах, может, и больше. Твое вознаграждение, если деньги попадут по назначению, составит десять процентов.

Киношита заулыбался.

– Кажется, штурм Перикла больше не вызывает у меня такого неприятия.

– Неудивительно.

– Но я все-таки не понимаю человека, который посылает под пули любимую женщину.

– Под пули я ее и не посылаю. Мы постараемся обойтись без стрельбы.

– Ты знаешь, о чем я.

– Разумеется, знаю. Некоторые мужчины ставят женщин на пьедестал. Я предпочитаю работать с ними бок о бок. Просто моя работа опаснее, чем у большинства.

Киношита пожал плечами.

– Ладно, устал я спорить. Поступай с ней, как знаешь. Не мне обсуждать твои планы, если я – первый кандидат на выживание.

– По моим планам, выжить должны мы все, – уточнил Найтхаук. – Но ты выживешь обязательно, мы приложим к этому максимум усилий.

– Приятно слышать. Когда атакуем?

– Еще не время. Во-первых, мне надо убедиться, что основная часть флота Перикла преследует мой корабль.

– А куда он направляется?

– К Сократу VII.

– Это же на другом конце Внутреннего Пограничья!

– Правильно. И во-вторых, как я уже говорил, мне надо проработать кое-какие детали. Мы закончим подготовку через шесть или семь стандартных дней.

– Мне не хочется говорить об этом…

– О чем?

– Я серьезно. – Чувствовалось, что говорит Киношита с неохотой. – Если уж ты собрался кого-то оберегать, пусть это будет Мелисенд. В ближнем бою эмпат тебе не понадобится. А я могу пригодиться.

– Ты очень великодушен. Но мне определенно понадобится эмпат.

– Ты уверен?

– Уверен.

– Тогда мне не остается ничего другого, как выжить. – Киношита улыбнулся. – Что передать остальным?

– Завтра и послезавтра я переговорю с каждым, – ответил Найтхаук. – Нам еще надо многое уточнить.

Киношита всмотрелся в него.

– Ты не очень-то нервничаешь.

– А должен?

– Вроде бы ты собрался с горсткой непрофессионалов взять верх над четырьмя миллионами солдат и при этом убить политика, которого во Внутреннем Пограничье охраняют, как никого другого. Большинство людей занервничает, увидев перед собой такую перспективу.

– Большинство людей, – согласился Найтхаук.

– Но не ты?

– Не Вдоводел, – последовал спокойный ответ.

Глава 26

Мелисенд подошла к Найтхауку, который стоял на улице у дверей «Синего дракона».

– Ты посылал за мной?

– Да. Мне надо кое-что узнать о твоих возможностях.

– Какие уж тут возможности! У балатаи не жизнь, а каторга. Ты даже представить себе не можешь, каково каждый день жить под градом эмоций.

– А ты живешь?

Она нахмурилась.

– К чему ты клонишь?

– Ты можешь отсечь их?

– Иногда получается.

– На какое расстояние к тебе нужно подойти, чтобы ты уловила эмоции?

– Все зависит от того, что это за эмоции и какова их интенсивность, – ответила Мелисенд.

– Очень уж неопределенно.

– Почему бы тебе не сказать, что тебя интересует, а я попытаюсь ответить.

– Хорошо. Допустим, ты на пастбище или на поле, в миле от тебя находится человек, который идет в твоем направлении. Ты его не видишь. Он ни на кого не зол. Не испуган. Не думает о своей женщине. Его не распирает от радости. Он просто шагает, ни о чем особо не думая, мысли текут, сменяя друг друга. Как близко он подойдет к тебе, прежде чем ты его засечешь?

– Не знаю. Возможно, я сначала увижу его, а уж потом почувствую.

– Время – полночь, а луны нет.

– Я полагаю, ты к чему-то клонишь? – спросила Мелисенд.

– Естественно. Ты засечешь его за пятьсот ярдов?

– Не знаю.

– За триста?

– Черт, не знаю!

– Что ж, придется нам это выяснить. – Он указал на «Синий дракон». – Сколько там сейчас человек?

Мелисенд закрыла глаза и напряглась.

– Семь.

– Шесть, – поправил ее Найтхаук.

– Я чувствую эмоциональное излучение семи человек.

– Там бармен и пятеро посетителей.

– Ты ошибаешься.

– Ну, конечно же, ты права. Я забыл про Кассандру. Она наверху. Ты можешь выделить ее?

– Могу ли я сказать, что один из семи на втором этаже? Отсюда – нет, а вот из зала смогу.

Найтхаук взял ее за руку и отвел на сотню ярдов.

– Ты по-прежнему можешь улавливать их излучения?

– Конечно.

– Сколько там человек?

Мелисенд вновь сосредоточилась, а затем удивленно подняла глаза на Найтхаука.

– Четверо.

– Совершенно верно. Я велел троим выйти, как только они увидят, что мы с тобой шагаем по улице.

Он остановился в двухстах ярдах от таверны, Мелисенд всмотрелась в «Синего дракона».

– Шесть?

– Ты спрашиваешь или утверждаешь?

Она на мгновение опустила голову.

– Шесть!

– Еще раз, – Найтхаук отвел Мелисенд на следующую сотню ярдов.

– Два, – сказала она, как только они остановились.

– Ты уверена?

– Да.

Найтхаук взмахнул рукой. Киношита вышел из таверны и трижды поднял сжатую в кулак руку.

– Одного ты упустила.

– Я не выдержала какого-то испытания?

– Отнюдь. Мы просто должны знать предел твоих возможностей. Выходит, от двухсот до трехсот ярдов, если кто-то не проецирует сильных эмоций.

– Похоже, – кивнула Мелисенд. – Теперь мы все знаем, и хотелось бы услышать, зачем это надо.

– В ближайшие дни Ито проведет еще несколько тестов, чтобы уточнить результаты.

– А потом?

– Потом, когда мы высадимся на Перикле, ты станешь сигнальной системой Пятницы.

– Чем?

– Его задача – отвлечь охрану. Закладывая заряды, он не сможет думать о чем-то еще. Ты предупредишь его, если в непосредственной близости появятся посторонние.

– А зачем этот эксперимент? – спросила Мелисенд. – Если вооруженный охранник подумает, что он что-то услышал или заметил, последует выброс эмоций и…

– Мы постараемся учесть и это. В ближайшие дни определим, с какого расстояния ты реагируешь на злость, сладострастие, страх. Однако если все пойдет в соответствии с нашими планами, на вас могут наткнуться только случайно. Сейчас мы знаем, что охранника, который каждую ночь патрулирует знакомую территорию, у которого нет оснований предполагать, что на его маршруте появились незваные гости, ты засечешь с двухсот ярдов. И нам надо отработать сигнал, который ты подашь Пятнице, чтобы он или застыл, дожидаясь, пока охранник пройдет, или убил его.

– Понятно. А если охранник вооружен, где гарантия, что Пятница сможет его убить? Кроме того, остальные услышат шум.

– Вы окажетесь в более выигрышном положении. Охранник не будет знать о вашем присутствии.

– Я не убийца. И ты не ответил на мой вопрос.

– Когда я нанимал тебя, ты умела заставить мужчин думать только о тебе. Если возникнет такая необходимость, я уверен, что ты сможешь сделать с охранником то же самое, пока Пятница не подойдет и не оглушит его, – неожиданно Найтхаук улыбнулся. – Поверь мне, если охранник первым делом увидит тебя, он не начнет тут же искать подрывника-инопланетянина.

– И сколько зарядов должен заложить Пятница?

– Сколько потребуется.

– Скольких людей мы убьем этими зарядами?

– Меньше, чем ты думаешь.

– А если я откажусь?

Найтхаук вздохнул.

– Ты отказываешься?

– По крайней мере думаю об этом.

– Тогда я куплю тебе билет до Барриоса II, и мы расстанемся.

– Без последствий для меня, без угроз Вдоводела?

Найтхаук покачал головой.

– Я нанимал тебя для другого. Но правила игры изменились, так же как игроки. Если ты хочешь уехать, я оплачу твои услуги и отвезу в космопорт.

Мелисенд долго смотрела на него.

– Ты говоришь правду.

– Разумеется, я говорю правду. Какой мне смысл лгать женщине-балатаи.

– Все знают тебя как киллера по прозвищу Вдоводел. Я знаю тебя как Джефферсона Найтхаука, который никогда не лгал мне. Вот я и хочу задать Джефферсону Найтхауку последний вопрос.

– Задавай.

– Неужели Кассий Хилл такая гнида, что ради его смерти ты готов предать своих создателей, отказаться от выполнения данного тебе поручения и даже пожертвовать собственной жизнью?

Найтхаук заглянул ей в глаза.

– Да.

– Не повлияла ли на твое решение Кассандра Хилл?

– Разумеется, повлияла. Но в меньшей степени, нежели встреча с ее отцом.

– Хорошо, Джефферсон Найтхаук, – заговорила Мелисенд после долгой паузы, проанализировав его эмоции. – Я сделаю все, что ты скажешь. И попросим у Бога прощения для наших душ, если Он в скором времени свидится с ними.