Текст книги "Вдоводел воскрешенный"

Автор книги: Майкл (Майк) Даймонд Резник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Глава 15

Найтхаук вошел на корабль и приказал люку закрыться.

– Мы уже начали беспокоиться, – Голубые Глазки поднялся, чтобы приветствовать его.

– Некоторые из нас начали беспокоиться, – поправил дракона Киношита. – Я все твердил ему, что ты – Вдоводел, а потому беспокоиться надо не о тебе, а о горожанах, думающих, будто взяли тебя в плен.

– А что случилось? – полюбопытствовал Голубые Глазки.

– Я разыграл спектакль, – ответил Найтхаук, – Они купились. Заглотнули живца.

– Что это значит? – спросил Пятница.

– Древнее выражение, появившееся в те времена, когда люди еще не покинули Землю. В данном контексте оно означает, что меня приняли в их организацию, какая уж она у них есть.

– Какая есть? – хмурясь, повторил Киношита.

– Ибн-бен-Халидом здесь и не пахнет.

– Есть еще одна планета, на которой он недавно побывал, – подал голос Голубые Глазки.

– Правда? – Да, – продолжал дракон. – Называется она Пешеходная Дорожка. Находится между Джефферсоном II и Далеким Лондоном. Олигархия послала туда своих агентов. Насколько я знаю, их всех выловили и убили.

– У Халида хорошо поставлена разведка, – заметил Найтхаук.

– Иначе он бы не смог так долго вести борьбу с Олигархией – Все зависит от человека и от ситуации, – ответил Найтхаук.

– Хочешь, чтобы я запрограммировал компьютер на полет к Пешеходной Дорожке? Ее официальное название Бета Данте IV.

– Нет, я сделаю это сам. – Найтхаук повернулся к Киношите. – Договорись с космопортом о вылете. Говори с ними вежливо, но никто не должен подниматься на борт корабля. Если придется, взлетим без разрешения и сразу перейдем на световую скорость. Я бы хотел разойтись с ними миром, но главное – выбраться отсюда. Эта планета – тупик. – Он помолчал. – Как только мы удалимся от нее на пару световых лет, дай мне знать, и я перепрограммирую компьютер.

– Почему не сделать это сейчас?

– Я хочу, чтобы у них сложилось впечатление, будто мы возвращаемся на Сайлен IV, на случай, если у кого-то возникнет желание преследовать нас. Как только мы станем, недосягаемыми для их детекторов, изменим курс и полетим на Пешеходную Дорожку.

– Я сам могу это сделать.

– Я знаю, что можешь. Но если мы допустим ошибку и позволим кому-нибудь выследить нас, вина ляжет не на тебя.

– Ладно, – согласился Киношита. – Такое объяснение я принимаю.

Найтхаук позволил себе улыбнуться.

– Я на это надеялся. – Он указал на дверь каюты Мелисенд. – Она там?

– Да, – кивнул Киношита. – Ей не нравятся мои мысли о Пятнице.

– Могу представить. – Найтхаук подошел к двери, повернулся. – Я вернусь через пару минут. Попрошу не беспокоить.

Он переступил порог, и дверь тут же скрыла его от глаз остальных.

Мелисенд, сидевшая на единственном в каюте стуле, оторвалась от книги.

– Что такое? – спросила она.

– Ты мне и скажи.

Женщина уставилась на Найтхаука.

– Есть! – наконец вырвалось у нее. – Ты взволнован!

– Что еще?

Мелисенд сосредоточилась.

– Не знаю. Ты излучаешь сильный эмоциональный фон.

– Ноты не можешь определить, в чем причина?

– Как эмпат – нет. Но я очень удивлюсь, если твое волнение не связано с Ибн-бен-Халидом.

– Связано, – кивнул Найтхаук. – Я не хочу, чтобы ты покидала каюту до самой посадки.

– Почему?

– Чтобы ты случайно не проговорилась о том, что узнала.

– Почему?

– На то есть причины. Есть тоже будешь здесь.

– Сколько продлится полет?

– Пару дней.

– Кому ты не доверяешь? – спросила Мелисенд. – Кому я могу проговориться о том, что узнала?

Найтхаук улыбнулся.

– Оставайся в каюте. – Он подождал, пока откроется дверь, и вышел в рубку.

– Однако быстро, даже для человека, – прокомментировал Голубые Глазки.

– Однако вульгарно, даже для дракона, – осадил его Найтхаук.

– Естественно. Вульгарность – мой конек. Найтхаук подошел к Киношите, стоявшему у навигационного компьютера.

– Ну, что там?

– Наш отлет их не радует, но у них нет серьезной причины задержать корабль. – Он посмотрел на Найтхаука. – Таможенники уже обратились за разрешением на обыск. Я им отказал.

– Датчики не засекли направленного на нас оружия?

Киношита покачал головой.

– Нет. Они просто не дали согласия на взлет.

– Проверь субпространство.

– Уже сделано.

– Когда ожидается посадка ближайшего корабля?

Киношита взглянул на топографический экран.

– Примерно через сорок стандартных минут.

– Значит, столкновение нам не грозит. Взлетаем.

– Ты уверен?

– Они не будет стрелять, пока не убедятся, что Пятницу на корабле. Чем дольше мы остаемся на Селлестре, тем выше вероятность того, что они его найдут.

Киношита отдал приказ компьютеру, и мгновением позже корабль уже прорезал атмосферу. А выйдя за ее пределы, сразу же перешел на световую скорость.

– Погони нет? – спросил Найтхаук.

– Никого не вижу.

– Останемся на этом курсе час или два, на случай, если за нами следят. Потом повернем к Пешеходной Дорожке.

– Не возражаю. – Киношита оторвался от контрольной панели.

Найтхаук посмотрел на Пятницу.

– У меня не было возможности поговорить с тобой после того, как ты взорвал эти дома.

– Я спасал твою жизнь.

– Во-первых, моей жизни ничего не угрожало, а если б и угрожало, мы оба знаем, что ты обожаешь убивать людей, а не спасать их. – Найтхаук долго сверлил взглядом краснокожего инопланетянина. – Если ты еще раз используешь взрывчатку без моего разрешения, считай, что все отношения между нами порваны, все договоренности забыты. Я тебя выслежу и убью, как собаку. Ясно?

– Да. В следующий раз, когда возникнет угроза твоей жизни, я не должен ударять пальцем о палец.

– Если ты так толкуешь мои слова.

– Напрасно ты отталкиваешь меня, Найтхаук. Я могу принести много пользы.

– Ты также можешь принести немало вреда. Делая что-либо, надо думать о последствиях. Твоими стараниями меня едва не убили.

Пятница вскинул на него глаза, потом отвернулся и уставился в обзорный экран.

– Хотелось бы мне услышать, что ты им наплел. – Голубые Глазки перевел разговор на другую тему. – Видать, ты очень красноречив, раз убедил этих людей отпустить тебя.

– Я сказал им то, что они хотели услышать.

– Должно быть, говорил ты искренне. Никто не может сравниться с человеком в умении лгать.

– Так уж никто?

– Ну, разве что синие драконы.

Голубые Глазки откинул голову и заухал, засмеялся и Найтхаук. И тут до Киношиты дошло, что он впервые слышит смех Вдоводела. Смех этот ему не понравился.

Час спустя Найтхаук подсел к навигационному компьютеру, ввел координаты нового курса, зашел на камбуз, заказал сандвич и пиво. Киношита и Голубые Глазки присоединились к нему через несколько минут, а Пятница продолжал лицезреть обзорный экран, повернувшись ко всем спиной.

– Гадость, однако. – Голубые Глазки указал на стакан, который держал в руке.

– Камбуз не запрограммирован на твои вкусы.

– Я понимаю. – Голубые Глазки бросил стакан в дезинтегратор, заказал другой напиток.

– Между прочим, еда здесь гораздо лучше по сравнению с теми кораблями, на которых мне приходилось летать, – вставил Киношита.

– Согласен, – поддержал его Найтхаук.

– Просто удивительно, что вам удалось покорить галактику с таким питанием, – покачал головой Голубые Глазки.

– Мы покорили только малую ее часть, – улыбнулся Киношита. – Остальную купили.

– Купили бы лучше качественные синтезаторы пищи.

– Так и купили. И не наша вина, что человеческий корабль не может накормить дракона, клыками которого впору пугать детей.

– Если вы и дальше хотите говорить о еде, подождите, пока я поем, – вмешался Найтхаук.

– Вроде бы тебе она нравилась, – напомнил Голубые Глазки.

– И сейчас нравится. Но когда вы начинаете говорить о ней, я вспоминаю, из чего она сделана, и аппетит у меня пропадает.

– Самозаблуждение!

– От него тоже есть прок. – Найтхаук доел сандвич, запил его пивом.

– Я думал, ты у нас стопроцентный реалист.

– Все верно, – кивнул Найтхаук – Кто, как не реалист, признает плюсы самозаблуждения?

– Это самая глупая или самая умная фраза, которую я услышал за много лет! – изрек Голубые Глазки. – Благо, есть день или два, чтобы обмозговать ее.

Найтхаук поднялся.

– Пойду посмотрю, как там Мелисенд.

– Она заболела? – спросил Киношита.

– Немного нездоровится. Когда приземлимся, будет как огурчик.

Он вернулся в каюту Мелисенд.

– Не ожидала увидеть тебя до посадки.

Мелисенд сидела на том же стуле.

– Мне надо кое-что узнать.

– Что именно?

– Ты можешь определить, когда кто-то лжет?

– На корабле? Скорее всего нет, если тебя интересуют инопланетяне.

– Нет, человек, причем не я и не Киношита.

– В зависимости от обстоятельств.

– Каких именно?

– Если, к примеру, на него будет нацелен пистолет, он может так перепугаться, что боязнь выстрела заглушит все остальные эмоции. Я даже могу считать это чувство как страх сказать правду и истолковать его как ложь.

– Это плохо.

– Почему?

– Потому что отвечать на вопросы ему придется под дулом пистолета.

– Кто он?

– Ты о ком?

– Я же не дура, Найтхаук. План действий у тебя уже есть. Ты думаешь, что Ибн-бен-Халид маскируется под другого человека. И тебе кажется, что ты знаешь, за кого он себя выдает. Ты хочешь поделиться с ним своими подозрениями, желательно, приставив пистолет к его голове. И ты хочешь, чтобы я сказала тебе, солжет он или нет. Я права?

– В принципе ты недалека от истины.

– Извини, но я не смогу дать тебе точный ответ.

– Тогда придется обойтись без него. – Найтхаук шагнул к двери. – Больше беспокоить тебя не буду.

– Твоя компания мне только в радость. Я давно уже не встречала такого удивительного человека.

– Я думал, что не излучаю эмоций.

– Я не правильно выразилась. Ты не даешь эмоциональной реакции, – но эмоции у тебя есть. Только в большинстве своем они похоронены так глубоко, что их не отрыть даже бомбам Пятницы. Тем более удивительно видеть это в человеке, достигшем успеха.

– Почему ты решила, что я достиг успеха?

– Ты – легенда Пограничья, – напомнила Мелисенд. – А такой уверенности в своих силах я не видела ни у кого. Ты никогда не терпел поражений. По моему разумению, это главный критерий успеха.

– Я думал, женщина с твоими способностями может копнуть и поглубже.

– Не поняла.

– Я создан со всеми воспоминаниями Найтхаука. А не только с теми, которые он накопил к тридцати восьми годам.

– Ага! – воскликнула Мелисенд. – Вот оно как!

– Каждый раз, когда я смотрюсь в зеркало, я ожидаю увидеть белые кости, торчащие сквозь гниющую плоть, – продолжил Найтхаук. – Я смотрю на руки и удивляюсь, что кожа еще не слезла с костяшек пальцев, а все ногти на месте. – Он помолчал. – Ты вот удивлялась, что в борделе у меня не возникло никаких желаний. Я научился их не выказывать. В конце концов, какую женщину может привлечь мужчина, подхвативший эплазию? Почти два года я медленно умирал от уродующей меня болезни, прежде чем врачи удовлетворили мою просьбу и заморозили меня. В таком состоянии поневоле научишься душить свои чувства.

Мелисенд кивнула.

– Да, теперь картина прояснилась. Ты должен меня простить. Как и остальные, я думала, что ты такой, каким я тебя вижу. Придется мне перестраиваться.

– Мне тоже. Сейчас я выполняю задание, и каждый мой шаг с того момента, как меня создали, предопределен. А вот после того, как я убью Ибн-бен-Халида и возвращу Кассандру Хилл отцу, мне предстоит окончательно осознать, что все люди, которых я знал, за исключением тебя и Киношиты, уже мертвы, большинство зданий, которые сохранились в моей памяти, снесено, а мои знания обо всем, кроме оружия и звездолетов, устарели больше чем на столетие.

– Говоря откровенно, теперь меня удивляет, что ты не зажал свои эмоции еще сильнее.

– Мне не нужен эмоциональный паровой котел, грозящий взорваться в любую минуту. У меня есть работа.

– От которой ты не получаешь особого удовольствия.

– Раньше получал. И еще получу.

Он вышел из каюты, а за закрытой дверью Мелисенд думала о том, как долго Вдоводелу удастся удерживать эмоции под контролем, прежде чем прогремит взрыв.

Глава 16

– Идем на посадку, – объявил Найтхаук, приказав автопилоту передать управление кораблем компьютеру космопорта.

– Они не запросили нашей идентификации, – удивился Киношита. – Очень странно.

– Они знают, кто мы, – ответил Найтхаук.

– Ты радировал о нашем прибытии?

– Не было нужды.

– Ты не говорил, что уже бывал на Пешеходной Дорожке, – вставил Голубые Глазки.

– Я и не бывал.

– Я имел в виду корабль.

– Я знаю, что ты имел в виду.

Они замолчали, как только корабль вошел в плотные слои атмосферы и включилась тепловая защита. Пять минут спустя корабль мягко коснулся упрочненного бетона посадочной площадки.

– Прибыли. – Найтхаук поднялся. – Пора за работу.

– Мы опять разделимся, как на Селлестре? – спросил Киношита.

– Необходимости в этом нет.

– Я не согласен, – возразил Голубые Глазки. – По отдельности мы сможем разузнать в четыре раза больше.

– Незачем. – Найтхаук направился к люку и открыл его. – Я и так знаю, куда нам идти.

Голубые Глазки последовал за ним, но у люка застыл.

– Что происходит?

– Мы идем в гости к Ибн-бен-Халиду, – ответил Найтхаук.

– Но это не Пешеходная Дорожка! – рявкнул дракон. – Мы на Сайлене IV!

– Совершенно верно.

– Это шутка? – пожелал знать Голубые Глазки.

– Нет. – Найтхаук выхватил пистолет, наставил его на дракона. – Ты прокололся.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь!

– Ты сказал мне, что Ибн-бен-Халида видели на Селлестре. Но его верные сторонники, которые приняли меня в свои ряды, заявили, что нога его не ступала на их планету. – Найтхаук выдержал многозначительную паузу. – Селлестра на два дня ближе к ядру галактики, чем Сайлен. Пешеходная Дорожка на два дня ближе Селлестры. Как далеко от Сайлена ты хотел увести меня, прежде чем мне надоело бы гоняться за призраками?

Голубые Глазки сверлил его взглядом.

– Если хочешь застрелить меня – стреляй. А выслушивать тебя я не обязан.

– Я еще не решил, стоит ли отправлять тебя к праотцам. Я ценю верность, даже если она проявляется по отношению к врагу.

– И что теперь?

– Мы с тобой пойдем искать Ибн-бен-Халида. Киношита и Мелисенд составят нам компанию. Пятница, ты останешься на корабле. Взрывать ничего не придется.

– Если операция завершится здесь, я настаиваю на том, чтобы при этом присутствовать.

Найтхаук долго смотрел на инопланетянина, потом повернулся к Киношите.

– Обыщи его. Убедись, что при нем нет ничего такого, что может взорваться.

Киношита с явным отвращением прошелся по телу Пятницы.

– Все чисто.

– Ладно, можешь идти с нами, – кивнул Найтхаук. – И не забывай, что я сказал тебе насчет несанкционированных взрывов.

– Не забуду, – ответил Пятница, спускаясь по трапу.

Найтхаук повернулся и зашагал к таможне во главе своей маленькой команды. Несколько минут спустя, пройдя положенный контроль, они покинули космопорт, уселись в авто, и Найтхаук приказал роботу-водителю отвезти их в «Синий дракон».

– Почему мы едем туда? – спросил Голубые Глазки.

– Ностальгия. – Голос Найтхаука прозвучал столь зловеще, что у дракона отпала охота задавать вопросы.

Киношита не спускал глаз с Пятницы. Стоило инопланетянину шевельнуться, как рука Киношиты тянулась к оружию.

Мелисенд выглядела неважно, сжимаясь под мощным потоком отрицательных эмоций, излучаемых Киношитой и Пятницей. В Найтхауке она чувствовала лишь стремление побыстрее встретиться лицом к лицу с тем, кто ожидал его в «Синем драконе». В том, что ожидал, Найтхаук не сомневался.

– Знаешь, совсем необязательно это делать, – наконец подал голос Голубые Глазки.

– Делать что? – переспросил Найтхаук.

– Убивать его.

– Обязательно убьем. Для этого меня и создали.

– Ты его даже не знаешь. Он – хороший человек, Вдоводел.

– Я вне политики. Для меня это обычная работа.

– Зря ты так. Ты собираешься убить человека, которому по силам изменить ход истории.

– От того, убью я его или нет, зависит судьба того, кто мне ближе отца и брата.

– Ты можешь сказать, что он мертв, – гнул свое Голубые Глазки. – Между тобой и твоими работодателями полгалактики. Правды им не узнать.

– Я не могу рисковать. Вдоводел должен выжить – Ты – Вдоводел.

Найтхаук покачал головой.

– Я – его тень. Он полностью зависит от меня. Я не могу его подвести.

– Но ведь и Ибн-бен-Халид может убить тебя.

– Может, – признал Найтхаук.

– И что тогда?

– Тогда Пятница взорвет весь город, прежде чем он успеет выбраться отсюда, – ответил Найтхаук.

Авто застыло у входа в «Синий дракон». Найтхаук расплатился и подождал, пока его команда вылезет из салона.

– Умоляю тебя, – воскликнул Голубые Глазки. – Сохрани ему жизнь!

Найтхаук бесстрастно посмотрел на него и, не отвечая, направился в бар. Остальные последовали за ним.

Как обычно, в «Синем драконе» гуляли и люди, и инопланетяне. Двое канфоритов, лодинит, четверо генди и гигант бортаи сидели в одном углу, дюжина людей расположились за столиками в центре зала.

Найтхаук и его спутники заняли столик у входа.

– Он здесь? – Киношита оглядел бар.

– Если нет, то скоро появится, – ответил Найтхаук. – Закажи выпивку. Я плачу.

Как только им принесли полные стаканы, в зал вошел худощавый молодой человек, небрежно одетый, с растрепанными волосами, и направился к стойке.

– Оставайтесь на месте, – прошептал Найтхаук, выскользнул из-за стола и последовал к стойке за молодым человеком.

– Быстро же вы вернулись, – отметил Николас Джори. – Нашли, кого искали?

– Похоже на то.

– Убили?

– Скоро убью.

Рядом с ними возник Голубые Глазки – Извини, Ибн-бен-Халид! Я пытался пустить их по ложному следу!

Николас взглянул на дракона, потом вновь на Найтхаука.

– Значит, ты обо всем догадался?

– Не без труда.

– И теперь намерен меня убить?

– Есть такая задумка.

– Что плохого я тебе сделал?

– Достаточно того, что ты похитил Кассандру Хилл.

– Ты никогда не встречался с ней. Почему ты хочешь убить меня из-за женщины, которой и знать не знаешь?

– Есть причины.

– А ты не хочешь пораскинуть мозгами и найти причину, которая позволит тебе перейти на мою сторону?

– Не вижу смысла.

– Я тоже могу убить тебя, знаешь ли.

– Все возможно, – пожал плечами Найтхаук.

– Ты в это не веришь, не так ли? – чуть улыбнулся Николас. – Может, тебе следует подумать о том, что в здешних краях каждый человек, носящий оружие, считает себя таким же непобедимым, как ты?

– Именно поэтому я к любому отношусь со всей серьезностью.

– Ладно, я вижу: решение ты уже принял. – Николас отступил от стойки, положил руку на рукоятку сонара. – Давай посмотрим, что из этого выйдет.

– Давай.

Выхватить оружие из кобуры Найтхаук не успел, потому что внезапно наступившую тишину разорвал отчаянный крик Мелисенд:

– Стой!

Глава 17

Рука Найтхаука застыла над рукояткой пистолета, взгляд – на лице Николаса Джори.

– Ты совершаешь чудовищную ошибку! – Мелисенд встала, направилась к мужчинам у стойки.

– Шевельнись, и ты покойник, – предупредил Найтхаук Николаса, поворачиваясь к Мелисенд. – О чем ты?

– Он – не Ибн-бен-Халид!

– Только потому, что позаботился о том, чтобы Олигархия получила фотографию другого человека? – спросил Найтхаук. – Это трюк с длиннющей бородой. Ты слышала Голубые Глазки. Ты слышала Джори. Этот человек – Ибн-бен-Халид.

– Ты нанял меня за мои уникальные способности. Вот и используй их, вместо того, чтобы игнорировать.

Найтхаук вытащил пистолет и, прежде чем Николас успел моргнуть глазом, нацелил на молодого человека.

– Руки на стойку, – приказал он.

Николас подчинился.

Найтхаук обыскал его, обезоружил, отступил на шаг.

– Вот так. – Он снова повернулся к Мелисенд. – Теперь говори. Вроде бы ты не можешь считывать эмоции Голубых Глазок?

– Не могу.

– И ты не телепат?

– Нет.

– Тогда откуда такая уверенность, что этот человек – не Ибн-бен-Халид?

– Я поняла это по его эмоциям, – ответила Мелисенд. – Когда Голубые Глазки обратился к нему как к Ибн-бен-Халиду, его реакцией были шок и изумление. Но как только он осознал замысел Голубых Глазок, эти эмоции сменились ликованием и верностью. Спасти Ибн-бен-Халида ценой собственной жизни он почитает за счастье.

– Что еще ты выявила? – спросил Найтхаук. – Какие эмоции?

Мелисенд, нахмурившись, посмотрела Найтхауку в глаза.

– Только одно… клубок эмоций, очень мощных, противоречивых, разделить которые я не сумела, в тот момент, когда ты упомянул Кассандру Хилл.

– Ты думаешь, он знает, где она?

– Я читаю чувства, не мысли, – последовал ответ. – И понятия не имею, что он знает, а чего – нет.

– Благодарю, – кивнул Найтхаук. – Возвращайся за столик. Дальше я разберусь сам.

Женщина направилась к столику, и Голубые Глазки присоединился к ней.

– А ты куда? – остановил его Найтхаук. Дракон обернулся.

– Ты меня?

– Тащи сюда свою синюю задницу. Придется тебе кое-что объяснить.

Дракон приблизился к стойке.

– Я защищал своего лидера. – В его голосе не слышалось страха. – И не сожалею об этом. Делал то, что считал нужным, и поступлю точно так же, если представится хоть какая-нибудь возможность.

– Едва ли ты проживешь так долго, – сухо ответил Найтхаук. – Ты лгал мне с момента нашей встречи, и из-за твоей лжи я едва не убил невинного человека.

– Николас Джори умер бы с улыбкой на устах. Я горжусь его мужеством – Николас Джори меня не интересует. Я хочу знать, где Ибн-бен-Халид.

– Разумеется, хочешь, – согласился Голубые Глазки. – И желание это останется после того, как ты меня убьешь.

– Может, мне лучше убить его? – Найтхаук указал на Николаса.

– Две минуты назад он умер бы с радостью, понимая, что защищает Ибн-бен-Халида, – ответил дракон. – Едва ли за это время что-нибудь изменилось. Поступай как знаешь.

– А может, мне следует найти девушку и увезти ее? Вот у него язык и развяжется.

Ни Джори, ни Голубые Глазки не отреагировали, но Найтхаук наблюдал не за ними, а за Мелисенд; сидевшей за столиком в пятидесяти футах от стойки. Балатаи подпрыгнула, словно ей в голову бросили кирпичом.

– Девушка на Сайлене, не так ли? – Теперь Найтхаук смотрел на Николаса.

– Это не твое дело!

– Извини, но в настоящий момент очень даже мое. У меня просто нет другого дела. Кассандра Хилл в твоем доме?

– Пойди и посмотри. Я тебе ничего не скажу. Только что сказал, подумал Найтхаук. Раз ты хочешь, чтобы я обыскал твой дом, значит, ее там нет. Но она где-то рядом. Иначе ты бы так не нервничал. Он повернулся к Голубым Глазкам, – Ты знаешь, где она, не так ли?

– Почему бы тебе не вернуться на Делурос и не оставить нас в покое? – взорвался дракон. – Тут тебе не место. Ты лишний. Тебе следовало умереть сто лет тому назад. Перестань соваться в наши дела.

Найтхаук долго смотрел на него, потом оглядел таверну.

– Ладно. Всем выйти. Бар закрыт.

Несколько посетителей с любопытством повернулись в его сторону. Найтхаук выразительно помахал пистолетом.

– Быстро.

Большинство людей и инопланетян подчинились. Канфориты и три человека не тронулись с места.

– Ито, сосчитай до тридцати и перестреляй всех посетителей, которые останутся в таверне.

Киношита вскочил, выхватил оружие, повернулся к тем, кто не выполнил приказ Найтхаука. Канфориты добрались до двери за десять секунд, люди – за двенадцать.

– Готово, – доложил Киношита. – А зачем тебе это понадобилось?

– Не хочу, чтобы они отвлекали Мелисенд.

– Отвлекали от чего? – спросила балатаи.

– Ты же говорила, что чем больше людей, тем сложнее тебе разбираться с эмоциями.

– Да, но…

– Я хочу, чтобы ты сосредоточилась на… Улавливаешь ли ты эмоции, которые исходят не от меня, Киношиты, Пятницы и Джори?

– Ты думаешь, она здесь?

Не успела Мелисенд произнести эти слова, как ее отбросило на спинку стула.

– В его доме ее нет. И он только что отреагировал на мое предположение, не так ли?

– Кто-то отреагировал, – подтвердила Мелисенд.

– Отлично. А теперь скажи мне, сможешь ли ты уловить еще чьи-то эмоции?

– Я постараюсь.

– Не утруждай себя, – раздался за их спинами женский голос.

Все повернулись и увидели черноволосую женщину лет двадцати восьми – тридцати, выходящую из потайной комнаты, которую скрывала сдвижная панель.

– Как я понимаю, Кассандра Хилл? – спросил Найтхаук.

– Да.

– С вами все в порядке?

– Как видите.

– Я здесь для того…

– Я знаю. И сожалею, что вам пришлось потратить время впустую: Ибн-бен-Халид не похищал меня. Я здесь по собственной воле.

– А как насчет требования выкупа?

– Ибн-бен-Халид нашел способ выудить из моего отца два миллиона кредиток. Для революционера все средства хороши.

– И вы не возражали?

– Любви к отцу у меня не осталось. Он – подлый, продажный человек, и я надеюсь, что Ибн-бен-Халид воздаст ему по заслугам.

Найтхаук нахмурился.

– Это плохо.

– Почему?

– Я должен возвратить вас ему.

– Но я же сказала – меня не похищали! Я здесь потому, что сама этого хочу. И, насколько я знаю моего отца, он больше заинтересован в смерти Ибн-бен-Халида, чем в моем возвращении.

– Это так, – признался Найтхаук.

– И что теперь?

– Я вам сочувствую… но выбора у меня нет.

– Вы можете уйти отсюда и забыть, что видели меня.

– Все не так просто. Жизнь дорогого мне человека напрямую зависит от того, вернетесь ли вы к отцу.

– Я не хочу возвращаться. – Она посмотрела на Мелисенд. – Спросите у своей балатаи.

Найтхаук повернулся к Мелисенд.

– Она, разумеется, говорит правду?

– Нет.

– Это ложь! – воскликнула Кассандра.

– Она действительно не хочет возвращаться, – продолжила Мелисенд. – И ненавидит отца, в этом нет сомнений. Но ее ответам недостает искренности. Она многое скрывает.

– Вот найдем Ибн-бен-Халида и выясним, когда она говорила правду, а когда лгала, – вставил Киношита.

Мелисенд вновь отбросило на спинку стула, как боксера, пропустившего сильный удар.

Будь я проклят, подумал Найтхаук. Вот, значит, как открывается ларчик!

– Я думаю, поиски Ибн-бен-Халида – потеря времени. Вы согласны со мной, мисс Хилл?

Черноволосая женщина холодно смотрела на него – Думаю, он не скажет вам ничего такого, чего бы не знала я.

– С этим еще надо разобраться, – заметил Киношита.

– Разбираться тут не с чем, – возразил Найтхаук.

– Что ты говоришь?

Найтхаук не сводил глаз с Кассандры Хилл.

– Сами скажете или позволите мне?

– Позволю.

– О чем вы? – Киношита явно ничего не понимал.

– Кассандра Хилл – всего лишь одно из ее имен. – Найтхаук выдержал театральную паузу. – Позвольте представить вам Ибн-бен-Халида.