Текст книги "Next"

Автор книги: Майкл Крайтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 29 страниц)

– Куда ты уходишь?

– К черту.

* * *

С Йоши Томидзу она встретилась в его квартире. Их связь началась год назад и после некоторого перерыва возобновилась в Женеве. В Токио Йоши ждали жена и ребенок. Осенью он собирался возвращаться туда, так что вскоре им с Гейл предстояло расстаться.

– Ты очень напряжена, – проговорил он, гладя ее по спине. У него были чудесные руки. – Поссорилась с Ричардом?

– Да не так, чтобы очень. Чуть-чуть. Гейл смотрела на лунный свет, струившийся из окна.

Он был на удивление ярким.

– Так что же случилось? – спросил Йоши.

– Я волнуюсь насчет Жерара.

– Почему?

– Ричард ненавидит его. Люто ненавидит.

– Он ничего не сделает с Жераром. Это слишком ценная птица.

– С него станется, – ответила Гейл и села на постели. – Может, мне лучше вернуться?

Йоши пожал плечами:

– Если хочешь…

– Извини, – сказала она.

Он легко поцеловал ее.

– Поступай так, как считаешь нужным.

Гейл вздохнула.

– Ты прав, я, наверное, схожу с ума. – Она снова легла и накрылась простыней. – Скажи мне, что я схожу с ума. Ну пожалуйста.

ГЛАВА 033

Брэд Гордон выключил телевизор и крикнул:

– Входите! Не заперто!

Часы показывали полдень. Он торчал без дела в своей квартире на третьем этаже дома по Шерман-Оак, смотрел бейсбольный мяч и ждал, когда рассыльный привезет заказанную пиццу. Однако когда дверь открылась, на пороге, к его удивлению, предстала самая восхитительная женщина из всех, которых ему когда-либо приходилось видеть. Лет около тридцати, высокая, стройная, она была сама элегантность. Одетая на европейский лад, на не слишком высоких каблуках, она излучала сексуальность и в то же время заставляла держаться на расстоянии. Брэд выпрямился в кресле, в котором сидел, провел рукой по подбородку и вспыхнул от стыда, ощутив ладонью двухдневную щетину.

– Извините, – промычал он, – я не ждал гостей.

– Меня прислал ваш дядя, мистер Ватсон, – сказала женщина, подходя к Брэду. Он торопливо поднялся на ноги. – Меня зовут Мария Гонсалес. – В ее речи чувствовался легкий акцент, но он не был испанским. Скорее немецким. – Я работаю в фирме, осуществляющей инвестиционные операции вашего дяди, – проговорила женщина, пожимая руку Брэда.

Тот покивал головой, вдыхая легкий аромат ее духов. Его не удивило, что она работает на дядю Джека. Старик любил окружать себя привлекательными на вид и очень умными деловыми женщинами.

– Чем могу помочь вам, мисс Гонсалес? – спросил Брэд.

– Лично мне – ничем, – ответила красотка, оглядываясь и ища глазами место, где можно было бы присесть. Не найдя такового, она осталась стоять. – Но вы могли бы сделать кое-что для вашего дяди.

– Да, разумеется, все, что угодно!

– Вероятно, излишне напоминать вам о том, что Дядя выкупил вас под залог и намерен оплатить услуги адвокатов по защите вас в ходе судебных слушаний. А поскольку вам инкриминируется половая связь с несовершеннолетней, защита будет не из легких.

– Но меня подставили… Женщина подняла руку:

– Меня это не касается. Дело в другом. Ваш дядя постоянно помогал вам на протяжении многих лет, и теперь у вас появился шанс отплатить ему добром за добро. Он нуждается в вашей помощи. На конфиденциальной основе.

– Дяде Джеку понадобилась моя помощь?

– Совершенно верно.

– Конечно, я сделаю все, что смогу.

– Повторяю: это строго конфиденциально.

– Я понял.

– Вы не должны говорить об этом ни с кем и никогда.

– Ладно.

– Наружу не должно просочиться ни слова, а если это случится, вы останетесь без денег на адвокатов и проведете двадцать лет в тюремной камере, как растлитель малолетних.

Брэд вытер вспотевшие ладони о штаны.

– Да, да, я все понимаю.

– На сей раз вы не должны облажаться, Брэд.

– Ладно, ладно. Вы хоть объясните, что от меня требуется.

– Ваша любимая компания, «Биоген», собирается объявить о новом важном достижении – открытии гена, который помогает излечиться от наркозависимости. Это – первый шаг на пути к выводу на рынок потрясающего коммерческого продукта, благодаря которому компания окажется в центре внимания, и финансирование потечет рекой. Ваш дядя занимает в компании ключевые позиции, и он не хочет, чтобы они оказались ослаблены в результате прихода новых инвесторов. Ему хотелось бы отпугнуть их.

– Понятно.

– Это можно сделать, распространив некие плохие новости относительно «Биогена».

– Какие, например?

– В настоящий момент, – сказала Мария Гонсалес, – самым важным коммерческим продуктом «Биогена» является клеточная линия Барнета, которую компания приобрела у Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. Она производит цитокины, весьма важные в лечении онкологических заболеваний.

– Ага…

– Порча этих клеточных линий имела бы катастрофические последствия.

Женщина сунула руку в сумочку и вынула оттуда маленький пластиковый флакончик, в каких одна очень известная фирма выпускает капли от покраснения глаз. Открутив колпачок, она капнула по одной капле жидкости на кончики пальцев другой руки.

– Вам понятно? – спросила она.

– Да, – кивнул Брэд.

– По одной капле на каждый палец, и – дать просохнуть.

– Ясно.

– Вы отправляетесь в «Биоген». Ваша электронная карточка-пропуск все еще работает, так что попасть туда для вас не составит труда. Затем по базе данных вы выясняете местонахождение хранилища, в котором находится клеточная линия Барнета. Номер хранилища – здесь. – Женщина протянула Брэду карточку, на которой значился номер BGOX6178990QD. – Это замороженные образцы в лабораторных сосудах. Вы подходите и… просто прикасаетесь к каждому из них.

– Просто прикасаюсь? – Брэд подозрительно покосился на пузырек. – Что это за штука?

– Ничего такого, что могло бы вам повредить. Но клетки ее не любят.

– Но меня снимут камеры наблюдения, да и использование магнитных карточек тоже фиксируется. Они узнают, кто это сделал.

– Этого не произойдет, если вы приедете между часом и двумя дня. В это время системы безопасности отключаются для профилактических работ.

– Ничего подобного.

– На этой неделе будет именно так.

Брэд взял у женщины пластиковый флакончик и покрутил его в руке.

– Вы понимаете, что у них есть еще и резервное хранилище?

– Сделайте то, о чем просит вас дядя, а все остальное оставьте на его усмотрение. – Она закрыла сумочку. – И последнее. Не пытайтесь пока связаться с дядей. Он не хочет, чтобы контакты между вами были зафиксированы. Ясно?

– Вполне.

– Тогда желаю удачи. И заранее благодарю вас от имени дяди.

Она снова пожала его руку и ушла.

ВЫМИРАНИЕ БЛОНДИНАМ ВСЕ ЖЕ НЕ ГРОЗИТ

Би-би-си распространило ложную информацию.

Не было ни исследований ВОЗ, ни исследований германских ученых. Самая скверная шутка про блондинок за последние 150 лет

Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) опровергла сегодня информацию о том, что она когда-либо проводила или публиковала результаты исследований о грядущемисчезновении «гена блондинов». Согласно утверждению группы представителей ООН, «ВОЗ не имеет представления о том, откуда появилась подобная информация, но подчеркивает, что мы не придерживаемся мнения, согласно которому количество людей со светлым цветом волос стремитсякуменьшению».

По мнению газеты «Вашингтон пост», источником информации, распространенной Би-би-си, послужили слухи, выложенные в одном из германских интернет-ресурсов. Те, в свою очередь, основывались на заметке, опубликованной два года назад в германском женском журнале «Аллегра», где в качестве источника информации указывался неназванный антрополог, работающий в ВОЗ.

Подобная «утка» никогда не увидела бы свет, если бы редакторы Би-би-си взяли на себя труд провести хотя бы минимальную проверку достоверности подобной информации, утверждает профессор медиалогии из Джорджтаунского университета Лен Юлер. Некоторые эксперты в области

средств массовой информации доказывают, что СМИ в последнее время вообще перестали проверять точность и правдивость информации. «Мы просто печатаем информацию, и – вперед», – заявил на условиях анонимности один репортер. Другой, также пожелавший остаться неизвестным, прокомментировал случившееся так: «А что, отличная история! Точность сгубила бы ее».

Углубленное исследование, проведенное сайтом «городских легенд» Snopes.com, показало, что байки относительно грядущего вымирания блондинов время от времени появляются на протяжении последних 150 лет и уходят своими корнями во времена Авраама Линкольна. И каждый раз, для придания этой версии большего веса, приводились ссылки на некие «научные исследования». Вот типичный пример подобной публикации, датированный 1906 годом.

БЛОНДИНЫ ОБРЕЧЕНЫ НА ИСЧЕЗНОВЕНИЕ С ЛИЦА ЗЕМЛИ

Майор Вудрафф предрекает блондинам зловещий конец. Так говорит наука

Девушка с золотыми локонами обречена. Через шесть сотен лет блондины исчезнут.

Эту печальную участь предсказал сегодня блондинам майор К. И. Вудрафф, выступавший с лекцией в Ассоциации за развитие науки в Колумбийском университете.

«Разумеется, блондины не исчезнут, но не исчезнут и публикации, предрекающие их вымирание на протяжении уже полутора веков», – говорит профессор Юлер.

ГЛАВА 034

Линн, жена Генри Кендалла, на протяжении всей своей взрослой жизни занималась тем, что разрабатывала вебсайты, поэтому в течение дня она обычно находилась дома. В этот день около трех часов дня раздался довольно странный звонок.

– Это доктор Марти Робертс из «Лонг-Бич Мемориал», – произнес мужской голос. – Могу я поговорить с Генри? – Его сейчас нет дома, он на футболе, – ответил Линн. – Может, ему что-то передать?

– Я звонил ему на работу, на сотовый, но он не отвечает. – Судя по тону доктора Робертса, дело у него было неотложное.

– Я увижу Генри через час, – сказала Линн. – А вы доктор Робертс, думаете, с ним что-то могло случиться?

– О нет! С ним все в порядке. Просто попросите, чтобы он мне перезвонил, хорошо?

Линн пообещала выполнить просьбу.

Позже, когда муж вернулся домой, Линн вошла на кухню. Он поставил перед их восьмилетним сыном Джеми блюдце с печеньем и налил чашку молока.

– Ты знаешь кого-нибудь в больнице «Лонг-Бич Мемориал»? – спросила Линн.

Генри моргнул.

– Он звонил?

– Да, около трех. Кто это такой?

– Мой школьный друг, патологоанатом. Что он сказал?

– Ничего, просто попросил, чтобы ты перезвонил ему. – Линн пришлось сделать над собой усилие, чтобы не спросить у мужа, какие дела связывают его с этим патологоанатомом.

– Хорошо, – кивнул Генри. – Спасибо.

Она увидела, как Генри покосился на стоявший на кухне телефон, затем развернулся и пошел в их маленький общий кабинет. Он закрыл дверь, и через пару минут из кабинета послышался его приглушенный голос. Слов было не разобрать.

Джеми уплетал печенье, запивая его молоком. Трейси, их тринадцатилетняя дочь, находилась в своей комнате на втором этаже, и оттуда грохотала музыка. Линн задрала голову и крикнула:

– Потише, пожалуйста!

Трейси ее не услышала. Пришлось подниматься наверх.

Когда она спустилась, Генри находился в гостиной, беспокойно меряя комнату шагами.

– Мне придется кое-куда отлучиться, – сообщил он.

– Хорошо. А куда именно?

– В Бетесде.

– Какие-то дела в НИЗ?

Генри обычно ездил в Национальный институт здоровья раза два в год для участия в различных конференциях.

– Да.

Линн видела, что муж буквально не находит себе места.

– Генри, – заговорила она, – ты не хочешь рассказать мне, чем все это вызвано?

– Просто я провожу одно исследование… Мне нужно кое-что проверить… Я просто… В общем я не знаю.

– Тебе нужно в Бетесде, но ты не знаешь, зачем?

– Да нет, конечно же, знаю. Это, гм, связано с Беллармино.

Линн знала, что Роберт Беллармино является руководителем генетического направления в НИЗ, но он никогда не был другом ее мужа.

– Что с ним такое?

– Мне нужно… Ну, в общем, разобраться кое с чем, что он сделал.

Линн опустилась в кресло.

– Генри, – заговорила она, – я люблю тебя, но сейчас ты меня просто пугаешь. Почему ты не можешь мне рассказать…

– Послушай, – перебил жену Кендалл, – я не хочу говорить об этом! Мне нужно ехать, вот и все. Всего на один день.

– У тебя какие-то неприятности?

– Я сказал тебе, Линн, что не хочу говорить об этом. Я должен ехать.

– Хорошо, езжай. А когда?

– Завтра.

Она медленно кивнула.

– Понятно. Хочешь, я закажу…

– Билет я уже заказал. – Генри перестал метаться по комнате и подошел к жене. – Линн, я не хочу, чтобы ты волновалась.

– Но все для этого делаешь. – Не переживай. Мне нужно уладить одно дело, а по-

том все будет в порядке.

Больше он не сказал ничего.

* * *

Линн и Генри были женаты пятнадцать лет и имели двух детей. Она лучше кого-либо другого знала, до какой степени он подвержен нервным тикам и резким переменам настроения. Тот самый безудержный полет фантазии и богатое воображение, которые делали Генри великолепным исследователем, превратили его также в нервную и даже немного истеричную личность. Он посещал врача каждые две недели, а звонил ему и того чаще. Ему постоянно казалось, что у него что-то болит, где-то режет или стреляет. Беспричинные страхи заставляли его просыпаться по ночам в холодном поту, он начинал паниковать по любому поводу. Мельчайший дорожный инцидент казался ему катастрофой, овевавшей его «дыханием смерти», как называл это сам Генри. Поэтому, даже несмотря на то, что поведение Генри и вся эта история с поездкой в Бетесде казались ей странными, Линн не придала этому большого внимания. Посмотрев на часы, она решила, что пора размораживать спагетти в соусе. Иначе Джеми наестся печенья и не станет ужинать.

Трейси снова включила музыку на всю катушку. Вскоре повседневные заботы вышли на первый план и вытеснили из ее сознания мысли о странном поведении Генри и его предстоящей поездке в Бетесде. У ней были другие дела, и она занялась ими.

ГЛАВА 035

Генри Кендалл вышел из аэропорта Даллеса и поехал на север по 267-му шоссе, направляясь к «обезьяньему институту» в Ламбертвилле. Только через час впереди показалась проволочная ограда и будка охраны позади двойных ворот. Перед воротами высились огромные клены, за раскидистыми кронами которых, в глубине

территории, притаилось несколько зданий. Это был один из самых крупных в мире комплексов, где проводились исследования приматов, но справочник «Национальные институты» не сообщал ни об этом факте, ни о местонахождении комплекса. Отчасти из-за того, что вокруг изучения приматов всегда шло много споров, отчасти из-за опасений, что активисты движений по защите животных разнесут здесь все вдребезги.

Генри остановил машину у внешних ворот, нажал на кнопку интеркома, представился и назвал свой кодовый номер. Он не был здесь уже четыре года, но его код, к счастью, все еще не аннулировали. Затем он высунул голову из машины, чтобы камеры наблюдения смогли четко зафиксировать его лицо.

– Благодарю вас, доктор Кендалл, – проговорил голос из динамика, внешние ворота открылись, и Генри подъехал к внутренним. Позади него закрылись первые ворота. Из будки вышел охранник и проверил его удостоверение. Он смутно помнил этого парня.

– Мы вас сегодня не ждали, доктор Кендалл, – проговорил охранник и вручил ему временный пропуск в виде магнитной карты.

– Меня попросили забрать из моего личного шкафчика кое-какие вещи.

– Вот-вот, гайки в последнее время стали закручивать будь здоров, сами знаете.

– Да уж, знаю. – Он имел в виду Беллармино.

Открылись внутренние ворота, и Генри въехал на территорию комплекса. Миновав административное здание, он поехал прямиком к корпусам обезьянника. Шимпанзе раньше содержались в корпусе В, и Генри надеялся, что они по-прежнему там.

Он открыл внешнюю дверь, всунул магнитную карту в прорезь электронного замка внутренней двери, вошел в помещение и двинулся по коридору по направлению к пункту наблюдений В. Это была комната, заставленная экранами дисплеев, на которых имелись изображения всех шимпанзе, содержавшихся на обоих этажах корпуса. Всего здесь содержалось около восьмидесяти животных – самцов и самок различного возраста. Одетый в униформу хаки, здесь нес вахту дежурный помощник ветеринара, а еще здесь находился некто Ровак, директор всего комплекса. Его, должно быть, предупредили о приезде Кендалла охранники. Ровака, пятидесятилетнего мужчину со стальными от проседи волосами, отличали замашки военного, но он был хорошим ученым.

– А я все думал, когда ты появишься, – дружелюбно проговорил Ровак. Они обменялись рукопожатиями. – Ты достал кровь?

Генри кивнул.

– У гребаного Беллармино была корова, – сказал Ровак. – Он здесь еще не появлялся, и, пожалуй, мы знаем, почему.

– Что ты имеешь в виду? – осведомился Генри.

– Пойдем, пройдемся. Генри сверился со своими записями.

– Мне нужна самка F-402, – сказал он.

– Нет, – мотнул головой Ровак, – тебе нужен ее отпрыск. Он находится там.

Они пошли по боковому коридору, ведущему в небольшую пристройку, которую обычно использовали для кратковременных семинаров и обучающих экспериментов над животными.

– Вы держите его здесь?

– Приходится. Сам увидишь. Наконец они пришли в учебную пристройку. На пер-

вый взгляд это помещение напоминало игровую комнату детского сада: синий ковер на полу и разбросанные по нему яркие игрушки. Случайный посетитель вряд ли заметил бы, что все они сделаны из очень прочного пластика, из которого обычные детские игрушки не делают. На одной стороне комнаты стена была прозрачной. Из динамиков негромко звучала музыка Моцарта.

Ровак развел руками:

– Что поделать, любит Моцарта. Они вошли в боковую комнату меньшего размера. Из стеклянного потолка падал столб мягкого солнечного света, по центру стояла клетка, а в ней сидел молодой шимпанзе размером примерно с четырехлетнего ребенка. Морда шимпанзе была более плоской, нежели обычно бывает у его сородичей, а кожа – бледной, но это был шимпанзе.

– Привет, Дейв, – сказал Ровак.

– Привет, – хрипло ответил шимпанзе. Он повернулся к Генри: – Ты моя мама?

* * *

Генри Кендалл утратил дар речи. Он открывал рот, но слова не шли из горла.

– Да, – ответил Ровак, – он твоя мама. – Затем, обернувшись к Кендаллу, он сказал: – Его зовут Дейв.

Шимпанзе молча смотрел на Генри. Просто смотрел, сидя в клетке и ухватившись руками за большие пальцы ног.

– Я понимаю, для тебя это шок, – заговорил Ровак, – а представь себе, что чувствовали мы здесь, когда это обнаружилось. Ветеринара едва инфаркт не хватил. Никто и понятия не имел о том, что он какой-то особенный, пока вдруг анализ на сиаловую кислоту с какого-то перепугу не дал отрицательный результат. Анализ повторяли снова и снова, полагая, что это лабораторная ошибка. Оказалось, нет, не ошибка. А примерно три месяца назад он заговорил.

Генри вздохнул.

– Он говорит хорошо, – продолжал Ровак. – Иногда ему не очень дается согласование времен, но, с другой стороны, его ведь никто не учил. Более того, он скрывал от всех эту свою способность. Хочешь, я выпущу его?

Генри колебался.

– А он не… га…

Шимпанзе подчас могли быть весьма агрессивны и, находясь в дурном расположении духа, даже маленькие умели демонстрировать скверный характер.

– О нет, уверяю тебя! Он очень мил и послушен. Ведь в конечном итоге он не совсем шимпанзе. – Ровак открыл клетку. – Иди сюда, Дейв.

Дейв выбрался наружу – осторожно, нерешительно, как человек, которого выпускают из тюрьмы. Казалось, что вне пределов клетки ему не по себе. Он перевел взгляд на Генри.

– Я буду жить с тобой?

– Не знаю, – ответил тот.

– Я не люблю клетку. – Шимпанзе взял Генри за руку. – Мы можем пойти поиграть?

Они направились в игровую комнату. Первым шел Дейв. Генри спросил:

– Это входит в распорядок?

– Да, он играет примерно по часу в день. Чаще всего с ветеринаром, иногда со мной.

Дейв подошел к игрушкам и принялся выкладывать из них геометрические фигуры – сначала круг, потом квадрат.

– Я рад, что ты приехал повидаться с ним, – сказал Ровак. – Мне кажется, это важно.

– Что с ним будет?

– А ты сам-то как думаешь, Генри? Все это незаконно, как куча дерьма на лужайке перед Белым домом. Трансгенный высший примат! Ты знаешь, что скрещивать шимпанзе и человека пытался еще Гитлер? И Сталин, между прочим, тоже! И вот смотри, какая вырисовывается картина: Гитлер, Сталин, а теперь – американский ученый из НИЗ. Ну уж нет, друг мой!

– Так что же вы…

– Это – результат полностью незаконного эксперимента. Он должен быть уничтожен.

– Ты шутишь?

– Генри, – заговорил Ровак, – ты находишься в Вашингтоне и видишь перед собой бочку с динамитом. Нынешняя администрация и так урезала финансирование НИЗ, а если станет известно об этом, – он кивнул на Дейва, – нас вообще посадят на хлеб и воду.

– Но ведь это необыкновенное животное!

– Оно незаконное, и всех волнует только это. – Ровак покачал головой. – Не будь сентиментальным, Генри. Мы имеем дело с несанкционированным экспериментом, а существующие правила четко говорят, что все подобные эксперименты должны быть немедленно прекращены, а полученные в ходе их результаты – уничтожены. Все, без исключений!

– А что вы, гм…

– Внутривенная инъекция морфия. Он ничего не почувствует. Тебе не о чем волноваться, мы все сделаем чисто и аккуратно. После кремации не останется никаких следов того, что все это вообще когда-либо существовало. – Ровак снова кивнул на Дейва. – Поиграй с ним немного. Мы ему уже надоели, а ты все же новый человек.

* * *

Сидя на полу, они играли в какие-то странные импровизированные шахматы, используя кубики вместо фигур, а Генри, исподтишка рассматривая Дейва, подмечал детали. Руки, пропорции которых были вполне человеческими, приспособленные для хватания ноги, которые могли принадлежать только шимпанзе, глаза с голубоватыми искорками и улыбку – не совсем человеческую, но и не совсем обезьянью.

– Весело! – сказал Дейв.

– Это потому, что ты выигрываешь.

Генри не совсем понимал правила этой игры, но старался позволить Дейву выиграть. Он всегда поступал так, играя со своими детьми.

«А ведь это тоже мой ребенок!» – пронеслось внезапно в его мозгу.

* * *

Генри понимал, что не в состоянии соображать трезво, и действовал, повинуясь порыву. Он не спускал глаз с Дейва, когда Ровак вернул того в клетку и закрыл дверцу, запиравшуюся на замок с цифровым набором.

– Позволь мне подержать его за руку, – попросил он. – Открой клетку.

– Послушай, – проговорил Ровак, – не мучай ты себя, да и его тоже.

– Я хочу всего лишь подержать его за руку напоследок. Ровак вздохнул и отпер клетку. Генри запомнил комбинацию кодового замка: 01-05-04, затем он пожал руку Дейва и попрощался.

– Ты придешь завтра? – спросил Дейв.

– Я приду скоро, – ответил Генри. Затем Дейв отвернулся и не смотрел, как Генри вы-

шел из комнаты и закрыл за собой дверь.

– Слушай, – заговорил Ровак, – ты должен радоваться одному тому, что тебя не обвинили в целой куче нарушений и не бросили за решетку. Не глупи по поводу этого. Мы тут все уладим, а ты занимайся своими делами.

– Хорошо, – сказал Генри, – спасибо.

Он попросил разрешения остаться в комплексе до тех пор, пока не настанет время ехать в аэропорт, и ему отвели комнату, предназначенную для исследователей, приезжавших сюда поработать из других городов. В комнате был компьютер внутренней сети, и Генри провел за ним несколько часов, читая все, что там имелось относительно Дейва. В итоге он распечатал весь файл. Он бродил по комплексу, несколько раз ходил в туалет, и все это – для того, чтобы охранники привыкли видеть его на мониторах наблюдения.

Ровак отправился домой в четыре часа, заглянув перед отъездом, чтобы попрощаться. Смена дежурных охранников и ветеринаров происходила в шесть. В пять тридцать Генри вернулся в учебную пристройку и направился в комнату Дейва.

Он отпер клетку.

– Здравствуй, мама, – сказал Дейв.

– Привет, Дейв. Ты хочешь погулять?

– Да, – сказал Дейв.

– Хорошо. Тогда делай все, что я скажу.

* * *

Ученые часто гуляли с шимпанзе, которых изучали, нередко держа их за руку. Зная это, Генри неторопливо прошел по коридору пристройки, стараясь вести себя как можно более буднично и не смотреть на камеры наблюдения. Они свернули влево, в главный коридор, и

направились к выходу из корпуса. Вставив карточку в прорезь замка, Генри открыл сначала внутреннюю дверь, а затем наружную. Как он и ожидал, никаких сигналов тревоги не последовало.

Комплекс Ламбертвилль был рассчитан на то, чтобы не пускать посторонних снаружи и не выпускать сбежавших животных изнутри. Однако в отношении ученых, вывозящих с территории комплекса подопытных животных, никаких ограничений не существовало. Пользуясь этим, Генри посадил Дейва на пол у заднего сиденья и поехал к въездным воротам.

Наступил час смены дежурств. Множество машин въезжали в ворота и выезжали из них. Генри вернул карточку и гостевой бейджик охраннику.

– Благодарю вас, доктор Кендалл, – вежливо сказал тот, и Генри выехал из ворот на дорогу, вьющуюся между зелеными холмами Западного Мэриленда.

* * *

– Ты возвращаешься домой на машине? – спросила Линн. – Почему?

– Это долгая история.

– Почему, Генри?

– Иначе не получается. Так сложились обстоятельства.

– Генри, ты ведешь себя очень странно, и сам это понимаешь.

– Тут – вопрос морального порядка.

– Какого еще морального порядка?

– Я несу ответственность…

– Какую ответственность, черт побери, Генри?

– Дорогая, это долгая история.

– Ты это уже говорил.

– Поверь, я все тебе расскажу, но тебе придется дождаться, пока я вернусь домой.

– Это твоя мама? – спросил Дейв.

– Кто с тобой в машине? – вскинулась Линн.

– Никого.

– Кто сейчас говорил хриплым голосом? – Я вправду не могу сейчас тебе этого объяснить, – сказал он. – Дождись моего приезда, и ты все поймешь.

– Генри…

– До скорой встречи, Линн. Поцелуй детей. – Он повесил трубку.

Дейв смотрел на него терпеливым взглядом:

– Это была твоя мама?

– Нет, кое-кто другой.

– Она сердится?

– Нет. Ты хочешь кушать, Дейв?

– Скоро захочу.

– Ладно, мы найдем по дороге какую-нибудь автомобильную закусочную. А пока тебе следует пристегнуть ремень безопасности.

Дейв посмотрел на него непонимающим взглядом. Генри перегнулся вправо, вытянул ремень и закрепил его, впрочем, случись что, от ремня было бы мало проку, поскольку пассажир был ростом с маленького ребенка.

– Мне не нравится. – Дейв принялся дергать ремень, пытаясь освободиться.

– Так нужно.

– Нет.

– Извини.

– Я хочу обратно.

– Обратно нельзя, Дейв. Дейв перестал сопротивляться и стал смотреть в окно.

– Темно. Генри погладил животное по голове и ощутил мягкую

короткую шерсть. Он почувствовал, что от этого его прикосновения Дейв расслабился.

– Все хорошо, Дейв. Теперь все будет хорошо. Генри откинулся назад и погнал машину на запад.