Текст книги "Разоблачение"

Автор книги: Майкл Крайтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

Фернандес представилась Мередит Джонсон, и обе женщины пожали друг другу руки. Затем Бен Хеллер пожал руку Сандерсу. Это был румяный плотный мужчина с серебристыми волосами и густым голосом. У него были хорошие связи в Сиэтле, и он выглядел так, как, в понимании Сандерса, должен выглядеть политикан. Хеллер представил двух своих помощниц, но Сандерс тут же забыл их имена.

– Привет, Том, – поздоровалась Мередит.

– Привет, Мередит…

Сандерс был потрясен тем, как прекрасно выглядела Мередит. На ней был синий костюм и кремовая блузка. В очках, с волосами, откинутыми назад, она походила на миленькую, прилежную студентку. Хеллер успокаивающе похлопал ее по руке, будто разговор с Сандерсом был для Мередит тяжким испытанием.

Сандерс и Фернандес сели напротив Джонсон и Хеллера. Все приготовили бумаги. Наступило неловкое молчание, затем Хеллер спросил у Фернандес:

– Как там идет дело о «Королевской Власти»?

– Нас все устраивает, – ответила Фернандес.

– Они подписали условия компенсации?

– На следующей неделе, Бен.

– А сколько вы запросили?

– Два миллиона.

– Два миллиона?!

– Сексуальное преследование – дело серьезное, Бен. Размеры компенсации растут постоянно. Сейчас их размер составляет в среднем больше миллиона доллара, особенно когда фирма ведет себя так скверно.

В дальнем конце зала открылась дверь, и вошла женщина лет пятидесяти пяти. Она была стройна и быстра движениях; на ней был темно-синий костюм, похожий на костюм Мередит.

– Доброе утро, – поздоровалась она. – Я – Барбара Мерфи. Обращаясь ко мне, пожалуйста, называйте меня «судья Мерфи» или «мисс Мерфи».

Обойдя вокруг стола, она пожала руки всем присутствующим и заняла место во главе стола. Открыв свой чемоданчик, судья достала бумаги.

– Разрешите мне напомнить вам основные правил которых нужно придерживаться во время нашего заседания, – начала судья Мерфи. – Здесь не государственный суд, и ход разбирательства не стенографируется. Я призываю всех придерживаться вежливого и доброжелательно тона: мы здесь собрались не для того, чтобы возводить дикие обвинения или выносить приговоры. Наша цель – определить природу спора между сторонами и методы разрешения этого спора. Хочу напомнить всем, что обвинения, выдвигаемые обеими сторонами, исключительно серьезны и могут иметь юридические последствия для тех и других. Я призываю вас сохранять конфиденциальность относительно всего, что касается наших заседаний. Особенно рекомендую воздержаться от комментариев всего здесь происходящего посторонним лицам или представителям прессы. Я взяла на себя право частного разговора мистером Донадио, редактором «Пост-Интеллидженсер», по поводу статьи, вышедшей сегодня за подписью «мисс Уэлш». Я напомнила мистеру Донадио, что все сотрудники «компании X» являются частными лицами и что мисс Уэлш – штатный сотрудник газеты. Таким образом, риск быть привлеченным за диффамацию весьма велик. Думаю, мистер Донадио принял это к сведению. Судья подалась вперед, поставив локти на стол.

– Далее. Стороны пришли к соглашению, что мистер Сандерс будет говорить первым; затем он ответит на вопросы мистера Хеллера. После этого будет говорить мисс Джонсон, которая впоследствии ответит на вопросы мисс Фернандес. В целях экономии времени я одна имею право задавать вопросы во время выступлений сторон; кроме того, я устанавливаю, когда адвокаты должны прекратить свои вопросы. Разумеется, я допущу небольшую дискуссию, но прошу вас принять к сведению, что выносить суждения и управлять ходом событий буду я. Прежде чем мы начнем, хочу спросить, есть ли у кого-либо вопросы?

Вопросов ни у кого не было.

– Прекрасно. Тогда начнем. Мистер Сандерс, почему бы вам не изложить нам вашу версию происшедшего.

* * *

Сандерс говорил полчаса. Совершенно спокойно он начал со своей встречи с Блэкберном, на которой он узнал, что Мередит назначена новым вице-президентом. Передав содержание диалога с Мередит после ее презентационной речи, когда она предложила встретиться для разговора о «мерцалках», он в деталях изложил происшедшее вечером в понедельник.

Рассказывая, он понял, почему Фернандес накануне требовала снова и снова пересказывать всю историю. Рассказ его тек гладко; он обнаружил, что может, не смущаясь, говорить о половых членах и влагалищах, хотя это по-прежнему оставалось для него довольно тяжелым испытанием. К тому времени как он добрался до своего побега из кабинета Мередит и встречи с уборщицей, он был совершенно вымотан.

Уже более свободно он рассказал о телефонном звонке Мередит его жене и о перенесенном сроке начала совещания, о последовавшем за этим разговоре с Блэкберном и о своем решении подать официальную жалобу.

– Вот вроде и все, – закончил он.

– Перед тем как мы продолжим, – сказала судья Мерфи, – я бы хотела задать несколько вопросов. Мистер Сандерс, вы упомянули, что во время вашей встречи с мисс Джонсон вы пили вино.

– Да.

– И сколько вы выпили?

– Меньше стакана.

– А мисс Джонсон? Сколько, по-вашему, выпила она?

– По меньшей мере, три стакана.

– Хорошо. – Судья сделала пометку в своем блокноте. – Мистер Сандерс, вы заключали контракт о найме с вашей компанией?

– Да.

– И каково ваше отношение к той части контракта, где идет речь о вашем увольнении или переводе?

– Меня не могут уволить без серьезной причины, – ответил Сандерс. – Я не могу сказать, что там говорится насчет перевода. Я лично считаю, что подобный перевод можно вполне рассматривать как увольнение…

– Ваше мнение мне понятно, – прервала его судья Мерфи, – но сейчас я спрашиваю об условиях контракта. Вы хотите что-то добавить, мистер Блэкберн?

– В соответствующей статье контракта говорится о возможности «перевода на должность, соответствующую прежней», – доложил Блэкберн.

– Ясно. Таким образом, это вопрос спорный. Прекрасно, продолжаем. Мистер Хеллер, вы можете задая мистеру Сандерсу ваши вопросы.

Бен Хеллер пошелестел своими бумагами и прочисти горло:

– Мистер Сандерс, не хотите ли устроить перерыв?

– Нет, благодарю вас.

– Хорошо. Итак, мистер Сандерс, вы упомянули, что, когда мистер Блэкберн сказал вам в понедельник утром о назначении мисс Джонсон новым руководителем отдела, вы были удивлены.

– Да.

– А кто, по вашему мнению, должен был занять эту должность?

– Не знаю, но, вообще-то, я думал, что сам являюсь наиболее вероятной кандидатурой.

– Почему вы так считали?

– Я просто предполагал.

– Давал ли вам кто-нибудь в компании – мистер Блэкберн или еще кто-нибудь – повод думать, что вы получите эту работу?

– Нет.

– Есть ли где-нибудь письменные свидетельства, которые давали бы вам основания полагать, что вы – наиболее вероятный кандидат?

– Нет.

– Значит, когда вы говорите, что имели основания предполагать это, ваше мнение проистекало из общей ситуации, сложившейся в фирме, как вы ее видели.

– Да.

– Но никаких реальных оснований для этого не было?

– Нет.

– Хорошо. Далее, вы сказали, что, рассказав вам о новом назначении мисс Джонсон, мистер Блэкберн также сказал, что мисс Джонсон будет иметь право подбирать новых руководителей подразделений по своему усмотрению, на что вы ответили, что понимаете ситуацию, что она будет иметь достаточно власти, чтобы уволить вас, так?

– Да, он так говорил.

– И как он свои слова прокомментировал? Например, сказал ли он, вероятен ли такой поворот событий или нет?

– Он сказал, что это маловероятно.

– Вы ему поверили?

– Я не был уверен, стоит ли ему верить…

– Можно ли полагаться на суждения мистера Блэкберна относительно дел компании?

– Обычно да.

– Но так или иначе, мистер Блэкберн подтвердил, что мисс Джонсон будет иметь право уволить вас?

– Да.

– Говорила ли мисс Джонсон что-нибудь подобное?

– Нет.

– Делала ли она какие-либо заявления, которые моя но было бы интерпретировать как провозглашение зависимости оставить вас в должности от услуг различного характера, в частности сексуальных?

– Нет.

– Значит, можно сказать, что, когда вы чувствовали во время вашей встречи с мисс Джонсон, что можете потерять работу, это чувство исходило не от конкретны слов или действий мисс Джонсон?

– Да, – согласился Сандерс, – но сама ситуация располагала к подобному заключению.

– Это ваше личное мнение?

– Да.

– Точно так же, как ранее у вас сложилось мнение, что вы – наиболее вероятный кандидат на новую должность, в то время как на самом деле оснований для этого не было? Я имею в виду – на ту самую должность, которую заняла мисс Джонсон?

– Я что-то не могу ухватить ход вашей мысли…

– Я просто хочу обратить ваше внимание на то, – объяснил Хеллер, – что личное мнение – вещь субъективная и не всегда основывается на реальных фактах.

– Я заявляю протест, – вмешалась Фернандес. – Личное мнение работников является веским доводом в контексте, когда обоснованное…

– Мисс Фернандес, – сказала судья Мерфи, – мистер Хеллер вовсе не оспаривает вескость личного мнения вашего клиента. Он просто ставит под сомнение его обоснованность.

– Но их обоснованность не может вызывать сомнений, поскольку мисс Джонсон является его начальником и может уволить его, если только захочет!

– Этого никто не оспаривает. Но мистер Хеллер задает свои вопросы с целью выяснить, имеет ли мистер Сандерс склонность к необоснованным выводам, и мне это кажется вполне разумным и имеющим отношение к делу.

– Но со всем должным уважением, Ваша честь…

– Мисс Фернандес, – сказала Мерфи, – мы собрались здесь для того, чтобы разрешить ваши разногласия. Так что пусть мистер Хеллер продолжает. Слушаем вас, мистер Хеллер.

– Спасибо, Ваша честь. Итак, из нашего разговора, мистер Сандерс, можно сделать вывод, что, хотя вы и чувствовали, что можете потерять нынешнюю должность, мисс Джонсон не давала вам оснований для подобного утверждения.

– Нет, не давала.

– А мистер Блэкберн?

– Не давал.

– Кто-нибудь еще?

– Нет.

– Хорошо. Давайте поговорим о другом. Скажите, как на вашей шестичасовой встрече оказалась бутылка вина?

– Мисс Джонсон сказала, что она принесет вино.

– Вы просили ее об этом?

– Нет, это была ее инициатива.

– И как вы на это отреагировали?

– Да не знаю, – пожал плечами Сандерс. – Никак, в общем-то.

– Вам эта идея пришлась по душе?

– Мне было как-то все равно…

– Тогда позвольте мне сформулировать вопрос по-другому: когда вы услышали, что такая привлекательная женщина, как мисс Джонсон, собирается выпить с вами после работы по глотку вина, о чем вы подумали?

– О том, что она – мой начальник и что мне лучше принять ее предложение.

– И это все?

– Да, все.

– А не говорили ли вы кому-либо о том, что хотите провести с мисс Джонсон романтический вечерок вдвоем?

Сандерс, удивленный, выпрямился:

– Нет…

– Вы в этом уверены?

– Да, – кивнул Сандерс. – Я не понимаю, к чему вы клоните.

– Мисс Джонсон ранее находилась с вами в интимных отношениях?

– Да…

– А не хотели ли вы возобновить вашу прежнюю, скажем, дружбу?

– Нет, не хотел. Я просто надеялся, что мы сможем найти общий язык, чтобы впоследствии избежать недоразумений по работе.

– А что, это трудно? Я бы, наоборот, предположил, что, имея за спиной такой богатый опыт взаимного общения, вы быстро и легко сработаетесь…

– Ну, в общем-то, как раз наоборот. Это довольно не удобно.

– В самом деле? Почему же?

– Ну… Как вам сказать… Фактически я ведь никогда с ней вместе не работал. Наши отношения были совершенно из другой области, и я чувствовал определенное неудобство…

– Как закончились ваши прежние отношения с мисс Джонсон?

– Ну, мы просто… вроде как разошлись.

– В тот период времени вы проживали вместе?

– Да. Ив наших отношениях были и взлеты и падения, пока наконец мы оба не почувствовали, что нам нужно разойтись в разные стороны. Что мы и сделали.

– И никаких обид?

– Нет.

– Кто кого оставил?

– Насколько я помню, это была обоюдная инициатива.

– А чья была идея разъехаться?

– Я думаю… В общем-то, я не помню точно, но, кажется, моя.

– Значит, когда ваша связь десять лет тому назад прервалась, ни у кого из вас не осталось чувства неловкости от факта расставания?

– Нет.

– А сейчас вы чувствуете себя неловко?

– Конечно, – пояснил Сандерс, – поскольку характер наших нынешних отношений в корне отличается от того, что был десять лет назад.

– Вы подразумеваете то, что мисс Джонсон теперь стала вашим начальником?

– Да.

– Вас это рассердило? Я имею в виду ее назначение.

– Немного.

– Совсем немного? Или все-таки сильнее, чем немного?

Фернандес выпрямилась и собралась было запротестовать, но Мерфи метнула в ее сторону предупреждающий взгляд, так что та только подставила под подбородок сложенные кулаки и промолчала.

– У меня было много разных чувств, – сказал Сандерс. – Я был и расстроен, и разочарован, и смущен, и обеспокоен…

– То есть хотя вы и испытывали много разных противоречивых чувств, вы тем не менее уверены, что ни при каких обстоятельствах не предусматривали возможность вступить с мисс Джонсон тем вечером в интимные отношения?

– Да, уверен.

– Вам это и в голову не приходило?

– Нет, не приходило.

Пауза. Хеллер порылся в своих бумагах и снова поднял глаза:

– Вы ведь женаты, не так ли, мистер Сандерс?

– Да, женат.

– Звонили ли вы вашей жене для того, чтобы сказать, что у вас будет поздняя встреча?

– Да.

– Рассказали ли вы ей, с кем собираетесь встретиться?

– Нет.

– Отчего же?

– Моя жена ревнует меня к моим прежним знакомым. У меня не было желания заставлять ее нервничать или тревожиться.

– Вы хотите сказать, что, если бы вы сообщили ей о встрече с мисс Джонсон, она могла бы подумать, что решили возобновить вашу сексуальную связь?

– Я не знаю, что она могла бы подумать, – огрызнулся Сандерс.

– Но, во всяком случае, вы не стали говорить супруге о мисс Джонсон.

– Нет, не стал.

– А что же вы ей сказали?

– Я сказал ей, что мне предстоит поздняя встреча и что я приеду домой поздно.

– Как поздно?

– Я сказал, что встреча продлится до ужина, а то и позже.

– Ясно. А что, мисс Джонсон предлагала вам поужинать?

– Нет…

– Значит, когда вы звонили своей жене, вы предполагали, что ваша встреча с мисс Джонсон затянется допоздна?

– Нет, – ответил Сандерс, – я не предполагал. Но я не знал точно, когда освобожусь. А моей жене не понравилось бы, если бы я позвонил ей, сказал, что задерживаюсь на час, а через некоторое время позвонил бы снова и заявил, что задерживаюсь уже на два часа. Это бы ее рассердило, так что намного проще было, если бы я просто сказал, что буду после ужина. Она бы не дожидалась меня, а если бы я вернулся домой раньше – что же, тем лучше.

– Это ваша обычная практика в отношениях с женой?

– Да.

– Ничего необычного?..

– Нет.

– Иными словами, это ваша обычная линия поведения – лгать жене, поскольку вы считаете, что она все равно не сможет должным образом принять правду.

– Протестую! – воскликнула Фернандес. – Не вижу никакой связи.

– Да ее здесь и нет, – рассерженно подтвердил Сандерс.

– А как же понимать ваши слова, мистер Сандерс?

– Ну посудите сами: в каждой семье есть свои определенные методы сглаживать острые углы. У нас в семье принято делать так, как я сказал. Это не имеет никакого отношения к обману жены, это просто вопрос ведения домашнего хозяйства.

– А разве вы не солгали, когда при встрече с женой умолчали о встрече с мисс Джонсон?

– Протестую! – вмешалась Фернандес. Мерфи сказала:

– Я полагаю, что об этом достаточно, мистер Хеллер.

– Ваша честь, я только пытаюсь доказать, что мистер Сандерс намеревался довести встречу с мисс Джонсон до понятного всем нам конца, что подтверждается всем его поведением, и, в дополнение к этому, показать, что он, как правило, относится к женщинам с презрением.

– Вам не удалось этого показать, – возразила Мерфи. – Вы не смогли даже приготовить почву для подобного утверждения. Мистер Сандерс изложил свои причины, и в отсутствие серьезных аргументов против я принимаю их. Или у вас есть серьезные аргументы?

– Нет, Ваша честь.

– Прекрасно. И прошу вас обратить внимание на то, что пристрастные и необоснованные характеристики не могут способствовать достижению взаимоприемлемого решения.

– Да, Ваша честь…

– И я хочу, чтобы всем было ясно: это разбирательство потенциально опасно для обеих сторон – и не только своими последствиями, но и самим фактом разбирательства. В зависимости от того, что мы решим, может статься, что мисс Джонсон и мистеру Сандерсу в будущем все-таки придется работать вместе. Я не могу допустить, чтобы ход настоящего разбирательства отравил их отношения. Дальнейшие необоснованные обвинения, поступившие от любой из сторон, могут привести к тому, что я прерву наше заседание. У кого-нибудь есть вопросы по поводу сказанного мной?

Вопросов не было.

– У вас, мистер Хеллер?

Хеллер откинулся на спинку стула:

– Никаких вопросов, Ваша честь.

– Вот и прекрасно, – сказала судья Мерфи. – Тогда объявляю перерыв на пять минут, а после него заслушаем версию мисс Джонсон.

* * *

– Вы держитесь отлично, – сказала Фернандес. – Просто отлично. Голос сильный, ровный, уверенный. Вы провели хорошее впечатление на Мерфи. Все прекрасно.

Они с Сандерсом стояли во дворике около фонтана. Сандерс чувствовал себя как боксер в перерыве между раундами, которого накачивает его тренер.

– Как вы себя чувствуете? – спросила Фернандес. – Устали?

– Немного. Не слишком.

– Кофе хотите?

– Нет, спасибо.

– Хорошо. Самое противное еще впереди. Вам нужно будет как следует собраться, чтобы спокойно выслушать ее версию. Вам не понравится то, что она будет говорить, но очень важно, чтобы вы при этом оставались спокойным.

– Хорошо.

Она положила руку на его плечо:

– Между прочим, строго между нами: как на самом деле закончилась ваша связь?

– Честно говоря, я и сам точно не помню…

– Но это важно, поскольку… – скептически начала Фернандес.

– Это было почти десять лет назад, – пояснил Сандерс. – Для меня это все словно в другой жизни происходило.

Адвокат тем не менее не выглядела убежденной.

– Ну, посудите сами, – сказал Сандерс. – Сейчас у нас третья неделя июня. Как обстояли ваши сердечные дела на третьей неделе июня десять лет назад? Можете вы мне рассказать?

Фернандес замолкла, нахмурившись.

– Вы были тогда замужем? – задал наводящий вопрос Сандерс.

– Нет.

– Но уже познакомились с будущим мужем?

– Ох, погодите… нет… Еще нет… Я встретила своего будущего мужа где-то… годом позже.

– Ладно. А можете ли вы припомнить, с кем встречались, пока с ним не познакомились?

Фернандес задумалась.

– Ну можете вы припомнить хоть что-нибудь, что имело бы отношение к вашей связи десять лет назад?

Фернандес молчала.

– Теперь понимаете, что я имею в виду? – спросил Сандерс. – Десять лет – это большой срок. Я помню наш роман с Мередит, но не могу отчетливо припомнить последние несколько недель перед расставанием. Так что я не смогу в деталях рассказать, как мы расстались.

– Ну хоть что-нибудь вы помните?

Сандерс пожал плечами:

– Ну, пошли ссоры, ругань… Мы по-прежнему жили вместе, но уже старались рассчитывать, чтобы встречаться реже. Но вы понимаете, это делалось оттого, что каждый раз, когда мы встречались, возникал скандал… Ну и каш то вечером, собираясь на какой-то прием, который устраивала «ДиджиКом», мы поссорились в очередной раз. Помнится, я тогда надевал смокинг и запулил в нее запонками, после чего исползал всю комнату, чтобы их найти. Но, сидя в машине, мы вроде как успокоились и заговорили о том, что нам нужно расстаться. Все было как-то обыкновенно… Никто ни на кого не кричал. Рассудив спокойно, мы решили, что будет лучше, если мы расстанемся.

Фернандес задумчиво посмотрела на него:

– И это все?

– Ага, – подтвердил Сандерс. – Если не считать того, что на прием мы так и не попали.

Неожиданно в мозгу Сандерса снова скользнуло смутное воспоминание… Мужчина и женщина, едущие в машине на вечеринку… Что-то связанное с радиотелефном… Они приоделись, едут на вечеринку, куда-то звонят и…

Нет, он не может вспомнить. Вертится в голове…

…Женщина звонит по радиотелефону, а затем… Что-то неудобное…

– Том! – Фернандес трясла его за плечо. – Нам, похоже, пора. Вы готовы?

– Готов, – сказал Сандерс.

По пути в зал заседаний их перехватил Хеллер. Сладко улыбнувшись Сандерсу, он обратился к Фернандес.

– Коллега, – сказал он, – у меня такое чувство, что сейчас самое время поговорить об урегулировании наших разногласий.

– Урегулировании? – с наигранным удивлением повторила Фернандес. – Вот как?

– Ну, дело явно поворачивается в пользу вашего клиента, и…

– Да, это так…

– И продолжение дознания может быть для него еще более неприятным. И чем дальше, тем неприятнее для вашего клиента…

– Мой клиент вовсе не чувствует себя так уж неудобно.

– …так что для нашей общей пользы будет лучше покончить со всем делом прямо сейчас.

– Я не думаю, Бен, что мой клиент этого хочет, – улыбнулась Фернандес. – Но если у вас есть предложение, мы, разумеется, готовы его выслушать.

– Да, у меня есть предложение.

– Слушаем.

Хеллер прочистил горло:

– Исходя из размеров текущей зарплаты Тома и соответствующих премий, мы готовы выплатить ему сумму денег, соответствующую нескольким годам работы. Сюда же добавим стоимость вашего гонорара и смешанные расходы, связанные с увольнением, расходы по подысканию новой работы и все прямые затраты на перевозку имущества. По нашим расчетам, общая сумма составит четыреста тысяч долларов. По-моему, это очень приличная сумма.

– Я должна выслушать мнение моего клиента, – сказала Фернандес и, взяв Сандерса за локоть, отвела его на несколько шагов. – Ну?

– Нет, – сказал Сандерс.

– Не торопитесь, – посоветовала она. – Вполне разумное предложение. Это как раз та сумма, на которую могли бы рассчитывать на суде – без всяких вычетов.

– Нет.

– Хотите поторговаться?

– Нет. Пошел он в задницу.

– А я думаю, что нам стоит поторговаться.

– Пошел он в задницу…

Фернандес покачала головой:

– Будьте рассудительны, не кипятитесь. А на что вы рассчитываете, Том? Должна же быть какая-то сумма, которую вы бы согласились?

– Я хочу получить то, что я мог бы получить при акционировании фирмы, – объяснил Сандерс. – А это что-то от пяти до двенадцати миллионов.

– Это ваше предположение, чисто субъективная оценка…

– Поверьте мне, так и будет.

– Пять миллионов возьмете? – посмотрела на Фернандес.

– Возьму.

– И, как альтернативу, примете ли вы компенсацию зарплаты, о которой говорил Хеллер, плюс пакет акций, который вам причитается?

Сандерс прикинул и согласился:

– Да.

– Хорошо. Я сейчас скажу ему.

Она вернулась к Хеллеру и коротко с ним о чем-то переговорила. Хеллер развернулся на каблуках и вышел.

Фернандес вернулась к Сандерсу улыбаясь.

– Он на это не пошел. – Они вошли в здание. – Но одно могу вам сказать точно: это – хороший признак.

– В самом деле?

– Да. Если они захотели покончить со всем этим мирно еще до того, как заслушали Джонсон, – это очень хороший знак.

– Исходя из факта предстоящего слияния, – говорила Мередит Джонсон, – я решила, что будет лучше встретиться с начальниками отделов в понедельник.

Она говорила спокойно и неторопливо, обводя глазами всех сидящих вокруг стола. Со стороны казалось, что она снова проводит презентацию.

– Я встретилась после обеда с Доном Черри, Марком Ливайном и Мери Энн Хантер, но Том Сандерс заявил, что весь день у него занят, и попросил встретиться со мной попозже, вечером. В соответствии с его пожеланием я назначила встречу на шесть часов вечера.

Сандерс обалдел, видя, с каким хладнокровием лгала Мередит. Он ожидал чего-то подобного, но увидеть своими глазами – это совсем другое дело.

– Том сказал, что мы могли бы немного выпить и вспомнить старые времена. Я была от этого не в восторге, но согласилась. Мне очень хотелось наладить с Томом хорошие отношения, поскольку я знала, как он был расстроен из-за того, что не получил эту должность, ну и… из-за наших прошлых отношений. Я хотела, чтобы наши отношения были сердечными. Мне казалось, что если я откажусь с ним выпить, то это будет выглядеть… ну, свидетельством моей надменности, что ли… Вот я и согласилась. Том пришел ко мне в кабинет в шесть часов. Мы выпили по стакану вина и поговорили о проблемах, возникших с дисководами «Мерцалка». Однако он постоянно делал реплики, имевшие личный характер, которые мне не нравились: ну, там, о том, как я хорошо выгляжу, о том, как часто он вспоминал о наших прошлых отношениях… Вспоминал сексуальные моменты и так далее.

Вот сука! Все тело Сандерса напряглось, кулаки сами по себе сжались, на скулах заиграли желваки. Фернандес наклонилась к нему и положила руку на его запястье.

– Несколько звонков от Гарвина и других, – продолжала Мередит Джонсон. – Я говорила по телефону, стоявшему на моем столе. Затем вошла моя секретарша и спросила, не отпущу ли я ее домой, поскольку ей нужно утрясти какие-то дела личного характера. Я разрешила ей уйти, и она вышла из кабинета. В ту же минуту Том вскочил и стал меня целовать.

Сделав секундную паузу, Мередит обвела взглядом сидящих вокруг стола. Посмотрев в глаза Сандерсу, она даже не отвела взгляда.

– Я была смущена и испугана его неожиданной выходкой, – продолжала она, глядя прямо на Сандерса. – Поначалу я пыталась протестовать и как-то смягчить ситуацию, но Том много крупнее меня. Много сильнее… Он подтащил меня к кушетке и начал грубо срывать с меня одежду. Можете себе представить, как я была напугана?.. Ситуация стала неконтролируемой, и все происходящее ставило под сомнение возможность дальнейших нормальных отношений между нами, не говоря уже о том, что чувствовала, как женщина…

Сандерс уставился на нее, отчаянно стараясь сдержать закипающий гнев. Фернандес шепнула ему в самое ухо: «Дышите!» Он набрал полные легкие воздуха и медленно выпустил его, только теперь осознав, что уже давно сдерживал дыхание.

– Я пробовала как-то разрядить атмосферу, – продолжала Мередит, – обернуть все в шутку, вырваться из его объятий. Я говорила ему что-то вроде: «Брось, Том, не надо», но его было не остановить. И когда он сорвал с меня белье и я услышала треск разрываемой ткани, я поняла, что дипломатическим путем с ситуацией не справиться. Осознав, что мистер Сандерс намерен меня изнасиловать, я испугалась и рассердилась. Когда он отодвинулся, чтобы вынуть половой член и совершить половой акт, я ударила его коленом в пах. Он скатился с кушетки на пол, но тут же вскочил на ноги. Я тоже вскочила. Мистер Сандерс был очень зол оттого, что я отвергла его; он начал на меня кричать, а затем, ударив, сбил с ног. Ho я тоже очень рассержена. Помнится, я говорила ему что-то вроде: «Ты не можешь так поступать со мной!» – и ругала его. Не могу сказать, что помню все, что мы говорили друг другу. Он попробовал схватить меня снова, но к тому времени я сорвала с ноги туфлю и каблуком ударила его в грудь, стараясь заставить его отказаться от своих намерений. Кажется, при этом я порвала ему рубашку – не помню точно. Я была так зла на него… Просто убить хотела. Наверняка я его поцарапала. Помню, я даже сказала, что хотела бы его убить. Первый день на новой работе, такое напряжение, мне хотелось все сделать как лучше, и вот так случилось… Это полностью разрушило наши отношения и в дальнейшем может стать источником неприятностей для всех сотрудников фирмы… Том психанул и вылетел за дверь. После того как он оставил меня одну, передо мной встал вопрос, как же поступать дальше.

Мередит остановилась и потрясла головой, показывая, что она снова переживает события того момента.

– И что же вы решили? – мягко поинтересовался Хеллер.

– Все было не так просто. Том – ответственный работник, и его не просто заменить. К тому же, по моему мнению, это не очень мудро – заниматься перемещениями по службе в процессе продажи компании. Моим первым желанием было забыть обо всем и сделать вид, будто ничего не случилось. В конце концов, мы взрослые люди. Конечно, я была смущена, но думала, что и Том будет чувствовать себя не лучшим образом, когда проспится и поймет, что наделал. В общем, я надеялась, что все как-нибудь обойдется – и не то бывает на свете, и надо уметь не замечать плохого. Поэтому, когда я узнала, что время начала утреннего совещания переносится, я позвонила Тому домой, чтобы предупредить об этом. Он еще не подъехал, но я имела очень приятный разговор с его супругой. Из нашего разговора мне стало ясно, что она не знала о встрече Тома со мной, и что мы были когда-то знакомы. Ну, я назвала ей новое время начала совещания и попросила известить об этом Тома. Однако на следующее утро дела пошли не лучшим образом. Том сильно опоздал и, выступая на совещании, выдвинул совершенно новую версию относительно проблем с «мерцалками», которая сильно преуменьшала проблему и полностью противоречила тому, о чем ранее говорила я. Он самым недвусмысленным образом подрывал мой авторитет перед представителями двух фирм, и я не могла с этим смириться. Сразу после совещания я пошла к Филу Блэкберну и рассказала ему о случившемся. Я объяснила, что не хочу предъявлять официального обвинения, но работать с Томом дальше не смогу и что необходимо что-то предпринять. Фил обещал поговорить с Томом. Вскоре мне стая известно, что было решено прибегнуть к третейской суду.

Она положила руки на стол:

– Вот вроде и все.

Сказав это, Мередит снова обвела взглядом присутствующих. Все было хладнокровно обдумано.

Представление было великолепным настолько, что Сандерс, к собственному изумлению, почувствовал, как в нем поднимается чувство вины. Ему казалось, что он насамом деле сделал то, о чем сейчас рассказывала Мередит. С неловкостью он уткнулся взглядом в крышку стола, свесив голову.

Фернандес крепко пнула его в лодыжку. Вздрогнув от боли, Сандерс поднял голову. Адвокат сердито посмотрела на него. Спохватившись, он сел ровно.

Судья Мерфи откашлялась.

– Итак, – сказала она, – нам представлены две взаимоисключающие версии происшедшего. Мисс Джонсон, прежде чем мы продолжим, я хотела бы задать вам все несколько вопросов.

– Слушаю, Ваша честь.

– Вы привлекательная женщина. Думаю, что на протяжении вашей карьеры вам нередко приходилось давать отпор нежеланным ухажерам?

– Да, Ваша честь, – улыбнулась Мередит.

– И я уверена, что вы приобрели в этом деле некоторый опыт.

– Да, Ваша честь.

– Вот вы говорили о напряженности, вызванной вашими былыми отношениями с мистером Сандерсом. Учитывая эту напряженность, я думаю, что деловая встреча, назначенная на середину рабочего дня и прошедшая безо всякого вина, задала бы более правильное направление вашему разговору.

– Ах, теперь, задним числом, я тоже так думаю, – призналась Мередит. – Но все эти непрерывные совещания, связанные с продажей компании… Все заняты по горло. Я думала только о том, чтобы успеть встретиться с мистером Сандерсом до начала завтрашнего совещания с участием представителей «Конли-Уайт». Успеть сделать все вовремя – вот о чем я тогда думала.