Текст книги "Огонь Ареса"

Автор книги: Майкл Форд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

ГЛАВА XVI

– Но… – хотел возразить Лисандр.

– Прикуси язык, илот! – заорал Диокл. – Иначе я подойду и вырву его! Если хочешь быть спартанцем, прояви свою храбрость. На поле боя, когда копья и стрелы падают градом, нельзя взять и убежать. Надо стоять твердо рядом с товарищами. – Он указал на ребят, замерших перед ним. – Не жалейте его. Если чье-то копье упадет от него дальше десяти шагов, я подвешу того вверх ногами. И висеть он будет до тех пор, пока из ушей не пойдет кровь. Все слышали?

Ученики посмотрели на Диокла и переглянулись. Никто не произнес ни слова.

– Я спросил, вы слышали меня? – крикнул наставник.

– Да, наставник, – нерешительно откликнулись ученики.

– Хорошо. Если кто-либо попадет в него, я лично преподнесу ему на ужин жареного молочного поросенка. Леонид, ты первый.

Лисандр не знал, как поступить. Почувствовав дрожь в ногах, он плотно свел колени. А если убежать? Юноша не сомневался, что в этом случае Диокл без раздумий пронзит его копьем.

Леонид взял копье и вышел вперед. Даже с такого расстояния Лисандр заметил, что его глаза ничего не выражают. Про себя он умолял принца, безмолвно шевеля губами: «Пожалуйста, не делай этого!»

Но Леонид метнул копье. Когда оно взвилось в воздух, Лисандр с трудом поборол желание закрыть глаза.

Все его тело напряглось, он замер, точно прикованный к земле. Казалось, что копье медленно поднимается к высшей точке. Затем оно с ужасающей скоростью стало опускаться и приземлилось с глухим стуком в шести шагах от Лисандра. Древко еще какое-то время покачивалось, потом застыло.

Лисандр почувствовал, как расслабился.

– Кто хочет метнуть копье следующим? – спросил Диокл.

– Я хочу, – отозвался кто-то, и копье схватил Прокл.

«Какой трус! – подумал Лисандр. – Я бы поглядел, как его поджаривают на огне словно молочного поросенка».

Прокл вышел к черте и метнул копье, но так сильно, что оно приземлилось далеко за спиной Лисандра. Спартанец пнул ногой землю, а Лисандр вздохнул с облегчением. Но он знал, что испытание еще не закончилось.

– Не смотрите на копье, – сказал Диокл. – Смотрите, куда вы его бросаете.

– Моя очередь, – громко заявил Демаратос и решительным шагом подошел к стойке с копьями.

Лисандр видел, как он подержал в руках одно копье, затем вернул его на место и взял другое. Видно это пришлось Демаратосу больше по вкусу. Он без спешки вдел пальцы в петли, поднял голову и уставился прямо на Лисандра.

Демаратос сделал четыре длинных шага к черте, держа копье на уровне плеча. Выдержал паузу. Потом подался вперед и метнул копье.

Как только копье вылетело из рук Демаратоса, Лисандр понял, что ему грозит опасность.

Копье летело прямо, затем начало снижаться, точно небольшое темное пятно, падающее с неба. Казалось, будто все тело Лисандра стало невесомым, он просто не чувствовал под ногами земли. Закрыв глаза, он представил, как острый наконечник копья вонзается ему в грудь, проходит через нежную плоть и выходит через спину.

Юноша услышал низкий свист, затем стук… и открыл глаза. Подрагивавшее древко копья коснулось его руки. Наконечник ушел в землю на длину пальца от его ноги. Впервые в жизни он поверил в богов.

– Важно, чтобы каждый спартанский воин был способен выдержать длительные марши в глубь территории врага, – продолжал занятия Диокл.

Лисандр стоял с остальными учениками перед воротами казармы.

– Итак, во второй половине дня мы будем укреплять ноги. Мы добежим до окраины поселения периэков и обратно. Бежать будем в строю. Построиться!

Сгустились тучи, утро было пасмурным, а теперь небо приобрело свинцово-серый оттенок.

Лисандр, как мог, пристроился в самый конец колонны. Он заметил, что Орфей стоит в стороне, опершись о трость. Видно, его освободили от форсированных маршей. Все ученики сняли обувь, чтобы бежать босиком, закаляя ступни.

– Тому, кто отстанет, придется нести на спине дополнительный вес. Слабакам здесь не место… – Внимание Диокла отвлек человек, появившийся верхом на осле. Когда наездник приблизился, Лисандр узнал его.

«Страбо!»

Слуга эфора спешился и о чем-то переговорил с Диоклом, причем оба время от времени поглядывали на учеников.

Диокл повернулся к ним.

– Лисандр, выйти из строя! – заорал он.

По рядам пробежал ропот.

Лисандр вышел вперед, не обращая внимания на разговоры.

– Лисандр, тебе разрешается уйти вместе с этим рабом, – сказал наставник.

Когда Лисандр проходил мимо шеренги, Демаратос прошипел:

– Возвращайся поскорей, илот.

Лисандр и Страбо ехали молча. Лисандр обрадовался, спешившись наконец с неудобного осла возле дома Сарпедона.

Юноша вбежал во двор как раз в то мгновение, когда на мозаичный пол пролились первые капли дождя.

Сарпедон стоял на коленях у дымящегося треножника. Он опустил голову и, беззвучно шевеля губами, читал молитву. Лисандр терпеливо ждал под крытым портиком и гадал, к каким богам Олимпа обращается его дед. Дождь усиливался, барабаня по крыше. Он донес до Лисандра запахи цветов.

Закончив молитву, Сарпедон повернулся к Лисандру и улыбнулся.

– Добрый день, внук, – сказал он, подошел, встал между колонн и церемонно протянул ему руку.

Лисандр пожал ее.

– Добрый день. Как чувствует себя моя мама?

– Ей немного лучше, – ответил Сарпедон. – Я отправил служанку присмотреть за ней, пока она не окрепнет для переезда. Если все будет хорошо, она прибудет сюда до наступления ночи.

– Спасибо, – сказал Лисандр.

Он очень надеялся, что мать поправится.

– Поговорим, мальчик, ведь ты уже третий день живешь в казарме. Как продвигается твоя подготовка?

Лисандр смутился.

«Можно рассказать ему, как я ненавижу все это?»

Он даже не осмелился взглянуть эфору в глаза.

– Что-нибудь не так, Лисандр? Я знаю, спартанцы не любят лишних слов, но я ведь задал тебе простой вопрос. Как тебе живется в казарме?

– Плохо, – ответил Лисандр, рассматривая мозаичный пол. – Наставник все время издевается. Видно, ему доставляет удовольствие избивать и унижать меня при каждом удобном случае. Он знает, что я был илотом, и все время дает понять, что казарма не место для таких, как я. Остальные ребята следуют его примеру. Я не могу спать ночью, потому что все шепотом меня обсуждают.

Лисандр хотел рассказать деду все. А вдруг он поможет?

– Все это происходит из-за того, что у меня нет Огня Ареса. У меня нет сил. Каждый новый день труднее предыдущего…

Лисандр поднял голову, ожидая увидеть сочувствие в глазах старика. Однако лицо того искажал гнев.

– И чего же ты ожидал? – холодно спросил Сарпедон. – Ты не в вольной афинской школе. Это Спарта!

Сарпедон выпрямился в полный рост, развернулся и вышел во двор. Его плащ тут же потемнел от дождя, волосы прилипли ко лбу, но эфор, видно, не замечал этого. Сейчас он напомнил Лисандру незнакомца, с которым он впервые встретился в темном переулке у скотобойни.

Эфор медленно выдохнул и повернулся к Лисандру. Вода ручьями стекала по его лицу. Сарпедон уже не гневался, его лицо выражало боль.

– Как ты не понимаешь? Мальчиков так обучают уже много поколений. Я сам это испытал. Однажды наставник избил меня так, что я не мог ходить целую неделю. То, что ты считаешь несправедливым наказанием, мы называем воспитанием. Любой илот стал бы благодарить богов за то, что открывается перед тобой: возможность избежать рабства. Возможность стать тем, кого вспомнят в будущем.

Лисандр почувствовал, как его охватывает стыд, множеством иголок впиваясь в кожу. Он опустился перед дедом на одно колено.

– Прошу прощения, – сказал юноша. – Я больше не буду вас разочаровывать.

– Речь не об этом, – ответил Сарпедон со страстью в голосе. Он подошел к Лисандру и резко поднял его, пристально посмотрев на внука. – Речь идет о тебе и твоем отце. У тебя появилась возможность стать гордостью Торакиса и продолжить его род. Огонь Ареса это вторично. Тебе поможет сердце, которое бьется под этим амулетом. В тебе течет спартанская кровь – кровь воина. Амулет – это символ, камень и не более того.

Низкий голос эфора отдавался в ушах Лисандра, каждое его слово опиралось на предыдущее и придавало ему новые силы.

«Быть может, я выдержу это обучение. Все-таки я остался жив. Просто надо стараться каждый день».

– Я хочу тебе кое-что предложить, – говорил Сарпедон. – Мне бы хотелось, чтобы ты приходил сюда на дополнительную тренировку перед праздничными соревнованиями. Будь здесь каждое утро до восхода солнца. Сможешь сделать это ради меня?

– А Диокл позволит? – спросил Лисандр.

– Не думаю, – ответил Сарпедон. – Я бы мог его заставить, но привлекать к тебе внимание неразумно. Нет, ты должен приходить сюда тайком. Скрытность также является частью спартанского воспитания. Ты понял?

– Сделаю все, что смогу, – сказал Лисандр. – Спасибо.

Сарпедон немного отстранился от внука, затем притянул его к себе.

– У тебя храброе сердце, – сказал он, – в твоих жилах течет кровь Торакиса.

Эти слова зажгли юношу новой надеждой. Он хотел стать лучшим, стать гордостью Сарпедона. Он уже не сомневался, что найдет Огонь Ареса и станет настоящим спартанским воином. Первые уроки на рассвете будут его первыми шагами к этой цели. Они пройдут этот путь вместе.

ГЛАВА XVII

Лисандр пробудился от неспокойного сна рано, весь дрожа, будто натянутая струна. Сев, он дал глазам привыкнуть к темноте. Все еще спали, повсюду слышалось ровное дыхание. Либо сейчас, либо никогда.

Юноша тихо завязал сандалии и поднялся. Осторожно переставляя ноги, он на цыпочках подошел к выходу. До него оставалось еще три шага, когда Прокл, грязные ноги которого торчали из-под плаща, что-то проворчал, поворачиваясь на другой бок.

Лисандр застыл на месте. Но Прокл не открыл глаз, и продолжал спать, слегка приоткрыв рот.

Лисандр выскользнул за дверь.

На улице было холодно и сыро, и он обрадовался своему рваному плащу. Ночью прошел дождь, пришлось идти по лужам. Сквозь густые облака полная луна казалась пятном бледного света.

Когда Лисандр достиг центра Амиклов, за ним над землей потянулись тонкие нити тумана. Он ступал сквозь них, воображая, будто мечом разметает врагов. Несмотря на холод и сырость, Лисандр никогда не чувствовал такой бодрости, шагая по пустынным улицам. Ему казалось, что близятся новые времена.

По дороге никто не придрался к нему как к одинокому илоту или усомнился в том, что он спартанский воин. Он мог считать себя тем, кем хотел. Юноша приблизился к дому Сарпедона, не встретив ни единой души – ни спартанца, ни периэка, ни илота.

Во дворе под тонким слоем росы сверкал мрамор, а пол был скользким. Навстречу ему вышел Сарпедон в толстой шерстяной накидке.

– Доброе утро, Лисандр. Надеюсь, ты явился сюда без приключений?

– Да, спасибо, – ответил он.

– В праздничные соревнования входит метание копья. Ты уже научился, как это делать?

– Был всего один урок, – признался юноша, вспомнив испытания предыдущего дня.

Сарпедон был разочарован.

– Хорошо. Копье должно поразить шеренгу противника. Метать копье можно, когда нет иного выхода, либо после броска, когда победа может достаться противнику. Итак, для того чтобы учиться бросать копье, нужна сильная рука и хорошее чувство равновесия.

Эфор прошел через две колонны и взял приставленное к стене копье. Оно было гораздо длиннее того, которое бросали в казарме, а его древко было на две головы выше Сарпедона. Копье было совершенно прямым, казалось изящным, но смертельно опасным.

Старик обращался с ним безо всяких усилий. Лисандр никогда не видел такого оружия с близкого расстояния. Одну сторону копья венчал бронзовый наконечник, другую – более широкое и тяжелое навершие.

– Древко сделано из ясеня, который в этой части света встречается редко. Копье летит ровно, кажется легким, но сломать его можно, только если сильно согнуть.

Сарпедон плавным движением поднял копье, переместив пальцы к центру, чтобы оно сохранило равновесие. Потом сделал выпад и прищурил один глаз, разглядывая абсолютно ровное древко. Конец копья оставался совершенно неподвижным.

– Острие служит для поражения врага. Видишь, какие у него рубчики. – Лисандр кивнул. – Они не мешают крови свободно вытекать. Тяжелый конец называется «нож для ящерицы» – им приканчивают врага, лежащего на земле. Когда ты в первый раз окажешься на поле боя, то увидишь, что воин нечасто умирает сразу, и иногда приходится ускорить его смерть. «Нож для ящерицы» также помогает уравновесить копье перед броском. Стоя в фаланге рядом с товарищами можно колоть врага, держа копье выше плеча и целясь ему в голову, шею или грудь, или ниже плеча, целясь в пах или живот.

Сделав пару выпадов, Сарпедон показал внуку, как это делается. Лисандр вздрогнул, подумав, что было бы, столкнись он в бою с эфором.

– Все зависит от того, как другие воины держат свои щиты. Это копье досталось мне незадолго до рождения Торакиса от одного тегейца. Тому удалось пронзить мне бедро и раздробить кость.

Сарпедон раскрыл тунику. На внешней стороне ноги над коленом у него остался бледный неровный шрам.

– Как вы спаслись? – спросил Лисандр.

– Я вытащил копье и вонзил его ему в сердце, – ответил эфор.

Лисандр посмотрел на деда. Можно было легко представить, каким тот был лет тридцать назад и как крушил врагов на поле боя. Каково это – встретиться с таким воином в разгаре битвы?

Теперь Лисандр смотрел на копье совсем по-иному.

«Это оружие уже унесло чью-то жизнь. Возможно, им воспользовались, чтобы убить спартанца!»

Лисандр представил, как Сарпедон вытаскивает его из собственной плоти, затем всей силой вонзает в просвет между щитом и телом противника. Наконечник пронзает кольчугу, кожу и, возможно, пространство между ребрами. И древко орошается кровью.

– А теперь ты, – сказал Сарпедон и бросил копье внуку.

Тот подался вперед и поймал его. Копье не было тяжелым и удобно легло юноше в руку. Лисандр почувствовал уверенность и силу. Копье несло смерть, но было изящно.

– Правильно, – сказал Сарпедон, – держи копье над головой в горизонтальном положении.

Лисандр поднял древко на высоту плеч и почувствовал, сколь легко его держать в руке, если взять на расстоянии трех четвертей от наконечника. Юноше было интересно узнать, как далеко ему удалось бы бросить это копье сейчас.

– А теперь встань на левую ногу, а правую приподними.

Выполнив это указание, Лисандр обнаружил, что правая рука с копьем подалась вперед, помогая телу сохранить равновесие. Древко же утратило равновесие, заняв вертикальное положение, и потянуло за собой его руку.

– Очень хорошо, – похвалил внука Сарпедон, кивнул головой и направился к двери в дальнем конце двора.

Дойдя до нее, он обернулся и приказал:

– Стой так, пока я не вернусь. Не давай ни правой ноге, ни копью коснуться земли.

Сарпедон ушел.

Взошло солнце, и Лисандр увидел отразившиеся от черепицы крыши первые лучи рождающегося дня. Хотя крытая часть двора находилась в тени, по лбу Лисандра струился пот. Он заметил, как от его тела идет пар.

Юноша не знал, как долго не было Сарпедона, но ему показалось, что прошла целая вечность. Нога, на которой он стоял, безудержно дрожала, дыхание сбивалось.

Лисандр почувствовал страх – а что если он поскользнется и растянется на гладком мраморном полу? Это означало бы полный провал. Он уставился на наконечник – еще чуть-чуть он коснется пола.

Плечо горело, Лисандр желал лишь одного – опустить свою ношу. И еще он решил, что старик, наверно, тайком следит за ним.

«Я выдержу, – Лисандр стиснул зубы. Позади послышались шаги. – Слава богу», – подумал он.

Но то был не эфор. Справа от него появилась юная девушка – Кассандра, внучка Сарпедона.

На ней была бледно-лиловая туника, голубые глаза пристально смотрели на Лисандра. Девушка обошла его кругом, легко ступая по каменному полу. Лисандр с трудом оглянулся и заметил, что девушка улыбается. В ее взгляде не было сожаления. Он ее просто забавлял. Наконец она заговорила.

– Маленький раб, тебе, наверное, трудно. Не стоило играть с оружием спартанцев.

Лисандр ничего не ответил. У него не осталось сил возразить. Он снова уставился на наконечник.

Кассандра наклонилась и пальцем чуть коснулась вытянутой правой руки Лисандра. Даже от столь легкого прикосновения его мышцы пронзила боль.

– Больно? – спросила девушка. Лисандр закатил глаза, но сумел удержать руку.

В дальнем конце сада кто-то захлопал в ладоши.

– Довольно, Кассандра, – сказал Сарпедон, вернувшись во двор. – Можешь передохнуть, Лисандр.

Когда девушка ушла, Лисандр выпустил копье из рук и упал на колени. Копье с грохотом покатилось по полу. Какое-то время юноша оставался в таком положении, потирая разболевшееся плечо. Когда он поднял голову, Кассандры уже не было.

– Молодец, Лисандр! Ты не сдался. Это черта характера настоящего спартанца.

Сарпедон протянул внуку руку, которую тот с радостью принял. Эфор поднял его на ноги.

– В награду за это, – продолжил он, – тебе, наверно, захочется повидать Атеназию?

Это имя пронзило сознание Лисандра, и боль в его теле будто рукой сняло. «Мама!»

– Она здесь? – спросил он. – Она уже здесь?

– Да, пойдем отсюда, – ответил эфор. Впервые Сарпедон больше походил на его Деда, чем на представителя спартанской знати.

В спальне, где лежала Атеназия, было еще темно.

Сарпедон зажег свечу и удалился.

Лисандр отнес к постели матери горячее молоко с медом. Сначала Атеназию, похоже, смутило то, что ее разбудили, но, увидев, кто перед ней, она просияла от радости.

– Мой сын! – воскликнула женщина.

Лисандр заметил, что она все еще измождена, однако темные круги под глазами почти исчезли. Заботами Сарпедона его мать хорошо отдохнула.

– Ты не обнимешь меня? – спросила она, сев в кровати.

Лисандр поставил чашу и, обняв мать за худые плечи, прижался головой к ее груди. Он не удержался от слез, которые ели ему глаза.

– Не раздави меня, – рассмеялась мать. – Ты ведь не на занятии по борьбе.

Лисандр отпустил ее и, вытирая слезы, сел на край кровати.

– Ты выглядишь… лучше, – сказал он, поправляя матери покрывала.

– Я в хороших руках, – ответила она. – Твой дед занят, но он навещает меня каждый день. А если стоит ясная погода, служанка Сарпедона выводит меня во двор. Так приятно быть на солнышке и не слышать приказов Агестеса. – Атеназия умолкла. – Расскажи мне, как идет твое обучение.

Лисандр какое-то время молча смотрел на мерцавшую свечу, затем поднял взгляд к лицу матери. Он не мог сказать ей правду.

– Пока трудно. Не так как на полях, но я ложусь спать, совсем выбившись из сил. Все время приходится бороться, учиться владеть мечами и щитами. – Он попытался вспомнить что-то хорошее. – И еще я учусь читать.

– Ох! – воскликнула мать. – Илот учится читать! Хвала богам!

– Кормят хорошо, – продолжал Лисандр. – Почти каждый день дают мясо и рыбу, хлеб всегда свежий.

– Ты присматриваешь за Тимеоном? – поинтересовалась Атеназия.

– Скорее он присматривает за мной, – ответил Лисандр и натянуто улыбнулся. – Но я всегда оставляю ему немного еды. Многие ученики плохо обращаются со своими илотами или ведут себя так, будто их вовсе не существует.

Мать задумчиво кивнула.

– А как Огонь Ареса? – Она сжала ему руку. – Ты нашел его?

– Нет еще, – ответил Лисандр и решил соврать. – Но скоро найду, я это точно знаю.

Мать отпила большой глоток молока и опустилась на постель. У нее закрывались глаза. Лисандр не стал ей мешать. Он вышел из комнаты в приподнятом настроении.

Сарпедона нигде не было. На прощание времени не оставалось, и юноша направился к воротам.

Выйдя из дома, Лисандр кое-что увидел и спрятался в винограднике, чтобы остаться незамеченным.

Два силуэта наклонились друг к другу очень близко. По лиловой одежде он определил, что один из них принадлежит Кассандре. Она стояла под оливковым деревом.

Ее собеседник был повернут к Лисандру спиной. На нем была черная туника. Близко наклонившись, они шептались, точно заговорщики. Вдруг молодой человек развернулся и стал быстро удаляться в противоположном направлении. Кассандра какое-то время смотрела ему вслед, затем неторопливо направилась к дому, глубоко задумавшись.

Лисандр вышел из укрытия. Он ждал, когда Кассандра заметит его.

Их глаза встретились, и юноша услышал, как она вздохнула. Ее лицо дернулось, но девушка быстро вскинула голову и уставилась куда-то мимо него, словно перестав его видеть. Кассандра вела себя так, будто его здесь не совсем нет.

«Я не позволю, чтобы она снова одержала надо мной верх», – подумал Лисандр. Он сделал шаг и преградил ей путь.

– Почему ты так ведешь себя? – тихо спросил Лисандр. – Я не сделал ничего, чтобы заслужить подобное отношения.

– Не понимаю, о чем ты, – ответила девушка, но он заметил на ее щеках румянец.

Лисандр стоял так близко, что мог разглядеть зеленые искорки в ее карих глазах. Кассандра молча моргала длинными темными ресницами. Лисандр заметил, сколь симметричны черты ее лица. Казалось, что даже веснушки на нем расположены симметрично. Лицо Кассандры было таким же прекрасным и гордым, как у Сарпедона. На нем был лишь один изъян – бледный шрам под дугой левой брови.

– Нет, понимаешь, – Лисандр чуть повысил голос и обрадовался, видя, что девушка растерялась. – Похоже, тебе доставляет удовольствие насмехаться надо мной безо всякой причины. Ты такой родилась или же спартанских женщин специально обучают жестокости?

– Как ты смеешь говорить со мной о спартанских женщинах? Раб, ты должен знать свое место, или я скажу деду, что ты посмел со мной заговорить. Не понимаю, почему ты здесь, но обязательно разузнаю и положу этому конец.

Кассандра решительно толкнула его в грудь и Лисандр, споткнувшись, попятился назад. Девушка вошла в дом.

Лисандр проголодался как волк. После встречи с Сарпедоном утром и занятий днем он с нетерпением ждал ужина.

Илоты накрыли стол. Как обычно на нем лежали караваи хлеба, свежие фрукты, стояли миски с супом. Лисандр отправил Тимеона за второй, затем за третьей добавкой. И как всегда, последнюю миску приберег для друга. Илотам, которые прислуживали ученикам, со спартанского стола разрешалось брать только объедки или то, что бросали на пол: незрелые оливки, хрящи, куски подгоревшего или черствого хлеба.

После того как Тимеон оставил работу в поле и начал прислуживать в казарме, его лицо чуть округлилось.

После мытья тарелок и чашек Тимеон подошел к Лисандру.

– Ну, до завтра, – попрощался он.

– Подожди, – остановил его Лисандр, доставая из-под плаща большой кусок сыра и протягивая другу. – Возьми, это для твоей семьи, дар любезной Спарты.

Тимеон сначала улыбнулся, затем нахмурился.

– Это же воровство. Будь осторожней…

– Не беспокойся, – прервал его Лисандр. – Спартанцы говорят, что в воровстве нет ничего плохого. Только нельзя попадаться. Диокл рассказывал нам о спартанском мальчике, который как-то поймал лису. Он собирался убить ее и съесть. Заметив приближавшихся воинов, он спрятал лису под плащом. Хотя зверь грыз ему живот, мальчик стойко терпел это, пока воины не прошли мимо.

Тимеон сморщил нос от отвращения.

– А что с ним дальше было?

– Диокл сказал, что он умер как настоящий спартанец.

Это не поколебало отвращения Тимеона.

– Думаю, сыр причинит тебе меньше страданий, чем лиса спартанцу! – улыбнувшись, заметил Лисандр.

Оба направились к казарме.

– Тогда до завтра, – повторил Тимеон. Лисандру не хотелось отпускать друга, к тому же он тосковал по дому.

– Подожди, – сказал он. – В поселении обо мне говорят?

Тимеон уставился в землю.

– Конечно, говорят, – наконец ответил он. – Разумеется. У мессенцев уже много десятилетий не было своего чемпиона. Моя сестра говорит, что ты станешь новым Поликаресом. Сначала на праздничных соревнованиях, затем на Олимпийских играх…

– А еще что говорят? – спросил Лисандр. Лицо Тимеона напряглось.

– Не волнуйся, мы все за тебя. Даже если…

– Даже если… что? – прервал его Лисандр.

Тимеон улыбнулся.

– Даже если ничего не произойдет, – сказал он. – Спи спокойно.

Когда илот исчез в темноте, Лисандр прислонился к двери. Что Тимеон побоялся сказать? Неужели его соплеменники забыли о том, что Лисандр был одним из них? Душой он все еще чувствовал себя илотом, а что если плащ на его плечах они считают не только источником тепла? Быть может, он пугает их?